"Червь на осеннем ветру" - читать интересную книгу автора (Николов Любомир)
4
…каких намеков на ночную грозу. Грэм сидел на краю плота и смотрел на черный, отливающий металлом колосс корабля, вздымавшийся над степью. Он был уже совсем близко — не больше километра.
— Консервы будешь? — спросила за спиной Дебора.
— Давай, — меланхолично ответил Грэм, не сводя глаз со звездолета.
Небо, отмытое ночным дождем, было изумительно синее, ни единого облачка. Медленно плыли в вышине несколько белых птиц. Грэм перевел взор на реку. Взбаламученная глинистая вода несла листья, обломки веток и даже целые деревья, вырванные из подмытых берегов. Время от времени на поверхность выпрыгивали серебристые рыбы и, проделав причудливые пируэты в воздухе, с громкими шлепками плюхались обратно. Эх, сейчас порыбачить бы, да некогда — надо спешить.
Подкатив к колену Грэма консервную банку, пантера ловко вскрыла ее, подцепив когтем кольцо. Секундой спустя банка издала короткий писк, извещающий о том, что пища подогрета и готова к употреблению, и над мясом поднялся ароматный парок.
Завтракали молча, сосредоточенно. Грэм думал о звездолете. Ему не верилось, что таинственный противник вот так запросто позволит им покинуть планету. Эти тревожные мысли не покинули его даже тогда, когда, собрав все необходимое, они шагали по степи к гигантскому черному веретену. Трава была все еще мокрой. Всего за несколько минут штаны Грэма вымокли до самых колен, а бредущая позади Дебора то и дело останавливалась и отряхивалась, поднимая тучи холодных брызг. За ними оставалась тропа примятой травы.
Наконец их накрыла остроконечная тень корабля. Аромат влажных трав, казалось, усилился. Какой-то мелкий зверек выскочил прямо из-под ног Грэма и сломя голову бросился прочь.
Кабина подъемника была внизу и, судя по всему, исправна. Как и много лет тому назад, когда он в последний раз посещал это место. Решетчатая шахта тянулась вдоль массивного стабилизатора до самого люка. Грэм и Дебора подошли к кабине. Казалось невероятным, что, простояв в бездействии бог знает сколько времени, техника все еще функционировала. Грэм шагнул в кабину и махнул рукой Деборе. Одним прыжком пантера оказалась рядом с ним. Прежде чем он протянул руку к двери, она затворила ее, зацепив когтем. Грэм откинул щиток пульта и вдавил клавишу «ПУСК». Кабина со скрежетом поползла вдоль титанического черного корпуса. Что ж, старые автоматы с честью выдержали испытание временем.
Степь под ногами стремительно удалялась. Трава сливалась в золотисто-зеленый ковер, в километре от корабля ртутной жилкой извивалась река. Дебора не сводила глаз с раскинувшегося под ними пейзажа и нетерпеливо молотила хвостом о металлические решетки пола. Но Грэм демонстративно повернулся спиной к сказочным видам утренней степи. Сейчас его волновало совсем другое. Он осматривал темную броню корабля и чувствовал, как испаряется его недоверие. Конечно, самое место этому древнему гиганту в каком-нибудь музее истории космонавтики. Это ж не просто звездолет, это — корабль-крепость, корабль-убежище, реликвия тех былинных времен, когда полеты к звездам неизменно были сопряжены со смертельным риском. Что ж, в нынешних обстоятельствах это очень кстати. Пятидесятисантиметровая ситановая броня обеспечивала почти полную безопасность, да еще какую! Лучшей защиты не придумаешь. Воистину, за этой броней, как за каменной стеной — ни один враг не страшен.
Дернувшись, подъемник замер. В обшивке прорезалась едва заметная щель, которая стремительно расширялась. Наконец тяжелая заслонка с шипением исчезла в обшивке корабля. Шагнув в образовавшийся проем, Грэм на мгновение замер, бросив через плечо последний взгляд на залитую солнцем утреннюю степь. Там по-прежнему царил покой. Испарялась роса, курилась над травами клочками тумана. Но покой оказался мнимым. Грэм не сразу их заметил в лучах солнца. Рой огоньков парил в воздухе, стремительно приближаясь к кораблю.
«А вот и опоздали! — со злорадством подумал Грэм, скрываясь в чреве корабля. — Этот звездолет вам не по зубам».
Следом за Грэмом в корабль проскользнула Дебора, и он кулаком шарахнул по расположенной над люком кнопке задраивания. Словно подхваченная взрывом, массивная заслонка с оглушительным грохотом плотно вогналась в паз.
Грэм быстрым шагом двигался по слабо освещенному аварийными лампами коридору. Ничего здесь не изменилось со времен последнего посещения корабля. Все та же гнетущая застоявшаяся тишина, все тот же запах старого металла с легкой примесью горелой изоляции… Затягивавший пол пластик утратил эластичность, не пружинил под ногами и кое-где покрылся мелкой сетью трещинок.
Под ногами что-то прошуршало. Грэм от неожиданности вздрогнул и опустил глаза. Это оказался всего лишь серебристый кибер-уборщик. Остановившись, он деловито принялся чистить обувь человека: ловко собрал все травинки и комочки грязи, счистил невидимые пылинки, всосав их своим рыльцем-хоботом, а потом переключил свое внимание на пантеру. Дебора с отвращением оттолкнула его лапой. Кибер-сороконожка не стал настаивать и проворно шмыгнул в какой-то люк.
По ходу восстанавливая в памяти планировку звездолета, Грэм уверенно зашагал в темноту. Лампы аварийного освещения не везде могли справиться с мраком. Минуту спустя они добрались до центральной лифтовой шахты. Едва они шагнули в кабину, как ее залил ярко-оранжевый свет. Любезный баритон откуда-то с потолка произнес:
— Добро пожаловать, капитан. На какой вам ярус?
— В навигационный отсек, — сухо бросил Грэм. — И поскорее!
Автоматика восприняла команду буквально, и Грэм едва не рухнул на пол кабины от навалившейся перегрузки. Через несколько секунд дверь с легким шипением ушла в стену, и они шагнули в кольцеобразную навигационную рубку, по центру которой проходила, будто пронзая, лифтовая шахта.
Грэм рванул рубильник электроснабжения. Аварийные лампы жалобно мигнули, и помещение озарилось живым ярким светом. Теперь перед Грэмом стояла конкретная задача, и он ощутил прилив счастья, оказавшись в родной обстановке. На осмотр рубки ему понадобилось всего несколько секунд. По радиусу вокруг шахты располагалось пять кресел-ложементов: для второго пилота, штурмана-космогатора, связиста, канонира. Ложемент капитана скользил по монорельсу вдоль панели управления, опоясывающей всю рубку. Над пультом матово поблескивали пока не разбуженные окна больших и малых терминалов.
— Давай, Дебора, выбирай себе кресло по душе, — великодушно произнес Грэм. — Конечно, с твоим эти древние ложементы не сравнишь, ну да как-нибудь устроишься.
Пантера оставила слова напарника без комментариев и молча вспрыгнула на одно из кресел. Грэм внимательно изучал пульт. На штатную процедуру старта времени не было. Ничего, корабль хоть куда, выдержит и экстренный взлет. Только вот где здесь… ага, вот он! Грэм устроился в капитанском кресле и, не пристегиваясь, подкатил к блоку запуска. Откинул прозрачный колпак аварийного табло, пробежался по клавиатуре. Реактор запущен… Стартовая готовность… Готовность всех систем.
Корабль ожил. Тысячи систем пробуждались от затянувшегося сна с грохотом, гудением, шипением и едва уловимым писком. Панель управления вспыхнула многоцветием огоньков, механические голоса автоматов наперебой рапортовали: «Реакторный отсек — двухминутная готовность… четвертый сектор — готовность… двигатели в предстартовой готовности… криосектор — ожида…» Один за другим над пультом вспыхивали экраны кругового обзора. Теперь Грэм видел все, что происходило по ту и эту стороны ситановой брони, — степь вокруг корабля, ярко освещенные коридоры, служебные помещения, технические ярусы, корпус снаружи и изнутри…
Корпус снаружи…
Увиденное на мониторе внешнего обзора заставило его остолбенеть. Нет-нет, этого не может быть, просто у него что-то с глазами или визор глючит.
По обшивке звездолета сновали яйцевидные зеленые киберы-многоножки. А вокруг корабля струились стайки огоньков. Но не это поразило больше всего Грэма. Манипуляторы киберов заканчивались мощными клешнями, и вот ими-то они крошили сверхпрочный ситан, словно обыкновенный графит!
Послышался сухой треск, и экран справа от Грэма осыпался мелкими осколками. За ним обнаружилась зияющая дыра в бронированной обшивке. Сначала появилась клешня, а потом и зеленое яйцеобразное тело. В динамиках механический голос монотонно бубнил: «Нарушена герметичность, нарушена…» Его перебил другой: «Система защиты активизирована!»
Зеленый кибер медленно, будто опасаясь подвоха, протискивался в рубку. Добрая половина мониторов погасла, но и оставшихся вполне было достаточно, чтобы получить полное представление о вспыхнувшей битве. В корпусе атакованного звездолета разом открылись прежде невидимые люки и лючки, из которых выпростались гибкие щупальца, заканчивающиеся бластерами. Сотни молний заструились по черной броне. Разбитые, смятые, обгоревшие киберы посыпались, как семечки, на землю. На короткое мгновение душу Грэма окатила теплая волна надежды. Но зеленая напасть не отступала — эти дьявольские киберы, погибая, рождались заново из ничего. Хотя это только так казалось. Приглядевшись, Грэм понял, что полчища зеленых тварей возникают прямо из неуязвимых огоньков, беззаботно исполнявших свой танец победителей в теплом воздухе. Все новые и новые киберы появлялись у корабельной кормы и, ловко перебирая конечностями с присосками, устремлялись по броне вверх. Другие атаковали опорные колоны.
Первое зеленое яйцо наконец втиснулось в брешь на месте монитора и легко спрыгнуло на пол. Широко расставив манипуляторы с клешнями, кибер воинственно застыл против Грэма. Человек тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Оставался всего один путь к спасению.
— Дебора! За мной! — крикнул Грэм, бросая могучее тело к открытому лифту.
Пантера мгновенно выскользнула из кресла и одним прыжком очутилась в кабине.
— К униходу! Быстро! — выдохнул Грэм.
Дверь закрылась перед вытянутыми клешнями зеленого кибера, кабина дрогнула, и пол кабины будто провалился. Грэм знал, что они спускаются на скорости почти свободного падения, и все же ему казалось, что прошло несколько вязких минут, прежде чем лифт остановился. Дверь отъехала, и их взорам предстала зловещая картина. В стенах просторного ангара зияли рваные дыры. В ангаре копошилось несколько киберов, с легкостью крушивших складированные здесь механизмы. Но униход был цел. Пока…
Гигантскими прыжками Грэм понесся к спасательной машине. Один из киберов пытался было преградить ему дорогу, но Грэм отбросил его одним пинком, даже не сбавляя шага. Другая тварь, изловчившись, ухватила его клешней за свитер. Треск рвущейся шерсти — и Грэм мчится дальше. Человек и пантера одновременно вскочили на широкое крыло унихода. Фонарь кабины откинулся, и Дебора скользнула на заднее сиденье, а Грэм прыгнул на место пилота и, еще не коснувшись кресла, обрушил кулак на стекло, закрывавшее кнопку экстренного взлета.
Что-то хрустнуло — то ли кнопка, то ли кулак, — и стена напротив внезапно обрушилась, сметенная взрывом. Взвыли в форсаже двигатели, сминая и опрокидывая зеленых киберов, и выбросили униход прямо в дымовую завесу взрыва. Сквозь дымные хлопья прорезалась полоска синего неба. Грэм отключил автопилот и направил машину свечой ввысь. Обернулся он лишь однажды и увидел, как огромное черное веретено звездолета, подсвеченное вспышками бластеров, накренилось, чтобы в течение бесконечно долгого мгновения рухнуть на зеленую равнину. Звездолет погибал, как вековой дуб, — даже в смерти не признавая себя побежденным. Даже поверженный, он продолжал защищаться, сжигая копошащихся зеленых тварей плевками лучеметов.
Слева по борту неожиданно вынырнула стайка огоньков, устремившихся наперерез. Их скорость значительно превышала скорость унихода. Грэм положил машину на крыло, резко забирая вправо. И вдруг один светляк отделился от стаи и спикировал на машину. Он скользнул вдоль фюзеляжа, и Грэм с ужасом увидел, как левое крыло бесшумно отделяется от корпуса.
С трудом, но Грэму удалось выровнять аппарат. От левого крыла остался обрубок не шире метра с гладким, будто бритвой срезанным сколом. Униход пока слушался, и Грэм бросил его в пике. Стремительно приближалась широкая и прямая на этом участке лента реки.
Из пике он вышел уже над самой водой. В глазах помутилось от перегрузки, зато от преследователей они, похоже, оторвались. Днище машины ударилось о речную поверхность, подняв гигантскую тучу брызг и пены. Пелена перед глазами постепенно рассеивалась, теперь Грэм ясно различал береговую границу.
Сенсорный пульт управления безукоризненно слушался любого движения руки Грэма. Он слегка сдвинул указательный палец, и пиропатроны с хлопком отстрелили ненужные теперь крылья. Униход трансформировался в катер. Реактивная тяга работала исправно; задрав нос, машина с бешеной скоростью летела вперед, таща за собой шлейф воды и пара.
Прямой участок закончился. Дальше река петляла — сплошные излучины. Ясное дело, при такой скорости, да еще на воде, устаревший униход будет капризничать, поэтому Грэм покрепче ухватился за штурвал. Не оборачиваясь, он бросил Деборе:
— Следи за небом. Как там светляки?
Дебора не отвечала. Поворот. Впереди — скалы, у подножия которых кипела белая пена. Поворот, еще поворот, еще и еще… Теперь снова прямая. Короткая передышка.
— Небо чистое, — наконец отозвалась Дебора. — Ни одного светляка.
Грэм бегло глянул вверх. Действительно, если не считать редких барашков облачков, все чисто. Он скосил глаза и чуть не охнул…
Параллельно им по берегам неслись полчища зеленых киберов. Будто стая голодных волков, учуявших запах крови, они поддерживали одну и ту же скорость, не увеличивая, но и не сокращая дистанции, даже когда приходилось преодолевать возвышения и низины.
«Интересно, далеко отсюда до моря? — встревоженно подумал Грэм. — Триста, четыреста километров? Как минимум — час полного хода… Ну ничего, дайте только добраться… Там-то вы отстанете».
На горизонте обозначились горы. Это уже серьезное препятствие. По равнине река течет широко и привольно, ее излучины плавны, и преодолевать их — сущий пустяк. Другое дело маневрировать среди скал. Хуже всего то, что придется сбросить скорость. Остается уповать на то, что горный рельеф послужит помехой и для зеленой ватаги киберов.
Прежде он в этих местах не ходил, так что горная гряда известна ему лишь по картам. Да и чем тут было соблазниться? На сотни километров тянулись голые, бесплодные каменные массивы, рассеченные ущельем, за миллионы лет продолбленным в них рекою.
Скалистый хребет впереди рос на глазах, заслоняя собою часть неба. Наконец в мрачной зазубренной громаде открылся проход, в который и скользнул серебристый корпус машины. Стремительно убегали назад отвесные, поросшие мхом и жесткой травой стены. Тот тут, тот там встречались выбоины и целые пещеры. Грэм отмечал только важные детали — например, торчащие над водой рифы, водовороты — метки подводных рифов. На любование пейзажем — кустами, мертвой хваткой вцепившимися в камни, какими-то серыми птицами, свившими гнезда на скальных уступах, — времени не было. Грэм превратился в автомат: слился со штурвалом, стал непосредственным продолжением двигателей. Раз за разом он бросал униход в нескончаемые излучины, в опасной близости минуя природные ловушки. Прямо по курсу пенной полосой обозначился порог. Что ж, безопасного маршрута тут не наблюдается. Грэм решительно направил аппарат на середину реки. Несколько раз корпус дернуло, что-то зловеще заскрежетало под днищем — и порог уже позади.
Метнув на небо и на каменные стены фотографический взгляд, Грэм облегченно вздохнул: ни одного яйцевидного силуэта глаза не зафиксировали. Значит, он их все-таки опередил. Но скорость сбрасывать не стоит. «Вот выберемся снова на равнину — а там и до моря рукой подать… Только бы сохранить за собой фору».
Отвлекшись на мысли, он едва не пропустил крутой поворот. Руки вцепились в штурвал. Подняв облако водяной пыли, униход обогнул скалу, едва не чиркнув бортом о камень. Но вдруг стены расступились, и Грэм обнаружил, что они несутся прямиком к водопаду, до которого оставалось каких-нибудь двадцать метров. Над его пенной кромкой голубело чистое небо. Любой маневр неминуемо обрекал их на гибель, и Грэм принял единственно возможное в данной ситуации решение: довериться машине. Униход, не сбавляя скорости, несся к губительной пропасти. У них оставался лишь один шанс… маленький, крохотный шансик.
Под днищем сверкнул и исчез, провалился в пустоту водопад. Мгновение униход парил в воздухе, прежде чем рухнуть с двадцатиметровой высоты.
Низвергающаяся вода яростно кипела внизу, будто в гигантском котле, а дальше разливалась спокойным прозрачным озером, в самом центре которого возвышалась одинокая островерхая скала. На то, чтобы попытаться отвести от нее нос унихода, Грэму судьба отвела микроскопические доли секунды. И в какой-то миг ему даже показалось, что этот рисковый маневр удастся…
— Держись! — успел выкрикнуть Грэм.
Удар пришелся по правому борту, риф разодрал обшивку аппарата и зашвырнул его к скальным вертикалям. Звон, скрежет и хруст смешались в одну чудовищную какофонию. Раздолбанный униход крутануло сразу в двух плоскостях: вокруг собственной оси и перпендикулярно ей. Небо исчезло, все заволокло пеной. Грэма мотало, будто тряпичную куклу, он по-прежнему сжимал штурвал, но уже не столько для того, чтобы управлять машиной, сколько для того, чтобы просто удержаться и не вылететь сквозь плексигласовый колпак. В какой-то момент его все-таки швырнуло плечом о фонарь, тот отскочил, и волны ворвались в кокпит. Горло сдавил спазм, в глазах потемнело…
Очнулся он в озере. Как выбрался из кабины, не помнил. Из воды у скал торчал изуродованный корпус унихода. Над его умолкшими двигателями поднималось облако пара. Прижав уши и старательно держа голову над водой, плыла к песчаному берегу Дебора.
Выбравшись на сушу, Грэм осмотрел каменистый обрыв. Не слишком удобно для подъема, но выбраться можно: есть расщелина, по которой какой-то буйный поток вливается в реку.
— Вперед, Дебора! — сказал Грэм. — Мокрому вода не помеха.
Вжавшись в узкий каменный коридор, они стали взбираться, обдирая тело об острые углы и сколы, поскальзываясь на позеленевших от влаги валунах. Поток безжалостно хлестал, будто стремился смыть их обратно вниз, в скованное скалами озеро. Но они не сдавались, упрямо карабкаясь вверх — все дальше и дальше от места катастрофы..
В конце концов им удалось преодолеть ручей. Выбравшись на плато, Грэм и Дебора глянули вниз, где водопад, срываясь с уступа, обрушивался в озеро. Пантера растянулась на камнях и принялась вылизывать всклокоченную шерсть.
— Нет времени, подруга, — довольно грубо заметил Грэм. — Нужно уносить поскорее ноги, пока нас не догнали эти зеленые твари.
Дебора недовольно рыкнула, но все-таки поднялась. Грэм пытался оценить обстановку. Они стояли на обрывающемся в ущелье краю однообразного каменистого плато, его противоположная сторона вздымалась крутым, лишенным зелени склоном. Лишь одинокий ручей, по руслу которого они сюда взобрались, хоть как-то украшал пустынный ландшафт.
Наконец Грэм принял решение двигаться вдоль потока — до склона здесь не более двух километров. А уж в горах они сумеют как-нибудь укрыться от преследователей.
Солнце уже вознеслось к зениту и быстро высушило одежду. Под ногами скрипел песок. Они двигались всего в паре метров от русла, но влаги для этой каменистой местности явно было недостаточно, почва оставалась сухой и бесплодной. В воздухе стоял тяжелый, душный зной. Ни ветерка. Безоблачное небо казалось почти лиловым, раскаленное добела солнце нещадно дубасило жгучими лучами по одиноким путникам.
Дебора подскочила к воде и с жадностью принялась лакать живительную влагу. Грэм тоже присел на колени у ручья и напился, потом плеснул на лицо и на одежду. Немного полегчало.
Спустя час они достигли цели. У подножия горы торчали крупные скалистые монолиты. Над ними хорошенько потрудились стихии, изваяв причудливые фигуры, казавшиеся какими-то фантастическими животными. Природные произведения искусства затрудняли подъем, приходилось все время лавировать, и Грэм надеялся, что эти каменные изваяния станут помехой для преследователей, не так-то просто будет обнаружить человека с пантерой в таком-то лабиринте.
Они взобрались уже достаточно высоко. Грэм остановился, чтобы перевести дух, и оглянулся назад, бросая взор на пройденный путь. Дебора улеглась было, но через мгновение вдруг вскочила с диким ревом:
— Пауки!!!
Теперь и Грэм заметил их; группка зеленых киберов-многоножек пробиралась к ним со стороны теснины, служившей ложем реке. Пока они были еще далеко, но равномерный, уверенный механический темп их движения не оставлял иллюзий: очень скоро они настигнут беглецов.
— Вперед! — выдохнул Грэм и устремился вверх по склону.
Он не выбирал маршрут, просто бежал вперед, уже не зная, куда мчится и зачем. Вся эта история была лишена всяческого смысла. Во всяком случае, он, как ни пытался, не мог постичь его. На него нападали — он отбивался. Его догоняли — он убегал. Он просто спасал свою жизнь. Вот и весь смысл. Выиграть бы хоть еще немного времени, чтобы серьезно все обмозговать… Может, тогда ему удастся найти какой-нибудь выход… Он надеялся на это. Но преследователи не оставляли ему ни малейшего шанса.
Не сбавляя темпа, они добрались до расселины, в глубине которой брал начало их ручей. И куда теперь? Никакого плана в запасе у Грэма не имелось. Уйти от роботов он уже не надеялся. Свитер насквозь пропитался потом и неприятно лип к телу, дыхание со свистом рвалось из груди, С морды пантеры срывались хлопья пены. И ничего кругом, что могло бы их спасти. Ничего. Лишь вздымающийся к стеклянному небу иссохший склон.
Преодолев кручу, они оказались на небольшом каменистом плато, чья неровная поверхность была усеяна скалистыми обломками самых необычных форм. Грэм огляделся кругом. На много километров окрест горы лежали, как на ладони. Отсюда видна была даже степь и спокойный участок реки, холмистая равнина и безжизненно лежащий на ней веретенообразный колосс корабля…
Киберы уже добрались до подошвы вершины.
Грэм, чувствуя, как паника захватывает все его существо, дико озирался на крошечной скалистой площадке. Положение безнадежное. Абсолютно. Вот она, беспощадная правда реальности: старуха Мойра выделила ему ничтожный клочок пространства и куцый отрезок времени для того, чтобы он вступил в борьбу, которая неизбежно будет проиграна. Грэм не тешил себя пустыми надеждами. У него оставалось лишь одно право: не сдаваться!
Киберы, копошащиеся внизу, явно не спешили, будто понимали, что загнали своих жертв в ловушку. Их было много — не меньше сотни, а то и больше. Рассыпавшись цепью, они окружали гору. Несколькими минутами позже их авангард вышел в долину, в которую упирался противоположный склон. И кольцо вокруг последнего оплота Грэма и Деборы сомкнулось.
— Просто так мы не сдадимся, Дебора, верно? — нарушил молчание Грэм. Он надеялся, что это прозвучало достаточно беззаботно, но в пересохшем горле голос предательски дрожал. — Мы попробуем победить. Мы должны попытаться… хотя бы… Давай дуй на ту сторону. Выбери обломки, которые можно скатить. Попробуешь организовать лавину?
— Мы порвем их в клочья, дружище! — решительно прорычала пантера и, не тратя времени на лишние слова, отправилась занимать оборону.
Грэм остался на прежней позиции, сознательно выбрав самое рискованное направление. Скорее всего, решил он, основной отряд киберов попрет именно сюда: есть такой психологический стереотип, заставляющий держать ударный кулак в арьергарде. Во всяком случае, это было бы логично.
«Логика! — со злостью подумал Грэм, пытаясь раскачать одну из скал. Она поддалась натиску, и, удовлетворенный результатом, он до поры оставил ее в покое. — Какая, к черту, тут логика?! Вот мы и столкнулись с чем-то неизведанным, могущественным; возможно, за всем этим стоит даже сверхцивилизация. И что?! НАШЕЙ логики это НЕЧТО напрочь не признает! ОНО просто насмехается над ней. НЕЧТО с легкостью влезает в мои мозги, управляет моими мыслями, лишает меня памяти или навязывает новые воспоминания. Лихо? Еще бы! И в то же время не брезгует использовать и вполне примитивные методы — тех же светляков, например, а то и вовсе банальные механизмы. Где тут логика?! Оно не ищет простого и рационального решения, оно забавляется, играет с нами в кошки-мышки… Ага! Значит, кошка решила поиграть с мышкой? Может, в этом все дело? Что ж, отдадим им (ей? ему?) должное: игра получилась эффектная, просто-таки шахматный этюд! Гомо сапиенс против тупых механизмов. Ну-ну, раз нас тут держат за пешек, попытаемся хотя бы испортить игру. Придется попотеть невидимым игрокам в эндшпиле, а там хоть потоп!»
За вершиной со стороны седловины раздался грохот обрушивающихся камней. Ага, это Дебора действует. Но уточнить, что именно творится на той стороне маленького плато, у Грэма не осталось времени: перед ним возникли два кибера, а метрах в восьми за ними подбирался еще один.
Отскочив за расшатанную скалу, Грэм спиной уперся в горячий камень, от натуги затрещал позвоночник. Под кожей вздулись мышцы, готовые вот-вот лопнуть, легкие работали, как кузнечные мехи. Наконец скала накренилась и с ужасающим грохотом рухнула. Кровь шумела в ушах, но победный рев Деборы он услышал:
— Один готов, Грэм! Один готов! В лепешку!
Скала плашмя обрушилась в щебень, подскочила и покатилась. Обернувшись, Грэм разглядел сквозь пелену пота, застлавшую глаза, как каменный монолит расплющил первого из киберов. Второй пытался было отскочить, но не успел — эти механизмы оказались на редкость медлительны. Скала зацепила его краем и со скрежетом потащила вниз.
Однако третий кибер успел подобраться достаточно близко. Он сноровисто карабкался по неровному склону, широко расставив манипуляторы. На то, чтобы раскачивать новую скалу, времени не было. И тогда Грэм схватил здоровенный булыжник и с размаху метнул в приближающуюся зеленую многоножку. Металлический панцирь хрустнул, и в стороны брызнули зеленые осколки.
Грэм пытался унять дрожь в руках, вызванную напряжением мышц. Но расслабиться все не получалось, Крутом валялись разбросанные останки трех киберов: раздавленные и раздробленные зеленые скорлупы, изуродованные до неузнаваемости блоки и платы…
Из горла Грэма выполз нервный смех. До чего глупо получается: киберы, с легкостью крошившие суперпрочный ситан, разваливаются на мелкие кусочки от одного удара камнем! Где тут логика?! Сплошная нелепость, а не сверхцивилизация!
Это глупо, если, конечно…
Ага!
…если это не входит в правила игры.
Грэма окатила холодная ненависть к невидимым игрокам. Он вдруг понял, что все роли в этой партии давно распределены, они с Деборой — две ничтожные фигурки, две пешки — были обречены с самого начала. Для игроков они представляли ценность лишь до тех пор, пока не исчерпаются последние резервы их сил, способностей и надежд. Этот мир получал садистское удовольствие, загоняя их в ситуации, за фронтиром которых они неизбежно сломаются. Предел есть у всего… и особенно у человеческих сил.
Снова появились киберы. Теперь они шли цепью, держа дистанцию в два-три метра. С противоположной стороны вершины не смолкал грохот срывающихся камней. Дебора все время что-то истошно кричала, но Грэм не вслушивался. Он вообще перестал рассуждать. В нем пробудился и вытеснил цивилизованного человека сражающийся за свою жизнь первобытный дикарь. Одну за другой он обрушивал обломки скал на зеленые панцири бездушных механизмов. Но вскоре пришлось отказаться от этой тактики — времени уже не оставалось на то, чтобы прыгать с места на место и предугадывать прихотливую траекторию падения обломков. Роботы подобрались слишком близко, они лезли отовсюду, и Грэм с хрипом и диким ревом без разбору хватал каменюки и, не целясь, швырял в удивительно хрупкие тела атакующих. Он ни о чем не думал, мозг фиксировал только физические ощущения: боль в яростно сжатых челюстях, колючую твердость камня, впивающегося в окровавленные ладони, наждак пыли в горле и легких, шершавость распухшего языка… Ему казалось, что время закольцевалось и один и тот же миг сражения повторяется бесконечно. Киберов не становилось меньше, хотя груды их останков росли. Волна зеленой саранчи грозила накрыть его с головой, так что и камни уже некогда было подбирать. Грэм просто хватал ближайшего кибера и с силой швырял его в других, не особенно заботясь кучностью «обстрела».
Он даже не сразу заметил, что механизмы оттеснили его к центру площадки. А заметив, он почему-то не испытал отчаяния. Наступил миг просветления, когда с глаз спала пелена ярости и он смог ясно воспринимать происходящее. Где-то на периферии сознания скользнула мысль, что такие просветления случаются перед смертью.
Камни закончились. Пятачок вершины сдавило зеленое многоножное ожерелье. Отступала, теснясь к Грэму, прихрамывающая Дебора. К ней подкрался один из киберов и тупой частью клешни нанес молниеносный удар по затылку. Из горла пантеры вырвался почти человеческий стон, и из последних сил, в невероятном прыжке она преодолела остаток расстояния до Грэма. Она рухнула у его ног, судорожно дернулась и замерла, потеряв сознание.
Грэм не сомневался, что ему суждено погибнуть здесь. Совершенно бессмысленный конец на безымянной горе… Но хуже всего было то, что он так и не узнает, кто и для чего затеял всю эту непонятную игру. Фигуру просто смахнут с доски за ненадобностью… Но сначала он все-таки даст этим гадам последний бой!
Киберы-многоножки медленно стягивали кольцо вокруг человека и лежащей у его ног пантеры. Исцарапанный, в висящей лохмотьями разодранной одежде, Грэм неподвижно застыл. Он чувствовал, что смертельно устал. Сил больше не было. И только холодная ярость полыхала в груди. Кто та сволочь, что уготовила ему и Деборе столь унизительную погибель? Зачем его, ЧЕЛОВЕКА, заставляют вести игру с безмозглыми механическими тварями? Почему их хозяева сами не рискнули сразиться с ним? Брезгуют или боятся, а?
Стиснув кулаки и откинув голову, он с гневом во взоре всматривался в пустое небо, будто бросая вызов невидимым игрокам. Он молчал, с потрескавшихся губ не слетело ни звука. Ладно, пусть игру он проиграл, но всегда остается последний шанс. Он готов был умереть, если бы ему дали возможность сомкнуть пальцы на горле игроков. Да, ради этого стоит умереть!
На какой-то миг его душу обдало холодной пустотой. Грэм словно превратился в полую фигурку, в пыльном и темном нутре которой настырным червячком шевельнулась чья-то чужая мысль. Она была почти неразличима: «Не надо… Зачем?.. Не все еще потеряно… Спасение еще может прийти… Оно непременно придет… Должно, потому что…»
«Потому что почему?!» — мысленно прорычал Грэм. Но чужая мысль не ответила. Может, потому что не могла, не имела права ответить?..
Грэм дико, во все горло, расхохотался. Он вдруг понял: ОНИ его боятся. Боятся, потому что знают, какой путь он может избрать. Киберы были уже совсем близко, но он больше не обращал на них внимания. Мозг работал с небывалой скоростью. Он призывал воспоминания: сначала дождливую ночь на веранде, затем вторжение светляков, шалаш на плоту.
«Нет! — в истерике взмолилась чужая мысль. — Это гибель!.. Спасение принесет…»
Силой воли Грэм привел в движение калейдоскоп воспоминаний. Вот оно, слабое место тех, кто прячется за границей его мира! Вот чего ОНИ боятся! Переплетаясь, перемешиваясь, будто в бесплотной бетономешалке, замелькали давно забытые картины: пятилетний Грэм сидит у отца на коленях в его старом звездолете; Балт Троол учит сына различать основные блоки управления… пальчик малыша слишком слаб, красная кнопка не поддается, и отец помогает ему, надавливая сверху загрубевшим большим пальцем. Грэму больно, но он терпит и зачарованно наблюдает чудо — вереницу вспыхивающих на панели световых сигналов… Точно такие же загорались во время его первого самостоятельного полета, совершенного в канун четырнадцатилетия; Балт Троол, чья борода уже окрасилась серебром, устроился в соседнем кресле и одобрительно кивает. Таким он его и запомнил, а еще отложились в памяти похороны отца, горы живых цветов на свежей могиле, незнакомые, инопланетные ароматы, светлые дорожки слез на багровом, морщинистом лице незнакомого старика, и как сам он изо всех сил пытается не пустить наружу горький ком, рвущийся из горла… И вот он уже в кабинете Хуана Ивановича Смита — в тот самый день, когда юному Грэму доверили выполнить важную для всей Галактики миссию… А теперь он снова мальчишка, карабкающийся на дерево у недавно выстроенного отцом дома; даже сюда, на самую верхушку дерева, доносится запах смолы от дощатых стен; кора под руками шершавая, но все равно чуточку скользит от наслоившейся пыли — уже много недель не было дождя; Балт Троол сидит на веранде в кресле-качалке и лениво потягивает сок, задрав лохматую бороду к небу; при этом он не забывает время от времени с напускной сердитостью покрикивать: «Осторожнее, Грэм, ты слишком высоко забрался!»; ноги теряют опору, руки хватаются за воздух, но он успевает сделать кувырок, в груди и животе какой-то свинцовый шар, мгновение он видит тревожный блеск отцовских глаз, но движения точны — пальцы мертвой хваткой впиваются в ветку, и Балт Троол с облегчением смеется: «Ну, Марта, космонавт из парня выйдет что надо — реакция у него прямо-таки кошачья!» — а гордый собою Грэм ловко соскальзывает по толстому стволу…
Бешено вращалась мельница воспоминаний. На секунду сквозь это мельтешение, словно нарисованная на прозрачной пластинке, проявилась неясная картина реального мира: раскаленное солнце, голая вершина, Дебора, вытянувшаяся у его ног, и неподвижно застывшие киберы — возможно, отключенные своими хозяевами, которые и сами теперь оказались в опасности. Но Грэм решительно зашторил ненужную сейчас картину и продолжал швырять все новые и новые воспоминания в бездонную, как у наказанных данаид, бочку… Да вот только оказалась она вовсе не бездонной, она стремительно вздувалась, уже был близок тот момент, когда она вот-вот взорвется от пе… ре…