"Кир Торсен против Черного Мага" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава десятая

Тихонько поднявшись с постели, Кир заботливо укрыл лёгким покрывалом Мари и Гретхен, по привычке спавших в обнимку, после чего бесшумно вышел из спальной. Пройдя в просторную ванную комнату, он принял душ и почистил зубы, после чего надел шелковый халат и подёргал за синий шнур, вызывая брадобрея. Сидя в кресле перед большим трельяжем, он провел рукой по своим длинным волосам и усмехнулся, ему, явно, настала пора привести себя в божеский вид и заняться, наконец, делом после внезапной командировки, которая, неожиданно, затянулась на такой длительный срок.

Задержка была вызвана не только тем, что гостеприимство Джулая Каспера не знало предела. Уж это он как-нибудь смог бы пережить. Просто барон предложил ему свою помощь в создании новой армии, которая заключалась в том, что он вызвался построить в ущелье учебный центр. Лучшего места было не сыскать во всей провинции. Нет, может быть где-то и удалось бы найти кратер подходящих размеров, который можно было перекрыть маскировочной сетью, но таких ближе, чем Белая гора, просто не было. Вот это-то и заставило Кира немедленно засесть в библиотеке Джулая за составление развернутого проекта будущей учебки, в которую уже всего через пару месяцев он сможет направить первый поток курсантов. Именно в такой срок обещал уложиться барон Каспер.

Его ночные бдения в библиотеке привели к тому, что Изольда, которой надоело ждать такого занятого любовника в его спальной, завела себе нового и им оказался не кто-либо, а Жак Пендерен, к которому вместе с молодостью вернулась и пылкость. Что уж там предпринял этот усатый красавец для обольщения аристократки, Киру было неведомо, но теперь её было не узнать и она заблистала подле него с какой-то новой силой и, кажется, была очень счастлива. Он не стал делать из этого никакой трагедии и тоже был счастлив за них обоих.

Все эти дни он был занят так, что у него уже не оставалось времени на всяческие шашни, да, и флиртовать ему было, собственно, не с кем. Отряд волонтёров, которым так и не дали ни с кем подраться, покинул пределы баронства уже на следующий день вместе с обозом, битком набитым пассажирами, вчерашними каторжниками, а вместе с ними улетел и летающий корабль с магами. На вершине Белой горы остались только Ханг Туах с Диодором, Изольда с Жаком, Анри и Камил. Так что в Барилон они вернулись часов за шесть на небольшой летающей лодке и в честь Кира в замке был устроен торжественный пир.

Вот поэтому-то Мари и Гретхен пришлось ждать его возвращения из похода целых десять дней, зато они были щедро вознаграждены за терпение не только ужином, который он приготовил-таки для них собственноручно, но и тем, что обе поступали теперь в ученицы к Тетюру и их очень радовала перспектива стать такими же гордыми и независимыми дамами, как магессы с Южных островов. От его предложения обе горничные пришли в такой восторг, что он также был вознаграждён за долгое воздержание сторицей.

Правда, после того, как Кир, вчера во время торжественного обеда составил им протекцию и честь по чести представил их великому магу-врачевателю, тот одарил красоток таким взглядом, что ему сразу же стало ясно, что он точно приложит все силы к тому, чтобы они стали ещё и его любовницами. Самое смешное заключалось в том, что Фелиция, похоже, была не против, так как она уже прекрасно знала, что дает тому такую силу. Она уже посматривала на своих подружек, как старшая жена в гареме султана на новеньких одалисок своего возлюбленного повелителя и света души своей.

В том, что он задержался у Каспера, были и свои преимущества. Когда он вернулся в Барилон, его новая резиденция была полностью готова к заселению, мэтр Бенджамен уже успел пошить первую партию мундиров нового образца, а книгопечатники напечатали несколько тысяч уставов и тех наставлений, которые у него были. Именно на эти небольшие книжицы в серых обложках он полагался более всего. Но самое главное он набрал в свою армию почти семь тысяч новых солдат и почти все они были колдунами.

В его армию записались даже женщины и все новобранцы без исключения были чертовски злы на Чёрного Мага, из-за которого они загремели на каторгу, где им пришлось терпеть боль от магических ошейников, которые не позволяли им оборотиться животными и сбежать от этого ирода Джулая Каспера. От мести они благоразумно отказались, поскольку барон отнюдь не по собственной прихоти всучил им в руки тяжелые кувалды. У него без них вполне хватало рабочих рук. Главным их врагом с самого начала был Морбрейн.

Впрочем, ни новобранцев, ни уставов и наставлений он вчера так и не увидел, но зато целая толпа народа уже щеголяла в вэдэвэшных парадках с золотыми аксельбантами, голубыми погонами и беретами, обутая в хромовых, надраенных до зеркального блеска сапогах, правда, со шпорами. Ему тотчас захотелось облачиться в точно такой же мундир, но, право же, он буквально покатывался от хохота, видя с какими серьезными физиономиями по залу приёмов графа Барилона расхаживают джентльмены в парадных мундирах, но с волосами до плеч, словно это какая-то попса устроила военный бал-маскарад.

Терпеть такое безобразие он не собирался, но бороться с этим можно было только одним единственным способом — личным примером. Только ради этого он и поднялся в это утро пораньше и даже не пожалел сна Гельмута. Брадобрей явился минут через пять, одетый в новенькую, щегольскую парадку и голубой берет. Неуклюже козыряя, он витиевато поприветствовал маршала и сразу же принялся править свою бритву, но Кир, ткнув в его сторону пальцем, строго сказал:

— Отставить подготовку к бритью, рядовой Браун. — Усмехнувшись, он попросил его — Доставай-ка свои ножницы, старина Гельмут. Сержант Кир Торсен по прозвищу Людоед снова становится в строй, а потому давай, быстренько смахни с меня эти длинные патлы. Хватит перхоть разводить.

— Но, милорд, как можно, ведь вы же рыцарь! — Попробовал возразить ему брадобрей, но Кир грозно рыкнул:

— Отставить разговоры, рядовой Браун, выполняйте приказ! Быстро постриги меня по этому образцу!

Чтобы Гельмуту было понятно чего он от него добивается, рыцарь-сержант протянул ему вырезку из русского издания журнала "Солдат фортуны", на которой был изображен он сам с эсвэдэшкой в руках, сигаретой в зубах, в тёмных очках и с кривой ухмылкой на лице, не обещавшей ничего хорошего тому корреспонденту, который его сфотографировал. Внимательно рассмотрев снимок, Гельмут Браун тяжело вздохнул и защёлкал ножницами, что тот тип из американского ужастика, разминая пальцы. С прической типа бокс, он возился минут тридцать, прежде чем скопировал её в точности.

Поблагодарив Гельмута, Кир поднялся из кресла и пошел в гардеробную комнату, которая теперь тоже находилась рядом с его спальной. Чарли в точности выполнил все его рекомендации и он заполучил себе именно такое жильё, которое его полностью удовлетворяло. Теперь из спальной он мог попасть ещё и в обеденный зал со своей собственной кухней и только в кабинет, гостиную и спортзал ему нужно было топать через коридор. Слуги же могли войти в бытовые помещения даже не заходя в его спальную комнату. Это в первую очередь оценил Камил, которому отныне было достаточно перекрыть единственный вход с лестницы, поставив пост в прихожей, а уж в военный городок, в котором поселилось чёртова прорва колдунов и так никто не рискнул бы сунуться.

Непроизвольно гладя себя руками по короткому ежику волос, он подошел к здоровенному шкафу и распахнул настежь все дверцы и даже ахнул от удивления. На плечиках там висело добрых две дюжины мундиров на любой вкус, но Кир взял себе простой хэбэшный камуфляж, такие же трусы и майку с короткими рукавами. Отгородившись ширмой на тот случай, если в комнату, вдруг, войдёт кто-то из его друзей, своих любовниц ему и в голову не приходило стесняться, он быстро оделся. Почти тотчас послышался лёгкий стук в дверь и он, не поворачивая головы, откликнулся вполголоса:

— Войдите.

Дверь тихо отворилась и Кирилл увидел в зеркало, что на пороге появился его телохранитель-оборотень, тоже одетый в парадку с аксельбантом. Увидев в неярком пламени масляного светильника, что над ширмой возвышается чья-то незнакомая голова с короткой стрижкой, Камил резко двинулся вперед, но был остановлен насмешливым громким окриком:

— Стоять, молчать, бояться! — Произнеся это стандартное приветствие спецназовцев, предназначенное бандитам и всяким подозрительным личностям, он добавил — Это я, Бэтмен, не жохай. Вот, постригся, чтобы не выглядеть в строю полным кретином. Что нового? Как ночь прошла? Небось опять всю ночь под дверью хвостом вилял?

С этими словами он вышел из-за ширмы, одетый в камуфляжные штаны, облепленные карманами и такую же майку, туго обтягивающую его мощный торс. Камил широко заулыбался и ответил:

— Нет, Кир, сегодня я объяснял одной девчонке с Южных островов, что такое "любить по-русски". Так что выспаться мне не удалось. Насилу ноги унёс от этой чертовки.

Благодаря болтушке Изольде эта невинная шутка, которой он однажды попытался объяснить девушке причину своего ревностного служения богу Купидону, приобрела совершенно иное значение. Хорошо ещё, что хоть в ограниченном кругу. Впрочем, учитывая то обстоятельство, что нравы на Ильмину всё-таки были довольно свободными, Кир подозревал, какие именно требования начнут предъявлять своим мужьям и просто любовникам дамы Барилона. Усмехнувшись шутке Камила, он принялся перебирать обувку, пошитую для него и остановил свой выбор на чёрных джамп-бутсах, с толстой, рубчатой подошвой из плотного гудира, ильмианской разновидности резины, скопированных с экипировки зелёных беретов. Камил, наконец, вспомнил за чем он пришел и выпалил:

— Милорд, несколько минут назад от оружейных дел мастера Майкла пришел человек и передал, чтобы ты ждал его в пять часов вечера на стрельбище с какими-то подарками.

От такого известия у Кирилла даже выпали из рук бутсы и он чуть было не завопил от радости. Насилу сдержавшись, он кивнул головой и, шумно дыша, сказал взволнованным голосом:

— Вот что, Камил, дуй вихрем в замок и предупреди графа, чтобы ровно в семнадцать ноль-ноль он, как штык, стоял на стрельбище. Заодно передай Калюте и Телемаку, что в двенадцать ноль-ноль я жду их обоих у себя в кабинете. Нам нужно кое что срочно обсудить.

Тот, как и Гельмут, неумело козырнул и побежал исполнять его приказ, а Кир продолжил рассматривать содержимое вместительных платяных шкафов. Дворянские наряды его уже совершенно не интересовали, но на униформу он смотрел с большим удивлением, так как мэтр Бенджамен прислал ему несколько мундиров, явно, пошитых в соответствии со своими собственными представлениями о воинской доблести и красоте парадного строя. Пожалуй, в чём-то он был прав и его мундиры, хотя они и были навеяны фасоном мундира российского образца, имели несколько иной вид. Однако куда больше его внимание привлекли три одинаковых монокомбинезона, очень похожие на те, в которые обычно были одеты авиамеханики.

Правда, они были не тёмно-синего цвета, а песочного изнутри и окрашенные в камуфляжные цвета снаружи и были пошиты из какого-то странного материала, очень лёгкого, шелковистого, напоминающего замшу, но гораздо прочнее и мягче. Да, и запах у этой ткани был какой-то необычный, мускусный, как у драконов. Прикинув что к чему, он сообразил, что, скорее всего, фасон этих комбиков Бенджамену подсказал Гуил, а вот пошиты они были, наверняка, из драконьей кожи. Подержав в руках один комбинезон, Кир пришел к выводу, что он будет хорош в деле, а для повседневной носки хэбэшная пара с курткой, пошитой по фасону французских парашютистов, будет всё же предпочтительнее и потому повесил комбик на плечики.

Надев бутсы и куртку, он просунул голубой фетровый берет, отороченный чёрной кожей, с золотой эмблемой с драконом вместо «грача», под погон, закатал рукава и в таком виде пошел будить своих ночных шалуний. Его любовницам форма очень понравилась, хотя они и были удивлены, что он оделся намного проще, чем все его солдаты. Пока двое лохматых парней в парадках накрывали на стол и потом, во время завтрака, Кир поболтал со своими бывшими горничными и, проводив их до фаэтона, в который уже были погружены их баулы, снова поднялся на пятый этаж и уединился в своём кабинете, запретив беспокоить его до полудня.

Достав из кожаной сумки толстую стопку исписанных листов плотной местной бумаги, позаимствованной у Джулая, он сел за стол и продолжил работу, начатую ещё на Белой горе, в перерывах между проектированием учебки. Эту работу он считал ничуть не менее важной, чем создание новой армии и победу над врагом. Любого врага, в конце концов, можно победить, но только не того, который пропитал всё общество, проник во все слои населения — разобщённость и своекорыстие интересов, а также порождённую этим врагом взаимную неприязнь и даже ненависть. Изменить же такое положение вещей можно было только одним образом, предложив людям справедливое устройство общества, против которого никто не станет возражать.

Не будучи политологом по профессии, но пролив немало крови, своей и чужой из-за политиков, решивших показать себя наполеонами, он довольно чётко знал, в каком государстве ему хотелось бы жить, будь на то его воля. Именно потому, что Кир хорошо знал то, как опасна вражда, он и взялся за написание такой конституции для ильмиан, которая расставила бы всё по своим местам и была принята подавляющим большинством людей без озлобления. Как дать семи сёстрам по серьгам, он хорошо себе представлял, а потому и отважился приступить к этой сложной и тяжелой работе.

Помогали ему в этой работе и беседы с Ханг Туахом, хотя они, порой, заканчивались бурными спорами о смысле человеческого бытия и прочей подобной ерунде. Взгляды Кира на жизнь были куда проще, чем у этого старого малайца и сводились, в основном, к одному — живи сам и давай жить другим. Мастер Ханг в свою очередь считал, что людей нужно ограничивать во множествах их желаний, что и приводило их яростным спорам. Хорошо ещё было то, что тот ломался от самого сильного аргумента Кира, который иногда громко восклицал: — "Ладно, я дурак, мастер Ханг, а ты великий мудрец, — вот возьми и напиши лучше и понятнее, чем я, и дело с концом". Но в том-то всё и заключалось, что Ханг Туах и сам не знал того, по каким законам люди захотят жить в мире друг с другом и самими собой.

Так или иначе, но Ханг Туах согласился с Кириллом в самом главном — король или императором должен быть отцом всей нации не зависимо от того является ли он седобородым старцем или безусым юношей. Главной его обязанностью должна быть забота о благополучии каждого из своих подданных и власть его не должна быть безграничной. Вот тут-то старый маг и давал слабину, не понимая этого и вполне искренне считая, что ограничение власти монарха выхолащивает саму идею власти и что здесь может иметь место только разумное самоограничение, да, при этом ещё и насмехался над идеей гражданского контроля над властью, но, в конце концов, соглашался с приводимыми Кириллом аргументами и потом начинал злиться.

Странное дело, но этот человек, который написал несколько трактатов о магии, природе человеческого духа, принципах гармонии и прочих вещах, бывал частенько побиваем тогда, когда в ход шла самая обычная логика и исторический опыт развития человечества на Земле и даже Ильмине. Он ничего не мог противопоставить анализу, сделанному двадцатишестилетним парнем, обычным студентом третьего курса московского Вуза. Вероятно тут срабатывала широта кругозора и эрудиция Кира.

Он мог проиграть Ханг Туаху в каком-либо споре касающемся природы вещей, но вот в том, что касалось общества в целом, путей его развития, особенно после перехода от кустарного производства к промышленному, что уже было достигнуто на Ильмине, он со своими знаниями, полученными за четыре года в двух институтах и любовью к китайским императорам и Конфуцию, запросто клал старого мага на обе лопатки. И всё только потому, что был самым обычным, в меру любознательным студентом, который помимо трудов Клаузевитца и Маннергейма прочитал ещё Монтеня и Гельвеция, Свифта и Маркса, Макиавелли и Карнеги. Прочитал и, благодаря превосходной памяти, очень многое запомнил.

Когда Кир, статья за статьей строчил для графа Барилона конституцию, он, конечно же не приводил цитат из Макиавелли и Карнеги, тут он просто напрягал мозги и вспоминал конституцию Франции, США, России и редактировал статьи так, как хотел бы прочитать их сам. Главное, чего он добивался, это того, чтобы все статьи были коротки, предельно ясны и не допускали никаких произвольных толкований. Он работал с такой интенсивностью, что настрочил уже добрых четыреста страниц, две трети этого столпа государственности, а ведь мастер Телемак, который раньше всех вернулся в Барилон на крылатой лодке и уже сколотил довольно большую команду, ждал от него ещё и уголовно-процессуальный и уголовный кодексы, без которых он не мог полноценно работать.

Перечитав всё то, что было написано им ещё позавчера, Кир быстро поймал мысль и принялся строчить шариковой ручкой по плотному, кремоватому листу бумаги. Это была первая статья раздела о земле, недрах, морском шельфе и воздушном пространстве. Хотя моря и океаны Ильмина были пока что вне пределов досягаемости ильмиан, он надеялся на то, что так не будет длиться вечно и потому решил вставить в этот раздел статьи о порядке разработки полезных ископаемых и промысле рыбы в прибрежной зоне. Он вообще писал скорее не конституцию провинции Ренделон, а основной закон империи, владения которой охватывают всю планету.

Закусив от усердия губу, Кир статья за статьёй описывал порядок владения землёй. Отдавая землю во владение всем подданным, он, всё-таки оставлял её в собственности правителя, но, при этом, лишил его права единоличного распоряжения землёй. Так что в итоге никто не мог укусить друг друга за задницу и при продаже земли нужно было попотеть куда больше, чем при её обработке или застройке недвижимостью. Кир успел испытать убористым почерком четыре листа бумаги с обоих сторон и начать пятый, когда к нему в кабинет заглянул Калюта. Не вставая с кресла, он молча кивнул ему головой и тот ввалился в кабинет, подталкиваемый Телемаком и Ханг Туахом. Так же молча он отдал канцлеру и его главному полицейскому большую часть стопки, а мастеру Хангу меньшую, после чего продолжил работу.

Маг прочитал его писанину минут за двадцать и тотчас попытался затеять с ним спор, но Кир даже не поднял головы, чем заставил того кипятиться. Дело кончилось тем, что экспрессивный по своему характеру Калюта, которому он мешал читать больше, чем флегматичному Телемаку, взревел, словно медведь, и пообещал выбросить мага в окно. В бывшем капитане лучников уже произошли весьма значительные перемены и теперь канцлер имел очень импозантный вид. Да, и властности в нём прибавилось весьма изрядно. Быстро прочитав свою стопку листов, а затем и те, которые были прочитаны Ханг Туахом, он пришел в крайнюю степень возбуждения. Потрясая листами, он завопил трагическим голосом:

— Кир, то, о чём я здесь прочитал — выглядит воистину прекрасно, но понимаешь ли ты, что за всё это нам придётся сражаться? Проливать кровь и убивать всех тех, кто станет противиться воле короля.

— Господи, Калюта, ну, и что с того? — Задал он вопрос вместо того, чтобы ответить, а затем с хитрой ухмылкой пояснил — Старик, пока мы будем готовиться к войне с Морбрейном, все остальные правители Палестины к нам даже сунуться побоятся и уж ты поверь, им нет никакого дела до наших трудностей, а стало быть и до наших истинных планов они тоже не скоро доберутся. Хочешь верь мне, Калюта, а хочешь нет, но даже Грунральд не захочет навестить нас в ближайшие два года. Здесь слишком долго каждый играл за себя и пока враг не перевалит через Барьерные горы никто и не подумает о том, чтобы выступить против него сообща. Зато каждого из этих королей, соседей Грунральда, довольно легко склонить к предательству и сговору с Чёрным Магом, а вот этого я, честно говоря, очень боюсь. Относительно Морбрейна я уже стал кое-что понимать, он сейчас копит силы для нового прыжка и, возможно переваривает добычу — Рабенорм. Маги не зря предупреждали старого графа Саймона, ему действительно не следовало укреплять чужие армии своими отборными войсками, ведь всё это без боя досталось Морбрейну. Ну, а поскольку время у нас есть, Калюта, то нам следует использовать его самым лучшим образом и вместе с новой армией готовиться к большим переменам. Подумай о тех временах, парень, когда у Роджера будет самая мощная армия, которая, к тому же, только что сломала хребет Чёрному Магу Морбрейна. Что произойдет тогда? А ты, вдруг, заговорил о каких-то сражениях. Как только твой сынуля Роджер окажется на троне Феринарии, любезный ты мой папаша, все остальные королюги тотчас выстроятся в очередь, лишь бы поскорее присягнуть ему на верность и обозвать императором.

Страстную речь Кира прервал громкий стук в дверь и появление Чарли Бивера со стопкой книг в руках, которые маршал давно уже хотел увидеть. Чарли, как и он сам, тоже был одет в камуфляж и коротко острижен по самой последней моде Верхнего города. Подойдя к столу он сгрузил на него свою ношу и, шумно отдуваясь, сказал:

— Вот, сэр Кир, принёс, как ты и просил. Только я одного не пойму, как ты собираешься погрузить на драконов боевые машины десанта и как их потом спускать с них на землю?

Насмешливо фыркнув, Кирилл спросил:

— А чем тебя не устраивают летающие бээмпэшки из перлитовой брони, Чарли? Гуля уже чешет репу и собирается приступить к её испытаниям. Вот только где бы нам найти мастеров, которые умеют работать с перлитовой мукой, Чарли?

Видя то, что Чарли Бивер и сам задумался, он взял один томик устава в кожаном переплете и перелистал его. Книга была сделана мастерски, а гравюры и вовсе поразили его. Объединенными усилиями печатники Барилона сумели быстро наладить выпуск самого главного его оружия и теперь уже можно было приступать к регулярным занятием с курсантами. Кивая головой, он весёлым голосом громко сказал:

— Чарли, завтра в восемь утра построение на плацу и приступаем к занятиям. Но я тебя заранее предупреждаю, не останавливайся на достигнутом. Такая стопка должна храниться в тумбочке каждого курсанта, а потому наложи лапу на все запасы бумаги и пусть печатники трудятся день и ночь. За деньгами обращайся к Калюте, пока что начфин армии у нас он.

После того, как Чарли ушел, в кабинете маршала Торсена началось более подробное обсуждение статей конституции и далеко не всегда оно было мирным. Порой дело доходило чуть ли не до драки. Пообедав в штабной столовой, Кир и Эльза занимали только один этаж этого здания, они снова вернулись в кабинет и продолжили это увлекательное занятие. За спорами время пролетело очень быстро и если бы Кир не завел свой будильник на часах на половину пятого вечера, то они точно опоздали бы на стрельбище. Свернув обсуждение, они со всех ног бросились туда забыв о солидности своих постов и весело покрикивая друг на друга.

На гарнизонном стрельбище собралось не менее пяти тысяч человек, большая часть из которых уже щеголяла в новенькой форме. И всё же более всего Кирилл поразился не этому, а тому, что чуть ли не добрая половина народа носила короткие прически, да, и то, что он появился в простом камуфляже, а не в парадке, заставило многих призадуматься. Впрочем, этими вещами он собирался заняться только завтра, а потому молча прошел к трибуне для почётных гостей. Это громоздкое сооружение приволокли сюда прямо с турнирной площадки, расположенной неподалёку. Ему было странно видеть, что на типично средневековой зрительской трибуне вперемешку сидели дворяне в роскошных камзолах, дамы в пышных кринолинах и самая обычная на вид десантура.

Нашел он в толпе почётных гостей и Эльзу, которая, как и многие магессы, тоже решила примерить мужской костюм, сиречь парадный мундир десантника, который был ей весьма к лицу. Его сестрёнка сидела рядом с Роджером и, поймав его насмешливый взгляд, показала ему язык. Граф подал Киру рукой знак, чтобы маршал поднялся на трибуну и сел рядом с ним, но он отказался и прошел к мишенному полю. Видя, что толпа народа вот-вот выйдет на него, он сурово прикрикнул на своих курсантов и приказал им построиться по другую сторону дороги, проходящей вдоль мишенного поля. Его послушались беспрекословно и он подошел к одному из столов и, прислонившись к нему задом, принялся ждать.

Вот уже чего он никак не ожидал, так это того, что в этот воскресный день сюда придёт столько народу. Да, ещё под вечер, когда все нормальные люди предпочитают отдыхать. Роджер всё-таки не выдержал и сам подошел к нему. Крепко пожав руку своему главнокомандующему, он сказал:

— Вот уж не думал, Кир, что ты закажешь лучшим портным Барилона такие неказистые мундиры. Право же, друг мой, ты в этом пятнистом наряде похож на какого-то лесного бандита.

Граф, явно, шутил и Кир ответил ему той же монетой:

— Милорд, если я раскрашу свою физиономию чёрными и зелёными пятнами, да, ещё повяжу голову банданой и прицеплю к своему камуфляжу с дюжину веток, то запросто среди ясного дня подкрадусь к тебе сзади и цапну твою светлость за задницу, а потом снова спрячусь в траве и ты меня фиг когда найдешь. Знаешь как про нас в армии говорили? — Задал он Роджеру вопрос и сам же ответил на него — Весь в грязи и в жопе ветка. Кто ползёт? Ползёт разведка! А вот в твоём наряде, милорд, лучше в лес вообще не соваться. Впрочем, старина, это не твоё дело, а моё. Я солдат, профессионал и моё дело побеждать врага быстро и без лишних потерь, а ты правитель и твоё дело править страной твёрдой рукой. Так что ты уж позволь мне воевать так, как я считаю правильным и разумным, ну, а я, в свою очередь, постараюсь не отягощать своими действиями твоей казны.

Граф снял шляпу и, поклонившись Киру, пылко воскликнул:

— Маршал Торсен, мне жаль, что тебя не слышит сейчас король Грунральд. Все остальные его маршалы транжирят королевскую казну без счёта и ещё всё время норовят дать ему какой-нибудь совет, как управлять страной.

Обмен любезностями был прерван по той причине, что на дороге, ведущей к стрельбищу, появился здоровенный, скрипучий фургон сколоченный их толстых дубовых досок, на козлах которого сидел рядом с кучером кузнец Майкл Стоун, одетый в видавший виды зелёный камзол и коричневые панталоны, да, ещё в полосатых, чёрно-желтых чулках. Легонько подтолкнув Роджера в сторону трибуны, Кир вперил свой взгляд в оружейника и у него моментально пересохло во рту от волнения. Кир прошел вперёд и взмахом руки показал кучеру, где тому остановить свой сарай на колёсах.

Кучер проехал последние метры и потянул на себя рукоять тормоза. Фургон качнулся на рессорах и замер, а Майкл Стоун, по-прежнему лысый и пожилой, спрыгнул с козел на дорогу, но не сдвинулся с места ни на шаг. Через минуту Кир понял почему. Вслед за мастером Майклом к стрельбищу на дикой скорости неслась золочёная карета, запряженная четверкой лошадей, которой управлял лихой водила Тетюр в шляпе набекрень и в совершенно расхристанном виде. Подлетев чуть ли не к самому фургону, он так резко остановил лошадей и затормозил колёса, что карету сильно качнуло вперед и она чуть не слетела с осей, а из неё донесся громкий женский визг. Маг-хулиган, разодетый, как павлин, но в расстёгнутом камзоле, спрыгнул на дорогу и подбежал к дверце. Как только он открыл её, к нему на руки чуть ли не вывалилась Фелиция, а вслед за ней выбрались рассерженные Мари и Гретхен. Все трое были одеты, как на бал.

Чарли Бивер, распоряжавшийся на стрельбище, велел выпрячь и увести от греха подальше лошадей. Похоже, что он не очень-то доверял Майклу. Кузнец, наконец, подошел к фургону и открыл широкие двери в его дощатом борту. Ему подали какой-то деревянный ларец и он понёс его к Киру с таким торжественным видом, что рыцаря-десантника аж затрясло. Протянув ему ларец, кузнец сказал взволнованным голосом:

— Взгляни на мою работу, сэр Кир.

Кирилл поставил этот лакированный, резной футляр на край стола, открыл его трясущимися от волнения руками и ахнул от изумления. На малиновом бархате лежали два золотых пистолета Стечкина, а в углубления были вставлены десять серебряных обойм, уже снаряженных патронами. Рукояти пистолетов были с белыми костяными накладками и он не мог отличить по внешнему виду какой из них подлинный, а какой точная копия. Рассмеявшись, как счастливый ребенок, которому подарили на день рождения живого Карлсона, она схватил по пистолету в каждую руку и побежал к мишенному полю.

На бегу он взвёл оба пистолета и, подбежав к белой линии, тотчас открыл по мишеням огонь с обоих рук одновременно, целясь в головы манекенов. Майкл Стоун, похоже, очень внимательно прочитал все те материалы, которые он ему передал и изготовил второй пистолет из такой превосходной стали, что он и в работе ничем не отличался от оригинала. Более того, он изготовил к ним ещё и разрывные пули, которые разносили головы манекенов так, словно они были сделаны из перезрелых тыкв.

Расстреляв обе обоймы, он сунул пистолеты за ремень и повернулся к кузнецу. Тот широко улыбался и глаза его сияли от удовольствия. Бросившись к нему, Кир обнял старого мастера и троекратно расцеловал того в обе щеки. Хлопая оружейщика по широкой спине, он громко сказал:

— Отец, считай, что ты уже победил Чёрного Мага! Господи! Да, если ты сделаешь для нашей армии хотя бы десять тысяч таких пистолетов, то она уже будет непобедима. Барон Стоун, ты самый великий мастер из всех ружейных дел мастеров!

Кузнец хитро прищурился и промолвил:

— Милорд, я рад слышать это. Однако, я не думаю, что тебя полностью устроит такое оружие. Поэтому я хочу, чтобы ты осмотрел ещё одно наше изделие.

Мастер Майкл повернулся к фургону и махнул рукой своему помощнику, здоровенному, чернявому парню, похожему на араба, с натруженными руками и усталыми глазами, сидевшему на полу. Тот поднялся на ноги, зашел внутрь фургона и вышел оттуда на пару с грузным, пожилым, русоволосым мужчиной с такими же покрасневшими, как и у него самого, глазами, одетым скромно и неброско. Они выбрались из фургона и принесли к столу здоровенный кофр желтой кожи, после чего встали по обе стороны от него, как часовые у мавзолея. С довольным выражением лица кузнец сказал:

— Сэр Кир, пока мой помощник, мастер Юсуф делал точную копию твоего пистолета, мы с мастером Джоном решили изготовить по его образцу оружие помощнее и ещё кое-что дополнительно к нему.

Чтобы не быть многословным, кузнец открыл крышку кофра, в котором было метра полтора в длину. Кирилл, поначалу, глядя на это здоровенный баулище с двумя ручками, решил что ему предложат ознакомиться с каким-нибудь семидульным мушкетом, стреляющим ядрами или картечью величиной с грецкий орех, но заглянув внутрь уже не просто ахнул от удивления, а завопил так, словно «Локо» забил гол «Ювентусу». Да, ему и было с чего орать от восторга.

На большой броник, похожий на панцирь римского легионера и круглую сферу, лежащие в кофре, он даже не обратил внимания. Его взгляд приковал к себе автомат какой-то совершенно фантастической конструкции. В длину он был невелик, менее метра вместе с прикладом. От всех других автоматов и винтовок мира он отличался тем, что имел более массивную, обтекаемую форму корпуса, коробчатый магазин очень большого размера с зализанными углами и встроенную в корпус оптику. Положив золотые пистолеты на стол, Кир взял в руки автомат и поразился тому, каким лёгким он был.

Корпус автомата имел пятнистую, камуфляжную раскраску летнего леса и, похоже, был изготовлен из какой-то пластмассы. Очень плотной и твёрдой на вид, похожей на кость. Ствол автомата с калибром не менее одиннадцати миллиметров, был очень массивным и конструкционно представлял из себя из себя глушитель и пламегаситель одновременно. Под стволом ружейного калибра имелся ствол подствольного гранатомета калибром сорок миллиметров и Киру не составило особого труда сообразить, что этот гранатомет также имеет встроенный магазин, который был помещен внутри корпуса между пристёгиваемым магазином и пулевым стволом.

Но самое большое удивление у него вызвал панорамный оптический прицел с прямоугольным объективом шириной в добрых сто двадцать миллиметров и высотой в восемьдесят, изготовленный из странного стекла тёмно-синего, почти чёрного цвета, который, как и магазин, был шире корпуса автомата, но имел небольшую длину, всего миллиметров триста пятьдесят. Окуляр этого оптического прицела тоже был прямоугольным. Кир поднял автомат посмотрел на мишенное поле через оптический прицел. У него тотчас возникло такое ощущение, что он осматривает на него не через оптику, а видит перед собой экран телевизора. Испуганно вздрогнув от увиденного, он положил автомат на стол и воскликнул:

— Мастер Майкл, извини, но прежде, чем я снова возьму это оружие в руки, ты должен рассказать мне о нём поподробнее.

Кузнец радостно заулыбался и добродушно сказал:

— Однако, сэр Кир, и мы, мастера Ильмина, смогли поразить тебя хоть чем-то. Ну, что же, воля твоя, слушай. — Достав из кофра сложенные вместе сошки-ножны со стальным штыком (хоть что-то в этом автомате было изготовлено из железа), он пристегнул их и поставил автомат на столе — Это оружие, сэр Кир я делал не один, хотя идея и была моя. Мастер Джон единственный на всю провинцию маг-ремесленник с Калемана, которому посчастливилось не попасть в лапы Чёрного Мага и это он изготовил это оружие почти целиком из перлита. Очень помогли нам и мастер Гуильрин вместе с мастером Тетюром. Мастер Гуильрин рассказал нам о том, с каким оружием в руках сражаются рыцари в его мире и подсказал, какие пули сделать для этого автомата. А вот мастер Тетюр дал нам твёрдый порох и взрывчатку для боеприпасов. Теперь нам нет нужды катать гильзы для патронов и штамповать капсюли. Ещё он изготовил магический кристалл, который увеличивает цель перед твоим глазом и позволяет видеть даже ночью и в тумане. За основу я взял пистолет системы Стечкина, сэр Кир, но увеличил калибр до 10,85 миллиметров и сделал газоотводные каналы, чтобы приводить в действие механизм подачи патронов. Этим рычажком, — Кузнец указал пальцем на плоскую пластину-рычажок на корпусе магазина — Ты можешь выбирать боеприпасы. Пули в магазине трёх типов, разрывные, бронебойные и зажигательные, гранаты в подствольнике, их в него помещается пять штук одним пакетом, осколочно-фугасные. — Мастер Майкл достал из кофра цилиндр длиной сантиметров в сорок и положил его на стол и продолжил знакомить Кирилла с оружием — Но самое главное, сэр Кир, мастер Джон и мастер Гуильрин разработали для тебя перлитовый доспех и шлем, а мастер Тетюр изготовил для него магический кристалл-забрало, к которому ты можешь подсоединить оптический прицел и тогда тебе не нужно будет целиться, как прежде, вскидывая автомат к плечу. Ну, что, сэр Кир, может быть испробуешь его в деле?

Мастер Джон достал из кофра панцирь с овальным шлемом, похожим по форме на шлем-интеграл автогонщика и подошел к нему. Кир тотчас расстегнул ремень и, сбросив с себя куртку, присел на корточки, чтобы этому невысокому человеку, прихрамывающему на левую ногу, было легче надеть на него броник новой конструкции, который повторял его фигуру с невероятной точностью и был внутри подбит каким-то прохладным, коротким мехом. Броник, обшитый прочной тканью камуфляжной расцветки, сидел на нём, как влитой. Он приятно холодил тело и тоже был невероятно лёгким. Вдобавок ко всему у него была пристегивающаяся раковина, защищающая мужское достоинство, большие наплечники и хомут, защищающий шею, плотно прилегающий к сфере.

Кирилл снова взял в руки автомат, сложил сошки и, выставив их вперёд, нажал на рычаг. Широкий, воронёный штык с пилой выскочил из ножен с тихим шелестом. Осмотрев окуляр оптического прицела, он понял, что для соединения оптики с толстым, хрустальным стеклом сферы, ему достаточно просто приклеить гудировую присоску с прямоугольным окуляром, которая соединялась с прицелом гибким поводком, к нижней части забрала. Проделав это, он взял из рук мастера-оружейника два магазина, пристегнул их к замкам броника на спине и надел на голову шлем-сферу. Теперь он видел две картинки на стекле перед собой, одна была результатом прямого обзора через прозрачное стекло, а вторая проекцией, приходящей через панорамный объектив. Ощущение от этого было просто поразительным и каким-то совершенно фантастическим.

Хитроумию Тетюра, да, и всей команды, создавшей это чудо-оружие, не было предела. Как только он совместил оба изображения, вверху, справа от светящегося голубого перекрестия, загорелись красные цифры, показывающие расстояние до цели в метрах. Последняя цифра при этом была оранжевым нолем и стоило ему подкрутить верньер, врезанный в короткую рукоять подствольника, размытое изображения манекена конного рыцаря, стоящего под стеной с его стрелой в голове, стало чётким. На удобной пистолетной рукояти автомата, выше левого пальца, имелось два рычажка, один с большим выступом, другой с меньшим. Он толкнул вперед тот, что больше и слева внизу вспыхнула надпись — «Граната».

С улыбкой на губах он нажал на спусковой крючок. Гранатомет негромко ухнул и ему в плечо ударила не очень сильная отдача, а уже в следующую секунду на месте конного рыцаря он увидел огненную вспышку взрыва, после чего услышал оглушительный грохот. Майкл и Тетюр, явно, переборщили с мощностью гранат, но это его нисколько не огорчило. Переведя автомат на ружейный огонь и увидев надпись "Разрывная пуля", Кирилл с молниеносной скоростью разнёс в клочья два других конных манекена.

Пули, выпущенные из автомата Стоуна, так он уже назвал это оружие, взрывались с силой итальянской противопехотной мины. Переведя магазин на подачу бронебойных пуль и поставив автомат на одиночный огонь, он встал в положение "Стрельба с колена" и принялся методично расстреливать мишени по всему полю. Каждую пулю Кир посылал точно в цель, в голову манекена и когда кончились бронебойные патроны, а он их насчитал шестьдесят штук ровно, принялся расстреливать манекены зажигательными, превращая их в факелы, после чего довершил полный разгром разрывными пулями.

Кирилл, через руки которого в Чечне прошло множество различных видов оружия, сразу же понял, что это самый лучший из всех тех автоматов, который он когда-либо видел. Это было поразительно. В считанные дни средневековый слесарь сумел создать оружие, которое у него дома специалисты, несомненно, сочли бы плодом труда огромного научного коллектива или техническим образцом чужой, внеземной, гораздо более развитой цивилизации. Отцепив липучку оптического прицела и сняв с головы шлем, он подошел к мастеру и, посмотрев на него в упор, тихо спросил:

— Майкл, как тебе удалось сделать это? Ты тоже маг?

Кузнец смутился и ответил:

— Нет, к сожалению, сэр Кир. Мастер Джон, да, а я, увы, нет. Я просто колдун, да, таких, как я, в Барилоне среди кузнецов каждый второй и если бы ты позволил мастеру Тетюру возвести меня в ранг мага-ремесленника, то этому я был бы рад куда больше, чем баронскому титулу.

Похлопав его по плечу, Кир сказал:

— Ну, это ты зря, старина. Ничто не помешает тебе быть и бароном Стоуном, и магом-ремесленником и если Тетюру такое по силам, то ты будешь магом. Да, кстати, мастер Майкл, как только отдохнешь немного, приходи ко мне в штаб и мы вместе с канцлером Бритом поможем тебе организовать массовое производство автоматов Стоуна. Даже в том случае, если тебе потребуется для этого замок на горе Гринхед, тебе не будет отказа. В деньгах ты отныне тоже не будешь знать недостатка, как в почестях и славе, барон Стоун. Ну, и всё, что я сказал, в равной степени относится к мастеру Джону, которого, как я полагаю, ты прятал в своём доме, чтобы он не угодил в каменоломни барона Каспера. — Мастер Джон застенчиво улыбнулся и попытался было сказать что-то в ответ, но Кир предупреждающе поднял руку и добавил — Джон, только не надо мне говорить, что ты и так будешь работать без сна и отдыха, лишь бы нам удалось поскорее урыть Чёрного Мага. Как говорится, война войной, а обед по расписанию, так что я просто приказываю тебе принять все те почести, которыми тебя обязательно осыплет Роджер.

Кирилл обнял обоих мастеров-оружейников за плечи и хотел было немного расшевелить публику, с ужасом молча взирающую на мишенное поле, всё усеянное горящими ошмётками манекенов, как в этот момент с пригорка, через который пролегала дорога, послышался отдаленный топот конских копыт и истошный, испуганный крик:

— Мастер Тетюр! Мастер Тетюр, помоги! Убили! Убили!

К ним скакал на взмыленной лошади без седла какой-то горожанин, безостановочно вопя только четыре этих слова. Магам пришлось применить свои трюки, чтобы остановить лошадь, несущуюся на полном скаку, а парня спустить на землю и хоть немного привести в чувство, после чего он, запинаясь от волнения и страха, застывшего в его глазах, рассказал о том, что на Юго-западной дороге недавно были убиты старый мэтр Робер, обувщик, два его племянника и невестка, которые отправились на берморские бойни за кожами.

Задав ещё несколько вопросов парню, Кирилл выяснил, что два ремесленника-обувщика отправились после полудня в городок Бермор за кожами и на одного из них, мэтра Робера с членами его семьи, напало какое-то ужасное чудовище и убило их невероятно жестоким, зверским образом. Когда Дик, так звали парня, въехал с отцом в Пьяный лес, у них расковалась лошадь и им пришлось задержаться на каких-то полчаса. Когда они поехали дальше, то уже через полтора километра увидели совершенно жуткую картину — лошади были убиты, все три фургона разломаны на куски, а на ближайших к дороге деревьях были распяты четыре человека, которым кто-то вспорол животы.

Помня о том, что в Барилоне находится великий маг Тетюр, отец Дика, мэтр Жорес, выпряг одну из лошадей и приказал ему срочно скакать в Верхний город, а сам остался на месте для того, чтобы снять трупы с деревьев, погрузить в фургон и перевезти их в город. Всё это Кирилл услышал уже в карете Тетюра, которая неслась в город с бешеной скоростью. Роджер и Калюта сидели напротив него, а Тетюр с Телемаком на козлах. Камил, прежде, чем вскочить на запятки, принёс ему оба пистолета, автомат Стоуна, боеприпасы к ним, куртку и даже броник вместе со сферой. Так что он был вполне готов к тому, чтобы немедленно начать преследование жестоких убийц, но вряд бы ли это дало какой-нибудь результат.

Граф Барилон и его канцлер сидели потрясённые услышанным и молча смотрели на Кира. Рассказ парня потряс их уже тем, что мирных горожан распяли прежде, чем убить, а это прямо указывало на то, что тут действовал маг или колдун добровольно вставший на чёрную сторону зла. Ни один ильмианский разбойник памятуя о семи ужасных, жестоких казнях, положенных за совершение ритуального убийства, на такое просто не пошел бы. Проткнуть человека мечом, перерезать ему горло, повесить, отравить в конце концов, это пожалуйста, но вот распинать жертву — ни за что. На такое может отважиться только полный мизантроп, изрядно поднаторевший в волшбе и решивший, сдуру, бросить вызов самому Мастеру Миров.

Кирилл, внезапно для себя столкнулся ещё с одной странностью. Все ильмиане без исключения и даже великий маг Тетюр тотчас уставились на него так, словно он был добрая фея с волшебной палочкой. Именно поэтому он, сбросив с себя броник, приказал запрячь лошадей в карету Тетюра, попросил Ханг Туаха послать на Юго-западную дорогу несколько крылатых лодок с самыми опытными магами и, затащив Дика в золочёный экипаж, приказал немедленно ехать в Нижний город, чтобы перехватить там мэтра Жореса. Для того, чтобы поскорее найти фургон на улицах города, он приказал нескольким колдунам из числа телохранителей взвиться в небо зоркими орлами и навести их на цель.

Через четверть часа или около того, в сопровождении целого отряда бывших лучников и магов, они скакали по Радужной улице к площади Святого Иосифа. Именно к ней направлялся фургон мэтра Жореса, который, стоя на козлах, с диким криком нахлёстывал семёрку лошадей длинным бичом. И снова пришлось применить магию для того, чтобы остановить взмыленных лошадей и успокоить возницу. Однако, только увидев великого мага-врачевателя этот высокий, худой старик с бледным, как полотно, лицом успокоился, то есть упал в обморок прямо на руки парней в камуфляжах. Тетюр быстро забрался внутрь фургона и через минуту вылетел из него очень испуганным и взволнованным. Подскочив к Кириллу, уже выбравшемуся из кареты он тихо шепнул:

— Извини, Кирей, но в данном случае даже я бессилен. Это тот самый случай, когда у вас на Земле говорят, — травмы не совместимые с жизнью. Этот зверь их просто выпотрошил. Прости, старина.

Кирилл обдумывал его слова не более десяти секунд, после чего, наклонившись к магу, быстро шепнул ему на ухо:

— Тетюр, вели привести сюда трёх здоровенных боровов помоложе и крупную свинью. Внутренние органы свиньи очень похожи на человеческие. Во всяком случае у нас на Земле давно уже ведутся опыты по пересадке сердца свиньи человеку. Правда, как я слышал, безуспешно, но то ведь простые кардиохирурги, а ты у нас маг самого Мастера Миров, так что разница есть. Насколько я знаю, у земных врачей по этому поводу есть только одна проблема — отторжение тканей. Если тебе, вдруг, понадобится кровь для переливания, то я и это мигом организую.

Маг посмотрел на Кирилла долгим, изумлённым взглядом и крикнул во весь голос:

— Сэр Кир, ты гений! — Уже тише он добавил — Теперь ты можешь не беспокоиться об этих беднягах. Через полчаса они у меня будут, как новые. Вот, блин, дожил, наконец, до светлого денька, рыцарь меня, старого дурака, уму разуму учит. Ну, ладно, я пошел, а ты давай, разбирайся со своими делами.

Вернувшись к карете, Кир вытолкал из неё парня, принесшего дурную весть и попросил Телемака занять его место. Тот прежде, чем забраться в карету, приказал лучникам образовать круг вокруг кареты и фургона и привести Тетюру трёх боровов и свинью самого большого размера. Слух у этого бородатого парня был просто феноменальный. Как только он захлопнул за собой дверцу, все трое тотчас уставились на Кира так, словно он был какой-нибудь великий и мудрый гуру. Поэтому Кир и стал говорить первым, сразу же сказав:

— Ребята, мы имеем дело с прихвостнем Чёрного Мага Морбрейна. У меня нет сомнения в том, что у него в нашей провинции есть своя агентура и что она уже начала действовать. Это пятая колонна, парни. Если мы не вычислим их, то поверьте, в тот момент, когда мы пойдём на острова, они ударят нам в спину. Зуб даю на холодец, что уже сегодня вечером или же завтра с утра по городу пойдут слухи, что мэтра Робера и его домочадцев убили маги с Южных островов. Телемак, ты у нас главный полицейский, тебе и карты в руки. Мобилизуй всех надёжных людей, привлеки к этому делу кого угодно из магов, но ты должен любой ценой установить тех людей, которые будут распускать такие слухи. Арестовывать никого не спеши, но установи за каждым негласное наблюдение. Потом, когда мы выйдем на их главаря, ты произведешь аресты не взирая на личности и возьмёшь всех, кто бы то ни был — старики, женщины, дети или благородные дворяне. Можешь пытать их огнём, стегать кнутом, но они должны будут рассказать тебе всё. Станут упорствовать, можешь сказать им, для острастки, что передашь их в лапы маршала Торсена по прозвищу Людоед…

— Господа, вы позволите мне войти внутрь? — Перебил его Ханг Туах, поднявшись на подножку кареты — Это будет куда удобнее, чем подслушивать вас снаружи, тем более, что речь идет о моих людях.

Кир потеснил Телемака и сказал:

— Извини, Ханг, но я думал, что ты сейчас в Пьяном лесу со своими парнями. Итак, ребята, у меня есть пока что одна единственная версия. Кто-то выехал из города по Южной или Западной дороге примерно в то же время, что и наши добрые друзья мэтр Робер и мэтр Жорес. Этот кто-то знал о том, что они поехали закупать в Берморе кожи и собираются платить за это золотом. Въехав в лес по одной или другой дороге он обернулся каким-то крылатым хищником и вылетел им навстречу, чтобы напасть из засады. Напав на мэтра Робера с роднёй и убив их всех, он спокойно вернулся в свой экипаж и уехал из котловины по своим делам. Вернувшись через какое-то время, этот гад станет сокрушаться и лить крокодиловы слезы, готовя следующий жестокий теракт. Телемак, если ты опросишь всех стражников на мостах и проведёшь хронометраж, то ты выйдешь на подозреваемого с довольно высокой точностью. Уже завтра ты доложишь нам обо всём. Учти, у этого гада было очень мало времени, максимум час и потому он действовал строго по плану. Если я прав, то мы имеем тут дело с очень крутым магом, но именно его крутизна и сыграет злую шутку и мы его слепим, как пластилинового. Он ведь не знает о том, что крутыми бывают только варёные яйца.

Кирилл говорил тихо, почти шепотом, его лицо было совершенно бесстрастным, а руки лежали на коленях недвижимо и может быть именно поэтому его слова и были такими убедительными. Ни у кого не возникло желания возразить ему или просто перебить. Даже после того, как он замолчал, минуты три никто не произносил ни единого слова. Первым подал голос граф Барилон, но сказал совершенно о другом деле:

— Сэр Кир, с тех пор, как Чарли Бивер в приватном разговоре рассказал мне о том, каким тебе видится будущее Феринарии, я постоянно думаю об этом. Не знаю, будет ли правильным сказать об этом сейчас, но, тем не менее, господа, я буду счастлив стать вашим прилежным учеником и постараюсь в точности исполнить всё то, на что нацеливает меня сэр Кир, а потому, господа, вы можете полностью положиться на меня.

Кирилл улыбнулся и весьма рискованное заявление:

— Вот и прекрасно, Роджер. Тогда и мы не станем корчить из себя девочек после семи абортов. Отныне для всех нас именно ты король Феринарии. Правда, сейчас ты, как бы подмастерье короля, но это временно. Если старик Грунральд не согласится передать тебе корону добровольно, то я его свергну к чёртовой матери и без малейшего промедления. Именно так я понял инструкцию Мастера Миров, а он для меня, ребята, самая высокая инстанция. Ну, а всё остальное, все эти маневры с передачей награды в мои руки, это сказки для маленьких детей. От меня требуется не только победить Морбрейна, но и вывести Ильмин на новый уровень, а это задача не только для меня, но и для всех вас, парни. Так что готовьтесь к самой тяжелой работе.

Как это ни странно, но и это заявление, сделанное всё так же тихо и без эмоций, не вызвало никаких возражений у четырёх заговорщиков. Один только Калюта, одарив Телемака сердитым взглядом, вдруг, зашипел на него:

— Ну, и долго ты собираешься просиживать здесь штаны, старый конокрад? Иди, давай, работай, не испытывай моего терпения.

Телемак усмехнулся и открыл дверь кареты. На площади уже собралась огромная толпа народа. Многие молча крестились, видя то, как из всех щелей фургона старого обувщика Жореса вырываются наружу лучи ярко-голубого света. Следом за Телемаком из кареты вышел Роджер и по толпе прошел тихий гомон голосов. Пока что радостных и удивленных. Граф подошел к фургону обтянутому рыжей кожей поближе и встал позади него, прямо напротив широких дверей. Он стоял на площади спокойный, величественный и красивый, с лёгкой улыбкой на губах, словно беда уже миновала.

Спокойствие графа подействовало на толпу благотворным образом и горожане тоже малость успокоились. Послышались даже чьи-то рассудительные, спокойные голоса. Одни люди говорили вслух о том, что до тех пор, пока с ними маршал Торсен и его маг, им нечего опасаться, хотя это и неприятно, попасть в такую передрягу. Другие хвалили мастера Жореса за оперативность и гадали, вернёт ли ему маг Тетюр молодость в награду за преданность своему старому другу. Теперь все, явно, ждали результатов действия магической медицины и минут через десять двери фургона распахнулись и маг, одетый в роскошный дворянский наряд, весело крикнул:

— Эй, мастер Кир, принимай работу! Готово!

Вспомнив любимую шутку своего отца, которую тот вынес в юности из «ремеслухи», Кирилл высунулся из окна кареты и громким голосом поинтересовался, сильно окая:

— Что готово, сломал?

Тетюр, стоявший в дверях фургона, по достоинству оценил юмор Бубликова-старшего. Громко рассмеявшись, он подбоченился и крикнул ехидно и весело:

— Э, нет, мастер Кир! Починил! Починил, подновил, да, заодно, и немного подукрасил. Не веришь? Иди и посмотри сам на то, что у меня получилось.

Кирилл выбрался из кареты и быстро подошел к фургону, а Тетюр, наоборот, скрылся в глубине кожаного госпиталя на колесах и вскоре вернулся, держа на руках роскошную, спящую красотку с пышной грудью и на редкость аппетитным задом. Сбросив это чудо с развевающейся на лёгком ветру гривой тёмно-каштановых волос ему на руки, он ехидно крикнул:

— Держи, рыцарь, да, смотри, положи эту прелестную девицу на какую-нибудь повозку и пусть её отвезут домой, а не тащи эту бедняжку в свою опочивальню немедленно. Пусть эта красавица сначала хорошенько выспится.

Едва успев поймать на руки эту рослую, белотелую диву, от крепкого тела которой исходил какой-то влажный, ароматный жар, Кир не остался в долгу. Показывая столь роскошный образец магических экзерсисов Тетюра сначала своим друзьям, а потом и публике, он громко возмутился:

— Эй, ты, лекарь-ловелас, ты бы думал сначала, а уж потом говорил. Это когда же было такое, чтобы я, рыцарь-десантник, бегал за бабами, не говоря уже о том, чтобы тащить их в койку спящими? — Перефразировав слова своего любимого героя, он воскликнул — Нам, десантникам, баб не искать, нам бы от них только отбиться! — Но и на этом он не остановился и, сделав вид что принюхивается, возмущенно выкрикнул — Эй, Тетюр! Гнусный соблазнитель! Мало того, что ты окрутил самую прелестную девушку в Барилоне, так ты ещё и трахнул эту спящую красотку! То-то я удивлялся, чего это ты возишься так долго, чёртов бабник!

На площади Святого Иосифа собралось несколько сотен смертельно напуганных людей. Даже спокойствие и уверенность графа Барилона не смогли полностью вытеснить страх из их душ. Зато ёрничество маршала короля Грунральда и мага Мастера Миров заставило их заулыбаться. Роджер, уловив эту перемену в настроении людей и, подойдя к Киру, воскликнул:

— Постой-ка, сэр Кир, я должен немедленно проверить твои подозрения! — Толпа горожан замерла в ожидании шутки и граф не подкачал — О, нет, сэр Кир! Ты не прав! Эта ягодка вовсе не тронута, но клянусь Ковчегами Отцов Пилигримов, от неё исходит такой дивный аромат, что меня так и подмывает увезти эту красотку в свой собственный замок.

Вот тут-то толпа и взорвалась хохотом. Какая-то бойкая дама бальзаковского возраста, тут же заявила во всеуслышание:

— Ба! А ведь маг Тетюр не обманул маршала Торсена, он действительно сделал Лизетту ещё красивее! Пожалуй, после такой магии она и впрямь достойна того, чтобы проснуться в нежных объятьях его светлости.

Кирилл нахально оттеснил в сторону графа и шагнул к открытой карете, которую уже подогнали лучники. Заботливо положив молодую женщину на широкий, мягкий диван, покрытый белой простыней, он укрыл её пледом, повешенным на спинке и поманил к себе даму, сумевшую просочиться сквозь цепь лучников, чтобы та села в карету и помогла доставить Лизетту домой. Та присела рядом со спящей красоткой и стала объяснять вознице в камуфляже куда тому нужно ехать. Тетюр в это время выносил из фургона одного за другим голых спящих парней и сгружал их на руки курсантам, которые укладывали их в другие повозки. И этот кризис благополучно разрешился, хотя пока что и не до конца.