"ЛЮБОВЬ, КОВАРСТВО И НЕ ТОЛЬКО…" - читать интересную книгу автора (Дорохин Сергей)4.Это в целом симпатичное лицо нынче сделалось ещё пленительнее: затуманенный взгляд чуть раскосевших очей хранил интригующую таинственность, а о такой аристократической бледноте кожи красавицам начала XIX века и мечтать не приходилось. Лишь великолепный нос после вчерашней попойки не претерпел никаких изменений. Мысли – тоже, что, впрочем, неудивительно. – Ты, конечно, опять не помнишь, чего мне наговорил? – обречённо начала она. Новиков пластом лежал на своей койке, Олечка сидела у изголовья. Дужкин с Алексеевым уже десять минут курили в коридоре. – А вот и нет, Олечка, сегодня-то я как раз всё помню, – ласково отозвался Новиков. – Сама-то ты ни о чём не забыла? – Значит, это – правда: теперь мы всегда будем вместе? – не слыша его, победно воскликнула она. – Вместе, Олечка, вместе. Куда ж я без тебя? – участливо проговорил он, приподнимаясь. Девушка собралась утопить его в объятиях, но Новиков перебил её: – Погоди минутку, солнышко, я хоть магнитофончик включу. – Да здесь давайте! Чё тащиться в такую даль? – запел хитроумный прибор чьим-то до боли знакомым голосом, и сам же себе ответил: – А ты с нами не подышишь, солнышко? – Алёш, мне хватит. – Тогда я выйду: не могу курить в присутствии девушки. – Смотри, Олечка, хорошо себя веди… Магнитофон щёлкнул замком, хлопнул дверью, затем издал звук неясного происхождения и снова заговорил – тихо, но вполне отчётливо: – Прости меня, Алёша! Прости, если сможешь. – А чё? – Я не могу больше, не могу!… – Не можешь – туалет вон он. – Прекрати, мне не до шуток. Я его люблю, слышишь, люблю!!! – магнитофон всхлипнул. – Я не могу без него жить! Я поняла, что без него буду несчастна. Прости меня, Алёшенька. Простишь? – А я-то тебе кто? Муж? Люби кого хошь, хоть облюбись. И за что мне тебя прощать-то? – Как? И тебе всё равно? Ты так легко забыл всё, что у нас было? – Имеешь в виду пьянки, слёзы и головную боль?! Да-а, такое забыть невозможно!… А кого ты любишь-то, если не секрет? Магнитофон всхлипнул, глубоко вздохнул и заговорил еле слышно: – Кого люблю, тому я не нужна… Он на меня и не смотрит, и никогда не узнает, что я не могу без него. – А почему он не узнает? Ты – чё, не скажешь ему? – Я ему никогда не скажу об этом, потому что останусь с тобой. Я не могу без тебя жить, Алёшенька! Я очень долго шла к тебе, очень много мозолей натёрла в пути. – Т-так… т-ты, это, для себя-то реши сначала, без кого именно ты не можешь жить. Странная какая-то… – Да, такая я, такая! – вдруг завопил магнитофон. – Неверная! Распутная я! И ещё – пьяная вyсмерть. Да, я – пьяная распутница! Доволен? Это ты ждал услышать? Это?!! Вместо ответа раздался храп. – Лёша, Лёша, ты меня проводишь? Я ж одна не дойду, Лёша! Да очнись же ты! Ма-амочки!… Снова заскрипела кровать, и сердитый стон Новикова мало отличался от этого скрипа: – А т-ты хто? Мой сладкий сон! Шо вижу во сне – наяву приди ко мне! Окра-асился ме-есяц багря-анцем… Опять послышались тихие всхлипы, что-то зашуршало, и печальный Олечкин голос произнёс издалека: – Алёш, Алексеев, ты не проводишь меня? – Тебя? Куда ж деваться! Пойдём! Магнитофон умолк, и тут в комнату вошли Дужкин с Алексеевым. – Ты всё обижалась, что я ничего не помню. Вот я вчера и записал для памяти, – проговорил Новиков, чеканя слова. Олечка сделалась цветом подстать своей блузке, и первая нефальшивая слезинка скатилась по кажущейся раскалённой щёчке. Воцарилось тягостное молчание. – Ладно, шутки в сторону! – произнёс Дужкин, беря её руки в свои. – Прости нас, Олечка. Мы грубо пошутили. Может, сыграли на твоих лучших чувствах. Прости! – Ну, не плачь, солнышко! – Алексеев ласково погладил её волосы. Она вдруг жалобно запричитала: – Мальчики, отдайте мне кассету! Прошу вас! Умоляю! Ну, хоть продайте мне её! – Как бы не так! – преодолевая охватившую его жалость, ответил Новиков. – Давай-ка, посиди с нами, похмелись, у нас ещё пузырёк остался… – Откуда? – она подняла краснющие глаза, вид которых окончательно растопил сердцa этой не сaмой святой троицы. – Со вчерашнего, Олечка. Это ты давеча поллитру одна уговорила, да ещё пивком разбавила. Мы-то водичку глотали, – пояснил Алексеев, робко заливаясь краской. – Думаешь, случайно пузырь под стол упал? Думаешь, зря… – бодро продолжил Новиков, но вдруг, взором встретившись с нею, прикусил язык. Снова установилось молчание, но теперь – не столь тягостное. Медленно, словно повинуясь чьему-то приказу свыше, он присел перед девушкой и протянул к ней руки. Она тоже плавно подалась навстречу ему, будто их невидимые внутренние магниты наконец-то развернулись противоположными полюсами. И едва слышно в этой тишине прозвенела тетива лука Купидона. Моментально оценив ситуацию, Алексеев безмолвно направился к выходу, многозначительно хлопнув Дужкина по плечу. Удаляясь, последний вынул кассету из магнитофона и тихонько засунул её в Олечкину сумку. |
|
|