"Барс - троглодит" - читать интересную книгу автора (Papirus)Глава 9Я сразу поверил капитану. Он, наверняка, мог бы предъявить мне контракт с моим отпечатком пальца «тиснутым собственноручно» в присутствии двух свидетелей, подтвердивших добровольность соглашения. Внешне я оставался спокойным. Самоконтроль и еще раз самоконтроль. Никто не увидит моей обиды и ярости. Здесь никто не виноват в моем контракте. Нет здесь виноватых! Сами, явно, такие же, как я, «добровольцы»… по большей части. Мирасель я не осуждал… почти. Однако могла бы и поинтересоваться у брата Зорвеса подробностями его подлого, не побоюсь этого слова, плана. Но сам-то служитель… Казался мне порядочным человеком, неспособным на подобную гадость. Ему достаточно было со мной поговорить. Честно разъяснить ситуацию и всё. На слово барса он мог бы положиться, как на слово самого Создателя, но он предпочел иной путь. Может быть, с его точки зрения, это и не подлость, а великодушный поступок и великолепный выход из положения, но с моей — далеко не так. Мы все в ответе за свои действия и бездействия. Он всего лишь ошибся, но мне очень даже возможно поломал всю жизнь, если она у меня еще будет после похода. Жизнь! А вот назло интригану — выживу, вернусь и «душевно» с ним пообщаюсь. Пообщаюсь так, что он тысячу раз подумает, прежде чем найдет другому подобный выход из положения. А пока необходимо сосредоточиться на первой части плана. То есть элементарно выжить. — Ну что? Очухался? Осознал? С кулаками и зубами на меня бросаться не будешь? — спросил капитан, дав мне время привыкнуть к новому положению дел. Я отрицательно помотал головой — не буду. Скрывать знание конкистос и прикидываться дурнем тоже не буду. Не перед кем, да и не к месту. Как не буду назло брату Зорвесу рассказывать своим невольным, в большинстве своем, сослуживцам историю моих отношений с их королевой. Все равно никто не поверит. Вряд ли здесь кому-либо интересна болтовня смертника. Наверняка, как это часто бывает в такой ситуации, каждый второй висельник на этом корыте — младший принц, тайно доставленный сюда, чтобы скрыть от мира душераздирающую семейную тайну. А каждый первый — подло обманутый честный труженик, что, кстати, вовсе не исключалось. — Церемонии разводить не к месту, поэтому представлюсь сам. Баронет Илькосо, капитан королевства Конкиста, командир десанта на остров гипербореев, — он поклонился и весело взглянул на меня. — Тебе представляться нет нужды. Я знаю, что ты сэр Дит, лейтенант гвардии, возмечтавший подвигов и славы, посему отпущенный принцессой Мирасель для участия в десанте. Назначен командиром полусотни. Кстати, поскольку ты очнулся последним, тебе выбирать уже не из кого. Весь десант — это пятьсот человек, набранных из подонков портового общества. Триста на нашем галеоне и двести на соседнем. Кроме тебя здесь есть еще трое дворян-«добровольцев». Все они старше и гораздо опытнее тебя, поэтому назначены командовать сотнями. Тебе предстоит стать заместителем командира третьей сотни. Она у нас самая проблемная — первые два офицера отобрали себе лучших, а в третью попали все остальные. Так что, имея тебя как бы в резерве, на военном совете я приказал принять решение об усилении этой клоаки еще одним офицером, хоть и молодым, но из самой гвардии. Он говорил исключительно вежливо и доброжелательно, но чувствовалось, что почему-то недолюбливает гвардию и не знает точно, но догадывается, с какого такого перепугу я, предположительно гвардеец, согласился на это смертельно опасное задание. Человек он был веселый, ехидный и прямолинейный вплоть до грубости. Может быть, в том числе и поэтому его военная карьера пошла по столь неэффективному пути. Илькосо в полном соответствии с моим представлением о его характере спросил, не стесняясь, прямо в лоб: — Что, парень, обрюхатил дочку графа какого-нибудь? Ее родичи не согласились с таким положением… хм… вещей, да и нафиг им сдалась нищая родня? Они, недолго думая, подсыпали тебе в вино какую-нибудь гадость и в результате — ты здесь. А несостоявшаяся родня, небось, срочно выдает доченьку замуж, выплатив жменю золота целителю, чтоб временно скрыл беременность от будущего мужа. Вот будет барончику или графчику счастье, когда его сынок родится похожим на питекантропа… Да, ты не обижайся. На правду не обижаются. Ведь верно? — примирительно сказал капитан, заметив мою реакцию на его слова. — Тем более, я лично против твоего облика ничего не имею. Но рассказал я верно? — с любопытством спросил он. На удивление, он очень правильно просчитал мою ситуацию. Если она была не точна в деталях, то абсолютно правдива в главном. — Где мне с такой рожей баронесс охмурять? — буркнул я в безуспешной попытке откреститься от предложенного сценария. — Да, ладно, Дит, — снисходительно отметил мои беспомощные барахтанья капитан. — Я уже не пацан, чтобы не знать — бабы оценивают мужиков отнюдь не по морде лица, каковая может быть один в один обезьяньей. Им интересно то, что ниже пояса… причем сначала сзади, как ни странно, а потом спереди. Инстинкт, понимаешь, у них такой — сильные дети могут быть только от сильных мужчин. К тому же «с лица воду не пить» и «ночью все кошки серы». А уж если ты умеешь говорить красивые и ласковые слова, то любая через минуту сочтет твою личность самой привлекательной в мире. Поверь моему опыту. У меня есть приятель. По сравнению с ним — ты светозарный помощник создателя, но стоит мне познакомиться с девушкой, как через день-другой, она уже меня не помнит, а за другом бегает вприпрыжку. Я ему завидую белой завистью! Даю честное слово! Он улыбнулся и поднял правую руку к плечу ладонью в мою сторону, словно клялся в суде. — Сейчас как раз начинаются строевые занятия в твоей сотне. Пройди на шканцы и представься своему командиру. Что тебе предстоит делать, он уж сам определит. Да. Еще кое-что. Настоятельно рекомендую постоянно ходить при оружии и в кольчуге. Все твое имущество в сундучке у твоего гамака. Народ здесь собран не самый мирный. Могут в темном углу и… — он провел ладонью по горлу и закатил глаза, высунув при этом язык. — Ты меня понял? Офицеров у нас и так некомплект. Не хотелось бы из-за подобной чепухи сократить их численность. Все мое имущество, действительно все, до последней нитки и иголки, находилось в сундуке, в том числе и подаренное Мирасель. Споро переодевшись и вооружившись, как советовал Илькосо, я вышел на палубу полюбоваться природой, закатом и… толпой головорезов, кое-как выстроенной посередине палубы. Кажется, это и есть шкафут… или шканцы. Собственно, мне глубоко зелено правильное название — главное, другой толпы не наблюдается, стало быть это и есть нужное мне место. Перед подобием строя прохаживался высокий и тощий, словно после длительной голодовки, дворянин в сияющей начищенной кирасе, шлеме, поножах и поручах с длинной шпагой и дагой на поясе. Пара десятков до зубов вооруженной королевской морской пехоты стояли отдельно в полной готовности придти на помощь офицеру и обеспечивали порядок. Я, проявив догадливость, понял, что это и есть мой командир, подошел к нему и представился: — Сэр Дит. Направлен в твое распоряжение. — Сэр Хуанеро. Узкое, похожее на лезвие секиры, лицо офицера было довольно примечательным. Маленькие, близко посаженные глаза. Огромный «орлиный» нос. Тонкие, в нитку, губы. Пышные черные усы и аккуратная бородка-эспаньолка. Через всю правую щеку от угла рта и почти до виска тянулся безобразный рваный шрам, придавая Хуанеро вид настоящего разбойника под стать отряду. Два дула пистолей его злобных глаз вперились в меня и живо прочесали всю фигуру от хво… э-э-э… с ног до головы. Взгляд был тяжелый и не страдающий излишним дружелюбием. — Через два часа обед. После подменишь меня на занятиях. Сейчас — свободен, — пролаял он, резко повернулся к строю и зычно скомандовал: — Построиться в шахматном порядке. Мечи наголо. Изучаем рубящий удар в голову. Делай, как я. Ничего интересного для себя в примитивной технике боя, которой предстояло худо-бедно поднатаскать десант за четыре с половиной недели плавания, я увидеть не ожидал, поэтому равнодушно отвернулся и отошел в сторонку. Зря время терять тоже не хотелось, поэтому решил немного размяться. Как раз до обеда. Я разделся, оставив только портки. Вещи сложил рядом с фальшбортом и начал отрабатывать привычный комплекс. Разогрелся. Выполнил полный набор базовых связок боя без оружия. Провел схватку с воображаемым противником. С одним. Потом с двумя и, наконец, с группой. Затем взял оружие и перешел на отработку приемов для шпаги в сочетании с дагой. Время летело незаметно. Морской ветерок освежал, тень от паруса защищала от палящего солнца. Я все наращивал и наращивал темп. Когда основные движения были пройдены дважды, стал на короткие интервалы времени уходить в холод. Сложные, но предельно экономные движения, свист рассекаемого на пласты воздуха, прозрачный синеватый простор и живой, дышащий океан вызвали восхитительное чувство упоения и единения с миром. Безукоризненно совершив финальное движение — наставники вряд ли смогли бы придраться — я замер на палубе в позиции защиты. — Браво, — ледяным тоном прорычал Хуанеро. Оказывается, сотня во главе с командиром вместо отработки удара, таращилась на мою тренировку. Они были не одиноки — все свободные от вахты матросы и офицеры галеона, расположившись кто где: на вантах, реях, на палубе… — тоже не пропустили бесплатного развлечения. Командир неторопливо подошел ко мне вплотную, неприязненно посмотрел и прошипел: — Если ты, мальчишка, считаешь, что фехтования достаточно для командования отрядом, то ты глубоко заблуждаешься. — Успокойся, — холодно ответил я ему, одеваясь. — Я не собираюсь претендовать на твое место. Карьера сотника этого «элитного» сброда меня не привлекает. Пару минут он сверлил меня взглядом. В свою очередь я, в качестве ответной любезности, своими коловоротами постарался пробурить его лоб. И ничего у нас не получилось. То ли сверла оказались тупыми, то ли вращали мы их в неправильном направлении, то ли лбы крепкими. — Обед, — рыкнул офицер, развернулся и стремительно ушел с палубы. Капитан Илькосо подошел ко мне, положил руку на плечо, немного сжал и серьезно сказал: — Хуанеро — хороший командир. Он много чего прошел и шрам свой заработал не в кабацкой драке, но характер у него сложный. Придется тебе, парень, научиться с ним ладить. Главное, он ненавидит выскочек и всегда ищет подвох. Ему постоянно кажется, что его пытаются подсидеть. Имей это в виду. — Благодарю, сэр. Постараюсь не дразнить командира, но в случае чего, спуску ему не дам. — Вот и хорошо. Для меня важно, чтобы ты первый не нарывался. Четыре недели — и мы дойдем до земли гипербореев, а в бою Хуанеро — совсем другой человек. Вот увидишь. Четыре с половиной недели пролетели в непрерывных тренировках, и мы с командиром сотни практически не пересекались на сравнительно небольшом пространстве галеона. До обеда я занимался собой, то есть тренировался сам, пока Хуанеро обучал сотню. После обеда я его сменял и занимался с отрядом до вечера. Затем я снова тренировался, а командир допоздна засиживался в кают-компании. Отряд кое-чему научился: мог держать строй, перестраиваться и применять пару-тройку приемов боя на мечах. В первой сотне двадцати самым понятливым выдали аркебузы и научили кое-как с ними обращаться. Во всяком случае, с высокой долей вероятности можно было надеяться, что снаряд полетит в сторону врага, а не в своих. Оружие было старое, тяжелое. Из каких пыльных закоулков арсенала его достали — даже не представляю. Эти миниатюрные пушки имели одно несомненное достоинство — крупный для ручного оружия калибр. В ожидаемые сроки впередсмотрящими корвета из эскорта была обнаружена земля гипербореев и мы стали готовиться к высадке. Тренировки были отменены и все силы направлены на экипировку. Надо сказать, казна ощутимо сэкономила на снаряжении. Доспехи и оружие были явно той же давно прошедшей эпохи, что и аркебузы. Они, мало того, что изначально были не лучшего качества, еще и не раз побывали в боях. Короткие, дедовские, мечи были сделаны из дешевого железа, быстро ржавели и тупились. Кольчуги часто с дырами в самых неожиданных местах, а мятые и тоже иногда пробитые кирасы подсказывали идею вовсе от них отказаться, чтобы не питать иллюзии защищенности и не таскать на себе лишнюю тяжесть в такую жару. Лично мне в дополнение к собственному вооружению вручили два потрепанных, но исправных, пистоля с колесцовыми замками. К ним выдали два небольших кожаных кисета с порохом и пулями. Ключ от замков, с помощью которого они взводились перед выстрелом, мне посоветовали понадежнее прикрепить к поясу, поскольку его потеря сделает оружие бесполезным. К полудню земля стала видна всем, кто хотел ее видеть. Кто не хотел, тоже не избежал этого зрелища, поскольку желания большинства «первооткрывателей» никто не спрашивал. Капитан галеона скомандовал десантирование, и партиями по пятьдесят человек матросы стали переправлять отряд на берег. Баркасы сделали по семь ходок, пока последние солдаты десанта вместе с небольшим запасом продовольствия и зарядов для аркебуз не были высажены на пологий берег бухты. На соседнем галеоне происходило то же самое. В конечном итоге на берегу оказались пятьсот солдат, шесть офицеров во главе с капитаном Илькосо, два служителя Создателю и два молодых мага. Насколько я понял, эти маги будут глазами и ушами коллег, оставшихся на кораблях. Таким образом, даже если мы все до одного поляжем в этих землях, королева узнает, что с нами произошло. Я переправлялся в последней партии и к тому моменту, как моя нога ступила на землю острова, вернулась разведка, отправленная командиром десанта. Капрал доложил, что видел разрушенный город, в точности, как описал спасенный моряк. В развалинах ни людей, ни демонов обнаружить не удалось. Илькосо скомандовал выступление, отряды построились в походную колонну и неспешным маршем направились в глубь острова. Наша сотня шла замыкающей. Двадцать человек из ее состава шли в арьергарде. Другие сотни выделили головной и боковые дозоры. Все шли настороже. Я подсыпал на полку свежего пороха, аркебузиры держали наготове разожженные фитили. Удивительно, но ни один солдат даже не пытался выбежать из строя, чтобы набрать золотых монет и украшений, буквально валяющихся под ногами. Видимо, страх перед демонами, о которых живописали своим товарищам те, кто знал историю спасения моряка, был сильнее алчности. Город действительно оказался пуст и мы беспрепятственно его миновали, хотя моя интуиция ясно подсказывала мне, что за нами наблюдают с совершенно недружественными намерениями. Сотни продолжали спокойно двигаться вперед по дороге, некогда мощеной большими гранитными плитами, а теперь почти заросшей травой и кустарником, пробивающимися сквозь стыки плит. За городом, начиная с окраины, рос смешанный лес. Его протяженность никто не знал, поэтому нам оставалось делать то, зачем нас сюда направили. То есть продолжать разведку. Улучив момент, я поделился своими предчувствиями с Илькосо, но тот скептически посмотрел на меня и предложил зря не нервничать. Дескать, предчувствия — они сейчас у всех, в кого ни ткни. И каждый в душе считает наилучшим выходом для всех — вернуться обратно на корабли, да поднять якоря побыстрее. Тем не менее, страхи страхами, а дело надо делать, зажав волю в кулак. Я бы обиделся, да капитан смотрел на меня с таким искренним сочувствием, что я понял — будь его воля, он не взял бы меня в этот поход. Доказывать, что я барс, и мои предчувствия не просто страхи, было бесполезно. Дальнейшие попытки настаивать на своем могут привести лишь к обвинению в трусости. Я молча кивнул и вернулся к своему отряду. К вечеру мы прошли лес насквозь, так и не встретив никого из разумных существ, и перед нами предстали новые развалины города. Это поселение было в несколько раз больше по площади ближайшего к бухте городка и значительно лучше сохранилось. И также никаких крепостных стен. Границы города обозначали дома, наиболее разрушенные именно на окраине. Дальше видны были лучше сохранившиеся здания, довольно обычной архитектуры. Некоторые даже сохранили в целости черепичные крыши. Довольно много окон поблескивало в лучах заката целыми стеклами. Хотя с того места, где мы стояли, весь город увидеть было невозможно и что там дальше — можно было только гадать. Капитан принял решение на ночь глядя в развалины не соваться и разбить лагерь неподалеку. Стоянку оборудовали по всем правилам. Поставили частокол с двумя входами-выходами, выкопали ров и установили палатки. На эту ночь в караул была отряжена вторая сотня. Через каждый час, десяток охраны при входе сменялся следующим и так всю ночь. После плотного ужина я лег спать и без помех проспал до подъема. Никто на нас не покушался. Утром после завтрака капитан направил в город разведку и стал дожидаться результатов. Все было тихо, но когда ни в оговоренное время — через два часа, ни в полдень, разведка не вернулась, он приказал нашей сотне в полном составе войти в город и выяснить, что с ней случилось. — Ну, если только они забыли обо всем и занялись мародерством! Всех повешу! Никого не пощажу! Сэр Хуанеро. Приказываю произвести разведку города. Даю тебе в помощь всех аркебузиров. Одного мага и одного служителя Создателю. Через каждый час приказываю отправлять ко мне посыльного с сообщением, как обстоят дела. — Сэр. А разве маги не смогут друг с другом поддерживать связь? — Они смогут. Но так будет надежнее. Приказ ясен? Тогда исполняй. Мы собрались, построились и выступили. Мне было поручено командовать двумя десятками арьергарда и всеми аркебузирами. Командир сотни хотел иметь огневое прикрытие при внезапном нападении. Быстро подготовиться к бою они не могли и стали бы балластом для основного отряда. С каждым шагом тревога моя росла, но поделиться ею с Хуанеро я не посчитал нужным. Учитывая наши с ним отношения, он, скорее всего, просто не поверил бы мне, если не хуже. С него станется обвинить меня в трусости и паникерстве, а там и отстранить от командования. Тогда я вообще ничего не смогу сделать. Напрягая все свои способности, я сумел выделить три направления предполагаемой угрозы и приказал группе подготовиться к бою. Стрелкам проверить фитили и порох на полках оружия. При необходимости подсыпать свежий. Аркебузиров я выдвинул вперед. Один десяток наблюдал за домами вдоль улицы слева, второй — справа. Всем мечникам — поглядывать назад. Все, что мог я сделал. Отправиться самому на разведку и оставить свой отряд без командования нельзя, а из солдат Хуанеро уже и так выделил дозоры. Однако столь стремительной и эффективной атаки я и предположить не мог. Когда отряд вышел на небольшую площадь, на него в полной тишине, как снег на голову буквально из всех щелей полезли… демоны. Ростом с обычного невысокого человека, они имели маленькие рожки на голове и хвост с шипом на конце, впрочем, почему-то прикрытый колпачком. Одеты в черные плащи, немного похожие на нетопыриные кожистые крылья. Вооружены дубинками, обитыми чем-то мягким и собственными, явно острыми, когтями. Они появлялись, словно прямо из-под земли, прыгали из оконных проемов и с крыш зданий. Быстрые и сильные, они продемонстрировали мастерство боя на много порядков превосходящее уровень даже королевского гвардейца, не говоря уж об отребье, собранном в это подобие десанта. Даже я не успел ничего понять, как основной отряд смешался с демонами и стал быстро таять под их ударами. Залп из огнестрельного оружия положил бы больше наших, чем этих тварей. Тем не менее, преодолев секундную растерянность, я заорал команды, которые мой отряд стал привычно выполнять. Аркебузиры установили на высокие сошки свои маленькие пушки, подсыпали пороху и замерли в ожидании следующей команды. Пехота получила приказ сбить строй и защищать стрелков с флангов. Мы как нельзя вовремя перегруппировались, так как в то же мгновение из здания слева выскочили трое демонов и бросились на солдат. Прорвать строй с наскоку им не удалось. Тогда они слаженно высоко — так человек не сможет — подпрыгнули и перемахнули строй, приземлившись уже внутри нашего маленького каре. — Все вдруг! — проорал я новую команду. Десятки четко развернулись на пол-оборота и демоны оказались в окружении стены щитов и частокола клинков. — Атака! Клещи из двадцати солдат и меня оказались демонам не по зубам. У них не было пространства для маневра и вскоре с ними было покончено. К сожалению, мы тоже понесли потери. Двое были убиты и четверо ранены. Из них один — тяжело. В это время, практически полностью расправившись с отрядом, демоны с площади решили и нам уделить немного своего внимания. Судя по всему, ни молитвы служителя, ни магия не оказали существенного влияния на бой. То и другое оказалось бессильно против демонов. Может, магия была неправильная, может демоны, но маг первый рухнул под ударом дубинки, так и не нанеся никакого урона нападавшим. Служитель продержался чуть дольше. И то не за счет молитв, а исключительно из-за своего боевого мастерства. Его знак служителя — полумесяц на цепи — один раз даже хорошо зацепил одного из замешкавшихся демонов. Однако рану нанес как обычное, не осененное благодатью Создателя, оружие. Кстати сказать, кровь демонов по виду ничем не отличалась от человеческой. Хладнокровно дождавшись, когда орда подбежит поближе, я скомандовал: — Залп! Грохот выстрелов, плотное облако порохового дыма, затянувшее улицу, дикий вой раненых демонов — великолепные декорации для героической гибели отряда. Даже жаль, что на кораблях не увидят этого. С гибелью нашего мага, подозреваю, прекратилась и непрерывная передача сведений. Я не тешил себя надеждой выжить в этом бою. Согласен. Также я думал во время нападения на лесной дороге, но здесь у меня было время оценить и проанализировать наше положение. Демонов больше чем нас и драться они умеют лучше нас, к тому же на своей земле. Основной отряд практически уничтожен, наш им на один зуб, а одному мне против таких врагов долго не продержаться. Даже если в лагере услышали грохот выстрелов, на помощь все равно придти не успеют. Боевое искусство демонов, хотя и было несколько иное — я видел, в частности, как они ловко используют хвост в качестве третьей руки — но вполне сравнимо с известным мне. Их уровень примерно соответствовал мастерству тринадцатилетнего барса. Таким образом, если с пятью-шестью я еще мог бы справиться, а в состоянии холода и с десятком, то против орды шансов практически не было. Холода мне на всех не хватит. Однако сдаваться я, разумеется, не собирался. Когда перед самым нашим носом проявились из дыма фигуры демонов, я, практически не целясь, разрядил в них оба пистоля, выхватил клинки и без колебаний вошел в холод. Скольких я успел убить — не помню. Пять или шесть. Может, семь или восемь. Сколько-то ранил. Сначала осыпалась кольчуга, исполосованная когтями демонов. Потом куда-то отлетел шлем и… я так и не успел исчерпать весь лимит времени нахождения в холоде — одна из нескольких дубинок, брошенных сзади, влетела в затылок, погрузив сознание во мрак. Очнулся я как-то сразу и немедленно все вспомнил. Бой, рожи демонов, туча черных плащей, словно крылья тварей бездны, затмевающие солнце, звон стали, хрипы поверженных врагов и соратников, схема боя, просчитанная в холоде и гарантирующая поражение шести целей с большой неопределенностью в конце расчета. Удар дубинки. Как же я так попался? Ведь схема включала в себя и вероятность метания дубинок. Наиболее вероятным, на мой взгляд, было предположение о том, что демоны тоже учитывали возможность уклонения, поэтому и метнули одновременно сразу несколько. И не точно в меня, а в моем направлении, охватывая приличную зону поражения летящими и вращающимися в разных плоскостях дубинками. Под удар одной из них я и попал. Однако слаженность их действий поражала. Думаю, очень не скоро люди захотят еще раз проверить на прочность гиперборейцев. Если демоны, конечно, те самые легендарные обитатели якобы затонувшего континента. Уж очень облик не похож на описания. Вокруг меня слышался чей-то разговор. Вздохи, стоны. Проклятия. Я открыл глаза и огляделся: огромная клетка, битком набитая солдатами нашего десанта. Рядом со мной лежал капитан Илькосо и… маг, прикрепленный к нашему отряду на время проведения разведки в городе. Я думал — он погиб, а он, оказывается, был всего лишь оглушен. Из уважения к офицерам нам предоставили мизерный кусочек пустого пространства, достаточный, однако, чтобы можно было лежать, вытянувшись во весь рост. Остальные могли только сидеть чуть ли не на коленках друг у друга или стоять. Я тоже встал во весь рост и сквозь толстые стальные прутья увидел, что наша клетка стоит на краю большой площади. Точно такие же клетки, также забитые пленными десантниками, стояли по периметру всей площади. Судя по размерам и плотного заполнения клеток, демоны не убивали солдат, а в первую очередь старались пленить воинов, что им полностью удалось. Больше на всем открытом пространстве ничего не было, за исключением возвышения из красного, полированного камня с пологими склонами, похожего на гигантскую сцену. Вскоре зашевелился и открыл глаза маг, а вслед за ним капитан. Увидев меня, командир слабо улыбнулся и сказал: — А-а, сэр Дит. Я рад, что ты жив. Правда, не знаю, надолго ли. Мне очень жаль, что я не прислушался к твоему предупреждению, хотя это вряд ли могло повлиять на ситуацию. Ты случайно не знаешь, что демоны будут с нами делать? — Не знаю, капитан. Не думаю, что нас пригласили в качестве почетных гостей на день рождения местного владыки. — Ты пытаешься шутить? — снова криво улыбнулся Илькосо. — Это хорошо. Молодец. Присутствия духа нельзя терять никогда. А вот мне страшно. И я не боюсь этого признать. Я покраснел и признался, что мне тоже страшно, но вот так открыто говорить не могу. — И правильно, — неожиданно похвалил мою «скромность» командир. — Ты еще не заслужил своими делами право признаваться в своих страхах, чтобы спокойно игнорировать мнение каких-нибудь тупорылых идиотов, которые не замедлят обвинить тебя в трусости. Храбрец от труса отличается только тем, что властвует над своими страхами, даже использует их себе на пользу. Маг странно на меня посматривал, о чем-то усиленно думал, но в разговор не встревал. Так мы просидели на жаре несколько часов. Двое легкораненых потеряли сознание и, пожалуй, вскоре должны были перейти в категорию тяжелых. Я попытался им помочь: остановил кровь, соединил разрезы, но для окончательного заживления резаных и колотых ран — видимо, от когтей демонов — не хватало многого. В первую очередь, моих и без того слабых сил. Но даже воды нам не дали — вместе с оружием отобрали и фляги. Край солнца коснулся горизонта, и на площади началось движение. К каждой клетке подошло по десятку демонов. Пять встали с одной стороны, пять — с другой. На возвышение торжественно поднялся их главный — это было видно по одежде: черной, однако расшитой серебром, высокому, сравнительно с прочими, росту и позолоченным рожкам. Архидемон воздел руки к небу и что-то проорал на непонятном языке. Демоны у клеток торжествующе взревели и… слаженно покатили клетки к возвышению, закатывая их по пологому склону к центру, где стоял этот черный с серебром. Главный величаво отошел от центра к кругу клеток, снова воздел руки и опять проорал какую-то тарабарщину. Откликаясь на его призыв, середина возвышения раскололась и две половинки со скрежетом опустились вниз, открыв глубокий колодец, из которого пахнуло страшным жаром. Клетки стояли на самом краю, и нам во всех подробностях было видно адское пламя бездны, бушевавшее глубоко на дне. Снова вопль архидемона и задний край клетки слева от нас стал подниматься, в то время, как передняя ее стенка отвалилась вниз. Люди поняли, какая судьба им уготована. Они заорали, стали хвататься за прутья и друг за друга. Им не препятствовали, даже наоборот, как бы подзадоривали. Слова непонятны, но глумливые жесты демонов были довольно недвусмысленны. Край неторопливо поднимался, все увеличивая и увеличивая угол наклона пола. Вот уже те, кто был в середине, с отчаянными воплями посыпались вниз и исчезли в огне. Каждое падение сопровождалось небольшой вспышкой, после чего озеро огня моментально снова успокаивалось. До следующей жертвы. Несколько человек держались, сколько могли, за прутья, но демоны с хохотом стали быть дубинками по пальцам и вскоре бедолаги последовали за своими товарищами. Когда клетка опустела, ее просто оттащили назад, столкнули обратно на площадь и взялись за следующую. Твари опустошали их, последовательно двигаясь против солнца. — Предлагаю не цепляться за прутья, подобно обезумевшим от страха животным, а с честью самим прыгнуть в геенну огненную, сказал капитан, встав рядом со мной. — Согласен, — кивнул я головой. Действительно. Нет смысла оттягивать неизбежный конец, хотя и говорил один древний философ на мертвом языке: «dum spiro spero» (пока дышу, надеюсь). Но здесь глупо было ожидать чудесного избавления. Следовало просто принять смерть достойно. — Прости, сэр Дит, — услышал я вдруг тихий голос молодого мага. — Может, так немного легче будет умирать, но шансов выжить у тебя не было совсем, — мы с капитаном удивленно воззрились на него, взглядом требуя объяснений. — Дело в том, что нам, магам, перед отплытием был передан секретный приказ не допустить твоего возвращения в Конкисту. В случае успешного завершения экспедиции надлежало устроить тебе на обратном пути несчастный случай. Предупреждая наши вопросы, маг быстро закончил. — Я не знаю, почему и зачем был отдан такой приказ. Нас не поставили в известность. — Ты, парень, видно здорово зацепил кого-то из крупных шишек, — задумчиво посмотрел на меня капитан, будто увидел в первый раз. — Впрочем, какое это теперь имеет значение? Для меня имело. Мне стало еще тоскливее и обиднее умирать из-за подлых политических интриг правящей верхушки чужого государства. Нет, брат Зорвес! Я и с тропы Создателя тебя достану! А вот и у нашей клетки край стал медленно подниматься. Передняя решетка с гостеприимным лязгом распахнула пасть, готовая выблевать в бездну свое неаппетитное содержимое. «Ну что ж, друзья, коль наш черед, да будет сталь крепка…». Не дожидаясь момента, когда на полу станет невозможно стоять, я с боевым кличем барсов: «Баррррр!!» — бросил свое тело в жаркие объятия пламени. Встретить смерть в таком теплом месте — не самая худшая участь. |
|
|