"Великосветский прием" - читать интересную книгу автора (Фэнтон Джулия)III АЛЕКСАНДРА, 1989Подруги юности, думала Александра, ставя на место маленькую выцветшую фотографию. Что мы без дружеского участия и поддержки? Муж может отдалиться, уйти с головой в дела; брак может оказаться шатким. Но старая дружба всегда остается с тобой. Одиннадцать лет минуло с того дня, когда они связали себя клятвой. Мысль о подругах согревала сердце Александры. На Джетту и Мэри-Ли всегда можно было рассчитывать. И на Диану. Хотя их разделяли долгие годы и многие мили, Диана была ей по-прежнему дорога. Повинуясь порыву, Александра сняла трубку и набрала приватный номер, который сообщила ей Диана. Из-за разницы во времени между Чикаго и Англией в Лондоне сейчас было девять часов вечера. – Алло! Это Диана. Я вас слушаю, – раздался знакомый голос. Где-то рядом звучал женский смех. – Диана! Это Александра. – О, Александра, как хорошо! – искренне обрадовалась Диана. – Я как раз думала о тебе и о нашей предстоящей встрече. – Я решила, что надо тебе позвонить. Подготовка идет полным ходом! – Чудесно, – сказала принцесса своим мягким, теплым голосом. – Александра, мне не терпится узнать, кого из знаменитостей ты пригласила. Мне так нравятся Дон Джонсон и Мелани Гриффит. Она прекрасно сыграла в фильме «Рабочая девушка». А Фил Коллинз из группы «Дженезис»? Да, кстати, а Джоан Коллинз? Я записываю все ее программы, – зачастила она. – В ней столько шика, правда? Она, между прочим, пользуется услугами Брюса Олдфилда, одного из моих модельеров – ну, ты знаешь. Если ты ее еще не включила в список, непременно пошли ей приглашение, очень тебя прошу. Александру всегда покоряла удивительная теплота Дианы. Ее не охладило ни безжалостное внимание прессы, ни бульварные сплетни, ни бесчисленные протокольные мероприятия. Они еще поговорили о кинозвездах, которых Диана жаждала увидеть на предстоящем приеме. Потом Диана сказала: – Александра, ты не представляешь, как мне приятно с тобой поболтать. Мы так давно не виделись! Скажи, не могли бы вы с Ричардом прилететь к нам в гости, в Хайгроув? В конце недели мы обычно сбегаем из Кенсингтона. Чарлз терпеть не может Лондон. А в Хайгроуве такая красота в это время года! И потом, как ты знаешь, в следующие выходные состоятся скачки в Эскоте. Не забудь захватить шляпку – туда непременно надо являться в шляпке. Александра затаила дыхание от восторга. Но нет, сейчас она не может оставить детей. Это просто немыслимо. Диана словно читала ее мысли: – Привози с собой детей. Они здесь поиграют – Уилс и Гарри будут счастливы. Можно будет устроить для них детский праздник. Александра, это будет так здорово! Диана уточнила, что секретарша Александры должна связаться с дворцовой фрейлиной и сообщить, сколько сопровождающих прибудет с Коксами в Англию. Предполагалось, что Александра с семьей погостит у Дианы дней пять-шесть. Повесив трубку, Александра мечтательно задумалась. Подумать только, она будет представлена королеве! Что полагается надевать в таких случаях? Надо ли делать реверанс или можно, по примеру Нэнси Рейган, обойтись и без этого? Приглашение было как нельзя более своевременным. Дети будут недосягаемы для любых провокаций, а к моменту их возвращения уже будут приняты все меры безопасности. Выйдя из кабинета, она прошла по коридору в детскую. Когда отделывали эту комнату, Александра дала волю фантазии. Сюда свободно лился солнечный свет, на полу лежал зеленый ковер, а стены были расписаны тропическими лианами и диковинными зверюшками. – Мама, смотри, я рисую пришельца! – радостно сообщил шестилетний Трип, бросаясь ей навстречу. – Видишь, какой он большой, занимает целый лист, а сзади у него разрушительные крылья. Александра похвалила несусветное творение сына, навеянное утренним мультфильмом. – Я тоже рисую такого пришельца. – Эндрю, как всегда, обезьянничал. – А я рисую девочку, – гордо объявила Стефани. Гувернантка, Элизабет Клиффорд-Браун, с достоинством поднялась навстречу Александре. Ее открытое лицо обрамляли коротко стриженные каштановые волосы. У нее был безупречный послужной список. В молодости она получила профессию медсестры в колледже при клинике св. Варфоломея в Лондоне, затем несколько лет служила у принцессы Кентской и помогала воспитывать двух ее детей: лорда Фредерика и леди Габриэлу. – Брауни, у меня замечательные новости! Мы едем в Лондон, все вместе, включая вас и детей. – Неужели, миссис Кокс? – Она порозовела от радости. – Разумеется, дорога и проживание вам будут оплачены. Я также выдам вам небольшую премию на карманные расходы. – Александра назвала сумму, от которой румянец англичанки сделался еще ярче. – Кроме того, я хочу предложить вам взять двухнедельный отпуск, чтобы вы могли из Лондона съездить в гости к своей маме. Насколько мне известно, вы давно у нее не были. – О, благодарю вас, миссис Кокс, но на две недели я уехать не смогу. Дети ко мне слишком привыкли. – Хорошо, тогда я отпущу вас на то время, что мы будем гостить в Хайгроуве. По правде говоря, Александра испытала облегчение, когда гувернантка отказалась от отпуска. Дети действительно без нее скучали. Когда были обсуждены все требования службы безопасности, воспитательница деликатно прочистила горло. – Извините, мэм, но, по-видимому, вы полагаете, что я недобросовестно отнеслась к своим обязанностям. В меру своих возможностей я стараюсь не допускать просчетов. Я бы никогда в жизни не позволила посторонним фотографировать детей. Если вам кажется... если вы считаете... – Впервые ей изменила выдержка. – Если я, по вашему мнению, пренебрегала своим долгом, я готова просить у вас расчет. – Просить расчет? – Совестливость гувернантки тронула Александру. – Ни в коем случае, Брауни. Как вам такое пришло в голову?! Вы понятия не имели о происходящем. Как, собственно, и все мы. Я прекрасно знаю, как вы привязаны к детям. Прошу вас, не убивайтесь. – Ну, слава Богу. – Няня не скрывала облегчения. – Я сообщу вам дату отъезда, – пообещала Александра. На другой день Александра беседовала с домашней прислугой, а также с охранниками, которых неохотно согласилась терпеть в своих апартаментах. – Но учти, это только временная мера, – заявила она Ричарду, когда они встретились в его офисе, чтобы на скорую руку пообедать вместе. – Я не хочу, чтобы дети жили в страхе. Губы Ричарда были плотно сжаты. Он заставил себя улыбнуться жене: – Лекси, через неделю мы об этом и не вспомним. – Его лицо смягчилось. Она пристально смотрела ему в глаза. – Дай мне неделю, детка, а там сама увидишь. Она кивнула. – Дорогой, у меня для тебя есть чудесная новость. Диана пригласила нас погостить у них с Чарлзом в Хайгроуве. Нам необходимо развеяться после всего, что было. К тому же детей надо увезти из города, пока не будут приняты меры безопасности. На лицо Ричарда легла легкая тень. – Понимаю, это очень важно для тебя и детей, но у меня масса дел в городе. – То есть... ты, скорее всего, не поедешь?.. Ричард, мы совсем не бываем вместе! – Гномик мой, я приложу все усилия. В эту самую минуту зазвонил телефон. Начиналось селекторное совещание с участием Дэвида Квона из Гонконга. Александра извинилась и ушла. Все равно Ричард уже забыл о ней. Перед сном Александра долго лежала в горячей ванне, стараясь снять напряжение прошедшего дня. Она попыталась полностью расслабиться. Просторная ванная комната сама по себе всегда благотворно действовала на нее. Стены и пол были отделаны розово-серым мрамором. На полках красовались тропические растения самых разнообразных оттенков. Огромная массажная ванна была отгорожена нежно-лиловыми шторами, которые создавали особый уют и атмосферу уединения. Они с Ричардом не раз вместе нежились под колючими струйками водного массажа, а выйдя из ванны, опускались на самый теплый, самый пушистый ковер и неторопливо предавались ласкам. Александра вздохнула, переступила через бортик ванны и не одеваясь прошла в примыкающую гардеробную, где выбрала ночную рубашку из белого шелка с морем кружев на груди. Она легла в постель и взялась за биографию Эллы Фитцджералд, но не одолела и десяти страниц. Слова не складывались во фразы. Книгу пришлось отложить. Куда же запропастился Ричард? Когда подали ужин, он даже не сел за стол, а уединился с Джеком Слэттери, начальником службы безопасности. Дети и то почувствовали неладное. Стефани перед сном долго капризничала, чего с ней прежде не бывало. Сегодня Ричард был нужен ей как никогда. Временами одиночество становилось невыносимым. Александра забылась тревожным сном. Через некоторое время ее разбудил звук осторожно закрываемой двери. Она сквозь сон прислушивалась к его движениям, каждое из которых было ей до боли знакомо. Вот он вынул содержимое своих карманов и разложил на ночном столике, как делал перед сном все семь лет их совместной жизни. Бумажник. Мелочь. Ключи. Наверно, эта привычка свойственна всем мужьям. Александра зашевелилась и сонно промурлыкала: – Ричард, дорогой, сколько времени? – Четвертый час. – Не может быть! – Надо было позвонить в Лондон и в Гонконг, – объяснил он. – Из-за разницы в часовых поясах возникают всякие сложности. И потом Слэттери ушел только в два. Она молча ждала, пока он уляжется на середину необъятной кровати и займет привычную позу. – М-м-м, – протянул он, поглаживая ее волосы. – Как от тебя вкусно пахнет, гномик. От тебя необыкновенно пахнет, когда ты спишь. – Я не спала, – возразила она, пытаясь стряхнуть дремоту. Когда Ричард лежал вот так рядом с ней, Александра не могла долго сердиться. Она свернулась калачиком, прижавшись к нему. – Пахнет магнолией. Или розой. Да, скорее розой. Изумительно. Он провел рукой по мягкому шелку ее рубашки, потом его рука скользнула под кружева. Только теперь Александра по-настоящему проснулась. Ричард медленно опустил с ее плеч тонкие шелковые бретельки и обнажил полную грудь. Он целовал и ласкал языком ее соски, и они оживали от каждого прикосновения. Их супружеские отношения всегда доставляли им счастье. Ричард многому научил Александру, и она не противилась. Даже сейчас она чувствовала, что растворяется в нем. Он покрывал поцелуями ее тело, знакомое до каждого нежного изгиба, до мельчайшей клеточки. Его руки ласкали ее тело, опускаясь все ниже, находя желанные округлости и ложбинки. Александра невольно застонала. – Мне никогда не надоест тебя любить, – шептал он. – Никогда. Его пальцы осторожно раскрывали ее, как розовый бутон. Ричард угадывал самые потаенные ее желания и всегда исполнял их. Он задыхался от страсти. Александра в который раз поразилась силе его мужского естества. Тысячи женщин могли бы ей только позавидовать. Она любила его до боли, до помрачения рассудка. Порой ей становилось страшно от этой неистовой тяги. Она привыкла к его телу, как к наркотику, и не могла без него обходиться. – Ричард, – повторяла она, увлекаемая его движениями. – Моя Лекси, – глухо стонал он. – Любимая, любимая. Когда они завтракали, косые лучи солнца ярко освещали столовую. Хрустальные бокалы, в которые Александра наливала апельсиновый сок, сверкали всеми гранями. Но нежность прошлой ночи растворилась в воздухе, как пар, поднимающийся от их кофейных чашек. Дети с аппетитом поели и отправились с гувернанткой на прогулку. Ричард был полностью погружен в свои мысли, но Александра решила его потревожить. – Рич, так что ты скажешь насчет поездки в Англию? – начала она. – Лекси, на меня не рассчитывай, – мягко сказал он. – Ты же знаешь, сколько у меня дел. – Значит, ты никак не сможешь поехать? – огорченно спросила она дрогнувшим голосом и устыдилась своей слабости. – Никак, гномик. Я же тебе много раз говорил. Надо прийти к соглашению с профсоюзом, подготовить и подписать, наконец, этот договор. Чтобы тебе уже ни о чем не пришлось тревожиться, – добавил он, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно. – О-о, – только и смогла ответить Александра. – Лекси, милая, пойми, я делаю это ради тебя и детей. Кстати, – продолжал он, – у меня для тебя есть приятная новость. Вчера позвонили из фирмы «Макдоннелл-Дуглас»: наша серебристая птица готова! Так что и ты, и малыши, и Брауни – вы все полетите с комфортом. Ребятам даже будет где побегать! Александра кивнула. Ей было известно, что фирма «Макдоннелл-Дуглас» занимается переоборудованием серийных самолетов в частные по индивидуальным проектам. Ее девизом было слово «роскошь». Ричард приобрел свой самолет за двадцать семь тысяч долларов, а потом еще шестнадцать миллионов заплатил за переоснащение. Они вдвоем с нетерпением ждали окончания работ, чтобы отправиться в свой первый рейс. Но теперь Александру охватило безразличие. – В самый первый рейс – и без тебя? – Ее голос предательски срывался. – Ричард... Мы же собирались – Я все помню, малышка, но что поделаешь, потом наверстаем. Она смотрела ему прямо в лицо, но в глазах не было слез. – Самолет – не самое главное, – тихо сказала она. – Самое главное – это Александра и трое ее малышей, сопровождаемых гувернанткой (они называли ее Брауни), поднялись по трапу. – Это наш самолет? У нас свой самолет? Наш Он вырвался от Брауни и побежал по темно-розовому ковру. Стены просторного главного салона были обтянуты пепельно-серой кожей и нежной замшей. – Наш самолет! Наш самолет! – эхом вторил Эндрю старшему брату. – И мой тоже, – пищала Стефани, крепко держась за руку гувернантки и глядя вокруг широко раскрытыми глазенками. – А в самолете бывают игрушки? – Игрушек здесь видимо-невидимо! – ответила приветливая миловидная стюардесса. Брауни заставила своих подопечных угомониться и сесть, чтобы стюардесса могла подать им сок с печеньем. Слава Богу, что у нас есть Брауни, с благодарностью думала Александра, обходя салоны один за другим. В самолете – Ричард назвал его «Фитц-II» – с полным комфортом могли разместиться двадцать пассажиров. Каждое кресло, размером скорее напоминающее диван, было обтянуто дорогой кожей и простым нажатием кнопки опускалось до любого из пяти возможных положений, вплоть до горизонтального. Для подушек Александра сама заказала гобелен ручной работы с изящным розовым орнаментом. Такой же орнамент повторялся и на пристяжных ремнях. Внушительных размеров бар пестрел от всевозможных этикеток. Здесь были припасены самые разнообразные напитки, от обычной содовой до лучших сортов шампанского. В главный салон выходили двери двух конференц-залов, оснащенных персональными компьютерами, факсами и аппаратами внутренней и космической связи. Все деловые вопросы могли решаться непосредственно во время полета. На борту были и личные апартаменты. К спальне, отделанной в светло-серых и голубых тонах, примыкали гардеробные Ричарда и Александры, а также туалетная комната с биде, массажной ванной и сауной. Мягкий свет настольных ламп освещал телевизор, видеомагнитофон и стеллажи с кассетами и новейшими бестселлерами, которые предполагалось обновлять каждый месяц. Когда Александра вошла в спальню, у нее перехватило дыхание при виде огромного букета ее любимых нежнейших роз, наполнявших комнату тонким ароматом. Подойдя ближе, она обнаружила записку: Ее глаза наполнились слезами. Она убрала записку в сумочку и щелкнула замком. Цветы. Обещания. Прекрасные, но недолговечные. Все, что окружало ее, было сделано для нее, даже внутренняя отделка этого самолета выполнялась в полном соответствии с ее вкусами. Но больше всего на свете ей хотелось услышать: «Пропади все пропадом – я лечу с тобой, потому что не могу прожить без тебя даже эти считанные дни». – Мамочка! – К ней ворвался Трип. – Можно мне подняться наверх и поговорить с летчиком? Брауни сказала, что мне дадут шлем! Я сяду за штурвал и буду сам управлять самолетом. Можно? Александра засмеялась: – Познакомиться с экипажем, конечно, можно. Сбегайте наверх и поздоровайтесь. А вот насчет штурвала не уверена. Надо будет спросить разрешения у пилота. – Когда я вырасту, я тоже стану летчиком, – без умолку трещал ее старший сын. – Знаешь, как я здорово буду летать! Смотри, вот так! – Он изобразил самолет. – Пойдем-ка, мой дорогой, прямо сейчас. – Александра взяла его за руку. – Позовем Эндрю. И Стеффи тоже, чтобы ей не было обидно. Давайте все вместе поднимемся в кабину. Потом стюардесса опустила экран, и для детей поставили «Золушку». Александра сидела тут же, потягивая легкий коктейль. Эта поездка обещала быть захватывающе интересной. Насколько это возможно в отсутствие Ричарда. Внизу простирался Атлантический океан. Александра откинулась на спинку кресла и, закрыв глаза, обдумывала некоторые протокольные вопросы, которые надо будет уточнить в Англии. Долли уже несколько раз звонила в Кенсингтонский дворец – «КД», как в шутку называла его Диана. Она обстоятельно беседовала со старшей фрейлиной, Анной Беквит-Смит, ответственной за официальные контакты Дианы, а также с личным секретарем принца и принцессы Уэльских, сэром Джоном Ридделлом. Однако у Александры оставалось еще немало вопросов. Следовало более подробно разузнать все, что касалось гастрономических пристрастий и ограничений принца и принцессы. Александра уже знала, что Чарлз предпочитает шампанское «Беллинджер», никогда не ест шоколад и не выносит табачного дыма. Диана пьет в основном тоник, иногда позволяя себе на донышке джина. И принц, и принцесса избегают говядины, отдавая предпочтение рыбе, яйцам и белому мясу курицы. Другой насущный вопрос касался устройства туалетных комнат. Неукоснительное правило гласило, что в любой поездке у Дианы должен быть личный туалет. К счастью, в отеле успели оборудовать так называемую Зеленую гостиную – роскошный салон для высокопоставленных гостей. Наряду с баром и несколькими конференц-залами, к нему примыкало несколько туалетных комнат, отделанных розовым мрамором. К предстоящему визиту членов королевской семьи Зеленую гостиную планировалось оклеить обоями с цветочным орнаментом в стиле Лоры Эшли, который Диана предпочитает всем остальным. Были и более серьезные вопросы, нежели обои в комнатах. Чарлз собирался проводить у себя в апартаментах совещания и переговоры. Что ему понадобится? В чьих услугах он будет нуждаться? С кем из знаменитостей принц и принцесса пожелают познакомиться заранее? Каких мер безопасности они потребуют? Уже была достигнута договоренность о том, что охрана принцессы Дианы прибудет в Чикаго за неделю до приема, чтобы изучить все помещения и заранее предпринять необходимые шаги. Ровный гул моторов убаюкивал Александру, и вскоре она стряхнула одолевавшие ее мысли. В конце концов, она не раз устраивала грандиозные банкеты и благотворительные вечера. Возможно, на этот раз, из-за присутствия членов королевской фамилии, прием будет чуть более официальным, чем обычно... Она задремала. Сэр Джон Ридделл встретил их в лондонском аэропорту «Хитроу» и проводил к вертолетному терминалу, где уже ожидал красный вертолет с королевским гербом. Теперь они летели в поместье Хайгроув, расположенное в ста милях от Лондона. С воздуха открывался необыкновенный вид на особняк, построенный в георгианском стиле более двухсот лет назад и окруженный зелеными лужайками. Когда они приземлились, у Александры захватило дух от этой живой старины. Ридделл объяснил, что камни перед постройкой выдерживали в крепкой чайной заварке, чтобы придать им вид многовековой древности. Лужайки были аккуратно подстрижены, но на подходе к особняку трава стояла по пояс; в ней колыхалось море ромашек и огненно-красных маков. Диана, в полосатых синих слаксах и белой блузке, выбежала им навстречу. – Александра! Как я счастлива! Вас не очень трясло? Мы с Чарлзом с удовольствием летаем на «стрекозе», но некоторым не нравится. Королева ненавидит вертолеты всеми фибрами своей души. Ну, здравствуйте, мои дорогие! – Принцесса наклонилась, чтобы поцеловать каждого из детей. – Наконец-то мы с вами встретились! Расторопные камердинеры позаботились о багаже. Подруги обнялись, а потом отступили на шаг, чтобы полюбоваться друг другом. Типично английская красота Дианы была в самом расцвете. Даже в домашней обстановке принцесса была безупречно подкрашена, а ее глаза деликатно подчеркнуты синим. – Ты, я смотрю, посветлела, – не подумав, воскликнула Александра и прикусила язык. – Да и ты тоже, – не смутилась Диана. – Допустим, парочку прядей высветлила, – призналась Александра. Они рассмеялись, и Диана в порыве радости еще раз крепко ее обняла. – О, как я рада, что вы приехали. Иначе мне пришлось бы смотреть соревнования по игре в поло. Ты не представляешь, какая это скука. Чарлз, возможно, присоединится к нам в Эскоте. – Диана развела руками, и этот жест говорил красноречивее всяких слов. Они вошли в дом. Огромный коридор тянулся во всю длину здания и оканчивался застекленной дверью, ведущей в сад. – Уильям и Гарри ждут не дождутся, когда можно будет показать Трипу и Энди конюшню. Хотите посмотреть наших лошадок-пони? – обратилась Диана к детям. – Хотим, хотим! – наперебой закричали мальчики. – А ручных кроликов? А озеро с карпами? – Что такое «скарпами»? – спросила Стефани. – Карпы – это такие большущие золотые рыбки. У нас их множество. Если захотите, можно будет их покормить. Они всплывают на поверхность, и фыркают, и булькают, и хвостами бьют по воде. Детей и Брауни препоручили заботам воспитательницы маленьких принцев и отправили смотреть обещанные диковинки: игрушечный замок, голубятню, конюшни и пруды. – Пойдем, Александра, я хочу показать тебе дом, – торопила Диана. – Это просто чудо, тебе понравится. На первом этаже располагались гостиные. Комната Дианы поражала изяществом убранства: бледно-желтые тона и цветочные орнаменты по эскизам Лоры Эшли. Самая большая гостиная была обставлена массивной антикварной мебелью. К ней примыкал кабинет принца Чарлза. Помещения обслуживающего персонала и необъятная кухня находились в другом крыле здания. Несколько лестниц вело наверх, к анфиладе детских комнат. Женщины прошли через застекленную дверь и очутились в саду. Собственно, это был необозримый луг, на котором в беспорядке пестрели цветущие кустарники. Чарлз с любовью спланировал его сам, чтобы создать иллюзию дикой природы. Высокую траву, склоняющуюся под ветром, прорезали аккуратно выкошенные тропинки. Яблоневая аллея, благоухающая свежестью, вела к воротам в каменной стене, ограждающей фруктовые деревья, цветочные клумбы и грядки с овощами. – Сад – это владения Чарлза, – сказала Диана. – Для него нет большей радости, чем заниматься землей, сажать, копать, пропалывать. И предаваться своим мыслям. Он, кстати, любит, чтобы сад был наполнен патриархальными звуками: журчанием воды, звоном коровьих колокольчиков. – Диана озорно улыбнулась. – Мы попробовали, но из этой затеи ничего не вышло: коровы шарахались от своих колокольчиков, а от журчания воды мне постоянно хотелось в туалет. Ленч был подан в саду: легкая запеканка, зеленый салат, грушевый пирог, сыр и печенье. На изящном фарфоровом сервизе красовался герб принца Уэльского. Малышей покормили наверху, в детской. – У кого ты одеваешься в Нью-Йорке? У какого модельера? – поинтересовалась Диана. – Преимущественно у Боба Макки. Ну, и конечно, у Де ла Ренты. – Александра пожала плечами. – Езжу к ним пару раз в год, больше мне не требуется. На Парк-авеню есть магазин «Марта», где меня знают – это очень удобно. Времени вечно в обрез, да и особого желания полжизни тратить на модные туалеты у меня тоже нет. Лучше я буду музыку сочинять. – Понимаю, – сказала Диана. – Но положение обязывает следить за модой. Диана посетовала, что ей постоянно приходится быть на виду. Она старалась как-то комбинировать свои туалеты и аксессуары, чтобы можно было надевать вещи не по одному разу. Наконец она вздохнула: – Александра, как с тобой легко... Я теперь принцесса. Во мне никто не видит просто живую душу. – А друзья?.. – Я же принадлежу к королевской семье. Друзья тоже себя неловко чувствуют. Это просто невыносимо! – У нее навернулись слезы. – Ты не знаешь, что это такое, когда за тобой всюду шпионят фотографы – они только и ждут, чтобы ты как-нибудь неловко села или чтобы задрался подол юбки. Когда твоя семейная жизнь принадлежит только тебе – это такая роскошь! – Диана вздохнула. – А я живу словно в аквариуме. – Я об этом думала, – сочувственно сказала Александра. – Но должна сказать, что ты всегда оказываешься на высоте положения. Ты держишься с таким достоинством... Честное слово! Принцесса Ди покачала головой. – Если бы... Иногда меня просто на это не хватает. К тому же Чарлз вечно в разъездах. Вот и сегодня отправился в Каудри. Газеты пишут, что я живу как мать-одиночка. Они подсчитывают, сколько недель в году Чарлз проводит без меня. Как будто я сама не знаю. – Она замолчала. – А ты не пробовала поговорить с ним? – спросила Александра. – Конечно, пробовала. Но понимаешь, мы с ним очень разные. Он так воспитан с рождения, у него масса обязанностей. Королева и принц Филипп тоже иногда месяцами не видятся, но они к этому привыкли. И потом они оба преклонного возраста... Лицо принцессы стало безучастным. Александра поняла, что в ее душе идет борьба с чувствами, которые не принято выставлять напоказ. Александра дождалась, пока официанты убрали остатки ленча, а затем сказала: – Мне кажется, Ди, что любовь – как огонек, который никогда не погаснет. Он то еле теплится, то вспыхнет жарким пламенем и горит долгие годы. Надо только оберегать его. Диана в упор посмотрела на подругу и прошептала: – Иногда мне становится страшно, что огонек догорит, и я окажусь в темноте. – Нет, не догорит, – сказала Александра, стараясь убедить самое себя. – Такого не может быть, Ди. Настоящая любовь никогда не перегорает. Поздно вечером Трип пробрался в нежно-голубую спальню, отведенную Александре, и залез к ней под одеяло. От него вкусно пахло английским шампунем. – Почему папа с нами не поехал? – шепотом спросил он. – И почему Брауни вечером уехала в Лондон? – У папы много работы в Чикаго, – объяснила Александра, – а Брауни я давно обещала отпустить на несколько дней, чтобы она проведала свою маму. Они с ней давно-предавно не виделись. – Мамочка, а ты увидишь настоящую королеву? – Его вопросы не иссякали. – А Уилсу каждый день разрешают ездить верхом на пони? Это правда, что он будет королем? А я тоже могу стать королем? Александра рассмеялась и прижала к себе неугомонного старшего сына. – Мы же американцы, дорогой мой, у нас не бывает королей. Но зато ты сможешь стать президентом, если очень постараешься. Трип задумался. – Нет, президентом неинтересно, – решил он наконец. – Лучше купи мне пони, такого же, как у Гарри и Уилса. На следующее утро, беседуя с Ридделлом и Анной Беквит-Смит, Александра к своему крайнему изумлению услышала, что с принцем и принцессой в Чикаго приедут сопровождающие лица в количестве девятнадцати человек. – Неужели девятнадцать человек? – она не поверила своим ушам. – Члены королевской семьи всегда привозят с собой обслуживающий персонал, – пояснила старшая фрейлина. У нее была почти такая же прическа, как у принцессы Дианы, и такой же безупречный британский выговор. – Принцу и принцессе положены секретари, телохранители, личный врач, хранитель багажа, дворецкий, костюмерша. Кроме того, за неделю до визита сотрудники службы безопасности должны прибыть на место и проверить все до мелочей. Любая поездка членов королевской семьи – это из ряда вон выходящее событие, – добавила Анна Беквит-Смит с улыбкой. – Мы ничего не оставляем на волю случая. Когда наконец все было согласовано, Александра ненадолго прилегла отдохнуть. Птичий гомон в саду успокоил ее, и она задремала. Ей приснилось, что она бежит по какому-то коридору и разыскивает Ричарда, открывает одну дверь, другую, третью, но его нигде нет. Потом она увидела его на открытой галерее, ринулась туда, но почему-то оказалась на эскалаторе, который неумолимо уносил ее в другую сторону. Вдруг рядом с ней оказался Трип. Его лицо было залито кровью. Она попыталась было обнять его, но чьи-то руки оторвали от нее сына, хотя он отчаянно кричал и отбивался. Александра проснулась в холодном поту. – Боже мой, – простонала она, откидывая со лба влажную прядь волос. У нее в ушах до сих пор звучал тот отчаянный крик. Наверно, сказывалось и нервное напряжение, и разница во времени. Надо было вставать и собираться. В маленькой гардеробной была приготовлена одежда, которую она выбрала для чаепития у королевы: нежно-голубой шелковый костюм и шелковая блузка цвета чайной розы, которая выгодно оттеняла ее светлые волосы. К костюму она приколола бриллиантовую брошь в форме миниатюрного рояля – подарок Ричарда. Прежде чем одеться, Александра приняла душ. Под бодрящими струйками теплой воды ей стало легче. Определенно это нервы, подумала она. Через полчаса, когда она еще одевалась, в дверь заглянула Диана, чтобы посоветоваться, какая шляпка и какие украшения лучше всего подойдут к ее туалету. – Ты выглядишь великолепно! – воскликнула Александра; она заметно повеселела. Подруги зашли в спальню Дианы. Изысканный интерьер был выдержан в мягких пастельных тонах, а мебель обита традиционным английским ситцем. Принцесса надела приталенный черный костюм в сиреневый горошек с летящей расклешенной баской. Знаменитый стиль принцессы Ди. – Ну, как тебе? – Диана покружилась перед зеркалом. – Немного напоминает моду сороковых годов, правда? Диана выбрала очаровательную черную соломенную шляпку с широкими полями и лентой из такого же материала, что и костюм. Александру позабавило, что у Дианы оказалось десять черных шляпок разного фасона, а к ним – сменные ленты и бантики. Диана поставила на стол шкатулку со множеством выдвижных ящичков, которую принесла горничная. Среди украшений выделялся браслет с подвесками, который подарил ей Чарлз. Одна из подвесок изображала крошечного австралийского медвежонка-вомбата и напоминала о прозвище Уильяма. Хотя самые ценные украшения хранились в сейфе, здесь также было немало дорогих безделушек. Они лежали вперемешку с бижутерией из стекла, керамики и пластмассы. – На чем остановимся? – игриво спросила Диана. – Выбери что-нибудь для меня сама, Александра. Радостно смеясь, Александра отсортировала украшения из натуральных камней и остановила свой выбор на паре полукруглых серег из черных сапфиров и бриллиантов. – Вот эти! – объявила она, протягивая Диане два сверкающих полумесяца. – А! Их мне подарил к бракосочетанию султан Омана. – Прелесть! Такие романтичные вещицы. Ой, Диана, я, кажется, начинаю тебе завидовать! – Мне слишком многое приходится делать по обязанности. – Диана снова погрустнела. – Взять хотя бы эти украшения. Я надеваю их – за очень небольшими исключениями – не потому, что мне так хочется, а потому, что обязана. В половине четвертого был подан вертолет, чтобы отвезти Диану и Александру в Сандрингем, графство Норфолк, в ста с лишним милях от Лондона. Они приземлились на значительном расстоянии от обширных королевских владений, потому что королева Елизавета не выносила шума пропеллеров. Прямо на летном поле они пересели в машину. Замок Сандрингем, построенный в семнадцатом веке, поразил Александру своими размерами: в нем насчитывалось двести семьдесят комнат. Издалека виднелись его остроконечные крыши, башенки под круглыми куполами и внушительные кирпичные трубы. Замок был окружен могучими вековыми дубами, вплотную к которым подступал сад, где цвели азалии и рододендроны, посаженные королем Георгом VI. На территории этой загородной резиденции располагались конюшни, в которых разводили племенных лошадей, королевские голубятни, а также псарня с многочисленными конурами для черных лабрадоров, которых разводили здесь с 1911 года как охотничьих собак для королевских егерей. – Боже праведный! – воскликнула Александра. Она не могла скрыть своего благоговения при виде оживших страниц истории. – Особой красоты не жди, – шепнула ей на ухо Диана, когда их черный «даймлер» приближался к замку. – Здесь все какое-то громоздкое, прямо лошадиное – понимаешь меня? Повсюду старые просиженные кресла, в которых утонуть можно. Кстати, хочу тебя предупредить: не наступи случайно на собачью мисочку. Королева держит валлийских такс; эта порода называется корги. Она собственноручно дает им корм: рубленую печень и собачьи галеты. Сразу за входной дверью стояли большие старинные весы, словно два ведра на коромысле. Диана со смешком указала на них Александре: – Ими пользовался король Эдуард VII. Он имел обыкновение взвешивать гостей при входе и при выходе. – Зачем? – не поняла Александра. – Ну как же: чтобы проверить, хорошо ли они поели. Обычно гости себя не ограничивали. Они прошли сквозь гостиную-салон, излюбленное место отдыха королевы. На столе лежала разрезная головоломка. – Королева прячет крышку с образцом, чтобы было труднее собирать картинку. Любой может попытать счастья, но посетители, как правило, не рискуют, – вполголоса рассказывала Диана. – Представляешь, какая возникнет неловкость, если кто-нибудь соберет картинку целиком, а королева будет недовольна. Чай был подан ровно в пять часов в белой гостиной, где хранилась знаменитая коллекция изделий Фаберже: пасхальные яйца и прочие сокровища, усыпанные драгоценными камнями. Когда ее представили королеве, Александра пришла в неописуемое смятение и чудом удержалась на ногах, приседая в глубоком реверансе. – Рада познакомиться с вами, – благосклонно сказала королева Елизавета, протягивая Александре руку в белой перчатке. Александра сумела справиться со своим волнением только тогда, когда ее величество повернулась к королеве-матери. Никогда прежде Александре не доводилось видеть особ королевской крови. Принц Филипп выглядел весьма импозантно и был подчеркнуто предупредителен. Герцогиня Йоркская, одетая в зеленое шелковое платье, заразительно смеялась, запрокинув веснушчатое лицо. Принцесса Маргарет появилась в чем-то нежно-голубом. На чаепитии присутствовали немногочисленные титулованные пары, чьих фамилий Александра от волнения не запомнила. Три королевских таксы-корги пристроились у ног хозяйки, положив на лапы свои лисьи мордочки. – Все еще трепещешь? – тихонько спросила Диана, беззвучно смеясь. – Немножко, – призналась Александра. – Ну и напрасно. Хотя это со всеми случается. Королева привыкла, что при встрече с ней на людей нападает столбняк. В разговоре с тобой она специально будет задавать такие вопросы, на которые нельзя ответить «да» и «нет». Александра огляделась вокруг с нарастающим беспокойством. Чаепитие у королевы. Ее величество, оживленная и приветливая, согревала всех своим присутствием. На ней было синее платье с мелким рисунком. Оно могло бы показаться чуть старомодным и несколько пестроватым, но королева выглядела в нем уютно и по-домашнему. Из украшений Елизавета II предпочла в тот день двойную нитку жемчуга и небольшие жемчужные серьги. Ее волосы были уложены как обычно. Угощение оказалось типично английским. Тонко нарезанный ржаной хлеб, а к нему масло в глиняных горшочках, разнообразные джемы, мясной и рыбный паштет. Сэндвичи с сыром из ломтиков белого хлеба с обрезанными корочками, украшенные кружками огурца или помидора. Бисквит со сливками и вареньем, шоколадный торт, птифуры с кремом и глазурью. Плоские коврижки и шоколадные палочки. Теплые пончики, накрытые льняной салфеткой, а рядом с ними розетки с густыми сливками и свежей протертой земляникой. Александре показалось курьезным, что слева от ее величества стоял самый обыкновенный хромированный тостер, в который она, как заправская домохозяйка, уверенно вставляла овсяные лепешки, беря их с тарелки, почтительно поданной пажом. Александра сидела по левую руку от королевы. – В окрестностях Чикаго можно кататься на лошади? Где вы занимаетесь верховой ездой? – мягко поинтересовалась королева Елизавета, наливая чай. – Окрестности теперь застроены городскими кварталами, мэм, – ответила Александра. – Иногда я все же езжу верхом, но, к сожалению, в седле держусь неуверенно. Александра лихорадочно перебирала в уме все наставления, которые получила накануне. При первом знакомстве королеву следует именовать «ваше величество», а потом «мэм». В присутствии королевы нельзя садиться, пока она сама не предложит. Ни под каким видом нельзя выходить из-за стола, пока не поднимется королева. – А собак вы держите? Какой породы? – Нет, собаки у нас, к сожалению, нет. – Александра почувствовала себя ущербной. – Зато у вас есть прекрасное озеро Мичиган. Это ведь настоящее озеро, не так ли? – Королева старалась вывести Александру из замешательства. – Я полагаю, там можно ходить под парусом. Мне говорили, что ваш супруг участвовал в регате на «Кубок Америки» и включил вас в команду. Только теперь Александра стряхнула с себя оцепенение. Она начала рассказывать королеве про парусные гонки и про яхту «Лекси леди». Чаепитие шло своим чередом. Королева Елизавета ложечкой насыпала чай «дарджилинг» в заварочный чайник и заливала кипятком из большого серебряного чайника. Справа от нее ожидало шесть серебряных чашек. Королева разливала чай для сидящих за одним концом стола, а на другом конце так же священнодействовала ее фрейлина, леди Фермой, бабка принцессы Дианы. Большие чашки были предназначены для мужчин, а поменьше размером – для дам. Обряды, традиции и обязанности – оплот правящей династии, ее прибежище, ее работа. Александра не хотела бы провести таким образом всю свою жизнь, но прикоснуться к этому миру было чрезвычайно интересно. Если бы только Ричард мог быть здесь рядом с ней. |
||
|