"Далеко ли до Сайгатки?" - читать интересную книгу автора (Перфильева Анастасия Витальевна)

В Горьком

Вокзал гудел, как улей.

Варя перебралась вместе со всеми через перекинутый над путями мост к перрону. Шёл дождь. Варю толкали, кто-то больно ударил её чемоданом. Зал для ожидания был похож на огромную спальню. У кассы стояла длинная молчаливая очередь.

— Здесь продают билеты на Москву? — спросила Варя.

Какой-то старик показал рукой в конец очереди.

Паровозы кричали за стеной совсем рядом. Очередь вдруг зажужжала, появилось несколько милиционеров. Они держали друг друга за руки, как дети, и смотрели на всех подозрительными глазами. Варю неожиданно поманил бородатый человек в кожаном пальто, и она очутилась в середине очереди. Её оттеснили, но она вцепилась в кожаное пальто и устояла. Сзади вдруг спросили строго:

— Ты здесь зачем, девочка?

Перед ней вырос маленький курносый и очень сердитый милиционер.

— Как — зачем? — прошептала Варя. — Мне надо.

— Она с вами?

— Со мной, со мной!

Бородатый в кожаном пальто, подмигнув, поставил Варю перед собой. Когда милиционеры отошли, он нагнулся и тихо спросил:

— Тебе куда, до Москвы? Давай деньги, я возьму. Детям не продают.

Варя сунула в горячую большую ладонь приготовленные деньги, вылезла к окну и стала ждать. Бородатый держал в руке сразу два портфеля, за спиной у него висел рюкзак.

Очередь двигалась, как гусеница, развиваясь и укорачиваясь. Когда же, по Вариному расчёту, бородатый должен был уже оказаться у кассы, она протолкалась к ней, но её тут же оттёрли назад… А потом… потом Варя вдруг ясно увидела мелькнувшее у двери кожаное пальто!

— Пустите! — крикнула она, пробиваясь. — Пустите меня скорее!

— Стой! Куда? Что за безобразие!..

Варя рванулась, выскочила из толпы и побежала к двери. Но на перроне было пусто. С грохотом катилась ручная тележка. Дождь, как завеса, падал с крыши.

Варя бросилась назад в зал, опять на перрон… Метнулась куда-то в тоннель или в коридор, скатилась по лестнице, шлёпая по лужам, обежала вокзал… Бородатого в кожаном пальто не было нигде. Нигде!

Через площадь, разбрызгивая грязь, ехал грузовик. Косые струи хлестали кабину. Грузовик веером расплескал огромную лужу, окатив какого-то щуплого мальчишку, и свернул за угол. Всё кончено! Ни билета, ни денег…

Варя села на ступеньку вокзала и приготовилась заплакать.

— Пожалуйста, вы не можете мне сказать, где здесь находится почта или телеграф? — тонким, жалобным голосом спросил вдруг кто-то совсем близко.

Варя подняла голову. Перед ступеньками стоял мальчишка, окаченный из лужи грузовиком. Он был в дождевике. Капюшон сполз ему на лоб, из-под него поблёскивало стекло от очков — второе было выбито. На одной ноге была калоша, на другой не было…

— Вадимка! — не своим голосом закричала Варя.

— Ты понимаешь, мне дедушка сказал: только смотри от него никуда не потеряйся… — Вадим громко и неудержимо всхлипнул. — От Женьки Голикова, понимаешь? Дедушка сперва сам хотел опустить на пристани это письмо, а он кашляет, я и подумал — лучше, если я… Женька Голиков, Мамай, собирался пойти, и я бы вместе с ним. — Он опять судорожно всхлипнул. — Ты понимаешь, мы с Женькой побежали через площадь, я потерял калошу. Женька как даст мне тумака!.. А потом он куда-то пропал. Я стал совать письмо в ящик, в это время слышу, кто-то как заорёт: «Ловите его, он яблоки хочет украсть!» — это про Женьку. Я бросился ему на помощь, потому что ведь это же неправда, а за мной сразу какой-то верзила. Подставил ножку, я и упал. Очки соскочили… Женька куда-то вбок, вбок, я его искал, искал, а потом вдруг вижу — большой пароход, и наши трамвайчики уже поплыли…

— Куда поплыли? Какие трамвайчики? — Варя схватила Вадима за рукав.

— Мы же на речных трамвайчиках всем интернатом от самой Москвы едем. Сразу восемь штук сцепили, и едем! Понимаешь?

— Вадимка, погоди, я ничего ещё не понимаю.

— Ой, Варя, так ведь твоя же бабушка и мой дедушка целых пятьдесят человек ребят в интернат везут! К вам на Каму! Совсем к Сайгатке близко, в деревню Тайжинку. Ты ничего, ничего не знаешь?

— Ничего не знаю…

— Мы ведь уже давно из Москвы уехали! Сразу после того, как Овражки сгорели. Только трамвайчики очень медленно плывут…

— Овражки сгорели?

— Не все, восемь домов. От зажигалок. От зажигательных бомб, понимаешь?

— Вадим, а… мама?

— Марья Николаевна в городе и Наташа. Это всё ночью случилось. Целый ящик зажигалок с самолёта сбросили, на ваш дом четыре штуки попало… Ой, Варя, как же там теперь дедушка без меня, один? Он же говорил, только ради меня на Каму поедет, а я взял и потерялся…

И Вадим, отчаянно всхлипнув, уткнулся Варе в плечо и горько заплакал.

— Ты, знаешь, не реви. Не маленький, — строго сказала Варя. — Первое: надо сразу же дать Сергею Никаноровичу телеграмму, что ты отстал. На эти самые трамвайчики.

— Я и сам так думал, — Вадимка снова захлюпал. — Только у меня всего один… один рубль…

— А потом догонять придётся.

— Да как же мы их догоним? Они же по Волге плывут!

— Ничего. Догоним. Только надо всё обдумать. — Варя села на ступеньку поудобнее и скрестила на груди руки. — Да, ты не досказал: а тот, Женька Га… нет, Голиков. Он что, значит, тоже отстал и здесь где-нибудь?

— Нет, он не отстал. Он-то до пристани успел добежать, я видел… — уныло ответил Вадимка.

— Ну и пускай. Всё равно мы и без него твоего дедушку с моей бабушкой догоним. Только надо будет всё обдумать, — твёрдо и решительно повторила Варя.