"Демоны прошлого" - читать интересную книгу автора (Лифантьева Евгения Ивановна, Скилл)

Глава 9

Труп лежал в придорожной канаве, бесстыдно демонстрируя миру отсутствие штанов. Лишь обмотки и когда-то белая кружевная рубаха. Ни штанов, ни сапог, ни куртки.

Арчи удивился. Конечно, Порт-Келе — не столица, а предместье, но и тут труп не должен валяться на улице. Вроде ни о черном море, ни о других эпидемиях не слышно.

Молодой маг попросил кучера остановить двуколку, спрыгнул в грязь и подошел к мертвецу. От тела за сотню шагов разило Кромешной жутью — тем запахом смерти и тления, который знаком всякому некроманту, хоть раз ходившему за Кром. К этой вони примешивалось что-то до боли знакомое…

— Что же тут не так? — подумал Арчи. Он аккуратно коснулся тела носком сапога. Труп заворочался, улегся поудобнее, закинул руку за голову и басовито захрапел.

Сразу потянуло перегаром, а ощущение Кромешной жути почти исчезло.

— Темные та-ла! — выругался Арчи, поразившись своей ошибке, и залез обратно в экипаж.

— Что, знакомого увидели, господин хороший? — спросил возница.

— Да нет, обознался, — задумчиво ответил Арчи. — А чего это он тут валяется, и всем наплевать?

— А кому он нужен? Видать, опоили мужика в кабаке, обобрали да кинули. Проспится, может, вспомнит, с кем пил, сам разберется. Тут такое, почитай, каженный день бывает. Нехорошее это место — Волок. Говорят, проклятое, — затараторил словоохотливый возница, но Арчи его уже не слушал.

Он пытался понять, как мог так ошибиться. Уж кто-кто, а некромант должен уметь отличить мертвое от живого. Хотя…

Арчи задумался.

«Может, этот бедолага, пока пьяный валялся, чуть ни помер? Одни та-ла знают, где бродят души тех, кто прошел по краешку. Обязательно нужно запомнить это ощущение, — сказал себе молодой маг. — Пьяница чуть-чуть не дошел до Крома. Да, кучер прав, Волок — очень странное место».

«Волок», или Портовый квартал, растянулся на добрых две лиги вниз по течению реки. Келе — капризная река. На протяжение сотни лиг выше столицы она судоходна, а вот устье забито островами и мелями, словно кто-то специально набросал всякой дряни. Фарватер, по которому могут пройти и океанские суда, конечно, существует, но он так прихотливо извивается между островами, и так часто смещается после весенних паводков, что большие торговые суда предпочитают бросать якорь возле самого устья, в бухте, носящей название Порт-Келе.

Там испокон веков устроено большое торжище. Большое, да не безопасное. Пока в Вастальском заливе царили ильские пираты, никто на побережье не чувствовал себя спокойно. Поэтому первый город вырос выше островов. Фарватер перегораживали цепями, и тяжелые ильские галеры не могли подняться по реке.

Со временем город Келе стал столицей королевства, а порт так и остался портом. Там товары с океанских судов перегружали на баржи и тащили их волоком до столицы и дальше вверх по течению.

Постепенно между столицей и берегом моря на казенных землях возникли «вольные» поселки, чьи обитатели днем нанимались к проезжим купцам грузчиками да бурлаками, а по ночам не упускали случая «пощипать» тех же купцов. Как ни старались королевские стражники, ничего с этими трущобами поделать не могли. Даже сжигали Волок — после того, как взбунтовавшаяся чернь чуть ни захватила королевский дворец. Но прошел месяц-другой — и опять над вырытыми в откосах землянками закурились печные дымки, а вдоль тракта, соединяющего порт с городом, появились торгующие всякой мелочью старухи да размалеванные девки, готовые отдаться за любому проезжему за полдюжины серебрушек.

Приметив одну из таких продажных девах, Арчи вздохнул. Уж на что бедны ремесленные кварталы в Ааре, но такой ничем не прикрытой нищеты там нет. А тут вроде и столица рядом, и возможностей заработать сколько угодно…

Однако размышлять о проклятии Портового квартала молодой маг не стал. Выкинул из головы лишние мысли, сосредоточился на предстоящем разговоре с госпожой Мильд. Главное — заставить старушку пустить его в дом.

За несколько дней до поездки Арчи сидел в комнате Лани и Норситы и ломал голову над загадкой пропавшего ожерелья. Девушки словно забыли о причине переселения Норситы в пансионат и щебетали о каких-то пустяках. Но Арчи оставался невесел.

Ланя не выдержала, хлопнула в ладоши, и на столе появились восемь крохотных человечков.

— Это еще что? — спросил Арчи.

— Это норситины слуги. Я всегда, когда о людях думаю, делаю иллюзии. Так думать проще. Давайте по порядку. Вот это — кто?

Арчи рассмеялся:

— Забавно! Ну, хорошо, пусть это будет Максут, камердинер господина эт-Дебуса.

Норсита включилась в игру, и первая фигурка приобрела черты старого слуги: кривоватые ноги, круглое пузико, торчащие в стороны бакенбарды.

— Смотри ты, как похож! — восхитился Арчи. — Такой серьезный господин! Итак, что мы про него знаем? Его могли подкупить?

— Не, это не он, — покачала головой Норсита. — Он отцу очень предан и умен, чтобы понимать, что делает. Вряд ли он. И еще — только Максут мог спокойно взять ключ от моей комнаты. Все важные ключи лежат у отца в кабинете в ящике стола. А камердинер имеет право заходить в кабинет в любое время. Так что ему отмычка не понадобилась бы.

— Хорошо, — сказала Лани, и первая фигурка растаяла в воздухе. — Теперь кто?

Еще два лилипутика на столе приобрели индивидуальные черты. Две девушки — блондинка и брюнетка, — в обычных для небогатых горожанок платьях с пышными рукавами.

— Это Мелисса и Савиньетта?

— Ага! — Гордо ответила Норсита. — Похожи?

— Очень. Только их не было ночью в доме.

— Они могли ни в какой Ремесленный квартал не ходить, — сказала Ланя. — В праздничную ночь кабаки открыты. Пересидели где-нибудь, стащили ожерелье — и до утра веселиться.

— От Мелиссы такого вполне можно ожидать. Даже повод есть. Ей от маменьки достается каждый день. А тут — и гадость на прощание сделать, и приданым к свадьбе обзавестись можно. Но — нет, — сказала Норсита. — Я только сейчас вспомнила. Когда я утром уходила, я с ними столкнулась. На Мелиссе было новое платье со шнуровкой сзади. Она еще похвасталась, что это — подарок жениха. Но мне тогда не до ее нарядов было.

— Понятно, — согласилась Ланя, и еще две фигурки растаяли.

— А мне не понятно, — подал голос Арчи.

— Ну, как тебе объяснить, — захихикали девушки. — Во-первых, такое платье в одиночку не наденешь, кто-то шнуровать должен. Во-вторых, где Мелисса переодевалась? В кабаке? Или в каком-нибудь парке? Это в праздничную-то ночь, когда под каждым кустом по парочке?

Арчи представил и рассмеялся:

— Да, тогда девушки вернулись бы гораздо более помятыми. Но они могли заранее снять комнату.

— Слишком сложно, — отмахнулась Ланя. — Все предусмотрели, а о ключе не подумали. Хотя Милисса сто раз могла дубликат сделать.

— Ладно. Давай дальше. Кто там еще был?

Еще два миниатюрных человечка приобрели черты мужчин в длиннополых сюртуках.

— Это конюхи.

— Которых обязательно бы заметили, если бы они ходили по квартире.

— Правильно, — согласилась Норсита. — Делать им нечего в апартаментах. И вообще, Лари говорит, что отец с гостем совсем не тем были заняты, у них пара бочонков вина была.

— Кстати, Лари, — Арчи посмотрел на следующую фигурку. — Мне она понравилась, но вот на нее бы никто внимания не обратил.

Норсита превратила следующую куколку в девочку с косой и грустно посмотрела на нее:

— Нет, не хочу! Хоть кого-то в этом мире можно не подозревать?

— Да не беспокойся ты, — улыбнулся Арчи. — У Лари была возможность и снотворное подсыпать, и драгоценности украсть. Только я не представляю человека в здравом уме, который поручит такое дело ребенку. Эти твои кузены вроде тоже уже взрослые?

— Точно! — Просияла Норсита. — Петер тоже ее в упор не замечает. Считает не то чтобы дурой… просто не достойной внимания.

Еще три фигурки исчезли со стола.

Остались лишь две, превратившиеся в крохотных женщин средних лет.

— Ваша кухарка и горничная госпожи Мильд? — догадался Арчи.

— Угу, — Норсита задумчиво уставилась на куколок. — Обе могли и снотворное подсыпать, и ночью по коридору пройти, не боясь вызвать подозрений, если кто-то встретится. У обеих ключей от моей комнаты не было. Паретта… ну, обыкновенная баба, готовит хорошо, но тупая, как печка. Чего ни спросишь, она, как баран на новые ворота, уставится и молчит. По пять раз переспрашивать приходится, пока до нее дойдет.

— Наверняка всю авантюру не она придумала. Кстати, то, что дура, и объясняет и то, что твою дверь открыть не смогла.

Друзья втроем воззрились на фигурки. Несколько минут в комнате стояла тишина.

— А вообще-то мы еще тупее, чем эта ваша кухарка, — вдруг сказал Арчи. — Не с того конца пошли. Главное же — иллюзия. Откуда она взялась? Господин эт-Дебус сказал, что она была «искусно сделана».

— Он бы еще понимал что-то в иллюзиях, — фыркнула Норсита. — Но ты прав. Чтобы сделать более или менее похожую иллюзию, нужно как следует рассмотреть оригинал, а потом еще часа три — чтобы довести детали. Это ожерелье скопировать вообще сложно: там алмазное напыление, чтобы добиться такого же блеска, надо чуть ли над каждой крупинкой работать.

— Ну, у тебя после ужина времени вполне могло хватить, — ехидно пробормотал Арчи.

— Что? Да я! Да ты! Я тебе! — возмутилась Норсита.

— Шучу я, шучу! — рассмеялся некромант, любуясь вспыхнувшим на щеках девушки румянцем. — Это я к тому говорю, что надо выяснить, когда еще твоя бабуля могла еще целый вечер перед иллюзионистом в этом ожерелье сидеть. И вообще — все про драгоценность выяснить. Есть у меня одна мыслишка… Рисковая, конечно…

Ближе к морю дорога стала чище, а дома вдоль нее — покрепче, появились склады и лабазы. За высокими заборами угадывались стрелы портовых кранов, откуда-то доносился стук топоров. Двуколка спустилась к берегу, и перед Арчи ненадолго открылся вид на залив.

Небольшая бухта была забита самыми разными судами, словно садок — рыбой. У одних причалов теснились многомачтовые океанские суда. У других грузились круглые речные баржи и каботажные шхуны. Всюду сновали люди, казавшиеся с дороги куклами-лилипутами, вроде тех, которых придумала неугомонная Ланя. Одни человечки таскали по сходням грузы, другие стояли на пирсе, третьи деловито шли куда-то.

Это было похоже на то, что происходит в муравейнике, если кинуть в него кусок лепешки. Насекомые плотно облепят неожиданный подарок, будут, суетясь и толкаясь, кружить возле него, самые смелые залезут на хлеб, не понимая толком, зачем… Только здесь вместо хлебной корки была вода залива — вокруг него, словно мураши, суетились, толпились, толкались люди.

Арчи задумался, вглядываясь в непонятную ему жизнь порта. Однако вскоре возница свернул в одну из улиц, и залив скрылся за домами.

— Старое Торжище, как и договаривались, — возница махнул рукой куда-то вперед.

Арчи кивнул.

Этот богатый купеческий квартал был известен далеко за пределами Келенора. Поговаривали даже, что в подвалах здешних домов, похожих на небольшие крепости, золота больше, чем в королевской казне.

Остановив коня перед одним из таких особняков, возница обернулся к молодому магу:

— Ну вот — владения матушки Мильд. Так я обожду?

— Да, жди. Если мне придется тут остаться, я пошлю кого-нибудь сказать, что ты свободен, — ответил Арчи, выпрыгнув из двуколки.

Набрав в легкие воздуха, словно перед тем, как нырнуть в воду, молодой маг подошел к воротам и подергал за ручку дверного звонка. Где-то в глубине дома раздалась мелодичная трель, едва различимая на расстоянии. И буквально через миг приоткрылось окошечко в двери:

— Передайте госпоже Мильд, — Арчи, не глядя, сунул в него заранее заготовленную записку.

Окошко захлопнулось, наступила тишина. Возница скучающе посматривал по сторонам. Арчи, чтобы унять нетерпение, тоже решил понаслаждаться окружающими видами. И вдруг маг ощутил тот же знакомый запах кромешного тлена, который преследовал его после с самого Волока. Арчи попытался разобраться в своих ощущениях, но в этот момент врезанная в ворота дверца распахнулась, и одетый в щегольскую ливрею слуга широким жестом пригласил мага в дом.

— Так вы и есть тот маг? — сидящая в кресле старуха окинула Арчи оценивающим взглядом. — Вот уж бы не подумала, что Тони пришлет такого юнца!

Арчи скромно опустил глаза, но позволил себе вежливо заметить:

— Надеюсь, несмотря на мою молодость, я смогу помочь в вашем деле.

— Хорошо-хорошо, я пошутила! — рассмеялась госпожа Мильд, довольная произведенным эффектом. — Если вы сможете хоть что-то сделать, я соглашусь, что Тони не безнадежен. Садитесь вот сюда, в кресла, и поговорим.

— Мне бы хотелось подробно узнать о вашей пропаже. Господин магмейстер эт-Дебус считает, что эта вещь очень дорога вам, — сладеньким голоском проворковал Арчи, устроившись напротив хозяйки.

А про себя подумал: «Все-таки сработало! Старуха не настолько ненавидит зятя, чтобы не принять от него помощь. И Нори молодец — так подделала почерк отца, что у бабки не возникло никаких сомнений!»

— Да, очень дорога. Это — память о моем муже. Он был чудесным человеком и безмерно любил меня…

Примерно с час после этого Арчи был вынужден выслушивать воспоминания старой купчихи о покойном супруге. Когда госпожа Мильд иссякла, маг осторожно спросил:

— Вы часто носили это ожерелье?

— А какое это имеет значение? — удивилась купчиха.

— Иллюзия, — многозначительно произнес маг. — Чтобы сделать иллюзию, мастер должен видеть ваши драгоценности. И хорошо их рассмотреть.

— Энриэттина девчонка весь вечер на меня пялилась. Я еще подумала: «Чего это она уставилась? Никогда украшений не видела, что ли?»

— Ваша внучка? Да, господин эт-Дебус говорил, что обвинение пало на его дочь. Но какой смысл ей воровать ваше ожерелье, да еще оставлять иллюзию, словно расписку…

— Дура, наверное. Откуда я знаю, что у нынешней молодежи на уме? — высокомерно ответила старуха.

— И все же других вероятностей тоже не нужно отметать. Вспомните, пожалуйста, мог ли за последнее время какой-нибудь другой маг видеть ваши драгоценности?

Купчиха скривилась, но все же сделала над собой усилие, подавила раздражение и задумалась.

— Не знаю. Нет, наверное, — в конце концов ответила она. — Я веду довольно замкнутую жизнь. Не те годы, чтобы по балам шастать. Да и болезнь сына… Я лет пять уже никуда не выезжаю. Иногда устраиваю небольшие вечера у себя, но не припомню, чтобы на них были маги. Уважаемые купцы, лучшие капитаны…

— А со своим старшим сыном вы давно виделись?

— Что? Тони имеет наглость подозревать Бетера? Но при чем тут он? Этот глупый мальчишка живет в Порт-Суане, и мы не виделись уже лет семь. Да нет, Бетер слишком романтичен, чтобы воровать жемчуга. Зачем это ему надо?

— Может быть, чтобы поссорить вас с дочерью? — осторожно предположил Арчи.

— А она-то при чем?

Арчи удивился словам хозяйки, но не сумел вставить ни слова. Старуха продолжила:

— До чего вы все глупы! Никто не понимает, что торговый дом — это не просто богатство, это огромная ответственность. Глупец Бетер тоже не понимал… славы первооткрывателя ему, видишь ли, захотелось! Снарядил две карраки и отправил на Жемчужные острова. Все, что у него было, в экспедицию вложил, дурак!

«А ведь я и впрямь дурак», — думал Арчи, слушая Гертруду Мильд.

Жемчужные острова — архипелаг далеко на юго-западе от Келенора. Океанские суда доходят до ближайшего к материку острова, на котором расположены порт и город Устоль. Говорят, во всем мире нет прекраснее этого города, и живут в нем совсем чтобы люди. Вроде сами себя обитатели островов называют тритонами. Они могут жить и на воздухе, и под водой, поэтому город уступами спускается к воде и продолжается на дне лагуны… Много чудесных вещей привозят смельчаки, сумевшие добраться до Жемчужных островов и вернуться обратно. Но еще больше тех, кто не возвращается. Много опасностей подстерегает моряков: пираты, шторма, жуткие твари, обитающие в южных морях. Поэтому, попав в Устоль, капитаны стараются поскорее закончить все дела и отплыть обратно.

Но Бетеру Мильду не давал покоя вопрос: а что-то за Устолем? Может, другие острова архипелага таят не меньшие чудеса? Он приказал капитанам своих судов, купив в порту Устоля провизию, попытаться пройти как можно дальше. Но обе карраки не вернулись, и романтичный купец стал почти нищим.

— Из всех моих детей самой умной оказалась, как ни странно, эта вертихвостка Энри. По крайней мере, она сумела найти себе мужа, который чего-то добился без моей помощи, — заключила госпожа Мильд. — Я подумываю о том, чтобы уговорить зятя бросить службу и заняться управлением торговым домом. По-моему, он на это способен. Конечно, он дурно воспитал дочь, но тут не меньшая вина Энри. Вернее, эта вертихвостка виновата гораздо сильнее. Можно ли требовать чего-то от моряка, если большую часть времени его нет дома?

— Но официально ваше предприятие принадлежит вашему сыну, — осторожно спросил Арчи.

Конечно, он с первых минут разговора постарался очаровать старуху, но общаться с ней было опаснее, чем пробираться по горному откосу. Того и гляди, неосторожное слово вызовет вспышку раздражения. Без магии желчная старуха вряд ли бы вообще стала разговаривать с «наглым юнцом». Но вдруг в купчихе что-то словно надломилось. Услышав о среднем сыне, она вдруг совершенно по-бабски вздохнула и подняла на молодого мага растерянный взгляд:

— Вусти болен. Очень болен. Я не знаю, сколько он проживет, но знаю, что мне придется его хоронить.

Арчи растерянно молчал, не зная, что сказать Гертруде. Маска «железной матушки» вдруг исчезала, и теперь перед некромантом сидела очень старая и очень усталая женщина, которой так нужна поддержка. В конце концов Арчи собрался с духом и пробормотал:

— Я постараюсь найти драгоценности. Только мне нужно… наверняка у вас остались какие-нибудь другие вещи, принадлежавшие вашему супругу. Я уверен, что вы бережно храните память о нем!

— Хорошо! — кивнула старуха. — Сейчас прикажу принести!

Старинные часы, письменный прибор, и, что особенно ценно, переплетенная черной кожей бухгалтерская книга — почти выцветшие строчки записей прихода и расхода… чего-то… не важно чего, главное — почерк, следы Силы, оставленной на бумаге давно умершим человеком.

Арчи положил руку на кожу переплета и мило улыбнулся хозяйке:

— Сейчас я на некоторое время как бы усну. Не пугайтесь. После того, как я проснусь, я буду знать, где ожерелье. Или даже может случиться, что вы сами будете это уже знать.