"Книга Легиона (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора (Подольский Наль)

6

Платон проспал целый день и пришел в сознание только вечером. Марго и Лиза надеялись узнать от него, что же именно произошло ночью, но он мог рассказать только, каким образом остался в живых. Спас его от смерти Фугас, перед тем как самому отправиться в мир иной. Водка кончилась, и, вняв просьбам Фугаса, Платон оделся, вышел на лестницу и успел спуститься на целый марш, когда в лаборатории произошел взрыв. Вероятно, он так и остался бы лежать на лестнице черного хода горящего здания, если бы взрыв не повредил трубы водопроводной сети. Он очнулся от того, что на него сверху лилась холодная вода, а лицо обдавало жаром вырывающихся из двери лаборатории языков пламени.

Когда он, держась за стенку, выбрался на улицу, уже появились пожарные. Один из них отвел его в сторону, по счастью, в том направлении, где он оставил машину, усадил в снежную кучу и приказал ждать "скорой помощи". Сидя в сугробе, он уговаривал себя не терять сознания и по отчетливому убеждению, что в больницу попадать нельзя, при появлении "скорой" нашел в себе силы преодолеть несколько метров, отделявшие его от машины, отпереть дверцу, забраться в кресло и через некоторое время завести двигатель. Больше он ничего не помнил.

Взрывы и пожары в Петербурге были новостью номер один на всех каналах. В ночь с пятницы на субботу неизвестные лица обстреляли из гранатомета два дома. По лаборатории известного ученого-биоэнергетика Фугасова был произведен один выстрел, и по квартире следователя прокуратуры по особо важным делам Софроновой - два. Обе акции в целом расценивались как вылазка мафии против правоохранительных органов, хотя способа пристегнуть к ним биоэнергетика репортеры пока не нашли. Скандальной "изюминкой", обострявшей общий интерес к событию, было то, что в обоих случаях нашлись свидетели, видевшие людей в омоновской форме и отъезжающую милицейскую машину.

В специальном репортаже Марго довелось наблюдать опознание собственного трупа. В кадре появилась старуха с седыми нечесаными космами, склонившаяся над месивом из обгоревших тряпок, а затем показали крупным планом лицо, испачканное сажей, и оскалившийся в злорадной ухмылке беззубый рот:

- Да, это она... важнячка...- Она затрясла плечами и энергично притопнула ногой.

Наиболее обстоятельный материал поместила "Криминальная хроника", под заголовком "Легион идет в атаку". Все сводилось к тому, что в Петербурге вот уже два года действует некая мрачная криминальная группа, нечто среднее между сектой и бандой. До сих пор их "визитной карточкой" были систематические изуверские убийства, замаскированные под самоубийства. Название бан-ды Легион - несомненно, свидетельствует о ее многочисленности. Организация отличается высоким уровнем конспирации и военной дисциплиной, и ни один из бандитов до сих пор не пойман. Следствие же по столь масштабной преступной деятельности было поручено - курам на смех - одному-единственному следователю, Маргарите Софроновой. Не располагая возможностями для серьезного расследования, она вынуждена была связаться с телепатами и биоэнергетиками.

Через два дня в газетах появилась новая скандальная информация. Оба налета совершили настоящие омоновцы на своей служебной машине. В ту злосчастную ночь они производили обыск и изъятие незаконно хранимого оружия в квартире некоего частного лица. К трем часам все закончилось. Незадачливый владелец арсенала и его приятель, оказавшие вооруженное сопротивление, были отправлены в морг, а все четыре участника оперативной группы, живые и невредимые, доложив об успешном завершении операции, поехали сдавать конфискованное оружие, в том числе два гранатомета. И все четверо утверждают, что с этого момента и до половины шестого утра, когда их задержали, они ничего не помнят, словно находились в обмороке. "Очнулись" они в пять утра, на Васильевском острове, вдалеке от своего места назначения, не понимая, как сюда попали. Сообщалось также, что у всех четверых случаются припадки эпилепсии, коей ни один из них ранее не болел.

- Несчастные ребята, замордуют их до смерти, а им признаваться-то не в чем.- Марго с хмурым видом отложила газету.- Разве что эти господа в серых костюмах додумаются до сеансов гипноза...

Из-за ночных взрывов и шумихи вокруг них самоубийствами "по-Легионовски" именно так их стала именовать пресса - заинтересовалась Генеральная прокуратура, и в Петербурге объявился ее сотрудник. Он устроил выволочку начальнику Марго, районному прокурору, обвинив его в преступной бездеятельности и чуть ли не в саботаже, и приказал передать все материалы о самоубийствах уже сформированной следственной бригаде ФСБ. И начальник Марго, теперь уже бывший, вытряхнул из ее стола, сейфа и шкафов все, имеющее отношение к самоубийствам, до последней бумажки, но, вместо того чтобы передать их столичным сыщикам, тщательно все уничтожил, а затем вскрыл себе вены.

Марго одолевали сомнения. Может быть, они с Платоном не ведают, что творят? И в результате их деятельности из бутылки будет выпущен джинн такой чудовищной мощи и злобности, что все ныне существующие беды покажутся пустяком?

Настало время решить окончательно, следует ли Марго восстать из мертвых и явиться в прокуратуру с подходящей "легендой" о причинах временного отсутствия либо продолжать числиться в покойниках. И Платон, и Паулс считали наилучшим второй, загробный вариант.

Ей оставалось направить всю энергию на поиски компьютерного преступника, своего бывшего подследственного.

Звали его Станислав Гусецкий. Трусоватые глубоко посаженные глазки, наглая ухмылка и гаденькие черные усики сразу же внушили Марго отвращение, и только спустя некоторое время она поняла, что за этой фатоватой внешностью скрываются феноменальные умственные способности. Он работал в коммерческом банке с сомнительной репутацией и, будучи уникальным специалистом по взлому чужих компьютерных сетей, занимался преступной деятельностью, не отходя от своего служебного компьютера. Потерпевшей стороной были несколько крупных концернов и банков, в том числе даже Центральный. Вскоре Марго с удивлением выяснила, что люди, заработавшие на этой афере не один миллион долларов и ухитрившиеся не попасть под следствие, платили одному из важнейших исполнителей, притом самому квалифицированному, в общем-то, по сути, гроши. На вопрос, почему он соглашался на это, Гусецкий заявил с гнусной доверительной улыбочкой:

- Я же не профессионал, а любитель. Я просто развлекался.

Склонность к мелким пакостям в нем проявилась рано. После седьмого класса в нем выявилась основательная одаренность к шахматам, и его приняли в детскую шахматную школу, где, по сути, готовили будущих профессионалов. Там он получил прозвище "Гаденыш", которое прилипло к нему на всю жизнь. Он на него не обижался, зная, что неоднократный чемпион мира, величайший шахматист всех времен и народов Карпухин когда-то имел такое же прозвище. Но в отличие от него Гусецкий шахматной карьеры не сделал: он в своем юном возрасте развел в школе такие интриги, что был изгнан, и не вынес из нее ничего, кроме клички.

Далее он поступил на механико-математический факультет Университета и уже в студенческие годы славился способностью втравливать людей в ссоры и скандалы. Он всегда точно знал, с учетом заведомой к себе антипатии, кому и что надо сказать, чтобы вызвать столкновение интересов. Причем делал он это без всякой для себя выгоды, можно сказать, пакостил бескорыстно.

Он окончил Университет специалистом по математическому обеспечению вычислительных машин и получил распределение в Казань, в Русско-болгарский институт по адаптации американских компьютерных программ. Для него это было такой же удачей, как для навозного жука, несомого буйным ветром, угодить прямо в лепешку коровьего дерьма. Болгария, единственная из социалистических стран, имела статус слаборазвитой страны, и американцы по какой-то международной разнарядке поставляли туда компьютеры и пакеты управленческих программ, запрещенные к экспорту в Советский Союз. Программы прямиком переправлялись в Казань, где наши ученые в меру своих знаний и способностей пытались их потрошить и приспосабливать к социалистической действительности. Все это происходило при Андропове, последнем из советских начальников, бредивших глобальной революцией и разрушением всемирного царства капитала. И немалая роль в будущей победе над империализмом отводилась компьютерным вирусам. Требовалось создать столь прилипчивые и разрушительные вирусы, чтобы в один прекрасный день, будучи запущенными в мировую компьютерную сеть, они по крайней мере на время парализовали бы финансовую, экономическую и военно-техническую жизнь всех развитых стран.

У Гаденыша открылся талант к вирусотворчеству, и из множества людей, время от времени в разных концах света проклинавших внезапно взбесившиеся компьютеры, ни один не знал, что обязан своими несчастьями всего лишь невзрачному усатому человечку, внешностью напоминающему не то голодного кота, не то сытого таракана.

Но талантам его не суждено было расцвести в полной мере: мировой капитализм оставили в покое, а вот вирусный институт разогнали. Казань стала татарской столицей, и Гаденыш вернулся на родину, в Петербург, где и нашел прибежище в маленькой фирме, выпускавшей специфические приборы, всевозможные "жучки" и прочую электронную пакость.

Гусецкий уже полтора месяца был в бегах. Милиция, ясное дело, никуда о беглых не сообщает, это будет считаться недостатком в работе. А он сам потом явится - куда ему деться - и положит капитану на лапу.

Марго принялась методично разыскивать бывших подельников Гаденыша, из тех, кто шел в ногу с прогрессом и сделал компьютеры инструментом криминального бизнеса. Задачка оказалась не слишком сложной. Марго пришлось пообщаться всего с тремя не симпатичными ей людьми, чтобы познакомиться с дамой, у которой на нелегальном положении жил Гаденыш. Он охотно согласился на встречу с Марго, отлично понимая, что ее ни капельки не занимает его побег с "химии" и ей нужно что-то другое. Ссориться же с этой "важнячкой", как он знал по прежнему опыту, было куда как невыгодно.

Договориться с Гаденышем оказалось несложно - его слабостью было неуемное любопытство, и когда Марго сообщила, что его ожидает работа "редкостная" и даже "небывалая", он не устоял. От своей сожительницы он отказался с легкостью. Не сочтя нужным даже с ней попрощаться, он съехал с квартиры в ее отсутствие, оставив на столе лаконичную записку: "Меняю хату, пока".

Уловив, что место, где его поселили, в домашнем лексиконе его нанимателей именуется "зоной", он радостно пошутил:

- Ну, начальница, с тобой, как ни крути, все одно попадаешь на зону.

Платон счел его удачной находкой. Его не раздражали ни дурные манеры, ни вульгарный жаргон, ни наглое самодовольство Гаденыша. Платон понял, почему Марго искала этого человека со столь фанатичным упрямством - они оба чувствовали, что для победы над Легионом нужен пакостник, уникальный, невиданный, Пакостник с большой буквы, а Гаденыш именно таковым и являлся.

Внимательно изучив фотоснимки Фугасовой установки и диктофонные записи скудных пояснений Фугаса о принципах работы его аппаратуры, Гаденыш, как показалось Платону, пришел в задумчивое состояние.

- И ты говоришь, ему было семьдесят лет? - Он изволил, наконец, обратить внимание на вопросительный взгляд Платона.- Как же такой идиот смог так долго прожить? Удивительно... Дурак дураком, а кончил, как викинг,

в огне...

На шестнадцатый день заточения на "явочной" квартире он представил свое первое творение. Это был прибор величиной с телефонный аппарат, заключенный в металлический кожух и снабженный выдвижной антенной.

- Что это? - спросила Марго.

- Генератор со специальным спектром частот.

- Но ведь в состав установки входили какие-то водоросли или что-то похожее,- осторожно вставил Платон.

- Водоросли он с тем же успехом мог запихнуть себе в задницу.

- Но если водоросли ни при чем, то как же его прибор работал?

- Неужели ты думаешь, что я могу объяснить это твоим ментовским мозгам? презрительно усмехнулся Гаденыш.- Как эта штука работает, не знает никто - ни я, ни ты, разве что сам Легион. Я тебе одно гарантирую: никаких

биоволн или биоизлучений от его изделий не исходило.- Он небрежно поворошил на столе фотоснимки.- Они излучали только электромагнитные колебания, по простому - радиоволны. Это был радиопередатчик, только со специальным набором частот и хитрой их модуляцией. Откуда он их взял, от своих растений, или Господь его надоумил, или Легион вразумил - не знаю. А уж эти радиочастоты выбивают биологические излучения то ли из самого Легиона, то ли из жертвы, то ли из обоих сразу - не знаю. Проще, такие радиопередатчики называются электромагнитными бомбами,- чуть обиженно пояснил Гаденыш.

Осознав масштаб Легиона, Гаденыш азартно, даже с упоением, изобретал для него всевозможные пакости.

- Вирус бы в него запустить, что ли...- обронил он однажды мечтательно.

- Да как же в него запустить вирус? - удивилась Марго.- Он ведь не компьютер, ему в дисковод зараженную дискету не вставишь.

- Во всякую систему, где циркулирует информация, можно запустить вирус. Нужно только подсунуть данные, которые система наверняка схавает. Любую информацию, которая касается его самого, Легион не будет блокировать, а станет ее обрабатывать.

- И ты надеешься, что при его-то сверхинтеллекте он прозевает вирус?

К тому же я не понимаю, как этот вирус может выглядеть.

- Что ты не понимаешь, это нормально. Ты и простейший компьютерный вирус вряд ли себе представляешь. А прозевает, не прозевает - не знаю. Главное, он не сможет его нейтрализовать на вводе: их у него множество. Это обычные головы, обычных людей, с обычными бараньими мозгами.

- А им ты его, твой вирус, каким образом предложишь?

- Любым. Какие-то тексты запустим в Интернет, причем сделаем так, чтобы они потом сами собой выскакивали на экранах пользователей. Что-то - по телевидению, в виде рекламы, что-то - в газетных и радиообъявлениях. К примеру, "Новая водка "Легион"" или "Потерялся кобель по кличке Легион". Каждый текст сам по себе безобиден, но при их совмещении в определенном порядке обнаружатся зашифрованные паразитарные команды, способные прилипать к любым программам. То есть вирусы загружаются "спящими" и смогут активизироваться только при обработке больших файлов... Существующие антивирусные программы их не обнаружат, об этом он позаботится, и пользователи на первых порах их вообще не почувствуют. Постепенно активизируясь, вирусы сформируют кодовые комбинации цифр, или букв, или слов, включая ключевое слово "Легион", которые периодически будут появляться на экранах и в распечатках компьютеров, никак, впрочем, не вредя пользователю. Таким образом вирусы в массовом порядке начнут мигрировать из компьютеров в головы людей, на ходу трансформируясь в "мозговые" вирусы. В мозгах людей должны сформироваться своеобразные информационные "тромбы", каковые и так имеются у любого человека, но эти будут специализированы нужным образом. Большинство людей их вообще не заметит, и никто уж не придаст значения тому, что, сталкиваясь с определенными сочетаниями цифр, букв или слов, человек на долю секунды будет выпадать из мыслительного процесса, а затем с удивлением вспоминать: "О чем же это я думал?" В конце концов нечто подобное с каждым происходит хотя бы один раз на день. Но как только данный конкретный мозг должен будет занять свое место в мыслящей цепочке Легиона, эффект информационных "тромбов" будет взрывной: человек сможет совершить действия, прямо противоположные тем, которых потребует участие в гигантском разуме Легиона. Суммарный эффект должен привести если не к полному разрушению, то к серьезным сбоям в функционировании "этой проклятой империи

мысли".

Марго и Платон невольно переглянулись - такой академической речи от Гаденыша они еще не слышали.

Пришла пора заняться утомительной черной работой - размещением сотен излучателей в разных концах города. Вечерами, налазавшись по грязным лестницам и промерзнув на сквозняках, все трое поневоле садились пить водку.

Тем временем Лола подготовила помещение для штаб-квартиры - пять комнат, обставленных, как офис средней руки. Располагалась новая база на Петроградской стороне, в двух шагах от собственного жилья Паулс.

- Да, размах у тебя есть, не мелочишься,- похвалила ее Марго во время предварительного осмотра.

Когда перевозка аппаратуры и личных вещей была уже закончена, Марго осталась в "явочной" квартире одна, чтобы не спеша собрать мелочи.

Она не столько опасалась забыть что-либо нужное, сколько хотела оставить квартиру стерильной, так, чтобы нельзя было определить, кто и чем здесь занимался. Тщательно вымела обе комнатенки и кухню, проверила полки, шкафы и ящики столов. Закрывая заслонку мусоропровода, она услышала, как на ее этаже остановился лифт. Платон должен был уже вернуться, Марго вошла в квартиру, ожидая его увидеть. Но вместо Платона перед ней предстал небритый оборванец, в котором она с трудом признала поэта Философьева. Он молча уставился на нее тусклым взглядом наркомана.

- Ну что, опять сбежал из психушки? - спросила она, чтобы как-то

прервать утомительное молчание.

- Я пришел вразумить тебя. Легион благ.

- Тебе нельзя в таком виде болтаться по городу.

- Повторяй за мной: Легион благ.

- Перестань нести чушь! - раздражилась Марго.- Сукин сын твой Легион.

- Ты кощунствуешь против Него. Это наказуемо,- скучным голосом произнес поэт и, вытащив из кармана кухонный нож, бросился на Марго.

Двигался он неуклюже, и Марго без труда выбила из его руки нож и броском через бедро уложила на пол.

- Кто это? - послышался от двери спокойный голос Платона.

- Петербургский поэт Философьев... Но, похоже, я малость перестаралась. Слушай, Петр, хватит валять дурака, вставай.

Поэт послушно встал.

- Ты выглядишь хуже бомжа. Давай мы тебя отвезем в "Скворечник".

- Нет, нет! - В его глазах возник неподдельный страх.- Отпусти меня.

Я боюсь врачей.- Он показал пальцем на Платона.

- Тебе есть куда пойти?

- Я пойду домой. На вас обоих кишат бесы.

- Покажи ключ от дома.

Философьев покорно достал из кармана связку ключей и слегка побренчал ими.

- Ладно... не дури больше.

К вечеру размещение на новом месте завершилось. Решили отпраздновать новоселье, и так получилось, что стол был накрыт как раз к полуночи. Пока Платон откупоривал шампанское, Гаденыш доверил Лоле включить следящую аппаратуру. На панелях индикаторов загорелись зеленые лампочки, на одном мониторе высветились данные о готовности излучателей к работе, а на втором повисла надпись: "Зафиксировано сигналов - 0".

Лолита была бледна, неспокойна и все время поеживалась как от холода, хотя в доме было тепло, даже жарко.

- Как странно: война началась, а кругом все тихо, бесшумно... Но от этого только страшнее. Я кожей чувствую, как весь мир наливается какой-то жутью.

Тишина нарушилась на третий день после объявления войны Легиону. В десять утра загудели зуммеры системы слежения, тотчас заверещал звуковой сигнал блока управления излучателями, вслед за ними поочередно пискнули оба рабочих компьютера, оповещая, что получена новая информация, и дежурные приборы в течение нескольких секунд перемигивались красными и желтыми лампочками, сверх постоянно мерцающих зеленых. Затем вся аппаратура успокоилась. На следящем компьютере, которому было предписано вести отсчет импульсов, появилась строка: "Зафиксировано сигналов - 1", и характеристики сигнала, а на втором, управляющем излучателями, высветилась надпись: "Подавлено сигналов - 1", и под ней номер излучателя, продолжительность и мощность подавляющего импульса.

Следующий импульс был запеленгован через полтора часа, затем через сорок минут, потом через восемь минут, еще два - с промежутком всего лишь в семнадцать секунд. Все они были подавлены, и атака Легиона захлебнулась.

Все ожидали, станет ли Легион уничтожать излучатели. Управляющий ими компьютер вскоре сообщил, что номера первый и второй выведены из строя.

- Раскурочили, суки,- обиженно констатировал Гаденыш.

Через три дня начали поступать сообщения от милицейского осведомителя Лолы: каждое утро в разных концах города, в безлюдных закоулках, в подвалах, на чердаках,- обнаруживали трупы варварски убитых людей, со вспоротыми венами. За неделю набралось полтора десятка убийств. О самоубийствах не могло быть и речи: на всех трупах имелись следы насилия, часть жертв была связана или прикована наручниками. Милиция даже не пыталась засекретить эту информацию от репортеров, а те, мгновенно уловив связь с загадочными самоубийствами "по-Легионовски", не скупились на броские заголовки. "Легион жаждет крови", "Легион обнажает зубы", "Легион-кровопийца" - каждый изощрялся, как мог. Убийства прекратились так же внезапно, как и начались.

Лиза постоянно жаловалась, что по ночам ощущает воздействие отрицательной энергии, и более того, утверждала, что источник ее находится в комнате Гаденыша, даже когда его там нет.

Ночью, как только Лиза заявила, что "потоки дурной энергии устремились в пространство", Марго разбудила Платона, и они втроем отправились с инспекцией на территорию Гаденыша.

Войдя, Платон не сразу нащупал на стене выключатель, и некоторое время они стояли в темноте. То, что они увидели, впечатляло. Там, где днем всю стену заполняли только серые панели приборов на стеллажах и сплетения электрических кабелей, сейчас сияло и переливалось цветными огоньками многоглазое чудище, в нижней части которого на экране компьютера плясали таблицы, надписи, бесконечные ряды чисел и разноцветные схемы. Когда Платон, наконец, включил свет, праздничная декоративность зрелища исчезла. Перед ними было всего лишь несколько десятков разнокалиберных приборов, управляемых компьютером, но ощущение, что это - некий машинный монстр, живущий собственной злокачественной жизнью, осталось.

- Вот, я же говорила, сильная отрицательная энергия,- уныло констатировала Лиза.- ОНО излучает сигналы, не понятные мне, но они сродни сигналам Легиона. Они одной породы. Я чувствую, эта штука - опасная. Она может приманить сюда Легиона.

Гаденыша разбудили и устроили ему перекрестный допрос. Он юлил, утверждая, что все это - лишь пробные поделки, попытка создать индикаторы излучений Легиона, более совершенные, чем у них сейчас в работе.

- Ты пойми же, начальница, он, паскуда, наверняка будет видоизменяться, и нам нужны средства, чтобы отследить его эволюцию.

- Вот что,- служебным голосом сказала Марго,- мне твоя вспомогательная аппаратура не нравится. Если ты сейчас же не объяснишь, что это такое, так, чтобы я поверила, я все это немедленно выключу и отдам на экспертизу кому сочту нужным.

Взгляд Гаденыша стал по-крысиному загнанным, и рот ощерился - казалось, он подыскивает подходящий предмет, чтобы его укусить. Но он продолжал упорно молчать.

- Как знаешь.- Пожав плечами, Марго не спеша направилась к электрической розетке в углу.

- Остановись, начальница! - завизжал Гаденыш и попытался броситься на нее, но Платон усадил его на место столь энергично, что стул под ним чуть не развалился.- Что же ты, начальница, делаешь? - горестно, но спокойно запричитал Гаденыш.- Я ведь эксклюзивно для тебя стараюсь. Этими штуками,- он махнул рукой в сторону пульта управления излучателями,- ты Легиона не добьешь. Надо знать, что он будет вытворять дальше. А здесь, - он повернулся к своей аппаратуре,- здесь самообучающаяся модель Легиона. Сечешь? Виртуальный Легион, ручной, домашний. Он сейчас в стадии обучения, а когда сформируется, можно будет прогнозировать все действия настоящего Легиона. Иначе его не победить.

Общее молчание длилось почти минуту.

- Похоже, сейчас не врешь,- произнесла наконец Марго.- А если врешь, то не полностью. Только зря ты это без спросу затеял... раз твоя машина принимает сигналы Легиона, он принимает ее сигналы и в конце концов заинтересуется ими.В голосе Марго появились раздраженные нотки.- Ты своими игрушками можешь засветить нашу квартиру.

- Да ты что, начальница? Легиону не до того, мало ли какие-то сигналы! Их наверняка в мире много. Ну а если со временем и заинтересуется, то гандошить сразу не станет. Ведь он ему, хоть и машинный, а родственник.- Гаденыш радостно усмехнулся собственной шутке.

Платон предложил Соломоново решение: виртуального Легиона не уничтожать, а перевезти в другое место, на "явочную" квартиру в "зоне". Гаденышу разрешалось навещать свое детище раз в сутки.

Вулкан бездействовал ровно пятнадцать суток. Извержение началось ночью, во втором часу, с обычных импульсов Легиона, предписывающих самоубийства. Они методично следовали точно через минуту в течение часа, всего шестьдесят сигналов, и все были подавлены. Платон решил выяснить, будет ли Легион громить излучатели, а если будет, то какими методами, и заранее установил несколько из них так, чтобы дома, на чердаках которых они находились, были видны из "штабной" квартиры.

Вскоре последовали две вспышки и через пару секунд донесся приглушенный расстоянием грохот двух взрывов. Одновременно компьютер сообщил о выходе из рабочего состояния соответствующих излучателей. Легион опять воспользовался старым добрым гранатометом. В обоих домах после взрыва начался пожар, в бинокль были ясно видны языки пламени. Значит, этой ночью надо ожидать по меньшей мере шестьдесят пожаров. Дорого же ценит Легион свою нематериальную персону...

Вскоре грохнул совсем близкий взрыв, под ногами затрясся пол, Марго и Платон переглянулись: он предусмотрительно не разместил поблизости ни одного излучателя.

- Не твоя ли это квартира? - Марго с любопытством глянула на Лолу: если это так, то не иначе ангелы-хранители надоумили ее заявиться сюда. Она крайне редко проводила ночи вне дома.

Лола набрала номер своего телефона и долго слушала в трубке гудки.

- Ах ты, дрянь! Неужели... Похоже, линия оборвана.

- Я схожу, проверю,- вызвался Платон.

Он вернулся через пятнадцать минут:

- Да, так и есть. Весь этаж разнесло, но пожар несильный.

Лола была в шоке и торопливо повторяла:

- Он меня никогда не трогал... Это кто-то другой... Он бы меня не тронул... Это кто-то другой...

- Бог с тобой, опомнись! - попыталась урезонить ее Марго.- Кому еще могло такое понадобиться? И вообще... думаю, с нас хватит одного Легиона.

Шестидесятый излучатель был уничтожен в пять тридцать три, и ровно через четыре минуты началась новая атака. Натиск Легиона длился шестнадцать минут с секундами, затем атака захлебнулась.

В шесть часов заработало телевидение, и положение стало постепенно проясняться. Этой ночью бандсектанты терроризировали город с целью вскоре предъявить свои требования, и, судя по масштабам террора, претензии их должны быть чудовищными. Один из журналистов пустил в оборот труднопроизносимое и тем не менее прижившееся словечко "бандсекта". Они устроили несколько десятков взрывов и пожаров, убили больше десяти человек печально известным "Легионовским" способом и в довершение всего привели в действие электромагнитную бомбу, из-за которой на пятнадцать минут в радиусе сорока километров вышла из строя вся электроника. При посадке в аэропорту столкнулись два пассажирских самолета, три транспортных самолета потеряли в воздухе управление и совершили вынужденную посадку, произошло несколько столкновений поездов, имеются сведения о многочисленных авариях на производстве. Для борьбы с террористами ночью были подняты по тревоге все резервы спецназа. Население просят не паниковать, ситуация под контролем, и в ближайшие часы в городе будет наведен полный порядок.

Местные радиостанции излагали события менее официально и охотно делились пока не подтвержденными сведениями. Бандсектанты для своих взрывных акций используют гранатометы и в качестве объектов нападения выбирают нежилые дома, надо думать, не желая прежде времени восстанавливать против себя население. Спецназу ночью удалось изловить троих гранатометчиков. Двое оказались телохранителями солидного коммерсанта и утверждают, что не помнят, почему покинули дом своего клиента, где раздобыли гранатомет и зачем стреляли в верхний этаж пустого дома. С третьим же бомбистом ситуация якобы еще более причудливая: им оказался один из спецназовцев, час назад еще спавший в своей казарме; понятное дело, он тоже ничего не помнит.

С семи утра началось повальное бегство людей из города. На всех магистралях возникали безнадежные "пробки", и число дорожно-транспортных происшествий не поддавалось учету. Пригородные поезда были набиты битком, междугородние автобусы на автовокзале брали штурмом.

Гаденыш стал проситься проведать своего "виртуального Легиона".

- Ты же пойми, начальница,- вдохновенно убеждал он Марго,- здесь все на автоматике, есть я или нет, работает одинаково. А излучателей осталась как раз половина. Еще один наезд Легиона, и им конец. А что дальше - кранты. Сейчас самое время, когда у него крыша едет, парализовать его изнутри. Хватит ему людей гандошить. Мы с тобой и так уже сколько народу замочили.

Он, как всегда, точно попал в уязвимое место. Марго мучила именно эта мысль. Ей вспомнились слова Лолы: "Ты - американский шериф. Он полгорода разнесет, половину людей перестреляет, но преступника все-таки прикончит". Давняя шутка обернулась теперь реальностью.

- Ладно, езжай. Мы с Лизой хоть пару часов отдохнем от тебя.

Очутившись на "явочной" квартире, Гаденыш предложил Платону:

- Послушай, ты оставь меня на пару часов, а сам пока съезди туда, чтобы наши тетки не дергались. Все-таки мужик в доме - для них большое дело.

Прозвучало это естественно, но Платона насторожило одно: голос Гаденыша был дружелюбным, в нем не чувствовалось стремления ни досадить, ни поиздеваться над собеседником. Значит, что-то не так...

- Нет,- жестко ответил он,- я подожду тебя здесь. Даю тебе ровно час.

Платон расположился в кресле и стал курить, чтобы не заснуть после этой сумасшедшей ночи. Все же под мягкое стрекотание клавиатуры и попискивание компьютера он впал в приятную прострацию. Последнее, что он почувствовал перед тем, как потерять сознание, были спазмы в горле и резь в глазах.

Он очнулся от настойчивых телефонных звонков. Все еще ощущая жжение в глазах и носоглотке, он с трудом встал. Ни Гаденыша, ни его аппаратуры в квартире не было.

- Гаденыш сбежал,- вернувшись в "штабную" квартиру, доложил он лаконично Марго,- и аппаратуру вывез.

- Как это получилось? - спросила она спокойно.

- А вот так.- Он протянул ей баллончик.- Он человек лагерный. А баллончик - Лолкин, я помню. У нее, значит, и стибрил.

- Ничего, поймаем! - Она очень старалась, чтобы голос звучал как можно увереннее.- Только я не понимаю мотивов... Он - беглый и может вернуться на зону. Кроме меня, никто ему не поможет. Да и деньги пообещала приличные.

- Тогда, может быть, его аппаратура? На нее делает ставку? Он твердил, что это - модель Легиона.

Легион возобновил наступление сразу после полуночи.

Без десяти час Лиза внезапно вскрикнула и зажала свои виски ладонями. Марго бросилась к ней, но она уже опустила руки.

- Все в порядке. Но я чуть не потеряла сознание. Жуткий, оглушающий сигнал оттуда.- Она показала на комнату Гаденыша.- Как булыжником по затылку.

- Но там ничего нет, никаких приборов он не оставил,- возразила Марго.Это не оттуда.

- Нет, оттуда! - заупрямилась Лиза.

Платон молча встал и направился в пустую комнату. Лиза и Марго последовали за ним. Там, действительно, было пусто. Только отдельные детали и мусор.

- Мне показалось, ЭТО шло сверху.- Лиза поглядела на потолок.- Может, вон там?

Самая верхняя полка стеллажа отстояла сантиметров на двадцать от потолка, так что предмет, положенный на нее, снизу было не увидеть.

Платон принес стремянку и дальше действовал с такой скоростью, что Марго и Лиза не сразу поняли, что он делает.

Сунув руку в пространство между полкой и потолком, он вытащил оттуда излучатель, точно такой, как все остальные. Затем, соскользнув, почти спрыгнув, вниз, он бегом помчался в "аппаратную" и перед компьютером, управляющим излучателями, с размаха швырнул прибор на пол. На мониторе возникла надпись: "Отказ излучателя No 278". Он тотчас набрал на клавиатуре запрос: "Время срабатывания излучателя 278". Ответ гласил: ноль часов пятьдесят минут.

Лиза, наконец, сообразила, что случилось:

- Он донес на нас Легиону! Да еще таким диким способом!

Платон попытался приподнять пульт управления излучателями, и Марго с ужасом поняла, что он хочет эвакуировать аппаратуру.

- Оставь! Прошло четыре минуты, в нашем распоряжении не более трех. Бежим!

- Я без этого не уйду.

- Я клянусь тебе, что найду его и буду водить, как пса, на цепи, пока он не сделает все это заново. Но сейчас надо бежать!

Вместе с Лизой Марго удалось вытащить его на лестницу, и все трое понеслись вниз. Они были уже во дворе и успели отбежать на несколько метров от двери, когда наверху грохнул взрыв. Посыпались обломки. Марго получила болезненный толчок в спину, а Лиза упала. Платон подхватил ее на руки и побежал дальше. Он последнее время не ставил машину на улице, а парковал ее в ближних дворах, и это сейчас их спасло, потому что, как выяснилось позднее, часть стены со стороны улицы рухнула на мостовую.

Когда они пристраивали Лизу на заднем сиденье так, чтобы ее голова оказалась у Марго на коленях, все небо осветилось яркой вспышкой, а через несколько секунд до них докатился мощный раскатистый гром, и, даже сидя в машине, они почувствовали, как под колесами затряслась земля.

Выбравшись на широкую улицу, они увидели багровое зарево над всей северо-восточной частью города.

- Это Охта,- беззвучно прошептала Марго.