"Кир Торсен против Черного Мага" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава девятая

Не успел Кир как следует уснуть, как его разбудил ворчливый окрик кого-то из слуг, донесшийся снизу:

— Ты совсем сдурел на старости лет, мастер Телемак, раз припёрся в Северную башню в такую рань! И как только тебя стража пропустила. Его светлость лег спать очень поздно, имей совесть, не требуй, чтобы я его беспокоил.

В ответ на это старый конокрад поинтересовался:

— Генри, дурья башка, неужели ты думаешь, что после того как из спальной его светлости вылетела белая орлица, он станет спать? Уж ты поверь, друг мой, раз леди Изольда покинула сэра Кира, значит на то была причина. Поэтому не спорь со мной, поднимись и доложи его светлости, что к нему по срочному делу пришел мастер Телемак.

Кир вспомнил о своем вчерашнем разговоре, быстро соскочил с кровати и бросился к входной двери, на ручке которой висел его купальный халат. Одевшись он выбежал из спальной на лоджию, быстрым шагом пересёк её и перегнувшись через мраморные перила негромко приказал стражнику с алебардой:

— Генри, пропусти мастера Телемака в мои покои и срочно пошли кого-нибудь в город за Тетюром.

После этого он вернулся в спальную и дёрнул за шелковый халат сначала три раза подряд, а потом, подождав несколько секунд, дёрнул четыре раза с коротким интервалом и ещё дважды с более длинным, что означало вызов брадобрея и извещало дворецкого о том, чтобы ему подали завтрак на двоих. Вот уж к чему он привык быстрее всего, так это к тому, что слуги максимально облегчали ему жизнь. Он даже стал подумывать о том, чтобы переманить их всех во главе с Сеймуром в свою новую резиденцию. Этот пожилой сухопарый, худой мужчина, который вчера обрел молодость и отличную фигуру легкоатлета был точен, как швейцарский хронометр.

Вот и сейчас не успел он пройти в холл, а он уже отдавал распоряжения не только повару и двум слугам, но и горничной. В туалетной комнате его уже поджидал молодой здоровяк, старый брадобрей Гельмут со своими остро отточенными бритвами и кисточками для бритья и ещё две горничные, Мари и Гретхен, которые готовили ему ванную. Камил не обращал совершенно никакого внимания на этих хохотушек, но настороженно смотрел на то, как Гельмут наводит бритву на широком кожаном ремне. Девушки тотчас подбежали к Киру и, бесцеремонно стянув с него халат, потащили его в ванну.

То, что Кир изводил на себя столько воды, девушек нисколько не смущало, хотя и доставляло множество хлопот двум истопникам, которым раза по три в сутки приходилось закачивать её насосом наверх, в пятикубовый медный бак. Поскольку он уже успел переспать с обоими девушками, Кир не смущался своей наготы и даже тайком ласкал их с самым невинным выражением лица. Тем же очень нравилось купать такого нежного, уважительного и щедрого господина. Нежно касаясь его тела мочалкой, смешливая Гретхен, миниатюрная блондинка с короткой стрижкой и стройной фигуркой, весёлым голосом поинтересовалась у него:

— Милорд, ну, и как тебе понравилась любовь благородной дамы? Наверное, после её изысканных ласк ты уже не захочешь терпеть в своей спальной таких простушек, как мы?

Не обращая внимания на брадобрея и Камила, бывшего в виде волка свидетелем его любовных игр с леди Изольдой, Кир приподнялся в ванне и принялся уже открыто целовать девушек. Обнимая Гретхен за талию, он сказал:

— Грета, когда леди Изольда спросила меня о том же, я взял, да, и рассказал ей про то, что мы вытворяли с тобой в павильоне возле пруда. Кстати, девчонки, а вы не хотите сегодня вечером поужинать со мной? Я знаю рецепт одного обалденного блюда и если только Хусейн подпустит меня к своей плите, то накормлю вас такой вкуснятиной, что вы пальчики оближете.

Девушки радостно восторженно переглянулись и закивали головами, а у брадобрея, ставшего молодым парнем, помазок выпал из рук. Он поднял его с пола, бросил в бадейку и, достав новый, неодобрительно сказал, энергично взбивая в маленьком серебряном тазике мыльную пену:

— Милорд, вы, безусловно, молоды и сильны, словно лев, но если вы хотите сохранить свою мужскую силу на долгие годы, то вы должны экономно расходовать своё семя.

Кирилл громко расхохотался и воскликнул сквозь смех:

— Гельмут, стыдись! Взгляни на себя в зеркало! Ты, похоже, даже не представляешь, какую чушь ты только что сморозил, старина. Извини, но если я могу делать это каждую ночь, да, не по одному разу, а по четыре-пять раз за ночь, то это вовсе не означает того, что когда мне стукнет полтинник, я не смогу заниматься этим раза три в неделю, если не чаще. Да, и то при условии, если мне, в отличие от тебя, не посчастливится встретиться с таким же великим магом, как Тетюр. Всё, что ты только что сказал, это чудовищная дикость. Того, что ты можешь делать в молодости, имея отменное здоровье, в старости тебе не даёт делать вовсе не истощение запасов семени, а просто плохое самочувствие. Так что успокойся и можешь снова бегать за девчонками точно так же, как и в молодости, ведь желания-то у тебя остались всё те же. Не так ли, Гельмут?

Брадобрей, покраснев от смущения, отвернулся и Мари, которую весьма возбудило предложение Кира поужинать вместе с ним и Гретхен, чуть не влезла в ванну. Страстно поцеловав молодую женщину, он легонько отстранил её от себя и встал в ванне во весь рост, чтобы выйти из неё. Горничные быстро вытерли его и помогли надеть нижнее бельё, панталоны из мягкой, тёмно-фиолетовой ткани и шелковую рубаху. Они уже прекрасно знали, что их отважный любовник очень любит просторные наряды, пошитые из мягкой ткани и потому не стесняющей движений. Получив ещё дюжину поцелуев, они отошли и встали поодаль в обнимку, радостно смеясь, а Кир с нарочитым вздохом сдался в руки брадобрея.

Гельмут, все ещё красный от смущения, быстро выбрил его, сделал горячий компресс и массаж с кремом, после чего выбежал из туалетной комнаты с такой скоростью, словно в неё влетел целый рой разъярённых ос. Обе горничные, ожидая дальнейших распоряжений, вдруг, тоже покраснели, когда он посмотрел на них с улыбкой. Поняв это как краску смущения, Кир стал поспешно извиняться перед ними:

— Девчонки, простите меня Бога ради, если я вас обидел!

Обе красотки тотчас подскочили к нему с двух сторон и крепко обняли, обдав жаром своих горячих тел, напряженно подрагивающих от любовного возбуждения. Мари, обвивая его шею, страстно зашептала ему на ухо:

— Милорд, а тебя не пугает то, что мы с Гретхен частенько спим вдвоём, когда нам становится совсем невмоготу? Говорят, что это грешно, а ведь ты рыцарь Иисуса Христа.

— Господи, Мари, сладкая моя, — Шепнул он в ответ — Но ведь я же не поп, чтобы наводить на вас критику. Так вы хотите попробовать, как это у нас получится втроём? Мириам и Софи остались вполне довольны и не обиделись на меня.

На этот раз горничные выразили свое согласие гораздо конкретнее, торопливо сказав:

— О, да. Конечно, Кир. Мы хотим этого.

Предвкушая ещё одно любовное приключение, рыцарь-ловелас радостно воскликнул:

— Девчонки, я вас люблю! Вы обе просто прелесть! Сейчас мы с Телемаком по быстрому смотаемся к какому-то там барону Касперу, заберём у него заключённых, говорят, что он отменный живодёр и негодяй, а после этого я ваш, ненаглядные мои.

Гретхен зацокала языком и сказала:

— О, нет, Кир, ты не успеешь вернуться так быстро. До Белой горы три дня пути верхом.

Кирилл хмыкнул и ответил своим любовницам:

— Увы, девочки, но отказаться от этой поездки я уже никак не могу. Меня просто трясёт от ярости, когда я думаю об этих людях. Они каким-то чудом вырвались с Рабенорма и тотчас угодили в каменоломни, на каторгу, да, к тому же их держат там на цепи, словно каких-то собак. Ну, да, ничего. За это время Чарли проследит за тем, чтобы мастера сделали косметический ремонт в моей новой резиденции, а вы уж проследите за тем, чтобы мои покои были устроены в ней поудобнее. Меня это хождение по длиннющим коридорам просто бесит.

Горничные расцеловали его ещё раз и выбежали из туалетной комнаты, а Кир направился через лоджию в малый обеденный зал. Там его уже поджидал мастер Телемак. За завтраком выяснилось, что для успеха предстоящей операции им нужно будет собрать отряд побольше, так как у барона Каспера была весьма внушительная армия и он отличался чрезвычайно независимым характером. К тому же Телемаку помимо силовой поддержки требовалась соответствующая бумага от графа Барилона, без которой барон даже прижатый к стене ни за что не откажется от своего выгодного бизнеса, ведь каменоломни давали не только отличный строительный камень, но ещё и оловянную руду.

Как только в Северную башню прискакал Тетюр, Кирилл сдал ему с рук на руки старого конокрада, попросив Сеймура одеть его после омоложения в самый шикарный костюм. Камилу он поручил разыскать Чарли и немедленно начать сколачивать ударный отряд из лучников, магов и тех ремесленников, что поздоровее и позлее. Сам он немедленно направился к графу Барилону, который в это время ещё спал крепким сном. Так как Калюта уже умчался куда-то, ему пришлось поднапрячь глотку, чтобы побудить слуг графа разбудить его светлость, да, поскорее. Роджер сразу же вник в суть проблемы и немедленно выписал соответствующие бумаги. Одной он назначал Телемака на должность главного полицмейстера провинции, а другой требовал, чтобы барон Каспер немедленно передал всех заключенных в руки маршала короля, посетовав на то, что у того может ничего не выйти из этой сумасбродной затеи.

Похлопав графа по плечу, Кир сказал:

— Ничего, Роджер, это только цветочки. Скоро будут и ягодки. Как только я усмирю Каспера, то немедленно примусь за всех остальных баронов и уже через месяц они только при упоминании твоего имени будут вилять хвостами, как дрессированные собачки и гавкать только по твоей команде. Поверь, Роджер, ты не сделал ничего дурного, позволив мне вздрючить Каспера и я вовсе не собираюсь мочить его, как Зелёного Паука, но если он начнет ставить пальцы веером, то я точно настучу ему по голове, чтобы не борзел. Ты не против?

Граф погрустнел и сказал, опустив глаза:

— Кир, хотя барон Каспер очень заносчивый и неприятный человек, которого давно уже пора поставить на место, помни, у него самая большая армия в провинции, да, к тому же он ещё и колдун, но мне всё равно жаль его семью. Поэтому постарайся сделать так, чтобы хотя бы ты не пострадал в этом походе, который я считаю самым настоящим безумием. Он очень опасный противник, Кир.

Кирилл рассмеялся.

— Господи, Роджер, откуда у тебя такие пораженческие настроения! Не забывай, я возьму с собой сотен пять опытных магов, а эти ребята тоже не из хлебного мякиша слеплены. К тому же я ведь не собираюсь воевать с Каспером, Роджер, а намерен развести его, как самого последнего лоха. Пойми, это не моя причуда, ведь гайки нужно начинать закручивать с самой большой из них. Я уверен, Роджер, что у Морбрейна в Феринарии, а то и на территории всей Палестины есть немало своих агентов и их необходимо вычислить и обезвредить. И вообще, старик, тебе пора подумать о том, как тебе получше обустроить свою провинцию, а потому почитай вместе с Калютой кое-какие книги, что я ему подготовил.

После разговора с Роджером Кир бегом бросился в Северную башню и принялся инструктировать Тетюра на предмет срочного изготовления мощных гранат самой простой конструкции, которыми он надеялся до смерти напугать зловредного барона и сбить с него спесь. Только после того, как маг понял, что требуется рыцарю, Кир вскочил на вороного жеребца и галопом помчался в город, собирать народ в поход на барона Каспера. Вскоре к нему присоединился здоровенный смуглый верзила — мастер Телемак и они, действуя вместе, сколотили из ремесленников отряд в две с половиной тысячи бойцов.

Около часа дня он уже был в крепости магов и настраивал их на драку с бароном и его конными рыцарями, коих насчитывалось более тысячи. Маги, сгоряча, поначалу решили отправиться в поход всей оравой, но, послушав его, выставили только семьсот самых крепких своих парней. Правда, далеко не все из них отличались атлетическим телосложением и умели держать в руках мечи и арбалеты. Все они куда лучше умели метать из рук испепеляющие молнии и чинить прочие неприятности для врага, чем фехтовать. Камил, оповестив магов о грядущем походе, куда-то смылся, но отсутствовал недолго и вскоре появился в военном городке во главе отряда из четырёх с лишним сотен барилонских колдунов-оборотней. Калюта и Телемак при виде своих собратьев широко заулыбались.

Вместе со всеми в поход увязался даже аббат Ренье, возглавивший отряд из семидесяти пяти юных рыцарей, сверстников Роджера, полных решимости надрать задницу барону Касперу. Этот старый греховодник, облаченный в сверкающие латы, был несказанно рад тому, что Кир отважился на эту карательную экспедицию и приветствовал его радостными криками. Теперь под ним был уже не ленивый белый мерин, а громадный жеребец очень злобного нрава, тоже запечатанный в стальной рогатый панцирь, постоянно норовивший боднуть кого-нибудь своей здоровенной башкой, окованной воронёной сталью.

В два часа пополудни, когда на улице ведущей к Восточной дороге был собран огромный обоз из трёх с половиной сотен фургонов, они тронулись в путь. Вид у этой, наспех собранной банды был весьма внушительный, но Кир куда больше надеялся не на ополченцев, а на полсотни бронзовых бомб, которые Тетюр начинил пластитом, да, ещё на то, что вскоре Гуильрин и Мими должны были прикрыть их с воздуха. Маг-пиротехник внял мольбам космос-командора, которому не раз доводилось бомбить позиции врага, и пообещал, что срочно изготовит для того пару сотен мощных авиабомб.

Кир не стал делать из бомб Тетюра никакого секрета и, как только они выехали из кратера, отбежал подальше от дороги и показал воякам что представляют из себя модернизированные бронзовые светильники. Запалив чёрный хвостик бикфордова шнура зажигалкой, он швырнул бомбу далеко в степь и тотчас нырнул в траву. Грохнуло так, что у всех заложило уши, а в воздух взметнулись комья чёрной земли и высоченный куст пыли. Эта демонстрация мощи громового оружия прибавила всем энтузиазма и уверенности, поскольку теперь ополченцы были способны представить себе, что натворит авиабомба весом в целый стоун, сброшенная на вражескую крепость с борта дракона. Тем более, что уж кто-кто, а Гуильрин Рифарт прекрасно знал своё дело.

Дорога к Белой горе шла через широкую степь, кони были свежи и резвы и обоз, растянувшийся на три с лишним километра, двигался по ней с изрядной скоростью. У всех было весёлое, приподнятое настроение и тому способствовали целых три обстоятельства: во-первых, маршал Кир Торсен вознамерился сделать то, о чём в Барилоне мечтал буквально каждый ремесленник и лавочник — сбить, наконец, спесь с барона Каспера; во-вторых, освободить из его каменоломен, в которых люди превращались в живые скелеты за каких-то два-три года, ни в чём не повинных мужчин и женщин; ну, и в-третьих, маги, которые всегда держались в стороне, сразу же согласились выступить с ними единым фронтом против баронов, как выразился по этому поводу сам маршал Торсен, и это всем очень понравилось.

Ополченцы и маги, не очень-то жаловавшие дисциплину, смешались в одну толпу и ехали растянувшись вдоль обоза по обе стороны от него. Одетые кто во что горазд и вооруженные чем ни попадя, вплоть до длинных дубин, окованных железом, они весело галдели и постоянно хохотали, бахвалились друг перед другом своей отвагой, и, вообще, вели себя так, как и полагается вести себя юным скаутам, решившим, вдруг, что они крутые герои, раз их взяли в самый настоящий боевой поход.

Совсем иначе вели себя колдуны, конные лучники и юные рыцари. Колдуны-оборотни, ильмианский эквивалент спецназа, все, как один, ехали в авангарде голыми, накинув на себя просторные плащи-накидки. Они были готовы в любой момент превратиться в волков и вепрей, леопардов и тигров, чтобы со звериной яростью и свирепостью накинуться на врага. В этом молчаливом и сосредоточенном отряде ехало и чуть более сотни магов, которым также было дано оборачиваться хищными животными. Позади них скакали конные лучники, но это были опытные и уже закалённые во всяких передрягах бойцы и для них это был далеко не первый поход, а потому они ехали совершенно спокойные и уверенные в себе.

Юные рыцари, закованные в тяжелые доспехи, ехали впереди, но не по причине их высокой боеспособности, а лишь по приказу маршала. Кир таким образом просто выдвинул вперёд самое тихоходное подразделение своей крохотной армии. Он рысью скакал впереди и был весьма озадачен. Справа от него гарцевал в паре метрах на своём рогатом изверге аббат, а вот слева, стремя в стремя, время от времени прижимаясь к нему бедром, скакала леди Изольда, одетая, а точнее совершенно голая под какой-то тёмно-синей шелковой тогой. Эта красавица тотчас бросила все свои дела и примчалась к нему, заявив о том, что помимо орлицы она ещё умеет оборачиваться злющей презлющей чёрной пантерой.

Впрочем, ему не только поэтому было не до веселья. Он прекрасно понимал, во что ввязался, нисколько не сомневался в том, что всё это ему необходимо сделать и даже знал наперёд, что доведёт эту карательную экспедицию до конца чего бы это не стало и лишь надеялся на то, что у Каспера хватит ума не переть буром против маршала короля. Из-за этого он уже раз десять повторил про себя молитву "Отче наш". Временами губы его шевелились, что заметил аббат Ренье и спросил его как раз в тот момент, когда он снова повторял её:

— Что это ты бормочешь себе под нос, сэр Кир? Уж не призываешь ли проклятья на голову этого негодяя Каспера?

Кирилл ответил с усмешкой:

— Нет, твоё святейшество, молюсь Богу. Тебе ведь лень было осенить наш поход крестным знамением и испросить у Господа милости и того, чтобы этот баран не очень-то геройствовал и выдал нам узников своей каторги по доброму.

Аббат громко расхохотался и пробасил:

— Да, маршал Торсен, ты ещё та штучка! Ладно, я не в обиде на тебя, а молебен отслужу после того, как мы вернёмся в Барилон. Хотя признаюсь честно, ты меня просто поражаешь. Мы скачем впереди превосходно вооруженного отряда, у нас есть грохочущее, словно гром, оружие, да, и о твоей храбрости говорят уже не первый день. От чего же ты так оробел, сэр Кир?

Кирилл улыбнулся и сказал аббату Ренье:

— Эх, святой отец, хотя эту толпу резвящихся горожан и магов я вовсе не считаю армией, они и на банду не очень-то тянут, но даже с ними разгромить барона Каспера нам не составит особого труда. Ты уж поверь мне на слово. Впрочем, они будут всего лишь наблюдателями, Ренье. Посчитай сам, каждый дракон может взять в небо груз весом до двадцати пяти тонн, это по вашему двести пятьдесят стоунов. Семь драконов, это уже тысяч семьсот пятьдесят бомб по одному стоуну каждая, ну, а каждая чугунная дура, начиненная пластитом, способна превратить такой дом, как динамитный заводик Тетюра, в груду щебня. Да, к тому же, не забывай о том, что космос-командор Рифарт имеет колоссальный боевой опыт и прекрасно знает о таком военном приёме, как ковровое бомбометание. Учитывая то, что Тетюр всегда держит своё слово, ты уж поверь, он обеспечит Гуила таким количеством авиабомб, что их хватит для разрушения даже такого города, как Барилон, а не то что берлоги Каспера. Поэтому я молюсь вовсе не о победе, а о том, чтобы мне удалось уговорить этого засранца сложить оружие и молча отдать нам узников. Мне вовсе не улыбается извлекать из-под обломков сотни и тысячи трупов женщин и детей, Ренье. Поэтому наша с тобой задача и заключается только в одном, уговорить Каспера сдаться потому, что я не остановлюсь даже перед ковровой бомбардировкой его крепости и окрестностей, лишь бы добиться, чтобы он смирил свою гордыню и склонил голову перед Роджером.

Аббат Ренье, пораженный словами маршала до полного онемения, несколько минут молчал. Затем он спросил его глухим, напряженным и озабоченным голосом:

— Сэр Кир, неужели ты пойдёшь на такое, если это нечестивое отродье не склонит головы и не выдаст нам своих рабов? Неужели ты уничтожишь его замок, стоящий на горе?

Кирилл мрачным голосом ответил:

— Ничего другого мне тогда не останется, святой отец. Вот поэтому я и молюсь Богу.

Помолчав ещё какое-то время, аббат сказал:

— Нет, я бы этого не смог сделать, сэр Кир. Сойтись с врагом в чистом поле это по мне, но только не то, о чём ты говоришь. У этого паршивца очаровательная жена и пятеро прелестных дочерей, сэр Кир. Двоим, близняшкам Аньез и Катрин, этой весной исполнилось только четыре года.

Леди Изольда, скакавшая всё это время молча, вдруг, со злостью в голосе выкрикнула:

— Это всё потому, что вы все не мужчины, а тюфяки! Тебя, старый болван, почему-то совершенно не беспокоит то, что собаки-бароны согнали в эти каменоломни даже женщин и детей только потому, что все они тоже были колдунами, умели, как и мужчины, оборачиваться птицами и потому смогли сквозь шторм и бурю улететь с Рабенорма тотчас, как только нечисть напала на этот остров. Слава Мастеру Миров, что он послал на Ильмин такого мужчину, как Кир!

Рассерженный такими словами аббат Ренье попытался урезонить эту очаровательную ведьмочку-аристократку:

— Леди Изольда, ты несправедлива. Вспомни то, каким героем был твой муж, маркиз де Вилье. А разве другие рыцари славного Барилона были трусами? Ведь все они отправились вместе с графом Саймоном на Рабенорм.

Красотка в ответ выкрикнула:

— Старый святоша! Да, как ты смеешь вспоминать этого грубого мужлана, которому меня отдали глупой, несмышлёной девчонкой в жены! Я уже не говорю о том, что он в постели был подобен сопящей дубовой колоде, а только о том, что он, как и все вы, болваны, собравшись в Барилоне, жалобно блеял, что нужно подождать и во всём разобраться, когда Саймон предложил поднять в небо всех драконов и залить Калеман горящей нефтью, чтобы выжечь на нём всю нечисть. И ты ещё хочешь, чтобы я называла вас мужчинами после этого? Да, вы хуже слезливых баб!

Чтобы прервать эту перепалку, Кир рявкнул:

— Если бы, да кабы, то во рту выросли бы бобы, ласточка моя! Но тогда это был бы уже не рот, а огород. Нам нужно говорить не о том, чего не было сделано, а о том, что нужно сделать, да, к тому же, сделать немедленно. Так что давайте лучше думать о том, как нам заставить Каспера убраться с нашей дороги. Честное слово, зная сколько возни нам предстоит с этим гадом Морбрейном, я без малейшего сожаления сотру его в порошок и отдам приказ драконщикам бомбить его замок. Для них с пятикилометровой высоты это будет не более, чем весёлая забава, смотреть на разрывы авиабомб. Зато внизу в это время будет твориться настоящий ад.

Это заставило Изольду и аббата Ренье замолчать. Маркиза только хотела казаться жесткой и принципиальной, но на самом деле была нежной и ласковой девушкой. Чтобы отвлечь своих спутников от тяжелых раздумий, Кирилл попросил у одного из рыцарей лютню, настроил её, как семиструнную гитару, и спел им несколько шуточных песен Владимира Высоцкого. Песня про то, как Ваня и Зина смотрели телевизор, не вызвала ничего, кроме недоуменных взглядов, зато баллада о бывшем лучшем, но опальном стрельце, вызвала такой дружный взрыв хохота, что песню про нечисть, сражающуюся в заповедных и дремучих, страшных муромских лесах слушала уже целая толпа рыцарей и колдунов. Многие юные аристократы чуть не попадали с коней на землю.

Чтобы её любовнику было удобнее петь такие весёлые песни, Изольда распорядилась подать свою открытую карету и дальше он поехал уже не в седле, а на мягких плюшевых подушках широкого дивана. Теперь очаровательная ведьмочка могла сидеть рядом с ним и обнимать своего любовника за шею. Заодно она умудрилась сделать так, что и гитарные аккорды, и его сильный, красивый голос разносились далеко окрест. Нежные руки Изольды побудили Кира к тому, чтобы спеть ей весь свой репертуар любовных и лирических песен, а также старинных русских романсов и даже песен из репертуара квартета «Битлз». Его любовница была в восторге, слушатели тоже и если бы не громкие крики, донесшиеся из хвоста обоза, концерт продолжался бы и дальше.

Вопили горожане не просто так, от нечего делать. Обоз, неожиданно, догнал здоровенный летающий корабль магов с Южных островов. На довольно большой скорости он пролетел над обозом, затем повернул вправо и облетел его по кругу три раза, после чего полетел вперёд. Такое фантастическое зрелище Кирилл видел впервые в жизни. Это был не самолет и не вертолет. Более всего летающий корабль напоминал ему дирижабль, да, и то лишь своими огромными размерами, поскольку в нём было метров триста длины и семьдесят ширины. Высота бортов у него тоже была довольно впечатляющая, никак не меньше пятидесяти метров.

Впрочем, куда больше это летающее сооружение с шестью птичьими крыльями с каждой стороны, походило всё же на корпус самого обыкновенного корабля, только у него не было ни мачт, ни парусов, ни винта, но зато имелись на носу и на корме высокие кили также имеющие форму птичьих крыльев. Летающий корабль выглядел очень красиво, он был сработан из светлого дерева, весь покрыт лаком и блестел на солнце. В его корпусе в пятнадцать рядов были прорезаны бойницы, обрамлённые резным, золочёным декором, а невысокая надстройка на корме была цвета слоновой кости и её тоже украшали лепные, золочёные украшения. Крылья летающего корабля были белыми с золотом и потому выглядел очень нарядно и празднично.

На этом корабле Кир только с одной стороны насчитал целую дюжину прямоугольных чёрных платформ, свисающих с длинных лебедок на толстых, ярко-красных канатах, якорей, судя по всему. Заметил он и то, что из бойниц торчали длинные, толстые стволы каких-то здоровенных противотанковых мушкетов. Что ни говори, а эта летающая лоханка производила весьма грозное впечатление и из всего увиденного прямо следовало, что сия белокрылая байда была, что ни говори, весьма грозным противником. Впрочем, кое-кто так вовсе не считал, так как высоко в небе кругами летал дракон.

Вряд ли Тетюр позволил бы Гуильрину взлететь хотя бы без десятка авиабомб, но даже одной его стокилограммовой цацки вполне хватит, чтобы от этого летающего корабля остались одни только щепки. Да, и то обгорелые. С летающего корабля им не подали никакого знака. Никто из магов не махнул не то что флагом, а даже портянкой. Это его тотчас насторожило. Что-то было не похоже на то, что маги с Южных островов прибыли с мирными намерениями. К тому же корабль быстро снизился и, опустившись на землю, перегородил им дорогу, словно здоровенный форт. Поэтому Кир отложил в сторону лютню, вскочил на ноги и громко заорал:

— Ребята, всем зарядить триструны обычными стрелами! Ничего зажигательного! Подайте мне самого здоровенного и толстого мерина и накройте его парочкой воловьих шкур. Мы будем действовать так — я подъеду поближе и вступлю с ними в переговоры. Если они прибыли с добрыми намерениями, то открывайте бочонки с вином, если хотят драться, то пусть пеняют на себя. В таком случае я сделаю несколько проломов в борту этого летающего амбара и тогда мы возьмем его штурмом. Первыми на штурм пойдут звери-колдуны. Лучники прикроют их огнём из триструнов. Да, положите коней на землю и стреляйте из положения лёжа, черти, и не воткните стрелу мне в задницу! Ну, с Богом, орлы!

К карете тотчас подъехал на своём громадном жеребце какой-то юный рыцарь и быстро спешился. Это был маркиз Жиль де Пуатье, который громко воскликнул:

— Милорд, возьмите моего Кагора, он отважный конь и не боится грохота грома! К тому же его панцирь такой прочный, что он защитит вас от осколков ваших бомб.

Не успел Кир перепрыгнуть из кареты на спину смирного Кагора, похожего своими размерами на носорога, как из неё выпрыгнула на дорогу черная, гибкая пантера и замерла возле жеребца. В следующее мгновение возле неё встал громадный рыжий волчара. Поняв, что без этого зверинца ему не удастся ступить и шага, рыцарь-десантник расстегнул свой фиолетовый жилет и быстро разделся по пояс. Повесив сумку с бронзовыми гранатами-коптилками на высокую переднюю луку рыцарского седла, он негромко позвал Изольду:

— Кошечка моя, садись на круп Кагора, он бронированный и широкий, что моя кровать.

Черная пантера мгновенно взвилась вверх и, нежно замурлыкав, облизала бархатистым языком дракона на спине своего любовника. Пожалуй, это был самый экстравагантный поцелуй в жизни Кира и он, весело хихикнув, пришпорил Кагора. Жеребец пустился вперед тряской рысью, звеня всем тем железом, что было на него навешено. Бэтмен, вывалив алый язык, не спеша трусил рядом. Чтобы его поняли правильно, маршал прихватил с собой белый флаг. Летающий корабль совершил посадку в полукилометре от головы их колонны, но и с такого расстояния выглядел настоящей крепостью. Брать такую громадину штурмом будет ох как не просто. Тем более врукопашную. Хотя, наверняка, взрывы гранат всё же произведут свое разрушительное действие и задача существенно упростится. Ну, а потом его можно будет починить. Приблизившись метров на тридцать, Кирилл поставил Кагора параллельно летающему кораблю, задрал голову вверх и громко крикнул, глядя на магов, внимательно рассматривающих его через бойницы-иллюминаторы:

— Ну, чо, мужики, движок сдох?

На корабле раздался дружный, громкий хохот и какой-то бородатый верзила в пышном, сверкающем в лучах заходящего солнца тюрбане из павлиньих перьев, выкрикнул:

— Поосторожнее, дурачина, а то сам сдохнешь!

Кирилл тоже расхохотался и рявкнул ещё громче, достав из ковровой сумы, ремешок которой он уже намотал себе на левую руку, бронзовую гранату:

— Будь поосторожнее, ты, чудо в перьях! Разорался тут, как петух на плетне. И вообще, мужики, уберите свою летающую избу с моей дороги, пока я не разнес её в клочья к едрене Фене! Давайте, пошевеливайтесь, не задерживайте меня.

Весёлые маги заржали ещё громче и тотчас стали интересоваться у своего товарища:

— Ну, мастер Энилон, что ты теперь намерен сделать с этим парнем? Эй, Энилон, задай-ка ему трёпку! Мастер Энилон, ты о чём это так задумался? Преврати его самого в петуха!

Напрягая глотку, Кирилл выкрикнул изо всех сил!

— Да, срать я хотел на вашу магию, обормоты! Можете в этом даже не сомневаться потому, что я рыцарь Мастера Миров. Зато ваше трухлявое корыто я мигом разнесу в щепу и тогда посмотрим, как вы будете смеяться, когда сотни моих волков, пантер и львов вцепятся в ваши тощие задницы!

Внезапно смех и крики магов стихли. В верхней части борта со скрипом распахнулась здоровенная двустворчатая дверь и к самому краю палубы подошел сухонький, невысокий, седой мужичок китайской наружности, одетый, как Брюс Ли, в чёрный, атласный костюмчик, подпоясанный широким алым кушаком. Пристально посмотрев на Кира сверху вниз, он нахмурился и спросил:

— А ты в этом уверен, мальчишка?

Кирилл повернулся к магу-недомерку в фас и, быстро турнув Изольду с крупа на дорогу, нахально крикнул:

— Проверь, если ты такой смелый! Пульни в меня своей молнией, но учти, в ответ я тебя угощу на свой манер и без какой-либо магии. Только тогда то, что от тебя останется, можно будет похоронить в дамской пудренице.

Лицо мага страдальчески сморщилось и он, сокрушенно цокая языком, воскликнул расстроенным голосом:

— Да, видимо, Мастер Миров решил примерно наказать нас, раз послал к нам такого нахала. Ладно, юноша, я не стану испытывать на тебе своих молний, но ты должен позволить мне осмотреть твои татуировки. Я хочу убедиться, тот ли это тигр, который отважился напасть на чёрного дракона.

Кирилл сразу же понял, что маги с Южных островов прилетели вовсе не для того, чтобы воевать с ним. Спрятав гранату в сумку, он повернулся к чёрной пантере и самым ласковым голосом попросил свою любовницу:

— Изольда, кошечка моя ласковая, слетай к нашим ребятам и скажи им, что южные маги, похоже, прилетели к нам с миром, ты ведь знаешь, что этого рыжего волчару мне ни за что не удастся отправить отсюда с донесением.

Чёрная пантера недовольно фыркнула, встала на задние лапы, обернулась нагой девушкой с фигурой райской гурии и под восхищённые крики магов тотчас взлетела в небо белоснежной орлицей. Ещё через пару минут с борта летающего корабля поднялась в небо золотая крылатая лодка и, заложив крутой вираж, быстро пошла на снижение. На носу крылатой лодки стоял за штурвалом тот самый детина откровенно бандитской наружности, разодетый в шелка и с павлиньим тюрбаном на голове, которого звали мастер Энилон. Позади него стоял маг мальчик-с-пальчик, похожий на Хо Ши Мина, только с более короткой бородкой и ещё два бородатых мага куда более внушительного вида и помоложе возрастом.

Золочёная шлюпка с крылышками заскользила над землёй на высоте метра и, приблизившись чуть ли не на расстояние вытянутой руки до её крыла, медленно описала вокруг Кирилла и его телохранителя несколько кругов. При этом маг то и дело заглядывал в какой-то старинный свиток. Его спутники, осматривая рыцаря Мастера Миров, сидевшего на громадном коне, укрытом от ушей и почти до копыт белой попоной с бордовой каймой, удовлетворённо кивали головами и тыкали пальцами в пожелтевший от времени пергамент. Минут через десять лодка замерла перед Киром и маг-коротышка, в котором и роста было не более метра пятидесяти, с поклоном сказал:

— Благородный рыцарь, я маг Ханг Туах, в это мои ближайшие помощники, великий маг Фердинанд — Киру вежливо поклонился маг арабской наружности — великий маг Диодор — Поклон тотчас отвесил рыжебородый верзила с голубыми, весёлыми глазами и обветренным лицом — И великий маг Энилон. — Маг, весьма смахивающий на ваххабита, расплылся в дружелюбной улыбке и тоже поклонился.

Кир, чётко и резко вскинув свою крепкую ладонь к фетровой шляпе с белыми перьями и бодро рявкнул:

— Гвардии сержант Кир Торсен, рыцарь Мастера Миров, маршал короля Грунральда, господа! Заслан на Ильмин магом Мастера Миров Тетюром-прорицателем для создания армии и уничтожения Чёрного Мага Морбрейна. В настоящий момент направляюсь в небольшую экспедицию районного значения, а куда держите свой путь вы, господа маги, если это не секрет?

Маги снова изумлённо переглянулись и Ханг Туах, широко улыбнувшись, ответил ему:

— Сэр Кир, мы уже добрались до конечной цели нашего путешествия. Сначала мы направлялись в город Барилон, но увидели этот караван и решили проверить, а вдруг это рыцарь Мастера Миров уже отправился по городам провинции, чтобы собрать новую армию. Мы не ошиблись, сэр Кир, и теперь присоединяемся к твоей армии. Нас на этом корабле всего четыре тысячи, но мы сильнейшие из всех магов Ильмина. Поднимайся на наш летающий корабль, сэр Кир, и дальше ты продолжишь свой путь по-королевски, в самой роскошной каюте, как это и полагается великому полководцу.

Кир отрицательно помотал головой.

— Спасибо за приглашения, ребята, но любой полководец, пусть и не самый великий, если он хочет выиграть войну, должен быть со своими солдатами в одном строю. Ну, а если вы действительно решили присоединиться к нам, то поднимайте ваш корабль в воздух и следуйте за нами, только позади обоза, чтобы не пугать лошадей. Боевой и строевой подготовкой я займусь с вами позднее.

Маги снова переглянулись и Ханг Туах попросил его:

— Сэр Кир, у тебя найдутся для нас три лошади?

Лошади для магов-волонтеров, разумеется, быстро нашлись и в количестве гораздо большем, чем три штуки. Маги вылетели с острова Шварценберг четверо суток назад и гнали свой летающий корабль с максимальной скоростью, делая по три тысячи миль в сутки и магам чертовски надоела болтанка, сквозняки в каютах и бесконечные разговоры друг с другом. Всем им хотелось пройтись по земле и размять ноги, а потому они толпой повалили со своего летающего корабля и пересели кто на подменных лошадей, кто поехал дальше в фургонах, а кто и просто решил побегать по степи.

Опустевший корабль с несколькими десятками магов на борту поднялся в воздух и занял своё место в арьергарде, полетев на высоте трёх сотен метров. Островные маги быстро смешались с толпой ополченцев и, к немалой радости барилонцев, тотчас завели с ними беседы о житье-бытье. Ещё быстрее они побратались с континентальными магами. Более всего Кира удивило то, что на летающем корабле прилетело не менее полутора тысяч молодых женщин-магесс. Все эти амазонки были одеты в мужские наряды, были ослепительно красивы, горды и независимы. Правда, и у них делались круглыми глаза, когда они видели рядом с собой рыцаря Мастера Миров, щеголяющего перед ними с обнаженным торсом.

С прибытием магов, аббат Ренье снова повеселел, зато Изольда, уже облачившаяся в мужское платье, сердито насупилась сидя в карете и видя то, как её любовник улыбается магессам и благосклонно кивает головой в ответ на их пылкие взоры, обращенные к нему. Чтобы не расстраивать девушку понапрасну, Кир спрыгнул с Кагора прямо к ней в карету. Натянув на себя рубаху и жилет, дальше он поехал с ней в обнимку, но песен уже не пел. Зато он, не стесняясь окруживших карету всадников, время от времени целовал Изольду и нашептывал ей на ушко такие слова, что та не раз пожалела о том, что приказала конюхам заложить открытый, а не закрытый экипаж, в котором она тотчас смогла бы заняться с Киром любовью.

В половине девятого вечера они подъехали к большому лесу и встали на его опушке лагерем. Кирилл приказал поставить фургоны в круг и хорошенько охранять лошадей от возможных вылазок врага. Для полного же спокойствия он приказал колдунам-оборотням превратиться в ночных хищников и выдвинуться в лес. Первым, что-то шепнув Изольде, с его глаз скрылся Камил, после чего рыцарь взял девушку под руку и направился к огромному шатру Ханг Туаха и тотчас потребовал от него, чтобы тот занялся проверкой его, как мастера боевых искусств. Маг, пораженный этим, раздумывал недолго и тотчас приказал постелить на траве татами и зажечь поярче магические осветительные шары.

Маги, предвкушая отличное развлечение, забегали, как наскипидаренные. Многие не мешкая скрылись в своих походных шатрах и повыскакивали из них босиком и одетые в черные кимоно, точь-в-точь такие же, как и у современных мастеров дзюдо и карате. Диодор, оценивающе смерив взглядом Кирилла, ушел и вскоре вернулся с двумя кимоно, белым ученика и чёрным мастера. Не долго раздумывая, Кир выбрал себе белое кимоно и тут же переоделся в него. Завязав пояс, он вежливо, но глядя исподлобья, поклонился сначала Ханг Туаху, а затем Диодору, после чего принялся делать разминку. Завершив её тем, что сделал мертвый шпагат, он поднялся и, подойдя к татами, встал на колени прямо на траве.

Ханг Туах сел напротив него, а справа и слева от него расселись в три ряда сотни четыре мастеров в черном. Сделав рукой жест, чтобы Кир поднялся и вышел на татами, он вызвал для него первого противника, здоровенного парня, который был чуть ли не на голову выше. После ритуальных поклонов, они сошлись на середине татами и уже после первой же серии ударов рыцарь-десантник смекнул, что парень силён в карате, но совершенно не был знаком с айкидо. Чтобы не затягивать поединок, он быстро поймал руку этого верзилы и заставил его со всего маха брякнуться на жесткую циновку, да, ещё так заломил тому пальцы, что они захрустели, а тот взвыл от боли и когда он выпустил его руку, каратист замахал ею так, словно зачерпнул расплавленного свинца.

Кирилл занимался боевыми искусствами вот уже семнадцать лет и помимо айкидо прошел школу карате, ушу, джиу-джитсу, дзюдо, боевого самбо и самого банального уличного мордобой. Он не был прирожденным спортсменом и принимал участие в спортивных поединках только в детстве, лет до пятнадцати. По настоящему же он понял истинный смысл боевых единоборств в Чечне, где их отряду спецназа ВДВ, в который он влился точно так же, как ручей вливается в реку, приходилось выполнять задания невероятной сложности.

Только там, когда однажды в горном лесу они столкнулись нос к носу с большой интернациональной бандой боевиков, в которой помимо чичей были ещё наёмники-арабы, какие-то негры, а вместе с ними здоровенные хохлы из УНА-УНСО, он понял, наконец, для чего были созданы все эти айкидо, ушу, да, самбо с джиу-джитсу и карате в придачу — убивать врага. Именно убивать, а не побеждать его в каком-то мифическом, честном и, якобы, благородном поединке. Причём убивать как можно быстрее и расходуя при этом поменьше сил потому, что на смену одному врагу тотчас придёт новый, ещё более свирепый, который сражается не ради какой-нибудь никелированной кастрюли, а ради того, чтобы остаться в живых.

Тот хохол, в котором было больше двух метров росту, с которым ему пришлось сцепиться, не меньше него хотел жить, но ему не повезло потому, что он слишком уж грамотно ставил блоки и наносил удары руками и ногами. Убил же он его не отточенным ударом карате и не приемом джиу-джитсу, а просто перегрыз ему сонную артерию, бросившись на него с диким воем, свалив на землю и покатившись по склону. А после этого он выхватил свой трофейный «Кольт» и снова бросился в самую гущу схватки, стреляя во врагов даже через руку друга, не забывая при этом колотить их рукоятью по голове с такой силой, что его камуфляж был потом забрызган не только кровью, но и мозгами. Кира после этого боя прозвали Людоедом, а капитан Балалайкин, которому он не раздумывая прострелил кисть руки, влепив пулю в голову здоровенного негра, даже не обиделся.

То, что в том бою они не взяли в плен ни одного чичика не было удивительным. Не было это отражено и в рапорте, ведь не стал бы их ротный писать, что наёмники дрались с ними насмерть, а тех чичей, которые пытались сдаться им в плен, они просто нанизали на ножи. Поэтому капитан просто доложил тогда о том, что боевиков было не восемьдесят семь, а рыл двести и что раненых они унесли с собой. Ну, а поскольку у него и у самого было двадцать шесть раненых и семеро убитых, то гнаться за ними по лесу на ночь глядя он счёл излишним.

Поскольку им вскоре предстояло вступить в бой с опасным врагом, Кир не очень-то любезничал с теми парнями, которых выставлял против него Ханг Туах и без малейшей жалости сломал троим руки, а одному ногу. Сражался он стремительно и с таким злобным рычанием, что кое-кто из магов сам встал, поклонился ему и перешел в разряд зрителей. Все эти схватки проходили в полной тишине и никто не аплодировал ему и не поддерживал его громкими криками. Большинство людей смотрели на него с ужасом. Исключение составляли только несколько десятков лучников-ветеранов, Камил, да, ещё пожалуй Ханг Туах, которые смотрели на всё с одобрением.

Когда Кир швырнул на татами очередного лихого танцора, умело размахивающего руками и ногами, сломав ему кисть руки едва ли не пятой секунде поединка, седобородый маг с непроницаемым лицом жестом велел выйти на татами Диодору, сидевшему справа от него. Вот это действительно был опасный противник, злости в котором было ничуть не меньше, чем в нём самом. К тому же этот рыжебородый тип был совершенно нечувствителен к боли. Правда, он всё-таки не был равным ему по силе и мастерству бойцом, но зато отличался чрезвычайным упорством. Поэтому победить его можно было только одним единственным способом, — убив любым доступным в ходе дальнейшего поединка приёмом, а потому Кир, отскочив от вконец озверевшего Диодора подальше, поднял руку и, поклонившись ему, подошел к Ханг Туаху и сказал, с кряхтением садясь на татами:

— Мастер Ханг, твоих ребят нужно ещё гонять и гонять. Не сомневаюсь, что на каком-нибудь кумите они точно собрали бы с хуеву кучу призов, но против настоящих бойцов, привыкших убивать своего врага, они не выстоят и трёх минут. Твой ученик Диодор неплох, в нём чувствуется характер, но, поскольку, рядом со мной нет мага Тетюра, врачебной магии которого я полностью верю, то я поостерёгся доводить этот бой до победы. Этого бугая можно победить только убив, а этого я не хотел делать только потому, что мы ведь тоже не на прогулку собрались и лишняя пара рук мне не помешает.

Диодор не стал обижаться и, опустившись на татами рядом с Киром, хмуро проворчал:

— Ну, что, Ханг, говорил я тебе, что ты с нами слишком уж цацкаешься? Надо было учить нас убивать, а не вилять задницей друг перед другом. Всё, хватит слюнтяйства.

Ханг Туах пропустил его гневную отповедь мимо ушей и с поклоном ответил Кириллу:

— Сэр Кир, ты полностью прав в своей критике. — Ещё тише он, вдруг, спросил — Скажи, ты прибыл из того мира, в котором Мастер Миров воплотился в теле младенца и взошел на крест? Ты из того мира, в котором есть страна Китай, в горах которого стоит монастырь Шаолинь, построенный моим предком?

Кирилл едва заметно кивнул и чуть слышно ответил:

— Да, мастер Ханг, но пусть это останется между нами. А ты, случайно, будешь не тот самый Ханг Туах из Малайзии, который дрючил когда-то португальцев?

Маг кивнул головой и ответил ему с улыбкой:

— Было такое дело. Я единственный человек на Ильмине, кого Мастер Миров ввёл в этот мир лично. Правда, после моей смерти на Земле. Я живу здесь вот уже триста двадцать один год, дожидаясь тебя, сэр Кир, чтобы передать тебе свой меч.

Кирилл низко поклонился старому магу и сказал:

— Я очень рад встрече с тобой, великий воин Ханг Туах. Твоё имя до сих пор живо в сердцах малайцев, а о твоих подвигах сложена прекрасная легенда в стихах. Я читал её не раз и с удовольствием прочту тебе эти стихи на досуге.

Ханг Туах широко улыбнулся и, хлопнув в ладоши три раза, громко крикнул:

— Подайте мастеру Киру чёрное кимоно, бездельники, и принесите из шатра мой крис. — Коснувшись рукой его плеча, он добавил веселым голосом — И, всё-таки, мастер Кир, я тоже смогу научить тебя кое-чему полезному. Ты настоящий воин и знаешь что такое амок, ты опытный и искусный боец, но тебе нужно поработать над техникой дыхания и постичь магию боя. Поверь, это не займёт много времени. Ты готов к получению высшего знания боевых искусств, рыцарь Иисуса Христа?

Кирилл молча кивнул головой, мысленно прикидывая, как долго всё это продлится. Ханг Туах велел магам-каратистам всё подготовить и те, погасив большинство магических шаров тут же турнули публику подальше от татами. Из шатра Ханг Туаха они приволокли какой-то длинный сундук, а с летающего корабля спустили несколько десятков белых шелковых ширм и походный алтарь. Леди Изольду, которая во время мордобоя протиснулась к татами, они побоялись вытолкать за пределы круга, огороженного ширмами.

Рядом с Ханг Туахом осталось только одиннадцать магов в чёрных кимоно. Старый маг предложил Киру сбросить с себя не только белое кимоно, изрядно забрызганное кровью, но исподнее и тот не счел это лишним. Он вообще всегда очень серьезно относился ко всяким обрядом и никогда не рассуждал на тему, нужно ли их соблюдать или нет. Заранее приготовившись к долгой процедуре, он был удивлен, что всё свелось лишь к тому, что Ханг Туах для начала ополоснул его с головы до ног водой с запахом жасмина из большой чаши белого нефрита, которая сама взлетела с алтаря, а после этого вложил ему в руки серебряную чашу и предложил выпить её содержимое. Леди Изольда засунула в эту литровую пиалушку свой пальчик и, облизнув его, кивнула Киру головой.

Напиток, предложенный Кириллу, оказался весьма неплохим прохладным чаем с какими-то травами и был приятным на вкус. После этого обе ладони Ханг Туах вспыхнули, словно два факела, и он принялся быстро водить ими вдоль его тела. Этот пиромассаж показался Киру не только очень приятным, но и быстро снял напряжение во всём теле, наполнил его если не энергией, то какой-то необычайной лёгкостью. Да, и сознание его очистилось куда лучше, чем после пунша Калюты и он чувствовал каждую клеточку своего тела. Под занавес маленький малаец, о котором легенда гласила, как о могучем воине, показал ему целую серию различных способов дыхания и вот что удивительно, Кир уже знал об этом предмете всё.

В завершение процедуры маг предложил ему вновь облачиться в портки и чёрное кимоно, а затем велел проделать все боевые движения, известные драчливому рыцарю. Кирилл в ответ на это устроил целое представление, показав Ханг Туаху и его ассистентам знание доброй дюжины боевых стилей, в которых ему не требовался спарринг-партнер. Пожалуй, никогда еще ему не удавалось так хорошо концентрировать энергию в момент удара и передвигаться по татами с такой лёгкостью и скоростью. Ученики Ханг Туаха поставили перед ним на деревянную подставку массивную плиту чёрного гранита толщиной сантиметров в пятнадцать, на полированной поверхности которой выл выгравирован свирепый дракон и Кир расколол её ребром ладони с первого же удара. Покончив с этим, Кирилл поклонился старому магу и спросил его:

— Мастер Ханг, как тебе понравится должность начальника физподготовки всей армии короля Феринарии, который вскоре станет императором Палестины, а заодно и должность Верховного мага империи? При этом я гарантирую тебе возвращение молодости, а сама империя будет жить по законам, подобным тем, которые когда-то так понравились твоему предку в Китае.

На непроницаемом лице старого мага вновь появилась улыбка и он, потеребив свою реденькую бородку, сказал:

— Честно говоря, именно за этим я сюда и прилетел, сэр Кир. Ведь как раз об этом и было сказано в древнем пророчестве. Но там было сказано ещё и о том, что сначала нам нужно будет одолеть жестокого и коварного врага.

Кирилла вполне удовлетворил такой ответ и он, пожав руку Ханг Туаху и его ученикам, пошел в свой отель на колесах с кожаной крышей, нежно обнимая за талию леди Изольду. Там их ждало ложе из тюфяка, набитого соломой, покрытого простыней сурового полотна и скромный ужин из копчёного окорока, сыра, сарциссы, хлеба и молодого вина. А ничего другого им в этот вечер и не требовалось и пока в лагере разворачивался за походными столами самый настоящий праздничный пир, в этом фургоне происходило пиршество совершенно иного рода — двое молодых и красивых людей наслаждались любовью, даруя друг другу ласки и наслаждение.

Утром третьего дня, когда до Белой горы оставалось тридцать с чем-то километров пути, к ним присоединились драконы. Они совершили посадку в степи рядом с дорогой и после короткого совещания большая часть авиабомб, которых Тетюр, вопреки запрету Кира, наклепал без малого пять сотен штук, была перегружена на «Гиперион», летающий корабль магов. Туда же перешел и Гуильрин, поскольку потолок у «Гипериона» был даже выше, чем у самого лучшего дракона и он мог зависать практически на месте. При полном отсутствии у противника средств ПВО это было ему только на руку и он мог провести образцово-показательное бомбометание с ювелирной точностью. Даже с пятикилометровой высоты он грозился угодить стокилограммовой бомбой точно в печную трубу замка барона Каспера. Кирилл быстро умерил его пыл и подробно объяснил, что от него требуется.

К трём часам пополудни они добрались, наконец, до крепости барона Каспера. Киру давно уже было ясно, что без применения авиации взять это укрепление было практически невозможно. Во-первых, потому, что Белая гора, древний останец, на плоской вершине которой стоял замок барона, с её почти отвесными склонами полуторакилометровой высоты, сама по себе представляла из себя почти непреодолимое препятствие. Во-вторых, эта гора была похожа на кекс с круглой дыркой посередине, из которого вырезали небольшой кусок, в результате чего образовалось ущелье, похожее в плане на замочную скважину, и вредный барон перекрыл вход в него мощной крепостной стеной высотой не менее полусотни метров. Сразу же за крепостной стеной располагался город, в котором жили подданные Каспера и их насчитывалось почти сорок тысяч человек. Все эти люди были невольными заложниками амбиций барона и его пушечным мясом, а потому воевать в таких условиях было крайне трудно. Хотя бы потому, что жертвы в результате бомбардировок были бы просто неисчислимы.

Хорошо было хоть то, что прямо перед крепостной стеной не было никаких поселений фермеров, а одни только возделанные поля и огороды. Дорога, по которой они ехали, упиралась в широкий ров с поднятым мостом. Барон, явно, давно уже заметил со своей горы их отряд и был готов к штурму. Колдуны, обернувшись орлами, слетали на разведку и вскоре доложили, что армия барона Каспера уже построена на площади напротив ворот крепости и в ближайших улочках, а по периметру горы и на крепостных стенах стоят лучники и в большом количестве разогревается смола. Ну, последнее Кир смог определить и сам по множеству дымов, поднимавшихся над стеной.

Как и три дня назад он решил поехать вперед с белым флагом парламентёра. Правда, на этот раз Изольду он с собой не взял, но вместе с ним, сняв с себя железо и раздевшись до рубах, поехали аббат Ренье, Жак, Ханг Туах, а также Камил, но уже в облике человека, а не волка, которому и всучили в руки белое знамя, и ещё один лучник. На шестерых у них был всего один триструн с тремя стрелами, не считая пистолета Стечкина, позаимствованного на время у Майкла Стоуна, да, несколько гранат. Каспера было решено заманить в ловушку и они должны были выступить в качестве аппетитной приманки.

Когда они подъехали к крепости и остановились метрах в двухстах от рва, деревянный бомбардировщик уже висел точно над дорогой немного позади них, а основные силы стояли колонной в полутора километрах. Посмотрев вверх, Кир выбрал себе подходящую мишень, баронское знамя, развевающееся на флагштоке точно над воротами и взял в руки триструн. Тщательно прицелившись, он выпустил три стрелы и тотчас отбросил арбалет в сторону. Стрелы одна за другой попали точно во флагшток на такой высоте, чтобы до них было легко дотянуться. К одной из стрел было привязано свернутое в трубочку послание, в котором маршал Торсен предлагал барону Касперу опустить подъемный мост, разрешить им подъехать к воротам, а затем спуститься вниз к стальной решетке и малость покалякать.

Один из лучников на стене видя, что ни у кого в руках нет арбалета, быстро подобрался к флагштоку, выдернул все три стрелы и куда-то убежал. Минут через пять с крепостной стены им призывно замахали белым флагом, а подъёмный мост стал медленно опускаться. Спешившись, они передали поводья лучнику и тот ускакал, уводя их лошадей. Весело насвистывая, Кирилл быстрыми шагами пошел вперёд. Его друзья, посмеиваясь, шагали чуть позади с таким видом, словно они сопровождали его в ресторан, а не на переговоры с вредным бароном, зело гораздым на всякие пакости.

Перейдя через широкий ров по подъёмному мосту, сколоченному из толстенных дубовых брусьев беспечной походкой, они не спеша вошли под высокую арку протянувшуюся под крепостной башней метров на пятнадцать и смело подошли к массивной стальной решетке. Тотчас за их спинами с громким лязгом упала первая решетка и они оказались в мышеловке. Барон Каспер тут же вышел из-за стены и встал перед ними громко и издевательски хохоча. За его спиной тотчас выстроилось сотни полторы арбалетчиков. Узнав в молодом светловолосом парне аббата Ренье, этот тип, облаченный в золочёный полудоспех, ржать перестал, но немедленно зло выкрикнул:

— Анри, старый святоша! Так это ты купился на такой детский фокус? Я тебя не узнаю, старый развратник.

Кир, быстро выхватив из-за спины пистолет, направил ствол на барона и деловито сказал:

— Болван, ты поймал тигра за хвост. Этот малыш, который пришел с нами, великий маг Ханг Туах с острова Шварценберг, а это колдун Камил и они отведут все стрелы, пущенные в нас твоими лучниками. Зато я из своего пистолета пристрелю тебя в любую секунду, так как ни ты, ни твои колдуны не смогут увидеть летящую пулю. Ты даже с места сойти не успеешь, а потом я перестреляю и твоих болванов.

Барон побледнел но всё-таки сумел ответить:

— Да, каким бы великим магом не был твой Ханг Туах, всё равно ему больше трёх часов не продержаться.

Кир громко рассмеялся и крикнул:

— Ты кретин, Джулай Каспер, раз отважился выступить против рыцаря Мастера Миров и я тебе сейчас это докажу!

Он подал знак и Жак, достав из кармана своих панталон парочку бронзовых гранат, ловко метнул их через решетку на мост, который безуспешно пытались поднять, налегая на оба ворота, солдаты. Им противостояла сила магии Ханг Туаха, придавившего мост, и как только гранаты с оглушительным грохотом взорвались, разорвав стальные цепи, члены подъёмной команды повалились друг на друга, истошно вопя и изрыгая проклятья, а цепи загрохотали звеньями по барабанам воротов.

Ханг Туах под шумок прытко подтащил барона к самой решетке, словно магнит иголку, и тому в нос уткнулся ствол пистолета. Крепко ухватив барона Каспера за перевязь меча, Кир немного сдвинулся вбок, чтобы тому было хорошенько видны два огромных чёрных разрыва авиабомб, положенных Гуильрином Рифартом справа и слева от дороги. Если от грохота гранат барон всего лишь подпрыгнул, то взрывы авиабомб едва не вышибли из этого типа дух и у него подкосились ноги. Взрывы были такой мощности, что взрывная волна ударила по всем, кто стоял напротив входа, как кузнец кувалдой, и если бы Ханг Туах не прикрыл парламентеров своим невидимым щитом, то она смела бы их на брусчатку, будто мух, как и лучников. Как только грохот стих, Кир заорал барону прямо в ухо что было мочи:

— Каспер, что будет с твоей крепостью и раем на вершине горы, когда летающий корабль сбросит вам на головы пять тысяч таких бомб? Я, маршал Кир Торсен, приказываю тебе сложить оружие и пропустить нас в свою крепость! Отвечай, болван, чего ты хочешь, сдаться мне или быть уничтоженным моим грохочущим оружием?

Кир отпустил перевязь и барон Каспер, лишившись сил и выдержки, рухнул на колени и, воздев руки, взмолился:

— Маршал Торсен, пощади нас, мы сдаёмся! Только не нужно сбрасывать на нас эту грохочущую смерть!

Лучники барона, которые ошалело крутя головами поднимались на ноги после взрывов, увидев своего босса стоящим на коленях перед своими пленниками, тотчас раздумали воевать. Однако, ещё раньше них с крепостной стены, бросив всё, стали разбегаться их товарищи. Уж очень сильное впечатление на них произвели оглушительные разрывы авиабомб, после которых рядом с дорогой появились две глубокие воронки метров пятнадцати в диаметре. Барон Каспер, поняв, чего от него требует рыцарь Мастера Миров, поднялся на ноги и, безвольно взмахнув рукой, крикнул своим солдатам:

— Поднять решетки! — Глядя на Кира с неподдельным ужасом, он спросил его дрожащим голосом — Маршал Торсен, что теперь будет со мной и с моей семьей?

Посмотрев на барона с иронией, Кирилл ответил:

— Да, ничего. Мои солдаты даже не станут входить в твою крепость, Джулай, если ты пропустишь фургоны и магов. Мы приехали только для того, чтобы выполнить приказ графа Барилона и забрать из твоего концлагеря узников, а потом живи себе как хочешь, только не вздумай снова сажать людей на цепь и возникать против меня или Роджера. Я готовлюсь к войне с Чёрным Магом, а не с баронами, но если кто-нибудь из вашей шайки посмеет вякнуть, то не ждите от меня пощады. Всех саботажников я буду карать очень жестоко.

Сказав это, Кир развернулся и молча пошел прочь от барона, предоставив аббату Ренье и Жаку самим разбираться с ним. Камил и Ханг Туах последовали за ним весело посмеиваясь и подшучивая над маршалом. Тетюр успел провести сеанс омоложения и теперь юный маг улыбался гораздо чаще, чем того сам желал, а остроты так и сыпались с его языка. Особенно по поводу того, что сэр Кир так рано ложился спать и избегал знакомства с женщинами, прибывшими с Южных островов и проделавшими, при этом, столь долгий путь.