"Демоны прошлого" - читать интересную книгу автора (Лифантьева Евгения Ивановна, Скилл)

Глава 8

После того, как магмейстер эт-Дебус получил место в штабе королевского флота, его семья перебралась из Бастбира в Келе. Поэтому до дома Норситы далеко идти не пришлось. Молодые люди по Храмовому мосту перебрались на другой берег реки — и очутились в совершенно ином мире. Чистые мостовые, красивые дома, ухоженные скверы, нарядно одетые прохожие, огромные зеркальные витрины рестораций и дорогих магазинов.

Арчи шел молча, пытаясь сообразить, как разговаривать с родственниками Норситы. Никогда прежде он не добывал сведений у людей. До этого приходилось «выжимать» знания лишь из книг и свитков.

Дебусы занимали целый этаж в новом доходном доме на набережной. Пара охранников у входа, широкая лестница, блестящие начищенной бронзой ручек входные двери…

«Неплохо живет «ветродуй», — подумал Арчи.

— Меня тоже эта роскошь сначала пугала, — сказала Нори, словно угадав мысли некроманта. — Но ты не бойся, мы же по делу!

— Угу. Если твой папа согласится, что меня можно подпустить к делу.

— А это уже мне решать! — упрямо тряхнула волосами девушка.

Но Арчи все-таки оказался прав. Сначала магмейстер эт-Дебус не захотел разговаривать с «каким-то стряпчим». Правда, в кабинет пустил.

— Что это еще за фантазии? — строго спросил он дочь.

— Я хочу найти пропажу, — спокойно глядя в глаза отцу, сказала Нори. — Я не хочу, чтобы ты считал меня воровкой.

Арчи украдкой наблюдал за спорящими. Норсита и отец были очень похожи — одинаково сухощавые и черноволосые, и одинаково упрямые.

— А кто еще мог? — поджал губы магмейстер. — Ты кого-то хочешь обвинить? Меня? Мать? И кто еще мог сделать иллюзию?

— Вот это мы и попытаемся узнать, — вмешался в разговор Арчи. — Кстати, вы нашли пропажу в вещах вашей дочери?

— Нет, — лицо мужчины выразило недоумение. — Мы, конечно, не искали тщательно, так… посмотрели. Но она сто раз могла успеть продать жемчуга и спрятать деньги! Она дома не ночевала! В портовом квартале полно притонов, где купят что угодно!

— Я точно знаю, где ваша дочь провела эту ночь. И это не портовый квартал. Она была в пансионате матушки Трой в Школьном квартале у своей однокурсницы Лани Брис, дочери капитана Гуннорского гвардейского полка. Пансионат вдовы Трой — вполне приличный доходный дом, в нем останавливались в разное время ныне известные господа, например, губернатор герцогства Мор рыцарь Илсир Вьот, герой войны с Утором. Если хотите, можете проверить.

— А вы-то откуда знаете?

— Думаете, я взялся бы за дело, не наведя справок о заказчике? Так что помогите нам найти настоящего вора, — настойчиво повторял Арчи, пораженный тем, что активированное еще несколько минут назад заклинание «очарования» не действует на собеседника.

— А кто еще может быть вором? — не слушая собеседника, пафосно воскликнул стихиальщик. — Вы, молодой человек, видимо, плохо знаете мою дочь! Да она!

— Она наняла меня, — отрезал Арчи. — И я уверен, что она не крала этих дурацких драгоценностей!

Магмейстер эт-Дебус уставился на собеседника, открыл и закрыл рот, сделал несколько глубоких вдохов и вдруг совершенно спокойно сказал:

— Ну, хорошо. Ищите что хотите. Делайте что хотите. Мне действительно неприятно думать, что моя дочь — воровка.

«Подействовало! — обрадовался Арчи. — Только с такой задержкой… Может, у мужика сопротивляемость высокая или где-то амулет припрятан? Не, с амулетом я бы не справился».

Но вслух произнес тем же надменным тоном:

— Мне нужно знать точное время, когда была обнаружена пропажа, кто был в доме в течении суток до этого момента. И еще мне нужно будет осмотреть апартаменты, в которых останавливалась ваша теща.

— Хорошо! — покорно сказал хозяин дома. — Пропажа обнаружилась вчера утром. Матушка моей жены собиралась домой, упаковывала вещи…

— И обнаружила пропажу ожерелья?

— Нет, не сразу. В футляре была искусно сделанная иллюзия. Я не знаю, почему матушка моей жены решила достать драгоценности…

— Понятно. И что дальше?

Стихиальщик зажмурился и глубоко вздохнул.

— И все же? — настойчиво повторил Арчи.

— Потом был… скандал. Госпожа Мильд сказала все, что она думает обо мне, моей наследственности, моей дочери и магах вообще… Энриэтта, моя жена, с ней соглашалась… Потом госпожа Мильд уехала…

— А Норсита?

Магмейстер эт-Дебус недоуменно посмотрел на «стряпчего»:

— Не знаю… она… я не видел…

— Я ушла! — вмешалась в разговор девушка. — Пока они тут ругались, я собралась и ушла к Лане.

— Понятно, — кивнул Арчи. — А теперь скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели это украшение?

— Вечером ожерелье было на матушке моей жены… Праздничный вечер, мы ужинали вместе.

— У вас был по случаю праздника прием?

— Нет, только свои… Я, Энриэтта, госпожа Мильд и Норсита.

— А ваш сын?

— Петер уже третью седьмицу в плавании. Он учится в Морской школе, сейчас на практике, на галере «Кобчик».

— То есть в праздники его с вами не было? А сколько у вас слуг? Кто был в доме?

— Вы думаете, это кто-то из слуг? Но иллюзия?

— Я ничего не думаю. Скажите, пожалуйста, кто из слуг провел в доме праздничный вечер и ночь. Наверняка кто-то из слуг получил от вас ради праздника отпуск?

— Да… То есть нет. Не отпуск. Просто так, — промямлил господин эт-Дебус.

— И все же?

Арчи продолжал говорить тем же не терпящих пререканий тоном. Он не сразу сообразил, что для военного человека в комплекте с «очарованием» должны звучать приказные нотки в голосе. «Штатского» обращения этот солдафон просто не слышит. Теперь же, поняв, как нужно вести беседу, старался вытянуть из стихиальщика как можно больше сведений.

— За столом прислуживал Максут. Он служит у нас уже лет десять, после того, как был списан по возрасту с корабля. До этого был моим ординарцем. На кухне была кухарка Паретта. Ее помощницу Савиньетту и горничную моей жены Милиссу я отпустил на гуляние после того, как они помогли накрыть на стол. Они вернулась утром. Девушки предупредили, что останутся ночевать у тетушки одной из них в Ремесленном квартале. У Милиссы вроде бы там есть жених. У Норситы нет горничной. Уборщица у нас приходящая…

— А конюх? Наверняка у вас есть конюх.

— Он с семьей живет в домике рядом с конюшней. Он вдовец, его дочь иногда помогает стирать. Эти новые дома очень удобны. Во дворе есть прачечная, не нужно отдавать белье на сторону. Да, у нашего конюха, Пикта, ночевал и конюх госпожи Мильд.

— Кто прислуживал госпоже Мильд в доме?

— Вместе с тещей приехала ее горничная. Не знаю, как ее зовут. Женщина средних лет, она во время ужина не выходила из гостевых комнат.

— Где спят остальные слуги?

— Возле черного хода есть специальные комнаты. Если надо, я покажу.

— Не надо. Помещение мне покажет Норсита. А вы окажите любезность: прикажите всем слугам собраться в… где это удобно?

— В столовой.

— Хорошо, в столовой. Соберите всех слуг. А я пока осмотрю ваши гостевые комнаты.

Едва молодые люди вышли из кабинета магмейстера, Норсита круглыми глазами посмотрела на Арчи и шепотом спросила:

— Что ты с ним сделал? Я думала, он будет орать на нас…

— Есть одно заклинание, — стараясь выглядеть как можно таинственнее, ответил Арчи.

— Некромантское? — дрожащим голосом спросила девушка.

Арчи не выдержал и прыснул в кулак:

— Нет, нанитское. Серьезно, монашки его используют, чтобы успокоить рожениц. Это короткая молитва к Нану Милостивцу о даровании покоя метущейся душе и доверия к лекарю. Но порой действует почти как приворотное зелье. Представляю, как он будет чувствовать себя завтра! Интересно, сколько раз он задаст себе вопрос: «Почему я так строился перед этим молокососом, словно он, по меньшей мере, командир эскадры?»

Норсита тоже захихикала:

— Научишь?

— Потом, хорошо? Лучше покажи, где твоя бабуля жила.

Две смежные комнаты — красиво обставленные, светлые, чисто убранные. Паркет натерт до блеска. Везде идеальный порядок. Ни одной мелочи вроде какого-нибудь платочка или рукоделия, лежащей на столе или в креслах, ни одной книги на виду. Чернильница на письменном столе в проходной комнате пуста, а несколько перьев, вставленных в специальную подставку, никогда не затачивались. Лишь горшки с цветами на окнах делали придавали немного уюта. Их было так много и стояли они так тесно, что стебли традесканций переплелись и обвили растущую рядом герань.

— Видимо, старушка спала здесь, — заключил некромант, осмотрев комнаты. — Вот на этой кровати. Служанка — в проходной комнате на диване. Так?

— Не знаю, — пожала плечами Норсита. — Я к бабуле не заходила. Но сомневаюсь, что она бы стала ютиться на диване.

— Вот и я так думаю… А свои драгоценности, видимо, госпожа Мильд складывала вот на этот прикроватный столик? Больше вроде некуда.

— Наверное, — снова согласилась Норсита.

— То есть вор должен был пройти мимо спящей служанки, потом — обогнуть эту кровать, и лишь потом — добраться до драгоценностей. Да, у старушки наверняка было не только ожерелье?

— Да, я помню несколько колец, браслет, серьги… Жемчужная сетка для волос, — начала перечислять девушка.

— Кольца бабуля, конечно, могла не снимать, но спать в сетке для волос…

— Темнота! — фыркнула девушка. — Многие модницы так делают, чтобы сохранить прическу. Но тогда надо спать не на кровати, а в кресле. И вообще, у бабули сетка такая… ну, она вместе с наколкой на пучок одевается. А кольца, наоборот, надеваются поверх перчаток.

— Ладно, мне этого не понять, — отмахнулся молодой маг. — Достаточно только знать, что старушка, раздеваясь, должна была снять не только ожерелье, но и что-то еще из драгоценностей. Снять и положить на столик. А взяли только ожерелье. Почему? Оно дорогое? Ты же его видела. Как думаешь, сколько может стоить бабкина пропажа?

— Не знаю, — пожала плечами Норсита. — Я за ужином рассматривала это ожерелье. Оно очень изящно и сделано с фантазией. Я даже удивилась, что это — не иллюзия.

Арчи вопросительно посмотрел на собеседницу:

— Точно — не иллюзия?

— Да, я даже истинным зрением смотрела. Просто жемчуг, платина, мелкие бриллиантики и несколько среднего размера сапфиров. Но сделано очень искусно. Четыре нити жемчуга, кстати, совсем мелкого, соединены между собой платиновыми листочками. Те усыпаны бриллиантами — крохотными, наверное, с маковое зернышко. Просто алмазный песок, но создает такую игру света… А сапфиры — словно водяные капли. Полное ощущение, что на рассвете после дождя осенние листья запутались в паутине…

— То есть получается, что вещь дорога только работой? — стал рассуждать вслух молодой маг. — Если разобрать ожерелье, продать отдельно платину и жемчуг, то много не выручишь?

— Да, — задумчиво согласилась Норсита. — Кстати, в сетке жемчуг был гораздо крупнее и дороже — розовый, южный. А в ожерелье — голубоватый, который у мыса Фоктор добывают.

— Даже так? — удивился Арчи знания своей подруги. — Ладно, пошли, все, что нужно, я уже увидел. Надо поговорить со слугами.

От слуг не удалось добиться ничего конкретного. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает. Единственное, в чем повезло Арчи, так это в том, что гостевые комнаты после отъезда госпожи Мильд приводила в порядок Мелисса. Уборщица вроде бы отпросилась на целую седьмицу, чтобы съездить к родственникам в деревню.

— Припомните, милочка, когда вы зашли в гостевую комнату, окна там были открыты? — спросил Арчи горничную.

— Нет, — уверенно ответила девушка. — Мы вообще редко там окна открываем, только фрамуги. Только когда стекла моем. А то все цветы переставлять — полдня провозишься.

Молодой некромант удовлетворенно кивнул:

— Хорошо, господа, я не буду больше вас задерживать. Можете идти.

И добавил, обращаясь к Норсите:

— Остается поговорить еще с твоей маменькой.

— Может, не надо? — робко прошептала девушка.

— Почему? — недоуменно спросил Арчи.

Но ответить Норсита не успела. В столовую ворвалась дама лет сорока в домашнем платье, крупная, румяная и такая разгневанная, что некромант сразу понял, «почему?».

Не дав никому сказать ни слова, госпожа Дебус начала… нет, даже не кричать, а орать, как орут на базаре повздорившие торговки:

— Явилась! Совести хватило! И любовничка приволокла! Воровка! Гулящая! Я из-за тебя с матерью поссорилась! Ни копейки больше не получишь!

Женщина кричала что-то еще, но некромант уже не слушал. Почувствовав, как напряглась Норсита, он сжал локоть девушки. Но та, дернув плечом, прошипела сквозь зубы:

— Да подавитесь вы своими деньгами! Ноги моей больше здесь не будет! Забудь, что у тебя была дочь!

Естественно, ни о каких расспросах слуг больше и речи быть не могло. Норсита, бледная и злая, кинулась в свою комнату, на ходу бросив Арчи:

— Подожди в коридоре! Я переоденусь, соберу вещи и пойдем… к демонам!

— Лучше к госпоже Трой, — меланхолично ответил Арчи, понимая, что девушка его не слышит.

Стоять под дверью было скучно, и молодой некромант выглянул в окно. Если из гостевой комнаты открывался вид на широкий проспект, то отсюда — на внутренний двор, заросший расцвеченными осенними красками деревьями. За их кронами виднелись какие-то невысокие строения.

«Наверное, это те флигеля, в которых живут семейные слуги», — подумал Арчи и отвернулся к двери Норситы.

Вдруг его внимание привлекла бронзовая накладка около замочной скважины. Некромант подошел поближе. Вокруг отверстия для ключа — свежие царапины.

«Кто-то пытался взломать замок?»

Арчи почесал в затылке и отправился к гостевым комнатам, чьи двери выходили в тот же коридор. Удивительно, но на них вообще не было замков.

«Ладно, разберемся, — сам себе сказал Арчи. — Сейчас главное — договориться с матушкой Трой, пристроить Нори, а дальше — что будет, то будет».

Норсита собралась быстро. Сунув в руки Арчи дорожный сундук с чем-то тяжелым, она решительно закинула на плечо большую сумку. Привычно заперев дверь, девушка сунула ключ в карман, но потом, резко остановившись, положила его на подоконник и зашагала к лестнице. Так же решительно они протопали и с пару дюжин шагов по мостовой. Но, дойдя до калитки, ведущей в прилегающий к дому сад, Арчи взмолился:

— Ты в сундук кирпичей наложила, что ли?

— Нет, там мои работы и то, что нужно для новых.

— Слушай, тут же наверняка где-то есть каретный двор? Может, подождешь меня с вещами здесь, а пойду найму какую-нибудь телегу? — робко предложил Арчи. — Ты не думай, я заплачу, у меня есть деньги.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Только давай скорее. А то буду тут стоять как дура.

Однако в этот момент калитка открылась, и из-за нее показалась девочка лет тринадцати. Арчи залюбовался малышкой: русая коса до пояса, синие глаза, пушистые ресницы. Через пару лет — гроза всех соседских парней. А Норсита удивленно спросила:

— Ларитта? Ты куда?

— Я за вами. Вижу — стоите. Папка сказал, что вот этот господин всех слуг про странное ночью спрашивал. Так?

— Да, — кивнул Арчи. — А ты видела что-то странное?

— Ну не совсем… Под утро в коридоре «волшебный огонек» гулял.

— В каком коридоре? — вмешалась Норсита.

— Ну, в том, где гостевые комнаты и ваши с господином Петером, — зачастила девчушка. — Папка с гостем поужинали и спать легли, а меня Мик-рассыльный гулять позвал…

— Ночью?

— А что? Праздник же! Ну, мы в сад вышли, чтобы через калитку — и к реке. А я смотрю: сквозь деревья огонек видно. И странно мне стало. Кто бродит? Вроде в апартаментах у господ везде канализация. Может, кто на кухню пошел, ну, водички там попить, или еще чего…

— Так и вода в комнатах есть, — задумался Арчи. — Спасибо тебе, Ларитта! Ты не обидишься, если я тебе серебрушку дам? Нет, я понимаю, что ты Норсите помочь хочешь, но я просто так дам, хорошо?

Девочка взяла монетку и присела, как ее учили приседать перед господами, когда те благодарят.

— А хотите я для вас за каретой сбегаю? Даже в конюшню идти не надо, дядька Мульт полчаса назад к Эметке, что у господ Мариони служит, пошел. Он всегда к ней на обед заходит, ненадолго. Сейчас снова на каретную биржу поедет. Так я к Эметке сбегаю, он вас и подберет, у него двуколка за углом стоит!

Выпалив все это, девочка исчезла за калиткой.

— По-моему, эта малышка — единственная, кто к тебе хорошо тут относится, — сказал Арчи Норсите.

— Нет, еще папа, — она грустно вздохнула. — Относился…

Двуколка с запряженным в нее гнедым рысаком действительно появилась через несколько минут. Молодцеватый кучер, картинно щелкнув кнутом, откинул бархатный полог:

— Куда? В Школьный квартал? Не извольте беспокоиться, с ветерком прокачу!

На переговоры с госпожой Трой была отправлена Ланя.

— У меня есть с дюжину золотых, без которых я могу обойтись, — шепнул ей Арчи. — Будешь разговаривать с хозяйкой — не жадничай.

— У меня тоже есть кое-что от заказов, — ответила иллюзионистка. — Ладно, посмотрим. Не бойся, Нори отдаст, у нее заказов сейчас больше, чем у меня.

Когда Ланя ушла вниз, Арчи забрался с ногами в большое кресло и задумался. Норсита потихоньку распаковывала вещи, складывая их пока кучей на столе.

— Слушай, — вдруг спросил некромант. — А почему у тебя на двери замок, а на гостевых комнатах — нет?

— Я сама его врезала, — равнодушно ответила девушка. — Понимаешь, эта Элозитта, уборщица которая, такая дура! Всегда все у меня переворачивала, ничего потом не найдешь. Мамина Мелисса — не лучше, ей нужно, чтобы все шеренгами стояло. Я ругалась-ругалась, потом решила вообще никого к себе не пускать. Ну, чтобы без меня никто зайти не мог. Убирала сама, только Лари помочь иногда просила.

— Ключ только у тебя был?

— Нет, еще у папы — второй.

— Странно…

— Что странно?

— Твой отец сказал, что твою комнату «осмотрели»… Ну, вроде жемчуга искали. Но, если у него есть ключ, то зачем вскрывать замок отмычкой? И зачем потом закрывать?

— Какая отмычка?

— Царапины там вокруг замка любопытные. Будто кто-то какой-то проволокой в нем ковырял. Слушай, а на ночь ты запиралась?

— Не всегда.

— А в ту ночь, когда твою бабушку обворовали?

— Да.

— А спала ты как? Часто просыпалась? Вообще — крепко спишь?

— Ну, обычно не очень, а тут — хорошо спала, только от скандала бабуленого и проснулась. Она так кричала!

— Громче твоей мамы?

— А, мама — это еще так, а бабуля капитанов строит, как мальчишек! — со странной гордостью сказала Норсита.

— Понятно, — начал было Арчи, но тут в комнату ворвалась Ланя и бросилась к Норсите обниматься:

— Все получилось! Она согласилась! Как здорово! Мы теперь будем жить вместе!

— Спать на одной кровати? — удивился Арчи.

— Да на этом звере эскадрон можно положить! — рассмеялась Ланя и плюхнулась на кровать. — Все хорошо! А вы не скучали?

— Нет, мы думали, — улыбнулся Арчи.

Почему-то каждый раз при виде Лани ему хотелось улыбаться.

— Так давайте думать вместе!

— Давайте! — согласился Арчи. — Понимаешь, мы выяснили, что украсть ожерелье у бабушки Норситы мог только маг. Ну, или кто-то, у кого есть амулет невидимости. Дорогая, кстати, вещь. И что красть это ожерелье, да еще оставлять вместо него иллюзию, не было никакого смысла. Иллюзия тоже денег стоит. А продать ожерелье не так уж просто. Твоя мама, Нори, пока на тебя ругалась, обронила фразу, что это украшение — какое-то особенное. В смысле, память. Так?

— Да, вроде бы ее дедушка специально заказывал у кого-то знаменитого и подарил бабушке перед тем плаванием, из которого не вернулся.

— Значит, об этих жемчугах весь Портовый квартал знает. Матушка Мильд — человек известный. Значит, продать ожерелье можно или не в Келе, а где-нибудь там, где о вашем торговом доме даже и не слышали, или по кусочкам. Но смысл тогда тратиться на иллюзию, на амулет?

— Ерунда какая-то получается! — согласилась Ланя.

— Нет, не ерунда, — продолжил Арчи. — Ерунда, если считать, что драгоценность ради того, чтобы ее продать, украли. А если не для этого?

— А для чего еще воровать можно? — захлопала глазами Норсита. — Только ради денег.

— Ради денег, но по-другому. Чтобы подставить тебя и рассорить с бабушкой. И чтобы вообще старуха больше к вам не ездила. Ты же сама про торговый дом и наследство рассказывала. Ты теперь в глазах бабушки — воровка, и на тебя завещание не сделают. Так? А кому это выгодно?

— Не знаю, — пожала плечами Норсита. — Может, Петер мог такое придумать, но его не было. Или кузены мои, сыновья дяди Бетера. Они вроде приличные ребята, но ради наследства тоже могут, наверное, гадость сделать. Или сам дядя Бетер. Но их тоже никого не было.

— Они могли подкупить кого-то из слуг. Сделать же нужно было всего ничего: подсыпать снотворное тебе, старухе и ее горничной, подменить ожерелье иллюзией и подкинуть его тебе. Хотя… Ерунда — все слуги знали, что ты на ночь запираешься. Так? И заранее подобрать ключ — не проблема. А ведь к тебе в комнату вор так и не попал. Надо сообразить, во что тебе могли подсыпать снотворное.

Норсита задумалась, потом воскликнула:

— Я все поняла! Это был лимонад! Понимаешь, Арчи, я за ужином почти не пила. Полстакана вина — и все. А пришла в комнату — и завалилась спать, словно пару бутылок выдула. Подумала, что устала… а сейчас вспомнила — я, как в комнату пришла, попила лимонада из графина.

— А как снотворное попало в графин? Комната же была заперта.

— Понимаешь, когда я ночую дома, мне всегда приносят лимонад. Ну, люблю я его. Долго добивалась от поварихи, чтобы она мне его каждый день готовила. Обычно кто-то из девушек вечером приносит его мне в комнату. А если я дома, но дверь заперта, то ставит в коридоре на подоконник. Я сама забираю графин. А тут бабушка приехала, суета, беготня… Я только когда спать пошла, то графин увидела. Забрала к себе, попила… мне вкус странным показался, но я подумала, что это из-за того, что мясо на ужин было слишком острым, как бабушка любит…

— Да, задачка, — пробормотал Арчи. — То есть получается, что вне подозрений только твоя матушка, ты и ваша бабушка. Ну, и твой отец. Конечно, он мог из вредности все это придумать. Я посмотрел, как твоя мама на него орет… Это сейчас, когда вы живете на его содержание из королевской казны. Или больше на матушкино приданое?

— Да нет, мама свои деньги вообще не тратила, они так в банке и лежат. Говорит: «На черный день». Но ты не прав. Я раз разговор подслушала, папа говорил, что Петер — молокосос, меня к торговому делу вообще близко нельзя подпускать, так что если старуха кому-то из нас сделает подарок, то папа уйдет в отставку и будет управлять торговым домом.

— К тому же у твоего папы есть ключ. Выходит, подозревать надо кого-то из слуг. Но кого?