"Летящие по струнам - скользящие по граням" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 9 Чтение книги с конца

Даже самый беглый анализ отчёта Викулы Никитича, являвшегося для нас инструкцией, показывал, что в первый год мы совершили всего лишь один исторический вирджсёрфинг, положив начало двадцатисемилетней войне царя Игоря Юрьевича с бессмертным чёрным колдуном Чингисханом. С сентября по январь боярин Викула Никитич и барон Генрих фон-Химмельдорф всё время находились в царской ставке, в городе Орске и занимались организационными вопросами. Они обучали князей пользоваться магическим оком и помогали царю готовить к походу на юг и восток огромную освободительную армию. Четверть магических средств связи была выдана тем князьям, которым вменялось в обязанность обеспечить войска всем необходимым. Получил магическое око и князь Бекбулат, явившийся в Орск вместе десятью китайскими магами. Царь Игорь Юрьевич, уже получивший накачку от боярина Викулы, сразу же заключил с ними договор об освобождении Китая в обмен на их верную службу русскому престолу, как это и было им обещано мною.

Китайцы и без договора прибыли в Орск не с пустыми руками, а с большим обозом. Они привезли новое, очень мощное оружие - магические мечи, с лезвия которых, если те были вложены в руки опытных витязей-колдунов, срывались мощные огнёвки, а также десятизарядные магические арбалеты с бронебойными стрелами. Град Железный тут же был переименован на китайский манер в Град Железного Дракона и в него направили со всей Светлой Руси двадцать пять тысяч самых опытных кузнецов-колдунов с семьями. Хотя я и говорил боярину, что сам разберусь с царём, тот сразу же потребовал, чтобы всем этим кузнецам были выписаны вольные грамоты и они стали царёвыми мастеровыми людьми, которых никто не мог, как и китайских магов, даже пальцем тронуть. Князь Бекбулат тому очень обрадовался, ведь все татары были людьми вольными, а раз так, то его дружинники смогут взять в жены не русских холопок, а таких же вольных девиц, как и они сами. Уже в ноябре месяце население Города Железного Дракона превысило сто тысяч человек и в нём закипела работа. Армия царства Московии спешно перевооружалась и готовилась к освободительному походу.

Войска Чингисхана отпрянули назад и в Орск один за другим стали прибывать его послы с предложением мира и богатого отступного. По большей части это были чёрные маги, с которыми не очень-то долго чикались - в пыточную, а потом тут же на железный кол, декорированный костром. Поначалу я долго думал, когда нам следует совершить очередной вирджсёрфинг, в новогоднюю ночь этого или следующего года, а потому решил поддаться соблазну заглянуть сразу в конец и этой истории и в девять часов ночи мы все заперлись в своих апартаментах. До этого дня мы ускоренными темпами постигали только те аспекты колдовства и магии, которые были нам нужны в грядущей зачистке, ведь нам предстояло совершить за год сорок вирджсёрфингов в прошлое Светлой Руси и оказать помощь боярину Викуле Никитичу в самых тяжелых случаях, когда без помощи богов он не мог выполнить самых опасных и рискованных поручений. Во всех остальных случаях, как правило, его полк был разбит на группы и действовал по всей ширине фронта, но довольно часто витязи и рыцари собирались вместе, чтобы совершить очередное чудо.

Враги боялись Бессмертных Великанов просто панически, ещё бы, ведь с ними в бой всегда шли славянские боги и тогда рушились сами прочные крепостные стены, оживали камни и на врага с неба лились потоки огня, не приносящего никакого вреда пленным и мирным жителям. Мы исцеляли такие ранения, что это считалось форменным воскрешением и весть о великом колдовстве русичей разлеталась по всему миру. Однако, Чингисхан постоянно наращивал мощь чёрного воинства и потому борьба с ним была очень упорной. За голову каждого Бессмертного Воина он назначил награду в сто пудов золота, а за голову боярина Мещеры - в тысячу. Вот только ни один, даже самый хитрый и опытный лазутчик даже и не помышлял о том, чтобы отважиться снискать себе эту награду. Ещё больше, чем самих Бессмертных Великанов, чёрные маги боялись стальных кречетов, залетавших в самые далёкие крепости и сеявшие там смерть среди чёрных колдунов-правителей и их присных.

Когда царь спросил китайских магов, смогут ли те изготовить ещё хотя бы тысячу стальных кречетов, те лишь развели руками и сказали, что это не они, а великие славянские боги изготовили магических птиц их руками, как всевидящие очки и магические ока связи. На том батюшка-царь и успокоился. Он был уже доволен и тем, что китайские маги и русские колдуны под их руководством, ковали магические доспехи из нанометалла, облегающие тело, как вторая кожа, только намного более нарядная, толстая и прочная. Именно дружина Викулы Никитича и отряд Генриха получили такие доспехи для себя и своих магических коней первыми. Они были почти втрое легче обычных колдовских доспехов и потому стальные кречеты могли теперь переносить по воздуху на огромное расстояние магического коня вместе со всадником или увесистым вьюком. Причём скрытно, по ночам либо в жуткую непогоду. Поэтому враг наверняка знал только одно - Бессмертные Великаны могут в любую минуту появиться всей дружиной где угодно, что заставляло чёрных колдунов постоянно быть в напряжении, быстро переходящим в истерику.

Удивляться этому не приходилось, что витязи, что рыцари, став поголовно колдунами, быстро учились ратному колдовству и уже через три года обрели такую колдовскую силу, что могли с помощью стальных кречетов преодолеть по воздуху за три часа добрую тысячу вёрст. Самым лучшим и быстроходным самаркандским коврам-самолётам такие скорости даже и не снились, не говоря уже о высокой манёвренности. У Чингисхана имелись на вооружении летающие воины-вампиры, причинявшие много беспокойства армии царя-освободителя, но витязи и рыцари, быстро обучившиеся воздушному бою, за каких-то шесть лет их вырубили и сожгли подчистую. Тут даже нечему было удивляться. Вместе с нанодоспехами китайского производства, любой витязь-колдун, соединившись со стальным кречетом, подчинявшимся только ему одному, превращался в настоящего ангела смерти, разящего врагов как своими огненными мечами, так и огнёвками размером с футбольный мяч. К тому же лётному мастерству витязи и рыцари обучились в первые же три месяца.

Ну, а я все эти три месяца изучал русское колдовство, но не планомерно, как того требовал дед Максим, а скакал по всем его разделом, словно блоха. Иногда мой учитель сокрушался, а иной раз и приходил в гнев, но я не мог рассказать ему о причинах, заставлявших меня поступать именно так. После первого вирджсёрфинга в прошлое, мне почему-то сразу же показалось, что второй на придётся совершить в эту, а не в следующую новогоднюю ночь, очень уж подробно нашу последнюю миссию в прошлом расписал Викула Никитич. Поэтому, ещё даже не думая толком произойдёт всё именно так или нет, вы все стали с усердием учиться огневому бою, хотя дед Максим, а вместе с ним батюшка с дядей Антошей, жутко раскричались. Честно говоря, мне не оставалось ничего поделать, как упросить батюшку отправиться со мной на прогулку в парк и там я рассказал ему о своём фантастическом сне, снившемся мне больше пяти суток подряд, в котором я бок о бок находился рядом с Викулой Никитичем и даже видел всех богов, пришедших ему на помощь. Рассказал я ему и о просьбе Викулы Никитича - дать ему силы огневой.

После этого батюшка сам велел нашему управляющему построить для меня подальше от имения и прочих построек мишени для колдовского огневого боя и вскоре я стал приезжать туда верхом на смирной коняге, к горячим магическим жеребцам мне было боязно приближаться, и по полдня учиться огневому бою. В этом деле меня натаскивали все трое, дед Максим, батюшка и дядя Антоша, самый мощный колдун-огневик из всех нас. Батюшка не стерпел и рассказал им про мои колдовские сны и о том, что боярин Викула Никитич сказал мне, что весь следующий год станет призывать меня в самых тяжелых случаях, когда ему потребуется моя помощь. Право же, моим друзьям и то было легче. Их родные и близкие всецело поощряли занятия огневым колдовским боем и никак этому не препятствовали.

Зато никому так и не помогали, как мне. В своих тренировках я в первую очередь всегда налегал на мощь огнёвок и молний, а также на скорострельность. Хотя боги и увеличивали наши силы многократно, нам тоже нужно было не дурака валять, а совершенствоваться. Поэтому я уже через два месяца добился, что с моих рук разом срывалась огнёвка размером с крупное яблоко, окруженная ещё пятью огнёвками с луковицу величиной и били по камням так, что те даже взрывались. В общем я очень быстро обогнал дядю Антошу и тот сказал, что мне и в самом деле нужно поступать на флот, где особенно ценят таких могучих колдунов-огневиков. Обороне я пока что не уделял никакого внимания. Тем временем наступила зима, и я, как и говорил Прохору, продолжил водные процедуры и плавал по двадцать минут в длинной проруби, наводя чуть ли не ужас на всех домашних, но вскоре ко мне присоединился сначала батюшка, потом дядя Антоша, а затем и дед Максим, который тоже начал молодеть, поскольку решил приударить за Настенькой, дочерью Глаши и Прохора, удивительно милой девушкой с длинной русой косой.

Маменька тоже молодела на глазах и сделалась такой стройной, что ей пришлось перешивать весь свой гардероб. Вместе с тем она всерьёз занялась лечебным колдовством, да, и вообще в ся наша дворня тоже ударилась в самое разное колдовство. Ну, а поскольку я по пол дня проводил на стрельбище, то у деда Максима вполне хватало времени на то, чтобы обучать стольких учеников. Он и сам тяготел к тому, чтобы учить людей разному колдовству, поскольку знал чуть ли не все его секреты. В общем моё появление здорово всех встряхнуло и оживило, а потому жизнь в имении сделалась намного интереснее. В деревне Мещерино, совершенно не похожей на деревни семнадцатого века моей Земли, все дороги мощены брусчаткой, вместо чёрных изб стоят нарядные, белокаменные дома в два, а то и в три этажа, подворья у всех большие, с садами и палисадниками, тротуары всегда чисто прибраны и вдоль улиц высажены столетние липы. В общем это был красивый городок, в котором жило двенадцать тысяч душ народа, над которым никто не довлел и потому мещерские, большие сторонники общинного труда, жили припеваючи.

В каждом дворе держали по десятку дойных коров, да, ещё откармливали на пяти общинных фермах бычков на мясо. Поскольку подворья у всех были очень большие, то коров на пастбище не гоняли. Все окрестные поля были засеяны не только пшеницей, но и кормовыми травами, которые деревенские колдуны превращали в зелёные, кормовые лепёшки шириной в два пальца и длиной в ладонь. Так у мещерских повелось издревле и я хорошо знал, почему. Их предков научил этому боярин Викула Никитич, вернувшийся из похода с тридцатью витязями. Все остальные остались княжить по большим городам в Индокитае, Индии и Персии. Тем самым они сделали эти страны союзниками Московии и потому с юга ничего, кроме драгоценных камней, шелков, заморских фруктов, да, пряностей, ждать не приходилось. Ну, разве что ещё молодых дворян, стремившихся поступить на службу к русскому царю. Чингисхан ведь дошел и до этих стран, хотя и не поработил их полностью и там хорошо знали, кто переломил хребет этому чёрному чудовищу.

Зажиточно жила не одна только деревня Мещерино, но и остальные и потому крестьяне горой стояли за своего боярина. Увы, но мне было некогда посмотреть, как жили наши крестьяне. Зато обо мне только и было разговоров. От мещерских ничего ведь не утаишь, а потому они знали, что молодой боярин, выпив колдовского зелья, враз переменился и из толстого, неповоротливого увальня превратился в настоящего русского витязя. Ходили слухи и о том, что дух самого Викулы Никитича посетил меня и передал мне свои колдовские знания, а об этом человеке чуть ли не по всей Московии рассказывались легенды и он был главным героем многих книг, посвящённых войне с Чингисханом и его чёрной ордой колдунов-воинов. Прознали мещерские и о том, что как только стукнет мне двадцать один год, поеду я в Пруссию, чтобы учиться в Кёнигсберге в Высшей академии классической римской магии и уже заранее жалели меня.

Для них даже Пруссия, извечный союзник Московии и её преданный друг, не говоря уже об остальных странах Западной Европы, была скопищем воров, жуликов, да, мошенников, где даже магам не было веры и одни только дворяне заслуживали уважения, так как почти все были офицерами русской армии и присягали на верность сразу двум государям, сначала русскому царю, где обучались ратному делу, а потом прусскому королю, его младшему брату. Потому и прусские коники, так мужики называли золотые кёнинги, один к одному меняют, и, вообще, русских дворян, да, и не только, в Великой Пруссии на военную службу без присяги принимают. Как никак к родному брату русского царя на службу записываются. Тем не менее русские мужики считали, что вся Пруссия наводнена такими прохвостами, которые в Московии из тюрем не вылезали бы. Об этом мне подробно и в красках, широко улыбаясь, с горящими от восторга глазами рассказал друг мой Тишка, который каким-то образом проведал о том, что я в своих колдовских снах отправляюсь в далёкое прошлое и там помогаю боярину Викуле Никитичу. Одно слово, редкостный шельмец и проныра, каких мало.

Однако же, Тихон ни единым словом не обмолвился о том, что нашел в погребе ход в тайное подземелье и так ловко его законопатил, что хоть ты лбом об стену бейся, а не найдёшь его. Тем не менее я не спешил посвящать его в свою тайну. Ну, а он, тем временем, здорово обогнал меня в колдовской науке, которая давалась ему на редкость легко. Дед Максим даже ставил его мне в пример, но я ничего не мог поделать. Для меня было куда важнее как можно скорее увеличить свою мощь, как колдуна огневого боя. Перед наступлением новогодней ночи я сказал батюшке, что было мне дано предупреждение и потому в новогоднюю ночь мне надлежит лечь спать рано, чтобы быть готовым в любую секунду во сне соединиться мыслью с боярином Викулой Никитичем. И вот я уже полулежу в своём кресле с шлемом для вирджсёрфинга на голове. Как только наступил урочный час, мы все немедленно перенеслись на берег Охотского моря, схваченного льдом. Холод стоял просто лютый, плевок замерзал на лету. На берегу была наспех сооружена крепость, чтобы отразить возможный набег охранной орды Чингисхана, для которой его погибель была и их мучительной смертью.

Эта орда численностью в тридцать тысяч самых отборных и могучих колдунов-воинов, здорово попортила нам крови. Однако, две недели назад нам всё же удалось выследить его в верховьях реки Большой Анюй, внезапно напасть на лагерь, похитить Чингисхана и перевезти его по воздуху к месту впадения реки Уды в Охотское море. Так уж случилось, что именно у истока реки Уды это чудовище ещё в молодости совершило некромантский обряд и, подвергнув страшным мучениям пятнадцать русских колдунов княжеского рода, некоторых из которых захватил в плен ещё его отец, обрело физическое бессмертие и полную неуязвимость в бою от любого оружия. Вот тогда-то ему и снесло окончательно голову набекрень и он решил стать чёрным властелином всего мира. Как колдун, Чингисхан, преследуемый по пятам отборными русскими витязями, сильно сдал, но был ещё очень могуч, однако он ничего не смог поделать, когда мы его скрутили и барон Генрих фон-Химмельдорф понёс его по воздуху прочь от ущелья. Среди воинов Чингисхана хватало летающих чёрных тварей, больше половины из которых были к тому же ещё и вампирами, но угнаться за нами они не могли. Прямо на лету я вошел в его тело, проник в сознание и за трое суток выведал все его чёрные тайны. Однако, одна была известна мне заранее.

Всё чёрное, некромантское колдовство Чингисхана было завязано на шестнадцатого пленника, происходящего из древнего княжеского рода, которого неё боярин Мещерский, на половецкого князя-колдуна Ильбера Синеуса. Его этот изверг превратил практически в овощ и теперь всё зависело только от того, сможем ли мы привести этого исхудалого, кожа, да, кости, человека с бородой и волосами длиной до пола, которого все эти годы держали в стальной клетке, в чувство. Этим сразу же занялась наша умница Жива-Элен и поскольку к тому времени она уже была довольно опытной целительницей, то память к Ильберу вернулась даже раньше, чем я закончил допрос Чингисхана и рассказал о нём всё Викуле и Генриху. Честно говоря, идея прихватить с собой ещё и раба, сидящего скрючившись в три погибели в клетке, принадлежала как раз именно Викуле Никитичу. У того за двадцать семь лет выработалось просто поразительное чутьё на все сёрные пакости и подлости. Когда я рассказал двум друзьям о том, как можно прикончить это чёрное отродье, Чингисхан тут же озверел и полез в драку, но, будучи основательно, от всей души, избит могучим прусским рыцарем, от ударов которого мигом сдохло бы сотни три обычных чёрных колдунов, быстро присмирел. Окончательно сник он тогда, когда Ильбер сказал ему:

- На мне ты завязал узел своего чёрного колдовства, я его и развяжу к твоей погибели и погибели всего твоего поганого рода и преданного тебе воинства, а светлые боги испепелят тебя, каким бы неуязвимым от огня и молний ты не был.

Вот потому-то мы так сильно и налегали на огневую подготовку. Мы все долго гадали как здесь, на Земле Магии, так и наши товарищи и помощники на Земле Прима, когда именно нам следует прикончить Чингисхана. Во второй новый год, или в третий? После долгих раздумий мы все пришли к выводу, что лучше всего это сделать в первый новый год, ведь тогда у нас будет в запасе ещё один шанс спалить эту нечисть. Поэтому, долетев вместе с нашими друзьями до того места, где находился основной отряд, мы отправились домой, а устью реки Уды помчался большой отряд, который возглавлял сам царь-колдун, и его летающие витязи, оставившие своих магических коней на берегах Амура. Далеко удрал от нас этот чёрный ублюдок всего за каких-то три недели. Он намеревался перебраться в Северную Америку, затаиться там, а потом сколотить себе новую орду и возобновить свой завоевательный поход. Нас такой расклад не устраивал.

Когда мы явились в крепость, к обряду развоплощения чёрного колдуна уже всё было готово. Его охранная орда мчалась к устью Уды, но поспеть вовремя и спасти этого упыря уже не могла. Им было ещё минимум трое суток пути, а ему осталось жить всего три часа. Чингисхан прекрасно понимал это и из могучего, молодого воина превратился живой труп, ходячие мощи, но мы на его счёт не обольщались. У этого негодяя имелась не одна тысяча уловок, чтобы выйти сухим из воды. Он и отца своего сумел переиграть вчистую, стремясь к бессмертию, могуществу и власти над всем миром, чтобы затем покорить все остальные отражения и стать повелителем всей многомерной Вселенной. Самое же страшное заключалось в том, сто этот ублюдок был близок к своей цели. Ему недавно исполнилось семьдесят четыре года и проживи он до ста лет, процесс, похоже, стал бы необратимым, то есть Землю Магии он мог превратить в свою вотчину и неисчерпаемый источник злой чёрной силы. Вот тогда бы на нашу Землю через какое-то время обрушился такой враг, с которым было бы просто невозможно сражаться и заполучи это скорпион всю мощь земной науки, то его планы стали бы реальностью.

Во всём моём плане, а к концу года я уже был твёрдо уверен в том, что Чингисхана нужно кончать в первый же год нашей совместной борьбы с ним, а уже потом вести с ним затяжную войну в далёком прошлом, всё же имелась одна хитрость. Если боги наделили нас, сопляков, титанической силой в первых трёх боях, то наверняка не обойдут своей милостью и в третьей, решающей схватке. С такой мыслью я и появился на заснеженном берегу Охотского моря. Полукруглая колдовская крепость с высокими, призрачными, но очень прочными стенами, была поставлена таким образом, что покрытая льдом река в месте своего впадения в Охотское море пролегала точно посередине огороженного места. Внутри крепости находилось двадцатипятитысячное войско, изготовившееся к обороне. Чёрные колдуны ведь могли и пойти на какую-то хитрость. Поэтому на стенах стояли самые могучие витязи-колдуны, над всем огороженным пространством был возведён колдовской защитный купол, а в небе летали крылатые витязи и рыцари Викулы Никитича и Генриха. Сами они, как и князь-колдун Ильбер Синеус, уже успевший отъесться, вместе с царём-колдуном и ещё одиннадцатью князьями-колдунами, самыми могущественными и знающими, одетые песцовые шубы, стояли метрах в трёхстах от клетки с Чингисханом.

Магическая стальная клетка имела пятигранную форму и на её полу, невольно переминаясь с ноги на ногу, стоял на колдовской пентаграмме Света голый, тощий, седой и жалкий на вид старик, весь трясшийся от страха и холода. Лично я ни на секунду не поверил, что это так. Чёрный колдун-некромант был по прежнему силён, хотя и лишился более, чем половины своей силы. Ну, как раз это он мог, при случае, быстро поправить, вот только такого случая мы не собирались ему предоставлять. Мы подлетели к стреляющему взводу и радостно всех поприветствовали. Настроение у наших друзей, с некоторыми мы были знакомы лишь заочно, оказалось весёлым, настрой деловым, но они ни на секунду не расслаблялись. Мы поговорили с полчаса о делах житейских, обменялись любезностями и я направился к Чингисхану. Магическая клетка с этим чудовищем внутри стояла на люду реки, окруженная тремя колдовскими пентаграммами Света одна другой больше. Заглянув ему в глаза, я поинтересовался:

- Ну, и как, оно того стоило? Прикончи ты своего папашу и повернись к Свету, древние монгольские боги тебя бы на руках носили. Чего ты добился, в конечном итоге? Такого позорного конца? Ты даже умереть достойно и то не можешь, обратился в жалкого, трясущегося от страха старика, из глаз которого чуть ли не ручьями текут слёзы, да, только тебя никто не пожалеет.

Я специально не насмехался над этим чудовищем, понимая, что насмешки и издевательства только прибавят ему сил. Он это прекрасно знал и глухим голосом прорычал в ответ:

- Оно того стоило, бог. Я обрёл бессмертие и силу богов и, отсидев в темнице старого Чернобога, вырвусь из неё в мир и зачну своё дело снова и тогда вы уже мне не сможете помешать. Вот тогда соберу я орду несметную и три дни завоюю весь мир и поймут великие боги Востока, что появился тот бог, который сделает своими рабами великих богов Севера, а они, как и боги Юга и Запада, сами согласятся стать моими верными слугами. Вот тогда, Лель-шаловник, мы поговорим снова.

Что же, я добился своего, получил подтверждение тому, что «Синей птице» ещё придётся лично надрать задницу этому мерзавцу, но тогда мы уже не будем к нему столь милосердны. Поэтому, испустив вздох сожаления, я ответил:

- Про такое мои русичи обычно говорят - дурак думками богатеет, Чингиска. Боги только потому и дали тебе возможность сжить со свету отца своего, чтобы ты отпустил на волю князей-колдунов, захваченных в плен, а сам пошел к Белой горе и там очистился от скверны, но ты этого не сделал, хотя и думал об этом. Очень долго думал, но потом одолел тебя соблазн возвыситься над богами, только пустая тщета, эта твоя глупая затея. Ты так и не поумнел, Чингиска, за эти годы. Ничего, в навьем царстве Чернобога навки быстро объяснят тебе, всю глубину твоих заблуждений. Да, пройдёт время и Чернобог специально даст тебе сбежать из темницы в навьем царстве, но учти, на Земле Магии тебя уже будут с большим нетерпением ждать великие маги. Вот они-то и поговорят с тобой очень серьёзно. Так серьёзно, что ты сам в навье царство, в свою родную темницу запросишься. Знаешь, Чингиска, я открою тебе одну тайну. Не ты, так кто-то другой обязательно захотел бы стать чёрным властелином Вселенной и ему дали бы сделать три шага в этом направлении, но потом на его пути встала бы Светлая Русь и остановила. Через таких, как ты, Чингиска, людям большая наука даётся и хотя ростки чёрных зёрен, посеянных тобой, ещё и выпалывать и выпалывать, такова уж земная участь людей, - бороться со злом. Ну, начинай готовиться к развоплощению, Чингиска, оно пройдёт быстро и ты можешь даже не мечтать, что мы либо на секунду раньше начнём, либо на секунду позже. Поверь, всё произойдёт в точно назначенное Родом время и пройдёт без малейшего сбоя.

Я вернулся к своим друзьям и мы поговорили ещё какое-то время, пока не пришла пора переместить клетку с Чингисханом со льда реки на лёд Охотского моря. Все пятнадцать колдунов вышли на лёд и встали по вершинам пятиконечных звёзд. То, что не все были русскими, а только половина, не имело абсолютно никакого значении. Главное, что все они, включая китайского князя-мага Го Дзы-Миня из Града Железного Дракона, были верными подданными великого царя-колдуна Игоря Юрьевича, рядом с которым встали два не князя, а всего лишь боярин и барон, Викула и Генрих, а также князь-колдун Никита Барятинский и князь-колдун Ильбер Синеус, сурово глядящий Чингисхану в глаза. Тот под его взглядом выпрямился и немедленно обернулся могучим молодым атлетом.

Над головами великих колдунов, пленивших чёрного колдуна-некроманта, воспарили боги и богини, а я с Матвеем и Джонни поднялся над клеткой с Чингисханом. Мы мягко подняли колдунов и клетку в воздух и перенесли её на точно такую же тройную пентаграмму, начертанную на морском льду в трёхстах метрах от берега. Едва только мы опустили клетку и колдунов на лёд, как он весь пошел трещинами и через пару секунд клетка стояла на большой пятиугольной льдине, напротив граней которой на треугольных льдинах замерло пять магов первого круга, за ними пятеро магов второго и третьего. Ильбер начал чётко и громко выговаривать слова колдовского обряда развоплощения:

- От началу к концу. Началось жарким летом с лютым колдовским холодом у истока потаённой реки, а закончится стремление к вечной жизни богоподобной, студёной зимой в нестерпимом жаре колдовского пламени. Поелику не пройдено ещё ста лет, то и не быти этому никогда и вознесшийся ввысь нечестиво, да, обрушится ниже глубин мировых. Сожгите братия, вслед за Лелем радости и богами Света, плоть сего колдуна, прими бог мрака, великий Чернобог, душу его чёрную, заточи в темнице навьего царства и передай навкам на мучения вечные.

Кончился последний миг земной жизни Чингисхана. Я первым обрушил на его голову свои двенадцать огнёвок, затем ударили остальные мои друзья и тело колдуна вспыхнуло бело-голубым, с золотом, жарким пламенем, но ни льдина не растаяла, ни клетка не расплавилась. Вопя от нестерпимой боли, Чингисхан уже через несколько секунд вместе со льдиной провалился в морскую пучину и был увлечён в подземное навье царство вечного мрака. Всем дальнейшим предстояло заниматься уже Чернобогу, дождавшемуся своего пленника, и его навкам, не знающим пощады и жалости. Так закончилась история завоевательного похода чёрного колдуна, но не закончилась наша с ним война. Охотское море снова сковало льдом. Охранная орда, за которой наблюдало семь стальных кречетов, так и не пришла на помощь своему повелителю и господину. Последние несколько часов чёрные колдуны-воины уже не скакали, а громко вопя и разрывая на себе одежду, тупо ехали шагом. Некоторые бросались на камни и в исступлении бились о них, но смерть не приходила к ним. Вскоре они собрались в мрачном ущелье с высокими стенами и как только Чингисхан провалился в навий мир, вспыхнули и сгорели вместе со своими магическими конями, после чего каменные склоны с чудовищным грохотом обрушились и погребли их.

Это место было немедленно отмечено на карте до и после обрушения каменных стен и уже через три года вокруг него была выстроена колдунами прочная каменная колдовская стена в два ряда на тот случай, если кто-то осмелится пройти туда и попытается вызволить чёрное войско, ведь Чингисхан не просто так напоследок собрал их всех там и запечатал. Пройдя через огонь, камень и столетия эти чёрные колдуны сделаются ещё свирепее и безжалостнее, а русским воинам-колдунам ещё придется с ними сразиться. Надеюсь, что не завтра и не послезавтра. Мы вернулись на берег и стали прощаться. Прощание было коротким, я только лишь и сказал всем напоследок?

- Прощайте, друзья мои и помните, для всех, кто проживёт свою жизнь добродетельно и праведно, смерти не будет. Будет переход в иной мир добра, радости и великого счастья. Берегите свет в своих душах и по прошествии времени, отмерянного каждому Пряхой, я приду к нему и выведу его на светлую дорогу в царство вечной молодости и весны вместе с его боевыми конями.

Когда я говорил эти слова, записанные боярином Викулой Никитичем, во мне всё так и трепетало от восторга и я понимал, что не я их произношу, а сам Лель-весельчак и шаловник, бог весны и любви. Не я, Матвей Бунчук, и не мой названный брат, Матвей Мещерский, придём к каждому из этих людей и многим тысячам других, кто оставит после себя яркий след добра и света, чтобы отвести в какой-то другой, чудесный мир, а именно он. В какой именно, я уже догадывался и даже сообщил об этом, кому надо, а потому на моей родной земле уже было приказано первого же всадника, ведущего в поводу подменную лошадь, встретить, как самого дорогого гостя планеты Земля и немедленно препроводить во дворец президента Лефевра. Думаю, что первыми будут Викула Никитич и Генрих, а произойдёт это поздним вечером первого января будущего года по летоисчислению Земли Магии. Попрощавшись со всеми и пожелав удачи, мы вернулись в свои дома и тотчас принялись докладывать обо всём на Землю Прима, где наши друзья с облегчением вздохнули, узнав о ликвидации чёрного колдуна.

Наутро, за завтраком, я рассказал эту историю домашним так, как обычно пересказывают приснившийся сон. О том, что произошло на льду Охотского моря, в Светлой Руси, да, и во всей Московии, знали хорошо, вот только никто не знал некоторых очень важных деталей обряда развоплощения, особенно того, что его провёл не какой-то там безымянный половецкий князь, а сам Ильбер Синеус, предок Максима Синеуса. Дядя Антоша сразу же требовательно уставился на моложавого колдуна, сидевшего за столом вместе со своей юной красавицей-женой и тот виновато опустил глаза, а маменька сказала:

- Вот, Максимушка, я всегда тебе говорила, что ты нам больше, чем друг. Синеусы всегда были родными братьями бояр Мещерских и зря ты отказывался делить с нами кров столько лет. Ох, хорошо, что нашего Матюшу Викула Никитич сделал своим преемником. Теперь многие родовые тайны бояр Мещерских, которые всегда своей скромностью отличались, станут достоянием уст. Слава, нам, конечно же, не нужна, но и за то, что бояре Мещерские и князья Синеусы столько лет тайну хранили, им обязательно должно воздаться.

Батюшка наш кивнул и строгим голосом сказал:

- Боюсь, матушка, что нам ещё какое-то время придётся помолчать. Чую я, что сыну нашему Матюше суждена непростая судьба и в Кёнигсберг не только мы провожать его будем, но и государь наш, царь-батюшка. Или я не прав, Мотя?

Улыбнувшись, я весело ответил:

- Прав, батюшка, но я полагаю, что вскорости быть тебе, дяде Антоше и Максиму Демидовичу князьями русскими, а вам маменька и тебе Настенька, княжнами. Вот тогда все мещерские гоголем ходить станут и уже не будут заискивать перед горчаковскими. Те скажут им - мы, дескать, адмиральские дети, а наши-то, мещерские, им в ответ прокричат - вы то что, хотя и знатные господа-крестьяне, а мы всё равно выше, мы великокняжеские сыны и дочери, а наши предки, князьями остались в Индии и Бирме, Сиаме и Персии, да, и во многих других южных странах. Мы до этого об этом помалкивали, чтобы древние боги славянские свою работу в вышнем мире и навьем царстве завершили, а теперь можем открыто говорить, что всё это время блюли завет боярина нашего Викулы Никитича, а того об этом сам Лель-весльчак, погубитель Чингисхана, попросил. Вот так-то, адмиральские дети.

Проговорив все это, я чуть заметно вздохнул. Честно говоря, меня стала жутко утомлять вынужденная манерность моего поведения и необходимость постоянно держать себя в рамках местных приличий. Порой у меня даже скулы сводило от того, что я вынужден говорить. Да, привычка командовать на корабле и никому ничего не объяснять при этом - раз приказываю сделать, значит это надо сделать сию же секунду, въелась в меня очень сильно, а тут я находился в подчинённом положении. А ведь дальше будет ещё хуже. Радовало только одно, в своих исторических вирджсёрфингам мне не нужно было распотякивать перед каждым. Всё, господа, знакомство состоялось, мы показали вам, кем являемся, так что теперь извольте выполнять наши приказания и распоряжения, а не то сами знаете, что будет. Бог он ведь тот же командир космического корабля-гравилёта, мчащегося по гравитационной струне с огромной скоростью, когда в любую секунду может произойти нештатная ситуация, грозящая смертью пассажирам, а потому расслабляться там не приходится. Здесь же, в имении батюшки и маменьки, я был великовозрастным парнем, любимым чадом и никто из моих домашних и дворовых крестьян не знал, кто такой на самом деле Матвей Бунчук.

А тут ещё, как на грех, двенадцатого января, хорошо, что в Светлой Руси по моему велению царь ввёл таки западноевропейский римский календарь, мне предстояло встретиться с царём и сделать ему очень мощную накачку на все грядущие времена. Это для русского народа Игорь Юрьевич Долгорукий был батюшка-царь, а для нас всего лишь самый обычный руководитель государства, в котором насчитывалось сорок с лишним миллионов душ с союзниками-побратимами, чуть больше шестидесяти, из которых шестьдесят процентов были практически бесправными холопами и их только что не продавали и не меняли в трактирах на ведро водки по пьянке. Таких мы перевидали не одну сотню. Хотя мне и не хотелось, обстоятельства заставляли сделать мне царю накачку. Царь Игорь проявил огромную политическую волю и мужество. Не смотря на то, что на него двинулась четырёхмиллионная армия Чингисхана, имея возможность выставить против неё всего восьмисоттысячное войско, он сделал это нисколько не смущаясь. Да, сейчас на линии возможного столкновения русская армия имела численное превосходство, но сзади, из Сибири и Средней Азии, шли неисчислимые орды, а всего Чингисхан мог поставить в строй до десяти миллионов человек.

В таких условиях нужно было срочно изыскивать внутренние резервы, а попросту объявлять всеобщую мобилизацию и призывать в армию всех колдунов в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет. Колдунов более младшего возраста забривать в солдаты не имело никакого смысла. Еще меньше смысла было в том, чтобы загонять в армию простых мужиков, пусть и отважных, а ведь ещё предстояло держать на замке западные границы. Правда, те прусские отряды рыцарей, которые во второй половине января приняли участие в большом сражении, когда стадвадцатитысячная русская армия разбила в пух и прах трехсоттысячную орду хана Ковдыгая, по просьбе русского царя встали на защиту западных границ. В Россию к декабрю месяцу прибыло практически всё прусское рыцарство, двинувшееся вслед за прытким бароном Генрихом фон-Химмельдорфом - сорок две тысячи тяжелых конных рыцарей. Вместе с русскими витязями, они с ходу напали на огромное войско, вставшее хорошо укреплённым лагерем на реке Тургай, в том самом месте, где на Земле Прима стоял город с одноименным названием.

Фактически это была самая настоящая крепость, пусть и с деревянными крепостными стенами. Однако, хотя русская армия и была почти втрое меньше, она смело пошла на штурм. Огнём плазмомётов стены крепости на берегу реки были снесены с лица земли и русская и прусская тяжелая кавалерия практически полностью выкосила Великую орду хана Ковдыгая, состоящую из чёрных магов, набранных по всей Азии. Самого хана пленили прусские рыцари и, что самое пикантное, в полон был взят весь его гигантский гарем, состоящий из трёх с половиной тысяч красавиц, а вместе с ним ещё и несметные богатства этого сибаритствующего чёрного колдуна и бандита. Решающую роль в этом сражении сыграли семьдесят тысяч скорострельных, десятизарядных, дальнобойных магических арбалетов с разрывными наконечниками и то, что боеприпасов к ним было изготовлено с тройным запасом. Именно ими были истреблены все чёрные колдуны хана Ковдыгая.

Все трофеи немедля отошли прусским рыцарям и те неслыханно обогатились, да, тут им ещё и натащили мехов. Поэтому, когда царь Игорь обратился к ним с просьбой о помощи, те без особых колебаний согласились и через несколько дней быстрой рысью помчались на запад. Там они, недолго думая, спрямили границу в сторону увеличения территории русского царства, проведя на карте ещё одну прямую линию, начинающуюся от выхода из пролива Дарданеллы до Гданьска, на который прусаки всегда зарились потому, что очень уж много прусских купцов в нём жило. При этом они нисколько не смущаясь заявили, что таково повеление богов, хотя я всего-то и сделал, что согласился с их территориальными притязаниями в Польше. И вот что самое интересное, проделано это всё было практически бескровно. Хитроумные прусские бароны заявили, что Чингисхан, рвущийся в Западную Европу, пожадничал и предложил русскому царю просто смехотворные деньги за транзит, за что тут же жестоко поплатился, потеряв в трёх сражениях десятую часть своей армии и при этом в двух последних славянские боги им не помогали, прекрасно зная, что вместе с прусскими конными рыцарями русские витязи и сами разберутся с монгольской конницей. В общем земли они оттягали практически задарма.

Зато на карте мира появилась Прусская аллея, по которой вскоре была проложена прямая, как стрела, дорога из Гданьска в Дарданский Град. Вот только полякам, потерявшим из-за прямолинейного прусского мышления Варшаву, это не понравилось, но только не тем, которые жили в Великой Пруссии и были обласканы всеми прусскими королями сверх всякой меры. Ещё бы, польские магнаты чуть ли не все состояли при прусском и русском дворе на самых почётных должностях, а Варшава считалась парадной столицей Великой Пруссии. Всё это были пока что дела грядущих дней и далёкого прошлого, а пока что я сидел за столом со своими домашними и отвечал на их бесконечные вопросы, мечтая, как можно скорее, заняться куда более серьёзным делом. Увы, положение обязывало, хотя мне всё это уже стало очень сильно надоедать. По причине первого дня Нового Года, сегодняшний день был объявлен семейным праздником и потому мучиться мне пришлось до самого вечера.