Глава 8. На берегу морском.

Элаймус несколько минут пытался привыкнуть к обстановке, в которой неожиданно очутился. Телепорт, будто в отместку за то, что леквер так грубо им воспользовался, пыхнул жаром, едва не опалив тому макушку. Элистар только выругался, но даже с мысли не сбился. Ему и в голову не пришло спасать человеческую женщину. Это было бы слишком мелко, а главное, совершенно бессмысленно. Пусть лучше о ней позаботится тот, кому она действительно дорога. Элаймуса больше интересовала сама Азули. Точнее, за каким темным она утащила Лиду с собой и, главное, как это скажется на его жизни.

Солнце лениво спускалось по небу, теплые лучи, окрашивали теперь все в красноватый цвет. Песок пляжа хрустел в такт шагам леквера, который уверенно направился к домику. Было не трудно догадаться, кто мог построить подобное сооружение. Эльфы всегда предпочитали использовать в строительстве натуральные материалы. Причем порой их любовь ко всему природному доходила до того, что они просто-напросто устраивали жилища в пещерах или, как сейчас, втискивали свое строение между деревьев.

"Хорошо хоть наверх затащить не додумались", — с раздражением мелькнуло у мужчины в голове. И хотя дом явно возвели остроухие, обитали в нем не они. Уже на подходе Элистар заметил вышитые шторы на окнах, цвет которых напоминал морские волны солнечным утром и массивную мебель: шкафы, кровать с высокой спинкой и огромный стол. Все было явно лекверскойго производства. Ни охраны, ни даже намека на запоры, Элайм не увидел. Это было уже слишком. Прямо-таки неуважение к нему, честное слово!

Правда, стоило деду Гервена пройти еще пару шагов, как его мнение резко поменялось. Дом не пускал его. Он рванул к ближайшему окну, но тут же был отброшен мощным порывом воздуха назад. К земле его припечатало с такой силой, что песок показался острее необработанных кусков щебня. Леквер в бешенстве вскочил, хотел обежать дом, но… не смог совершить ни круга. Куда бы он не двигался, перед ним вновь и вновь возникал фасад здания с нагло распахнутой дверью, в которую он не мог войти. Такие шуточки могли быть устроены только одним живым существом в этом мире.

Элистар досадливо сплюнул под ноги. Волны продолжали биться об одинокий утес, и звук их падения невольно успокаивал мужчину. Он медленно, прогуливаясь, пошел в ту сторону. Леквер любил высоту. Она манила его с детства. Сначала в виде полетов на птице и покорения самых высоких елей Кайроса. Он помнил все деревья в его Доме. Волшебный лес, вот как Элаймус называл его. Они росли вместе с ним, поднимались к небесам, пока он изучал многочисленные науки, они же и начали падать, когда его чуть не убили. Но мужчина выжил, а лес погиб. Узы, связывающие леквера с его территорией — вот его настоящая сущность. Наверное, поэтому, когда в роду Элистаров родился его внук Гервен, и в Кайросе стали расти новые деревья, он почувствовал, что его больше ничего не держит в этом мире. Он мог спокойно уйти, порвав оставшиеся ниточки, привязывающие его хлипкими узелками к жизни. Но остался для самой важной теперь цели: вернуться победителем, отомстить за отобранную власть и поруганную любовь. А потом, возможно, когда лживые глаза врагов угаснут навсегда, можно будет в последний раз усмехнуться и перестать существовать. Но не раньше.

У него было целых пять тысяч лет, чтобы как следует все обдумать, до мельчайших деталей. Не фантазировать, представляя идеальный исход, а трезво рассчитать свои действия. К счастью для Элистара, он был не один. Все это время, даже находясь за сотни рекреций полета, с ним была Верхета. Конечно, в свое время стоило убрать ее лишь за одно то, что она так бесшабашно позволила ему жить. Никогда нельзя совершать подобных ошибок. Но сейчас лекер ни капли не жалел об этой ошибке. В конце концов, ее всегда можно исправить, если понадобится. Узнающая была предана ему, как собачонка. Естественно, до той поры, пока хозяин не даст понять, что пора менять брехливую суку на более молодую и послушную. Посему Элаймус старался обращаться со своей "боевой подругой" как можно ласковее. Она была хороша и как шпионка, и как любовница. И пусть говорят, что андереты не меняются, но он-то твердо знал, насколько обе сестры постарели за прошедшие годы. Правда, постарели как-то по-разному. Азули со временем стала настоящей стервой. В результате того, что с ее лица веками не сходила торжествующая ухмылка, уголки губ так и остались слегка изогнутыми, а лицо превратилось в маску хищницы. У Алисы же постепенно образовались морщинки у глаз, да складочка меж бровей. Она всегда переживала за него и радовалась, когда Элистар наконец выбирался к ней из своей неофициальной резиденции. Жаль, что сейчас узнающей не было рядом. Хотя, наверное, так было лучше. Должен же кто-то из них двоих контролировать ситуацию в столице?

Песок сменился обломками камня, и леквер стал подниматься на утес. Кое-где приходилось перепрыгивать небольшие трещины, буквально срастаться спиной с отвесной стеной, карабкаясь вверх, хватаясь за едва ощутимые выступы. Но это было гораздо приятнее, чем целыми днями сидеть без действия. Мышцы привычно напрягались и расслаблялись, легкие расширялись от новых порций пьянящего соленого воздуха. Но Элаймус поднимался все выше и выше. Ему нужно было на самую вершину, туда, куда даже высокие волны не могут достать. И вот последние несколько шагов, и мужчина с блаженством уселся прямо на камень. Открывшийся перед ним вид, больше похожий на картинку из книги со сказками, только способствовал мыслительному процессу. В отличие от многих представителей как человеческого, так и лекверского родов, Элистар старший относился к подобной красоте весьма сдержано. Вместо ощущения приятной неги или всплеска эмоций, вид морских просторов обострял его чувства, делая разум чистым, как прозрачная капля воды.

На этот раз она, как и мысли Элаймуса были кровавого цвета. Шансов сломать защитную систему внешне безобидного домика было немного, но они были. Стоило лишь хорошенько поискать их, немного напрячь мозги. Краем глаза он уловил какое-то движение, немедленно направив взгляд в сторону домика. И радостно захохотал. Да, такого леквер, конечно не мог ожидать. Но подобный расклад нравился ему даже больше.

Наружу вышла Азули. За Всевидящей широкой мужской походкой следовала фигура в черном. Скрывающийся под теплым плащом явно не желал, чтобы его узнали. Лицо закрыто капюшоном, а на вопрос андереты он ответил шепотом, так что Элаймус даже голоса не услышал. Впрочем, ему этого и не понадобилось. Стоило легкому бризу шевельнуть полы плаща, как для деда Гервена все стало понятно. Этот меч он не перепутал бы ни с одним из тех, которые когда-либо держал в руках он или кто-то из его противников. Древний клинок с узким лезвием и оголовьем в виде дракона…

— Теперь понятно, чей это домик, — с презрением пробормотал Элистар. Вдалеке мигнул телепорт, забирая Азули и ее спутника. Но это леквера уже не касалось.

Викант неторопливо расстегнул чехол и, вынув лезвия, начал их полировать мягкой тряпочкой. Хотя даже без этой демонстрации намерений Анниморру чувствовал себя так, словно его связали специальной веревкой, мешающей высвобождению сущности. Короче говоря, весьма паршиво. А уж когда в доме Дерсева собрались все приятели Лиды с одинаково "ласковыми" лицами, главному судье немедленно захотелось оказаться как можно дальше от Сэр-э-Ревет. Причем неважно где.

— Что вы можете нам рассказать о портале? — от вкрадчивого голоса гвардейца волосы встали дыбом.

— Каком портале?

— В который прошла Азули, прихватив с собой нашу подругу! — первой не выдержала Руалла. Она мерила помещение шагами, буквально ослепляя светом, исходившим от ее кожи. Как раскаленная добела спица для пыток особо упертых преступников, не желающих раскрывать государственные тайны. И этим преступником, на сей раз, был ни кто иной, как сам Анниморру.

— И хватит строить из себя глухонемого безумца! — заставив советника подпрыгнуть, рявкнула Велера. Младшая сестра адвоката все это время не отводила взгляда от окна, за которым поднималась настоящая буря. Целые сугробы взметались вверх, распадались на отдельные снежинки и снова опадали пушистыми холмиками на карнизы, ветви деревьев и декоративные статуи. Если бы рядом с Вел не сидел хозяин Дома, особняк давно бы лишился нескольких башенок. Все равно толку от таких архитектурных излишеств никакого, а леквер уж очень хотелось выплеснуть накопившееся раздражение. Она уже несколько раз обследовала место, и больше всего Вел бесило то, что сам по себе портал был прост, как обыкновенный коридор, только между разными точками пространства. Никаких "комнат" и "поворотов", ни одной дополнительной точки выхода. Только прямая между владениями Дапмара и еще каким-то участком страны, который леквера в упор не видела. Да еще этот упрямый старикашка начал ломать комедию, уверяя собравшихся, что он тут совершенно не при чем.

— Я не знаю! Во имя Светлейшего, поверьте мне! — заламывая руки, воскликнул в очередной Анниморру. Друзья переглянулись.

— И не стыдно вам, уважаемый судья, врать нам, прикрываясь именем Светлейшего? — расплылась в улыбке Силия. Девочка больше напоминала свернувшуюся клубочком змею, даже голубые глаза ее стали непроницаемыми зеркалами, в которых отражался смертный приговор всем, кто случайно тронет ее, — Записка все уже сказала за вас.

Дочь Дерсева протянула Анниморру смятый листок. Тот пугливо скользнул по нему взглядом, немедленно замахав руками:

— Хорошо, я признаю, что причастен к исчезновению человеческой женщины. Но я выполнял только роль источника, подпитывающего телепорт. Мне никто не сказал, куда он ведет. Думаете, Азули оставила бы меня здесь, будь мне известен хоть один из ее секретов?

Последний довод судьи заставил ребят задуматься. Сомневаться в нем никому не приходилось. Издержки характера Всевидящей были им очень хорошо известны.

— Что ж, допустим, — осторожно начал Уварс, — Тогда выкладывайте все, что вам известно. Так сказать, неофициальную версию происходящих событий.

— Уверяю вас, капитан, она ничем не отличается от официальной. Ну, возможно, только в нескольких пунктах.

— Каких еще пунктах? — мрачно выглянула из-за спины Локмера элема.

— Отвечайте быстрее, нам некогда здесь рассиживаться, — продолжил Викант. Именно из-за вас, советник, моя невеста находится неизвестно где, а Гервен Элистар вообще ушел от нас.

— Вы обвиняете меня в том, чего я не совершал! Мое участие ограничивается лишь тем, что я должен был стать маяком для открытия портала. Именно по отпечатку моей сущности его и устанавливали.

— Кто устанавливал? — не выдержала Руалла, бросаясь в сторону судьи. В ярких глазах девушки мелькнуло настоящее пламя. Анниморру едва отшатнулся от настоящей леквер. Он уже успел позабыть, как действительно выглядит представитель его народа. Тысячи лет назад, когда на их землях еще не появились люди и другие существа, с которыми надо было уживаться, прятать от них истинные лица, чтобы не испугать дружественные нации, лекверы выглядели иначе. Вот и сейчас перед советником стояла скорее не девушка, а вырвавшаяся на волю и принявшая очертания заря. Или, скорее, зарево пожара. Рыжие волосы выбились из сложной прически, превратившись в настоящие языки пламени, зрачки расширились, и в них засверкали искры, кожа, наоборот, побледнела, засияв под лучами лампы всеми оттенками оранжевого и золотого, словно снег на закате. Пальцы едва не сломали подлокотник кресла, оставляя на нем следы от перламутровых ногтей, больше похожих на птичьи когти. Еще немного, и Руалла поджарила бы судью, даже не дав тому открыть рта.

— Я не знаю! Но Всевидящая что-то говорила о побережье. Насколько я понял, там у нее нечто вроде летнего домика.

— Погодите, вы хотите сказать, что Азули унесла Лиду куда-то на побережье? — переспросил Викант.

— Во всяком случае, она упоминала, что наконец-то сможет отдохнуть хоть немного, перебраться к воде. И еще андерета упоминала скалу. Да, точно. Скалу Реит-ле-Тоут. Даже пошутила, что название очень символическое для проведения такого дела.

— Символическое? — усомнился Локмер, подпиравший плечом дверь, — Но ведь это переводиться как мыс воссоединения. С кем же Азули решила воссоединить нашу Лиду? Неужели она еще не отказалась от идеи сделать из нее узнающую?

— В таком случае нам лучше поспешить, — решительно встала со своего места Силия.

— Ага, а как мы попадем к скале раньше, чем из Лидки сделают гибрид человека и леквера? — мрачно буркнула в ответ Вел.

— Думаю, у нас есть шанс, — все повернулись в сторону просторного кресла, на котором восседал хозяин Дома, — Элистар рассказывал мне однажды, что жемчужину, проклятие его рода создали русалки, живущие именно рядом с Реит-ле-Тоут. Возможно, она, как всякий артефакт, тоже стремится на место создания, и мы сможем с ее помощью открыть портал. Вы ведь, эивин Велера, можете проделать подобное, если понадобится?

— Да, думаю. Проход свежий, моей силы, чтобы вторично им воспользоваться хватит. В конце концов, вся неприятность была в том, что я не видела конечной точки этого портала. Так вы согласны отдать нам жемчужину, на время, конечно?

— Да хоть на весь срок до конца существования, — усмехнулся Дерсев, — Я ведь берег ее лишь для моего друга, Элаймуса. А, учитывая то, что он и так находится сейчас около Реит-ле-Тоут, такой вариант меня устроит даже больше. Только, прошу вас, не забудьте отдать артефакт его владельцу.

— Надо же, — покачала головой Руалла. Она немного успокоилась и даже отцепилась от подлокотника, — Никогда не думала, что мой дед жив. И более того, все эти годы он боролся с Азули. Что ж, как это дико не звучит, я потеряла брата, но зато приобрела деда.

— И еще неизвестно, что хуже, — ухмыльнулась Велера, — Ладно, хватит тут вести беседы о семейных традициях. Где жемчужина?

— Она в моем кабинете, я принесу сейчас.

— Нет, пап. Она уже в другом месте, — если бы не острый лекверский слух, никто бы не услышал мигом сжавшуюся в комок дочь Дапмара. Девочка виновато добавила, — Жемчужина у меня. В кабинете лишь копия, созданная Лидой.

— Копия? — кажется, Дерсев даже не успел толком осознать сказанное, поэтому не разозлился, а лишь находился в стадии удивления. Пользуясь моментом настоящего затишья перед бурей, Силия юркнула мимо адвоката, вернувшись в гостиную уже с жемчужинами. За все время ее отсутствия никто из собравшихся не проронил ни слова. Только хозяин Сэр-э-Ревет начал громче сопеть. Видимо, копил раздражение и составлял в голове обличающую речь для собственного отпрыска.

— Вот, — девочка опустила на стол обе жемчужины, — Одна из них — настоящая, другая создана вашей подругой.

— Но они же совершенно идентичны! — пораженно вскрикнула Мэрке, — И не только внешне. Единственное различие в том, что у правой аура словно состоит из нескольких слоев, а вторая совершенно цельная. И то это ощущение очень слабое, думаю, вы его не чувствуете.

— Во всяком случае, я бы ни за что их не отличил, — согласно кивнул Уварс, — И все-таки откуда у обычной человеческой женщины такая способность Творить?

— Почему же обычной, — хмыкнула из своего угла Велера, — Лида является настоящим уникумом, все время влипает в неприятности, и всем почему-то нужна. Разве этого вам недостаточно?

— Велера, я серьезно. В конце концов, не мог же ритуал помолвки так на нее повлиять? Она и до того уже владела таким смертоносным даром, что способна была уничтожить несколько десятков рубиновых джинов. Это даже лекверу не под силу. Либо мы просто ничего не знаем о людях, либо…

— А может, вы спросите Дэрлиана, — не дала договорить капитану Силия, снова обратив на себя внимание присутствующих. Они слаженно переглянулись, но высказаться решился только Локмер:

— При чем здесь Сотворитель? Милая эивина, у меня складывается такое впечатление, что вы знаете о Лиде намного больше, чем мы. В таком случае, не угодно ли вам рассказать нам все по порядку, что вам известно.

— Э… — пытаясь отвести взгляд, тихо промямлила девочка, — Мы много общались с вашей подругой, с нашей подругой, точнее. Я сразу же раскусила ее, как только она попала к нам в Сэр-э-Ревет. Так вот, когда у Лиды обнаружился дар Творения, я спросила ее, не проводили ли с ней какие-либо обряды. Она сказала, что ничего подобного не помнит. Во всяком случае, кроме своей помолвки. А потом добавила что-то вроде: "Если только Дэрлиан ничего не делал". Я тогда удивилась ужасно, но нам было совершенно не до того, чтобы обсуждать ее прошлую жизнь. Лида лишь сказала, что Сотворитель был ее возлюбленным.

— Что? — брови у Руаллы заскользили наверх.

— Как? — ахнули адвокат с сестрой.

— Неужели тот самый? — задумчиво пробурчал Викант. Маленькая леквер пожала плечами, но снизошла до пояснения:

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но твоя невеста рассказала мне, правда вкратце, что Дэрлиан был в ее мире. Не его тело, а сущность. Оказывается байки о том, что Сотворитель может принимать любой образ — не вымысел. Кроме того, он бросил ее, а потом она его встретила уже в нашем мире.

— Светлейший, за что мне это все, — голос гвардейца стал хриплым, — Я же видел, как она изменилась после аудиенции у Дэрлиана. Замкнулась в себе, постоянно плакала, хотя думала, что никто этого не слышит. Оказывается, все дело было именно в нем, в Сотворителе. Теперь мне точно не на что надеяться…

— Викант, я понимаю твои чувства, — осторожно приобняв парня, начала Мэрке, — Но сейчас не время для анализа поведения Лиды, а время для ее спасения. Обещаю, потом ты сможешь все сам у нее выяснить, а пока нам надо спешить.

— Точно, — подхватила поддельную жемчужину на руки Велера.

— Это копия, — предупредила девочка, — Зачем она тебе?

— Потому что лучше искать саму Лиду, а не то место, где был сделан артефакт. И мне кажется, раз эта вещь сотворена нашей дорогой подругой, то укажет нам, где она.

Вел усмехнулась, довольная собой и растворилось в темноте за дверью. Остальные лекверы вышли за ней. Буря слегка улеглась, хотя, стоило только друзьям остановиться у места, где захлопнулся портал, им за шиворот немедленно намело по целому сугробу. Темноволосая улыбнулась, кончиками пальцев оглаживая артефакт. Жемчужина казалась такой же теплой, как кожа, и отличалась от нее лишь тем, что отблескивала под редким светом одной из лун.

— Шестая часть минула, — с грустью отметил Уварс, потирая мгновенно озябшие руки. Будто играя с лекверами, светило то появлялось, то исчезало в рваных накидках туч. Луны в этом мире сменяли друг друга, как только проходили свой путь по небу. Всего их было шесть штук, и каждая имела свой неповторимый оттенок. Та, что сияла на небосводе, отбрасывала серовато-голубоватый свет, делая окружающие предметы не сребристыми, а скорее, металлическими. Она была немного больше, чем ее предшественница, которая стала одной из пяти самых ярких звезд. Если бы какой-нибудь человеческий астроном увидел подобное зрелище, он, несомненно, назвал бы его бредом. Естественные спутники планеты кружили даже не по эллипсу. Их орбиты были сдвинуты так, что когда одна из лун оказывалась рядом с планетой, оставшиеся пять в этот момент находились в самой далекой от нее точке. Да и движения их странным образом менялись, так что на небосклоне никогда не оказывалось двух лун одновременно, как ночью, так и днем. Шесть сестер солнца, как называли их лекверы, освещали землю разное количество времени. Серебристая красавица, такая же холодная, как снег, появлялась, как правило, два месяца. Розоватая, словно новорожденная заря смотрела на мир лекверов всего полтора, зато в самые прекрасные весенние месяцы. Но самым странным было то, что именно в эти периоды усиливался тот или иной дар. Поэтому, стоя под непрекращающимся снегопадом, Локмер едва не начал отплясывать от радости. Ведь, наконец-то, вышла его луна. А самое главное — луна его сестры.

Молодая леквер тоже подняла голову вверх, оскалив зубы. Ее сущность буквально рвалась из тела, а пальцы от нетерпения покалывало. Ее стезя — путь, ее дар — видеть все дороги. А еще ветер, каждый раз закручивающийся вокруг нее плотной оболочкой, дающей силу, способную разрушить замок до основания. Теперь Велера вцепилась в жемчужину, пытаясь понять, куда ведет ее артефакт. Одна за другой перед ней проносились размытые картинки моря, какого-го города, и снова моря, скалы, дома среди деревьев. Леквер постаралась максимально приблизить картинку, пытаясь запомнить здание во всех подробностях. Подошедший сзади Викант протянул ей руку. Девушка схватилась за нее, рванула на себя его силу, прикрывая глаза от удовольствия. Она уже не первый раз проделывала подобный трюк. Портал требовал на свое открытие большое количество сил, которых у сестры Локмера просто не могло быть. Зато у жениха Лиды их было предостаточно. Главное не перестараться: еще немного, и можно начать впитывать чужую сущность. А это уже будет губительно для Велеры. Для дара Творить чужая сущность была прекрасным подспорьем, но вот для того, что бы открыть пространственную дыру она совершенно не подходила.

Последним рывком Велера впитала "лишнюю" энергию, заставив гвардейца покачнуться, и тут же распахнула проем портала. Теперь его окружали не зеленые, а сиреневатые языки пламени.

— Подождите, — хозяин Дома поспешно сунул завернутый в тряпицу оригинал артефакта Уварсу в руки, — Она принадлежит не мне, а моему другу, так пусть он получит ее как можно скорее.

— Спасибо за помощь, Дапмар, — кивнул капитан, натягивая поводья своей птицы. Остальные лекверы уже подгоняли телеги к порталу, оседлывая остальных пернатых скакунов. Кто его знает, что там за переходом?

— Ну что ж, начинаем наше путешествие к океану, — улыбнулась сестра адвоката, — Надеюсь, оно будет интересным и запомнится надолго!

— Ох, Вел, — недовольно буркнул Уварс, — Замок тебе на сущность! Только нам еще одной запоминающейся операции не хватает!

— Ну, ладно. В любом случае, да прибудет с нами удача! — миролюбиво согласилась темноволосая, первой ныряя в портал. И лекверы не могли с эти не согласиться.

Он заметил пеструю компанию перед самым рассветом. Друзья буквально вывалились из перехода, громко ругаясь на всех известных им наречиях. Кибитки скрипели колесами, птицы расправляли крылья, производя еще больше шума, так что вся компания больше походила на толпу беженцев. Звезды еще не погасли окончательно, но горизонт уже начал светлеть. Еще немного, и по морю прокатится новая волна густой меди солнечного света. Но даже сейчас Элаймус четко рассмотрел каждого из пяти лекверов, а уж для того, чтобы полюбоваться элемой свет вообще не требовался: девушка отбрасывала на песчаный берег оранжевые огоньки. Всю ночь Элистар провел в размышлении, несколько раз спускаясь к домику на предмет обследования. Попасть внутрь ему так и не удалось. Не то чтобы зеленоволосому очень хотелось вызволить непутевую Лиду. Скорее, он желал хоть как-то насолить Азули, взломав защиту необычного здания.

Решив, что прятаться от незваных гостей не имеет смысла, Элаймус первым двинулся им навстречу. Но когда между ним и Викантом, шедшим впереди, оставалось не более трех метров, он неожиданно достал меч. Тонкое лезвие с шелестом вылетало из ножен, подобно рвущемуся из рук в небо голубю. Еще одно молниеносное движение, и гвардеец также оказался в боевой стойке, принимая первый удар на середину одного из лезвий.

— Что ты можешь, мальчишка? — презрительно вскинув свое оружие, прорычал Элистар. Жених Лиды не стал тратить время на пустые разговоры, послав лезвие бумерангом. Противник мгновенно присел, так что остро оточенная кромка срезала лишь кончики волос на затылке. Тот ухмыльнулся, почти невесомым движением доставая гвардейца ногой. Да так умело, что Викант тут же оказался на земле. Элаймус расхохотался, в последний момент уводя острие своего меча от горла леквера и всаживая его десятью сантиметрами правее в песок.

— Вставай, — протягивая руку гвардейцу, приказал Элистар-старший.

— Элаймус Элистар, как я понимаю? — к мужчинам присоединился Уварс.

— Правильно понимаете. Вы пришли за своей человеческой подругой, не так ли? Что ж, боюсь вас огорчить, все не так просто… Эй, внученька, ты куда?

Насмешливый голос родственника только подстегнул Руаллу, которая уже неслась на всех парах к домику между деревьями. Остальные друзья так с места и не тронулись, с затаенным дыханием следя за тем, как рыжеволосая, почти дойдя до двери, отчего-то повернула, обходя здание по дуге.

— Ну, теперь хотя бы известна вторая компонента, — довольно проворчал под нос ее дед.

— Что здесь происходит, в конце концов? — не выдержала Велера. Зеленоглазый леквер перевел в ее сторону взгляд и, как ни в чем не бывало, усевшись на песок, начал повествование:

— Да так. Я тут со вчерашнего вечера, поэтому ничего особенного рассказать не могу. Но, судя по тому, что мне удалось выяснить на текущий момент, этот странный домик окружен трехкомпонентной стеной. Надеюсь вы, эивина, о подобных штуках хотя бы читали в своей школе для благородных девиц? А то не очень хочется сейчас проводить тут ликбез.

— Ха, — вскинув подбородок, гордо заявила Вел, — Еще неизвестно, кому из нас придется что проводить. Но, судя по трепету в вашем голосе при упоминании трехкомпонентных вариаций охранной защиты, кое-кто сам очень редко видел их. Вы слышали что-нибудь о замке Терес-Леш?

— Кажется, его не так давно развалила одна очень вспыльчивая юная особа. Уж часом не Велера Енелер?

— Именно, причем с помощью замечательного, трехкомпонентного взрыва. И вообще, Элаймус, хватит о нас с вами, давайте, как говорила наша общая знакомая, вернемся к нашим баранам.

— Во-во! — поддакнула из-за спины темноволосой леквер Мэрке, — мы просто жаждем новых подробностей. А также не помешали бы некоторые комментарии. Нас, знаете ли, в подобных заведениях не учили.

— Может, хватит тут комедию ломать? — рявкнул Викант. У него буквально руки чесались разгромить, подобно сестренке адвоката, один миленький прибрежный домик. И только понимание того, что в одной из его комнат находится девушка, спасло строение от разрушения, — Мы пришли не для того, чтобы соревноваться в красноречии. Что с Лидой? И как, темный побери, ее спасти?

— Толковый парень. И нетерпеливый, как его отец. Но это не важно. Главное, что мне известны теперь все три составляющие охранного щита. О первой вы уже догадались. Это купол из иллюзии. Вы думаете, что идете в одно место, а попадаете совершенно в другое. Руалла может это подтвердить. Так, детка?

— Я не детка, — огрызнулась рыжеволосая.

— Ладно, малышка, забудь. Второй составляющей является ветер, точнее, сжатый слой воздуха, хорошенько упрочненный самой Всевидящей до состояния трехсантиметрового листа эллерского сплава.

— Того самого, о котором говорят, что его невозможно пробить мечом? — нервно уточнила элема, и получила утвердительный кивок в ответ.

— И третья составляющая, которая питает всю эту систему — мощь воды, океана. Я не знаю, каким образом Азули удалось так привязать мою стихию к щиту, но я ничего не могу поделать с этой компонентой. Хуже того, все три находятся в разных плоскостях, так что попросту разрушить защиту силовым всплеском не удастся. Все равно, что сделать дыру в мягкой глине. Ты ее сделал, а кто-то пальцем провел — и ее уже нет.

— Хорошо, а если применить по теореме о соответствии стихий такую же мерзость, может, получиться что-нибудь? — предложила Руалла.

— И как ты будешь искать подходящую сущность для силы Азули? Она ведь не леквер, а андерета. А у них все совершенно по-другому, — парировал Элаймус.

— Замечательно, просто шикарно! — рявкнул с досадой Викант, — Тогда что вы предлагаете делать?

— Погодите, а это что? — Элистар неожиданно подался вперед, заметив в руках Велеры жемчужину, — Как она у вас оказалась?

— Как, как, — проворчала девушка, — Дапмар дал. Правда, это не оригинал, а копия.

— Копия?

— Угу, не один же вы у нас талантливый, — хмыкнула Мэрке, но Локмер остановил ее жестом, более миролюбиво продолжив:

— Эту вещь создала Лида. Я понимаю ваше недоверие, но это так. Эта женщина не просто человек — она талантливый творец. Теперь, я думаю, у вас есть стимул, чтобы как можно быстрее спасти ее?

— Не то слово, — Элаймус сдвинул брови, задумавшись. Потом решительно протянул ладонь к Велере, — Дайте мне ее, юная разрушительница чужих замков. Есть у меня одна интересная гипотеза, и мне бы очень хотелось ею воспользоваться.

— Что тебе еще в голову пришло, дедуля? — недовольно выступила вперед Руалла, загораживая темноволосую леквер.

— Обижаешься, детка? — хмыкнул в ответ Элаймус, — Зря. Сколько тебе лет, и сколько мне. И если ты выросла из ползунков, это не значит, что ты можешь нарушать право старшего. А старший, девочка, здесь и сейчас именно я. Поэтому, во-первых, я могу называть тебя так, как пожелаю нужным. А, во-вторых, тебе лучше отдать мне копию жемчужины. Ведь ты же не хочешь, чтобы с твоей человеческой подружкой что-либо произошло?

Рыжеволосая сморщилась, все же позволив бывшему Сотворителю взять поддельный артефакт в руки. Элистар с тщательностью ювелира осмотрел каждый сантиметр идеально гладкой поверхности, будто вслушиваясь не то в жемчужину, не то в глубину себя. Даже глаза прикрыл, втягивая морозный воздух глубоко в легкие. Друзья же, наоборот, перестали дышать, ловя каждое движение мышцы на лице леквера, следя за его чуткими длинными пальцами. И вот, когда Викант хотел тряхнуть его за плечо, дабы выяснить, долго ли тот будет стоять памятником самому себе, Элаймус неожиданно поднял веки, и с ленцой оповестил собравшихся:

— Кто из вас знает о силовых туннелях?

— Я что-то такое слышал, — почесал голову Уварс, — Кажется, это свободные остатки так называемого образующего начала живых существ, в основном магических или имеющих дар. Вроде теплового или светового следа.

— Правильно, капитан. А еще существует мнение, что подобные потоки нельзя ничем перебить, даже трехкомпонентными конструкциями.

— То есть вы предлагаете нам использовать остаток чьей-то сущности для того, чтобы сделать брешь в щите?

— Именно. Только вы не совсем правильно сказали: не сущности, а души. Ведь любой сотворенный объект — не что иное, как сформированный по определенному закону кусочек сущности. Или, точнее, его избыток. Эта жемчужина вернется к своей хозяйке, а заодно и нас проведет к ней. Только есть одно маленькое условие.

— Какое? — насторожился Локмер.

— Ваша Лида должна быть в сознании и отвечать за свои действия. И лучше, если при этом ее организм будет целым и невредимым, — что-что, а добавить в бочку меда ведра три дегтя Элистар-старший любил.

— А если этого не произойдет? Если уже поздно? Ведь пока мы тут обсуждаем научные аспекты проблемы, Азули могла не единожды успеть убить мою невесту или сделать из нее узнающую.

— Не горячитесь, юноша. Наша обожаемая Всевидящая три часа назад покинула этот домик. Да я и не думаю, что эта тварь будет проделывать одну и ту же работу дважды. Уж поверьте мне, она не из терпеливых. Не получается с первой попытки, второй уже не предпринимается. Отсюда вывод: человеческая женщина либо давно покоится в мусорном ведре в виде обугленных остатков, либо еще не очнулась. Что касаемо первого варианта, он маловероятен. Если бы целью андереты было убийство Лиды, она бы не стала бы тащить ее сюда, а просто-напросто, добила бы на месте.

— И что мы будем делать? — тоскливо поинтересовалась Мэрке, — Вы можете определить, когда Лида придет в себя?

— Не сомневайтесь. А пока, давайте что-ли костерок запалим? — зевая, предложил Элаймус. Остальные покосились на него, словно мужчина сказал им что-то крайне неприличное. Однако спорить не стали. Долгий день медленно перетекал в долгую ночь, наполняясь, словно чаша до краев, ожиданием.

— Одевайся, — я даже не взглянула на брошенную мне под ноги кучу тряпок. Элаймус нависал надо мной, подобно водяному валу, нетерпеливо постукивая ногой по полу.

— Зачем? — кажется, этот вопрос его не устроил. Зато ответ на него был для меня сейчас очень важен. Истерика прошла так же резко, как и началась. И ничего не оставила после себя. Словно раньше во мне бушевал пожар из красных языков боли, розоватых искорок обиды, расцветающих на золотистых поленцах любви к единственно важному для меня существу. А сейчас он затих, спалив всю мою сердцевину, место которой он занимал все это время, и оставив лишь оболочку. Так горят торфяные пожары, которые сложно потушить, потому что до поры до времени их просто нельзя увидеть под болотными кочками. Зато, если потушишь, ходить по этим местам нельзя — провалишься в выжженную пустоту. Только теперь я поняла, почему ринулась в этот бой за возвращение Гервена, зачем пыталась грести против течения. Конечно же, отчасти все это было и ради самого крашеного, не бросившего меня в один из самых худших моментов жизни, но больше всего мне просто хотелось снять с себя свои собственные грехи, чтобы остаться с Дэрлианом без их пугающего груза. А теперь? Мне уже все равно, что будет дальше, так есть ли смысл вновь и вновь бежать по пыльной дороге жизни, когда можно неспешно идти по ней?

— Ты что, издеваешься? Нам надо отсюда как можно быстрее убраться, пока проход открыт. Между прочим, Локмер не всесилен, да и я начинаю терять терпение.

— Зачем? — снова повторила я, — И при чем здесь Локмер?

— Притом, что твои друзья в данный момент ждут тебя за стенами этого миленького домика. И если я тебя им не доставлю, они или порубят меня на тысячи маленьких Элистаров, или разнесут здание.

Я пожала плечами. Друзья? Странно, но мне не вспоминалось ни одного лица, кроме одного, самого яркого, впечатавшегося в память. Но разве эльф Шерненс не погиб вместе с Сотворителем? Он говорил мне тогда, что ничто и никто не исчезает бесследно, растворяясь в деревьях, цветах, воздухе. Но вдыхаемый кислород не освежал мыслей, в отличие от его голоса, сквозняк, щекочущий голые ноги, не обнимал его руками за плечи. Нет, Элаймус, у меня не осталось больше друзей, ни единого.

— Оставь меня.

— Как пожелаете, эивина Медиас. Однако, не думаю, что ваш жених придет от этого в восторг. Лида, очнись, наконец! — леквер с силой тряханул меня, от чего комната перед глазами поехала в сторону, — Я понимаю, что ты сейчас в шоке, но хотя бы перестань говорить глупости. Я не могу нарушить договор с Викантом.

— Викант? — удивительно, но имя гвардейца подействовало на меня сильнее пощечины. Конечно же, он беспокоится обо мне. Мой дорогой глупый мальчик, надеющийся на чудо, на то, что когда-нибудь я приду к нему с положительным ответом. Наверное, он будет рад узнать, что теперь между нами нет никаких препятствий. Ведь я не буду больше сопротивляться, у меня просто нет права это делать, нет права цепляться за верность Дэрлиану. Этот мир научил меня не наступать на одни и те же грабли. Но… как же тяжело с этим согласиться.

И тут меня словно кто-то хорошенько стукнули по голове. Что-то подозрительно знакомое в голосе Элаймуса заставило меня невольно податься вперед и округлить глаза.

— Договор? Какой к темному договор? — ох, Лидка, не стоило так орать. Леквер сморщился так, словно его заставили съесть лимон, причем целиком, и недовольно прошипел:

— Это древний обычай.

— О! — я схватилась за голову, мешком оседая на кровать. Опять все с начала. Еще немного, и у меня будет такое впечатление, что моя жизнь не как у всех — спираль, а замкнутое кольцо. Интересно, за каким семейным артефактом мне на этот раз придется тащиться. Стоп! А собственно, чего я паникую? Во-первых, для меня уже все бессмысленно, а во-вторых, договор заключали не со мной, а с Викантом. Так что я имею полное право прямо сейчас картинно впасть в состояние оцепенения, и никто не помешает мне спокойно пострадать. Однако, мне почему-то резко перехотелось это делать. Наоборот, в вены как будто влили жидкую лаву, заставляющую двигаться, творить, снова спасать себя и всех окружающих. Что ж, это лучше, чем закопченная пустота внутри.

— И нечего тут из себя корчить не пойми кого! — шипение поменяло тональность, теперь в нем хрусталиками льда поблескивала явная ирония, — Мне говорили, что ты настоящая скала, а я вижу перед собой какую-то медузу.

Я мрачно покосилась в сторону окна. Море постепенно успокаивалось, приобретая свой обычный светло-синий цвет. Наверное, здесь очень красиво, когда светит солнце. Стеклянная поверхность отразила мою всклокоченную голову с отросшими до плеч серебристыми волосами, словно измазанными грязью на концах (остатки "вечной" краски), безумные глаза и тело в полупрозрачной сорочке. И правда, медуза. Только вот ни щупалец с ядом, ни даже возможности притвориться несъедобным целлофановым пакетом, у меня нет.

— И какой же обычай? — решив, что, в конце концов, всегда можно отказаться от очередной гнусной затеи представителя рода Элистаров, осторожно поинтересовалась я.

— Традиционный поединок. Я пощадил твоего жениха, воткнув меч не в его грудь, а в мягкий песок. И ты даже не представляешь, так мне тяжело далось это. Оружие так и пело, так и просило раскромсать этого гвардейца на мелкие кусочки, пришпилить, словно муху булавкой к бумажке. Но я посчитал, что с моей стороны будет неосмотрительно уничтожать столь ценного союзника. Именно поэтому Викант обязан помочь мне, а я, возможно, помогу ему.

— Твой внучок ничем от тебя не отличается, — передернулась я, — Правда, мне хотя бы холодным лезвием не угрожал. То есть любой леквер, которого пощадили в бою, обязан выполнять подобные условия?

— Нет. Я не собирался убивать твоего жениха. И он это отлично знал. Но мог… понимаешь, я потенциально был способен это сделать, поэтому он теперь будет моим верным спутником и помощником. И не стоит считать меня хладнокровным убийцей, уверяю, Виканту ничего не угрожало.

— Странные у вас все-таки традиции. То какие-то идиотские права, то ритуальные бои ради того, чтобы просто подчинить себе другого.

— Конечно, это не ваши конституции и законы, которые никто не соблюдает. У вас даже поговорка есть: правила нужны, чтобы их нарушать, так? Наверное, поэтому людские тюрьмы переполнены, а в обществе нет ни уважения к другому человеку, ни даже элементарной боязни, — хмыкнул Элаймус. Только теперь я отметила, что дед Герва не так уж похож на него, как мне казалось вначале. У него были идеальные черты лица, более выраженные скулы, а на шее маленькой каплей крови краснела родинка. Только глаза были такие же холодные, насыщенные, и в них, как и у внука, плескалось ехидство.

— Так в чем состоит договор? — тема взаимоотношений в моем мире не казалась мне сейчас столь актуальной.

— Ты внимательно посмотрела на статью? — вместо ответа мужчина протянул мне злополучную газету. К горлу немедленно подкатил комок, горький и вязкий, как смола. Дэрлиан. Теперь мне придется забыть это имя, как и множество других твоих имен, любимый. Во всяком случае, это будет лучше для меня, чем упорно цепляться за память о тебе. Мне придется стереть твое лицо, как и множество других твоих лиц, вычеркнуть твой почерк, выбросить из сердца твой голос.

Я постаралась как можно быстрее проскользнуть глазами по заголовку, и мгновенно замедлила движение взгляда, когда натолкнулась на знакомое слово: "андерета".

— Они обвиняют Верхету в смерти Сотворителя.

— И? — непонимающе изогнула я бровь.

— Она этого не делала.

— Откуда такая убежденность? Погоди, значит, она не просто тебя пощадила тогда, да? Что связывает тебя и сестру Азули?

— Все эти годы Верхета была надежной связью между мной и Домом Сотворителя. Всевидящая доверяла ей даже больше, чем себе. Или, может, делала вид, что доверяла. Однако, ни я, ни Алиса, не сомневались в том, что рано или поздно она станет против нас. Азули давно собиралась покончить с надоевшим ей Дэрлианом, постоянно жаловалась на него сестре. Видимо, ей это надоело. Этим убийством она решила избавиться не только от твоего возлюбленного, но и от Верхеты.

— Откуда ты знаешь про меня и Дэрлиана? Неужели Азули тоже это было известно…

— Угу, и это еще одна причина выметаться отсюда как можно скорее, — кивнул Элистар. Я только сдавленно охнула. Да, не думала я, что у моих врагов так много козырей на руках. Но только блеф еще никто не отменял.

— А почему я, Викант и остальные должны тебе помогать? Не припомню, чтобы Алиса сделала для них хоть что-то хорошее.

— О, Светлейший! — зеленоглазый леквер театрально вознес руки к потолку, — Почему вам всегда нужно такое количество аргументом, почему вам мало одного слова? Хорошо, надеюсь, это тебя убедит. Алиса является одной из создательниц жемчужины. И только она знает, как вернуть хранящуюся в ней сущность. Так что, если ты по-прежнему хочешь вернуть Гервена…

Ненавижу лекверов! На сей раз, крыть было нечем, и я послушно принялась одеваться, со злостью косясь на Элаймуса.

— Мог бы и отвернуться! — огрызнулась я, не спеша стягивая сорочку. Леквер усмехнулся, но подчинился, развернувшись спиной ко мне. Ведь стопроцентно будет подсматривать, из вредности. Во всяком случае, его внук бы не погнушался зрелищем бесплатного стриптиза. Ну, и ладно! В конце концов, не буду же я разыгрывать из себя недотрогу. Тем более, что мужчина каким-то чудом подобрал для меня просто восхитительный костюм из мягкой, совершенно не колючей шерсти нежно-зеленого цвета с широким, украшенным полудрагоценными камнями поясом и темно-зеленый плащ на подкладке. В таком одеянии даже зимой не замерзнешь, — Слушай, ты что, специально под себя оттенки подбирал? Любишь зеленый?

— Нет, — откликнулся Элаймус, подхватывая меня под локоток, — если честно, я его ненавижу. Но это были самые паршивые тряпки, которые висели в шкафу.

— Очень смешно, — не удержалась я от сарказма, — Куда идти-то? Снова через окно?

— Это самый безопасный путь. Или ты скажешь, что не способна даже через подоконник перебраться?

— Не скажу.

Несколько ловких движений, и я оказалась снаружи, только сейчас почувствовав холодный ветер, дувший со стороны моря. Громадные кроны деревьев колыхались над казавшимся миниатюрным домиком сплошным коричневым пологом с вкраплениями набухающих почек. Снег давно сошел, оставив после себя грязноватые лужи, по берегам которых проклевывалась травка. Еще немного, и я впервые смогу увидеть этот край, украшенный зеленью и пятнами цветов. Жаль, что теперь для меня это не будет значить так много.

— Что, впечатляет? — раздался за спиной слегка надтреснутый голос леквера, — полторы недели прошло, пока мы тебя отсюда пытались достать. Конечно, это самая теплая часть страны, сюда весна приходит раньше, чем в столицу. Но и в Ревет-Завер скоро начнется настоящая благодать. Ручьи, птички, в общем, всеобщее помешательство. Да, и, кстати, я бы на твоем месте уже двигался по прямой, иначе еще немного, и Локмер может не удержать проход. И мне бы не хотелось застрять здесь с тобой. Ты, конечно, весьма своеобразная… эивина, но боюсь, у нас слишком разные взгляды на жизнь.

Мне захотелось треснуть старшего Элистара чем-нибудь тяжелым по голове. За каждой его фразой, никоим образом не унижающей моего достоинства, слышалась такая грубость и презрение, как если бы меня поносили всеми нецензурными словами одновременно. Кажется, я даже покраснела от злости, но с места сдвинулась. Еще несколько шагов, и я уперлась в сплошную стену, точнее врезалась, так как последняя была невидимой.

— А теперь двигайся вдоль этой преграды, осторожно так, медленно, — Элаймус в последний момент успел подхватить меня за талию, иначе бы я просто вывалилась из небольшой бреши в защите дома. Вывалилась, и обмерла, глядя на стоящих рядом друзей и жуткие завихрения воздушных потоков, словно клещи разжимающие проход.

— Хвала Свейтлейшиму, с тобой все в порядке! — ко мне бросился Викант. Зеленоволосый леквер скромно удалился в сторону, следя за действиями адвоката. Я никогда не видела Локмера таким: он был похож на кусочек опала со странно размытыми очертаниями. Руки его почти незаметно для человечного глаза будто перетекали, становясь двумя ожившими ветрами. Они то поднимались, то опускались, едва не сбивая остальных стоящих с ног, и только у их повелителя не шевелилось на голове ни волоска. Кроме того, с этой стороны стала видна и сама стена, похожая на тонкое и прозрачное стекло, по которому время от времени проходили трещины. Приятель явно держался из последний сил, так что, когда ветер окончательно утих, он лишь слабо улыбнулся мне, и уселся прямо на влажный песок.

— Ну, ты нам задала задачу, — в голосе его младшей сестры чувствовалось явное восхищение.

— Лида! — Мэрке же решила не тратить слова понапрасну, а просто повисла у меня на шее.

Со всех сторон к моей тушке потянулись руки, окружили улыбающиеся лица.

— Я, конечно, прошу прощения, — как всегда "вовремя" влез в нашу милую компанию Элаймус, — Смею вам напомнить, что нам до столицы еще около четырех дней пути, и то, если мы очень поспешим. А казнь Верхеты назначена на конец циклиды…

— То есть через шесть дней, — кивнул Уварс. Остальные молча потупились. Что ж, все как всегда: ограниченный запас времени, смертельная опасность и верные друзья. Я в последний раз кинула взгляд на море, и мы слаженной группой поплелись в сторону уже намозоливших глаза телег и птиц.