"Остров Инобыль. Роман-катастрофа" - читать интересную книгу автора (Шипилов Николай Александрович)55— Видела, сучка, что я сделал с твоим танком? — употребил Крутой одно из изысканно гадких выражений. — А теперь я рассчитаюсь с тобой за пацанов… — Перестаньте валять дурака. Неужели вы думаете, что я настолько простодушна и не догадалась бы вас убить, пока вы спали? Дело в том, что я могу сделать это, когда захочу, хоть с того, хоть с этого света. Мне попросту незачем устраивать прогон спектакля, если премьеры не будет. Вы посмотрите, что творится за окнами, господин. Вы бы видели, по каким топям я к вам добиралась! Сварили бы кавы по-людски да принесли бы даме сухое платье… — Продолжай свою лабуду! — с издевкой попросил он. — Потребуй от меня невозможного… Ты думаешь, я поддаюсь гипнозу или боюсь смерти? — А я тебя прокляну — там покоя не будет. Знаешь, что такое цыганское проклятье? Вот посмотри, — жестко перешла она на «ты» и указала на трупы бандитов, — три гипнотизера работали с тобой и не смогли на тебя повлиять. И я не могу загипнотизировать тебя. Только твою руку, смотри… — Щас! — усмехнулся Крутой. — С разбегу! Руку она… — А почему же твоя рука, видишь, сползает на бедро? Крутой глянул на руку, и этого было достаточно. А Раиса говорила: — Вот твоя рука упала на бедро и не поднимется, пока я не прикажу тебе проснуться… Раиса видела, как винтовка упала на мягкий ковер у ног Крутого, как расширились его зрачки. Этого было достаточно, чтобы отослать его в глубокий транс. — Ах! — выдохнул он. Крутой — господин Крутиков — оттаял душой, соскочивши с беличьего колеса своего неуемного бытия. Оно отпало, как ящерицын хвост, как тяжеловесные рога того же сохатого, как состав от локомотива или часовая стрелка от циферблата, лишив смысла привычную работу всего механизма. Он стал свободен. Он не узнает: судьбой ли это дарованный отпуск или прояснившийся, как отстоявшаяся в эмалированном ведре болотная взвесь, смысл жизни. Она довольствуется тем, что Бог пошлет. Или это все же воля небес, где кто-то — может быть, бабушка — горячо молится за него. Но всей своей бычьей массой он развернулся на добрую стезю. — Здравствуй, дитя, — сказала Раиса Крянгэ. — Как тебя зовут? — Иван Гаврилович Крутиков, — тоненько ответила бычья масса. — Я заблудился, тетенька… — На какой же улице ты живешь, маленький? Ведь бабушка тебя учила, да? — Бабушка добрая! Она меня учила… Наш барак — номер три за шахтой Орджоникидзе… — Бабушка добрая. Она печет тебе вкусные ржаные пирожки. Давай возьмем белую простыню, сделаем флаг и пойдем с ним искать нашу добрую бабушку! — Пойдемте, тетенька… Раиса отвела мальца в подвал дома Чугуновского. Но когда Лаврентий Тарас требовал вернуть тому прежнее сознание, чтобы осудить и расстрелять, Раиса не вняла. Она сказала: — Это хороший мальчик Ваня. Пусть живет, пока дышит… Разъяренного Лаврентия пришлось связывать вчетвером. |
|
|