"Фартовые бабочки" - читать интересную книгу автора (Черненок Михаил Яковлевич)

Глава 8

В лаборатории криминалистики эксперт Тимохина сосредоточенно рассматривала только что проявленную фотопленку, отснятую на месте происшествия.

— Получилось что-нибудь? — участливо спросил Голубев.

— А почему могло не получиться? — не отрываясь от своего занятия, вопросом на вопрос ответила Тимохина.

— Сосед-пятиклассник часто меня фотографирует, но как ни спрошу карточку, у него всегда один ответ: «Опять, дядя Слава, ничего не получилось». — Голубев достал из кармана взятую у Купчика видеокассету. — Лена, давай посмотрим самодельное кино.

Тимохина кивнула на видеомагнитофон:

— Вставляй кассету и смотри.

— Нет, Лен, будь другом, организуй профессиональный просмотр. Тут, возможно, некоторые кадрики придется останавливать, чтобы получше разглядеть.

— Тогда подожди минутку…

«Кино» началось с панорамы улицы в сопровождении исполняемой на гармони мелодии «Крутится, вертится шар голубой». Изображение было цветным, очень четким. Звук чистый, хорошо слышимый. По мнению Тимохиной, снимали видеокамерой «Панасоник» на высококачественную японскую пленку. После панорамного обзора объектив приблизился к дому Купчика. На скамейке перед домом сидел весь в орденах, медалях и значках Пимен Карпович и виртуозно растягивал малиновые меха двухрядки. Внезапно он оборвал мелодию, уставился взглядом повыше объектива и спросил: «Ну, можно начинать концерт?» — «Начинай, дед», — ответил голос за кадром. Купчик, расплывшись в улыбке, с пафосом произнес: «Популярная в старые годы песня «Златые горы»! Музыка народная, слова неизвестно чьи!». — И, с лихим перебором растянув гармонь, громко запел:

Голубев засмеялся:

— Вот дает, артист!

— Остановить? — улыбнулась Тимохина.

— Не надо, пусть наяривает.

После «Златых гор» Купчик исполнил классический текст «популярной» песни про нашумевший камыш, потом увлеченно спел «Где-то жалейка плачет» и закончил «концерт» залихватским исполнением «Ламбады». Затем, сменив пиджак с наградами на рабочую курточку, Пимен Карпович вместе со своей высокорослой старухой поливал огуречную грядку, колол дрова, подметал двор, трапезничал за столом с бутылкой «Амаретто» и после второй рюмки, глядя в объектив, будто подвел черту: «Шабаш, Игорь! Оставь кусок пленки на другую серию».

Начало «другой серии» было без музыкального сопровождения. Через микрофон доносился лишь тихий плеск воды да приглушенное многоголосье. Объектив долго скользил по райцентровскому пляжу, задерживаясь на хорошеньких фигурках в легкомысленных купальничках. Купальники, прикрывающие тело больше чем на одну четверть, и крупногабаритные купальщицы явно не интересовали ведущего съемку.

Стараясь не пропустить ни одного знакомого лица, Голубев сосредоточенно уставился в телеэкран. Первой из знакомых на экране появилась Веснина. В пестром купальнике, плотно обтягивающем пухлую грудь и бедра, Настя, вытянув перед собой босые ноги, сидела на пляжном песке и по-детски надувала один за другим розовые пузыри из жевательной резинки. Вероятно, заметив, что ее снимают, она втянула очередной пузырь, который готов был лопнуть, и показала оператору язык. Тут же к Насте подсела вышедшая из воды Майя Шелковникова в полосатом, как матросская тельняшка, купальничке. Голубев ожидал, что к ним вот-вот подойдет Рита Календина, однако вместо Риты вдруг подошел участковый Кухнин.

— И наш сотрудник в «артисты» попал! — удивилась Тимохина.

— Везде наши люди, — не отрывая взгляда от экрана, скороговоркой сказал Слава.

Кухнин был в джинсах и в белой шелковой тенниске с рекламным рисунком сигаретной пачки «Кэмэл» на груди. Смысл его короткого разговора с Шелковниковой сводился к тому, что пора заканчивать водные процедуры и начинать пить пиво. На подсказку Майи, мол, и один можешь управиться с пивом, участковый с напускной обидой ответил: «В одиночку пьют только алкаши».

Дальше начинались сцены обычного пикника с гитарой на опушке тополевой рощи, расположенной на взгорке возле пляжа. Исполнительницей главной роли в этих сценах стала Рита Календина. Других участников пикника оператор будто не замечал. Они служили как бы фоном и изредка вроде подыгрывали главной героине. Вопреки предположению Пимена Карповича, с ногами у Календиной было «все в порядке». В ярком купальнике она выглядела очень даже недурно, а снимавший ее внук Купчика с разных ракурсов старался еще больше подчеркнуть достоинства и без того привлекательной фигуры. Рита была душой компании. Остроумно шутила. Подзадоривала Кухнина, блаженно поглощавшего, судя по всему, на халяву баночное пиво, и Настю Веснину, безостановочно жевавшую шоколадки. Строила глазки оператору. Довольно хорошо играла на гитаре и неплохо пела в общем-то глуповатые шлягеры типа: «Ой, Лёха, Лёха, Лёха, мне без тебя так плохо», которые из вечера в вечер подолгу транслировало за плату местное телевидение по заявкам зрителей, поздравляющих своих родственников и друзей с различными юбилеями. Лишь в одной из песен, кстати исполненной Ритой лучше других, Голубеву показался какой-то намек:

Слава попросил Тимохину дважды прокрутить этот «кадрик», но так и не понял, кому лукаво подмигивала Рита при исполнении этой песни: то ли сидевшему напротив Кухнину, то ли снимавшему из-за его плеча оператору. Жанны Мерцаловой и Паши Таловского на пикнике не было, что несколько озадачило Славу и дало повод для размышлений.

Интересовавшая Голубева «дразнилка из-за бугра» мелькнула на экране, как говорится, под занавес, когда дружная компания, завершив пикник, отправилась с пляжа по наезженной машинами дороге через тополевую рощу. Медленно катившаяся навстречу красная «Вольво», поравнявшись с компанией, притормозила, и водитель, лица которого не было видно, через наполовину приспущенное стекло вроде бы что-то спросил. Оказавшаяся ближе всех к нему Рита Календина с улыбкой что-то ответила. К радости Голубева, госномер автомашины С 49-47 НБ был виден отлично.

— Вот она, первая ласточка! — воскликнул Слава. — Лена, ты можешь сделать фотографию с этого кадра.

— Без проблем, — ответила Тимохина.

— Сделай, Леночка, срочно! А я тем временем сбегаю в ГАИ, чтобы узнать владельца этой заморской «дразнилки».

Начальник районной ГАИ, щеголеватый майор милиции Филиппенко хмуро читал протоколы правонарушений за прошедшие сутки. Поздоровавшись с ним за руку, Голубев присел напротив:

— Как жизнь, Гриша?

— Как в сказке: чем дальше, тем страшнее, — Филиппенко показал пухлую стопку протоколов. — Больше полсотни нарушений. Из них половина — управление в нетрезвом состоянии.

— Ух, сколько штрафных денег заработаешь!

— Лучше бы таких заработков не было. Люди гибнут. Улицу страшно переходить. Того и гляди, какой-нибудь алкаш наедет.

— Что поделаешь, Григорий Алексеевич… — Голубев вздохнул. — Веселие на Руси есть пити. Еще говорят, будто русскому мужику свойственно пьянством выражать протест.

— Так можно пропиться в доску.

— Можно, — согласился Слава и быстро написал на листке: «Красная «Вольво» С 49-47 НБ». Передавая листок Филиппенко, попросил: — Гриша, будь другом, помоги мне срочно узнать владельца вот этого заграничного автомобиля.

Филиппенко взглядом пробежал записку:

— В нашем районе ни одной «Вольво» на сегодняшний день не зарегистрировано. И номер этот первый раз вижу.

— У тебя хорошая память на номера?

— Отличная.

— Запроси по телетайпу областную ГАИ.

Филиппенко с написанным Славой листком вышел из кабинета. Через несколько минут он вернулся и, сев на свое место, сказал:

— Через полчаса будет ответ.

Голубев машинально глянул на часы:

— Подожду. Тем более, что еще один вопрос надо решить с тобой. Ты Купчика Пимена Карповича знаешь?

— Его каждый сотрудник ГАИ знает, — Филиппенко, словно от зубной боли, поморщился. — Он всех нас заколебал со своим водительским удостоверением. Сунул, наверное, с пьяных глаз какому-то проходимцу или потерял, а теперь чуть не каждый день нам права качает: «Верните, иначе самому Президенту России жалобу накатаю!»

— Выходит, из твоих сотрудников никто у Купчика удостоверение не отнимал?

— Нет, конечно.

— Кто же тогда отнял?

Филиппенко, пародируя разухабистого ведущего телепередачи «Поле чудес», вытаращил глаза и широко развел руками:

— Ну, не знаю я! Не знаю!..

Голубев улыбнулся:

— Гриша, а если серьезно?..

— Серьезно, Слава, неведомо мне, какой прохвост забрал у ветерана документы. Я трижды обращался в областное управление. Там все отделы ГАИ опросили, но везде вот так же разводят руками.

— Может, какой-нибудь вымогатель с фальшивым удостоверением сотрудника милиции орудует, а?..

— При нынешнем разгуле уголовщины все может быть. Знаю только одно: это был не сотрудник ГАИ. К нам часто из Новосибирска инспектора наведываются. Бывает, и водительские удостоверения изымают, и штрафуют, и госномера с машин снимают, но обо всех подобных случаях немедленно сообщают. Мы ведь принимаем окончательное решение и должны быть в курсе всех водительских дел в границах своего района.

Голубев царапнул затылок:

— Вот загадка…

Еще большую загадку принес Славе телетайпный ответ из областного управления ГАИ. В нем сообщалось, что номерной знак С 49-47 НБ был присвоен автомобилю ВАЗ-21063, принадлежавшему жителю Новосибирска Заливалову Артуру Валентиновичу. Год назад автомобиль попал в автокатастрофу на Ордынском шоссе и в связи с невозможностью восстановления был снят с учета. Номерные знаки уничтожены. Владелец автомобиля погиб. «Вольво» с указанным выше номерным знаком в Новосибирской области на учете не состоит.

Прочитав такое сообщение, Голубев недоуменно посмотрел на начальника районной ГАИ:

— На учете не состоит, а по области катается. Как же это, Гриша?

Филиппенко пожал плечами:

— Слава, ты ведь сам прекрасно знаешь, что преступные пути неисповедимы.

— Знаю, но у меня есть видеозапись, где «Вольво» с этим номером видна, как на картинке.

— А у меня, кажется, сохранилась фотография, на которой буквально спрессованные в лепешку «Жигули», проутюженные «Икарусом», шедшим со скоростью девяносто километров в час. — Филиппенко достал из стола папку с крупными фотографиями и, недолго порывшись в ней, протянул Голубеву один из снимков. — Вот, полюбуйся, что осталось от «Жигулей» и их хозяина Артура Валентиновича Заливалова. Это в прошлом году нам присылали из областного управления для аварийного стенда «Окно ГАИ».

На фотографии действительно была запечатлена, будто пришлепнутая могучим прессом, груда рваного металла, и лишь только по отдельным деталям можно было предположить, что это останки легкового автомобиля. По словам Филиппенко, мчавшиеся на большой скорости «Жигули» при обгоне бензовоза выскочили на встречную полосу движения и со всего маха столкнулись с маршрутным «Икарусом». Столкновение было настолько сильным, что «Икарус», подмяв под себя «Жигуленка», замуровал в нем раздавленного до неузнаваемости водителя, останки которого после аварии пришлось освобождать из металлической упаковки автогенным резаком.

— А кто этот, Артур Валентинович Заливалов, не знаешь? — спросил Голубев.

Филиппенко задумчиво наморщил лоб:

— Помню, кто-то из новосибирских инспекторов мне говорил, будто молодой мужик, лет тридцати. Вроде бы из нынешних «крутых». То ли кого-то преследовал на ордынском шоссе, то ли сам от кого-то отрывался. Стартовал в Ордынке, а финишировал на полпути к Новосибирску, под «Икарусом».

— Еще, Гриша, что-нибудь о нем знаешь?

— Родственников у Заливалова никого не оказалось. Хоронили его друзья. Говорят, в основном, стриженые мальчики. А пачка металла от «Жигулей» долго стояла на территории областной ГАИ, пока в металлолом не сдали.

— Номерные знаки тоже на переплавку ушли?

— Обычно их снимают. Но в данном случае не могу сказать, куда они делись, не знаю. Кстати, номерные знаки теперь — не проблема. Кооперативщики любой номер отштампуют, только денежки гони.

— Но зачем на новенькую «Вольво» цеплять знак с разбитых «Жигулей»?

— Затем, чтобы в случае чего, владельца не нашли. Ломай вот теперь голову: кто на красной «Вольво» раскатывается?..

— Извини, Гриша, от расстройства задал глупый вопрос, — Голубев положил в карман листок с телетайпным ответом и поднялся. — Накажи своим инспекторам, чтобы немедленно задержали импортную красавицу, если она еще раз закатится в наш район. Сделаешь?

— Конечно.

— Спасибо. Ориентировку в Новосибирск сам сочиню. Может быть, там поймают.