"Чужая, или Хранители времени" - читать интересную книгу автора (Плотникова Эльвира)

Глава 4

Кирюша не обманул: вскоре из-за деревьев действительно показалась избушка на курьих ножках. Матвей прекрасно помнил, что в сказках Баба-яга персонаж отнюдь не положительный, и побаивался встречи с ней. Но все оказалось значительно проще. Ступа стояла неподалеку от избушки, вокруг было тихо. Кирюша осторожно подкрался к ступе, сорвал с нее какую-то табличку и только потом поманил к себе Матвея, который прятался за деревом.

— Давай залезай! — шепотом приказал он.

— И что, это полетит? — удивился Матвей. — А помело? И что это за табличку ты оторвал?

— Какое еще помело! Скажешь: «Земля, прощай!», а потом: «В дальний путь!» Давай-давай, пока нет никого!

— Я думал, мы попросим разрешения… — начал было Матвей, но Кирюша его перебил:

— Ты что, с ума сошел?! Думаешь, Баба-яга будет с тобой разговаривать? Зажарит и съест!

С этим неоспоримым доводом Матвею пришлось согласиться. Он послушно залез в ступу, произнес необходимые слова, и только когда земля уплыла у него из-под ног, а в лицо резко ударил ветер, он вспомнил, что Кирюша так и не сказал ему, что же было написано на табличке и, главное, как нужно приземляться.

Полина мчалась не разбирая дороги, но все-таки она опоздала. Когда она выскочила к избушке на курьих ножках, там уже никого не было. Она и не думала таиться и громко забарабанила в дверь, которую обнаружила, только обежав избушку вокруг.

— Кто там? — послышался сонный голос.

— Я ищу двух мальчиков! — крикнула Полина. — Вы их не видели?

Через несколько долгих, мучительных минут дверь распахнулась, и на пороге появилась старушка, закутанная в шерстяные платки. На ногах у нее были валенки, она шмыгала крючковатым носом и время от времени сморкалась.

— Добрый день! — вежливо поздоровалась Полина. — Вы, случайно, не Баба-яга?

— Она самая, — ответила старушка, чихая. — А ты кто будешь?

— Полина.

— Никак, из другого мира? — подозрительно прищурилась Баба-яга.

— А-а-а-а… Да. А как вы догадались?

— У нас маленькие девочки давно не бегают в одиночку по лесу, — объяснила она. — А если и бегают, то не в штанах.

Полина с удивлением посмотрела на свои брюки и пожала плечами:

— Да? Я и не знала…

— Интересно, о чем Баюн думал, — продолжала Баба-яга, не обращая внимания на ее слова. — Ладно, заходи. Тут сквозит, а у меня простуда.

Полина запоздало вспомнила сказку о Терешечке, но отказываться было неудобно, и она вошла в избу. Старушка сразу же полезла на печь и уже оттуда сказала:

— Ты уж извини, холодно мне. Вчерась в гостях у лешего была, видать, продуло по дороге. Да ты не стесняйся, присаживайся. Кого ты там ищешь?

— Двух мальчиков, Матвея и Кирюшу. Они у вас были?

— Нет, таких не помню.

Баба-яга пару раз оглушительно чихнула и громко высморкалась. Полине стало ее жаль.

— Может, вам чайку заварить? Или травки какой? У вас малина есть? — спросила она, вспоминая, чем мама лечит насморк.

Баба-яга умилилась такой заботе и согласилась, что выпить чего-нибудь горячего было бы совсем неплохо. Под ее руководством Полина быстро нашла нужные травы и вскипятила воду. Потом она помогла старушке попарить ноги, натереться какой-то пахучей целебной мазью и тепло укутаться.

— Ох, спасибо тебе, доченька! Ох, спасибо… — сонно бормотала Баба-яга после всех процедур. — Ты попей сама чайку-то. И конфеток возьми. Там еще где-то печеньице было…

Чай Полина пить не стала, но конфеты взяла — она с самого утра ничего не ела.

— Странно, — задумчиво сказала она, надкусив карамельку, — я точно слышала, что они собирались попросить у вас ступу. Может быть, здесь неподалеку живет еще одна Баба-яга?

Старушка встрепенулась, весь сон у нее как рукой сняло.

— Как? Ступу попросить? Кирюшей, говоришь, одного звали? Уж не фей ли он?

Полина утвердительно кивнула. Баба-яга разволновалась еще больше.

— Деточка, будь добра, выгляни в окошко. Там, под дубом, должна стоять моя ступа… Нету ничего? Ох, ирод проклятый! Последнюю ступу угробили! И ведь специальную табличку повесила! Неужели сложно было прочитать?

— Матвей немного полетает и вернет… — робко предположила Полина.

Но Баба-яга продолжала причитать:

— Да он ни за что нормально не приземлится! Ступа заговоренная, старая. Ох, как же я теперь без нее! Ее еще моя прабабка заговорила. Взлететь может любой, кто слова знает, а вот опуститься на землю и при этом не разбиться сможет лишь тот, кто у меня разрешения спросил.

— Матвей разобьется?! — испугалась Полина. — Что же делать? Как ему помочь?

— Помочь? Я не собираюсь ему помогать! — злорадно сказала Баба-яга. — Зачем он старушек обижает?

— Он не нарочно!

— Нарочно… не нарочно… — проворчала старушка. — Матвей этот тоже из твоего мира? Ну и чего ты тогда переживаешь? Вы же теперь летать умеете. А вот ступа моя сама по себе не умеет! Раз — и вдребезги!

— Он не умеет, — всхлипнула Полина, — у него принципы. Ну пожалуйста, бабуля!

Баба-яга сочувственно на нее посмотрела и неожиданно смягчилась:

— Ладно, девочка. Ты мне помогла, и я тебе помогу. Лезь во-он в тот сундук. Ищи там блюдце с яблочком.

Среди аккуратно сложенных вещей Полина сразу увидела и блюдце, и яблоко. Она осторожно положила их на стол. Баба-яга, кряхтя, слезла с печи, поместила яблочко посередине блюдца, пошептала что-то неразборчивое, легонько толкнула яблочко, и оно быстро завертелось, а потом покатилось по самому краешку блюдца. Полина завороженно за этим наблюдала.

Изображение, появившееся на блюдце, сначала было мутным, но вскоре прояснилось, и они увидели, что Матвей и Кирюша стоят на опушке леса. Звук отсутствовал, впрочем, и без слов было понятно, что они о чем-то оживленно спорят. Баба-яга снова забормотала, и блюдце показало расколотую надвое ступу.

У старушки затряслись губы, и из глаз полились тихие слезы. Полина крепко ее обняла.

— Не надо, бабуля, миленькая, не надо плакать! — утешала она ее. — Я уверена, ее можно починить. Склеить, например. Наверняка есть какое-нибудь волшебство…

— Склеить ее можно только слюной дракона, — горько вздохнула старушка. — А у меня весь запас давно кончился. Ты не представляешь, как тяжело достать слюну дракона. Кроме пламени, от него ничего не добьешься.

Полина, которая с недавнего времени училась телекинетически изменять структуру молекул, а проще говоря, соединять кусочки ткани, осколки стекла и обрывки бумаги при помощи пси-энергии, решила, что обязательно попробует починить разбитую ступу. Но сначала ей нужно было догнать Матвея, пока тот не попал в какую-нибудь неприятную историю.

Поколдовав над волшебным блюдцем, Баба-яга узнала место, где приземлились Матвей и Кирюша. Она показала Полине нужную тропинку и предупредила, что неподалеку находится деревня, жители которой на дух не переносят волшебство.

— Ни в коем случае не используй магию, даже самую безобидную, — наставляла Полину Баба-яга, — а не то они тебя изведут. И еще, в таком виде тебе нельзя туда идти. Надо переодеться в платье, иначе они сразу догадаются, откуда ты. Эх, нет у меня ничего подходящего… Хотя можно и по-другому. Ты сойдешь за мальчика, если обрежешь косы.

У Полины не было времени на раздумья. День клонился к вечеру, а она все еще надеялась вернуться домой до темноты. И Кирюша до сих пор был с Матвеем, а значит, опасность пока не миновала. Морщась от противного скрежета ножниц, она подумала только, что маме это очень не понравится.

Пробегая мимо старого дуба, Полина не удержалась и подняла табличку, сиротливо лежащую на земле. На ней ровным, каллиграфическим почерком было выцарапано:

Время было дорого, поэтому Полина летела над тропинкой так быстро, как только могла. К счастью, ей удалось избежать таких неприятностей, как внезапно возникающее за поворотом дерево, перегораживающее дорогу, или случайные путники, идущие навстречу. Одежда более-менее спасала ее от хлестких ударов веток, но на лице появилось несколько свежих царапин.

Добравшись до места, где Кирюша и Матвей бросили разбитую ступу, Полина опустилась на землю. Дальше лететь было опасно, ее могли увидеть люди. Она быстро затащила половинки ступы под ближайший куст, спрятала их под ветками и старыми листьями и побежала к деревне, которая начиналась как раз там, где заканчивались поля.

Деревня была большой и стояла рядом с трактом, поэтому никто не обратил внимания на маленького мальчика, запыхавшегося и еле-еле плетущегося по главной улице. Полина с трудом заставляла себя переставлять ноги: и магические, и физические силы были на исходе. Впрочем, Матвей нашелся быстро.

Полина остановилась на небольшой, но оживленной площади. Здесь располагался колодец, из которого местные жители брали воду, постоялый двор, кузница и лавочки, торгующие снедью и разными безделушками. Она не решалась спросить, видел ли кто-нибудь двух мальчиков, и бестолково крутила головой, в надежде их заметить. Потом она почувствовала, что умирает от жажды, и подошла к колодцу.

Вода была вкусной, но такой ледяной, что зубы чуть не покрылись инеем. От холода у Полины перехватило дыхание, а последующие события лишили ее дара речи.

Сначала в доме с гордой вывеской «НАКОРМИМ И НАПОИМ» что-то загрохотало, потом мощный рывок чуть не снес с петель входную дверь. На крыльце появился разъяренный мужчина, который одной рукой держал за ухо Матвея, а другой гневно потрясал в воздухе.

— Люди добрые! — закричал он. — Вы посмотрите, что делается! Обман среди бела дня!

Все, кто в это время находился на площади, заинтересовались происходящим и стали подходить поближе. Полина спряталась за колодцем и оттуда внимательно следила, что же будет дальше. Судя по тому, что Кирюши она нигде не видела, тот уже успел скрыться.

Из рассказа мужчины Полина поняла следующее: Матвей заказал обед, обещая в качестве оплаты серебро, которое заранее показал хозяину, но потом монеты загадочным образом превратились в древесную труху. Толпа, собравшаяся у трактира, возмущенно забурлила. Послышались выкрики:

— Волшебство! Волшебство!

— Маленький негодяй!

— В подземелья его!

— А где глава Совета?

— Он заслуживает наказания!

Хозяин трактира не позволял Матвею произнести хотя бы слово в свое оправдание. Как только тот пытался что-то сказать, он со всей силы дергал его за ухо, приговаривая:

— Молчи, маленький обманщик!

К чести Матвея, он стоически терпел и только морщился от боли. Полина была в ужасе. Но когда пришел деревенский глава, все стало еще хуже. Он надел на Матвея толстый черный ошейник и спросил:

— Ты знаешь, что это?

Матвей отрицательно помотал головой, держась за распухшее ухо.

— Этот ошейник улавливает малейшее проявление волшебной силы. Так что не пытайся сбежать при помощи магии, иначе останешься без головы. Понятно? Замечательно! А теперь ты расскажешь нам, что произошло.

— И так все ясно! — закричали из толпы.

— Ваше старейшество, — вмешался хозяин трактира. — Если бы мальчик просто попросил поесть, я бы накормил его. Но он хотел обмануть меня, пытаясь расплатиться заколдованным серебром.

— Это правда? — строго спросил у Матвея глава деревни.

— Я не знал, что оно заколдованное, — пробормотал он.

— Хорошо. А где ты его взял?

— Нашел сокровища лепрекона на конце радуги.

Толпа завизжала от возмущения. Худший ответ для людей, ненавидящих волшебство, трудно было себе представить. «Ненормальный! — сердито подумала Полина. — Наверняка выгораживает Кирюшу. А того уже и след простыл!»

— Кто ты? Где твои родители? — прозвучал следующий вопрос.

Матвей честно назвал себя и признался, что убежал из дома.

— Так ты один? — подозрительно прищурился глава деревни.

— Один, — твердо ответил Матвей.

Глава ненадолго задумался, а потом сказал:

— Сейчас я запру тебя в тюрьме. Утром тебя высекут, а потом ты отработаешь все, что задолжал хозяину таверны. И если ты будешь хорошо себя вести, я сниму с тебя ошейник и выгоню из деревни. Напоминаю: не применяй волшебство, иначе умрешь! И запомни, от ошейника можно освободиться только при помощи этого ключа.

Он достал из кармана маленькую пластинку на цепочке и помахал ею перед носом перепуганного мальчика.

В сгущающихся сумерках Матвея куда-то повели. Люди стали расходиться по домам, возвращались к своим делам. Полина ни секунды не сомневалась, как ей следует поступить. Она понимала, что другого выхода у нее нет.