Глава 2

Вся во власти полудремотной истомы, Мелисса не услышала приближающихся шагов. Но вот чья-то тень заслонила солнце, и она открыла глаза.

Перед ней стоял незнакомец — высокий, широкоплечий, черноволосый. Раза этак в два моложе Джованни. Кто-то из гостиничной обслуги? Что ему нужно?

— Мисс Гринбери? — вкрадчиво осведомился он.

По-английски незнакомец говорил почти без акцента, лишь напевная интонация выдавала в нем коренного итальянца. И по первым же словам Мелисса инстинктивно поняла, что этот человек не работник отеля. Такие привыкли отдавать приказы, а не исполнять их.

И на постояльца отеля незнакомец тоже никоим образом не походил. Постояльцы обычно ходят в чем попало, а этот щеголяет в безупречном деловом костюме, точно только-только с заседания совета директоров. Мелисса внимательнее вгляделась в лицо незнакомца.

И сердце ее беспомощно дрогнуло.

Ослепительно синие глаза так и пронзали ее насквозь. Внезапно девушка осознала, что почти обнажена, а незнакомец полностью одет.

И разом почувствовала себя особенно уязвимой и беспомощной.

Мелисса инстинктивно подхватила брошенное тут же парео и грациозным, неуловимо быстрым движением задрапировалась в него. И все равно не почувствовала себя увереннее. Незнакомец просто-таки нависал над ней — для итальянца он был необыкновенно высок, футов под шесть.

Девушка встала, плотнее запахнула парео на груди. И, разглядев наконец незнакомца как следует, потрясенно охнула. Губы ее непроизвольно приоткрылись, глаза расширились. Более потрясающего мужчины она в жизни не видела.

Природа одарила его, что называется, с избытком, а приобретенное богатство эти дары эффектно подчеркивало. Превосходно пошитый костюм облегал его как перчатка, причем покупался он явно не в универмаге, а заказывался у известного модельера. Выглядел незнакомец дорого, иначе и не скажешь. Иссиня-черные, словно вороново крыло, волосы эффектно подстрижены, галстук приобретен никак не на уличной распродаже, а в булавке для галстука блестит и переливается отнюдь не стекляшка. Hoc — красивой формы, с легкой горбинкой, точно на портретах римских патрициев. А губы… Мелисса с трудом заставила себя отвести глаза от их чувственного, намекающего на запретные наслаждения изгиба.

Было в этом мужчине нечто такое, отчего сердце ее учащенно забилось в груди, и отнюдь не потому, что незнакомец неожиданно пробудил ее от полуденной дремы. Мир покачнулся и вновь обрел равновесие. Но для нее, Мелиссы Гринбери, что-то изменилось раз и навсегда. Она уже не та, что прежде.

И тут Мелисса с запозданием осознала, что незнакомец назвал ее по имени. Это же надо, залюбовалась роскошным красавцем, словно школьница, и упустила из виду такую важную деталь.

— Какая разница, кто я такая? — спросила она, насторожившись. Если этот человек не из числа обслуживающего персонала, то что ему за дело до нее? И кто еще может знать ее имя, кроме Джованни?

Девушка непроизвольно откинула с плеч волосы, которые блестящей волной упали на спину, и вопросительно изогнула бровь.

Боже, подумал Луиджи, жадно вбирая каждую черточку, каждый жест, она само совершенство. Совершенство, иначе и не скажешь!

Секс-богиня, соблазнительная героиня самых смелых эротических фантазий!

И при этом в ней нет ровным счетом ничего вульгарного, наводящего на мысль о дешевой проститутке. Она в самом деле прекрасна так, что голова кругом идет! Мгновенно опытным глазом Луиджи отметил, что перед ним одно из тех лиц, где каждая безупречная черта дополняет другую, от изумрудно-зеленых миндалевидных глаз до пухлых розовых губ и точеного, чуть вздернутого носика. Нежную кожу позолотил ровный загар, волосы цвета спелого каштана рассыпались по спине каскадом мелких завитков, под газовой тканью парео вырисовывалась высокая грудь.

А в следующий миг накатило желание. Требовательное, властное, неодолимое. Луиджи с трудом устоял на ногах. Затем невероятным усилием воли взял себя в руки и подавил неожиданный порыв.

Это хорошо, что Мелисса Гринбери вызывает в нем желание. Очень даже хорошо. Это невероятно упрощает задачу. Желание — всего лишь средство для достижения цели, а цель — навсегда устранить коварную соблазнительницу из жизни Лауры и Джованни Кавальканти.

И очень бы хотелось, чтобы и девица не осталась неуязвима для его, Луиджи, чар.

Он оценивающе сощурился. Да, Мелисса Гринбери явно взволнована его присутствием.

Чтобы не сказать, возбуждена. Луиджи удовлетворенно подмечал знакомые признаки… О, какие знакомые!

Под его пристальным взглядам на щеках девушки выступил жаркий румянец. Его присутствие явно горячило ей кровь, будоражило, будило смутные фантазии.

Действительно, Мелисса чувствовала, как всем своим существом откликается на близость незнакомого мужчины. И ровным счетом ничего не могла с этим поделать. Было в нем помимо сногсшибательной внешности, помимо ауры богатства или еще более неодолимого ощущения власти еще что-то… Зов плоти, яркая, сокрушительная эротичность… Эротичность во всем, начиная от безупречных складок пошитого на заказ костюма и кончая сапфировой синевой затененных черными ресницами глаз. Незримое пламя пожирало Мелиссу изнутри. Пламя под названием "желание".

Осознание этого глубоко потрясло Мелиссу.

Да как она только может так реагировать на мужчину, которого видит впервые в жизни? Но факт оставался фактом: все ее существо самозабвенно отзывается на его близость, и на сознательном уровне она, Мелисса, не в силах с этим бороться. Соски ее напряглись и отвердели, зрачки расширились, к щекам сильнее прихлынула кровь.

И ничего из этого не укрылось от внимания Луиджи. Отлично, просто отлично! Она поддается, она беспомощна перед его мужскими чарами!

А это значит, что соблазнить ее не проблема.

Он и впрямь пользовался у женщин исключительным успехом. И сейчас, и раньше. Несмотря на все увещевания и укоры старшей сестры, в двадцать лет он крутил романы направо и налево. Сейчас, в двадцать пять, стал разборчивее, предпочитая женщин своего круга — умных, образованных, утонченных. Искушенных, если угодно. Тех, с которыми так просто найти общий язык. Тех; что отлично понимают, что ему надо, и отходят в сторону, как только он намекнет, что интерес иссяк. А рано или поздно такой момент всегда наступает.

Луиджи улыбнулся. Вот перед ним красавица из красавиц, которую он намерен соблазнить — расчетливо, продуманно, шаг за шагом; и красавица эта уже готова пасть ему в объятия, точно спелый плод! Безупречно очерченные губы чуть разошлись, в уголках пролегли складочки, блеснули белые зубы… И от этой улыбки Мелисса затрепетала, точно былинка на ветру.

— У нас есть общий… знакомый, скажем так, — произнес Луиджи, еле заметно подчеркивая слово "знакомый". — Джованни Кавальканти.

При звуке этого имени девушка непроизвольно вздрогнула и напряглась, что не укрылось от внимания Луиджи.

— Да? — подчеркнуто небрежно обронила Мелисса.

Упомянув Джованни, незнакомец совершенно ее ошеломил. Она знала, что Джованни вынужден хранить их отношения в строжайшей тайне. Однако же перед ней стоял человек совершенно посторонний, который, тем не менее, был в курсе их связи.

В глазах ее промелькнула озабоченность. Луиджи негодующе стиснул зубы. Все его сомнения касательно того, что у Лауры всего лишь разыгралось воображение, как это бывает у больных, а муж ее был и остается примерным семьянином, разом развеялись. Девчонка и впрямь крутит роман с Джованни — по всему видно. Как она дернулась, заслышав его имя!

Усилием воли Луиджи обуздал праведный гнев. Дать ему волю сейчас — означает погубить на корню всю тонко продуманную стратегию. Мелисса Гринбери не должна догадаться о его враждебности к ней. Напротив, ей полагается усмотреть в его поведении нечто совершенно противоположное!

Луиджи вновь подкупающе улыбнулся. И улыбка эта разом отвлекла девушку от раздумий о том, откуда бы незнакомцу знать об их с Джованни отношениях.

На самом деле Луиджи дель Кастаньо изначально видел два возможных пути. Либо инсценировать случайное знакомство с девицей и уже потом повести любовную атаку по всем правилам. Такой подход заключал в себе определенные преимущества. Но, с другой стороны, расчетливая интриганка, живущая на деньги богатых сластолюбцев, скорее всего достаточно умна, чтобы избегать случайных связей, способных поставить под угрозу ее благоденствие под опекой нынешнего покровителя. Так что Луиджи вознамерился воспользоваться своим "знакомством" с Джованни для того, чтобы как можно быстрее завоевать доверие девицы.

— Отчего бы нам не выпить по чашечке кофе, а я тем временем вам все объясню? столь же вкрадчиво предложил Луиджи и кивнул в сторону небольшого бара рядом с бассейном под сенью магнолий.

Сильно подозревая, что ею бессовестно манипулируют, однако не в силах сопротивляться обаянию записного сердцееда, Мелисса позволила отвести себя к свободному столику. Под деревьями было чуть прохладнее, однако щеки ее по-прежнему пылали. И виной тому была отнюдь не полуденная жара.

Мелисса опустилась на плетеный стул, незнакомец уселся напротив, махнув рукой бармену. А тот уже и сам спешил к ним из-за стойки. Таких, как ее спутник, бармены не игнорируют!

Женщины, впрочем, тоже. За соседним столиком расположились две мамаши с детишками — потягивали себе молочные коктейли и уплетали пирожные. Но едва появилась она со своим спутником, как обе словно по команде повернулись в его сторону. Одна сказала что-то по-итальянски, обе хихикнули и вновь занялись детьми.

Кто-кто, а Мелисса отнюдь не винила их за любопытство. Мужчина, сидящий напротив нее, любой женщине голову вскружит. Сексуальный магнетизм распространялся вокруг него наподобие силового поля, неодолимо воздействуя на любую обладательницу двойной Х-хромосомы! Бармен встал навытяжку у столика, готовый выслушать пожелания дорогих гостей.

— Будьте добры, чай со льдом и без сахара, — попросила Мелисса.

Только здесь, в Италии, она вполне оценила прелести этого напитка, такого освежающего в жаркий день. Незнакомец заказал что-то по-итальянски. Кажется, кофе.

Бармен почтительно кивнул и бросился выполнять заказ.

А Луиджи вновь сосредоточил все свое внимание на девушке. Да, она по-прежнему насторожена — и по-прежнему возбуждена и заинтригована. Причем реакцию свою отнюдь не выставляет напоказ, скорее даже пытается скрыть. Откинулась на спинку стула, ноги деликатно спрятала под стол, лишний раз поправила парео на груди… Да она и впрямь смущена!

В ее поведении не читалось ничего откровенно вызывающего, ничего развязного или бесцеремонного. И это лишь подтвердило худшие подозрения Луиджи. Девчонке выпал счастливый лотерейный билет, и она отлично понимает, что глупо рисковать своим положением любовницы Джованни и всеми выгодами, с этим положением связанными, ради мимолетной интрижки с симпатичным незнакомцем. Пусть даже интрижка эта сулит неизъяснимые удовольствия.

Отсюда ее настороженность.

Так не пора ли успокоить Мелиссу Гринбери, раз и навсегда развеять ее страхи?

— Пожалуй, мне следовало с самого начала объяснить, что я здесь по просьбе Джованни, — улыбнулся Луиджи. — Джованни Кавальканти — мой близкий друг и притом деловой партнер. Так что, когда услышал, что я собираюсь по делам в Сперлонгу, он предложил мне остановиться в его отеле и попросил отыскать вас.

Ложь давалась Луиджи без труда. Стоило ему лишь вспомнить слезы и мольбы Лауры — и любые угрызения совести разом умолкали. Ничего иного охотница за богатыми покровителями и не заслуживает.

Мелисса слушала молча, не перебивая. И не сводя завороженного взгляда с лица собеседника. О эти глаза, синие, как Средиземное море в полуденный час, и эти длинные, иссиня-черные ресницы, которым позавидовала бы любая красавица… Губы ее непроизвольно приоткрылись. В синеве этих глаз так легко утонуть…

Голова у девушки шла кругом, руки беспомощно упали, а сердце билось часто-часто, точно испуганная пташка о прутья клетки.

Да что с ней такое творится?!

В жизни она не реагировала так ни на одного мужчину. Но этот незнакомец… Она даже имени его не знает, однако при одном взгляде на него кровь вскипает в жилах, а щеки пламенеют румянцем…

Официант принес напитки, и Мелисса мысленно возблагодарила небеса за возможность отвлечься. Отчитала себя за легкомыслие и строго приказала себе сосредоточиться на словах собеседника, а не на его внешних данных.

— Джованни попросил вас меня отыскать? — эхом откликнулась она.

И вновь, не в силах противиться искушению, встретилась с ним глазами — и вновь утонула в их сапфировой глубине. Взгляд незнакомца проникал ей прямо в душу. Она слабела, таяла, точно снег под солнцем. Все повторялось сначала…

Луиджи одарил собеседницу очередной ослепительной улыбкой — и удовлетворенно отметил, как завороженно расширились ее зрачки.

— Надеюсь, вы не возражаете? — мягко осведомился он.

Усилием воли Мелисса заставила себя собраться с мыслями, гоня блаженную истому.

Ведь собеседник вроде бы ждет ответа.

— О… нет. Конечно же не возражаю, — с трудом выговорила она. — С вашей стороны это очень любезно, мистер… э-э-э…

Прежде чем ответить, Луиджи на мгновение заколебался — на долю секунды, не более.

Но Мелисса ровным счетом ничего не заметила. Куда там!

— Луиджи дель Кастаньо к вашим услугам, представился он. — Для вас просто Луиджи.

Из-под полуопущенных ресниц он зорко наблюдал за реакцией собеседницы. Это имя ничего ей не сказало. Чего, впрочем, и следовало ожидать. С какой бы стати Джованни рассказывать любовнице о родне своей жены?

Луиджи дель Кастаньо. Мелисса мечтательно повторяла про себя это имя снова и снова, словно пробуя на вкус каждый слог. А он между тем заговорил снова, и девушка усилием воли заставила себя прислушаться и вникнуть в то, что слышит.

— Вообще-то старина Джованни предложил еще кое-что, — продолжал Луиджи как ни в чем не бывало. — И, честно признаюсь, меня его предложение несказанно обрадовало.

— Какое предложение? — рассеянно осведомилась Мелисса.

И Луиджи тотчас же приписал себе очередное очко в этой игре. Обычно те, к кому он обращался, выслушивали его предельно внимательно. Но то, что мисс Мелисса Гринбери оказалась явно не способна сосредоточиться на разговоре, было, несомненно, добрым знаком.

Он потряс ее воображение с первых же мгновений. Мелисса не в силах сопротивляться.

— Как вы знаете, в данный момент Джованни летит в Лондон, — начал Луиджи, опятьтаки зорко наблюдая за реакцией собеседницы.

Наверняка Джованни предупредил любовницу, что вынужден на некоторое время уехать, хотя вряд ли поставил ее в известность об истинной причине своего отъезда. А именно: о том, что намерен обследовать жену в одной из лондонских клиник на предмет лечения от бесплодия.

— Джованни тревожится, что в его отсутствие вам будет нечем заняться, — вдохновенно лгал Луиджи. — Вот и попросил меня развлечь вас, пока я здесь…

Что он такое говорит? — недоумевала Мелисса. Что это за чушь насчет того, что Джованни якобы не хочет, чтобы она скучала в одиночестве? И просит друга устроить ей развлекательную программу! Учитывая, что Джованни намерен всячески замалчивать ее присутствие в своей жизни, это сущее безумие — присылать к ней этого роскошного красавца Луиджи!

На лице девушки отразилось настоящее смятение. И Луиджи пошел ва-банк.

— Мне, наверное, следовало бы сказать вам, что, как близкий друг Джованни Кавальканти, я осведомлен о ваших с ним отношениях, мисс Гринбери, — как бы между делом обронил он.

Зеленые глаза девушки потрясение расширились.

— Правда?

Браво! — мысленно восхитился Луиджи. Отлично сыграно, мисс Гринбери, просто замечательно! Немножко искреннего изумления, немножко растерянного похлопывания длинными ресницами — не захочешь, а растрогаешься. И до чего же невинно смотрят эти огромные изумрудные глаза!

Вот она сидит перед ним, изображает из себя тихоню и скромницу. А брошенные, позабытые, доведенные до отчаяния жены пусть себе рыдают в подушку, она тут вовсе ни при чем.

Его сестры она и знать не знает, равно как и ее горестей.

В груди Луиджи вновь всколыхнулась темная ярость, но он приказал себе: молчи! Сейчас не время! Он еще выместит на негоднице весь свой гнев… но позже.

Он коротко, понимающе улыбнулся.

— Да не удивляйтесь вы так. Подобные отношения в наше время не редкость.

Как Луиджи ни старался сдерживаться, в голосе его прозвучала саркастическая нотка. Он поднес к губам чашку с кофе и неспешно пригубил ароматный напиток.

Мелисса опасливо глядела на собеседника.

Джованни так настаивал на сохранении тайны, а этот человек ссылается на их отношения как на нечто само собой разумеющееся. Но, с другой стороны, убеждала себя Мелисса, может, тут и впрямь нет ничего из ряда вон выходящего. К тому же она американка, а ведь считается, что в Штатах нравы царят достаточно вольные. Луиджи дель Кастаньо явно не усматривает в признаниях Джованни ничего предосудительного.

Но даже если и так, до ужаса неловко слышать, как абсолютно незнакомый человек говорит о вещах настолько для тебя личных. Хотя, конечно, с запозданием осознала девушка, для Джованни-то он не чужой. Хотя странно, что они такие уж близкие друзья — Луиджи дель Кастаньо раза в два моложе Джованни. Ему же лет двадцать пять, не больше.

— Пожалуйста, не пугайтесь и не смущайтесь так, — продолжал между тем Луиджи, и голос его вновь звучал вкрадчиво-убедительно. — Я отлично понимаю, что афишировать ваши отношения Джованни не склонен. Да всякий бы с ним согласился. На мою осмотрительность вы вполне можете положиться.

Он вновь улыбнулся — тепло, обезоруживающе, и у Мелиссы на мгновение перехватило дух.

— Итак? — мягко настаивал Луиджи, видя, что первый барьер успешно взят. — Как насчет того, чтобы съездить в "вечный город", полюбоваться на достопримечательности? Я охотно поработаю для вас гидом. — Он комично наморщил нос. — Мне такая экскурсия тоже пошла бы на пользу. В повседневной суете того и гляди забудешь обо всех тех неисчислимых творениях человеческого гения, что тебя окружают… И когда это я в последний раз был в музее? Стыд мне и позор! Там — галерея Боргезе, тут — вилла Джулия, а ты сидишь с утра до вечера за бумагами, на калькуляторе цифры складываешь…

А ведь чистая правда, покаянно подумал Луиджи. Люди едут в древнюю столицу Италии со всего мира, а исконным ее жителям словно и дела нет до истории и культуры родного города. Очереди, выстраивающиеся перед кассами музеев каждое утро, состоят исключитель, но из иностранцев.

— Как вам мое предложение? — спросил Луиджи.

Какое предложение? — удивилась Мелисса, тщетно пытаясь собраться с мыслями и отвлечься от восторженного созерцания роскошного черноволосого красавца.

— Как вам перспектива съездить на экскурсию-другую в моем скромном обществе? — подсказал Луиджи, отлично понимая причину рассеянности девушки и втайне весьма радуясь.

Мелисса Гринбери с первых же минут реагировала на него именно так, как он и рассчитывал.

А у Мелиссы опять, как на грех, перехватило дыхание. Эти сапфирово-синие глаза смотрели на нее с таким многозначительным, пристальным интересом, что голова шла кругом.

— Ну, что скажете? — не сдавался Луиджи.

Впрочем, в ответе собеседницы он ни минуты не сомневался. Мог предсказать его заранее.

— Это было бы здорово! — воскликнула Мелисса. И только что в ладоши не захлопала от восторга.

Сама судьба послала ей мистера Луиджи дель Кастаньо! Ведь Джованни взял с нее обещание не брать машину напрокат. Здешние дороги слишком опасны. А уж для непривычного к ним водителя тем более, объяснил он. Так что ей оставалось либо вызывать такси, либо ограничить свои передвижения территорией отеля и пляжа.

Только полная идиотка отказалась бы от счастливой возможности съездить в Рим в обществе самого потрясающего мужчины на всем земном шаре…

Осторожно, вмешался внутренний голос.

Этот Луиджи дель Кастаньо, конечно, очень хорош собой. Но поверь, детка, точно такой же эффект он производит на любую особу женского пола от семи до семидесяти лет. И только оттого, что он улыбнулся тебе пару раз, вовсе не следует забивать голову ненужными мыслями…

Мелисса разом посерьезнела. В конце концов, для грез такого рода здесь не место и не время. Ей полагается целиком и полностью посвятить себя Джованни…

Но Джованни в отъезде… И не он ли прислал вместо себя Луиджи дель Кастаньо?

Да, но только для того, чтобы он показал тебе достопримечательности, развлек тебя и не дал соскучиться, напомнил внутренний голос.

И более ни для чего.

А Луиджи тем временем заговорил снова:

— Вот и славно. Значит, договорились. Завтра первая наша экскурсия. И не вздумайте забыть! — В голосе его звучало неприкрытое удовлетворение.

Еще бы, он познакомился с девушкой и просто-таки играючи добился от нее согласия провести целый день в его обществе. Наедине, между прочим. Пора переходить к следующему пункту плана.

— Сегодня куда-нибудь ехать уже поздно, — промолвил Луиджи, взглянув на золотые наручные часы. — Кроме того, — он коротко улыбнулся, — я ведь только что приехал из Рима и бассейн манит меня с неодолимой силой. — При виде визжащих, брызгающихся детей он слегка нахмурился. — Может, позже народу поубавится.

— Да, часам к шести бассейн пустеет, — подтвердила Мелисса. Внутри у нее все трепетало: почему бы это? — А сейчас на море куда приятнее. Вон там, между магнолиями, тропинка, она ведет как раз к пляжу. — И девушка махнула рукой в нужном направлении.

Луиджи кивнул.

— Ну что ж, море так море. — Он вновь скользнул по Мелиссе жадным взглядом. — Может, и вы ко мне присоединитесь… Когда наскучит загорать?

Девушка взмахнула ресницами.

— Спасибо большое… Д-да, наверное.

Луиджи поднялся.

— Отлично. Увидимся на пляже. — И, одарив ее напоследок своей неотразимой улыбкой, неспешно зашагал к отелю.

Мелисса завороженно глядела ему вслед, пока он не скрылся в дверях. А потом, словно с запозданием вспомнив, зачем она здесь, пододвинула к себе чай со льдом и взялась за яркую соломинку.

Сердце ее неистово билось в груди.

Поднявшись в номер, Луиджи открыл ежедневник и, набрав телефон своего офиса в Риме, принялся диктовать секретарше повестку дня ближайшего совещания. Он четко и сжато перечислял пункт за пунктом, но мысли его были заняты другим, а перед глазами словно наяву стоял восхитительный образ Мелиссы Гринбери. Настолько восхитительный, что Луиджи позволил себе расслабиться, мысленно вспомнить каждую деталь ее внешности и "проиграть" в памяти недавний диалог.

Вновь накатило удовлетворение. Все идет строго по плану. Девушка реагирует на него самым что ни на есть желанным образом.

Да, но ты тоже реагируешь на нее. Еще как реагируешь, встрял внутренний голос.

Вот и отлично, не задержался с ответом Луиджи. Хорошо, что женщина, которую предстоит соблазнить, пробуждает во мне такое желание. Тем успешнее сыграю я свою роль.

А как насчет опасности?

Луиджи пренебрежительно фыркнул. Какая еще опасность, скажите на милость? Ровным счетом никакой. Он соблазнит Мелиссу Гринбери, насладится ею — судя по всему, она и впрямь лакомый кусочек, — ну и, собственно, все. К Джованни она уже не вернется.

Без ложной скромности Луиджи признавал, что может предложить куда больше, нежели его зять — в его-то почтенном возрасте! А если девица рассчитывает, что всегда сможет дать обратный ход, то сильно обманывается. Как только Джованни узнает об измене, о том, что красотка побывала в его, Луиджи, постели, он конечно же пошлет ее подальше!

Нет-нет, план абсолютно безопасен — во всяком случае, для него, неотразимого Луиджи дель Кастаньо. Мелисса Гринбери — потрясающая красавица, и в постели с ней он явно не соскучится. Впрочем, когда это он скучал в постели?

На губах Луиджи заиграла саркастическая улыбка. На свете столько красивых женщин — уступчивых, пылких, смелых… Лаура может сколько угодно отчитывать его за влюбчивость и втайне мечтать о том далеком дне, когда он наконец остепенится и обзаведется семьей, ему-то что за дело! Женщины буквально в очередь выстраиваются, домогаясь его внимания.

Устанешь от одной — тоже не проблема, следующая уже "на подходе". Так было всегда. Ни одна женщина не задерживалась рядом с ним надолго.

И когда ему прискучит любовница зятя, он без труда отыщет замену и ей.

Луиджи неожиданно осознал, что уже третий раз слово в слово повторяет очередной пункт повестки дня, а исполнительная секретарша, разумеется, слишком хорошо вышколена, чтобы прервать босса. Мысленно выругавшись, он заставил себя сосредоточиться на делах. И легкомысленный ловелас разом перевоплотился в хладнокровного, расчетливого бизнесмена…

К тому времени, когда Луиджи покончил с деловыми звонками и внес все необходимые пометки в свой ежедневник, солнце уже клонилось к закату. Благодаря кондиционеру в номере царила приятная прохлада, но стоило выйти на просторный балкон — и Луиджи вновь окунулся в знойное марево. Даже без пиджака и то жарко!

Вернувшись обратно в комнату, Луиджи сбросил рубашку и брюки, натянул плавки, а затем облачился в хлопчатобумажные шорты и простую белую футболку. Потянулся за пляжным полотенцем — и перед глазами вновь на мгновение возник дразнящий образ Мелиссы Гринбери в бикини. Наверняка девушка его уже ждет.

Пора за работу.

Луиджи помешкал на верхней ступени вырубленной в скале лестницы, что вела от садов к морю, и внимательно оглядел пляж. Правее развлекались любители виндсерфинга — балансируя на легких досках, взлетали вверх-вниз на волне или стремительно носились вдоль берега, закладывая лихие виражи на поворотах.

Прямо перед ним в два ряда выстроились шезлонги и зонтики, левее притулился кафебар, устроенный здесь для удобства отдыхающих, чтобы не подниматься к бассейну лишний раз.

У горизонта море казалось темно-бирюзовым, а предзакатное небо уже отливало алым.

Девушки Луиджи не видел.

Ах нет, вот же она!

Мелисса плыла прочь от берега, рассекая воду неспешными, уверенными взмахами рук.

Волосы она собрала в высокий пучок на манер короны, чтобы не замочить. Это Луиджи даже издалека умудрился разглядеть.

Скользнув взглядом по рядам шезлонгов, он без труда обнаружил пляжную сумку, что была при девушке в бассейне, и бесцеремонно швырнул рядом свое полотенце. Затем разделся до плавок и вошел в воду. Волны ласкали тело словно шелк. Одним плавным движением Луиджи нырнул и четким, выверенным кролем поплыл вперед.

Секунда-другая — и он уже поравнялся с девушкой. Но не остановился, а проплыл мимо.

После целого дня, проведенного в офисе, поразмяться — милое дело. Кроме того, физическая нагрузка поможет совладать с подспудным гневом, что одолевал Луиджи с тех самых пор, как бедняжка Лаура потрясла его своими новостями. Нет конечно, иссякнуть гнев не иссякнет — это произойдет лишь тогда, когда будет устранена причина гнева. Но до поры до времени чувства просто необходимо было держать в узде: нельзя, ни в коем случае нельзя выдать себя словом или жестом. Мелисса Гринбери не должна ни о чем догадываться — до тех пор, пока не будет слишком поздно…

При одной только мысли о подлой разлучнице и о том, как страдает из-за нее Лаура, а семейное счастье Джованни катится в тартарары, в груди Луиджи вновь вскипел гнев. Мышцы напряглись, вода вскипела — и он понесся вперед, как будто вознамерившись поставить мировой рекорд в заплыве на длинную дистанцию.

И, лишь преодолев ярдов четыреста, Луиджи сбавил наконец скорость. Энергия иссякла, агрессивность поутихла. Он перевернулся на спину и покачался немного на волнах, дожидаясь, чтобы сердцебиение выровнялось, а мышцы расслабились.

Гнев схлынул словно по волшебству. Точнее, даже не схлынул, а отступил куда-то в подсознание. Лаура со всеми ее горестями осталась далеко, невероятно далеко. Теперь в мыслях его единовластно царила зеленоглазая каштановокудрая русалка с позлащенной солнцем кожей и плавной округлостью форм.

Эту женщину он, Луиджи дель Кастаньо, намерен расчетливо и цинично соблазнить за то, что она в свою очередь соблазнила мужа его сестры.

На краткую долю секунды в душе Луиджи возникло некое новое чувство. Непонятное, чужое. А именно — нежелание…

Нежелание браться за порученную ему миссию.

Причем анализировать это нежелание ему тоже, как ни странно, совершенно не хотелось. Да что с ним такое происходит? Чем плох его продуманный до мелочей план? Девчонка того и гляди погубит брак его сестры, а он всего-навсего пытается ей помочь. Господь свидетель, Лаура и без того совсем извелась из-за своего бесплодия, да и операция на ней сказалась не лучшим образом. А тут еще приходится беспомощно наблюдать, как законный супруг крутит амуры с наглой девчонкой!

И то, что наглая девчонка волею судеб оказалась такой невероятно желанной и соблазнительной, вовсе не повод для того, чтобы уклониться от обещания, данного Лауре. Или отказаться от тщательно продуманной тактики обольщения.

Луиджи заставил себя взглянуть на вещи трезвым взглядом. Он исполнит задуманное, чего бы ему это ни стоило. Девчонка запустила когти в его зятя, и его, Луиджи, прямой долг спасти доверчивого простака от коварной хищницы. И точка. Он наметил план действий и будет придерживаться такового вплоть до конца.

А что еще ему остается?

Луиджи перевернулся со спины на живот и неспешно заскользил к берегу, держа курс прямиком на зеленоглазую русалку. А та тем временем тоже развернулась и поплыла обратно, по-прежнему держа голову высоко над водой.

Оказавшись от нее ярдах в двух, Луиджи нырнул и вновь появился на поверхности прямо перед ней, взметнув фонтан брызг.

Мелисса вздрогнула от неожиданности. В воображении она находилась совсем не здесь, руки и ноги ее мерно двигались в лад, а мысли были бог весть где.

А вот и не бог весть где. Она грезила о черноволосом красавце, чьи скульптурные черты намертво врезались в ее память в первые же мгновения неожиданной встречи. Как только Луиджи дель Кастаньо отправился в отель, она вернулась к шезлонгу у бассейна, собрала свои вещи и чуть ли не бегом помчалась на пляж.

Попыталась немного позагорать — но ничего не вышло. Расслабиться никак не удавалось.

Она была как на иголках — а всему виной Луиджи дель Кастаньо.

Так что она собрала волосы на затылке, стянула покрепче завязки купальника — и вошла в воду. Бархатистая прохлада освежила разгоряченное тело. Здесь, мерно покачиваясь на волнах, Мелисса позволила себе самозабвенно отдаться мечтам, вспоминая каждую черточку, каждую мельчайшую подробность внешности черноволосого красавца.

И вдруг он возник перед ней из плоти и крови. И какой же роскошной плоти!

Они плыли рядом. Прозрачная голубизна ничуть не скрывала мощи и совершенных очертаний его мускулистого тела. Широкие плечи, могучая грудь, густо припорошенная черными курчавыми волосками. Под бронзовой кожей перекатываются упругие мышцы, и каждая четко очерчена, словно в учебнике по анатомии.

Неудивительно, что он способен развить такую скорость. При таких-то физических данных — да не ставить рекордов?

Черные влажные волосы липли к голове. На густых длинных ресницах искрились капельки воды.

Белые зубы сверкнули в озорной улыбке.

— Если поплывешь еще медленнее, то того и гляди двинешься не вперед, а назад! — поддразнил ее Луиджи.

Мелисса изо всех сил пыталась сохранить трезвую голову и не смотреть с открытым ртом на Луиджи, на котором, кроме плавок, ничего больше нет.

— Подумаешь, — с трудом выдавила из себя она. — Рано или поздно до берега все равно доберусь.

Луиджи рассмеялся — и стрелой понесся прочь, только вода взбурлила.

Ни дать ни взять акула, хищник, подумала Мелисса. Поджарый, стремительный и такой же опасный…

Но с какой бы стати? Чего такого опасного в Луиджи дель Кастаньо? Да, мужчина он потрясающий, однако никакой иной угрозы в себе не таит. Конечно, любая женщина, задержавшая на нем взгляд, подвергается определенной опасности… но это в порядке вещей.

Пугает другое, то, что она сама вот-вот потеряет голову и натворит бог весть каких глупостей!

Мелисса стиснула зубы. Еще чего не хватало! Нет-нет, она отнюдь не сентиментальная дурочка. Иначе не достигла бы в жизни столь многого. И даже ради красавца Луиджи не выставит себя полной идиоткой. Как выставляла себя идиоткой ее мать, вечно "западавшая" на смазливую физиономию! О да, мамочка считала, что это так романтично — менять мужчин как перчатки! Вот только ее дочь смотрела на вещи совсем по-другому. Опять же, ну и куда вся эта "романтика" завела ее мать? Всю свою жизнь та порхала как бабочка с цветка на цветок, все ее существование сводилось к нескончаемой череде вечеринок и развлечений в окружении толпы любовников. Вроде Луиджи дель Кастаньо.

Кто-кто, а Мелисса отлично знала, что такие мужчины собой представляют. Они слишком богаты, слишком красивы и слишком сексапильны, чтобы не быть бессердечными подлецами. Привыкли, чтобы женщины падали к их ногам!

Но вот она падать не станет!

Мелисса состроила недовольную гримасу.

Ну и к чему все эти увещевания и предостережения? Луиджи дель Кастаньо одобрен на роль ее спутника самим Джованни, а следовательно, никакой опасности не представляет. Ну да, он смотрит на нее весьма многозначительно — так и она на него пялится во все глаза! Но это ничего ровным счетом не значит. Она просто не позволит себе забыться и натворить глупостей.

Ее несокрушимая уверенность относительно своей безопасности просуществовала недолго — собственно, минут пять от силы. К тому времени, как Мелисса выбралась на мелководье, Луиджи уже вытерся досуха полотенцем и, нимало не смущаясь, завладел ее шезлонгом. Улегся на спину, закинув руки за голову, да так и впился в нее долгим, пристальным взглядом.

Под этим взглядом Мелисса на целые полсекунды смутилась так, как никогда в жизни.

И острее, чем когда-либо, осознала, что из одежды на ней почти ничего и нет. Бикини словно съежилось, то, что от него осталось, сверху чуть прикрывало вздымающуюся грудь, лишний раз подчеркивая напрягшиеся соски, а снизу пикантным треугольничком обрисовывало то, что должно было бы прятать.

В придачу во всем теле ощущалось легкое покалывание, словно от электрических разрядов.

С каждым шагом к шезлонгу Мелисса все больше подпадала под власть жадного, оценивающего взгляда сапфирово-синих глаз.

О, с каким облегчением она схватила полотенце и поспешно завернулась в него, словно в кокон! А в следующий миг — словно переключатель щелкнул! — Мелисса вдруг осознала, что они с Луиджи поменялись ролями: она смотрит на него во все глаза, а он, так сказать, добровольно подвергается осмотру.

О нет, надо отдать ей должное, она его разглядывала отнюдь не так демонстративно, как он — ее. У Мелиссы хватило сообразительности сделать вид, что она занимается волосами: вынимает заколки, встряхивает пышными кудрями, давая им свободу. Но Луиджи-то видел, что взгляд Мелиссы устремлен на него — из-под полуопущенных длинных ресниц она украдкой наблюдает за каждым его движением.

Вот и славно. Очень даже славно. Пусть себе смотрит — смотрит и восхищается. Пусть захочет его с неодолимой силой.

Так же, как он хочет ее…

Луиджи резко сел, сложившись чуть ли не вдвое, словно складной нож. И от души надеясь, что движение это выглядело вполне естественно.

Что за неприятный сюрприз! С какой стати его тело нежданно-негаданно отреагировало на испытующий взгляд девушки, да еще с такой силой? Неимоверным усилием воли Луиджи подавил непристойный отклик. Незачем шокировать весь пляж!

Но услужливое воображение уже подсказало ему место, куда более подходящее. Место, где подобная реакция будет вполне уместна. Частный пляж… и они с Мелиссой вдвоем, наедине…

Мелисса поднимает руки, распускает волосы, и каштановый переливчатый водопад рассыпается по точеным плечам и драпирует нагую грудь…

И вновь Луиджи приказал себе: опомнись!

Довольно!

— Извини, — произнес он, вставая и указывая на покинутый им шезлонг. — Это же ведь твое место. Я переберусь на соседний.

И он небрежно перебросил полотенце туда.

Но жеста его девушка не оценила.

— Я, пожалуй, вернусь в номер… — Голос ее дрожал, и Мелисса ужаснулась собственной слабости. Не следует ей так реагировать на этого мужчину. Не следует, и все тут! — Хочу принять душ, соль с себя смыть.

Она вежливо улыбнулась, избегая встречаться с Луиджи взглядом, и, схватив пляжную сумку, кое-как всунула ноги в сандалии. Надо отсюда бежать — и поскорее!

Луиджи проводил девушку задумчивым взглядом. А затем, неспешно вытянувшись на шезлонге, уставился в синюю даль, туда, где сливались море и небо. Да, приходилось признать, что Мелисса Гринбери здорово его "заводит". И как быстро!

Для донжуана с его опытом это нечто из ряда вон выходящее.

И сколь же отрадное…

И… опасное?

Луиджи непроизвольно нахмурился.

Но все же идет по плану, разве нет? Мелиссе полагается вызвать в нем здоровое желание.

В конце концов, расчетливое обольщение должно выглядеть убедительно.

Убедительно? Да он, черт подери, чуть ли не весь пляж успел убедить!

Луиджи не без раздражения велел себе прекратить иронизировать и проанализировал положение дел. Именно так он поступил бы, столкнувшись с очередной проблемой в сфере бизнеса. Итак, что он имеет?

Мелиссу Гринбери, которая здорово его "заводит". Это несомненный плюс. Ее явное желание плюс его желание — отличные рычаги воздействия на ситуацию. Чем эффективнее рычаги, тем быстрее он добьется цели.

А цель у него одна: спасти брак Лауры.

Для этого необходимо затащить Мелиссу Гринбери в постель. Чем скорее это произойдет, тем скорее он выпихнет ее из своей жизни. А также и из жизни Джованни.

То, что, оказавшись в постели с Мелиссой Гринбери, он получит удовольствие, — это лишь побочное обстоятельство и к делу отношения не имеет.

И лучше бы ему об этом не забывать.

Луиджи прикрыл глаза. Заходящее солнце ласкало разгоряченную влажную кожу. Мышцы расслабились.

День выдался долгий и хлопотный. Долгая, хлопотная неделя… Долгий, хлопотный месяц…

Как давно ему не доводилось понежиться на солнышке, никуда не торопясь, наслаждаясь теплом, и ветерком с моря, и пряным запахом соли и свежести.

Да, небольшой отпуск — именно то, что ему сейчас нужно. Никаких деловых встреч, никаких звонков, и чтобы ни почту не проверять, ни биржевые сводки не прочитывать… Просто затвориться здесь, в идиллическом мирке цветов и пляжей, а мир пусть себе живет своей жизнью. Решено: он сегодня же свяжется со своим заместителем, переложит на его плечи все неотложные дела, а сам неспешно, с удовольствием займется Мелиссой.

Устроившись в плетеном кресле на балконе, девушка рассеянно листала детектив. Хотя уже стемнело настолько, что она и буквы-то с трудом различала, а зажигать лампу ей не хотелось. Куда интереснее было любоваться эффектной подсветкой садов из полутьмы. В кронах деревьев тут и там загадочно мерцали подвесные фонарики, искристые гирлянды оплетали ветви, на поверхности бассейна плясали цветные блики. Отдыхающие выходили на вечернюю прогулку, заглядывали в бар пропустить глоточек чего-нибудь горячительного перед ужином. Звенел детский смех.

Пожалуй, она поужинает пораньше в уютном ресторанчике отеля, что облюбовали себе семейные пары с детишками. Луиджи дель Кастаньо наверняка не садится за стол так рано.

И скорее всего почтит своим вниманием бар, чем "шведский стол"…

И тут в мысли девушки властно вторглась телефонная трель. Мелисса машинально сняла трубку, полагая, что звонят снизу, со стойки регистрации. Грудные, бархатистые интонации Луиджи дель Кастаньо застали ее, что называется, врасплох.

— Я заказал столик на половину десятого.

Смотри не опаздывай. Ты ведь успеешь одеться и все такое?

В голосе его прозвучала ироническая нотка, как если бы он снисходительно допускал, что к ужину женщины одеваются и прихорашиваются целую вечность.

Мелиссе понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. И даже тогда ответила она невпопад:

— Но никаких столиков заказывать вообще-то не надо. Просто заходишь, когда вздумается, и все. "Шведский стол" работает до десяти.

— Мы ужинаем не в отеле. — Теперь, судя по голосу, Луиджи забавлялся от души. — При всей моей любви к детям я бы предпочел местечко более тихое и романтическое… если ты меня понимаешь.

— Да, но ты вовсе не обязан приглашать меня на ужин, — смятенно пролепетала девушка.

— А что делать, если мне ужасно хочется с тобой поужинать? — усмехнулся Луиджи. — Прямо напротив нашего отеля, через улицу, ресторан "Аполлон". Там очень мило. Свечи на столах, живая музыка… Жду тебя внутри в половине десятого, не забудь. — И он повесил трубку, даже не дав ей возможности возразить.

Мелисса закусила губу, не зная, что теперь делать. Она вспомнила, как Луиджи смотрел на нее, когда она выходила из моря. Этот жадный, оценивающий взгляд навсегда врезался ей в память. Как он смотрел на нее, загорающую у бассейна. Как он смотрел на нее в баре отеля…

Да ничего это не значит! — одернула себя Мелисса. Этот мужчина ведет себя так по отношению к любому существу женского пола. И любая женщина платит ему той же монетой.

Наверняка, как только он переступит порог ресторана, все дамы обернутся в его сторону. И что с того? Он пригласил меня на ужин только ради Джованни. Ясно?

Мелисса вдохнула поглубже — и разом почувствовала себя лучше.

Но тут же накатила новая тревога. Девушка бросилась к шкафу, распахнула дверцы и принялась лихорадочно перебирать содержимое.

Да ей же надеть нечего! Для ужина при свечах в модном ресторане необходимо вечернее платье. Пока Джованни был здесь, она ни о каких тряпках не задумывалась: футболка с джинсами были в самый раз или, допустим, ситцевый сарафан на бретельках с узором из ромашек. В бутике отеля Джованни купил ей дорогой купальник, а ничего больше на море и не требовалось. И у себя в номере, кроме Джованни, она никого не принимала. А для него она, как говорится, в любом наряде хороша.

Но ресторан "Аполлон"… Мелисса конечно же хорошо разглядела снаружи это великолепное мраморное сооружение. Портик с колоннами украшала копия "Аполлона и Дафны" — самой знаменитой скульптуры Бернини из коллекции галереи Боргезе. Оригинала Мелисса не видела, но даже копия казалась ей шедевром из шедевров. Чего стоят разлетающиеся волосы нимфы, навеки застывшие в камне гирляндами листьев, и плавные, округлые очертания мраморных фигур, что словно дышат теплом живого тела!.. Надо ли говорить, что внутрь она ни разу не заглядывала — незачем, да и не по карману. Не в ситцевом же сарафанчике туда идти! Еще не хватало, чтобы суровый швейцар указал ей на дверь!

Ну, значит, вопрос решился сам собой. Так угодно судьбе. Раз у нее нет подходящего платья, значит, с Луиджи дель Кастаньо она не ужинает. Сейчас она позвонит вниз, попросит соединить ее с номером Луиджи и, извинившись, отклонит его приглашение.

Или… можно спуститься все в тот же бутик и купить себе что-нибудь подходящее.

Там продаются наряды на все случаи жизни — в том числе и вечерние платья. Такие дорогие, что просто дух захватывает. Но те, кто могут позволить себе остановиться в отеле "Адриатика", могут позволить себе и одеваться по здешним ценам. Более того, ей самой платить не придется: Джованни говорил, что она может заказать себе что душе угодно в любом из гостиничных магазинчиков, от спортивного до ювелирного, и записать покупку на его счет.

Внезапно преисполнившись решимости, Мелисса схватила со стола ключ и чуть ли не вприпрыжку помчалась вниз, в бутик.

Луиджи в очередной раз поглядел на часы.

Мисс Мелисса изволит опаздывать. Что его, в сущности, не удивляло. Женщины, как правило, пунктуальностью не отличаются. Он задумчиво потягивал пиво, в очередной раз просматривал меню либо, подняв взгляд, любовался фонтаном в центре зала. Над мраморной чашей словно вырастало лавровое деревце, рассыпая во все стороны искрящиеся струи-листья…

Послышались легкие шаги, с тихим шелестом взметнулась и опала невесомая ткань.

— Прости, я опоздала, — чуть запыхавшись, извинилась девушка.

Медленно, очень медленно Луиджи повернул голову. Глаза его потрясение расширились.

Выглядела его гостья… сногсшибательно.

Она была в темно-алом. При ее каштановых волосах и зеленых глазах алый был вроде бы неуместен. Такой цвет идет жгучим брюнеткам — смуглым, черноволосым, кареглазым итальянкам. Или, напротив, белокожим блондинкам.

И все же на ней алый цвет смотрелся просто потрясающе.

Тонкий, невесомый шелк словно парил в воздухе, трепетал, как крылья бабочки, влюбленно льнул к прекрасному телу. Каштановые кудри были уложены в высокую, элегантную прическу, а не просто сколоты на затылке, как на пляже. Девушка словно сделалась выше, грациознее, величавее.

В ушах чуть подрагивали серебряные серьги-цепочки с подвесками-хрусталиками. Такие же цепочки — трогательное воплощение чистоты и хрупкости — обвивали ее шею и запястья. Какая тонкая у нее талия — просто ладонями обхватишь! А точеные, словно вышедшие из-под резца скульптора плечи! А гордая посадка головы!

Умело наложенный макияж эффектно подчеркивал безупречные черты лица. Перламутрово-розовая помада идеально сочеталась с алым шелком, благодаря теням и контуру для век глаза казались еще глубже и выразительнее, скулы — еще выше. В воздухе разливалось тонкое, манящее благоухание жасмина и розы…

Как идут ей эти духи!

Откинувшись на спинку стула, Луиджи самозабвенно пожирал красавицу глазами. И, вдруг осознав, что ведет себя как последний невежа, порывисто вскочил и выдвинул для нее стул.

Мелисса чинно присела на краешек, поблагодарив кивком головы. Невозмутимое спокойствие давалось ей с трудом: пульс участился, дыхание сделалось прерывистым. Неудивительно — после такой-то спешки! Она проторчала в бутике целую вечность, перемерив все платья своего размера. Продавщицы, надо отдать им должное, проявили ангельское терпение, уверяя, что магазин работает до полуночи, так что времени у нее сколько угодно. Или это был тонкий сарказм?

Отчего-то именно в этот раз Мелисса никак не могла решиться. Наконец послушалась внутреннего голоса и остановилась на алом шелке. Здравый смысл подсказывал, что это не ее цвет и даже не ее фасон, но платье так эффектно облегало фигуру, невесомая ткань так ласково касалась ее кожи, так вкрадчиво нашептывала что-то будущей владелице… Словом, Мелисса не устояла и подписала чек…

И теперь получила зримые доказательства того, что не ошиблась!

Она позволила себе немного расслабиться, уселась поудобнее. Ее спутник, разумеется, щеголял в превосходно сшитом костюме — сшитом явно на заказ, вплоть до рубашки. Пиджак безупречно сидел на широких плечах, подчеркивая мужественную, властную красоту владельца.

Девушка заставила себя отвести глаза от пресловутых широких плеч и могучего торса — и встретиться с Луиджи взглядом. Он сидел напротив, глядел на нее в упор — и явно наслаждался тем, что видит.

— Привет! — по-идиотски выпалила Мелисса.

Нет, нужно немедленно взять себя в руки.

Нужно вести себя как ни в чем не бывало. А то она вся дрожит и трепещет, как барышня викторианских времен на выданье!

У столика словно из ниоткуда возник услужливый официант.

— Что будешь пить? — поинтересовался Луиджи.

"Что-нибудь покрепче, нервы успокоить", — чуть было не ляпнула Мелисса, но вовремя прикусила язык. Вот только крепких спиртных напитков ей не хватало, и без того в голове мутится!

— О, гранатовый сок, если можно, — потупившись, попросила она. Луиджи удивленно изогнул бровь, и девушка игриво добавила:

— Под цвет платья, ты не находишь?

Улыбаясь краем губ, Луиджи продиктовал официанту заказ по-итальянски. Тот захлопнул блокнот — и мгновенно растворился в воздухе.

— Платье просто роскошное, — восхищенно похвалил Луиджи.

— Я его только что купила… Собственно, поэтому и опоздала…

Голос Мелиссы дрожал и срывался. Девушку это и раздражало, и пугало одновременно.

Словно сопливая девчонка-школьница на первом свидании! Вот ведь нелепость!

Но ничего не попишешь: она и впрямь ощущала себя неопытной, робкой девчонкойшкольницей. Сердце замирало от радостного возбуждения, а все из-за представительного черноволосого красавца, что как ни в чем не бывало сидит напротив нее. Мелисса в сотый раз повторяла себе, что этот человек здесь только ради Джованни, и разум даже готов был внять голосу логики. Разум, но не тело. Тело каждой своей клеточкой откликалось на незримый призыв, трепетало в экстазе, как трепещет и мерцает волшебный свет на рождественской елке.

— Ради такого стоило и подождать, — улыбнулся Луиджи и вновь окинул собеседницу взглядом, чтобы лишний раз убедиться в своей правоте.

Официант принес сок. Мелисса благодарно поднесла бокал к губам. А в следующий миг подоспел метрдотель с двумя переплетенными в тисненую кожу меню. Он почтительно раскланялся с Луиджи и оттараторил по-итальянски названия фирменных блюд.

Мелисса слепо уставилась в меню, не в состоянии прочесть ни слова. В последний раз поклонившись, метрдотель временно удалился, и Луиджи перевел для девушки названия наиболее притягательных кушаний.

— О, только не кальмары! — Мелисса комично сморщила носик. — Эти их присоски на щупальцах… бр-р! Гадость какая!

Луиджи весело рассмеялся.

— Ну, щупальца заказывать не обязательно, можно только тушку, — заверил он. — А осьминогов ты уже пробовала?

Мелисса картинно передернулась.

— Я, пожалуй, предпочту просто рыбку, без лишних изысков.

Девушка выбрала жареную на гриле дорадо с овощным гарниром ассорти, салат с грибами, решительно закрыла меню. И в свою очередь залюбовалась мраморным фонтаном.

— Какое восхитительное место! — тихо вздохнула она.

Ощущение неземного блаженства переполняло ее до краев. Цветущий сад за окнами, благоуханный средиземноморский вечер, трепетный отблеск свечей на столах и, главное, общество Луиджи дель Кастаньо, что сидит напротив и глаз с нее не сводит… чего еще желать от жизни?

— Здесь и впрямь недурно, — кивнул Луиджи.

Мелисса вскинула глаза, улыбнулась собеседнику и обнаружила, что ни на пейзаж за окнами, ни на мраморный фонтан в центре зала он не смотрит. А жадно вглядывается в ее лицо. И выражение сапфирово-синих глаз не оставляет места сомнениям…

Щеки девушки ярко вспыхнули, и она поспешно поднесла бокал к губам, скрывая волнение.

Луиджи, задумчиво сощурившись, наблюдал за ней. Для девицы, которая живет на деньги богатых покровителей, она на редкость скромна. Даже флиртовать не пытается! Вероятно, в этом-то и состоит ее притягательность. Она не закидывает удочку в сторону потенциальной добычи, она ждет, чтобы добыча приблизилась сама…

Да уж, красотка знает себе цену!

В груди Луиджи бушевали противоречивые чувства. Вот сидит перед ним Мелисса Гринбери, такая прелестная, что просто дух захватывает. Но как закрыть глаза на то, какое недостойное применение находит она своим чарам? Нет, забывать об этом никак нельзя!

Он отомстит за боль, причиненную любимой сестре…

Он вновь оглядел девушку взглядом знатока. И впрямь редкостная красавица, такие встречаются одна на тысячу. Не всякая женщина выглядит одинаково эффектно и в бикини, и в вечернем платье, а эта преобразилась словно по волшебству! У бассейна и на пляже Мелисса казалась воплощением чувственного соблазна — языческая богиня, зацелованная солнцем.

А сейчас перед ним грациозная, исполненная достоинства светская дама — гордая посадка головы, чуть приоткрытые губы, округлая грудь бурно вздымается под тонким шелком.

Нужно лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до них кончиками пальцев. Накрыть ладонью эти нежные, зовущие округлости…

А в следующий миг накатило желание — точно обрушилась стена огня. Как тогда, на пляже.

Желание требовало удовлетворения. Прямо сейчас! Немедленно!

С видимым усилием Луиджи взял себя в руки. Что за черт? Он ведет себя как одержимый любовью подросток — а из-за кого, спрашивается? Из-за хитрой интриганки Мелиссы Гринбери.

Да-да, именно об этом ему и следует помнить. Мелисса Гринбери пользуется желанием мужчин в корыстных целях — чтобы ей, например, покупали платья вроде того, что сейчас так эффектно облегает ее стройную фигуру.

Луиджи вновь захлестнул гнев — темный, нерассуждающий, безжалостный, точно цунами.

Так и следует реагировать на мерзавку. Чувственное желание тоже допустимо, только пусть возникает по его, не ее, воле и ни в коем случае не вырывается из-под контроля.

Да, он обольстит Мелиссу Гринбери, овладеет ею, наслаждаясь каждым мгновением… и небрежно отшвырнет в сторону, точно негодную перчатку.

И так Мелиссе Гринбери и надо. Ничего лучшего она не заслуживает.

Мелисса наколола на вилку кусочек сочной рыбы и поднесла ко рту. До чего же удивительно: она, словно в замедленной съемке, отслеживает каждое свое движение. И не только свое.

А и каждый жест, каждую улыбку, каждую мельчайшую подробность внешности Луиджи дель Кастаньо.

Как ни странно, ужин в его обществе оказался тяжким испытанием для ее многострадальных нервов. Мелиссе ничего так не хотелось, как просто сидеть и любоваться своим сотрапезником, открыв рот от восторга. Но такое поведение, мягко говоря, неприемлемо.

Нельзя же выставлять себя полной идиоткой, в первую очередь перед ним! Так что Мелиссе волей-неволей приходилось поддерживать разговор, притворяясь, что мозги у нее в полном порядке. Мило объяснять, что именно ей хотелось бы посмотреть в Риме в первую очередь, чем так хороши здешние места и какие именно услуги предоставляет отель своим постояльцам.

Мысленно Мелисса не уставала благодарить собеседника за тривиальность выбранных тем.

Беседа более осмысленная была ей сейчас явно не по силам.

А вот болтовня о виндсерфинге в самый раз.

Поскольку Мелисса ровным счетом ничего об этом развлечении не знала, говорил главным образом Луиджи, а ей оставалось только поддакивать да время от времени вставлять вопрос-другой. Девушка сидела смирно, подперев голову рукой, и размышляла, что такого притягательного заключено в его сапфировых глазах, и как выразительно двигаются его губы, когда он вдохновенно что-то рассказывает, и как эффектно лежат его черные шелковистые волосы…

Вообще-то к виндсерфингу Мелисса боялась даже подступиться. Уж больно много усилий он требует. А все вокруг, как назло, демонстрируют настоящий класс! То-то она опозорится на их фоне: будет то и дело падать с доски самым нелепым образом. Ну много ли в этом радости? А вот Луиджи, судя по его энтузиазму и глубоким познаниям, этим видом спорта овладел в совершенстве. Что, впрочем, и неудивительно. Такие мускулы за рабочим столом в офисе не накачаешь!

— Бесполезно, — покачала головой девушка. — Виндсерфингом меня не соблазнишь. Я бы лучше на лодке покаталась, понежилась под солнышком…

— Ну, на веслах особо не понежишься, — рассмеялся Луиджи.

— Да я скорее о катере думала… где особых усилий не требуется, — беспечно ответила она.

— То есть работать вы не любите? — В выражении лица Луиджи, в интонациях его голоса ровным счетом ничего не настораживало, и все же…

— От работы кони дохнут, — шутливо отмахнулась Мелисса. — Кроме того, сейчас я на каникулах, так что не работать имею полное право.

На мгновение по лицу его вновь скользнула тень. Но Луиджи тут же продолжил, невозмутимо и спокойно, так что девушка тут же отчитала себя за дурацкую подозрительность:

— А что именно ты делаешь, когда работать все-таки приходится?

Он был уверен, что знает ответ заранее. Она конечно же скажет, что позирует для модных журналов, снимается в рекламе, переходит с одной работы на другую по несколько раз за сезон. Словом, придумает что-нибудь, чтобы придать легкий налет респектабельности своему истинному призванию — паразитировать на богатых любовниках.

— Ну, смотря что ты подразумеваешь под работой… — протянула девушка.

Мелисса отнюдь не собиралась рассказывать о своей жизни до встречи с Джованни.

Это все — прошлое, с ним покончено раз и навсегда.

— Я подразумеваю зарабатывание денег, не без ехидства объяснил Луиджи.

— А, это, — с деланным легкомыслием отозвалась она. — Ну, можешь назвать меня счастливицей: для меня эта проблема просто не стоит.

Особенно теперь, благодаря Джованни. Он так облегчил мне жизнь!

И это была чистая правда. Щедрость Джованни превосходила все мыслимые и немыслимые ожидания. Он не только помог ей с переездом в Италию, но еще и позаботился о том, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Луиджи слепила безудержная ярость. У бесстыдной твари хватает наглости сидеть перед ним и похваляться, что Джованни осыпает ее деньгами и что до него были и другие!

— Выходит, для тебя жизнь одни сплошные каникулы. Да ты и впрямь счастливица! — отозвался Луиджи и даже заставил себя улыбнуться.

Но неужели обуревающее его бешенство дало о себе знать? В зеленых глазах девушки промелькнуло что-то вроде недоумения… или даже страха? Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут к столику вновь скользнул метрдотель, спрашивая, всем ли гости довольны и все ли им по вкусу.

Гости с энтузиазмом закивали, метрдотель поклонился и вновь исчез — а ощущение уже развеялось. Может, оно и к лучшему. Незачем девице догадываться о его истинных к ней чувствах.

Луиджи искусно сменил тему беседы и заговорил о завтрашнем маршруте. Сначала небольшой тур по городу, чтобы Мелисса смогла осмотреться и понять, где именно ей хочется побывать в первую очередь. А заодно и сувениров купить. Потом они погуляют по Римскому форуму, что испокон веков являлся центром городской жизни. Полюбуются на развалины языческих храмов, портов и арок, пройдутся по виа Сакра — Священной дороге, положат букет на легендарное место убийства Цезаря.

Знакомиться с древним Римом лучше всего начать именно здесь, у истоков, объяснял Луиджи. А по дороге от Сперлонги до Рима у Мелиссы будет возможность полюбоваться особняками и виллами, многие из которых сохранились с незапамятных времен.

Недурно было бы снять одну такую виллу на пару недель, мечтательно подумал Луиджи. Отель отелем, но хотелось бы заполучить Мелиссу в полное свое распоряжение. Где-нибудь подальше от посторонних глаз, в окружении благоуханных садов, на берегу моря.

Только он и она. Прелестное любовное гнездышко…

Луиджи с трудом сдержал саркастическую улыбку. Любовь не та валюта, которую признает Мелисса Гринбери. Да она и слова-то такого не знает!