Ткаченко Наталья Друг

Глава первая. О том, к чему приводят путешествия в гордом одиночестве

Солнце только-только встало. Было холодно, сапоги Ллио намокли от росы. Он вёл коня в поводу, упрямо брёл по узкой тропинке в предгорьях, и старался не плакать. Но шестнадцать лет — слишком ранний возраст, чтобы достойно встретить смерть любимой и предательство товарища, и в конце концов юноша не выдержал и разрыдался. Слёзы застилали глаза и мешали видеть тропу, Ллио полностью ушёл в своё горе, и когда совсем рядом раздался дикий вопль, полный звериной ярости, он не сразу отреагировал. Потом поднял голову и вытер глаза.

Возле тропы, на острых камнях обвала он увидел четырёх человек. Пара, пожалуй, с примесью орочьей крови. Один валялся на камнях, прижав руки к животу в тщетной попытке унять боль, и тихо стонал. Чуть дальше ещё один придавил всем телом третьего к земле, так что Ллио видел только дёргающиеся сапоги. Четвёртый, не обращая ни малейшего внимания на застывшего эльфа, прошипел:

— Держи эту дрянь, щас я её успокою!

Ллио увидел в его поднятой руке камень, и особенно чётко — острый край…

— Назад! — закричал юноша, сдёргивая с плеча лук и бросая стрелу на тетиву. — Не смей!

— Пошёл вон, ублюдок! — рявкнул, не оборачиваясь, человек и опустил руку с камнем.

Стрела вонзилась ему в затылок и он рухнул, как подкошенный. Вторая — раненому, чтобы не остался за спиной — этот урок эльф усвоил недавно, но хорошо.

Ллио медленно обошёл лежащее на камнях тело, не сводя глаз с последнего, который сидел верхом на девушке, всё ещё вцепившись в куртку на её груди. Разбойник внимательно следил за перемещением эльфа, зная, что тот гораздо быстрее, и даже не пытаясь вытащить нож за поясом.

— Эй, — неуверенно оскалил гнилые зубы неудавшийся грабитель ("А может, и кто похуже", — с отвращением подумал Ллио). — Нравится? Да ты забирай её! — он с той же подобострастной ухмылкой кивнул, заглядывая юноше в глаза.

— Слезь с неё, — сказал эльф. Ему не хотелось пугать девушку и убивать человека прямо на ней. Сказал очень тихо, но разбойник услышал и медленно, стараясь не делать резких движений, встал и отошёл на пару шагов от девушки. Она слабо пошевелилась.

"Хорошо, значит, в сознании, и, надеюсь, не ранена, может идти", — пронеслось в голове Ллио. Угар боя (если можно назвать боем хладнокровный расстрел двух людей… Ллио стал противен сам себе) прошёл, и сейчас юноша уже хотел просто уйти и увести с собой девушку подальше от этого типа.

Но человек (единственный чистокровный), устав, видимо, ждать приговора под прицелом стрелы, решил подтолкнуть эльфа к принятию правильного решения. Мерзко улыбнувшись, он кивнул на девушку:

— Она на ощупь — то, что надо! И белая бусина на шее, целенькая, значит, будет пищать, тебе понравится…

Как оказалась первая стрела в его груди, разбойник так и не понял. И вторая тоже. Потом была третья, четвёртая… эльфа трясло от омерзения, но стрелы ложились ровно, на палец от предыдущих…

— Эй, — услышал он тихий голос. Девушка смотрела на него, кажется, с удивлением. — Хватит, он уже мёртвый.

Подтверждая её слова, человек наконец-то упал. Ллио сделал два шага назад и мешком обвалился на так кстати подвернувшийся валун.

— Тебе плохо, ты ранен? — подскочила девушка. Ллио медленно поднял глаза: сапоги, штаны, куртка, отороченная мехом, в распахнутом вороте — белая бусинка… На голове яркий платок, скрывающий волосы, глаза очень густо обведены чёрным и цветным, отчего кажутся огромными.

— Нет, — глухо отозвался эльф, снова опуская глаза. Сил и желания объяснять не было. Белая бусина… яркий платок и густо накрашенные глаза… Похожа на сахези, но вроде сахези все носят юбки, по крайней мере, в старом, затёртом дюжиной его старших братьев и сестёр атласе народов мира они были нарисованы в пышных…

— Хорошо, что ты его убил, — услышал он голос девушки, поднял голову, и увидел её уже у второго застреленного бандита. Она зачем-то перевернула его на спину, и сейчас сидела рядом на корточках. — Я бы не смогла его убить, у меня на это духу не хватает, а он всё равно бы умер, да ещё мучился бы, смотри, крови совсем нет, вся в живот ушла, после таких ран не выздоравливают.

"Скорее всего, выздоравливают, если за дело берутся наши врачеватели", — машинально подумал Ллио. Ему было ещё хуже, чем полчаса назад, но делиться своим состоянием с девушкой он не хотел. Просто смотрел, как она подобрала тонкий короткий кинжал, которым, очевидно, и нанесла рану этому человеку, тщательно вытерла об одежду разбойника, проверила результат и вытерла ещё тщательнее, убрала за сапог, поискала что-то рядом, нашла меховую шапку и засунула за пояс на куртке.

А затем принялась деловито отвязывать кошелёк от пояса на трупе.

— Что ты делаешь?! — потрясённо воскликнул Ллио, а рука невольно сжала лук, отзываясь на мысль о том, что девушке самое место рядом со всеми этими…

— Ему они уже не понадобятся, — спокойно сказала девушка, открывая кошелёк и заглядывая внутрь. — А мне будет на что купить еды и заплатить за себя в гостинице. Мои честно заработанные уже на исходе. Заметь, я не буду на эти деньги ни подкупать кого-нибудь, ни пить, ни обжираться сверх меры или покупать девушек, в отличие от некоторых! — едва ли не обвиняюще заявила она, глядя на эльфа. — И потом, я же не обшариваю их, хотя у них наверняка много всего припрятано, я беру то, что мне действительно нужно!

Эльф некоторое время тупо смотрел на неё, пытаясь понять услышанное, и постепенно признал, что такой подход к делу, в принципе, особенно для человека, не позорен. В сложившейся ситуации Судья потребовал бы за нанесенное деве оскорбление гораздо бóльшую виру, чем те жалкие медяки, которые девушка найдёт в кошельке разбойника… Правда, Судья не стал бы заниматься оскорблением, нанесённым человеческой девушке, каким бы тяжким оно ни было.

И потом, отец говорил: "Мы должны относиться к ним как можно терпимее, помогать и пытаться исправить их порочную натуру". Голос отца был спокойным и чуточку строгим, но не ледяным… не ледяным, как когда он произносил…

— А вот еды у них нет, — расстроено произнесла девушка, оглядываясь, и снова отвлекла Ллио от грустных мыслей. — Я бы лучше еду взяла, а не деньги… А у тебя есть? — она с надеждой посмотрела на юношу, а потом на седельные сумки, перекинутые через круп той полудохлой скотины, которую барышник отдал ему вместо сдачи за великолепного жеребца, которого у него увели на следующий же день.

— Есть, — отозвался юноша.

— Отлично! — воскликнула девушка. Лицо у неё при этом озарилось таким облегчением и радостью, что Ллио подумал, что она, похоже, давно не ела досыта. И ещё ему почему-то стало немного легче.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Более-менее, — усмехнулась девушка. — Насколько вообще можно быть в порядке после попытки ограбления и изнасилования! Пошли, что ли, чего тут с мертвецами сидеть!

— Надо их похоронить, — вздохнул эльф, поднимаясь на ноги.

— Как? — девушка скептически изогнула бровь. — Здесь горы, их не закопать!

— Тогда… — эльф посмотрел на камни сбоку от тропы, — устроим обвал, камни засыплют их тела…

— Дурак, — припечатала его девушка, — ты вместе с телами засыплешь всю тропу, как здесь люди ходить будут?

Юноше ничего не оставалось, как признать её правоту, и он со вздохом подошёл к своему коню и потянул его за повод.

Довольно долго они молчали, потом девушка, шедшая первой, сочувственно спросила:

— Ты никогда не убивал, да?

— Убивал, — холодно отозвался эльф. Убивал… совсем недавно и так давно…

— А я нет, — снова вклинилась в его мысли девушка. — Поэтому для меня так важно, что ты его убил, я бы не смогла, и он бы мучился. Спасибо. Ой! — она подскочила и резко обернулась. — Я ведь так тебе и не сказала спасибо за то, что ты меня спас! Спасибо большое! — она обернулась и, прежде чем Ллио успел увернуться, обняла его и крепко поцеловала в щёку. Отпустила ошарашенного эльфа и, как ни в чём не бывало, пошла дальше. — А как тебя зовут?

— Ллио.

— Красиво! А что это значит?

— Ручей.

— Точно красиво! Тебе подходит. А почему ты такой грустный? У тебя что-то случилось?

— Да.

— А что?

Ллио промолчал.

— Эй, — девушка положила ему руку на плечо, ласково заглянула в глаза. — Расскажи мне, тебе станет легче, а может, я могу тебе помочь.

— Не можешь, — буркнул эльф. Он почувствовал, что от её заботы начинает раскисать, а реветь перед девчонкой не позволяла гордость. — Ты вообще кто такая?

Вопрос прозвучал почти грубо, но девушка не обиделась.

— Я — Разделяющая печаль! — гордо заявила та. — Расскажи, тебе правда станет легче!

— Не похожа ты на Разделяющую печаль, — скептически заметил эльф.

— Ну ладно, — легко согласилась девушка. — Тогда я — Предсказательница судеб! — она посмотрела на хмурое лицо эльфа и пожала плечами: — Ладно, на привале сочиню более правдоподобную версию. А пока, правда, расскажи. Ведь не важно, кто я, мне просто тебя очень жаль. И я хочу помочь!

— Я… — Ллио неожиданно понял, что готов всё ей рассказать… и в ту же секунду снова замкнулся. — Это не твоё дело.

— А ты ведь через перевал пойдёшь? — снова не обиделась девушка, хотя Ллио клял себя на чём свет стоит за хамское поведение, которое ужасно не одобрила бы мама, если бы… — Я тоже, пошли вместе?

— Пошли, — хмуро отозвался эльф.

Всё равно собирался проводить её до безопасного места.

— Здорово! Слушай, а что ты здесь делаешь? Все эльфы, которых я видела за пределами ваших Лесов, были определённо старше, ты же ещё совсем маленький!

— Я не ребёнок! — обиделся Ллио.

— Да, и сколько тебе лет?

— Шестнадцать, — буркнул эльф.

Девушка фыркнула:

— Да ты просто малыш… то есть по вашим, эльфийским меркам! — поправилась она, заметив его сдвинутые брови. — Куда смотрела твоя мать?! Почему тебя отпустили одного?

— Меня не отпускали. А у мамы не было выбора.

— Ты сбежал?! — восхитилась девушка.

— Н-нет, — выдавил Ллио.

Врать не позволяла честь, а игнорировать вопросы — воспитание. А девушка оказалась настырной:

— А что же тогда? Тебя послали с каким-то секретным поручением? Ты можешь не рассказывать, с каким!

— Нет.

— Но тогда… погоди, тебя что, выгнали? — на последнем слове голос девушки взметнулся в небесные выси и отразился от скал, зазвенел со всех сторон: выгнали, выгнали, выгнали!! а может, эльфу просто показалось…

Он втянул голову в плечи, уткнулся носом в едва заметную тропинку и долго молчал, прежде чем выдавить из себя:

— Да.

— Но, — сразу же в обалдении возразила девушка, — что мог натворить такой реб… в смысле, что ты за свои шестнадцать мог успеть натворить? — эльф молчал. — Это наверняка ошибка!

— Да, — с невероятным облегчением отозвался юноша, отрывая взгляд от тропинки и переводя его на девушку, поминутно оглядывающуюся на него через плечо. Ему пришлось признать, что для него очень важно, что хоть кто-то поверил в его невиновность, пусть даже незнакомая человеческая девчонка.

— Слушай, — воспользовавшись тем, что они вышли в небольшое ущелье, девушка пристроилась рядом, ловко прыгая по камням, — а ты попытался им доказать, что они ошибаются?

— Да.

— И они не поверили?

— Нет.

— Глупость какая! — возмутилась девушка, нахмурила брови и посмотрела на него. — А в чём тебя обвинили?

Ллио мрачно смотрел на выход из ущелья. Девушка молчала, надеясь, что он всё же ответит, и Ллио наконец холодным спокойным голосом произнёс:

— Надругательство над девой и её убийство.

— Что? — выдохнула девушка, резко развернулась и схватила Ллио за плечи. — А ну-ка, загляни мне в глаза!

Ллио удивлённо посмотрел на неё, понимая, что она не Разделяющая печаль, но всё же…

— Какого они цвета? Отвечай, не задумываясь!

Ллио всмотрелся и понял, почему она задала этот вопрос — в хороводе красок вокруг, почти скрытая широким зрачком радужка могла быть какого угодно цвета. Ллио посмотрел и сказал, что видел:

— Тёмно-карие.

— А как зовут твою мать?

— Миреллин, — с болью выговорил юноша.

— А ту девушку? Кто она?

Ллио дёрнулся, но не нашёл в себе силы вырваться.

— Моя невеста… моя любимая… Ллан…

— И ты действительно её изнасиловал и убил?

Она верит в это?!

— Нет!! — закричал Ллио и забился в неожиданно крепких руках, глядя в тёмные беспристрастные глаза своей мучительницы. — Нет!! Я люблю её!! Слышишь? Слышите вы все?? — прокричал он безмятежному голубому небу и всем, всем, кто не поверил…

— Но почему же ты не сказал? — в голосе девушки Ллио услышал свою боль, и простонал:

— Я говорил, что это не я… я не смог… не смог сказать, что это он… он стоял в Круге Правды, он смотрел мне прямо в глаза, мой лучший друг, он стоял перед всеми и глядя мне в глаза…

— Может, он тоже поверил вместе со всеми, — попыталась защитить его девушка, и Ллио яростно закричал, срывая голос:

— Да это был он! Это он сделал с ней это, я видел, но не мог пошевелиться, потому что в вине что-то было, но я всё видел и понимал! Она плакала, а я не мог даже встать! А потом он перерезал ей горло… зачем он убил её, зачем!

Ллио не выдержал и разрыдался, чувствуя, как девушка мягко притягивает его к себе, усаживает, обнимает и гладит по голове, а он уткнулся лицом в её куртку и плакал, повторяя: зачем?..

Глава вторая. О новом взгляде на знакомые вещи

— Ты прости меня, — девушка заглянула ему в глаза.

— Ничего, всё в порядке, — успокоил её Ллио.

Выплакавшись, он действительно почувствовал себя лучше. Хотя и был смущён из-за того, что разревелся перед незнакомой человеческой девицей. Нет, горе никуда не ушло, да и обида, но недавние мысли о самоубийстве показались глупыми и неуместными. Почти предательскими. Потому что Ллан определённо заслуживает того, чтобы он наказал этого… подонка. Человеческое слово неожиданно показалось Ллио слишком слабым, но более крепких и подходящих выражений он не мог припомнить, а все эльфийские были недостаточно сильны.

После этого они снова довольно долго шли молча. Начинало холодать, а подъём становился всё круче, на скалах вокруг местами лежал снег, почти пропала трава.

— Ллио, — позвала его девушка. Нет, конечно, это было не настоящее эльфийское Llïo, мелодичное, плавное, с полноценной двойной "элле", но и не что-то вроде "Лиа", как произносили остальные люди.

Юноша посмотрел на спутницу и обнаружил, что она, закусив губу и нахмурившись, глядит вперёд и вверх. Он проследил за её взглядом и так же мрачно уставился на серое облачко, зацепившееся пушистым краем за вершину одной из скал.

— Это плохо?

— Моя интуиция, а она, зараза, в таких случаях не ошибается, подсказывает, что на перевале мы попадём под снег. Это плохо. Идти обратно обидно, потому что снег здесь — это надолго. Пока стает и так далее… потеряем много времени. И потом, — она покосилась на Ллио, — ты только не смейся, но я обратно мимо них не хочу идти.

— Я не смеюсь, — ответил юноша. — Пошли вперёд?

— Ну, если ты думаешь, что так будет лучше, то я согласна! — выпалила эта нахалка и горной козочкой поскакала вверх по тропе.

Ллио хмыкнул и неожиданно чуть улыбнулся. "С ней спокойно и как-то… чувствуешь поддержку… только бы не начала приставать!" — запаниковал эльф. Любвеобильные, изголодавшиеся по мужской красоте человеческие девушки вводили его в ступор, а ещё чаще вызывали раздражение. Ну да, по их меркам самый захудалый эльф — красавец невероятный, но нельзя же так бесстыдно вешаться на шею, шаря блудными ручонками… Эльфа передёрнуло. Сейчас его не смогла бы соблазнить даже самая прелестная эльфийская принцесса, сердце принадлежало Ллан, а всё остальное Ллио никогда не отделял от сердца. Близость возможна, только если есть любовь. Более старшие и опытные товарищи пару раз пытались "просветить" его, но Ллио удалось избежать подобных просветлений. Поэтому, если эта человеческая девушка тоже… будет очень обидно.

Девушка ждала его наверху и любовалась видом, демонстративно повернувшись спиной к подозрительной тучке.

— Ллио, а твоя еда, она очень далеко? — осторожно поинтересовалась она, когда эльф подошёл к ней.

Ллио мысленно хлопнул себя по лбу, ведь собирался покормить её добрых полдня назад!

— Ну, смотря что, сыр, хлеб и ветчина сверху, свиная ножка глубже. У меня там ещё овощи, фрукты, печенье, есть немного крупы, кажется, конфеты где-то завалялись…

— Ллио, — простонала в блаженстве девушка, растягивая начальную согласную его имени на добрых пять, — давай устроим привал!

"Чего это она?! Начинается??", — перепугался эльф, увидев умоляющий взгляд. Но девушка тут же разрешила его сомнения:

— Такое изобилие надо есть со вкусом и расстановкой…

— Ты давно не ела? — дошло до него.

Девушка смутилась.

— Ну, сегодня утром я ела, просто мало… и вчера вечером, и вчера в обед… хотя нет, вчера в обед я решила заменить этот самый обед обозрением пейзажа, иначе бы на завтрак вообще ничего не осталось…

— Как же ты пошла без еды на перевал? — удивился эльф.

— Я лесом шла, а не от города, а ночью какая-то тварь разворошила мои запасы, порвала сумку и сожрала мясо… и сыр. Так что у меня остались только сухари, соль и мёд. А ещё парочка орехов. И неприкосновенный запас на чёрный день — галеты, гадость жуткая, зато очень сытно… Сидела я там на дереве и любовалась на то, как эта скотина мою сумку портит и запасы жрёт… так ты не против привала?

— Совсем нет.

— Чудесно!

Несмотря на голод, девушка ещё добрых полтора часа искала подходящее место, так что Ллио и сам успел проголодаться. Наконец была найдена полянка с удобными валунами, один из которых заменил стол, два других — стулья. Ллио только собрался сесть, как девушка воскликнула:

— Стой!

Эльф покосился на валун в поисках змеи или чего-либо подобного, что могло её напугать, а девушка продолжила:

— Не садись, а то дырки на попе будут! Подстели что-нибудь, горы — коварная штука, я как-то хорошие штаны на таком камешке испортила. Или ещё отморозишь себе что-нибудь!

— Да ладно, — не поверил эльф, садясь, — что я, ёрзать на нём буду? И штаны у меня толстые.

— Как хочешь, — многообещающе хмыкнула девушка. Эльф посомневался минутку, и уже совсем было собрался последовать совету, как девушка послала его за сумками с едой.

Через час она с разнесчастным видом сидела, привалившись к скале, и грустно констатировала:

— Я обожралась. Всегда знала, что чревоугодие — это грех, но сейчас чувствую это в полной мере. Ооо! Как же я обожралась!

Эльф молча слушал её сетования и поглядывал на дорогу. Оставалось ещё много времени до заката, и надо было идти дальше.

— Ты уже ходила этим перевалом?

— Да, четыре раза, то есть этот четвёртый, в смысле туда и обратно, — уверенная, что эльф разобрался, девушка закрыла глаза, и Ллио уже испугался, что она собирается немного вздремнуть, но она продолжила: — Мы к вечеру будем наверху, потом ещё полный день пешочком по камням, потом полдня до реки, по её течению до вечера, там ещё денёк и мы внизу.

— То есть всего три дня, — подсчитал Ллио.

— Это если мы успеем убраться с перевала до снегопада, — поправила его девушка. — По снегу идти ужасно трудно, чтобы не сказать, опасно, я в прошлый раз… ой, кажется, меня сейчас стошнит… ручей бы хоть какой-нибудь, — простонала она.

— Если это исправит положение, — с тревогой посмотрел на неё Ллио, — то ручей есть немного дальше по тропе, справа…

Девушка вскочила и понеслась в указанном направлении. До Ллио донёсся стук камней, потом неразборчивые слова, которые он по тону отнёс к ругательствам, потом всё стихло. Он уже начал беспокоиться, когда послышались шаги, и из-за поворота выглянула повеселевшая девушка.

— А ты тоже здесь ходил? — она стала собирать остатки обеда.

— Нет, — Ллио тоже стал собираться. — У меня Дар такой — я нахожу воду.

— Повезло вам, эльфам, с вашими Дарами, — завистливо вздохнула девушка. — Я вот сколько ходила, даже не подозревала, что там есть ручей! Тебя хорошо назвали, Ллио-Ручей!

Ллио чуть усмехнулся довольно.

— А что значит Ллан?

— Песня, — тихо ответил Ллио.

— А Ми…эээ, ой, прости, я забыла, как зовут твою маму!

— Миреллин, — так же тихо ответил Ллио. — Это значит Светлая печаль. Она была последним ребёнком в семье, и её мать умерла родами, поэтому отец, то есть мой дедушка, её так назвал.

— Лучше ничего не мог придумать! — неожиданно возмутилась девушка. — Чтобы ребёнок всю жизнь помнил, что стал причиной смерти своей горячо любимой отцом матери?

Ллио от удивления чуть не промахнулся, закидывая сумки на круп лошади. А ведь и правда… Вот почему у мамы такие натянутые отношения с дедушкой!

Пока он находился в задумчивости, девушка уже поправила сумки, закрепила, и потянула коня дальше по тропинке.

— Слушай, а как тебя зовут? — осенило Ллио.

— Тхар, — отозвалась девушка, беззаботно подставляя лицо выглянувшему из-за скал солнышку.

На эльфийский взгляд Ллио она и так была донельзя смуглой, но сама Тхар, похоже, просто нежилась под тёплыми лучами. К тому же она была так сильно накрашена, что вряд ли солнце нашло бы свободный участок на её лице, чтобы оставить на нём свой след.

— Тхар, это вроде не человеческое имя, — осторожно уточнил Ллио, присматриваясь к девушке.

Он уже успел столкнуться с нервным отношением большинства полукровок к их собственному происхождению, но девушка всё так же беззаботно пояснила:

— Это по-орочьи. Меня так один орк назвал. Мне ужасно понравилось, и я решила, что буду Тхар. Это значит "чертополох".

Солнце скрылось, девушка опустила голову, и Ллио увидел, что она погрустнела. Ну вот, наверняка тут не обошлось без романтической истории. Ллио ужасно разозлился на глупого орка, который назвал любимую девушку колючим неприглядным растением! Выбрал бы хотя бы розу, если хотел отметить её неприступность, или острый язычок, или…

— А Ллан, наверно, чудесно пела?

— Да, — машинально ответил вырванный из поэтических размышлений эльф.

— А ты умеешь? — не дала ему успеть загрустить Тхар.

— Нет, совсем не умею, — быстро сказал Ллио.

Тхар засмеялась:

— Ладно, тогда я тебе спою! — и прежде чем эльф сумел вставить 'Да, пожалуйста', запела.

Через минуту Ллио непроизвольно ускорил шаг, через две пожалел, что не умеет создавать иллюзии, например, эльфа, очарованно внимающего этому… вою, через три страстно пожелал временно оглохнуть… Тут Тхар замолчала, допев местами непристойную и донельзя глупую деревенскую песенку. Только эльф возблагодарил всех богов скопом, для верности присоединив и тёмных, как девушка радостно сказала:

— Вижу, что тебе понравилось! Я тебе сейчас ещё одну спою. А можешь ты спеть, потом снова я, по очереди…

— Давай я, — испуганно выдохнул эльф, теперь проклиная богов, снова всех скопом.

Девушка вдруг хрюкнула, хихикнула, не выдержала и расхохоталась. Отсмеявшись, она так задорно и насмешливо посмотрела на эльфа, что до того наконец дошло, что его провели.

— Тхар, — эльф выдержал паузу, подбирая слова, но у него вырвалось: — Ты зараза!

Ллио тут же испугался, что она обидится, но Тхар только покачала головой, улыбаясь.

— Я Тхар, — гордо сказала она. — Я Тхар-Чертополох, красивая, колючая и… бесполезная, — закончила она, а улыбка стала чуть горькой и исчезла.

Какое-то время они шли молча, потом Ллио позвал её:

— Тхар, — и когда девушка обернулась, — он дурак.

— Да нет, — качнула она головой, отворачиваясь. — Просто два года назад я, наверно, действительно была бесполезной… Мне просто обидно, что он не захотел подождать, пока я стану полезной!

— Всё равно он дурак, — буркнул Ллио. — Ты очень полезная. Мне с тобой очень легко.

— Ууу, не всегда же я была с тобой, — фыркнула Тхар. — То есть я хочу сказать, не всегда же я была такой… ты мне так и не спел, — резко сменила она тему. — Только что-нибудь весёлое, идёт? А то нам обоим, по-моему, сейчас грустить не стоит!

Ллио спел. Что-то ненавязчивое, легкомысленное и весёлое. Потом он спел ещё раз, что-то такое же легкомысленное и немножко вольное. Потом что-то о счастливой любви, потом битых два часа уговаривал Тхар спеть нормально, но девушка отказалась наотрез, заявив, что не хочет позориться и сердить горы. Ллио понял, что к горам она относится, как к живым существам, вернее, как к одному очень большому живому существу, немного непредсказуемому, суровому и обидчивому.

Глава третья. О заразительности глупых страхов и о любовной печали

Под вечер, когда они уже устали от болтовни и молча шли к обещанному Тхар месту, где можно будет переночевать под крышей, Ллио заметил, что девушка часто оглядывается и всё больше и больше нервничает. По мнению юноши, на горы вот-вот должны были спуститься сумерки, но Тхар наотрез отказалась переночевать прямо здесь, и даже щедрое предложение падающего с ног от усталости эльфа отдать ей спальник не поколебало её.

— В горах нет сумерек, — неожиданно отрезала она. — Ночь падает на тебя за несколько секунд, раз, и ты в полной темноте. И в этой темноте я желаю иметь за спиной и по бокам твёрдые стены, а прямо перед собой — хорошо освещённый вход.

— Мы можем развести костёр, — слабо предложил эльф.

— И забаррикадированный, — развила свою мысль девушка. — И, повторюсь, освещённый с помощью дров, которых я вокруг не вижу.

— Тхар, кого ты боишься? — в лоб задал вопрос эльф. — Мне сказали в гостинице, что волков на перевале нет, медведей тем более, следов людей, орков, троллей, гоблинов и прочих я не видел, нам ничего не угрожает!

Девушка ничего не ответила, и эльф, тяжело вздохнув, покорно поплёлся за ней. Он даже не заметил, как задремал на ходу, пока не проснулся оттого, что Тхар остановилась, а вслед за ней и лошадь, которую он вёл в поводу. Разлепив глаза, он увидел, что девушка пытается открыть запертую тяжёлым засовом дверь.

— Давай помогу, — Ллио потянул засов вверх, он легко поддался.

— Ого! — с уважением выдохнула Тхар, — а с виду такой хилятик!

Пока Ллио раздумывал, как отнестись к такому сомнительному комплименту, девушка уже завела внутрь лошадь.

— Она, что, будет спать с нами? — удивился эльф, хотя ему по сути дела уже было всё равно: лишь бы упасть где-нибудь и заснуть.

— Да, мне так будет спокойнее, — ответила девушка. — Ты не возражаешь?

— Нет, — пожал плечами эльф и принялся рассёдлывать лошадь. Девушка тем временем занесла в дом засов, подпёрла им дверь изнутри и с трудом потащила к той же двери грубо сколоченный стол.

— Погоди, — придержал её Ллио, — мне ещё надо наружу сходить, а потом я сам подвину к двери всё, что хочешь.

— Хорошо, — не стала возражать Тхар.

Когда Ллио вернулся, в доме уже ярко горел факел, а Тхар разворачивала еду.

— Ты будешь ещё есть? — вырвалось у него.

— Да, — Тхар замерла, — я немного…

— Да ешь, сколько хочешь! — обиделся Ллио. — Просто я не хочу, а ты смотри, чтобы тебе снова не было плохо.

— Не волнуйся, — Тхар успокоено уселась под факелом и стала сооружать бутерброд.

Пока она ела, Ллио запер дверь и загородил её баррикадой из стола и двух табуреток. Кроме этого, в низком бревенчатом доме была только ещё одна табуретка, на которой сидела Тхар, и лежак у дальней стены. Окон не наблюдалось, а полом и половиной задней стены служила скала. Обследование лежака порадовало эльфа парой чистых шкур, и он решил, что спальник можно и не жертвовать. Но сначала надо было кое-что выяснить.

— Тхар, а от кого мы так забаррикадировались?

Девушка помолчала, убирая еду, прополоскала рот, и только потом спросила:

— Смеяться не будешь?

— Нет.

— Я боюсь, что они за нами придут.

— Кто?

— Ну… те разбойники, которых мы убили внизу.

— Мы же их убили, — не понял эльф.

— Ну… вот они и придут мстить.

Эльф тяжело вздохнул.

— Призраки, что ли?

— Нет, — девушка скорчилась на табуретке. — Зомби. Гарраш мне много таких историй понарассказывал…

— Дурак твой Гарраш, — всерьёз обозлился на тупого орка Ллио. — Сказки всё это. Поверь мне, никто не придёт. Мы будем спокойно спать.

— Ну, когда ты это так уверенно говоришь… Кстати, а что ты делаешь?

— Спальник расстилаю.

— Спятил, да? Спасть на каменном полу — самоубийство!

— Брось, у меня толстый спальник…

— Как штаны? — ехидно поинтересовалась Тхар.

— А что не так с моими штанами? — эльф завертелся на месте, пытаясь рассмотреть собственную пятую точку, и не сразу заметил, что спальник уже оказался на лежаке. — Эй!

— Давай, укладывайся, — зевнула Тхар, сама следуя своему совету. Эльф обречённо посмотрел на неё, загасил факел и с тяжким вздохом прилёг на краешек лежака, стараясь, чтобы между ним и девушкой оказалось как можно больше места. И не успел подумать "Что бы сказала мама…", как уже спал.

Тхар, наоборот, не могла заснуть. Она смотрела в темноту и чутко прислушивалась к звукам. Но вокруг стояла тишина, рядом мирно дышал эльф, во сне перевернувшийся на бок лицом к ней, и глаза девушки постепенно закрылись. Ночью, правда, она проснулась, испуганно приподнялась, но, поскольку ничего подозрительного не наблюдалось, а эльф сопел всё так же мирно уже у неё под боком, она снова заснула и проспала до самого утра.

'Так и знал, что она полезет целоваться', - обречённо простонал про себя эльф, чувствуя, как что-то мягкое и влажное, в чём он безошибочно опознал губы, касается его щеки возле уха.

— Тхар, — мужественно начал он, открыл глаза и обнаружил девушку мирно спящей рядом, прямо перед ним. Но кто же тогда… Эльф похолодел, медленно обернулся… и встретился взглядом с лошадью. Проклиная на чём свет стоит излишне впечатлительную девушку и поганого тупого орка с богатым воображением (последнего, разумеется, гораздо продолжительнее и подробнее), эльф выбрался из спальника, потянулся и стал седлать лошадь, решив, что Тхар пока можно не будить. 'Хотя… если она ещё будет завтракать… вчера, впрочем, она быстро поужинала и не жадничала', - подумал Ллио, глядя на девушку, разобрал баррикаду у двери и открыл её. Уже было утро, светлое солнечное утро, на небе ни облачка, и эльф понадеялся, что девушка просто ошиблась, и снега не будет. Он поискал воду, но она вся была слишком далеко или глубоко, поэтому пришлось вернуться за фляжкой в дом.

Тхар так и не проснулась. Её меховая куртка лежала за девушкой, и Ллио с трудом поборол искушение покопаться в ней. Он неожиданно понял, что ничего не знает о спутнице, кроме имени, да и оно не настоящее, а вот о нём она знает всё самое главное. Но кто же она такая?

Ллио наклонился к девушке. Пожалуй, лет двадцать пять, полностью человек. Тёмная кожа, щедро накрашенное лицо, платок и бусина говорили в пользу того, что она сахези, но черты лица и штаны не вписывались в образ. Ллио осторожно протянул руку и убрал край шкуры, которой она укрывалась. От его движения белая бусинка перебежала с углубления между ключиц на шею, и эльф чуть повернул её в пальцах. Обыкновенная белая перламутровая бусина. Будь Ллан сахези, она носила бы такую же…

Ллио выпустил бусину, резко отвернулся, сел на краю кровати и опустил лицо в ладони. Ублюдок. Ублюдок. Я тебя уничтожу. Не знаю как, но уничтожу.

— Ллио, — сонный голос Тхар раздался сзади. — Уже утро… ууу… пора идти, но как же не хочеццааа!!

— Знаешь, небо чистое, — обернулся к ней Ллио, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Собрался и продолжил: — Может, снега не будет, так что можешь ещё поспать.

— Нет, снег будет, — возразила Тхар, выпутываясь из шкур. — Мои ноющие косточки твёрдо заявляют мне об этом. Просто к вечеру.

Ллио смотрел на неё, пока она поправляла сбившийся платок, и успел увидеть, что волосы у неё тёмные, но не чёрные, как у сахези. Полукровка? Одежда вроде подтверждала эту версию: на Тхар было полосатое пончо жителей гор, хорошо сочетающееся со штанами и высокими сапогами. Наполовину сахези, наполовину горянка? Интересное сочетание, учитывая то, что сахези не ходят в горы, а горцы не любят чужаков. Ладно, ещё успеется.

— Завтракать будешь? — спросил эльф и ничуть не удивился, получив утвердительный ответ. После завтрака девушка завернула часть сухарей, галет и мёда и положила на стол.

— Это такой обычай, — пояснила она эльфу. — Например, кто-то оставил здесь табуретку, кто-то шкуру, а у меня ни этого, ни дров нет, я оставляю еду. Придёт кто-то голодный, а тут какая-никакая, а всё же еда. Тут ещё раньше котелок был, — продолжила она, укладывая оставшуюся еду в свою сумку, которая уже прочно поселилась на спине лошади Ллио, — но то ли кто-то унёс, то ли прохудился и его выкинули.

Ллио про себя удивился щедрости людей, раньше он не думал, что они хоть что-то могут отдать неизвестно кому. Потом вспомнил про котелок и решил не обобщать.

Через некоторое время он заметил, что значительно похолодало. Солнце так же ярко и весело светило с небосвода, но к середине дня эльф спрятал руки в рукава и с удивлением обнаружил, что на выдохе воздух превращается в пар. В очередной раз обернувшись на Тхар, которая теперь шла сзади, Ллио увидел у неё на голове меховую шапку, а на руке, держащей поводья — кожаную перчатку.

— Замёрз? — крикнула ему девушка. — У тебя нос красный! — прибавила она, не дожидаясь ответа. Эльф только кивнул. Ему никогда не было так холодно, и он уже раздумывал о том, как попросить девушку немного подождать, пока он найдёт в своих сумках всю запасную одежду и натянет на себя, когда она сама поравнялась с ним, бесцеремонно потрогала кончик его правого уха и неодобрительно протянула:

— Ууу, как всё запущено! Ты так скоро перестанешь быть остроухим! Кончики замёрзнут и отвалятся!

Эльф вздрогнул от такой перспективы, а девушка уже натягивала на него свою шапку.

— Эй, а как же ты?

— Я не пропаду, — усмехнулась Тхар, поправила платок и накинула меховой капюшон. — Раньше бы сказал, дурындель!

— Спасибо, — не обиделся эльф, посмотрел на раскрасневшуюся на холоде весёлую девушку, и улыбнулся ей, получив в ответ такую ослепительную улыбку, что тут же засмущался.

— Тхар, эээ… ты не могла бы немного подождать, пока я достану из сумки одежду и надену её, а то правда холодно! — наконец выпалил он.

— У тебя есть запасная одежда?? — глаза Тхар стали вдвое больше. — Ну ты точно дурындель! Надевай, конечно! И больше не удивляй меня так, в горах нельзя кричать, а я аж об этом забыла!

Эльф снова не обиделся, облегчённо вздохнул и принялся потрошить сумки. Того, что положила в дорогу мама, не увёз бы и целый караван, но даже после его сурового отбора остались две запасные туники, которые юноша сейчас радостно натянул на себя. Понимание Тхар его здорово порадовало, ведь вообще-то мужчина не должен хныкать, жаловаться и вообще проявлять слабость. Холодно — терпи, а если что-то есть, предложи девушке.

Ллио посмотрел на спутницу, но она как раз хорошо подготовилась — к шапке и перчаткам уже успел прибавиться шарф.

— А вторые штаны или бриджи у тебя есть? — бесцеремонно поинтересовалась она, критически рассматривая распухшую фигуру эльфа.

— Есть, бриджи, — нехотя согласился он. Снимать штаны перед малознакомой девушкой он считал неприличным, но Тхар это не смутило:

— Ну так надевай! — девушка посмотрела на его колебания и сурово заявила: — Дальше будет ещё холодней, раза в два!

Эльф обречённо застонал, живо представив это 'раза в два', и полез за бриджами. Обернувшись, он с облегчением заметил, что девушка отвернулась, щадя его скромность.

Вскоре он понял, что должен быть ей очень благодарен — воздух становился всё более холодным и колючим, даже быстрый подъём в гору не особенно согревал.

— Ллио, а что ты будешь делать за перевалом? — вопрос Тхар отвлёк его от печальных раздумий.

— Не знаю, — вздохнул (и тут же пожалел об этом) эльф.

— Я тоже! — радостно отозвалась девушка. — Давай не знать вместе! — предложила она, заглядывая ему в глаза, и Ллио неожиданно подумал, что это ещё вопрос, кто кому из них больше нужен.

— Давай, — легко согласился он. Вместе веселей. А уж с Тхар точно не соскучишься…

— Здорово! А обратно тебе совсем нельзя вернуться? Я хочу сказать, в Леса?

— Почему нельзя, можно, — на этот раз эльф удержался от вздоха. — Просто… вообще меня должны были казнить, но помиловали, из-за возраста, и ещё, мама очень просила… она вот никогда не верила, что я это сделал. Я сам ушёл. Они все на меня так смотрели… Ну почему, почему никто не верил??? — эльф с болью посмотрел на девушку.

— Наверное, в вашем Круге Правды никто не смеет лгать, — предположила она. — Вот они и не подумали, что твой заклятый дружок врёт безбожно… а ты сам, стоя в этом Круге, сказал, что ты её… не убивал?

— Сказал. Да только я потом слышал… они решили, что я сошёл с ума. Ну и как ненормальному верить…

— Идиоты, — буркнула Тхар, хлопнула неожиданно Ллио по плечу и заявила: — Ничего, они у нас ещё попляшут!! Мы что-нибудь придумаем и докажем твою невиновность! А для начала подумай: кому было выгодно, чтобы тебя с позором выгнали, а то и казнили? Ты случаем не какой-нибудь наследный эльфийский принц? — она с подозрением уставилась на Ллио.

— Нет, — засмеялся тот. — Наш род, правда, древний и более-менее знатный, но в интригах Двора мои родители не участвуют, а я сам не наследник, а вообще, дальше некуда — тринадцатый ребёнок в семье…

— Который? — обалдела Тхар. — Это ж для эльфов нечто заоблачное…

— Да ну, враньё это, что у нас дети редко рождаются, — фыркнул Ллио. — Пятеро для пары, которая вместе пару сотен лет — вполне нормально. Нет, конечно, в очень знатных и древних семьях с этим хуже, отец говорил, что это оттого, что они последнюю пару тысяч лет только между собой заключают браки. Вот он женился на маме, она из простой семьи, и у них нас тринадцать детей… было. Пока меня не объявили вне Закона, — мрачно закончил эльф.

— Что значит, вне Закона? — насторожилась Тхар.

— Ну, за пределами Лесов меня может убить любой эльф, они видят на мне Печать позора…

— Милые люди эти ваши эльфы! — фыркнула Тхар. — Убирают детей чужими руками… Погоди… и ты ушёл из Лесов, зная это?!

— Ну да, — буркнул эльф, старательно изучая тропинку под ногами. Да, ушёл, надеясь, что кто-то поможет ему расстаться с жизнью, которая никому не нужна… правда, сейчас почему-то умирать уже не хотелось…

— Я уже говорила, что ты идиот? — вкрадчиво поинтересовалась Тхар.

Эльф только мрачно пнул камень и ушиб ногу.

— Ладно, время ещё есть, вырастешь, успеешь набраться ума, — с некоторым сомнением сказала девушка. — Слушай, тогда остаются личные мотивы. За что твой дружок мог тебя ненавидеть? Чему завидовать?

Ллио удивлённо посмотрел на девушку.

— Да чему ему у меня завидовать? — поразился он.

— Ну, не знаю, тебе что-то удавалось лучше, например.

Ллио хмыкнул.

— Фехтует он гораздо лучше меня, да что там, он великолепно владеет мечом… И староэльфийский у него как родной, а поёт он так, что соловьи замолкают… И верхом великолепно ездит, в стрельбе из лука не знает промаха, танцует как бог…

— Прямо сплошное совершенство, — фыркнула девушка. — Не люблю таких, они обычно либо пустышки, либо крупные пакостники… А семья?

— У них чудесная семья, дружная, — чуть ли не обиделся эльф. — Наши отцы с детства дружили, мой, его и Ллан.

— Ага, — задумчиво сказала девушка. — А девушка у него была?

— Да вроде нет, — пожал плечами эльф. — Мы как-то вместе всегда дружили, я, он и Ллан, держались одной компанией…

— И изнасиловал он её у тебя на глазах, так?

— Так, — буркнул Ллио.

— Сволочь твой друг, — сказала Тхар. — Садист-извращенец. Наверняка он был влюблён в твою Ллан, а она предпочла тебя, а не его, такого великолепного, которым все восхищались… Вот он и отомстил вам обоим, изнасиловав её и убив у тебя на глазах.

— Но… почему?!

— Что "почему"? — не поняла Тхар.

— Почему он это сделал? Если бы он любил её, то сказал бы ей о своей любви, и если бы она его отвергла, то забыл бы об этом и продолжал оставаться нашим другом… И потом, о какой любви может идти речь, если он над ней надругался?!

— Мужчины иногда называют любовью странные вещи, — грустно сказала Тхар. — И страшные. Это ты бы так поступил, мирно отошёл в сторонку и благородно смотрел оттуда на их счастье. А другой обозлился бы оттого, что ему отказывают. А сколько ему лет?

— Восемнадцать.

— А Ллан сколько было?

— Пятнадцать.

— Ясно. Он знал, что вы вместе?

— Да, конечно. Мы не объявляли о помолвке, в конце концов, до этого надо ждать ещё добрый десяток лет, но он же был нашим самым близким другом…

— Ллио, а вы спали вместе?

— Нет! — возмутился эльф. — Я же сказал, нам до свадьбы ещё было очень далеко!

— Ну, он всё равно мог позавидовать, — пожала плечами девушка. — Вообще, ты не заметил, Ллан в последнее время не держалась с ним холодно?

— Ну, — задумался эльф, — сейчас, когда ты говоришь об этом, мне кажется, что да. Она как-то стала предпочитать не звать его с нами, я подумал тогда, что ей просто хочется поговорить со мной, побыть наедине…

— Поцеловаться, — ехидно вставила девушка. Эльф покраснел.

— Один раз было!

— Да ладно тебе, — улыбнулась она. — Я тоже скромная, видел мою белую бусинку?

Эльф только хмыкнул.

— Эй, я её заслуженно ношу! — обиделась девушка.

— Да я верю, верю, — успокоил её эльф. — Просто не знаю, с чего это твой Гарраш… не избавил тебя от необходимости её носить…

Эльф выпалил последнюю фразу и мучительно покраснел. Такого хамства ни одна эльфийская девушка не простила бы. Да и человеческая… Он покосился на спутницу, но та задумчиво обозревала снег на склоне.

— Ладно, в мотивах твоего доброго друга мы разобрались… он тебе ничего не говорил, тогда, когда убил её? — Тхар повернулась к нему, и Ллио понял, что обидел её своим заявлением про глупого орка.

— Ничего. Посмотрел мне в глаза и так улыбнулся, что я вздрогнул. Так… я тогда понял, что он меня ненавидит… но не поверил. И не знал за что…

— Бедный благородный наивный мальчик, — вздохнула Тхар, обнимая его одной рукой за плечи и притягивая к себе. — Ничего, как-нибудь придумаем, как доказать, что это он. Пока, правда, идей нет…

— Тхар, — Ллио виновато посмотрел на неё, — прости меня, я не хотел тебя обидеть, ну, тем, что сказал про твоего орка.

— Да ладно, — отмахнулась девушка. — Гарраш не смотрел на меня, как на женщину. Ему просто нравилось со мной возиться, как с ребёнком. Он посмеивался надо мной, называл хвостатым недоразумением, но и заботился…

— Почему хвостатым? — поразился эльф, невольно скашивая глаза на то место, что у человеческих девушек пониже спины. Тхар звонко расхохоталась:

— Не ищи, нету! Я просто тогда волосы в высокий хвост собирала, поэтому и хвостатым…

— А, понятно, — смутился эльф, и не сдержал любопытства: — Но сахези вроде всегда платки носят, пока замуж не выйдут…

— Тогда я ещё не встретила сахези, — ответила девушка, окончательно внеся путаницу в мысли эльфа. — А когда Гарраш сказал, что орки так носят, я совсем влюбилась в эту причёску. Мне тогда хотелось быть похожей на орку, чтобы ему нравиться. Но он всё равно смотрел на меня как на хвостатое недоразумение, хотя мне всё больше хотелось, чтобы он видел во мне женщину. В общем, хорошо, что мы расстались, прежде чем всё испортилось…

— А где он сейчас?

— Понятия не имею, — удивилась девушка. — Мы три года не виделись, даже больше.

— А сколько тебе лет? — Ллио решил вытащить из неё побольше информации, пока она отвечает.

— Точно не знаю, — огорошила его Тхар. — У меня в документах, конечно, записана дата, но меня просто назвали по имени королевы, в день которой меня мать привела в обитель Разделяющих печаль. Она там умерла, документов никаких, мне на вид было года три, так Разделяющие и записали. А потом отправили к дедушке с бабушкой, благо всё же нашли мамин документ, и оказалось, что они живут недалеко. Они просто чуть в обморок не упали, когда меня увидели, потому что о дочери ничего не слышали лет десять, с тех пор, как она в один прекрасный день умотала неизвестно куда и неизвестно с кем. В общем, как меня на самом деле зовут, когда я родилась, и кто мой отец, я понятия не имею. А лет мне где-то двадцать один — двадцать два, наверно…

— А сахези? Почему ты одета как они?

— А, я их потом встретила и где-то год ходила с ними, — беззаботно сказала Тхар. — А что касается пончо, сапог и штанов, так мне подруга-горянка подарила. А ты что подумал, великий логик?

— Что ты полукровка, — честно признался эльф.

— Не, — Тхар остановилась, — мне просто с ними понравилось, а он взяли меня к себе, сказали, что покажут мне дороги. Я столько новых мест увидела! Ну вот, мы пришли.

— Куда? — эльф огляделся и не заметил ничего особенного.

— На самую высокую точку. Отсюда будем уже спускаться, медленно, но верно. Хорошо, что мы успели сюда до снегопада. А пока предлагаю сесть и перекусить.

Эльф не стал возражать, надеясь, что некоторое количество еды в животе поможет согреть всё остальное тело. Поэтому на этот раз он не отставал от девушки, и запасы значительно уменьшились.

— Слушай, а почему у тебя конь такой заморённый? — с осуждением поинтересовалась девушка, когда Ллио укладывал сумки. Эльф возмутился и рассказал, что эту дохлятину ему подсунули вместо сдачи за великолепного, удивительного, прекрасного, неподражаемого коня…

— … которого они же и свели на следующий день у лопухастого эльфа, — фыркнула девушка. — У тебя такое лицо, что только ленивый не возьмётся облапошить.

— Что не так с моим лицом?! — возмутился эльф.

— Наивное оно у тебя… Ну ничего, теперь с тобой я, а меня никто не надует! Разве что кто-то особо умный. Но сахези, например, нам уже нечего бояться, они видят, что я своя, проверяют, и не трогают.

У Ллио в голове вертелось ещё много вопросов, но он решил, что пока достаточно, а то Тхар может упереться и снова начать уходить от ответов.

Глава четвёртая. О сложностях и опасностях путешествий по горам

Вечером пошёл снег. Ллио только поразился чутью девушки и поплёлся дальше за ней. Вокруг в абсолютной тишине падал снег, медленно, редкими снежинками. Эльф ловил их на рукав и рассматривал удивительные звёздочки.

— Ты никогда не видел снег? — спросила Тхар.

— Падающий — ни разу. Красота какая…

— Ага, — девушка оказалась рядом, протянула затянутую в перчатку руку, — смотри, какая большая.

— Ух ты! Красиво! — восхитился эльф, рассматривая снежинку.

— Да, — девушка помолчала, потом сказала: — Нам под этой красотой ночевать придётся.

— А разве, — начал эльф и запнулся. 'Действительно, с чего это я взял, что домики будут попадаться, как только моему изнеженному эльфийскому сиятельству возжелается? Надо было взять шкуры… хотя чужое брать нехорошо, опять же, кто-то туда придёт, а спать не на чем. Ну ничего, спальник у меня тёплый, отдам его Тхар… Да я совсем окоченею к утру! Придётся ложиться поближе…', - мысленно застонал эльф. Он твёрдо решил, что раз девушка не делает никаких авансов, что вызывало у него огромное чувство облегчения, то надо приложить все усилия, чтобы такая мысль даже не закралась в её прекрасную головку.

Поэтому вечером, вернувшись к месту привала, он только уставился в обалдении на Тхар, выглядывающую из спальника, когда она невозмутимо сказала:

— Давай, залезай, я соорудила нам отличную постель.

Постель и правда была неплохая: девушка сложила под скальным навесом вещи так, что они заменили собой подушку и полматраса, снег уже не шёл, а в спальнике вполне хватало места для стройного эльфа и не менее стройной девушки, но…

— Тхар… у нас не принято, чтобы мужчина и женщина спали вместе, — эльф покраснел до кончиков ушей, сообразив, что сказал, но Тхар только весело хихикнула:

— А как же дети появляются, извращенцы вы этакие? Ладно, это была шутка, давай лезь быстрее, я тут уже нагрела местечко, а теперь выстуживаю из-за какого-то стеснительного эльфа!

— Но, — пискнул юноша, но не успел развить свою мысль:

— Ллио!! — сдавленно взвыла девушка. — Я не собираюсь тебя домогаться! Скоро тут будет так холодно, что если ты будешь спать снаружи, к утру проснёшься без носа и ушей, а погодя обнаружишь, что ты вообще призрак!!

Ллио нервно усмехнулся, стянул сапоги и неловко полез в мешок.

— Ай! Ллио, осторожнее!

— Ой, извини, — эльф смутился окончательно и забрался наконец в спальник, замерев в неудобной позе. Он заметил, что девушка не сняла капюшон, а когда она стала застёгивать верх спальника, то почти испугался:

— Тхар, неужели будет так холодно?

— Будет ужасно холодно, — обнадёжила его девушка, скрывая последний источник света. — Я надеюсь, бедная лошадь, которую ты потащил в горы без попоны, переживёт эту ночь без серьёзных последствий.

— Ты же её чем-то накрыла?

— Потником. Это несерьёзно. Ладно, утром посмотрим. Давай как-то укладываться, а то ты мне уже весь живот испинал.

— Прости, пожалуйста!

— Ничего… ой, мамочки! Что это?!

— Моя рука…

— Да они же просто ледяные у тебя!

— Эй, Тхар, что ты делаешь?

— Расстёгиваю куртку! Давай, прячь под неё свои лапы, пока не отвалились!

— Ой, Тхар, не надо…

— Давай, давай, одну сюда, эту сюда… ой, я, кажется, тебе в глаз локтём заехала…

— Нет, ты промахнулась…

— Увы…

— Сейчас я кому-то заеду…

— Девочек бить нехорошо…

— И девочки этим пользуются…

За болтовнёй и взаимным пиханием Ллио и не заметил, как они оба устроились вполне удобно, правда, почти прижавшись друг к другу… но это эльф отметил уже краем сознания — разомлевший от тепла, он задремал на полуслове, а затем и крепко заснул, во сне бесцеремонно уткнувшись заледеневшим носом в тёплую шею девушки, которая только устало фыркнула и отправилась вслед за ним в страну сновидений.

Ночью сквозь сон юноша услышал, как незнакомый женский голос произнёс ласково:

— Какой милый мальчик!

— Ага, — отозвалась Тхар. — Это Ллио. Я тебя потом познакомлю. Он ещё совсем ребёнок, но жизнь уже здорово попрыгала на нём всеми копытами.

— Жизнь и на тебе попрыгала, и на мне, а мы не намного старше, — хмыкнула невидимая женщина.

— Я не ребёнок! — наконец смог выговорить сонный эльф, попытался открыть глаза, но Тхар прижала его голову к своему плечу под лёгкий женский смех.

— Конечно, нет. Спи, Ллио, утром поговорим, — эльф почувствовал мягкий поцелуй на лбу, хотел возмутиться, но сам не заметил, как заснул.

Утро началось с выяснений, где чья конечность. И с ругательств Тхар, выползшей из спальника и нагло заявившей Ллио: поскольку из-за одного тяжёлого как мешок муки эльфа у неё так затекли ноги, что они вообще не шевелятся, искать убредшую лошадь отправляется этот самый эльф. А она пока подождёт и позавтракает.

Ллио не стал возражать, потянулся, одёрнул куртку и пошёл по лошадиному следу, на ходу зачёрпывая снег и протирая сонные глаза.

Лошадь нашлась недалеко. С невозмутимым видом, мгновенно опровергшим печальные прогнозы Тхар, лошадь щипала выкопанную из-под снега траву и не слишком обрадовалась, когда эльф оторвал её от этого приятного занятия. Даже обещания овса не помогли тащить упирающуюся скотину. Обычно Ллио, как и большинство эльфов, отлично ладил с животными, но это создание, по недоразумению зовущееся конём, словно нарочно отказывалось следовать общему правилу.

Когда донельзя разозлённый эльф наконец выволок лошадь к месту привала, его глазам предстала удивительная картина: на сложенном из непонятно откуда взявшихся веточек костерке девушка грела в кружке воду. Мысль о горячем чае мгновенно подняла шмыгающему носом эльфу настроение, но тут он увидел, на чём Тхар держит кружку, и издал вопль, от которого лошадь присела и запрядала ушами.

Девушка, очевидно, ожидала подобной реакции, потому что даже не шелохнулась.

— Тха-аа-ар! — завопил эльф, подскакивая к ней. — Мой меч!

— Ага, очень удобный, я рада, что у тебя не шпага, а нормальный широкий меч. Кружка железная, ручка быстро нагревается, её совершенно невозможно держать, а меч прекрасно подходит, меня Гарраш так научил….

— Твой Гарраш — тупая орочья морда, пусть суёт свою саблю куда угодно, а мой меч… — не хуже того же орка прошипел эльф, и уже собирался продолжить, как девушка обиженно сказала:

— Нечего катить на него бочку! Он мне много чего показал, мы с ним десять дней по Пустошам ходили, и вернулись обратно целые, невредимые и не очень голодные!

Эльф настолько обалдел, что сел рядом, уже не пытаясь вырвать меч у похитительницы:

— По Пустошам?

— Ага, по Пустошам, — невозмутимо сказала девушка, как будто речь шла об обычной загородной прогулке.

— И какого же лысого гоблина этот тупой орк потащил тебя в Пустоши? Оттуда хорошо если каждый десятый возвращается!

— Просто нужно знать, как там выживать. Есть правила, их нужно соблюдать, плюс чуточку везения, и всё обойдётся.

— И всё-таки этот идиот не должен был брать с собой девушку в Пустоши, — осудил эльф. — Что он вообще там забыл?

— Друга искал, — тихо ответила девушка. Эльф не заметил её интонации и продолжил так же возмущённо:

— Нашёл?

— То, что осталось, нашёл, — спокойно сказала девушка. Эльф осёкся. — Мы его сожгли, развеяли пепел по ветру и пошли обратно. Я его знала немного, а для Гарраша это был один из лучших друзей.

— Он, наверное, грустил, — ляпнул эльф, и тут же пожалел о сказанном, про себя твёрдо уверившись в мысли, что тем более орк не должен был тащить девушку за собой в Пустоши, если он не идиот и мог предполагать такой исход дела.

— Грустил, — задумчиво сказала девушка. — Три дня пил и перетрахал, наверное, добрую половину шлюх в том городе у Пустошей…

— Идиот, — не одобрил такую тризну воспитанный эльф. — Напился как свинья, бросил тебя без присмотра и пошёл блудить!

— Да ладно, у них как горе, так всегда так, — равнодушно сказала девушка. — И насчёт меня не волнуйся, он потом этот город на уши поставил, когда вместо меня нашёл под боком каких-то незнакомых девиц и не смог вспомнить, когда и где видел меня в последний раз. А я просто пошла бродить, у меня свои способы грустить. Вода согрелась, возьми мои перчатки и держи кружку, я чай достану.

Уже прихлёбывая обжигающий чай, эльф вспомнил ночной разговор, огляделся и, не обнаружив чужих следов, решил, что ему приснилось. Но когда они уже собрались и пробирались вниз по снегу, он всё же сказал:

— Тхар, а к нам ночью никто не приходил?

Девушка помолчала немного и сказала невозмутимо:

— Тиля приходила.

— А куда она ушла? — глупо спросил эльф.

— Обратно, — всё так же спокойно ответила девушка. Ллио хотел было пристать с расспросами, но передумал. В принципе, подруга-горянка вполне могла выйти какой-нибудь одной ей знакомой тропинкой к перевалу, перекинуться парой слов с Тхар и, до того, как снова пошёл снег, спрятавший её следы, вернуться к себе.

— Я тебя вечером познакомлю, — прервала его размышления девушка.

— Спасибо, — поблагодарил эльф, девушка почему-то хмыкнула, но промолчала.

К обеду они вышли к реке, точнее, к ручью, вывернувшему к тропинке из-за очередной скалы. Эльфу казалось, что уже потеплело, но он боялся верить и пока не снимал одолженную девушкой шапку.

— Между прочим, — заметила Тхар, перепрыгивая через ручей, — это та самая река, на которой стоит город внизу.

— Да ты что? — удивился эльф, следуя за ней.

— Ну да, только, так сказать, в зародыше.

— Слушай, я давно хотел спросить: ты выглядишь… эээ…ну, не как аристократка, но мне кажется, ты получила образование. Ты иногда говоришь такие слова, какие деревенские девушки не знают просто…

— Образование я действительно получила, и неплохое, в Академии, у меня даже диплом гувернантки есть, только я по нему почти и не работала, — весело отозвалась девушка. — А происхождения я самого обычного, дедушка с бабушкой держат хозяйство недалеко отсюда. Потом я год жила у Разделяющих печаль, и там прочитала огромное количество книг. А ещё я тебя вечером познакомлю с Тилей, она знает такое количество вещей, что просто представить невозможно. Я у неё много всего узнала.

— Насыщенная у тебя жизнь, — с завистью сказал эльф. — Где ты только не побывала, с кем только не общалась! А я всю жизнь сидел в Лесах.

— Я старше тебя лет на пять, — пожала плечами девушка. — И потом… мне Галеро сказал, что я создана для дорог, поэтому сахези и взяли меня к себе. Галеро был главой тех сахези, к которым я прибилась. Он мне много чего обо мне рассказал, очень умный человек, я его всегда жутко боялась, и сейчас боюсь.

— Почему? — удивился эльф, уже строя в голове самые невероятные предположения.

— Он всегда читал меня, как раскрытую книгу. И здорово меня изменил, иначе я бы… в общем, я ему очень благодарна, очень его уважаю, но надеюсь, больше никогда не увижу. Немного жутко, когда тебя знают до самого донышка, и могут сделать с тобой, что захотят, одним словом.

— Я слышал, что сахези владеют магией, — проявил осведомлённость эльф.

— Да нет, это не просто магия, а скорее знание окружающих. Они всех так читают, точнее, большинство. Глянут на человека, орка, гнома и так далее и уже знают, чего он хочет, чего боится, как им управлять. И они прекрасно владеют словами, так их сложат и поставят в речи, что остаётся только восхищаться… и подчиняться.

— Ты от них сбежала? — догадался эльф.

— Ага, — кивнула девушка. — Ну то есть не совсем, мамо, ту, которая меня в семью взяла, я предупредила, Галеро и так, думаю, всё знал, а остальным и говорить было не обязательно, они сами так уходят: просыпаешься, раз, а кого-то нет.

— Ясно, — протянул эльф. Почему-то бродячая жизнь уже не казалась ему такой безоблачной и захватывающей, как совсем недавно. Впрочем, если не удастся доказать свою невиновность, то только такая ему и остаётся… Правда, в компании Тхар она будет явно веселей, чем без неё…

— Тхар…

— А?

— Спасибо, что идёшь со мной.

— Ой, да ладно тебе! — польщённо улыбнулась девушка. — Вдвоём всегда веселей!

— Да, — кивнул эльф. — Только я бы сейчас не хотел никого видеть на твоём месте. Похоже, ты чему-то научилась у Разделяющих печаль, мне гораздо лучше, чем два дня назад.

— Да, научилась, — не стала отнекиваться девушка. — Но я слишком жизнерадостная, чтобы стать такой, как они. Поэтому я не забираю печаль, а просто сочувствую и пытаюсь помочь… Ну нет у меня призвания, Дара, ничего такого, я стараюсь жить так, чтобы и без них было хорошо!

Ллио только улыбнулся. Эльфы без Дара встречались крайне редко, и их все согласно жалели. Но, будь они такими же неунывающими, как Тхар, вряд ли кому-то пришло бы в голову считать их ущербными.

С каждым шагом становилось всё теплее. Шапка уже давно вернулась к своей законной владелице, эльф даже начал подумывать о привале, на котором вечно голодная девушка поест, а он снимет с себя, скажем, первую тунику, когда Тхар вдруг взвизгнула и под грохот камней полетела вниз по каменистому склону. Эльф сделал то, что ни в коем случае нельзя было делать — бросился прямо за ней, тут же подвернул на скользящих камнях ногу, встретился лицом со склоном и полетел вслед за девушкой. Не обращая внимания на больные тычки камней, он попытался найти в круговерти земли и неба девушку, заметил в последнюю секунду перед тем, как налететь на неё, и дальше они покатились уже вместе, пока не оказались внизу, где эльф, мужественно спрятав девушку под собой, получил в спину все сбитые ими камни. Когда они, наконец, закончились, он только спросил:

— Жива? — и, получив утвердительный ответ, без сил упал на девушку.

Некоторое время они просто лежали, потом она тихо спросила:

— Ллио, ты как? Ничего не сломал?

— Да вроде нет, — пошевелился юноша, стряхивая камни. — А ты?

— Да вроде тоже, — неуверенно сказала девушка, помогая ему выбраться. — Только побилась вся.

— Я тоже, — утешил её эльф, поднимаясь на ноги сам и помогая встать Тхар. Девушка поправила сбившийся платок, внимательно оглядела эльфа (пока он осматривал её), и не нашла никаких особых повреждений, кроме продранных в неприличном месте штанов. Хихикать не стала, за что смущённый эльф был ей очень благодарен.

Лошадь, спокойно спустившаяся сама в безопасном месте, заржала, подзывая их. Юноша и девушка повернули к ней, и Тхар мрачно заметила, прихрамывая:

— Всегда знала, что лошади умнее людей.

— И эльфов, — хмыкнул Ллио, протягивая ей руку, чтобы помочь идти.

— И гораздо ловчее, — продолжила девушка, покачнувшись и хватаясь за его ладонь. — Ты-то как умудрился навернулся, видел же, что я упала!

— Да я бросился тебя спасать! — возмутился эльф. Тхар уставилась на него во все глаза. — Я ведь испугался за тебя! А потом… да, потом я как дурак навернулся в том же самом месте, — покаянно сказал юноша, и не выдержал: — Твой Гарраш, наверно, поступил бы умно, постоял сверху, подождал, пока тебя завалит камнями, а потом спустился бы откапывать!

— Ну да, — задумчиво сказала Тхар, глядя сквозь эльфа, — наверно, это было бы умнее и безопаснее… но, — она обняла юношу, привстала на цыпочки и поцеловала в щёку, — спасибо тебе, ты уже второй раз меня спасаешь.

— Да ладно, — смутился Ллио, обнимая девушку в свою очередь, и думая, что приятно знать, что ты кому-то очень нужен, хотя всего два дня назад ты и не знал этого кого-то. — Зачем ещё нужны мужчины? Чтобы защищать женщин…

Отец так говорил. Отец… вот он поверил. И последний раз обращался к нему, произнося приговор…

Ллио посмотрел на прижавшуюся к его груди девушку, чуть наклонился и поцеловал её в переносицу, выше мешал платок. Тхар подняла на него глаза.

— Теперь мы в расчете, — усмехнулась она.

— Ночью я заснул и не смог вернуть вам поцелуй, прекрасная дева, — высокопарно-ехидно заметил эльф.

— Брось, это был исключительно материнский поцелуй, — фыркнула девушка, отстраняясь.

— Я не ребёнок, — ответно фыркнул Ллио.

— А я и не спорю, — миролюбиво ответила Тхар. — Ой! Ты кожу на пальцах содрал! Дай, я промою и перевяжу! И не возражай, хочешь сказать, у эльфов заражения крови не бывает?

На этот сложный медицинский вопрос Ллио был не в состоянии ответить, поэтому покорно сдался на руки импровизированной целительнице.

А вот со штанами возникла проблема. Эльф упорно отказывался их снимать, не желая щеголять такими же продранными бриджами, а этот интимный предмет в свою очередь не желал отдавать в руке девушке, даже признавшись, что шить совершенно не умеет.

— Ну и иди с дырой на заднице! — не выдержала Тхар, и пошла вперёд, ясно давая понять, что обижена.

Эльф добрый час промучился, прежде чем решился отдать на починку брюки. При этом он с удивлением обнаружил, что девушка вовсе не горит желанием их штопать, и ещё час уламывал её, то переходя на велеречивый слог, то банально подлизываясь, и наконец добился краткого: 'Вечером заштопаю'.

Вечером он спрятался за выступ скалы и покорно ждал, пока девушка, напевая себе под нос, зашьёт штаны, которые она потом, демонстративно зажмурившись, протянула ему.

— Спасибо, — Ллио постарался вложить в это слово как можно больше благодарности.

— Да пожалуйста, — беззаботно ответила девушка. — Давай-ка есть и спать.

— Ты обещала ещё меня с подругой познакомить, — осторожно напомнил эльф.

— Ой! Из головы вылетело! Тогда есть и ждать, — поправилась девушка.

Глава пятая. О необычных друзьях

После ужина Тхар уселась возле речушки, в которую превратился ручей, и через некоторое время начала мирно что-то напевать, всем своим видом показывая, что нужно просто ждать. Эльф вертел головой, пока девушка не сказала:

— Расслабься и смотри на реку.

Эльф послушался. Постепенно его мысли унеслись далеко, и он задремал, ему даже начал сниться сон: Тхар, одетая в десяток разноцветных лоскутных юбок, как настоящая сахези, танцует с бубном на самом краю водопада. Испугавшись, что она упадёт, эльф подскочил, порываясь броситься её спасать, но был остановлен крепкой рукой девушки:

— Эй, ты сейчас упадёшь!

Эльф сонно захлопал глазами, а когда проморгался, понял, что к ним присоединилась ещё одна девушка, белокурая, со светлой кожей и голубыми глазами, в тёмно-синем платье, которое немилосердно просвечивало… впрочем, нет, просвечивало не только платье…

— Да, сквозь меня видно пейзаж, — засмеялась гостья. Эльф смутился и вернул на место отвисшую челюсть.

— Вы призрак?

— Что-то вроде того, — улыбнулась девушка.

— Это Тиля, — представила Тхар. — У неё есть полное имя, но такое длинное, что мы решили остановиться на Тиле. Тиля, это Ллио.

— Здравствуй, Ллио, — девушка протянула руку, — приятно познакомиться.

Эльф в лёгком недоумении взял протянутую руку, удивился тому, что она вполне осязаемая и даже тёплая, и поцеловал по всем правилам эльфийского этикета.

— Ого, — обиделать Тхар, — со мной таких расшаркиваний не было! Вот что значит быть скромной брюнеткой, а не сногсшибательной блондинкой!

Юноша, действительно шаркнувший ножкой по тому самому пресловутому этикету, окончательно смутился.

— Извини, Тхар, я просто тогда был… эээ…

— Да ладно, — понимающе кивнула девушка, — обстоятельства не располагали, согласна. Садись уже, буду знакомить вас основательно, — и когда эльф послушался, она пояснила: — Тиля не призрак.

— Это я уже понял, — кивнул эльф, покосившись на явно забавляющуюся ситуацией Тилю.

— Но наша дорогая гостья точно не принадлежит ни к одной из рас нашего мира, уж я-то знаю атлас народов мира наизусть, и никто там не просвечивает!

Девушки согласно засмеялись, и Ллио, уже успевший испугаться, что снова нахамил, вздохнул с облегчением.

— Ты правильно сказал, Тиля не из нашего мира. Ну и вдобавок, она всё-таки почти умерла, — огорошила его Тхар.

— Ага, — подтвердила сама Тиля. — В моём мире меня убили, но в последний момент я перепугалась, удрала оттуда и умирала уже здесь. Меня нашла Тхар, и до того расстроилась из-за того, что я отбрасываю копыта, а она ничего не может поделать, что согласилась, как бы это правильно сказать…

— Как ты тогда сказала, — весело подхватила Тхар. — Я пригласила Тилю пожить в моём сознании и в моём теле, пока нам не подвернётся какая-нибудь милая тётечка, которая согласится расстаться добровольно со своим телом.

— Но поскольку такие на дороге не валяются, я уже полгода живу в голове у Тхар, и из-за этого у неё головные боли, когда я долго не выхожу.

— Я решила, надо вас познакомить, а то я сдохну её всё время там держать и выпускать, только когда ты точно спишь. И то вчера промашка вышла.

Девушки замолчали, Ллио посмотрел на них пару секунд и выдал основную мысль:

— Значит, нас теперь трое?

— Угу, — хихикнула Тиля.

— Если ты не возражаешь, — быстро сказала Тхар. — Я пойму, если тебе не по себе…

— Нет! — замахал руками эльф. — Что ты, я не хочу, чтобы у тебя болела голова! Я ничуть не возражаю против компании Тиль!

— Тили, — поправила его девушка. — Я же не эльфийка. Тиля звучит как-то по-домашнему, мне так больше нравится, — она кокетливо улыбнулась Ллио и подсела поближе. — Такой симпатичный и воспитанный эльф наверняка не обидится на немножко капризную девушку…

— Тиля, — строго оборвала её Тхар. — Хватит.

— В кои-то веки от меня не шарахаются! — возмутилась та.

— Милая дева, — попытался высказаться эльф, но Тиля подсела ещё ближе и хихикнула:

— Я совсем не дева, так что это не проблема…

— Нашла чем гордиться, — буркнула Тхар. — Тиля, правда, отстань от него. У Ллио любимая девушка умерла. Действительно любимая, ужасно умерла и ему по-настоящему больно, поэтому оставь его, пожалуйста, в покое.

— Прости пожалуйста, — Тиля мгновенно посерьёзнела и даже отсела. — Я просто в бытность свою живой была… эээ… свободных нравов, а с Тхар особо не развлечёшься… в смысле, Тхар такая скромняга, что даже подсмотреть не за чем, а уж как меня саму пугаются, думаю, можно не объяснять…

— Ничего страшного, — кивнул эльф, потом посмотрел на Тхар.

— Ну это же твоя история, — ответила она на невысказанный вопрос. — Только тебе её и рассказывать, и только если ты сам хочешь.

— Тхар сказала только, что в результате ложного обвинения ты был вынужден покинуть дом, не вынеся возникшего отчуждения…

— Вот когда я так заговорю, ты будешь знать, откуда это у меня, — хмыкнула Тхар, за что получила вполне ощутимый пинок от подруги. Та продолжила, как ни в чём не бывало:

— Может, если ты мне расскажешь, я что-нибудь придумаю.

Ллио поколебался и рассказал. Тиля только в задумчивости покачала головой.

— Да… пока мне только пришло в голову заставить его самого проговориться, в присутствии свидетелей, хорошо бы прокурора и судьи. Но… ты не пытался с ним поговорить?

— Пытался. Но он оба раза не был дома. И, конечно, мне не сказали, где он. Они могли вообще сделать вид, что меня нет, ведь на мне Печать Позора…

Тхар прервала ударившегося в тоску эльфа фырканьем:

— Друзья не предают, не важно, что там на тебе висит! В общем, надо отловить этого гада, заманить его в какое-то место, где его в кустах уже будут поджидать судья с прокурором, и довести до белого каления, чтобы он всё рассказал!

— План великолепный, — ехидно начала Тиля, но Тхар тут же не менее ехидно заметила:

— Идея твоя!

— Идея как раз гениальная…

— Реализуем по обстоятельствам!

— Девушки, — подал голос Ллио, втайне растроганный тем, что обе подруги с таким жаром ищут пути доказательства его невиновности. — Всё это здорово, но ведь людей пускают в Леса только по приглашению, а я не могу его вам написать — я ведь вне Закона.

— Значит, ты пойдёшь один, — невозмутимо сказала Тхар. — А пока нам надо избегать эльфов, чтобы они не вздумали начать охоту за твоей головой.

— Это не охота, — грустно сказал Ллио. — Любой эльф, увидев печать, почтёт своим долгом убить позорящего наш благородный народ…

— Рядом буду я, чтобы отговорить его, — тут же заявила Тхар.

— Спасибо, — улыбнулся ей Ллио, — но слова человеческой девушки вряд ли будут много значить для эльфа…

— Тогда я буду сзади него, с большим камнем в руках, — с совершенно серьёзным видом пожала плечами девушка, тут же улыбнулась и подмигнула эльфу.

— Спасибо, — засмеялся тот, но вдруг вскрикнул: — Только не вздумай действительно лезть в дуэль! Тебя просто убьют!

— Сам говорил, что плохо владеешь мечом, — заметила девушка и, пока Ллио вспоминал, когда же он успел признаться в своём самом страшном после незнания склонений староэльфийского позоре, продолжила: — Ладно, завтра будет день опять, шёл бы ты спать, чтоб с улыбкой его встречать! А мы тут с Тилей поболтаем о своём, о девичьем…

— До следующей встречи, — улыбнулась Тиля. — Спокойной ночи.

— До следующей встречи, — кивнул эльф, прощаясь, и вернулся к своему спальнику.

Поворочавшись с полчаса, он обнаружил, что за два дня успел привыкнуть засыпать, чувствуя рядом Тхар, и теперь сон не шёл. Ллио слышал тихие голоса подруг, при желании он мог бы даже услышать, о чём они говорят, но воспитание не позволяло. Юноша бездумно смотрел в звёздное небо, дожидаясь прихода Тхар, и незаметно для самого себя погрузился в дрёму. Тем не менее, когда девушка осторожно опустилась рядом на разложенный спальник, он мгновенно вынырнул из хоровода созвездий и пожелал ей спокойной ночи.

— Я тебя разбудила, извини! — огорчилась девушка.

— Что ты, я не спал, — отозвался Ллио. Он закрыл глаза, но сон не шёл.

— Ллио, — тихо позвала Тхар.

— Да, я не сплю.

— Ллио… я бы очень хотела смочь заменить тебе Ллан, но я прекрасно знаю, что не смогу, поэтому давай договоримся, что я для тебя буду всегда другом, и не больше и не меньше, — быстро сказала девушка.

Ллио повернулся на бок, лицом к ней:

— Тхар, ты, конечно, очень красивая, и… ты мне очень нравишься, но для меня ты друг, настоящий, верный и очень дорогой друг, а моя любимая — это Ллан. Поэтому если вдруг ты подумала, что я… что я… буду тебя домогаться, то, в общем, я не собираюсь этого делать…

— Ну, хорошо, разобрались, — с облегчением выдохнула девушка.

— Я вообще боялся, что ты начнёшь ко мне приставать, — выпалил эльф.

— Нужен ты мне, — фыркнула девушка. — Я до сих пор по Гаррашу сохну, как ты уже наверняка заметил.

— Заметил, — печально отозвался эльф. — И твёрдо уверен, он тебя недостоин. Ты заслуживаешь кого-нибудь, кто будет тебя по-настоящему любить. И уж точно не орка, — не удержался юноша.

— Да ну тебя с вашей эльфийско-орочьей враждой, — фыркнула девушка, отворачиваясь. — Давай лучше поворачивайся, будем греться спинка к спинке. К утру снова будет холодно.

Эльф только вздохнул и послушался. Он был твёрдо уверен, что тупой самовлюблённый грубый безрассудный и так далее орк не заслуживает такую верную, умную, ласковую, честную, красивую, любящую, заботливую, весёлую и очень долгое так далее Тхар. Кто, правда, в таком случае заслуживает несравненную Тхар, он придумать не мог. Разве что какой-нибудь безупречный эльфийский принц из легенд… Но Ллио должен был с неохотой признать, что Тхар наверняка очень быстро стало бы скучно с таким принцем, и она убежала бы снова бродить по дорогам в поисках приключений. 'Что ж, я пошёл бы с ней, должен же кто-то её защищать', - подумал эльф и уснул.

Сам предмет его размышлений уже давно мирно спал рядом.

Ллио проснулся рано утром. Тхар пристроилась у него на плече, прижав руки к груди, и крепко спала. Эльф вздохнул отчего-то и обнял её одной рукой. Потянулся погладить по волосам, но наткнулся на платок и обнял девушку и второй рукой, закрывая глаза. 'Ну вот, грущу непонятно из-за чего… и даже не из-за Ллан, хотя и из-за неё тоже. Наверно, из-за того, что не смог защитить её, и если с Тхар… — эльф вздрогнул и прижал к себе девушку. — Ни за что и никогда не дам её никому обидеть'!

— Она чудо, правда? — услышал он рядом, открыл глаза и обнаружил наклонившуюся над ними Тилю. — Доброе утро.

— Доброе утро, — тихо отозвался юноша и, в ответ на первые её слова: — Я знаю.

Тиля посмотрела на него внимательно и села рядом.

— Она наверняка все уши тебе прожужжала про Гарраша, не обращай внимания: первая любовь всегда озарена нежно-розовым светом, в котором всё кажется удивительно прекрасным и заманчивым. Но первая любовь проходит, и после неё бывает вторая…

— Тиля, — прервал её Ллио, — я действительно люблю свою девушку, и мне бы не хотелось…

— Чтобы я сватала тебе Тхар? — усмехнулась Тиля. — Что ты любишь свою девушку видно уже по тому, что ты говоришь об этом в настоящем времени, — она запрокинула голову и продолжила, глядя в нежно-голубое небо. — Просто береги её. И не раздражайся из-за постоянных упоминаний этого якобы несравненного орка. Он, не спорю, личность явно незаурядная, а уж в глазах шестнадцатилетней девчонки, только что покинувший такое унылое место, как обитель Разделяющих печаль, так вообще… Но с тех пор Тхар выросла.

Тиля оставила созерцание неба и наклонилась над ними.

— Ты только посмотри, как она спит, — кивнула она на подругу. — Прижалась к тебе, как будто больше никого на свете нет. Она ведь очень одинокая, несмотря на то, что перезнакомилась за свои странствия с таким количеством самого разного народа…

— Зато теперь она со мной, — немного уязвлённо заметил Ллио. — И, по-моему, мы с ней неплохо ладим.

Тиля усмехнулась.

— Ага, ты только её не обижай. И не виси на ней балластом, ты же мужчина, заботься о ней! А то я Тхар знаю, вечно она всё на себя берёт…

— Не волнуйся, — успокоил её Ллио. — Я постараюсь… быть ей полезным.

Тиля посмотрела на него, улыбнулась по-доброму и неожиданно взъерошила волосы недовольно замычавшего эльфа.

— Тиля!

— Да, да, ты не ребёнок! — девушка засмеялась и села. — Помню.

Ллио посмотрел на неё и наконец решился задать один из множества крутящихся у него в голове вопросов:

— Тиля, а ты, наверное, была очень сильной волшебницей в своём мире? Cудя по тому, что добралась к нам…

— Ага, — девушка снова принялась изучать небо. — Я б ни за что не умерла, если б не хотела…

Эльф смог только промычать что-то бессвязное и уставился во все глаза на девушку.

— О, наша честная-честная Тхар, следуя своим пры-ы-ынцыпам, не стала рассказывать тебе о моей печальной судьбе, — ехидно и немного грустно хмыкнула Тиля. — Ну-ну… Это ещё одна история о том, как женщины любят, а мужчины позволяют себя любить и время от времени делают вид, что тоже любят…

— Ты несправедлива, — обиделся за всех мужчин и себя в том числе Ллио: — Мы тоже умеем любить!

— Ты, пожалуй, можешь, — посмотрела на него Тиля и снова перевела глаза куда-то вдаль. — А вот он не мог. Долг, долг, долг, это у него всегда было на первом месте. Мы там сражались против одного воплощения вселенского зла, судьба нашего мира висела на волоске и только мы могли его спасти… романтика, в общем. О, он тоже влюбился в меня, по всем правилам жанра. Как дОлжно. 'Ну ты же понимаешь, милая, что любовь у нас должна быть на втором месте, вот победим и обяз-з-зательно поженимся…' У него всё было так упорядоченно, так гладко, так… бездушно. Картонные декорации, заученное признание в любви, смущённое хлопанье ресницами в нужный момент… не обращай внимания, Ллио, это я просто злюсь. Вот ты скажешь: любил, собирался жениться, что тебе ещё надо было? А мне надо было, чтобы он искренне любил, и хотел жениться не потому, что так полагается. В общем, я всё сходила там с ума, пока не поняла, что мучиться так больше не могу, и в са-а-а-амой последней битве, когда главный враг был уже повержен, я классически-героически умерла у него на руках от полученных ран, угрохав свой арсенал на вылечивание разных хороших людей вокруг, попрощалась с рыдающим ним и откинула копыта… Но, видишь ли, такие сильные маги, как я, сразу не умирают, и у высших сил было время отвесить мне хороший подзатыльник и вопросить, не полная же я идиотка? И я рванула в соседний мир, потому что тут был ещё шанс выжить… Ну и обнаружила, что всё-таки силёнок мне не хватает. Тут я в полной мере поняла, какая я действительно идиотка, и мне так захотелось жить, что я нагло заселилась в голову к безотказной Тхар… Вот и вся история. Осталось найти женщину, которая отправится на тот свет, и, в нужный момент, когда тело ещё можно оживить, я переселюсь туда, вылечу бренную оболочку, и снова буду жить нормально… Но, сам понимаешь, поймать такую ситуацию не просто, вот я и расположилась в чужом теле, — виновато закончила Тиля, и добавила: — Пока.

— Да-а, — протянул эльф, пытаясь придумать какое-нибудь оригинальное решение, но в голову прочно лезла картинка: вот он крадётся вместе с Тхар ночью, вооружившись лопатой, по кладбищу… А потом Тиля капризно воротит носик от свежевыкопанного варианта: 'Фи, она слишком толстая, и ноги кривые, и на голове три волосины, и вообще уродина… давайте ещё поищем, всего-то десяток посмотрели…'. Эльф нервно хихикнул.

— Что, представил раскопки кладбища? — понимающе усмехнулась Тиля. — Ага, мы с Тхар до слёз ухохотались, когда обсуждали эту идейку… только, увы, мне нужно заселяться почти сразу после ухода души настоящего владельца, ведь тело умирает очень быстро, если в нём нет души… так что всё это сложно, — завершила она и резко сменила тему. — Давай, закрывай глаза и постарайся задремать, мне пора обратно.

— Эээ, — немного неуверенно протянул эльф, — а ты… ко мне..?

— Нет! — засмеялась Тиля. — Ты для использования в качестве временного места жительства непригоден. Просто мне лучше, когда все вокруг отвлекаются от меня, переход так проще осуществить. Так что продолжай крепко обнимать мою подружку и спи дальше!

Ллио ничего не оставалось, как выполнить её просьбу, и снова он сам не заметил, как заснул.

Глава шестая. О рыцарском отношении к девушкам

— Давай быстрее! — Тхар в нетерпении прыгала по берегу реки, совмещая утреннюю разминку с настойчивым напоминанием юноше, что надо торопиться. — Ну сколько можно чистить зубы?! Всё равно они у эльфов от природы крепкие, белые и не болят!

Ллио просительно приподнял брови и глянул на неё, не вынимая зубную щётку изо рта. Зрелище было такое умильное, что Тхар засмеялась и махнула рукой:

— Ладно! Завтра просто не буду тебя жалеть, разбужу, как только сама встану! — она с размаху села рядом на траву. — Ллио, ну пожалуйста, побыстрей! Я очень хочу вечером спать в нормальной кровати! Мы должны успеть дойти до города, прежде чем ворота закроются — а то плати потом страже лишнее! А лишнего у нас нет!

Эльф обречённо послушался. Он, пожалуй, и ополоснуться был не прочь, но при одном взгляде на Тхар становилось ясно, что такой задержки она не потерпит. Да и вода была ещё слишком холодной… Эльф сполоснул щётку и спрятал её вместе с зубным порошком и полотенцем в карман сумки.

— Ну наконец-то! — Тхар вскочила. — Пошли!

Разговор не клеился, но ни он, ни Тхар не тяготились молчанием. Тхар быстро шагала, что-то сосредоточенно обдумывая, эльф старался не отставать, и тоже думал. Сначала пытался понять поступок Тили, но постепенно пришёл к выводу, что там замешана пресловутая женская логика, о которой отец всегда говорил, что это одна из тайн мироздания, разгадать которую не под силу даже великим эльфийским мудрецам. Воспоминание о доме и семье привычно отдалось в душе горечью и обидой, и Ллио отогнал его. В конце концов, ничего страшного в том, чтобы стать бродягой, нет! Вон Тхар путешествует не первый год, лишь изредка заглядывая домой, и ничего с ней не случилось!

О том, что этим девушка обязана истовым молитвам бабки, собственному невероятному везению и встретившимся ей людям, орку, сахези, а совсем недавно и ему самому, Ллио, разумеется, не подумал.

Зато он подумал о том, куда они пойдут дальше, ничего не придумал и предоставил Тхар честь определять их дальнейший маршрут.

— Можем заглянуть к моим дедушке с бабушкой, — предложила она. — Тем более что сейчас сезон сбора урожая, и две лишние пары рук им не помешают. К тому же денег у меня совсем негусто, так что работать всё равно надо, так лучше у знакомых людей.

— Они тебе платят? — поразился эльф.

— Ну да, — пришёл черёд девушки удивляться. — Если я пашу как лошадь, то хочу за это получать свои законные денежки!

— Но они же твои родственники, — продолжал настаивать эльф. — Это как-то странно!

— Знаешь, если бы я жила в усадьбе, то не работала бы, а круглый год вышивала кружевные платочки, — фыркнула Тхар. — Они с меня пылинки готовы сдувать, да только я не хочу, — она нахмурилась. — Излишняя забота душит. Меня, по крайней мере. К тому же они вечно пытаются всучить мне деньги, когда я ухожу, пусть уж лучше будут честно заработанные, чем просто так у стариков забирать.

На это Ллио не нашёлся, что ответить, и спросил только, о какой работе пойдёт речь.

Тхар критически оглядела его и хмыкнула:

— Будешь фрукты с деревьев собирать, вон какой длинный! Шестнадцать лет, а выше меня на почти на голову! Всё равно, сомневаюсь, что ты умеешь косить или вязать снопы…

— Не умею, — кивнул эльф. — Сельское хозяйство не входит у нас в стандартную программу обучения! Мы всё покупаем у людей.

— Знаю.

— Слушай, ты вообще о нас много знаешь, — заметил эльф. — Откуда?

— Да встречала я ваших, — не слишком приязненно ответила девушка. — Разные попадались, но мне было интересно узнать об эльфах побольше, так что я не воротила нос.

— Что значит "разные попадались"? — надулся эльф, готовясь вступиться за честь нации.

— Высокомерные зануды, самовлюблённые бабники, презирающие людей снобы, — оправдала его ожидания Тхар. — Ты уж прости, но снисходительно-брезгливое отношение я не переношу. Видите ли, все должны расстилаться перед ними, потому что они первая раса на свете, почти поголовно обладают Даром и живут по тыще лет!

— Но ведь это всё правда! — воскликнул Ллио.

— Правда, — согласилась Тхар. — Но не повод задирать нос выше ушей! — и только эльф собрался всерьёз обидеться, как девушка лишила его такой возможности: — Не волнуйся, попадались и другие, да и ты никаким из вышеперечисленных недостатков не обладаешь!

— А. Ну… спасибо, — пробурчал эльф, обдумывая слова девушки. Да, отношение было всегда снисходительным, люди живут так мало, ничему толком не успевают научиться, по сравнению с долгожителями-эльфами. Но Ллио неожиданно осознал, что сам за свои шестнадцать узнал гораздо меньше, чем человеческий подросток его лет и положения, особенно, что касается действительно полезных вещей. Он покосился на Тхар. Вот уж кто знает и умеет столько, что аж завидно!

— Тхар, а ты косить умеешь?

— Разумеется! — фыркнула девушка.

— Научишь?

— Зачем тебе? — удивилась она. — Вернёшься в свои Леса, там тебе это точно не понадобится!

— Я пока не собираюсь туда возвращаться.

Девушка посмотрела на него внимательно, задумалась ненадолго, и пообещала:

— Хорошо, научу, — она приобняла его за плечи. — И ты не отчаивайся, вернёшься ты туда, я тебе это обещаю! Мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо, — улыбнулся ей эльф. — Только пока что мне туда всё равно нельзя, да и не тянет, честно говоря.

— Обиделся на своих? — приподняла бровь девушка.

— А ты бы на моём месте не обиделась?! — буркнул эльф, мрачнея.

Девушка воинственно хмыкнула:

— Да я не стала бы обижаться, а устроила бы им такой скандал, что они надолго бы запомнили! Но у тебя характер не тот, — признала она, и неожиданно спросила, вспомнив: — Я хотела уточнить: в вашем Круге Правды нельзя солгать, поэтому они и поверили ему, так?

— Так, — неохотно ответил Ллио. — Каждый, кто вступает в него, клянётся именем рода и своей бессмертной душой, что не скажет ни слова лжи. А когда он солгал, глядя мне в глаза, я был так поражён, что только стоял там и смотрел на него, открыв рот… Потом я, конечно, пытался сказать, что он лжёт…

— Но момент был упущен, — завершила Тхар. — Мнда, вершить правосудие под честное слово… Сомнительно это как-то.

— Это традиция, освящённая тысячелетиями! — возмутился эльф.

— И посмотри, куда эта традиция тебя привела! — парировала Тхар и неожиданно свернула с дороги в кусты.

— Э? — отреагировал эльф. Девушка мгновенно затерялась среди деревьев, и только острое эльфийское зрение позволило ему уловить мелькание её коричневой куртки меж стволов. — Тхар? — позвал он и испуганно добавил: — Тхар, ты обиделась? Тхар! Не обижайся, пожалуйста!

— А, чего? — донеслось до него. — Иди сюда, мороженика!

Эльф недоумённо побрёл на голос.

— Да смотри, как много! — девушка присела у низких, колючих даже на вид кустов. — Она за пару недель до первого похолодания созревает, поэтому мороженика, по-нашему, а как у вас по-научному, не знаю! — Тхар протянула полную горсть эльфу. — На, лопай!

— Первый раз такую ягоду вижу, — с сомнением покосился на угощение эльф. Тхар пожала плечами, отправила содержимое ладони в рот и стала медленно и со вкусом жевать, зажмурив глаза от удовольствия. Ллио мгновенно ужасно захотелось попробовать, он присел рядом, потянулся за фиолетовыми, почти чёрными ягодами, неосторожно напоролся на шип, ойкнул и засунул в рот палец вместо ягод.

— Укололся? — открыла глаза девушка. — Давай я соберу.

— Нет, — отвёл её руки эльф. — Давай я. Я не умру от пары царапин, а ты всё-таки девушка, тебе нужно беречь руки.

Тхар удивлённо приподняла брови, села рядом и стала смотреть, как юноша собирает ягоды и складывает в пакет, который она вытащила из-за пазухи.

— А можно я ещё кое в чём воспользуюсь тем, что я девушка, и поеду дальше верхом? — поинтересовалась она. — А то я натёрла правую ногу сапогом. Скорость нашего продвижения от этого однозначно не уменьшится, а потом мог бы ты, только первая я, идёт?

Эльф смутился чуть не до слёз. Ну конечно! Он должен был подумать об этом! И Тиля же говорила! У него же есть лошадь! Он уже давно должен был предложить девушке ехать верхом! Тупица, невоспитанный тупица, вот кто он!

— В горах всё равно нельзя было, а сейчас мы уже почти спустились. Ллио, ты чего такой розовый? Слушай, нам уже пора идти, не стоит лошадь на дороге одну оставлять, ещё сведут вместе с вещами! — девушка поднялась и направилась обратно, а эльф вслед за ней.

— Конечно, ты можешь ехать на лошади, и прими мои извинения за то, что я не предложил тебе этого раньше! — обогнал он Тхар.

Та только фыркнула:

— Ваши извинения принимаются, высокочтимый господин эльф! Да ладно тебе, я не стеклянная, не разобьюсь, не деревянная, не сломаюсь!

Ллио покачал головой:

— Ты девушка, значит, я должен о тебе заботиться.

— А я старше тебя, значит, я должна заботиться о тебе! — пожала плечами Тхар, аккуратно убирая ягоды в сумку. — Так что мы квиты! Ну-ка, подсади!

Эльф послушался, решив в очередной раз не напоминать, что он совсем не ребёнок и не нуждается в опеке: он вовремя сообразил, что Тхар скорее всего ответит, что она сама прекрасно может позаботиться о себе и не более него нуждается в этой самой опеке.

— А как его зовут? — отвлёк его от размышлений голос девушки.

— А?.. Да никак, — Ллио понял, что речь о коне.

— Хм, так не пойдёт, — девушка в раздумьях оглядывала лошадиный загривок. — Я понимаю, что он дохлятина ещё та, но это не повод ставить на нём крест! — она потрепала лошадь, мотнувшую головой в ответ. — Исхудал, конечно, бедняга, но его подкормить, и будет чудесная лошадка! Давай придумаем ему имя!

Эльф призадумался. В голову шли чудесные, сладкозвучные эльфийские имена… Но и "Прекрасногривый", и "Лучезарный", и даже, на худой конец, "Быстроногий" звучали изощрённым издевательством над бедной скотиной, не могущей похвастаться ни благородной статью, ни скоростью бега. Потом у него мелькнула мысль назвать лошадь в честь одного из великих героев древности, но Ллио тут же понял, что они перевернутся в гробах от подобного кощунства. Эльф, нахмурившись, разглядывал предмет своих размышлений, когда Тхар выдала:

— Дружок! Как тебе?

— А? — очнулся Ллио.

— Говорю, давай назовём его Дружком! Смотри, какой он дружелюбный!

Эльф пожал плечами.

— Не считая того, что он чуть не покусал меня сегодня утром, когда я надевал уздечку, он, несомненно, весьма дружелюбен! — ворчливо заметил он.

— Он просто хотел, чтобы ты его подкормил, — засмеялась Тхар и наклонилась к коню. — Да, мой хороший? Ничего, Дружок, — она погладила коня по спутанной гриве. — Скоро мы будем на постоялом дворе, там я куплю тебе овса, накормлю, почищу тебя, расчешу гриву и хвост, отдохнёшь как следует…

Эльф отвернулся и надулся. Ну что за сюсюканье с каким-то глупым животным? Можно подумать, оно понимает хоть что-нибудь из того, что Тхар ему говорит! Так, да это же просто банальная ревность! Ну нет, ещё чего — ревновать к лошади, да ещё к этому заморышу!

— Тхар, а скоро мы дойдём до постоялого двора? — отвлёк он девушку.

Та подняла голову, нашла меж ветвей солнце и уверенно сказала:

— До закрытия ворот доберёмся. После обеда будет твоя очередь, договорились?

Ллио кивнул, твёрдо вознамерившись не претендовать на тёплое местечко на лошадиной спине.

В город они вошли уже на закате (точнее, Тхар, конечно же, въехала верхом) и почти сразу остановились в трактире, расположенном практически на краю пустыря у несколько лет назад отнесённой дальше городской стены. За прошедшее время вокруг старой части города успела нарасти неширокая полоса новеньких, свежевыкрашенных домов, придававших окраине почти благополучный и местами даже праздничный вид.

Вдохновлённый таким многообещающим окружением, Ллио счёл названную цену за комнату вполне приемлемой, и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда Тхар завопила:

— Чивоооо? С какой это радости?! Да у вас тут небось даже клопы с голодухи перемёрли! Никого же нет! Последняя ярмарка два месяца назад была! А полгода назад, в разгар ярмарки, комната стоила дешевле на три "ёлочки"!

— Так то — полгода назад, — ухватился за ниточку хозяин гостиницы, но Тхар не так просто было сбить с толку:

— Вот-вот, во время ярмарки! Семь за двоих!

— Ну нет! — хозяин распрямился за стойкой, на которую опирался, готовясь занять более выгодную позицию для обороны.

— Ну да! — отрезала Тхар. — Вы прекрасно знаете, что мы без труда найдём комнату не хуже за меньшую стоимость! Нам просто лень искать! И не коситесь в его сторону, если он эльф, это ещё не повод задирать цены! Он — бедный эльф!

Сам эльф только раскрыл рот, собираясь возмутиться, как наткнулся на свинцово-тяжёлый взгляд Тхар, и благоразумно его захлопнул. В результате Тхар выторговала за те же семь мелких серебряных монеток ещё и по чистому и свежему комплекту постельного белья, ужину и, о чудо! — ванне.

Впрочем, оказалось, что ванной здесь называется деревянное корыто, наполняемое вручную горячей водой с кухни и холодной — из-под крана в закутке, расположенном в конце коридора. Эльф с тоской вспомнил тёплые источники родных Лесов, но решил, что в его положении не стоит привередничать.

— Чур, я первая! — предложила Тхар, радостно приплясывающая у своего накрытого крышкой (чтоб до поры не выстудить) корыта.

— Конечно, — кивнул Ллио, задёрнул занавеску и сел на своей кровати спиной к импровизированной ванной комнате. Тхар ещё побегала к вещам, пошуршала, и наконец устроилась в ванне, мыча какую-то донельзя жизнерадостную песенку. Ллио же стал разбирать вещи. Потом пришла его очередь и он, старательно отвернувшись, проскользнул за занавеску.

— Ллио, тебе что-нибудь постирать? — донеслось через некоторое время.

— Нет! — подскочил до этого блаженствовавший в ванне юноша и расплескал воду пополам с мыльной пеной. Ещё чего, давать Тхар стирать своё бельё! Сам, как-нибудь. И бриджи самому зашить можно. Это не должно быть очень сложно!

— Ллио, — поскреблась в стену у занавески девушка, — а ты стирать умеешь?

— Да! — выпалил эльф.

— Врёшь, — констатировала девушка. — Ладно, научу. В конце концов, в служанки я к тебе не нанималась! — она помолчала и заметила вполголоса: — Стирающий эльф… — и хихикнула.

Ллио уязвлено хмыкнул. Да, дома было всё просто: опускаешь в белёсую воду источников, которые есть в каждом Лесу, запачкавшиеся и просто ношеные вещи, и вынимаешь их через несколько минут чистыми и к тому же приятно пахнущими. Людям приходилось хуже: выезжая из города перед перевалом, Ллио видел у моста прачек. Одни женщины старательно тёрли расстеленное на рифлёных досках бельё желтоватым куском мыла, зажатым в покрасневших, содранных на костяшках пальцах. Другие, подоткнув подолы, стояли в ледяной воде по колено и полоскали уже постиранное бельё, а потом отжимали, скручивая в жгут вдвоём с разных концов — непослушные замёрзшие руки не в состоянии были крепко ухватить жёсткую от воды ткань. Но, несмотря на тяжёлую работу, прачки напевали и весело переговаривались. А уж какие комментарии достались уставившемуся на них эльфу! Неловко отшутившись в ответ на предложение спуститься и помочь бедным замёрзшим девушкам согреться, он продолжил дорогу с пылающими ушами, размышляя о том, что, пожалуй, только эта жизнерадостность и помогает людям жить в тех ужасных условиях, где он сам не протянул бы и недели.

Сейчас, сидя в тёплой ванне с куском нежно-голубого, ароматного мыла, Ллио твёрдо решил, что протянет, если понадобится. И не будет висеть на Тхар балластом. Особенно во всех этих бытовых мелочах, которые, накапливаясь, так легко отравляют жизнь.

Так что для начала придётся научиться стирать. Не так уж это и сложно. И штопать. Ну, а собирать фрукты с деревьев — вообще проще простого! И теперь Тхар всегда будет ехать верхом, когда захочет. Пожалуй, пока всё…

— Ллио, вылезай из ванны, ужин принесли! — вырвал его из размышлений голос Тхар.

Через три минуты срочно домывающийся эльф услышал:

— Ну чего ты копаешься, остывает!

И ещё через три минуты до старательно вытирающего длинные волосы юноши донеслось:

— Ллио, у меня уже живот сводит от голода, я сажусь есть без тебя, и начинаю с твоей порции!

— Пожалуйста! — отозвался он.

В ответ раздался протяжный, полный тоски стон. Эльф усмехнулся и стал натягивать чистую смену белья, но спокойно одеться ему не дали — на занавеске явно обозначилась тень девушки, которая, уперев руки в боки, пригрозила:

— Либо ты выходишь, либо я вхожу!

Юноша панически дёрнулся, промахнулся мимо штанины, пошатнулся и невольно сделал шаг назад, споткнулся о стоявшее рядом ведро, опрокинул его, и с размаху приземлился на край корыта, едва не перевернув его.

— Ллио, ты не ушибся? — встревожено спросила Тхар из-за занавески.

— Нет, всё в порядке! — тут же отозвался эльф, безумно ей благодарный за то, что она всё же не выполнила свою угрозу. — Я сейчас!

— Хорошо, жду, — вздохнула девушка, удаляясь от занавески.

Глава седьмая. О прошлом, настоящем и будущем

Эльф рекордно быстро оделся и отдёрнул занавеску. За столом сидела, показательно вооружившись ножом и вилкой, светлокожая девушка с коротко остриженными каштановыми волосами, едва достающими до пышных кружев рябиново-красного корсета сахези.

— Ну наконец-то! — воскликнула она. — Чего застыл, садись!

— Тхар? — отмер Ллио. — Ты… Ты — белая!

— Побелеешь тут с голодухи! — буркнула девушка. — Ты сядешь или нет?!

Эльф плюхнулся на свободный стул, а девушка жадно принялась за еду, на которую юноша даже не посмотрел:

— Я хотел сказать, у тебя светлая кожа, только немного загорелое лицо, но не смуглое! И глаза… они другие…

— Я просто не накрашена, — пожала плечами девушка. — Я обычно крашусь под сахези, потому что их побаиваются. Ну и ещё этот трюк с цветом глаз. Меня моя мамо научила. У меня срабатывает не всегда, но с тобой получилось, — Тхар подняла на юношу глаза и улыбнулась. — Они у меня действительно карие, значит, ты сказал правду!

— Я сказал правду! — возмущённо повторил за ней Ллио.

— Знаю, — кивнула Тхар, снова устремляя взгляд в тарелку. — В принципе, ты и врать-то не умеешь, да ещё у Разделяющих печаль я научилась чувствовать ложь.

— Расскажи мне про Разделяющих, — затаив дыхание, попросил юноша. — Они же — загадка! У нас в Лесах о них только слухи ходят. А что из них — правда, что — выдумка…

— Ты ешь, — кивнула на его тарелку Тхар. — Пока совсем не остыло.

— Ну Тхар, ну пожалуйста! — заныл Ллио, всё же накалывая на вилку кусочек мяса.

Девушка закатила глаза и махнула рукой.

— Разделяющие печаль — нищенствующий орден, основанный около двухсот лет назад единственной дочерью короля Откенбара Второго, Эрмелит Печальной, — начала Тхар занудным учительским тоном. — В один прекрасный день она поняла, что, будучи королевой, не может помочь всем, кому хочет, отказалась от трона, передала бразды правления Совету Старейших и удалилась в свой замок, который и стал первой Обителью. Там она утешала страждущих добрых шестьдесят лет, пока не умерла в весьма преклонном возрасте, оставив после себя толпу учениц и последовательниц. Она создала новую философию, по которой главным в жизни является твой долг поддерживать окружающих в трудную минуту — разделить их печаль. В буквальном смысле — люди уходят от Разделяющих успокоенные, собранные, ободренные, и очень часто это — лучшая помощь, — девушка говорила теперь уважительным тоном, не оставлявшим сомнений в том, что она видела это собственными глазами. — Простым разговором они могут помочь лучше, чем деньгами, вещами и так далее. Всё зависит от того, что, как и когда сказать. Слово — великая сила. Я училась у них год, но так особо ничему и не научилась, хотя они говорили, что у меня есть интуитивные способности. Но я всё запорола, сбежав с Гаррашем, — резко оборвала рассказ Тхар и мрачно уткнулась взглядом в тарелку.

— Значит, ты хотела помогать людям? — попытался Ллио отвлечь её от мыслей о поганом орке (и тут всё испортил, гад!).

— Ага, это вообще свойственно юношескому возрасту — спасти весь мир, принести себя в жертву и так далее. А заглянувшая к нам в усадьбу Разделяющая сказала, что начинать лучше с обыкновенных людей, и что помочь ближнему — самый великий подвиг… А они, как я уже сказала, умеют убеждать.

— Ты сердишься на них, из-за того, что они тебя сманили? — осторожно спросил Ллио после некоторого молчания.

— Нет, — отрезала Тхар. — Я сержусь на себя за то, что исчезла в неизвестном направлении, никого не предупредив, а они обо мне заботились и наверняка волновались. Это было жестоко с моей стороны, но, думаю, у меня просто кишка тонка была им сказать, что я не хочу больше оставаться, что там слишком уныло, и, кажется, спасительницы ближних из меня не получится, потому что я излишне за кого-то переживаю, а кто-то меня до скрежета зубовного раздражает… ну, в общем, ты понял. А тут появляется настоящий степной орк — в наших краях диво дивное: волосы в косы, весь в татуировках, золотая серьга ценой со все мои сбережения в ухе остром болтается — и начинает мне баять про дальние страны… Ну, я похватала вещички и спряталась в обозе, который он охранял. Вот так и начались мои дорожные блуждания. Это мне от него осталось, — Тхар повернулась боком, сдвинула кружево, и Ллио увидел татуировку у неё на предплечье — серо-зелёный резной лист чертополоха и колючий стебель с тёмно-сиреневым, почти чёрным цветком, тщательно нарисованные и раскрашенные. Рядом был непонятный значок — переплетение линий.

— Символ его клана, — пояснила Тхар.

Если раньше Ллио недолюбливал мерзкого орка, то теперь он начал его глухо ненавидеть.

— Больно было? — он протянул руку и потрогал рисунок.

— Не-а, — явно соврала Тхар. — Красиво, правда?

— Красиво, — кивнул Ллио, и не соврал. — Только это дикарское украшение, — не удержался он. — Орк твой должен был подумать, прежде чем… ставить на тебе свою метку.

— Ну, во-первых, я сама его достала нытьём: "Хочуууууу!!! Хочу как у тебяяяя!!!", а во-вторых, теперь стоит мне показать плечо, и весь его клан и все дружественные кланы бросятся мне на помощь, если я попаду в беду!

— Можно подумать, здесь степные орки толпами бродят, — буркнул эльф.

— Ой, куда меня только не заносило! — пожала плечами Тхар, подливая себе и эльфу сока. — Ты ешь давай, уже всё остыло! Я тебя сколько ждала!

— Тебе надо было начать без меня, — буркнул эльф, не отрывая расстроенных глаз от нежного девичьего плечика, изукрашенного орочьей татуировкой.

— Не хотела показаться тебе деревенщиной, — хмыкнула девушка. — А диплом гувернантки у меня хоть и не идеальный, но курс этикета я помню!

— А по нашему этикету женщина может не ждать, — с некоторым злорадством заметил эльф.

— Ну вот, — расстроилась Тхар. — И пытайся после этого произвести положительное впечатление! Извиняйте, эльфийским этикетам мы не обучены, где ж нам, убогим…

— Да ладно тебе, — улыбнулся Ллио. — Ты лучше расскажи, а когда ты диплом гувернантки получить успела?

Эльфу ещё очень хотелось бы знать, как Тхар удалось смирить свою непокорную натуру, чтобы два года прилежно учиться, но он прекрасно понимал, что такой вопрос не соответствует никаким этикетам.

— Да как мы с Гаррашем разбежались, так я и решила взяться за ум. Отучилась два года, у меня хорошие оценки были, так что мне дали диплом второго уровня, лучший — первый, самый низкий — пятый, так что могу спокойно преподавать детям знати… Но ты же понимаешь, что это не моё! Поэтому я не устроилась на работу, а поехала с подругой на место её назначения, потому что это было у моря, а я море не видела до этого, и там я встретила сахези… Ну а этим летом я от них ушла, перебивалась случайными заработками, когда деньги стали кончаться быстро и капитально, решила пойти домой, подзаработать, и встретила тебя. Вот, собственно и всё.

В комнате повисло молчание. Тхар медленно пила сок, глядя в никуда и, вероятно, вспоминая что-то из своего прошлого, а Ллио очень хотелось задать один вопрос, но он никак не мог придумать, как. Наконец он решил зайти издалека:

— А Гарраш тебя долго уговаривал с ним пойти?

— Да он меня не уговаривал, — фыркнула Тхар. — У них в соседнем селе обоз стал, туда со всех окрестных деревень сбежались послушать его россказни, и из нашей Обители, я в том числе. И я оказалась самой стойкой: уже светает, а я всё не отстаю — расскажи да расскажи. В общем, так он захватывающе рассказывал, что я решила, что он мне послан свыше, и если я не изменю свою жизнь сейчас, то до смерти буду жалеть.

— Так ты сама пошла за ним? — уточнил Ллио голосом умирающего лебедя.

— Да, я же сказала, что спряталась в обозе, — недовольно ответила Тхар. — А когда отъехали достаточно далеко, вылезла и сказала: "Привет! А я теперь буду путешествовать с тобой! И с этого дня ты за меня отвечаешь!"

— Так и сказала? — засмеялся Ллио. — И что он тебе ответил?

— О, много звучных орочьих слов, значение которых я узнала гораздо позже, — усмехнулась Тхар. — Но деваться ему было некуда — вести меня обратно его бы торговец не отпустил, а бросить — честь и совесть не позволили…

— Честь и совесть? — фыркнул Ллио. — У орка?!

— Ты степных с горными не путай, — сурово нахмурилась Тхар. — Степные — белая кость, голубая кровь, а эти — шваль просто!

— Он и тебе эти бредни в голову вбил! — закатил глаза эльф.

— Да много ты степных орков видел? — поинтересовалась Тхар.

Ллио задумался на секунду, и вынужден был признать, что не много. Точнее, ни одного.

— Ну вот и не говори о том, чего не знаешь! — с ноткой превосходства заметила Тхар.

— И всё равно, как ты решилась? — не дал себя сбить с панталыку Ллио. — И почему… ну… симпатичная девушка рядом…

Тот самый вопрос никак не выдавливался из смущённого эльфа, и он замолчал и мучительно покраснел.

— Почему мы с ним не стали парой? — деликатно подсказала Тхар.

— Да! — с облегчением выдохнул эльф.

— Да потому что мне было шестнадцать лет! — рявкнула девушка, и Ллио догадался, что она до сих пор в обиде на орка за то, за что сам эльф, в виде исключения, был ему безумно благодарен. — И потому что, узнав меня получше, он заключил, что даже когда я подрасту, всё равно не буду его интересовать как женщина. Потому что жениться на мне он не мог, так как женятся они только на своих, а заводить шашни не желал, потому что уважал! Вот и всё, — неожиданно тихо закончила Тхар, помолчала и попросила: — Расскажи мне о Ллан.

Ллио понимал, что это была обыкновенная месть, даже совсем не завуалированная, но обижаться на Тхар не мог. Да и… рассказывать о Ллан он мог часами.

— Она чудесная, — начал он, — самая лучшая на свете. Она всегда меня поддерживала, всегда, когда у меня что-то не получалось, находила правильные слова, чтобы я не расстраивался. С ней было легко и весело. Она всегда придумывала, чем нам заняться, ещё в детстве она была главной заводилой в наших играх. И всегда чудесно пела, так что хотелось вместе с её песней смеяться и плакать. И ещё она — самая красивая девушка на свете.

— Да ну? И как выглядит самая красивая девушка на свете? — поинтересовалась Тхар.

— У неё длинные светлые волосы, почти до колен, глаза тёмно-синие, и она чуть ниже меня ростом. Стройная, как все эльфы. И когда улыбается, на неё хочется смотреть, не отрываясь — от её улыбки становится светлее вокруг…

— А на твою маму она похожа? — неожиданно спросила Тхар.

— Внешне — нет, у мамы тёмные волосы, и она высокая. Но ты права, — кивнул Ллио. — Она такая же ласковая и тоже всегда обо мне заботилась.

— А твои братья и сёстры, они же старшие?

— Они намного меня старше, у них уже свои семьи, свои взрослые дела…

Они помолчали.

— А про отца ты не спрашиваешь, — наконец сказал Ллио.

— Да я уже поняла, что у вас отношения не очень, — пожала плечами Тхар. — Ты его и не упоминал.

— Он — Судья, — вздохнул юноша. — Это он выносил мне приговор…

— Что? — подскочила на своём стуле Тхар и во все глаза уставилась на эльфа. — Как это? Он, что даже не попытался защитить своего ребёнка?! Уж он-то должен был знать, что ты ни в чём не виноват, а тем более в таком!

— Он поверил, — чужим, скрипучим голосом отозвался Ллио. — Он первым перестал со мной разговаривать.

— Придурок, — буркнула Тхар. По её лицу было видно, что на языке у девушки вертелись выражения гораздо более крепкие, но она щадила родственные чувства юноши. — Я теперь понимаю, почему ты ушёл из Лесов! Когда отец, самый близкий человек, предаёт… Но мать-то твоя не поверила?

— Нет, — покачал головой Ллио. — Ни на секунду. И призывала всех раскрыть глаза, но её не слушали — понятно же, она не может совладать с собой и, невзирая на неопровержимые доказательства, упорствует, защищая своего ребёнка, защищая свой хрупкий разум тем, что не желает признать в своём сыне чудовище! — эльф в раздражении швырнул вилку, которой ранее размахивал, на стол. Вилка скакнула, звякнула о стакан и застыла у тарелки его собеседницы. Эльф поднял глаза на девушку.

Тхар сидела напротив и смотрела на него. Просто смотрела своими глазами ровного тёплого цвета древесной коры.

И Ллио вдруг понял, что ничего, кроме здоровой злости, не чувствует. Что и обида, и жалость к себе, и отчаяние ушли, уступив натиску желания добиться справедливости. Что помогло — внимание Тхар, её вера в него, её забота — он не знал, но чувствовал, что без неё ему было бы всё так же худо.

— Спасибо, — прошептал он.

— Да не за что! — улыбнулась девушка. — Иногда выговориться полезно! Ладно, — она встала и направилась к двери. — Служанка обещала мне булочки с заварным кремом, а тебя к ней посылать не имеет смысла, иначе я ещё долго не увижу ни тебя, ни булочки.

Эльф открыл рот, чтобы достойно ответить, но неожиданно понял, что ничего не успел придумать, а девушка уже скрылась за дверью.

Булочки оказались выше всяких похвал — эльф успел слопать три штуки, прежде чем обнаружил, что их всего было пять, и ужасно смутился. При попытке извиниться Тхар только махнула рукой, звякнув браслетами. Сейчас она была полностью одета как сахези — шею скрывало спускающееся до корсета монисто, штаны сменились лоскутной юбкой, по низу щедро украшенной оборками, а на ногах оказались мягкие мокасины, без подошвы, из цельного куска кожи — Тхар объяснила, что в них сахези ходят по коврам в своих кибитках.

Только ещё влажные волосы девушка не стала прятать под платок. На вопрос Ллио о весьма короткой длине, от которой любая эльфийка впала бы в отчаяние, Тхар пожала плечами:

— Кудри, как у тебя, это сплошная морока, мои ещё и вьются к тому же. А когда их по неделе негде мыть, и нет смысла расчёсывать, потому что снова спутаются… Вот я и обстригла. Да и теперь они слишком светлые для сахези, выдали бы меня в два счёта. Хотя образ сахези у меня и так начинает трещать по всем швам… Краска вон с волос почти смылась, так-то они у меня ещё светлее. Мы этой зимой откочевали к югу, аж до Краевого мыса, так я там загорела так, что от сахези по цвету кожи не отличалась. А теперь всё сошло, только лицо да вон руки остались, — Тхар помахала заметно более тёмной, чем предплечье, кистью. — Зимой уже не получится под сахези маскироваться… Вообще не знаю, что буду делать зимой, — помрачнела девушка и потянулась за последней булочкой.

Ллио чуть было не предложил: "А давай в Леса, у нас всегда тепло!", но вовремя вспомнил, что ему самому туда вход заказан. Поэтому он отказался от идеи внести столь неуместное предложение и вместо этого спросил:

— Скажи, а сахези научили тебя гадать?

— Да, — кивнула Тхар. — Но я не гадаю для близких, так что даже не проси.

— Почему? — расстроился эльф.

— Не обижайся, — мягко сказала Тхар. — Я столкнулась с тем, что многим свойственно слишком серьёзно относиться к гаданию. А моя мамо всегда говорила, что мы предсказываем не судьбу, а то, что будет, если тот, кому гадают, не приложит никаких усилий. Нравится ему плыть по течению — гадание сбудется. Захочет изменить — может получиться. Но некоторые слишком верят в гадание и заранее опускают руки.

— Ты же знаешь, что я не сдамся, — хмуро заявил эльф. — Погадай мне, пожалуйста.

Тхар молча смотрела на него с минуту, потом встала и отошла к сумке.

— Убери всё со стола, — попросила она. — Погадаю тебе на агето.

Ллио в два счёта очистил стол от посуды. Тхар вернулась, держа в руках небольшую деревянную шкатулку, лакированную, с резьбой, изображающей птиц и цветы, обитую по углам фигурными металлическими полосками.

— На прошлое или на будущее? — странно равнодушно спросила девушка. Ллио посмотрел на её ничего не выражающее лицо, в её заглядывающие в душу глаза и увидел в них своё отражение. Он вздрогнул, но тут же прогнал нелепый страх, сменившийся благоговейным вниманием.

— На будущее. Прошлое я и так всё знаю.

Девушка кивнула, встряхнула три раза шкатулку и открыла её. Внутри оказались небольшие овальные пластинки, по виду серебряные. Тхар не глядя взяла пять штук, сложила ладони крест-накрест, так что они образовали шар, заключающий в себе пластинки, и сказала:

— Задавай вопрос.

— Я сумею доказать свою невиновность? — выпалил Ллио самый важный.

Тхар встряхнула мелодично звякнувшие пластинки, раскрыла ладони и протянула их к эльфу.

— Смотри мне в глаза и тяни, — приказала она.

Ллио послушался. Глаза у Тхар были спокойные, холодные и равнодушные. Он зябко повёл плечами. Сидящая перед ним Тхар была болезненно чужой. На секунду мелькнула мысль прервать гадание, лишь бы девушка снова задорно улыбнулась, ломая эту безразличную маску, но всё же, скрепя сердце, юноша положил серебряный кружочек на стол. Тхар даже не глянула на него, встряхнула три раза ладонями, и на стол упала ещё одна серебряная пластинка. Девушка положила оставшиеся агето на стол и наклонилась. Минуту она молчала, потом голосом, в котором проскользнуло облегчение, ответила:

— Да. Это получится несколько необычно, не так, как можно было бы ожидать, скорее всего, тебе кто-то поможет. И это случится скоро. Видишь, выпали "Извилистый путь" и "Восходящее солнце".

— Мне это ни о чём не говорит, — машинально напомнил обрадованный юноша. Тхар оживилась, и это его радовало не меньше, чем полученный ответ. Ллио вдруг понял, что Тхар отказывалась в начале и была такой строгой и собранной оттого, что сама боялась нагадать ему печальное будущее. И ему было ужасно приятно сознавать, что девушка за него переживает.

— "Извилистый путь" — это и неизведанные дороги, и перемены, и новые встречи… А "Восходящее солнце" означает быстрый и благополучный исход задуманного дела или приятные новости в ближайшем будущем. Они вместе не очень сочетаются, поэтому я не сразу поняла, как их прочесть. Хочешь ещё что-нибудь спросить?

Ллио пожал плечами.

— Не знаю… Пожалуй, это самое важное. Вот если бы ты ещё могла знать, как там мама…

Тхар хмыкнула:

— А с чего ты взял, что я не могу знать? — она отодвинула в сторону использованные агето и взяла три новых из шкатулки. Подула на них, потрясла, прижала сложенные шаром ладони к губам и шепнула так тихо, что острый эльфийский слух едва уловил: "Расскажите мне о настоящем Миреллин, матери Ллио", снова встряхнула и раскрыла ладони.

С нежным звоном пластинки рассыпались по столу. Тхар нависла над ними, чуть нахмурившись. У Ллио замерло сердце.

— Что там? — тревожно спросил он.

— Что, что, — буркнула Тхар. — В печали она, что неудивительно. Недавно рассталась с кем-то дорогим — это скорее всего, ты. Ты недели три как ушёл из Лесов, так?

— Так, — кивнул поражённый эльф.

— Вот с тех пор и грустит. И никак не может принять решение, выбрать между дальней дорогой и семьёй. Любит тебя твоя мама.

— Знаю, — тихо ответил юноша, ощущая тяжелое, ноющее чувство вины. Бедная мама! Надо вернуться, обязательно успеть до того, как она решит! Куда ей, такой нежной и хрупкой — искать меня среди людей… Ну почему от моих поступков всем только хуже!

— А так она полностью здорова и благополучна в материальном плане, — бодро завершила Тхар, смешивая агето. — А вот в душевном она совсем измучилась, как ты понял. Но не отчаивается.

Эльф кивнул. Тхар, уже собравшая пластинки и намеревавшаяся убрать их в шкатулку, вдруг замерла в сомнениях, подняла глаза на Ллио и осторожно спросила:

— Ллио, а можно я погадаю на твоё прошлое?

— Я от тебя ничего не скрываю, — буркнул эльф.

— Я просто подумала, что агето могут мне подсказать, как тебе помочь, — обиженно заметила Тхар, садясь.

— Извини, — смутился эльф. — Давай, конечно.

Тхар весело выпрямилась и потянулась к шкатулке. На этот раз она вытянула двенадцать пластинок, долго и тщательно их трясла, монотонно что-то напевая, не разжимая губ, потом поднесла к лицу и снова едва слышно шепнула: "Расскажите мне о недавнем прошлом Ллио", протянула раскрытые ладони к нему:

— Подуй.

Эльф послушался, а Тхар опять свела ладони вместе, встряхнула, раскрыла и бросила агето на стол. Одна пластинка выскользнула раньше других, ударилась об стол, подскочила и вылетела за край. Ллио дёрнулся поднять, но Тхар резко его остановила:

— Нет! Не трогай.

Ллио разогнулся. Тхар раздражённо изучала пластинки на столе.

— Ну вот, друг, который оказался предателем, ложное обвинение, суд, дорога, ничего нового… Смерть дорогого тебе существа — это Ллан, разлука — это твоя мать. Встреча — это я, — Тхар раздосадовано смотрела на агето. — Ничего, что мы бы не знали, они не говорят. Впрочем, так с прошлым чаще всего и бывает.

Она вздохнула и нагнулась за улетевшей пластинкой, замерла на секунду, изучая её, потом снова бросила взгляд на стол.

— Занятненько… А ведь недели две назад тебе угрожала смерть, буквально стояла за твоей спиной. И на тебе кровь с того же времени.

Ллио вздрогнул и затравленно глянул на Тхар. Да, он слукавил, когда говорил, что скрывать ему нечего. Но и вспоминать об этом не хотелось до такой степени, что Ллио загнал ужасное, рвущее нежную молодую душу воспоминание как можно дальше в глубины памяти, и почти убедил себя, что этого не было.

— Хм, — закусила губу Тхар. — А ты ведь мне говорил, что убивал уже. А я тогда решила, что ты это просто так ляпнул, чтобы отделаться от меня…

— Нет, — прервал её эльф, понимая, что нужно всё рассказать, и как можно быстрее, иначе потом не хватит духу. — Это было в том городе, где у меня лошадь украли. Ночью. Девушка в таверне со мной любезничала. А у неё был парень. Он приревновал. Они подкараулили меня, он с друзьями. Я был ужасно злой тогда, и не думал, что делаю… в общем, я одного из них убил. Нечаянно. Я думал, он закроется, а он не закрылся. Не успел. Меня второй по голове ударил, сзади подкрался, и я подумал, что они хотят меня убить. И разозлился. И ударил этого мечом. А он не закрылся.

— Эльфы очень быстро двигаются, — пожала плечами Тхар. — Какое уж тут увернуться или закрыться!

— Я не хотел его убивать, — опустил голову ещё ниже Ллио. — И тех разбойников тоже, я просто ужасно испугался за тебя, и понял, что снова… что снова не могу защитить и…

— Ясно, — Тхар резко встала, юноша сжался в комочек и спрятал мокрые глаза в кулаки.

Почувствовал, как Тхар его обнимает и уткнулся лицом в тёплое плечо между монисто и кружевами корсета.

— Горе ты моё луковое, — вздохнула девушка, крепко его обнимая, и погладила по голове.

Ллио всхлипнул, но тут же подавил рыдания. Нечего. Нечего реветь, что это он вечно ревёт как девчонка! Кто тут мужчина?! Почему это Тхар должна его утешать, заботиться о нём, хватит!

Он мужественно отстранился и попытался украдкой вытереть глаза. Покосился на Тхар — она стояла рядом и чуть насмешливо смотрела на него.

— Дурындель ты мой, — ласково сказала она. — Внимательнее надо слушать. Я ж сказала, что смерть стояла за твоим плечом, а на тебе кровь, а не чужая прерванная жизнь. Вот поэтому я и не люблю гадать разным там впечатлительным!

— Так он жив?! — выдохнул Ллио.

— Жив, жив, хотя, думаю, всё же не очень здоров, — усмехнулась девушка. Ллио подскочил и сжал её в объятьях.

— Э, э, хватит! — пихнула его кулаком в бок полупридушенная Тхар. — Отпусти меня!

— Извини, — смутился Ллио и отпустил её. — Большое тебе спасибо!

— Да не за что, — Тхар зевнула и стала сгребать агето. — Ладно, сеанс гадания окончен, давай составляй всё обратно на стол, спать уже пора.

Ллио кивнул и послушался, подумав с облегчением, что Тхар… Тхар — это просто чудо!

Глава восьмая. Об умении бороться до последнего

Ллио проснулся оттого, что Тхар ожесточённо трясла его за плечи и сдавленно шипела:

— Проснись! Да проснись же! От этого зависит твоя жизнь!

Последняя фраза заставила эльфа распахнуть глаза и встревожено уставиться на бледную девушку.

— Что такое? — промямлил он непослушными со сна губами.

— Эльфы! У конюшни я видела эльфов!

Ллио мгновенно сел в кровати:

— Сколько? Кто?

— Двое, — девушка села рядом. — Кто, не знаю, но с одним из них Тиля протрындела всю ночь, так что…

— Что?!

— Да, да, — раздражённо отозвалась девушка, — Она меня ни свет ни заря подняла радостными воплями о том, что ей удалось найти кого-то, кто от неё не удирает с криком: "Спасите! Привидение!". Я пошла на конюшню проведать лошадь — ну и чтобы она от меня отстала, лошади её боятся — а там эти, и она мне пальцем в одного тычет… Так что я её сейчас позову, — Тхар зажмурилась и сжала голову ладонями.

Через пару секунд в центре комнаты возникла донельзя довольная и возмутительно беззаботная Тиля:

— Что случилось?

— Два эльфа случились, — мрачно оповестила её Тхар. — А для нашего эльфа это означает неприятности. Твоя любовь до гроба тебе представилась?

— Да, — мечтательно улыбнулась Тиля. — Его зовут Ванеллириан Странник, романтично, правда?

— Ванеллириан Странник? — с мазохистко-страдальческим стоном переспросил Ллио.

— Ага! Он — прелесть! А теперь — моя прелесть! Он обещал…

— Ты его знаешь? — обратилась к Ллио Тхар, прерывая витающую в облаках подругу.

— О! — воскликнул эльф. — Странник… Странник! Странник — это… это… живая легенда! Его все знают! Он… он…

— Твой кумир, мы поняли, — буркнула Тхар. — Тогда нам только остаётся надеяться, что этот факт настолько его впечатлит, что ты успеешь убежать, пока он будет под впечатлением! Потому что эта легенда, чтобы остаться живой, наверняка прекрасно научилась владеть мечом, в отличие от некоторых!

— Может, он его пожалеет? — очнулась Тиля. Тхар только выразительно фыркнула.

— Не пожалеет, — печально согласился Ллио. — Наоборот… Что ж, умереть от руки славного воина и путешественника…

— А от руки безвестной бродяжки не желаешь умереть? — зашипела Тхар, хватая его за ухо и яростно дёргая вверх. — Она и за воина сойдёт: перед удушением попытается выбить эту дурь из твоей пустой башки! Быстро подобрал нюни и собрал вещи! — Тхар всё так же за ухо сдёрнула юношу с кровати и швырнула ему в руки одежду, а сама схватила сумку и стала кидать в неё разбросанные с вечера вещи. — Быстро!

Эльф безмолвно повиновался.

Выглянув из входной двери, Тхар обнаружила, что эльфы засели во дворе. И теперь они с Тилей и Ллио шёпотом обсуждали, как им проскочить мимо засевших во дворе эльфов.

— А если я их отвлеку? — предложила Тиля.

— А связь между нами? — напомнила Тхар. — И, даже если она не порвётся, как ты потом будешь добираться до меня? По людной улице? Под вопли: "Помогите, призрак!" Или того хуже, "Спасите, демон!"

— Да… — протянула растроенно Тиля.

— Да и вообще, выручать одного друга и бросать на произвол судьбы другого — не по-моему, — заметила Тхар.

— Тогда что будем делать?

— Девушки, — позвал подруг Ллио, и Тхар с Тилей обернулись. — Я думаю, они меня уже почувствовали, — признался Ллио и, когда подруги ответили ему недоумёнными взглядами, пояснил едва слышно, опустив голову: — Мы, эльфы, способны чувствовать присутствие друг друга на небольшом расстоянии. Это входит в перечень тайн, о которых не должны знать люди, поэтому я никак не мог решиться сказать…

— Дурак, — буркнула Тхар.

— Идут! — воскликнула Тиля.

Все трое не нашли ничего лучше, чем броситься гурьбой наверх и снова спрятаться в комнате.

— И что теперь? — мрачно поинтересовалась Тиля.

— Выгляни в коридор, — попросила Тхар. Тиля осторожно влилась в стену и через пару секунд вернулась:

— Никого. Наверное, внизу стоят.

— Я схожу проверю, — Тхар поправила правый сапог, одёрнула куртку и открыла дверь. Она снова выглядела, как спустившаяся с гор сахези — от вчерашней белокожей барышни не осталось и следа. Но Ллио был вынужден признать, что с такой Тхар было спокойнее.

Ещё ему не хотелось отпускать её одну, но он прекрасно понимал, что сам пойти не может, а Тилю посылать нельзя. Да и для девушки, в отличие от него, эльфы не представляют никакой опасности…

Тхар вернулась через несколько минут. Влетела в комнату, схватила ближайшую сумку и махнула рукой, зовя друзей за собой:

— Они в своих комнатах на первом этаже! Быстрей!

Троица бегом покинула здание постоялого двора, молнией пронеслась расстояние до конюшни и заскочила внутрь. Оседлать Дружка было делом пары минут, но тут возникло неожиданное препятствие в виде сопротивляющейся Тили:

— Но я его, может, больше никогда не увижу!

— Ты даже не спросила, куда он отсюда отправится?! — поразилась недальновидности подруги Тхар.

— Нет!

— Ну так иди спроси, только быстро! — раздражённо разрешила Тхар.

Тиля исчезла, а Тхар прислонилась спиной к стене конюшни и устало вздохнула.

— А мы не можем пока… хотя бы выйти за ворота? — Ллио отчаянно не желал показаться трусом, однако предложение показалось ему слишком разумным, чтобы им пренебрегать.

— Нет, — немного виновато ответила Тхар. — Пока расстояние между нами небольшое, я могу позвать Тилю. Но уже отсюда я её плохо чувствую, а за воротами вообще могу потерять связь. А без меня Тиля очень быстро погибнет.

— Тогда подождём здесь, — испуганно согласился Ллио, и тут появилась не менее испуганная Тиля:

— Его там нет! Он вышел!

Тхар рванулась к выходу, но ворота в конюшню распахнулись прежде, чем она успела к ним прикоснуться. Тиля толкнула Ллио за Дружка, а сама выскочила вперёд:

— Риан! А я тебя ищу!

Ллио вздрогнул, съёжившись за крупом Дружка: юноша и сам почувствовал в вошедшем эльфа, Тиля лишь подтвердила это.

— А я уж думал, ты приснилась мне, прелестная дева! — отозвался глубокий мужской голос весело и с ноткой нежности. — А вы — та самая подруга Тили?

— Меня зовут Тхар, — Ллио услышал, как зашуршала солома под её ногами, когда девушка сделала пару шагов вперёд. — Пойдёмте-ка, господин Странник, потолкуем на свежем воздухе!

— А не представите ли вы мне, прекрасные девы, моего сородича, который прячется за этой бедной лошадью? — предложил невозмутимо эльф. У Ллио сердце бухнулось в пятки, а Странник немного насмешливо продолжил: — Я так понимаю, дорогой друг, вы стесняетесь признаться, что эльф вынужден ездить на такой кляче? Не бойтесь, у меня бывало и хуже! — он засмеялся, а Ллио даже забыл об испуге: эльфы так не разговаривают! А тем более легендарные эльфы! — Ну же, выходите, давайте познакомимся.

Ллио обречённо сделал несколько шагов, покидая убежище за спиной равнодушно проводившего его взглядом коня. Единственное, что юноша сейчас мог сделать — с достоинством принять свою участь.

Ллио встал перед Странником, поднял голову и посмотрел ему в глаза.

Высокий светловолосый эльф с ярко-синими глазами улыбнулся ему дружески. Серая потёртая куртка, тёмно-зелёные штаны, заправленные в высокие, начищенные сапоги, правая ладонь непринуждённо лежит на рукояти меча у пояса.

Улыбка начала бледнеть, а потом и вовсе исчезла — Странник читал Печать.

Ллио, не говоря ни слова, вынул меч.

— Не здесь, — холодно сказал противник. — Предлагаю вам выйти во двор и пройти за колодец, там достаточно места, и никто нам не помешает.

Ллио молча кивнул.

— Господин Странник, — шагнула к эльфу Тхар.

— Не сейчас, милая дева, — всё так же холодно отозвался он и развернулся к выходу из конюшни.

— Не надо, — Ллио, проходя мимо, чуть сжал безвольно повисшую ладонь девушки своей, немногим более крепкой.

Нежно греющее солнце, лёгкий прохладный воздух, чирикающая на заборе птаха… Ллио прощался со всем окружающим миром. С чудесным утром. С мамой. С Тхар, которая, он чувствовал, всё же пошла за ними и стояла теперь сзади, хотя он бы предпочёл, чтобы девушка не видела того, что произойдёт.

Ллио не обернулся — он не смог бы сейчас посмотреть Тхар в глаза и при этом не испытать отчаянного желания жить. А жить оставалась так мало!

Ванеллириан отошёл на несколько шагов, развернулся лицом к юноше, кивнул и сухо объявил, вынимая меч:

— Я вызываю вас на дуэль.

— Риан! — воскликнула в тревоге Тиля, тоже не пожелавшая остаться в конюшне и до сих пор не верившая в реальность происходящего: — Он не виноват, правда!

Эльф только качнул головой. Тиля подбежала к нему:

— Риан, пожалуйста, не надо! Риан!

Эльф даже не посмотрел на неё. Тиля неожиданно застыла и тут же резко сделала два шага назад.

— Все вы одинаковы — бесчувственные сволочи! — закричала она. — Долг, честь, долг, честь! Ненавижу тебя! — она бросилась прочь. Странник вздрогнул, но остался стоять на месте, только глядел теперь на Ллио с плохо сдерживаемой яростью.

Юноша сглотнул комок в горле и потянул из ножен меч, готовясь произнести ответные слова, но неожиданно противника от него заслонила Тхар.

— Господин Странник, мы не договорили, — ровным голосом, копируя вежливо-холодный тон эльфа, сказала девушка.

— Тхар! — попытался оттолкнуть её в сторону Ллио. Говорил же ей, что нельзя прерывать поединок — это может стоить ей жизни!

— Вы встречали сахези? — не обратила на него внимания девушка.

— Да, но вы — не сахези, — ответил Странник, немного хмуря брови. Тхар кивнула, развязывая шнурок на шее, и вытянула руку с зажатым в ней шнурком, на котором покачивалась белая бусина.

— Но вот это — настоящая бусина сахези. Вы знаете, зачем сахези их носят?

— Да, все девушки их носят, — ответил Странник.

— Нет, — покачала головой Тхар. — Не кто, а зачем. Затем, чтобы на свадьбе окунуть её в свою кровь, и тогда бусина засветится, доказывая, что девушка невинна.

— Да, я слышал об этом, — терпеливо кивнул эльф. Ллио понял, что Тхар что-то задумала, и хотя он не понимал, что, в его душе затеплился слабенький огонёк надежды.

Тхар без лишних слов согнула правую ногу в колене, неуловимым движением выхватила из-за голенища сапога сверкнувший на утреннем солнце нож и полоснула себя по левой руке.

— Тхар! — закричал Ллио, бросаясь к ней.

— Погоди, — оттолкнула его локтём девушка и сжала в окровавленной руке бусину. Раскрыла пальцы — и нежный голубой свет залил пораненную ладонь.

— Видите — она настоящая, — Тхар мгновенно вытерла гаснущую на глазах бусину о рукав и цепко ухватила Ллио за левую руку. Секунда, и на ней красуется глубокий порез, а Тхар уже зажимает в своих ладонях — его, а в ней — бусину. Отпускает, и на раскрытой ладони юноши светится всё тем же голубым светом жемчужинка.

— Его обвинили в изнасиловании… — начала Тхар.

— Я знаю, я прочитал печать, — прервал её Странник, поморщившись — подобное преступление эльфам, безмерно уважающим и оберегающим женщин, было особенно отвратительно.

Тхар приподняла одну бровь и поинтересовалась довольно раздражённо:

— Ну и как он мог её изнасиловать и при этом не потерять невинность?!

Ллио смущённо вырвал ладонь из её рук, вытер бусину и протянул девушке, чувствуя, что отчаянно покраснел.

— Действительно, — кивнул Странник, внимательно глядя на юношу. Подобные вещи у эльфов вот так просто никогда не обсуждались, и Ллио чувствовал себя неловко. Он, конечно, предпочёл бы оправдаться способом менее… хм… менее… эээ… ну, в общем, вы поняли! Но в его положении выбирать не приходилось.

— Ну, доказательствам вы верите? — поинтересовалась с нажимом Тхар. — Я сразу поняла, что словами вас не убедить, Тиля вон пыталась! — фыркнула девушка.

Странник едва заметно вздрогнул, поколебался секунду и вогнал меч в ножны.

— Думаю, нам стоит собраться и обсудить ситуацию вместе, — уверенно сказал он. — Я вам верю. Но мне нужно узнать как можно больше об этой печальной истории, чтобы подумать, как я смогу вам помочь.

— Для начала мне нужно перевязать Тхар, — твёрдо сказал Ллио, беря девушку за руку и зажимая её рану. Теперь, когда угроза смерти отступила, он заволновался за подругу: на нём-то всё быстро заживёт, но она — человек, создание донельзя хрупкое! Хотя хрупкость и Тхар, пожалуй, как-то не вязались…

Странник, с улыбкой посмотрев на них, подошёл и мягко сжал запястье девушки.

— Ух ты! — восхитилась Тхар. — Да вы целитель!

— На такие царапины меня хватает, — усмехнулся эльф, поворачиваясь к своему соплеменнику. — Но на большее, увы…

— Благодарю вас, — поклонился Ллио.

— Мы пойдём вымоем руки, а вы пока утешьте одну прекрасную деву, которая рыдает в обнимку с нашим верным рысаком, — предложила Тхар.

Странник кивнул и быстрым шагом направился к конюшне, а друзья — в противоположную сторону. Ллио достал ведро воды из колодца и полил на руки Тхар. Потом она сменила его, и теперь уже юноша подставил руки под ледяную струю.

Тхар вдруг засмеялась, ставя ведро на край сруба:

— А мы ведь теперь с тобой брат и сестра по крови!

— Почему? — не понял эльф, и тут же сообразил: — Точно! — он усмехнулся: — Нечего было так крепко сжимать мои руки! Поздравляю тебя со вступлением в древний и благородный род Алленгоранле, дорогая сестра!

— Поздравляю тебя со вступлением в мой безвестный и незнатный род, — усмехнулась в ответ Тхар и раскинула руки: — Иди сюда, братишка, я тебя обниму!

Эльф на секунду смутился, но тут же решил, что хватит оставлять Тхар роль заводилы, коварно улыбнулся, шагнул к ней и крепко-крепко сжал в объятьях.

— И-и-и-и, — преувеличенно сдавленно запищала Тхар. — Ты рискуешь потерять свою только что приобретённую родственницу!

Ллио отпустил её и улыбнулся:

— А если серьёзно, как только всё наладится — добро пожаловать в Леса! Я напишу тебе приглашение! Ты увидишь, как у нас здорово!

— Спасибо, — кивнула Тхар. — В Лесах я ещё не была, надо исправить это досадное упущение! Но это дело десятое. А пока что я вытащу нашу надежду на благополучный исход твоего дела из пылких объятий Тили, пока он ещё способен соображать, — и Тхар решительным шагом направилась к конюшне.

За завтраком Ллио вкратце пересказал свою историю, а Тхар — их с Тилей соображения. Сама Тиля снова спряталась в голове подруги — она и так уже слишком долго была отдельно, и дальнейшее пребывание "на свежем воздухе" могло ей повредить. К компании присоединился второй эльф, назвавшийся длинным неразборчивым именем и более не промолвивший ни слова. Зато и Ллио на дуэль не вызвал, и против присутствия Тхар не возражал.

Странник, откинувшись на спинку стула, задумчиво крутил в руке чашку с травяным чаем и хмурился.

— Крайне неприятная история, — наконец сказал он. — То, что одному из моих сородичей пришла в голову мысль солгать в Круге Правды, пугает меня едва ли не больше возможности того, что ребёнок вроде тебя мог совершить такое ужасное преступление.

— Я не совершал его! — возмущённо выпрямился Ллио. И тут же добавил: — И я не ребёнок!

Тхар фыркнула и наградила старшего эльфа мрачным взглядом.

— Нет-нет, я вам верю, — поспешил тот успокоить юношу и девушку. — Вам я как раз полностью верю. Но что за эльф должен быть этот твой друг, чтобы совершить такое! — Странник опёрся локтями о стол, отпил из чашки. — Плохо то, что большинство наших законов основано на доверии. Что, если он смог обмануть всех однажды, он сможет проделать это ещё раз. Возможно, стоит попытаться скрыть твоё возвращение. От Стражей, конечно, не получится, но среди них у меня есть друзья, которые не допустят, чтобы слух о твоём приезде разнёсся по Лесам. Дальше, думаю, стоит разыскать твоего бывшего друга. План Тили и Тхар совсем не плох, надо заставить его проговориться. И найти другого Судью, не твоего отца, чтобы даже и мысли о пристрастности не возникло. Я, кажется, знаю, кто это мог бы быть. Да и ваше неопровержимое доказательство нам поможет, — он перевёл взгляд на Тхар. — Не могли бы вы, прекрасная дева, одолжить мне эту бусину?

— А разве Тхар… — удивлённо начал Ллио и вдруг замер, похолодев: — А разве Тхар с нами не поедет?

Странник покачал головой. Тхар спокойно отвязывала бусину и не смотрела на Ллио.

— Не стоит. Она сможет попасть внутрь только вместе со мной, и, несомненно, привлечёт этим к нам внимание. Люди у нас, как ты знаешь, нечастые гости, тем более такие… яркие. Да и Стражи наверняка почувствуют Тилю, а это… это может привести к неприятностям.

"Конечно! — обозлился про себя юноша. — Тебе важно, чтобы с твоей драгоценной Тилей было всё в порядке! А Тхар, значит, по боку!" Ллио неожиданно осёкся: он вспомнил, как подозрительно относятся его старшие сородичи к различным магическим аномалиям (а Тиля прекрасно подходит под это определение), и понял, что это наверняка приведёт к неприятностям. Если среди людей она вынуждена прятаться потому, что невежественные крестьяне и горожане с перепугу могут начать охотиться на Тхар с целью изгнать демона или просто прибить его носителя на худой случай, то среди эльфов обе девушки рискуют оказаться объектом пристального изучения и препарирования, в чём тоже мало приятного. А уж помогать человеческим девушкам… Таких эльфов сначала надо найти. Не все такие толерантные, как Ванеллириан и его молчаливый спутник!

— Присматривайте там за ним, — строго потребовала Тхар, передавая бусину Страннику. — Вы мне за него головой отвечаете, я, если что, и в Лесах вас достану. Тиля поможет, — угрожающе пообещала она.

Ванеллириан усмехнулся.

— Не бойтесь, прекрасная дева. Если я за что-то взялся, то доведу это дело до конца. Верну вам вашего друга целым, невредимым и оправданным.

— Можно поехать не через Западные ворота, а через Речные, — неожиданно подал голос второй эльф. — Там всегда меньше народу. И потом, там сейчас должен стоять мой брат. Вы верхом? — обратился он к Ллио.

Юноша смутился, а Риан, усмехнувшись, сказал:

— Думаю, лучше будет отдать Ллио Ветерка, иначе к Речным мы доберёмся ещё очень не скоро. Да и негоже оставлять прекрасную деву без лошади, — он улыбнулся Тхар.

— Вообще-то, это конь Ллио, — заметила девушка.

— Нет-нет, забирай, — замахал руками юноша. — Тебе он нужнее. Да и вы с ним определённо лучше ладите!

Тхар усмехнулась немного неуверенно и пожала плечами:

— Ладно, отказываться не буду, — она улыбнулась Ллио. — Спасибо за подарок! Пойду, кстати, проверю, как он там. Мы за всем этим так и оставили его осёдланным.

Она выскользнула из-за стола и направилась к двери.

— Тебе нужна моя помощь? — крикнул ей в спину Ллио.

Тхар только махнула рукой.

Трое эльфов погрузились в обсуждение плана по обелению самого младшего, продумывая детали, рассматривая риски и возможности их избежать. Потом старшие стали наперебой интересоваться последними новостями из Лесов — они не были дома почти полгода. Разговор выходил интересный, Ллио льстило, что сам Ванеллириан Странник так запросто говорит с ним, что старшие серьёзно слушают его, и он не сразу понял, что Тхар так и не вернулась.

На самом деле, он осознал это полностью только через добрых полтора часа, зайдя вместе с новыми знакомыми в конюшню и обнаружив отсутствие Дружка и сумки Тхар. Его собственные сиротливо лежали у стойла.

Ллио остановился, как вкопанный. Испуг, недоумение, обида перемешались в душе, и главным стал мучительный вопрос: "Почему?!"

— Она не из тех, кто прощается, — положил руку ему на плечо Странник.

— Она мой друг, — жалобно сказал Ллио. — Она мне так помогала, и заботилась, она… я бы без неё…

— Вот найдёшь её, когда оправдаешься, скажешь спасибо и в благодарность пригласишь в Леса, — улыбнулся ему успокаивающе Риан. — Всему своё время, мы их ещё увидим.

Ллио только кивнул и стал седлать своего Ветерка — красивого тонконогого саврасого, которому Дружок, разумеется, и в подмётки не годился.

"Конечно, сейчас Тхар всё равно бы уехала, ведь с нами ей нельзя. А так она поедет в усадьбу к дедушке с бабушкой. А раз она собиралась работать, то надолго там задержится, — думал он, когда все трое уже выехали на уходящую вдоль гор дорогу к Великой Реке, по которой они собирались спуститься к Речным воротам в Леса. — Так что как только меня оправдают и снимут Печать, я отпрошусь у мамы, и поеду в эту усадьбу! Тхар говорила, она где-то недалеко… недалеко…"

Ллио похолодел. Тхар ни разу не говорила, где это "недалеко". В какую сторону. Как зовут её деда с бабкой. Как называется усадьба. Сколько времени туда ехать.

Ллио понял, что не знает, где её искать. Не имеет ни малейшего представления. Тхар не дала ему никакой зацепки. А может, специально? Может, она не хотела его видеть? Может, её агето сказали ей, что они расстанутся, и она подумала, что навсегда? Может, она не хотела прощаться, потому что думала, что он о ней забудет?

А вот всё равно, чего она там не хотела! Он ей обещал Леса, и она их получит! Если везде спрашивать, то рано или поздно кто-нибудь в округе вспомнит её. А он будет спрашивать и искать, и обязательно найдёт! "Думаешь, такая хитрая, прощаться она, видите ли, не любит… Ну погоди… Я тебя найду, Тхар, обязательно найду!"