Глава 13. Кровь Основателя

Распрощавшись со всеми, мы отправились в мою комнату. Так я торжественно вручил Алоне ту книгу, что таскал с собой и запоздало поздравил с днем рождения. Ну, лучше поздно, чем никогда. Сестренка подарку обрадовалась и тут же пошла к себе его изучать, а я еще постоял немного в саду, посмотрел, как на Дар опускается ночь, а потом лег на кровать и отрубился. Наутро я отчего-то проснулся рано, полчасика потренировался и потом отправился на поиски завтрака, прихватив с собой с большим трудом извлеченную из постели Алону. Та была сонной и раздражительной, видимо, полночи читала, но все равно проводила меня до кухни и, съев булку с соком, чтобы поддержать компанию, отправилась досыпать. Я же, прекрасно понимая, что завтрак — это самая важная составляющая нового дня, перекусил основательно, с запасом, а потом вернулся к себе в комнату, найдя ее по маячку. И вовсе несложно оказалось, главное — ярус не перепутать.

Разобрав свои вещи, я надел свой дорожный костюм, прихватил мешочек с украшениями, доставшимися мне от кочевников, и направился в город погулять и ознакомиться с местными достопримечательностями. Из дворца мне повезло выбраться самому, поэтому я даже порадовался, что начинаю примерно понимать систему здешних коридоров. Никто меня не остановил, хотя многие обратили внимание, что я покидаю дворец. Это были гвардейцы, охраняющие вход и пара лакеев. Не знаю, как тут с общей безопасностью, но мне показалось, что королевский дворец — не самое защищенное место в столице. Ладно, будем надеяться, что Шаринон свою работу знает.

Первым делом я зашел в лавку к ювелиру, быстро и особо не торгуясь продал свои драгоценности, получив чуть больше восьми сотен золотых. Потом я после продолжительных поисков обнаружил мастерскую сапожника и озадачил тамошнего мастера срочным заказом на пару сапогов эльфийской модели из шкуры лакши. Больше всего я боялся, что такого материала у сапожника не найдется, но он заверил меня, что постарается за три дня состряпать обувь по моей мерке и взял десять золотых в качестве аванса. А дальше я заскочил в одежную лавку, купил там пару рубашек и одни штаны, пополнив тем самым свой гардероб, и отправился гулять по городу.

Дар оказался большим и интересным. Было видно, что дома в нем строились в разные времена и даже эпохи, такими непохожими они были. Если один представлял собой невзрачную серую коробку с окнами, то второй напоминал уменьшенный средневековый замок, а третий вообще дворец в миниатюре, с террасой и причудливыми балконами. Прогуливаясь по городу, я заметил, что жители обращают на меня внимание, но не таращатся с удивлением, открывая рты, и даже смотреть стараются не пристально, а лишь мельком или краем глаза. Это мне очень понравилось, так как я втайне боялся, что все встречные будут тыкать пальцами и шептаться "Смотри, принц!". Так что гномы оказались в этом смысле намного сдержаннее людей, что меня только обрадовало.

Когда я осматривал местный театр и читал вывески спектаклей, раздумывая, не пойти ли мне на "Отважного кузнеца", который был заявлен как "трагедийное действо с элементами комедии", со мной связался Мирин и без предисловий спросил:

— Алекс, где ты бродишь?

— У театра, — ответил я. — А что?

— Ты бы хоть предупредил, что в город отправишься, Шаринон бы тебе сопровождение выделил…

— Ну уж нет, такого мне и даром не нужно. Я уж как-нибудь сам о себе позабочусь, ведь даже если повториться вчерашнее, серьезной защитой гвардейцы не будут.

— Ты не понял, Алекс, это не для твоей защиты, а для престижа семьи. Ну нельзя принцу разгуливать в одиночестве, это несолидно!

— В задницу твой престиж и солидность! Я привык находиться без нянек в броне, поэтому даже и не думай мне кого-нибудь навязать. Пусть остальные думают, что хотят, считают это моей придурью, бзиком или чем-то еще, но охрана мне не нужна! — твердо ответил я.

— Ладно, Алекс, не злись. Просто так принято, что король не должен быть без свиты и без охраны, а принцу положены хотя бы двое телохранителей. И я сам тоже мучаюсь, но против традиций идти не могу.

В голосе Мирина явно чувствовалось сожаление, поэтому я мог только посочувствовать ему, но не больше, поэтому ответил:

— А вот я вполне, так что оставим этот вопрос. Нужны будут сопровождающие, я сам скажу. Кстати, как там церемония? Мне уже стоит возвращаться или можно погулять до вечера?

— Принятие в семью состоится после ужина, опоздание категорически нежелательно.

— Ладно, постараюсь быть вовремя, — ответил я.

После беседы я решил, что "Кузнец" обойдется и без моего внимания, поэтому продолжил осмотр города и пошел к другой достопримечательности — храму Святых, Героев и Покровителей. Вблизи он оказался еще красивее, а узоры на его стенах заслуживали отдельного внимания. Кроме виньеточек, украшений, лепнины и прочей красивой ерунды, на стенах прямо в камне были изображены рельефные картины в основном батального содержания. На них гномы сражались против всех — людей, эльфов, каких-то громил с булавами и еще массой других существ. Если создатели этих картин не преувеличивали, у этого народа была тяжелая история.

Полюбовавшись внешним видом, я зашел внутрь. Там тоже было на что посмотреть. У стен храма стояли различные статуи, каждая в своей нише, расписанной с большим мастерством. Здесь уже художники пользовались не молотком и зубилом, а обычными красками, поэтому картины получились гораздо красивее. На удивление, внутри было мало гномов. Они сосредоточенно стояли перед некоторыми статуями и молча обращались к своим покровителям, прося что-то нужное и важное. Я медленно пошел вдоль статуй, читая надписи на постаментах и рассматривая картины на стенах. Святой Вершах, покровитель торговли оказался довольно решительным типом. На картинах было изображено, как этот миловидный пузан с арбалетом отбивается от разбойников, нападающих на караван. А вот Герой Фехор Освободитель мне совершенно не понравилось, так как на одной из картин он приказывает воинам казнить полсотни коленопреклоненных эльфов.

Одна статуя была гораздо больше всех остальных, поэтому привлекла мое внимание. Она изображала немолодого гнома с клинком за спиной и свитком в руках. Мастер, создававший скульптуру, оказался весьма талантливым, потому что взгляд гнома, казалось, был устремлен прямо на меня. И под ним мне отчего-то хотелось вытянуться по струночке и четко доложить о чем-нибудь. Неважно о чем, просто в надежде получить одобрение от этого командира. Посмотрев на постамент, я обнаружил, что таблички с именем не было, поэтому я перевел взгляд на стену в надежде, что хотя бы картины подскажут, кто это. Но они еще больше запутали меня. На одной этот гном вел войска в бой, на второй стоял с киркой в руке и просто смотрел на скалу, а на сидел на каком-то совете, где все присутствующие смотрели на него, как на бога.

— Могу я вам чем-то помочь, ваше высочество? — произнес кто-то за моей спиной.

Обернувшись, я увидел пожилого гнома с абсолютно седой бородой и небольшой лысиной на макушке. Местный служитель, догадался я.

— Можете. Не подскажете, кто это? — я кивнул на статую.

— Это Древний Король или Основатель, — ответил старик. — Он является покровителем всех, кто работает с камнем.

— А почему тогда у него нет короны? — поинтересовался я.

— Древний Король никогда не надевал корону, он говорил, что этот символ власти нужен только тем, кто сомневается.

— Странное утверждение, — пробормотал я. — Вряд ли тот, кто сомневается, будет королем.

— Но ведь есть и другая сторона, — улыбнулся старик. — Корона нужна еще и для того, чтобы остальные не сомневались, что тот, кто ее носит — король.

Я снова посмотрел на статую. А непростым гномом был этот Основатель. Глубоко копал.

— Что привело вас сюда, ваше высочество? Может быть, вы хотите выбрать себе покровителя?

— О, нет, — усмехнулся я. — Покровители мне не нужны, я привык надеяться на свои силы, а привело меня сюда исключительно любопытство.

— Я буду рад удовлетворить его, — сказал старик. — Что бы вы хотели узнать?

— А расскажите мне еще об Основателе. Кем он был при жизни? Обладал ли какими-нибудь странностями, необычными способностями, возможностями? И не величал ли его кто-нибудь Темным магом или Избранником Тьмы?

Старик пристально на меня посмотрел, а потом произнес:

— Вы задаете странные вопросы, ваше высочество…

— Называйте меня просто Алекс, и не нужно выкать, я младше вас раза в три.

— Хорошо, как пожелаете… пожелаешь. Так могу я узнать, чем вызвано такое любопытство?

— Ну, во мне же течет частичка его крови, поэтому я просто хочу понять, чего мне ожидать в дальнейшем, — ответил я.

Вроде прокатило, потому что старик еще раз посмотрел на меня, а потом начал рассказывать. Говорил он долго, много и поведал мне массу интересного. Во-первых, Основателя никто не величал ни Темным, ни Избранником, да и магическими способностями он не обладал. Во всяком случае, таких сведений не сохранилось. Во-вторых, он был весьма непростым, потому что его все считали мудрейшим из гномов, а изречения Древнего Короля тщательно записывались и передавались из поколения в поколение. Также он обладал даром убеждения и мог склонить на свою сторону даже самого непримиримого врага, славился своей способностью к архитектуре, а дворец был построен на основе его чертежей. В-третьих, он обладал способностью чувствовать камень. Старик именно так и сказал, а в ответ на мое недоумение пояснил, что этот феномен был до конца не изучен, но слабые способности к этому проявлялись у его первых потомков. Этот дар помогал ему видеть горы насквозь, в чем лично я засомневался.

Где-то через полтора часа увлекательного рассказа я вспомнил, что вообще-то мне на церемонию нужно, поэтому поспешил проститься с общительным стариком, пожертвовал пять золотых храму за интересный рассказ и пошел во дворец. По дороге я заскочил в трактир, где плотно пообедал и оставил несколько серебрушек, а потом с набитым желудком и чистой совестью пришел во дворец. Там было полно народу, то и дело подъезжали кареты, из которых вылезали нарядные и важные гномы. Добравшись до своей комнаты, я увидел на кровати приготовленный для меня парадный костюм. Осмотрев его, я признал костюм пижонским, но все-таки надел его, понимая, что в своей обычной одежде я точно буду выглядеть белой вороной.

Распахнувшаяся дверь ознаменовала появление в моих покоях Мирина, который прямо с порога сказал:

— О, ты уже готов? Тогда пошли!

— Мир, постой! Скажи, у тебя лишней пары сапог не найдется?

— А что такое?

В ответ я продемонстрировал ему нехилую дырку, которую пробило Ритуальное дерево в Эльфийском лесу.

— Сейчас принесу, — кивнул брат и через несколько минут вернулся с почти новенькими сапогами.

Мне они оказались на размер больше, но я признал, что для одного раза вполне сойдет и отправился вместе с Мирином на церемонию, по пути слушая четкие указания. На ней никакой самодеятельности не допускалось, поэтому Мир дважды повторил, чтобы я не смел отступать от регламента.

— Да ладно, ничего сложного. Слова я запомнил, так что все будет путем!

В ответ на мое заявление брат с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Спустя десять минут мы достигли четвертого подземного уровня и зашли в большую круглую пещеру без всяких украшений, картин, ковров и прочего. Создавалось впечатление, что ее вообще вырубили буквально только что, специально для церемонии. Там уже было полно народу, которые молча стояли вдоль стен. Мы с Мирином скромненько пристроились в сторонке и стали ждать начала.

— Мир, — шепотом спросил я. — А почему все молчат?

Мой шепот разнесся по пещере и многократно отразился от ее стен. Многие гномы тотчас повернули ко мне головы, а Мирин обернулся и буквально пригвоздил меня взглядом к полу.

— Понял, можешь не отвечать, — прошептал я, вызывая новое эхо, и невинно улыбнулся.

Брат только вздохнул и покачал головой. А я что, виноват в том, что он забыл предупредить меня о такой фантастической акустике? Сказал бы раньше, я бы не спрашивал. Интересно, а как тут будет звучать музыка? Наверняка получится какофония с дикими реверберациями…

Тем временем в пещере появлялись все новые гости, стараясь ступать неслышно и не произнося ни звука. Среди присутствующих я увидел знакомых по званому ужину гномов, а чуть позже подошла Алона и стала рядом, взяв меня за руку. Остальных я не знал и никогда раньше не видел, но и выполняли они на церемонии всего лишь роль почетных свидетелей. Как я понял, это и был Большой совет, где присутствовали представители всех знатных родов и значимые для жизни королевства личности. Спустя еще десяток минут, когда я уже всерьез подумывал о том, не усесться ли мне на пол, потому что за день я порядком подустал, появились последние действующие лица — в пещеру вошел король, Шаринон и тот самый старик, с которым я беседовал в храме. Не успел я удивиться, как он вышел в центр пещеры и заговорил.

Вначале он сообщил присутствующим, зачем они собрались. А то они прямо не знали, бедные! Поговорив о традиции принятия в семью, старик перешел на обстоятельства, при которых мы с Алоной обменялись кровью, выставив меня при этом героем-защитником, а потом предоставил слово Шаракху. Король кратко сказал, что не отрекается от факта и готов принять нового члена семьи. Ну а потом настала моя очередь. Выйдя вперед, я оттарабанил слова, которые мне загодя озвучил Мирин. Кратко я просил Шаракха принять меня в свой род и обещал, что не опозорю его в будущем. В этом месте я слегка запнулся, потому что пытался сдержать смешок, так некстати вспомнив алонкино "Позорник!", но совладал с собой и закончил речь.

Дальше опять наступила очередь старика. Он по очереди спросил сначала ближайших членов семейства Шаракха, то есть Мирина с Алоной, не имеют ли они чего против, а потом попросил выйти из толпы остальных родственников короля и задал им аналогичный вопрос. Последних оказалось много — четверть сотни гномов и гномок разных возрастов. Я бы удивился, но Мирин загодя объяснил мне, что родственниками они являются лишь формально, а фактически все настолько дальние родичи, что даже прав на трон имеют не больше, чем обычные жители королевства. В общем, все они подтвердили, что никаких возражений не имеют, после чего старик торжественно провозгласил меня сыном Шаракха, призвав в свидетели Основателя, Единого и еще парочку святых до кучи.

После этого церемония плавно переместилась в банкетный зал и переросла в банальный прием, на котором мне пришлось выслушать кучу поздравлений, ответить на множество вопросов, познакомиться с родственниками, которые я даже не понял, каким боком ко мне относятся. Короче, я ожидал чего-то большего, а в итоге получил сплошное разочарование. Не было никаких красивостей, торжественности, сплошная формальность, но без нее почему-то обойтись было нельзя. Впрочем, по сравнению с приемами, которые устраивал Фариам, здесь было вполне терпимо. Большинство гномов не лицемерили и не скрывали свои истинные чувства, поэтому я мог спокойно общаться, не чувствуя раздражения или злости. Нет, отдельные кадры попадались, вроде финансового советника, но таких я просто брал на заметку, чтобы в будущем никогда не иметь с ними никаких дел.

Спустя несколько часов, поздравив меня еще раз, все разошлись, напоследок выразив одобрение королю по поводу расширения семейства, и я остался только с родственниками. Не теми, которые дальние. Их я вообще не запомнил, потому что на вопрос кем они мне приходятся, многие даже не могли внятно ответить без подготовки, а выражение "троюродная тетя внучатого племянника сводной сестры" было далеко не самым сложным, которое я услышал. Нет, мы вместе с Мирином, Алоной и Шаракхом решили отметить окончание церемонии в кругу семьи, и пошли в ту самую комнатку, которая, как я узнал, называлась малым королевским кабинетом. В ней мы хорошенько посидели у зажженного камина, посмеялись, вспоминая, как я себя вел и просто пообщались.

Вот именно в тот момент я и осознал, что у меня действительно появилась новая семья. И пусть Шаракх не являлся моим биологическим отцом, не он меня растил, воспитывал, пусть его я знаю совсем недолго, но все это совершенно не мешало чувствовать к нему уважение и благодарность. Он больше не был для меня чужим. Да и я понял наконец, какое это счастье — иметь родных. Пусть не идеальных, со своими недостатками и закидонами, но близких тебе. Родных, с которыми ты можешь быть самим собой, говорить на любые темы и открыть им все свои тайны. Ну… почти все.

Шаракх рассказал мне, что вчера он сообщил совету о ситуации, а сегодня утром, пока я бродил по городу, сделал заявление перед народом и пообещал награду за любые сведения, которые могут оказаться полезными в поимке заговорщиков. Именно поэтому сейчас с нами не было Шаринона, который в данный момент проверял любую информацию, которую ему доставляли жаждущие немного подзаработать. Пока никаких новостей не было, поэтому он попросил несколько дней побыть во дворце и никуда не выходить, чтобы облегчить работу гвардии. Я был вынужден согласиться, хотя сам бы еще поработал живцом, чтобы гарантированно обнаружить гадов.

В общем, после посиделок мы отправились по комнатам, а следующие дни предоставили мне возможность хорошенько изучить дворец. Ну, хотя бы пятую его часть. В этом мне помогали Алона и Керреш, причем последний только в качестве сопровождения, потому что сам еще толком не знал, где что находится. Вообще он оказался довольно общительным парнем, рассказал многое о себе, окончательно утвердив меня во мнении, что лучшего кандидата для Алоны не сыскать. Его мать была из древнего богатого рода, отец умер, когда Керрешу было всего три года, поэтому мать вскоре вышла замуж повторно. Отчим ненавидел мальчика и всю свою жизнь посвятил разбазариванию денег супруги, поэтому на сегодня богатый и процветающий род конкретно обнищал, но парень успел в детстве получить качественное образование, научился защищать себя, и сейчас подумывает о карьере торговца. Вот только пока все оставшееся состояние рода содержится в руках его отчима, а по законам гномов главу рода может сместить только совершеннолетний. Поэтому сейчас Керреш усиленно копается в книгах и ждет, пока ему не стукнет двадцать один год, чтобы потребовать созыва совета рода и при свидетелях стать новым его главой, предоставив доказательства несостоятельности своего отчима. Я лишь пожелал парню всяческих успехов в этом.

В походах по дворцу мы заходили в зал тренировок Алоны, где я научил ее еще нескольким плетениям, посетили библиотеку, где я нашел сборник изречений Основателя и еще раз убедился, что мужик был очень умным, а также периодически забегали на кухню, пугая тамошних поваров. Каюсь, это было моей идеей, но ждать по часу, пока слуга соизволит сообщить, что их высочества голодны, пока повара приготовят еду, пока это все доставят к нам в комнаты… Нет, такого издевательства над желудком я не потерпел и после одного раза стал сам спускаться на кухню, которая находилась на первом подземном уровне, а потом еще и Алону с Керрешем с собой брал.

На второй день Алона показала нам секретный ход на другую сторону горы, про который никто, кроме нее и Шаракха не знал. Ход был узким, извилистым и темным, приходилось зажечь светляки, чтобы в темноте не навернуться о какой-нибудь выступ. Он изобиловал разными секретами и ловушками, которые сестренка отключала по пути. Все они были только технического плана, поэтому я бы сюда ни за что не стал соваться в одиночку. Ход выходил на скалистую площадку где-то у самой вершины, накрытую небольшим козырьком, с которой открывался прекрасный вид на живописные горы и большую зеленую долину, которая была садом, славящимся на все королевство. Алона поведала, что часто ходила сюда, чтобы полюбоваться на закат, а после смерти матери это место стало для нее чем-то вроде храма, где она могла с ней пообщаться и высказать ей все свои печали и тревоги.

Рассказывая об этом, Алона старалась казаться непринужденной, даже силилась улыбаться, но я чувствовал, как ей тяжело об этом вспоминать, поэтому, когда сестренка присела прямо на камни и стала смотреть на далекие горы, я толкнул Керреша и взглядом показал на нее. Парень сообразил быстро, подошел и обнял Алону сзади за плечи, давая столь необходимую поддержку и утешение. Пробыли мы там долго, до самого заката, а потом вернулись обратно. На этот раз Алона включала ловушки, чтобы никто не смог проникнуть во дворец незамеченным.

После позднего ужина, Керреш ушел домой, а я спросил сестренку, как ей парень. Лучше бы я этого не делал, ведь и так все понятно было. Добрую четверть часа Алона разливалась соловьем, восхваляя Керреша, пока к нам не заглянул на огонек Шаракх.

— Алекс, результатов нет, — сказал он после разговора о разных пустяках. — Шаринон получил массу сведений, но все они после проверки оказались сущей ерундой или же совсем не относящимися к этому делу. Эх, знал бы ты, сколько всего происходит в столице… Но гвардейцы работали впустую, хотя и городской страже заодно помогли раскрыть два убийства.

— И что предполагаешь делать?

— Я бы хотел, чтобы ты опять… — смущенно начал отец.

— Поработал живцом? С радостью! — перебил его я.

— Не думал, что ты так это воспримешь, — покачал головой король.

— А как надо? Меня уже начинает напрягать эта ситуация, когда неизвестно, откуда ждать удара. А так можно будет выяснить все одним махом. Расскажи, что мне делать?

— Ну, завтра ты поедешь в Изумрудную гору, поработаешь там немного моим помощником. Тамошние шахтеры давно уже возмущаются, что им выделяется слишком мало средств для разработки новых штреков, вот ты и разберись на месте, стоит ли вообще вкладывать средства в тамошние работы. Эта гора уже давно истощилась и добыча драгоценных камней слабо окупает затраты… Короче, езжай туда, пообщайся с шахтерами, их руководством, посмотри документы, оцени добычу и прочее. На все тебе дается три дня. Думаю, на такую приманку заговорщики должны будут клюнуть.

— Хорошо, — кивнул я.

— В помощь тебе Шаринон выделит отряд гвардейцев…

— А вот этого не надо! — отрезал я. — Во-первых, няньки мне даром не нужны, во-вторых, они могут вспугнуть убийц. Лучше поеду один.

— Нет, Алекс, сопровождение тебе по статусу положено! Поэтому хотя бы двоих гвардейцев возьми, — не сдавался Шаракх.

— Одного, — отрезал я.

Отец вздохнул и понял, что я не уступлю.

— Ладно, бери одного. Только Шаринона я не отпущу.

— Вот, блин! — не сдержался я. — Ну тогда… пусть будет Шандар. Я уже как-то привык к нему. Вот только скажи, как у гномов обстоят дела с клятвой верности? В Империи отказ расценивается как смертельная обида, после чего тот, кто хотел поклясться, должен сделать себе харакири.

— Что сделать? — не понял король

— Самоубийство, — уточнил я.

— Нет, у нас в королевстве такое не практикуется. Конечно, это нехорошо, отказываться от такого предложения, но к смерти никогда не приводит. Нужно только найти подходящую причину уклониться от клятвы.

— А подсказать не можешь? — попросил я.

— А что, уже кто-то предлагал тебе подобное? — усмехнулся Шаракх. — И когда только ты успел?

— По дороге сюда, — ответил я, пожав плечами.

— Значит, это Шандар, — утвердительно сказал король и, не дождавшись возражений, продолжил. — С ним все просто. Ты можешь заметить, что он все еще состоит на службе, что ты являешься особой королевской крови и служить тебе — его прямая обязанность, ну и можешь сослаться на кодекс. В нем вообще-то можно много отговорок найти, так что я тебе даже перечислять их не буду.

— Спасибо, — улыбнулся я.

— Тогда решено, я распоряжусь, чтобы завтра утром твой конь был готов, а Шандар зашел к тебе сразу после завтрака.

Пожелав спокойной ночи, Шаракх оставил меня с Алоной, которая еще долго восхваляла своего Керреша. Я даже слегка обиделся, что он такой весь из себя идеальный, а я — позор семьи, поэтому брякнул:

— Так выйди за него замуж, делов то!

Алона покраснела и потупила взгляд, из чего я понял, что такой вариант развития событий приходил ей на ум. В общем, поболтав с сестренкой еще немного, я понял, что придется на эту тему пообщаться с Шаракхом, а то у него могут быть совсем другие планы. Да и я совсем забыл, что еще недавно хотел разобраться в местной географии и поискать кандидатов в других государствах. Когда вернусь с Изумрудной, нужно будет озаботиться своим образованием. Разговоры затянулись за полночь. В основном мы обсуждали традиции и суеверия, в которых Алона хорошо разбиралась, а я пытался убедить ее, что это полный бред и досужие выдумки. Так и не придя к общему мнению, я отправил сестренку спать и отключился сам.

А наутро меня разбудила служанка, которая принесла мне ранний завтрак. Когда я доедал последний пирожок с вишней, в дверь легонько постучали.

— Войдите! — сказал я с набитым ртом.

Дверь открылась, и на пороге появился Шандар, который вытянулся и отдал честь.

— Командир шестого отряда прибыл в ваше распоряжение.

— Отлично, сейчас оденусь, и пойдем, — ответил я.

Натянув купленные недавно рубашку и штаны, я накинул еще жилетку, куда сунул деньги, разговорники и свое колечко, с которым не расставался никогда. Накинув перевязь с мечами и пояс с Черным кинжалом, я сказал:

— Готов.

И мы вместе с Шандаром пошли по дворцовым коридорам. Молчал он недолго. Где-то уровне на третьем гвардеец осведомился:

— Ваше высочество, вы подумали над моей просьбой?

— Не только подумал, но проконсультировался со знающими людьми и решил ответить отказом.

— Но почему? — недоуменно воскликнул Шандар.

В ответ я четко перечислил все причины, которые мне назвал король и напоследок посоветовал ему почитать кодекс и больше не делать таких предложений. Но Шандар все не унимался.

— Ваше высочество, я должен вам жизнь! Этот долг не позволит мне спокойно существовать!

— Да не бери в голову! Ничего ты мне не должен.

— Ваше высочество, это не так! — возразил Шандар.

— Да ты достал уже! Я ведь просил обращаться ко мне по имени. И вообще, у меня таких должников уйма, но ни у кого я клятву принимать не собираюсь!

— Почему же?

— Да потому что тогда я буду чувствовать ответственность за тех, что мне поклялся, буду заботиться о них, защищать, помогать, воспитывать… Нахрена мне такие проблемы? Нет, я знаю такое выражение "мы в ответе за тех, кого приручили", но вот быть в ответе за каждого спасенного я не желаю! И вообще, мы же с тобой практически подружились за время путешествия, все было нормально, так нет — ты все это послал к демонам и с упорством барана настаиваешь на своей клятве. Зачем? Что тебе мешает просто забыть об этом эпизоде?

Шандар молчал. Я уже было думал, что он основательно на меня обиделся, но вдруг он удивленно спросил:

— Вы и правда хотели, чтобы я стал вашим другом? Но я ведь простой гвардеец?

— А я друзей выбираю не по их профессии или происхождению и тебе не советую, — ответил я, чем надолго погрузил гвардейца в ступор.

Тем временем мы вышли из дворца, зашли в конюшню, где я нашел своего Ветерка, обрадовавшегося мне и двум яблокам, что я оставил от завтрака. Сев в седло и подождав, пока Шандар оседлает своего скакуна, я подумал, что зря я вообще согласился на доводы Шаракха. Нужно было ехать одному. Когда Шандар также устроился в седле, мы поскакали на запад. Ветерок мчался быстро, застоявшись в конюшне, так что жеребец гвардейца едва поспевал за нами. Хорошо хоть, что улицы были довольно широкими и по пути мы никого не задели и не сбили.

Выехав за пределы города, я немного сбавил скорость, потому что конь парня явно был не элитной породы и такой темп выдерживать не мог.

— Ты маршрут знаешь? — поинтересовался я у Шандара.

— Да, — ответил тот. — Тут недалеко, всего полдня езды.

— Понял, — ответил я, и мы опять замолчали.

Спустя где-то час гвардеец все-таки не выдержал и вернулся к прежней теме.

— Ваше высочество, а вы больше не хотите, чтобы я стал вашим другом?

— Ты сам понял, что сказал? — усмехнулся я. — Друзьями не становятся по желанию. И даже если я чего-то хочу, это не значит, что исполняя мои прихоти, ты станешь моим другом. Максимум — верным слугой, а вот слуги мне даром не нужны. И если ты еще не понимаешь, что в дружбе главное искренность, то ничем помочь не могу.

Остальной путь мы проделали в молчании. Шандар ничего у меня не спрашивал, а мне как-то расхотелось с ним общаться. С бойцами своего отряда мне удавалось как-то легче находить общий язык, а здесь парень себе на уме и никак нельзя понять его истинные намерения. Где-то после обеда, миновав две горы и три поселка, мы достигли нужной точки. Изумрудная гора оказалась большой, у ее подножья виднелись многочисленные пещеры явно рукотворного происхождения, да и на склонах также можно было увидеть ямы и дырки. Вся эта гора напоминала один большой кусок швейцарского сыра. Перед горой находился шахтерский поселок — деревянные домики, которые сбились тесно друг к дружке, пара больших строений и конюшня. Туда мы и направились.

Сдав транспорт и поинтересовавшись, где можно найти главного, мы были посланы в третий северный проход. Руководствуясь подсказками и советами встречавшихся по пути гномов, мы не промахнулись и вошли в громадную пещеру, выдолбленную в толще скалы многие века назад. Там шло какое-то производственное собрание. На постаменте надрывался гном, который матом крыл всех собравшихся. Я с интересом прислушался.

— …работаете в полсилы! Вместо того, чтобы долбить камень, сопли жуете. Я вам покажу…… как филонить! Да вы знаете, что к нам должен приехать королевский проверяющий?! Он же закроет разработку и…..! А куда вы после этого пойдете? На соседние шахты? Там своих… и… хватает! Поэтому кирки в зубы и работать, выкидыши хропа! Почему я вас халтурщиков должен тут…, когда мне еще для этого….. проверяющего бумаги готовить?

Я не выдержал и рассмеялся, обратив на себя внимание гнома.

— А это кто еще такой? Почему посторонние на территории? Вывести их на… отсюда!

— Не нужно меня выводить, — сказал я, улыбаясь. — Я ведь и есть тот самый….. проверяющий.

У гнома вытянулось лицо и самопроизвольно отпала челюсть. Поглядев на него, я опять расхохотался. Шандар рядом улыбнулся, а потом веселье как-то незаметно переместилось на остальных гномов, и вскоре вся толпа дружно смеялась. Некоторые шахтеры вообще хватались за живот и вытирали слезы на глазах. И только главный гном так и стоял с ошеломленным лицом. Но вот он взял себя в руки, со стуком закрыл рот, а потом заорал:

— А ну всем работать! Живо разошлись по своим участкам!

Все еще смеющиеся шахтеры медленно потянулись в зев пещеры, а гном спрыгнул со своего постамента, оказавшимся большим камнем, и подошел к нам. Я протянул ему руку и представился:

— Алекс, проверяющий.

— Дежин, начальник разработки, — представился в ответ гном и робко пожал мне руку. — Ваше высочество, вы ведь не обижаетесь на то, что я в горячке брякнул? Поймите, производство стоит, а эти гады отмечать юбилей Сешеха стали, вот я и не сдержался…

— Не переживайте, сочтем это рабочим моментом и давайте перейдем к делу. Признаюсь сразу, я в горном деле не очень хорошо разбираюсь, поэтому попрошу вас не бежать сразу за отчетами, технической документацией и прочими бумагами, а объяснить мне по-простому, что этой разработке нужно и чего от нее можно ожидать.

Гном облегченно вздохнул и начал рассказ. Оказывается, эта разработка была заложена давно, еще при самом Основателе и долгое время считалась богатейшей. Изумруды текли рекой, добывать их было легко. Но вот постепенно богатые жилы истощились, средние тоже сошли на нет, а добыча жалкой мелочи сопровождалась большими трудностями, да и не давала таких потрясающих результатов. В общем, Дежин мне прямо сказал, что разработка просуществует еще максимум десять лет, но чтобы ускорить добычу и хотя бы создать безопасные условия работы, необходимо вложить в нее определенную сумму.

— Поймите, Алекс, в последнее время все чаще случаются мелкие обвалы, а распорки в тоннелях старые, давления не выдерживают. В прошлом месяце погибло двое шахтеров, потому что балки просто перегнили, а новые материалы стоят дорого… Да я могу сам вам показать все на месте. Пойдемте!

Мы вместе с Шандаром пошли за начальником вглубь пещеры. Сперва ход был широким, но потом постепенно сужался и становился невысоким, так что в некоторых местах приходилось нагибаться. На стенах в некоторых местах горели факелы, а кое-где масляные лампадки, поэтому светлячок мне зажигать не пришлось. Дойдя до развилки, мы повернули направо и пошли по наклонному шурфу, а потом через десяток минут остановились в какой-то пещерке, в центре которой находился огромный колодец, а над ним стоял подъемный механизм с валом и деревянной кабинкой.

— Вы не побоитесь спуститься в штольню? — спросил меня Дежин.

Я пожал плечами.

— Нет, а если и испугаюсь, ради дела можно и потерпеть.

— Хорошо, я сейчас все устрою.

Дежин отыскал трех шахтеров, оторвав тех от работы, и заставил их спустить нас вниз. Зайдя в покачнувшуюся кабинку, я глянул вниз. Там было темно и дна колодца было не видно. Следом в кабину запрыгнул Шандар, а последним зашел Дежин с лампой и скомандовал:

— Опускай!

Шахтеры начали крутить деревянный ворот с ручками, и кабинка медленно стала опускаться в темноту. Движение было плавным, но все равно легкая кабина раскачивалась и иногда билась о стенку колодца, издавая при этом скрежет. Странная штука, но мне совсем не было страшно. Меня не пугало это погружение в неизвестность. Наоборот, когда я задумался над этим и прислушался к своим чувствам, то ощутил лишь умиротворение. Оно было таким сильным, что я даже поневоле улыбнулся. Вот уж не думал, что мне так приятно будет находиться в шахте. Но вот я ощутил легкий ужас, но не свой, поэтому спросил Шандара:

— Ты чего трясешься?

— Никогда не любил темноту, — шепотом ответил гвардеец.

— Так чего же ты со мной поперся? Зачем было себя насиловать?

— Это мой долг, — ответил Шандар.

— Должник, твою мать! — пробормотал я.

Кабина была примитивной — деревянный каркас и перила до пояса, поэтому я смог перегнуться через них и посмотреть вниз. К сожалению, дна я рассмотреть так и не смог, слепил свет лампы начальника.

— А вы уже бывали в шахтах, ваше высочество? — спросил меня Дежин.

— Нет, первый раз, — ответил я.

— Странно, — пробормотал начальник.

— Что именно?

— В первый раз немногие могут сохранить хладнокровие, опускаясь так глубоко, а вам, как я вижу, происходящее даже нравится, — пояснил гном.

— Я сам удивляюсь, — сказал я в ответ и снова улыбнулся, прислушавшись к себе.

Спустя десяток минут с начала спуска кабина достигла дна. Мы вышли из нее и огляделись. Колодец заканчивался пещерой, из которой вели три хода. Дежин поманил нас в средний и по дороге стал рассказывать:

— Здесь залегает одна из жил, но работать тут невозможно, потому что свод может рухнуть. Вот смотрите, эти распорки тут всего четыре месяца, но на них уже появилась плесень. А эта балка… Вот, поглядите. Скоро она должна просто треснуть пополам, потому что у нас нет материалов, чтобы распределить вес равномерно…

— Это здесь погибли шахтеры? — спросил я, ковыряя дерево пальцем.

Действительно оно уже превращалось в труху.

— Нет, это случилось в другом штреке, а здесь отказываются работать даже самые смелые, и я их прекрасно понимаю.

— А вообще стоит ли долбить камень именно здесь? Может лучше вообще бросить этот колодец и завалить его камнями?

— Нет, это единственный подход к жиле. Если начать работать в другом месте и подбираться к этой жиле, на это уйдут многие месяцы, если не годы.

Мы шли все дальше. Я заметил что туннель становится все более неровным, в конце вообще не было никакого дерева, только голый камень.

— Ладно, я понял вашу ситуацию, обещаю над ней подумать, но окончательное решение приму только когда увижу расчеты.

— Спасибо и на этом, ваше высочество, — ответил Дежин. — Тогда пойдемте назад.

— Дайте мне еще немного времени, — попросил я неожиданно даже для себя.

Оглядывая камень со следами работы шахтеров, я пытался разобраться, почему вдруг в толще каменной породы я чувствую себя так спокойно и умиротворенно. От этих мыслей меня отвлекла слабая вибрация в кармане. Достав разговорный амулет, я удивился. Он не был активным в полной мере, а как будто раздумывал, заработать ему, или нет. Сжав амулет, я спросил:

— Что случилось?

Очень далекий, едва слышный голос Мирина произнес:

— Алекс, ты… добрался до…

— Мир, я тебя плохо слышу.

— …рю, ты…ся…

— Я потом свяжусь с тобой, — ответил я и положил амулет в карман.

Видимо, толща камня надо мной мешает полноценной работе разговорников. Я тут же вспомнил, как связывался с Фариамом из схрона в Белой Скале. Ведь тогда никаких проблем не было. Хотя, тут глубина должно быть раза в три побольше будет, да и самого камня вокруг немеряно, так что все вроде понятно. Уже собираясь уходить, я провел ладонью по камню и вдруг ощутил какую-то странность. Убрав руку, я прислушался к себе, но ничего не почувствовал. Тогда я вновь приложил ладонь к камню и сосредоточился. Вначале я почувствовал какой-то дискомфорт, который тут же трансформировался в напряжение. Я уж было думал, что это подает сигнал моя интуиция, но в этот раз ощущение было иным. Такое впечатление, что скала под моей рукой слегка дрожала.

— Подойдите сюда, — попросил я остальных. — Прикоснитесь к камню. Ничего не чувствуете?

Дежин и Шандар послушно положили руки на стену и прислушались.

— Нет, ничего не чувствую, — ответил гвардеец.

— А что вы ощущаете? — спросил меня Дежин, встревожено поглядев на меня.

— Не могу четко объяснить. Как будто скала дрожит.

Я прижал вторую руку и опять сосредоточился, а потом подошел еще ближе и прижался к камню щекой. Нет, мне не показалось. Я чувствовал напряжение, которое словно еще только-только зарождалось в толще камня. Оно все росло и требовало выхода, причиняя мне прямо физическую боль от осознания, что вот-вот, сейчас… Я резко отшатнулся и прислушался к себе. Напряжение не исчезло, но вот только оно приобрело окрас обычной работы моей интуиции.

— Валим отсюда! — крикнул я и подхватил гномов.

Дежин от неожиданности выронил лампу, но я не дал ему ее поднимать и потащил к колодцу, сформировав впереди нас яркий светляк.

— Что происходит? — попытался спросить начальник, но я лишь рявкнул:

— Шевели ногами!

Вот Шандар — тот молодец, не стал задавать вопросов, а просто кинулся вперед, следуя за светом моего светляка. Выбежав в колодец, я ощутил, что времени совсем не осталось, поэтому просто подхватил гномов и активировал плетение левитации, не жалея на нее энергии. Шандар вцепился мне в плечо, а Дежин, прошептав "Мама!", обхватил за шею.

— Что у вас делают, когда существует явная угроза обвала? — обратился я к нему.

— Объявляется всеобщая тревога.

— Это нужно сделать прямо сейчас! — приказал я.

— Но…

— Некогда объяснять!

Мы достигли края колодца, ошеломив трех шахтеров, которые собирались нас вытаскивать. Потом я аккуратно подтянул себя магическим захватом и развеял плетение левитации, оказавшись над ровным полом. Шандар тотчас отпустил меня, а вот руки Дежина пришлось разжимать.

— Действуйте! Не стойте столбом! — закричал я прямо в испуганные глаза начальника.

— Хош, крути тревогу! — крикнул пришедший в себя Дежин.

Один из шахтеров тут же кинулся куда-то в угол и принялся крутить ручку какого-то странного аппарата. Вскоре пещеру заполнил заунывный вой, который эхом отправился по ней гулять, отражаясь от стен. Теперь мне стало понятно, почему начальник приказал не объявлять тревогу, а именно крутить. Внезапно послышался топот многих ног и из окрестных ходов начали выбегать гномы с кирками и лопатами наперевес. Мы присоединились к ним и побежали к выходу, а спустя десять минут уже щурились от яркого солнца и смотрели, как из пещеры выбегают остальные гномы. С удивлением я увидел, что из соседних пещер также появляются шахтеры с недоумением на лицах, а заунывный вой распространился по всей горе.

Гномы собирались в кучу и встревоженными голосами требовали от начальника объяснений, почему была объявлена тревога. Тот сначала огрызался, но потом сказал:

— По приказу его высочества.

Шум немного поутих, и взгляды гномов обратились на меня. Почувствовав себя неуютно, я уже начал сомневаться в своих недавних ощущениях. Все собравшиеся рабочие окружили меня в кольцо, но не решались спросить о чем либо, только перешептывались между собой, а я все бросал взгляд на гору, понимая, что тревога вероятнее всего, была ложной.

— Ваше высочество, — наконец обратился ко мне один старый гном. — Почему вы решили объявить тревогу?

— Да не знаю я. Мне показалось, что я что-то почувствовал, а своим ощущениям я всегда доверяю, поэтому и жив до сих пор.

— А не могли бы вы поточнее рассказать, что вы почувствовали? Может вы просто испугались? — улыбнулся гном.

В толпе раздалось несколько смешков, но на мою защиту встал сам начальник.

— Алекс не испугался! Я готов в этом поклясться. Когда мы спускались во второй ствол, я даже удивился, что он не испытывает страха. Наоборот, ему там очень понравилось, так что его высочество даже поначалу не хотел уходить.

— А что конкретно вы ощутили? — серьезно спросил старик.

— Какое-то напряжение, тревогу… Мне даже показалось, что камень дрожит, поэтому я и приказал поднять тревогу, решив, что близится обвал.

Я перевел взгляд на гору и решил сходить проверить. Выйдя из кольца почтительно расступившихся гномов, я подошел к зеву пещеры и прикоснулся к стенке, а потом плюнул на мнение окружающих и опять прижался к ней щекой. Всего несколько секунд понадобилось мне, чтобы почувствовать то самое напряжение, которое стало сильнее на порядок. Оно буквально впивалось в мое тело, заставляя напрягать мышцы и стремиться от него избавиться. Тут я почувствовал в глубине горы слабый удар и понял — началось. Оттолкнувшись от камня, я побежал прочь, слыша треск позади себя, зарождающийся в недрах. Когда я добежал до гномов, никто уже не смотрел на меня удивленно, все обратили свои взгляды на гору.

Треск сменился глухим ударом, который вызвал сотрясение почвы, а потом последовал еще один, словно взрыв. Гора дрогнула, от ее вершины откололась глыба и с шумом и грохотом покатилась вниз, раскалываясь по дороге на мелкие куски. Один из них полетел прямиком в нас, но я сформировал большой щит и остановил этот снаряд еще на подлете. Гора все тряслась. Из пещеры вылетела туча пыли и каменной крошки, козырек ее обломился и рухнул вниз, едва не задев нас каменной шрапнелью, но я приказал всем собраться плотнее и накрыл гномов защитным куполом. Их было всего штук двести, поэтому сил эта защита у меня потребовала от меня совсем немного.

Мы стояли и смотрели за обвалом, чувствуя ногами колебания земли. И даже когда со склонов перестали катиться камни и защитный купол стал больше не нужен, мы все ощущали, что процесс не прекратился и в недрах горы все еще ломаются перекрытия, разрушаются штреки, заваливаются камнями туннели и шурфы. Спустя долгих десять минут наступила тишина. Гномы молчали и только смотрели на меня, а я инстинктивно чувствовал, что все уже позади. Но все равно нужно было в этом убедиться, поэтому я пошел ко входу в пещеру, усеянному булыжниками, жалея, что у моих сапог такая мягкая подошва. Подойдя к стене, я приник к ней и сосредоточился.

— Что вы чувствуете сейчас? — осторожно спросил меня все тот же гном, последовавший за мной со своими коллегами.

Я улыбнулся и ответил, все так же прижимаясь к камню щекой:

— Облегчение. Умиротворение. Покой.

Отлипнув от стены, я нежно провел по ней ладонью и повернулся к гномам. Они смотрели на меня со странным выражением в глазах. Впереди всех стоял знакомый старик, а на его щеках я заметил две влажные дорожки.

— Я не думал, что когда-нибудь увижу это своими глазами… — прошептал он.

— Так! А ну-ка объясните толком, что происходит, и почему вы все на меня уставились?

— А вы и не знаете, ваше высочество? — спросил меня начальник.

— Расскажете, буду знать, — ответил я, смотря на лица гномов, в которых удивление постепенно уступает место восторгу.

— Дело в том, что… ну… это… — замялся Дежин. — Сешех, давай лучше ты!

— Хорошо, — кивнул старый гном. — Все просто — в вас пробудилась кровь Основателя и поэтому вы обрели способность чувствовать камень.

— Мля-я-я… — протянул я. — Этого мне еще не хватало для полного счастья!

И ведь подозревал, что вся эта история с Основателем неспроста появилась в моей жизни, да и вообще, нужно сегодня же поговорить с Темнотой, по поводу того, был ли Древний Король ее избранником или нет. Теперь-то я вспомнил ее слова о том, что мне еще предстоит узнать некоторые свойства своей крови. Видимо, передача этой способности как раз является одной из них. Надоо будет потом поэкспериментировать с Алоной и Мирином, может и у них обнаружится нечто подобное. Не одному же мне отдуваться теперь!

— Ваше высочество, простите меня, — сказал Сешех.

— Это за что? — удивился я, почесав затылок.

— Когда я узнал, что у нашего короля появился новый сын, да еще и эльф, я возмутился и всегда говорил другим, что вам не место в нашем королевстве. Но теперь я вижу, насколько ошибался… Простите меня.

— Да не стоит! — махнул я рукой. — У каждого есть право на собственное мнение и глупо обижаться по этому поводу.

— Нет, я виноват перед вами. Сейчас я понял, что вы действительно сын своего отца и можете стать достойным королем. Я пред всеми присутствующими отрекаюсь от своих слов, которые говорил и заявляю — ваше высочество, вы можете стать достойным королем. Но пока этого не произошло, я хотел бы попросить вас об одной мелочи. Я обязан вам жизнью… Да что там! Мы все обязаны вам жизнью, ведь если бы не ваш дар, мы остались бы навеки в этой горе. И теперь я хотел бы принести вам клятву…

— Стоп! — закричал я. — Ни слова больше! Мать вашу, да за что же мне это? Все утро одному доказывал, что не принимаю клятвы от спасенных, теперь еще вы начинаете! В общем, ничьи клятвы я выслушивать не собираюсь, можете обижаться, сколько влезет. У меня и так проблем по уши, поэтому брать на себя ответственность за чужие судьбы я не буду. Поэтому предлагаю всем сейчас отправиться праздновать второе рождение и юбилей Сешеха, все равно на этой горе работать больше нельзя. Что скажете?

Гномы одобрительно зашумели.

— Ну, тогда пошли в поселок, а то я опять пообедать не смог!

Все шахтеры развернулись и дружною гурьбой вместе с нами отправились к поселку, гомоня на разные голоса. Начальник пристроился рядом со мной и спросил:

— А что теперь с нами будет? Ведь на этой горе теперь действительно работать невозможно, да и бессмысленно, потому что затраты по добыче будут несоизмеримы с прибылью от продаж изумрудов.

— Я над этим подумаю, — сказал я в ответ. — Если во мне пробудился этот дар, то вполне возможно, я в скором времени научусь им пользоваться, и вот тогда работы хватит всем.

— Спасибо, ваше высочество, — сказал Дежин.

— Просто Алекс, — поправил я его со вздохом.

Вот так, только начинаешь решать одну проблему, как сразу образовывается новая. Хотя, не скажу, чтобы это было уж настолько серьезной проблемой. Просто теперь мне опять придется много работать и учиться, не жалея сил и времени. Ладно, справлюсь, не впервой. Вот только объяснил бы мне кто, какие еще способности могут у меня обнаружиться? Кровь Ваза уже дала о себе знать, ведь раньше магией растений я не пользовался, и только после того, как попал на Землю, применил ее впервые, а это наводит на некоторые мысли. Интересно, что же перепадет мне от Ренарда и есть ли какие-нибудь скрытые способности у Фариама? Чувствую, мне еще предстоит это узнать.