"Обещание" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Глава X

— Ужасный город, хуже Оду! — недовольно бурчала Стелла. — На меня смотрели, как на преступницу!

— Зато документы предъявить не предложили, — ответил Маркус, осматривая каменный мост. — А, в прочем, ты права, мне тут тоже не нравится — того и гляди, упекут в тюрьму или просто пристрелят.

Ренг и у него не вызвал положительных эмоций. Он просто не мог их вызвать. Нет, с дорогами в нём всё в порядке, вроде бы чисто; в предместьях — дюжина кабачков с хорошим элем, но с городом явно было что-то не так, настолько не так, что его обходили стороной купеческие караваны, возившие товары из Страны гор — серебряные изделия, тонкую мягкую шерсть, оружие. Логично было бы проложить дорогу через Ренг, да оно так раньше и было, но теперь всю её северную часть поглотил лес. А в самом городе мостовые содержались в исправном состоянии.

Городская планировка была запутана настолько, что казалось, будто его проектировал пьяный архитектор. Атмосфера Ренга угнетала. Повсюду были серые угрюмые дома с чугунными воротами и огромными ставнями. На улицах, за исключением пеших стражей порядка, почти нет людей; те редкие прохожие, которые им встречались, что-то недовольно бурчали себе под нос в ответ на приветствия.

Ради интереса Маркус заглянул в один из кабачков. В горле у него пересохло, поэтому он решил заказать себе эля. Принцесса ждала его на улице и очень удивилась, когда спустя пару минут он буквально вылетел оттуда.

— Что случилось?

— Знаешь, у хозяина такая мина… Словом, мне бы эль в горло не полез.

— Но поесть всё равно придётся. Ну, так как?

— Поищем гостиницу или что-то в этом роде. Желательно подальше от центра: мне показалось, что в предместьях люди добрее и куда приветливее.

— Никогда бы подумала, что в Лиэне есть такие медвежьи углы. Да, вот ещё… Знаешь, мне кажется, что в этом городе не помешало бы держаться на стороже — мало ли что…

— Именно поэтому я предложил найти гостиницу в другом месте. Нет ли поблизости какой-нибудь деревушки?

— Должна быть, но я не уверена, что какой-то фермер не подстрелит нас при попытке попроситься на ночлег. Давай начнем с постоялых дворов.

— Можно подумать, там мы будем в безопасности!

— Если на то пошло, мы нигде не можем чувствовать себя в безопасности. Родная страна оказалась больше похожа на вражеский лагерь, чем на уютный дом, а моё происхождение вообще никого не волнует. Ладно, не раскисай и поехали, если не хочешь заночевать на мостовой.

Кабачков в Ренге оказалось гораздо больше, чем гостиниц, и не все они пустовали. Странные угрюмые субъекты парочками или по трое попивали в них эль, закусывая жареными цыплятами или копчёным мясом. Их отношение к чужакам было пассивно-недоброжелательным, что еще больше укрепило друзей в желании не обращаться за помощью к властям.

Наконец в конце тупика они нашли искомое — гостиницу. Но стоило ли там останавливаться? Пустая коновязь и поросшая травой крыша свидетельствовали о том, что сие заведение не пользовалось популярностью.

— Как ты думаешь, а потолок в ней ещё не обвалился?

— Кто его знает? — пожал плечами Маркус.

Он принюхался.

— Даже дымом не пахнет, а ведь уже время обеда.

— Скорее ужина, — с улыбкой поправила его принцесса.

— Какая разница, главное, что плиту на кухне и не думали топить. Всё, что они смогут нам сейчас предложить, если вообще что-нибудь предложат, — это незамысловатые закуски и, быть может, холодное мясо.

— Всё это я с таким же успехом могу съесть прямо сейчас.

— Тогда нет смысла здесь останавливаться.

— Согласна. Поехали за город. Попытаем удачи с фермерами.

У соседнего перекрестка торговала цветами пожилая женщина. Редкие прохожие нарочито обходили её стороной, бросали косые неодобрительные взгляды. Это не могло укрыться от внимательного взгляда Стеллы и вызвало в ней смутную симпатию к этой женщине. Она решила спросить её, нет ли в городе приличного дома для постоя. Заодно ей хотелось узнать, существует ли объективное объяснение враждебного поведения жителей. Судя по квартальным рапортам, в Ренге было всё спокойно, процветал товарообмен с близлежащими городами, а на самом деле… Рапорты, мягко говоря, не соответствовали действительности.

— Здравствуйте.

Обычное приветствие было теперь критерием оценки дружелюбия. Ответит или не ответит?

— Здравствуйте.

Ответила. Значит с ней можно иметь дело.

— У вас такой странный город… Почему здесь так тихо? Словно все умерли.

— Вы приезжая?

— Да. Из Лиэрны.

Почему-то её это нисколько не удивило. Женщина только улыбнулась.

— Тогда понятно. Вы там, в столице, конечно, ничего не знаете. Здесь все боятся сваргов.

— Чёрных сваргов? — удивилась принцесса.

— Их самых. Они каждый месяц подходят к городу и убивают всех, кого встречают.

— Но есть ведь охотники… Почему бы просто не перестрелять их? Можно устроить облаву, расчистить окрестности от леса… Я, конечно, дилетант в этом деле, но думаю, что при умелом руководстве эту проблему можно решить максимум за год.

— Безусловно. Но сварги — это не волки. Они гораздо хитрее и сильнее волков. И у них есть могущественный покровитель. Он любит своих собак.

Женщина встала и начала собирать товар. Встретившись с недоумённым взглядом принцессы, она пояснила:

— Что толку сидеть здесь? Мои цветы никому не нужны.

Она перекинула корзину через плечо и медленно зашагала прочь.

— Постойте! Мы не договорили…

— Да? Слушаю Вас. — Женщина остановилась посреди улицы, поставив свою ношу на мостовую.

— Вы говорили, что у сваргов есть покровитель… Случайно не Шелок?

— Нет, — покачала головой цветочница. — Сварги ему не подчиняются. Разве вы не знаете, что это твари подземного мира, порождения страны мёртвых?

Точно! Как же она сразу не догадалась? Джисбарле ведь построен посреди Лесов чёрных сваргов — и процветает. Нечего сказать, милые собачки Мериада!

— Но тогда почему они на вас нападают? Чем вы так прогневали Мериада?

— Ничем, смею надеяться. Если бы мы прогневали его, он наслал на нас не сваргов. Я однажды видела, как это бывает — расплата обычно мгновенна. Был у нас один парень… Не дай Вам, боги, когда-нибудь увидеть, какое у него было перед смертью лицо! Он умер на площади, чтобы мы все видели… А сварги — это дело рук Марис. Она подкупила их, обещав хорошую добычу. — Для простой торговки цветами она была слишком хорошо осведомлена. — С тех пор прошло уже пять лет. Тогда же, вместе с ними, пришли лавиты.

— Кто это?

— Земные помощники Аннона, вернее, лжепомощники. Они повсюду, берегитесь!

— А сами Вы не боитесь вот так, прямо на улице, говорить о них?

— Конечно, боюсь. Здесь все бояться. Но должен же кто-то нарушать законы лавитов. Они и так не дают нам жить. Граджет, верховный жрец и служитель Аннона, запрещает смеяться и веселиться, петь и танцевать. Он говорит, что этим мы открываем ворота города Шелоку и чёрным сваргам.

— Граджет — верховный жрец?! Но законы запрещают…

— Граджет хитёр. Формально он не нарушал законов. В храме служит Наамбра, его дочь. Она ещё хуже отца!

— А почему Вы не боитесь улыбаться?

— Меня считают сумасшедшей, — усмехнулась женщина. — Кроме того, я под защитой богов. Меня нельзя убить: я когда-то служила Ароре и Аннону.

— Вы были жрицей? — удивилась Стелла.

А так ведь и не скажешь… Правда, в молодости она, скорее всего, была красива. Она должна была быть красивой, чтобы служить богам. Была жрицей — а теперь продаёт цветы… Бывшее занятие объясняло её осведомлённость.

— Да, была, — улыбнулась женщина. — В молодости меня избрали первой красавицей Ренга, торжественно увенчали венком из белых роз и публично наградили. А потом меня выбрали для служения богу. Пятнадцать лет, целых пятнадцать лет я посвятила храму, а потом решила передать жреческий жезл другой, молодой и прекрасной, но никто не захотел принять его из моих рук. А через два года пришли они, — вздохнула она. — Я пыталась спасти родной город, но проиграла Граджету. За ним стоял кто-то более могущественный, чем я, скромная смертная, он был сильнее. Я буквально чувствовала, как в нем пульсирует тёмная сила.

— А другие? Неужели они не захотели помочь Вам? — Стелле стало стыдно за малодушие своих сограждан. — И боги, почему Вы не обратились за помощью к богам? Вы же не были простой смертной, что бы Вы ни говорили, Вы могли смело обратиться к ним, и справедливый Аннон не мог не помочь Вам уничтожить зло.

— Боги слепы, а люди трусливы, — грустно улыбнулась женщина. — Аннон молчал, когда я взывала к нему за помощью, я была одна и проиграла. За то, что я не пожелала повиноваться ему, Граджет состарил меня, украл остатки красоты, превратил в старуху. Он знал, как отомстить женщине! Но ему этого было мало. Боясь, что я смогу поднять против него мятеж, Граджет объявил меня сумасшедшей. А моё место в храме заняла его дочь.

— Её выбрали жрицей?

— Никто её не выбирал, — усмехнулась бывшая жрица. — Нас всех просто поставили перед фактом. А богам… богам было всё равно.

— Извините, что прерываю вас, но не подскажите ли, где мы могли бы переночевать?

— У меня. Вы можете переночевать у меня. Я всегда рада гостям, чего, увы, не скажешь о других.

— Как ваше имя?

— Амира.

Домик Амиры стоял на выезде из города, там, где каменная мостовая уступала место простой грунтовой дороге. Дома здесь выглядели не такими неприступными, как в центральных кварталах. Мезонины, если они имелись, были деревянными, а фасады домов — оштукатурены и покрашены извёсткой. То здесь, то там в просветах дощатых заборов мелькала зелень — чаще всего хилые яблони или старые, покрытые мхом облепиховые деревья, модные пару десятилетий назад.

С противоположной стороны дороги тянулась высокая каменная стена. В нескольких местах кладка от старости обвалилась, открыв вид на невозделываемое поле.

Сам дом был небольшой, но уютный. Перед ним был разбит скромный цветник; за домом росли три грушевых дерева. Он был вопиющим отступлением от идеальных маленьких крепостей Ренга. Эти жилища так подходили городу, где запрещена радость.

Накормив и напоив гостей чаем, попотчевав их свежеиспечённых булочками, Амира вдруг засуетилась. Несмотря на то, что солнце только что село, она настоятельно советовала им идти спать.

— Что случилось? — Стелла поймала её за руку в коридоре. — Я же вижу, что что-то происходит.

— Нет-нет, всё в порядке! — Голос Амиры показался ей подозрительным.

— Амира, Вы можете полностью доверять мне. Всё останется между нами, я не скажу даже Маркусу.

Хозяйка некоторое время колебалась, потом огляделась по сторонам и завела гостью в чулан. Она погасила свечу и плотно притворила за собой дверь.

— К чему все эти предосторожности? — спросила Стелла, когда Амира повернула ключ в замке.

— Так нужно, — почти касаясь губами её уха, зашептала хозяйка. — Дело в том, что сегодня ночью мы собираемся навестить Бэлу.

— А кто эта Бэла? — тоже шёпотом поинтересовалась принцесса.

— Моя соседка. Милая добрая женщина. У неё был свой кабачок на выезде из города, неподалёку отсюда. Туда заглядывали те немногие, что не хотели мириться с лавитами, да и путники, если таковые вообще заезжали в Ренг, предпочитали пить эль у неё. Бэла была смешливой, иногда даже танцевала со своими посетителями — вот её и схватили.

— А куда смотрит губернатор? Как он мог допустить такое? — в негодовании спросила девушка.

— Губернатор? — грустно усмехнулась Амира. — Беднягу графа Кэшара убили ещё пять лет назад, убили подло, ударом в спину.

— Но как же рапорты? Кто же их подписывает?

— Граджет. Он умеет подделывать подписи.

— А налоги?

— По документам они платятся регулярно. В реальности же в казну не поступает ни монетки.

— Это не может так продолжаться! Местные жители должны…

— Они сделают всё, что угодно Граджету, и видят всё не своими, а его глазами. Несчастные фанатики! По его приказу перебили всех чиновников, спастись удалось немногим, в сущности, никому. Поэтому вам там, в Лиэрне, кажется, что здесь всё в порядке — рассказать правду о Ренге просто некому.

— А как же Вы?

— Здесь не пишут писем. Выезд жителей из города без письменного разрешения запрещён.

Ну и город! Нужно будет во всём этом разобраться.

— Пойдёте с нами? Я не настаиваю, просто мне показалось, что это задело Вас за живое.

— Пойду куда?

— К Бэле. Мы решили принести ей немного еды: в тюрьме плохо кормят.

Это было безрассудно, необдуманно, нелепо, опасно (список эпитетов можно было продолжать), но Стелла согласилась. Рассказы о проделках лавитов пробудили в ней острую, подсознательную ненависть к ним. Поход в тюрьму воспринимался ей как протест против насилия.

Чувства, вызванные смертью разбойника, рассеялись, да и Стелла была убеждена, что убийство лавита — это совсем другое, вовсе и не убийство, а справедливое возмездие.

Амира посоветовала одеться неброско и обязательно задрапироваться в плащ с капюшоном. Принцесса робко заметила, что у неё нет такого плаща. Хозяйка уверила её, что с этим проблем не будет.

— Можно взять с собой Маркуса? — тихо спросила Стелла.

— Пожалуй. Ваш друг не похож на болтливого человека.

— Да и оружием он владеет лучше, чем я.

— У Вас есть оружие?

— Да. Думаю, два меча не будут лишними.

— Тогда можно попытаться освободить Бэлу, — вздохнула Амира и громко добавила: — А теперь пора ложиться спать.

Принцесса удивлённо посмотрела на неё.

— Всё в порядке, — шёпотом успокоила её хозяйка. — Пусть чужие уши решат, что мы добропорядочные граждане. Будьте готовы к половине двенадцатого. Плащи будут лежать у изголовий кроватей. Да, не забудьте погасить свет, желательно, до десяти — так мы сможем избежать лишних подозрений. Не забывайте, повсюду полно соглядатаев.

Стелла кивнула и, когда Амира отперла дверь, бесшумно проскользнула в коридор. Наконец-то первое серьёзное дело!

В половине двенадцатого вдоль каменной стены вдоль дороги заскользили тени. Они молча шли по пустынным улицам, стараясь слиться со стенами домов, избегая редких освящённых прямоугольников на мостовых. Все, кто пошли с Амирой, жили в одном квартале с ней. Большинство — женщины, но было и несколько мужчин.

Тюрьма, расположенная на другой стороне города, с одной стороны была защищена рекой, а с другой — рядом однотипных невысоких зданий, служивших ранее казармами. Местные жители были экономны, поэтому предпочли не строить специального здания для тюрьмы — зачем, ведь и сажать туда было некого. Тюрьму разместили в полуподвальном помещении продовольственного склада, сэкономив, таким образом, и на часовых. Чтобы попасть в тюрьму, нужно было попасть внутрь склада и спуститься по специальным ступенькам.

Ренгский продовольственный склад служил одновременно квартирой интенданту, поэтому состоял из двух частей. Первая была построена несколько наискось реке и представляла двухэтажный сарай сложной конфигурации с рядом крохотных комнатушек под кровлей. Сарай был деревянным и снаружи был обмазан глиной. Посредством покосившегося деревянного перехода он сообщался со второй частью продовольственных складов — комнатами интенданта. Эта часть была узкой, но трёхэтажной (на первом этаже был устроен трактир для солдат), полукаменной, с высокой черепичной крышей.

Тюрьма была устроена под сараем, но Амиру в первую очередь интересовал не он, а второе здание с трактиром.

Они сидели в густых зарослях кустарника и, затаив дыхание, следили за передвижениями часовых — от казарм до продуктового склада и обратно.

— Нам нужно во что бы то ни стало попасть в трактир, — сказала Амира.

— За солдат мы вряд ли сойдём, — усмехнулась Стелла. — Кстати, откуда здесь солдаты? Это одна из рот лиэнской армии?

— Нет, — шёпотом ответила бывшая жрица, призвав остальных к тишине. — Регулярная армия ушла отсюда восемь лет назад. Теперь в казармах наёмники.

— Много?

— Не очень. Человек сорок, не больше.

— И они сейчас спят в казармах, все, за исключением этих троих?

— Двоих, — поправил её Маркус.

— Нет, троих. Один стоит вон там, рядом с сараем и, кажется, попивает эль. Если так, то через часок он заснёт. Одним меньше.

— Ну и что нам делать?

— Дай-ка подумать. Нам не нужно, чтобы все эти ребята из казарм разом набросились на нас, так? Поэтому пытаться убить часовых — бессмысленно.

— Может, все же прикинемся солдатами? — предложил принц. — Мы скажем, что хотим выпить, и…

— Боюсь огорчить тебя, но ты не похож на солдата. И они знают всех своих в лицо.

Ночь была прохладная, и от неподвижного сидения у принцессы слегка постукивали зубы. Да и не только у неё — молоденький Жозеф начал коченеть от холодного влажного воздуха.

— Склад всё ещё используется по назначению? — вдруг спросила девушка. В ее голове пульсировала новорожденная бесшабашная идея, отчаянно требуя от хозяйки воплощения в жизнь.

— Да. — Амира с недоумением посмотрела на неё.

— А у кого они закупают продовольствие?

— Они не покупают, им его привозят в счёт уплаты налогов.

— Кто привозит?

— Фермеры. А разве это имеет значение?

— Имеет. — Идея окончательно сформировалась. Она знала, что делать. — Думаю, я знаю, как нам проникнуть внутрь. Амира, мне нужен фургон, груженный бочками или чем-то ещё, похожим на продовольственную дань.

— Я знаю, где его раздобыть! — Жозеф обрадовался, что его скромная персона может быть полезной. — У моего дяди есть такой. Более того, он полон всякой всячины — дядя собирался везти это завтра на рынок. Подождите немного — и я пригоню его сюда.

— А что скажет твой дядя, не найдя утром фургона? — с укором спросила Амира.

— Он подумает, что его украли воры. Так мне идти?

— Иди. Только быстро!

Жозеф просиял и, прижимаясь к земле, пополз прочь. Оказавшись на безопасном расстоянии, он не выдержал и побежал.

— Теперь я объясню, что задумала, — обратилась к остальным Стелла. — Прежде всего, я хочу извиниться за то, что взяла на себя роль Амиры…

— Ничего, — улыбнулась Амира, — так даже лучше. Физически я уже стара для приключений.

— Ну, так вот, — продолжала принцесса, — мой друг Маркус прикинется фермером и сядет на козлы, в своём плаще он вполне сойдёт за него. Ну, а я… Думаю, я тоже за кого-нибудь сойду. Мы без проблем минуем часовых и окажемся возле склада. Пока они будут возиться с продуктами (думаю, будить интенданта они не решатся), мы войдём в трактир — якобы выпить эля. А там… Там уж будет видно.

— Рискованно и ненадёжно, — покачал головой Маркус. — Нам нужен план, а не импровизация. Детально проработанный план.

— Извини, другого нет, — пожала плечами девушка. — Да, он не совершенен, но стоит попробовать.

Жозеф скоро вернулся, стараясь как можно тише вести за собой упряжку мулов. Не говоря ни слова, принцесса скользнула на козлы и поманила за собой Маркуса.

— Залезайте в фургон, думаю, там всем найдётся место, — шепнула остальным принцесса. — Вам нужно нейтрализовать часовых, когда они полезут в фургон за бочками. Надеюсь, у вас есть с собой что-то тяжелое? — Участники ночного приключения уверено кивнули. — Замечательно! Покончив с часовыми, мы спрячем в фургоне Бэлу. Часовых лучше не убивать, а просто сильно оглушить, чтобы, в случае чего, они сошли за пьяных.

Первый опыт Стеллы как стратега можно было признать удачным. Рискованная затея, вопреки ожиданиям, не провалилась, но и не удалась в полной мере.

Заспанные часовые почему-то поверили в историю о заплутавшем по дороге фургоне и, ругаясь, согласились поставить его в сарай.

— Пусть постоит до утра. Интендант проснётся и разберётся, что с этим делать. А вы посидите внизу, рядом с дежурным.

Ситуация начала выходить из-под контроля — у дежурного, наверняка, есть лампа, а при свете лампы они будут совсем не похожи на фермеров. Положение спас Маркус.

— Вот что, приятель, — он фамильярно похлопал часового по плечу, — я так продрог, что не смогу сделать и шагу без кружечки эля. Нет ли здесь местечка, где можно было бы выпить?

— Вон там, — указал нужное направление наёмник. — Разбудите хозяйку, и она нальёт вам эля. Ступайте. Только быстро!

Еле сдерживая радость, друзья нарочито медленно пошли к кабачку. Сердце в груди у каждого бешено колотилось, но любая нервозность могла вызвать подозрения.

В кабачке не было ни души. Не создавая излишнего шума, чтобы ненароком не разбудить прикорнувшую за стойкой хозяйку, они юркнули налево, в тёмную кладовку, сообщавшуюся, как они узнали от ренгцев, с деревянным переходом. Удача сопутствовала им — хотя обе двери были заперты, ключи от них по халатности были оставлены в замках.

Пробираясь между рядами мешков, Стелла несколько раз споткнулась и чуть не упала. Взять свечу она не решилась, поэтому вынуждена была блуждать в потемках. Наконец стало светлее, и они оказались в сарае. Время образовало в его стенах щели, сквозь которые пробивалась луна, да и ворота были приоткрыты — так что надобность в дополнительном источнике света временно отпала.

Что-то хрустнуло. Принцесса вздрогнула и непроизвольно схватилась за оружие. Но тревога оказалась ложной — это переминались с ноги на ногу мулы из их фургона.

— Всё в порядке?

— Да, — ответил Жозеф и осторожно вылез наружу. — Мы уложили обоих. Лежат вон там, за мешками.

— А третий?

— Спит. Теперь его и пушкой не разбудишь.

Предусмотрительный юноша достал из кармана куртки огарок свечи и чиркнул огнивом. Пряча огонёк за щитком из ладони, он повёл группу за собой, к заранее запримеченным ступенькам у противоположной стены.

Тюрьма была сырой и тёмной. В ней было всего двенадцать камер — коморок, не больше пяти шагов по диагонали. В одной из них, третей по счёту, по сведениям Амиры и держали Бэлу.

— Так, тут замок, — разочарованно протянул Маркус, осветив дверь в камеру.

Можно, конечно, попытаться сбить его: замок старый, металл поеден ржавчиной — быстро поддастся. Но шума будет много, а шум — их главный враг. Тут нужно подумать… Помощь неожиданно пришла в виде Жозефа.

— А у меня есть ключи! — Парень протянул ей связку.

— Где ты их взял?

— Там. Висели на гвоздике у входа. Они удивительно беспечны!

Да уж, беспечны — это не то слово! Оставить ключи и запереть дверь на защёлку, которая легко открывается шпилькой. Но это уже их дело.

Замок открыл принц, Стелла и не предполагала, что из него получится такой хороший взломщик. Дверь дрогнула. Больше всего они боялись, что она заскрипит, но она почему-то не заскрипела. Может, петли недавно смазывали? Если так, то у тюремщиков проблемы с рассудком — только человек с больной головой мог смазать петли и не обратить внимания на старый ржавый замок. Если, конечно, не приготовили им ловушку. Но ловушка это или нет, они узнают только, когда войдут.

Из открытой двери пахнуло запахом прокисшего сена. Запах был настолько сильным, что принцесса непроизвольно зажала нос рукой. И как можно держать здесь людей?

Бэла сидела на узкой деревянной койке. Она спала сидя, прислонив голову к сырой стене, спала, сгорбившись, согнув ноги в коленях. Поза была неудобной, но, очевидно, спать по-другому не представлялось возможным — койка была рассчитана на ребенка, а не на взрослого человека. Голоса разбудили её. Вздрогнув, она выпрямилась, старательно протирая глаза и щурясь от тусклого света свечного огарка.

Бэла оказалась невысокой полноватой блондинкой лет тридцати. Тюремное заключение не лучшим образом отразилось на ней, но женщина даже за решёткой осталась верна своему веселому нраву: поняв, что её пришли освобождать, а не допрашивать, она широко улыбнулась.

Взяв её под руки, Жозеф и Фрон вывели пленницу из «крысиной норы». Усадив её на край фургона, они наскоро покормили её.

Договорились, что Бэла должна покинуть город той же ночью. В Барклени жили родственники её матери, решено было, что она поедет к ним.

Мулов распрягли. Одного из них отдали Бэле, другого — Фрону: он вызвался проводить её до Барклени.

Во дворе было тихо. Смена часовых ещё не подошла, поэтому они без проблем выбрались в город.

Наступило утро. Несмотря на ночные приключения, друзья поднялись рано и в сопровождении Амиры решили прогуляться по городу, заодно пополнив запасы продовольствия: сегодня в Ренге был базарный день.

Странно, но в город жил обычной жизнью, будто наёмники и не думали поднимать тревогу. Это спокойствие притупляло чувство самосохранения.

Вдоволь насмотревшись на угрюмые улицы Ренга, они вышли на главную площадь, посредине которой стоял серый храм, гигантскими колоннами уходивший в небо. У него не было ни сада, ни ограды, как у других святилищ богов.

Вокруг храма толпились люди, словно ожидая чего-то.

Друзья остановились, с интересом наблюдая за тем, как вокруг медленно собирается толпа. Вскоре люди заполнили всю площадь.

Зазвучала музыка. Двери храма торжественно отворились, и оттуда вышла женщина в серо-лиловых одеждах; лицо скрывала кружевная накидка.

— Все собрались? — спросила она у одного из стражников, стоявших по обе стороны лестницы, от дверей до каменных коней у её основания.

— Все, — ответил стражник.

— Надеюсь, ни у кого нет цветов? — продолжала жрица.

— Мы проверили: нет.

— Наамбра боится цветов, — шепнула принцессе Амира. — От них у нее появляются красные пятна на теле.

Снова заиграла музыка, и Наамбра начала медленно спускаться вниз, к высокому помосту, сопровождаемая людьми в серых одеждах.

— Тот, что впереди, с лиловой полосой на рукаве, и есть Граджет, — подсказала бывшая жрица.

Наамбра поднялась на помост и отдала накидку одному из стражников. Она была молода и по-своему красива: статная фигура, темные глаза, длинные чёрные волосы, змеями кос ниспадавшие на спину, благородный орлиный нос. Голову ее украшала диадема с бесчисленным количеством изумрудов. Обычно жрицы не носили драгоценностей, во всяком случае, таких, приличествовавших особам королевской крови, что наводило на определенные мысли.

Наамбра приняла из рук отца жреческий жезл и несколько раз взмахнула им в воздухе.

— Вы пришли ко мне за помощью? Что ж, я, Наамбра, спасу вас от чёрных сваргов, если вы будете беспрекословно подчиняться мне. — Голос её звучал в полной тишине. — Согласны?

Толпа одобрительно загудела.

Наамбра самодовольно улыбнулась.

— О боги, — продолжала она, — я взываю к вам! Дайте мне силу!

Жрица начала раскачиваться в такт неслышной мелодии, вовлекая в свой танец всех присутствующих.

— Помоги мне, мой бог! — казалось, изо всех сил кричала она.

— Аннон, Аннон! — бесновалась толпа.

— Мой бог, накажи за зло наших врагов, — нараспев повторяла Наамбра, — отгони от нас сваргов, потопчи их своими копытами. Да погибнут враги наши, да исчезнут они, да поглотит их земля, да сожжёт их сила твоего гнева! Алжира да, сага вир веси. Самура джа, мерри дервиш, Гариджен; дер софрем, дер фас. Ниджедер немас. Софитам, схваритар. Велен джи, Нарджедар! Велен, велен, да будет так!

— Велен, велен, да будет так! — бездумно повторяли люди.

— Она же колдунья! — с ужасом прошептала Стелла. — Она… она заставляет их подчиняться своей воле, беспрекословно подчиняться.

Наамбра подняла руки и в последний раз прокричала:

— Велен!

Раздался громкий волчий вой. Кто-то в толпе закричал: «Сварги, чёрные сварги вернулись! Спасайтесь!». Народ в панике покидал площадь; мужчины на ходу доставали оружие, женщины прятали детей. Наамбра и её помощники остались на своих местах.

По улицам торжественным маршем шли чёрные сварги — огромные, угольного цвета волки. Их были сотни, целое море чёрных спин.

Взоры ренгцев с мольбой обратились к Наамбре:

— Спаси, спаси нас!

Жрица что-то прошептала и простерла руку над сваргами:

— Уходите в леса, возвращайтесь в свои норы, твари зла! Именем бога Аннона, покиньте город!

Сварги послушно, но неохотно побрели прочь. Народ ликовал.

— Но они вернутся, — продолжала Наамбра, — если мы не принесём богам жертву.

— Кого, кого? — бушевала толпа.

— Двух чужаков. — Жрица резко обернулась к Стелле и Маркусу.

— Это колдунья. Она же нас не знает… — прошептала принцесса.

— В жертву, в жертву их! — закричала толпа, окружая друзей.

— Я лиэнская принцесса, сестра королевы Старлы, — громко, чтобы все слышали, объявила Стелла.

— Она лжёт, она ведьма! — завопила Наамбра. — Разве вы не видите, какого цвета её волосы? Она служит Шелоку, а её друг тоже колдун. Вы должны верить мне, а не ей, ведь я ваша жрица. Схватить их!

Десятки рук потянулись к путешественникам; десятки голосов заглушили возражения принцессы.

— Придётся драться, — хмуро пробормотал Маркус. — У тебя на редкость добродушные подданные.

Чья-то рука потянула девушку за рукав. Стелла обернулась и увидела Амиру. Она протянула ей лук и колчан со стрелами.

— Это лук и стрелы Аннона. Я хранила их много лет, а теперь вручаю вам. Убейте Граджета и Наамбру, отомстите за невинно осуждённых, спасите город от злых чар!

Кольцо людей сжималось всё плотнее. Нужно было действовать, причем немедленно, пока разъяренная толпа не разорвала их на куски.

Стелла вскинула лук. Люди вздрогнули, остановились, заметив гримасу ужаса, исказившую лицо жрицы.

— Держите, держите их! — истерично кричала Наамбра, отступая к храму.

— Нет, ты не уйдёшь! — прошептала принцесса, отпустив тетиву.

Стрела вонзилась в грудь Граджета, прикрывавшего дочь. Он упал, скатился вниз по лестнице. Над толпой пронёсся крик ужаса. Наамбра дико завизжала и бросилась к заветным дверям. Подгоняемые страхом, за ней в беспорядке спешили служители.

Вторая стрела попала в одного из помощников жрицы.

Двери храма захлопнулись. Обезумевшие люди набросились на убийц, но тут же отпрянули, разбежались по домам. Стелла обернулась и поняла, что их так напугало: к ним стремительно приближалась воронка новорожденного урагана. Коснувшись мостовой, он разметал по площади доски помоста, завертелся юлой и затих, выпустив из своих объятий Маргулая.

— Ты убила моего лучшего слугу, моего лучшего лавита, но, знай, Наамбра найдёт тебя и отомстит за отца. Ты едешь в Добис, чтобы убить меня? Брось эту затею, тебе не победить меня! Но если вы всё же достигнете цели, я приготовлю вам отменный прием. Подумай хорошенько перед тем, как продолжить путь.

— Ты думал, я испугаюсь? Что бы ты ни говорил, что бы ты ни делал, я всё равно убью тебя! — задыхаясь от ярости, крикнула Стелла. — Ни Старла, ни корона отца никогда не будут принадлежать тебе!

Маргулай рассмеялся, вихрем пронёсся над землёй и исчез за горизонтом.

— Исчез! — с сожалением прошептала принцесса. Можно подумать, она собиралась сразиться с ним прямо сейчас.

— Зато теперь мы знаем, что Наамбра служит Маргулаю, — заметил Маркус. Уж он-то вздохнул с облегчением.

Пристраивая лук, Стелла обнаружила мешок с провизией, аккуратно привязанный позади седла. Принцесса улыбнулась и помянула добрым словом Амиру.