Глава 5

Все наше путешествие по озеру я думал о фестралах, один из которых собирался оттяпать мне руку. Сейчас бы карандаш да бумагу, да твердую поверхность, а не в лодке сидеть! С другой стороны, если эти звери возят кареты, значит, они приручены и наверняка пасутся где-нибудь поблизости от замка, и их можно будет срисовать с натуры! Такие перспективы отвлекли меня от однообразного пейзажа, и даже предстоящее знакомство со школой как-то вылетело из головы. Наконец, лодки ткнулись в берег, и все выбрались на твердую землю.

Дверь нам открыла какая-то дама со строгим взглядом и провела нас по огромным помещениям с закрепленными на стенах факелами в небольшую комнату. Я специально поотстал, размышляя, не отправиться ли исследовать место самостоятельно, что казалось куда более привлекательным занятием, чем торчать с кучей трясущихся от страха малолеток, но дама проследила, чтобы в комнату вошли все, и прочла какую-то лекцию, которую я благополучно прослушал — фразы типа "важный процесс", "заменит семью", "ваши успехи" и тому подобная демагогия за последние пять лет навязли у меня в зубах и автоматически скользили мимо сознания. Наконец, она ушла, и мы остались одни.

Через несколько минут выяснилось, что в этом замке водятся говорящие привидения. На этот раз слышал их не только я, а это значит — никаких новых языков и лишних проблем себе на шею. Только я собрался посмотреть, куда это вышла строгая дама, как дверь распахнулась, нас выстроили в шеренгу и повели прочь.

Зал, в котором мы оказались через минуту, произвел на меня некоторое впечатление, в основном — радикальным смешением диаметрально противоположных элементов. Мое чувство прекрасного и безобразного не знало, какую из этих крайностей предпочесть. Восхитительное звездное небо над головой, где я разглядел вращающиеся галактики и летящие мелкие кометы — и тяжелая золотая посуда на деревянных столах, как у вшивых древних викингов, похвалявшихся друг перед другом своими никчемными подвигами. Серебристые полупрозрачные привидения, застрявшие между мирами — и идиотские летающие свечи. Если уж им так хотелось чего-то летающего, могли бы сотворить маленькие луны… я тут же вспомнил фестралов с их глазами и снова отвлекся от происходящего.

К этому времени нас выстроили перед столом, за которым сидело самое странное сборище, которое я когда-либо видел. Прямо по центру на роскошном стуле восседал высокий старикан с длинными волосами, серебристой бородой, в причудливой мантии и в очках. Ну с этим все ясно, подумал я, это главный. Ближе к другому концу стола я заметил тюрбан — его носил бледный тощий человек, на вид европеец. Рядом с ним сидел мой старый знакомец Снейп. Я ухмыльнулся. Снейп, хоть и увидел меня, оставался непроницаем. Наконец, я посмотрел в зал, лицом к которому, как выяснилось, нас и поставили.

Поначалу мне показалось, что за четырьмя рядами столов сидит не меньше тысячи человек, но потом я понял, что это от волнения. Я волновался!

Тем временем все та же дама установила перед нами табуретку и положила на нее старую остроконечную шляпу. Это такой ритуал, нервно подумал я, класть шляпу перед новоприбывшими. И теперь мы должны будем подойти и поклониться этой шляпе. Или поцеловать ее. Или…

Но тут шляпа открыла рот и запела. Мои глаза скользнули по ее дергающемуся кончику, поднялись чуть выше и внезапно наткнулись на нечто, выбивающееся из общей цветовой гаммы. Здесь, в пространстве преобладающих черных, коричневых и желтых оттенков, будто на полотнах Рембрандта, я увидел холодный зеленый. Запрокинув голову, я разглядел висящие над рядами столов гербы. На каждом из них было изображено животное. На холодном зеленом — серебристая змея. Дальше — герб с орлом на иссиня-черном. Герб с барсуком. Алый герб с золотым львом. Песня шляпы проносилась мимо моего сознания. Даже последовавшие за ней аплодисменты не смогли отвлечь меня от лихорадочных размышлений, что же все это значит.

Вперед выступила строгая дама, держа в руках длинный свиток.

— Когда я назову ваше имя, вы выйдете вперед, наденете шляпу и сядете на скамью для выбора — сказала она. — Аббот, Ханна!

О нет, подумал я. Для выбора чего?

Девочка, которую вызвали первой, села на табуретку, надела шляпу, и спустя пару секунд шляпа провозгласила:

— Хаффлпафф!

Стол под гербом с барсуком разразился аплодисментами. Ясно, подумал я и посмотрел на змею.

Не прошло и полминуты, как вызвали меня.

— Ди, Линг!

Стараясь не обращать внимание на колотящееся сердце, я вышел, сел на табурет и надел шляпу.

— Идеальный кандидат для Равенкло, — сказал тоненький голосок у меня в голове. — Но у тебя на уме, кажется, что-то другое?

— Я пойду туда, где змея, — подумал я. Что-что, а знаками в своей жизни я никогда не пренебрегал.

— Не ищем легких путей? — ехидно спросил голосок и тут же громко объявил:

— Слизерин!

Я снял шляпу и отправился направо под приветственные аплодисменты сидящих за длинными столами учеников. Никогда еще мне не были так рады, пусть даже формально. Ладно-ладно, подумал я, усаживаясь за стол с эклектичной посудой, посмотрим, что будет завтра.

Я рассеянно следил за распределением, попутно недоумевая, зачем на столах стоит пустая посуда. Рядом садились новые ученики, в том числе и мальчик, ехавший со мной в одном купе, Ник Флетчер. Кажется, он был впечатлен тем, что попал нашу компанию. Наконец, все закончилось, табурет унесли, дама заняла место за столом, оказавшись той самой Минервой Макгонагалл, что написала мне письмо; следом поднялся сам директор, чтобы произнести речь, но вместо этого понес какую-то чушь, которая понравилась всем, и даже я улыбнулся… а через мгновение на столах появилась еда. Все набросились на нее, словно голодные кошки. Мне тоже было сложно удержаться, поскольку я не ел с прошлого вечера — утром в гостинице меня никто не соизволил накормить.

Насытившись, я начал незаметно рассматривать своих соседей. Ник Флетчер был явно подавлен и вяло ковырялся в яблочном пироге. Неподалеку, рядом с каким-то альбиносом, сидело привидение. Его мантия была в серебряных пятнах, а выражение лица не предвещало ничего хорошего. Колоритный тип, подумал я, а они еще говорят, что у меня больное воображение. Вот этого бы нарисовать… За столом Равенкло я заметил сестру Флетчера. Она склонила голову к уху своей подруги и что-то говорила ей, размахивая рукой с зажатой в ней вилкой. Длинноволосый мальчик, сидящий рядом с ней, едва успевал уворачиваться.

Двое мальчишек — один рядом со мной, другой — напротив, — вели свой разговор. Я невольно прислушался.

— … боится только Кровавого Барона. Если что — ему можно пожаловаться, и тот его приструнит.

— Ну-ну, — насмешливо проговорил мой сосед слева. — Иди, пожалуйся, попробуй…

Он покосился на сидящий за нашим столом призрак.

— Это привидение нашего дома, — сказал его собеседник, заметив, что я тоже бросил взгляд на призрака.

— Отлично, — сказал я.

— А ты китаец? Или японец?

— Китаец. Наполовину, — ответил я. Лучше и не пытаться подсчитать, сколько раз мне задавали этот вопрос.

Мальчишка напротив хмыкнул.

— Они волшебники?

— Кто — они?

— Твои родители.

— Не знаю, может быть, — сказал я, почувствовав, что вступаю на чужую территорию. В моем представлении, все сидящие за столом выросли в семьях колдунов и с детства были знакомы с магией. Для меня это был явный минус, несмотря на преимущество, которое давал опыт уличной и интернатской жизни.

— Не знаешь? — удивился мальчишка и собирался сказать что-то еще, как тут директор вторично поднялся со своего стула и завел речь, на этот раз оказавшуюся чуть длиннее предыдущей. Я тем временем пытался сообразить, как мне выстроить стратегию общения со своими будущими одноклассниками. Информации для этого явно не хватало. Впрочем, если он спрашивает, были ли мои родители волшебниками, значит, тут может быть два ответа, а раз ответа два, то не все здесь выросли среди колдунов. Это меня немного приободрило. Наконец, после исполнения несуразной песни не в лад, все поднялись и направились прочь из зала.

Пока старосты вели нас к нашим спальням, я разглядывал висевшие по стенам картины. Изображенные на них персонажи могли беседовать друг с другом и перемещаться в каком-то своем закартинном пространстве, появляясь на чужих полотнах. Впрочем, эти волшебные качества не могли скрыть однообразие живописной манеры, отсутствие фантазии и цветовую бедность работ. Мы спустились по нескольким лестничным пролетам, прошли по коридору, сделав пару поворотов, и остановились перед каменной стеной.

— Эта дверь, — сказала староста, высокая девушка с длинными распущенными волосами, — открывается только паролем. Забудете пароль — будете стоять здесь и ждать, пока кто-нибудь не войдет или не выйдет. Ясно?

— Ясно, — раздалось со всех сторон.

— Текущий пароль — "крик мандрагоры". Повторите!

— Крик мандрагоры…

Тем временем часть стены отъехала в сторону, открыв перед нами вход в гостиную. Что ж, подумал я, такой аскетизм — это по мне. Стены здесь были каменными, без картин и украшений, окна отсутствовали, в углу стоял огромный камин с резными деталями, а в центре — длинный стол, похожий на столы в большом зале, и множество стульев. У стен я заметил несколько диванов. Наши сумки были сложены подле небольшой лестницы, ведущей в коридор.

— Разбирайте свои вещи, — сказала девушка. — Девочки идут со мной, мальчики — по коридору до конца, две последние комнаты справа.

Я решил немного подождать, пока толпа вокруг схлынет, чтобы забрать свой страшный чемодан, но отсидеться мне не удалось.

— Это еще что? — раздался громкий голос. — Ди! Эй, кто тут Ди?

— Чего надо? — спросил я, ища глазами, кто же это мной интересуется. Оказалось, тот самый альбинос, что сидел рядом с Кровавым Бароном.

— Твой чемодан? — спросил он.

— А что, есть варианты?

— Ну так забери свое страшилище — я до своей сумки не могу добраться!

— Дел-то… — я прошел мимо мальчишки, потеснил стоящего рядом толстяка и зацепил свой чемодан за ручку. Толстяк набычился.

— Смотри не лопни, — сказал я ему, набрасывая на плечо рюкзак. — С дороги отойди?

Толстяк слегка подался назад. Я, в любую секунду готовый дать ему в ухо, прошел мимо, но тот к моему разочарованию ничего не сделал.

— Надо же, — тем временем сказал альбинос, — в Слизерин начали принимать желтомазых!..

— Разбавить белую шваль, — я повернулся к нему, однако нас прервали.

— А ну прекратить! — на лестнице стояла разгневанная староста. — За такие разговоры я сама на вас взыскание наложу, не дожидаясь Снейпа!

Снейпа?

Староста тем временем ткнула в меня пальцем:

— Фамилия?

— Ди, — сказал я.

— Идешь в последнюю комнату. А ты Малфой? — спросила она альбиноса. Тот кивнул.

— Идешь в предпоследнюю. — Девушка махнула мне рукой. — Ну, чего ждешь?

Я потащил свой тяжеленный чемодан по лестнице. Тот ужасно стучал по ступенькам, а потом заскрежетал за мной по коридору. Последняя дверь, да где же она! Коридор заворачивал влево, и вот, наконец, эта треклятая дверь…

В просторной комнате стояло четыре кровати. На кровати рядом с дверью лежал темноволосый мальчишка, который был моим соседом за столом. Кто-то, повернувшись ко мне спиной, складывал вещи в тумбочку у кровати слева. Я прошел в дальний угол, к стене, и бросил свой рюкзак на темно-зеленое покрывало. Всю стену напротив двери занимали полки. На них можно было поставить книги или сложить вещи. Рядом с кроватью располагалась небольшая тумбочка. Что ж, на первый взгляд неплохо.

Я сел на кровать и осмотрелся.

В этот момент в комнату вошел наш четвертый сосед и закрыл за собой дверь. Он тащил за собой две сумки на длинных лямках.

— А, китаец, — сказал он, увидев меня. — Ну привет.

— Привет, — ответил я, следя за тем, как он располагается на кровати напротив.

— Вижу, ты уже успел поцапаться с Малфоем? — спросил он, бросив сумки на покрывало и начав их распаковывать.

— Как раз не успел, — сказал я. Мой собеседник засмеялся.

Тем временем мальчик, копавшийся в тумбочке, выпрямился. Это оказался Флетчер, и выглядел он еще хуже, чем в столовой.

— Эй, — сказал я. — Ты вроде Ник Флетчер, мы с тобой в поезде ехали.

— Да, я помню, — пробормотал он, не глядя в мою сторону.

— Ты чего такой… — я решил проявить деликатность, — подавленный?

— Подавленный? — Флетчер обернулся ко мне. — Я… — глаза его заблестели, — я … сюда!..

— А, дурная репутация Слизерина! — понимающе кивнул мой сосед слева, не отрываясь от своих сумок.

— Моя сестра учится в Равенкло! — воскликнул в отчаянии Флетчер. — Мои родители закончили Равенкло! У нас дома даже орел есть! Не понимаю, как я вообще тут оказался? Тиша меня убьет!

— Ну и не ходил бы, — сказал я. — Мало ли что там шляпа наболтает. — Я решил не говорить, что в Равенкло она собиралась направить меня.

— Как так "мало ли"? — воззрился на меня Флетчер. — Она распределяет нас по домам!

— Хочешь сказать, ты послушался какую-то шляпу? — удивился я.

— Шляпа распределяет, — повторил Флетчер.

Кажется, мы не понимали друг друга.

— Не переживай, — сказал мальчик, разбиравший сумки. — И здесь люди живут. Мы не кусаемся.

Он выпрямился.

— Так, давайте-ка покончим с формальностями. Меня зовут Теодор Нотт. Кто будет звать Тед или Тедди, получит в лоб. Ты, значит, Ник Флетчер… Ты… — он взглянул на меня.

— Ди, — сказал я. — Обойдемся без имён.

— А ты? — спросил он лежавшего на кровати у двери.

— Трент Пирс, — ответил мальчик, слегка повернув голову.

— Ну так что с твоими родителями? — спросил меня Нотт, расставляя на полке рядом с изголовьем учебники.

— Дались тебе мои родители.

— Здесь это важно, — ответил Нотт, повернувшись ко мне. — Ты из маггловской семьи, верно?

— Я вообще не из семьи, если тебе так хочется знать, — сказал я.

— О, — Нотт, кажется, удивился. — Значит, сирота?

— Вроде того. И поэтому я не имею представления, волшебники они или нет.

— Ну, если б были волшебники, тебя бы не оставили, — уверенно сказал Нотт. С этим я был вынужден согласиться.

— Значит, ты вырос среди магглов? — с некоторым любопытством спросил Ник Флетчер.

— Среди кого? — поинтересовался я.

— Да ты ничего не знаешь! — радостно воскликнул Нотт и начал быстрее раскладывать по полкам свои вещи. Я подумал, что мне тоже не мешало бы этим заняться, и лениво слез с кровати.

— Магглы — это люди, не обладающие магическими способностями, — объяснил Флетчер.

— А, — я начал сражаться с застежками чемодана. Чертов Снейп.

— И как ты воспринял, что ты волшебник? — спросил Флетчер.

— Я всегда это знал, — ответил я, что было почти правдой. — Слушай, — я взглянул на Нотта. — А ты что, знаком с этим альбиносом?

Нотт расхохотался.

— Альбиносом!.. Это Драко Малфой. Наши семьи типа дружат. Не обращай на него внимания, он придурок.

— Это я заметил. — Чемодан, наконец, сдался, и я начал расставлять книги.

Мы проболтали еще час, прежде чем улеглись. Трент Пирс был не особо разговорчив, а Флетчер продолжал переживать из-за своего распределения даже после того, как все легли спать.

— Гарри Поттер попал в Гриффиндор, — проговорил он полусонно.

— Ну а куда еще он мог попасть, — недоумевающим тоном пробормотал Нотт. — Его предки там учились.

— А мои предки учились в Равенкло!

— Ди, наверное, даже не знает, кто такой Поттер.

— И тот, чье имя нельзя называть…

— Чье это имя нельзя называть? — тут же спросил я. Нотт захихикал, а Пирс, до сих пор молчавший, вдруг проговорил:

— Вы заткнетесь когда-нибудь? Нам уже вставать скоро!

— Ладно, ладно, — все еще хихикая, ответил из-под одеяла Нотт. Я поудобнее устроился в мягкой постели и сам не заметил, как заснул.