"Братская ГЭС" - читать интересную книгу автора (Евтушенко Евгений)

МОНОЛОГ ЕГИПЕТСКОЙ ПИРАМИДЫ

Я — египетская пирамида. Я легендами перевита. И писаки меня разглядывают, и музеи меня раскрадывают, и ученые возятся с лупами, пыль пинцетами робко сколупывая, и туристы, потея, теснятся, чтоб на фоне бессмертия сняться. Отчего же пословицу древнюю повторяют феллахи и птицы, что боятся все люди времени, а оно — пирамид боится! Люди, страх вековой укротите! Стану доброй, только молю: украдите, украдите, украдите память мою! Я вбираю в молчанье суровом всю взрывную силу веков. Кораблем космическим с ревом отрываюсь я от песков. Я плыву марсианским таинством над землей, над людьми-букашками, лишь какой-то туристик болтается, за меня зацепившись подтяжками. Вижу я сквозь нейлонно-неоновое: государства лишь внешне новы. Все до ужаса в мире не новое — тот же древний Египет — увы! Та же подлость в ее оголтении. Те же тюрьмы — только модерные. То же самое угнетение, только более лицемерное. Те же воры, жадюги, сплетники, торгаши… Переделать их! Дудки! Пирамиды недаром скептики. Пирамиды — они не дуры. Облака я углами раздвину и прорежусь, как призрак, из них. Ну-ка, сфинкс под названием Россия, покажи свой таинственный лик! Вновь знакомое вижу воочию — лишь сугробы вместо песков. Есть крестьяне, и есть рабочие, и писцы — очень много писцов. Есть чиновники, есть и армия. Есть, наверное, свой фараон. Вижу знамя какое-то… Алое! А, — я столько знавала знамен! Вижу, здания новые грудятся, вижу, горы встают на дыбы. Вижу, трудятся… Невидаль — трудятся! Раньше тоже трудились рабы… Слышу я — шумит первобытно их тайгой называемый лес. Вижу что-то… Никак, пирамида! «Эй, ты кто?» «Я — Братская ГЭС». «А, слыхала: ты первая в мире и по мощности, и т. п. Ты послушай меня, пирамиду. Кое-что расскажу я тебе. Я, египетская пирамида, как сестре, тебе душу открою. Я дождями песка перемыта, но еще не отмыта от крови. Я бессмертна, но в мыслях безверье, и внутри все кричит и рыдает. Проклинаю любое бессмертье, если смерти — его фундамент! Помню я, как рабы со стонами волокли под плетями и палками, поднатужась, глыбу стотонную по песку на полозьях пальмовых. Встала глыба… Но в поисках выхода им велели без всякой запинки для полозьев ложбинки выкопать и ложиться в эти ложбинки. И ложились рабы в покорности под полозья: так бог захотел… Сразу двинулась глыба по скользкости их раздавливаемых тел. Жрец являлся… С ухмылкой пакостной озирая рабов труды, волосок, умащеньями пахнущий, он выдергивал из бороды. Самолично он плетью сек и визжал: «Переделывать, гниды!» — если вдруг проходил волосок между глыбами пирамиды. И — наискосок в лоб или висок: «Отдохнуть часок? Хлеба хоть кусок? Жрите песок! Пейте сучий сок! Чтоб — ни волосок! Чтоб — ни волосок!» А надсмотрщики жрали, толстели и плетьми свою песню свистели.