"Вилла Рубейн" - читать интересную книгу автора (Голсуорси Джон)

XV

Николас Трефри сидел под лампой с зеленым абажуром и читал газету; на здоровой ноге у него спал, слегка похрапывая, терьер Скраф. Собака обычно спускалась вниз, когда Грета ложилась спать, и пристраивалась рядом с мистером Трефри, который всегда отправлялся на покой последним в доме.

Сквозь стеклянную дверь свет падал на плиточный пол веранды, прочерчивая светящуюся дорожку и разрезая сад надвое.

Послышались торопливые шаги, зашелестела ткань, в дверь вбежала Кристиан и остановилась перед мистером Трефри.

Глаза девушки горели таким неистовым возмущением и тревогой, что мистер Трефри уронил газету.

- Крис! Что случилось?

- Отвратительно!

- Крис!

- Ах, дядя! Его оскорбляли, ему угрожали! А мне один его мизинец дороже всего на свете!

Голос ее дрожал от возбуждения, глаза сверкали. Глубокое беспокойство мистера Трефри нашло выход в одном отрывистом слове: "Сядь!"

- В жизни больше не буду говорить с отцом. О дядя! Я люблю Алоиза!

Внешне спокойный, несмотря на чувство великой тревоги, охватившей его, мистер Трефри оперся о ручки кресла, подался вперед и внимательно посмотрел на Кристиан.

Крис больше нет! Перед ним была незнакомая женщина. Губы его шевелились под крутым полукружием усов. Лицо девушки вдруг побледнело. Она опустилась на колени и прижалась щекой к его руке. Щека была мокрая, и к горлу у него подкатил комок. Убрав руку, он взглянул на нее и вытер ей слезы рукавом.

- Не плачь! - оказал он.

Она снова схватила его руку и приникла к ней; это движение, казалось, привело его в ярость.

- В чем! дело! Черт побери, как я могу тебе помочь, раз ты мне ничего не говоришь?

Она взглянула на него. Страдания последних дней, переживания и страх последнего часа, новые мысли и чувства - все это вылилось потоком слов.

Когда она кончила говорить, наступила такая мертвая тишина, что стал слышен шелест крыльев ночной бабочки, порхавшей вокруг лампы.

Мистер Трефри медленно подеялся, пересек комнату и позвонил.

- Передай конюху, - сказал он вошедшему Доминику, - пусть запрягает лошадей и сразу подает их; принеси мои старые сапоги, мы едем на всю ночь.

Его сгорбленная фигура казалась огромной, ноги и туловище были освещены лампой, а плечи и голова терялись в полумраке.

- Доставлю я ему такое удовольствие, - сказал он, угрюмо поглядывая на племянницу, - хотя он этого не заслуживает, да и ты, Крис, тоже. Садись и пиши ему; пусть слушается меня во всем.

Он повернулся к ней спиной и направился к себе в спальню.

Кристиан села за письменный стол. И вдруг вздрогнула от чьего-то шепота. Позади стоял Доминик, держа пару сапог.

- Мадмуазель Крис, что же это такое? Всю ночь где-то ездить?

Но Кристиан не ответила.

- Мадмуазель Крис, уж не больны ли вы?

Но, увидев выражение ее лица, он тихо вышел из комнаты.

Кристиан закончила письмо и пошла к фаэтону. Мистер Трефри сидел под поднятым верхом.

- Вы мне не нужны! - крикнул он конюху. - Залезай, Доминик.

Кристиан сунула ему в руку письмо.

- Передайте ему это, - сказала она и вдруг, охваченная страхом, прильнула к его руке. - О дядя, будьте осторожны!

- Крис, раз уж я ради тебя взялся за это...

Они с грустью поглядели друг на друга. Потом, покачав головой, мистер Трефри взял вожжи.

- Не беспокойся, дорогая, не беспокойся! Но-о-о, кобыла!

Экипаж рванулся в темноту, разбрасывая колесами гравий, и исчез, качнувшись между черными стволами у входа в сад.

Кристиан стояла, прислушиваясь к удалявшемуся топоту копыт.

Раздался шелест белой ночной рубашки, тонкие руки обхватили Кристиан, лица коснулись пряди волос.

- Что случилось, Крис? Где ты была? Куда уехал дядя Ник? Ну, скажи!

Кристиан отпрянула.

- Не знаю, - сказала она. - Я ничего не знаю!

Грета погладила ее по лицу.

- Бедная Крис, - прошептала она. Белели ее босые ноги, светились золотом волосы на фоне ночной рубашки. - Пойдем спать, бедняжка Крис!

Кристиан засмеялась.

- Ты мой маленький белый мотылек! Посмотри, какая я горячая. Ты спалишь свои крылышки!