"Звезда телерекламы" - читать интересную книгу автора (Морган Стенли)

Глава третья

Ответ, и это меня нисколько не удивило, пришел с той стороны, откуда я его меньше всего ждал. Вы сами не замечали, что, стоит вам начать всерьез ломать голову над какой-то проблемой, как кто-то — молочник, сосед, приятель, случайный знакомый — подсказывает готовое решение? Если вы охотно делитесь с окружающими своими затруднениями, это случается неизбежно.

Рождество — самое время устанавливать связи в любом бизнесе. Ящики со спиртным путешествуют по всему городу; тысячи индеек буквально затопляют конторы клиентов. Это принятый способ выражения благодарности за всяческие одолжения в истекшем году.

Киностудии и продюсерские компании, которых в Лондоне хоть пруд пруди — не исключение. Помимо обычных рождественских подарков и сюрпризов, крупнейшие из этих компаний ещё закатывают банкеты, на которые приглашаются рекламные агенты, режиссеры, редакторы, директора студий, постановщики, театральные агенты и тому подобные. Многие приглашенные приходят на вечеринку со своими секретаршами или с подружками, или с секретаршами-подружками — кому как нравится.

Хотя "актеров" на подобные сборища, как правило, не зовут, поскольку считается, что мы мало влияем на прибыль компании, Майк Спайеринг пригласил меня на банкет в качестве своего гостя (разумеется, это решение он принял ещё до появления на сцене "Уайт-Марвела"), чтобы я поближе познакомился с полезными людьми. И вот, несмотря на мое решение принять предложение "Уайт-Марвела", он оставил приглашение в силе.

ЛСК — Лондонская студия кинозаписи — размещается в цокольном этаже крупного здания в Сохо. В девять вечера, за два дня до Рождества, едва мы с Майком пересекли её порог, нас оглушила громкая музыка.

Мы спустились по лестнице. Майк застонал. Судя по гаму и количеству людей, толпившихся в коридоре, в студии творился полный бедлам.

— Черт побери, — пробурчал Майк, — мне только этого не хватало. Я не склонен рисковать очутиться с выбитыми зубами и сломанными ребрами ради нескольких рюмок бесплатной выпивки.

Протолкавшись до конца коридора, мы завернули за угол. Майк снова застонал, уже громче. Народу было — яблоку негде упасть. Очевидно, что многие зашли просто так, на халяву. Не могли же хозяева ЛСК и вправду наприглашать такую уйму бездельников.

Майк прикоснулся к моему локтю.

— Слушай, я пропущу только одну рюмашку, чтобы отметиться, а потом домой, баиньки. Ты тут без меня справишься?

Со стены надрывались два мощнейших репродуктора, из которых грохотала разрывающая барабанные перепонки поп-музыка. Мы с Майком протиснулись по чьим-то мозолям к дальней стене, возле которой четверо взъерошенных и стиснутых толпой, как сельди в бочке официантов с лихорадочной спешкой разливали спиртное по частоколу стаканов. Не прошло и получаса, как мне удалось пробиться к одному из официантов и даже прохрипеть: "Мне бы водки…"; официант метнул на меня затравленный взгляд, всучил стакан, заполненный чистой водкой на три четверти (примерно десять обычных порций), и я отправился на поиски тоника. В конце концов мне это удалось, после чего я даже исхитрился, протиснув руку к столу с угощением, сграбастать колбаску, огурец и бутерброд с сардинками. Бережно прижав драгоценную добычу к груди, я отступил в чудом подвернувшийся свободный угол.

Внезапно я ощутил себя одиноким и брошенным. Майк исчез, поглощенный толпой и, возможно, затоптанный тяжелыми ботинками; мне вдруг стало страшно при мысли, что его окровавленные бесформенные останки найдет поутру уборщица. Жуя колбаску, я нервно осматривался по сторонам, прислушиваясь к доносящимся с разных сторон обрывкам болтовни и нестройному многоголосью.

"…честно говоря, я эту скотину на дух не выношу…"

"… каким-то чудом. Жутко тяжелое дело. Зато потом будем подсчитывать барыши…

"…разложил свою новую секретаршу. Видел бы ты эту телку! В любое время, в любом месте, любому желающему. На столе, на полу…"

Я вздохнул, глотнул водки, и поморщился.

— Похоже, вам не понравилось?

Голос приятный — мелодичный, грудной и раздался он совсем близко от моего уха. Я обернулся и увидел небесное создание — изящного зеленоглазого и золотоволосого ангела в белоснежном платье с низким декольте и глубоким разрезом вдоль бедра. Ангел сочувственно улыбался мне. Удивительно сочный загар прелестной девушки красиво контрастировал с белым платьем. Поразительное существо, мимолетное воздушное напоминание о забытых летних днях, столь неуместное в окружении мертвенно-серых зимних физиономий. Я мгновенно растаял.

— Вы правы, — расхохотался я, внезапно ощутив несвойственную для себя растерянность. — Это практически чистая водка. Сегодня им, похоже, некогда возиться с тоником и содовой.

— Я заметила, — кивнула прелестная незнакомка, морщась от гомона.

— Вы, кажется, тоже не в своей тарелке?

— Да, я предпочла бы поменьше людей на квадратный фут, да и рев не столь одуряющий.

— Меня зовут Расс Тобин.

— А меня — Вики Херст.

— Сокращенно от Виктории?

— Нет. Просто Вики Херст.

— Очаровательно. Добыть вам что-нибудь выпить?

— Тогда я потеряю вас навсегда!

— Я сам вас найду.

Она улыбнулась.

— Нет, спасибо.

— Хотите попробовать мое зелье? Только предупреждаю — оно не для слабонервных.

— Я согласна, — неожиданно для меня согласилась Вики.

Она пригубила водку и скорчила гримаску.

— Ого!

— Пожалуй, я унесу её отсюда в кармане, — предложил я. — Пригодится, чтобы разводить краску, снимать лак с ногтей, счищать пятна…

— А чем вы занимаетесь? Тоже делаете рекламы?

— В некотором роде. Я снимаюсь.

— В чем?

— В телероликах. Здорово, да?

Она отступила на полшага, прищурилась и понимающе кивнула.

— Я вас узнала. Вы рекламировали… как его…

— Мыло "Глэмур"?

— Да, точно.

— Очень приятно, что вы вспомнили.

— К сожалению, я редко смотрю телевизор.

— Наоборот, замечательно. А чем вы занимаетесь?

Я ожидал услышать в ответ: "секретарша", "жена исполнительного директора" или "агент".

— Я служу курьером.

— Извините, не понял.

— Курьером. Представителем фирмы, которая организует отдых-туры. Чем-то вроде гида.

— А сюда вы вломились силой?

— Нет, — рассмеялась Вики. — Меня привел один рекламный продюсер, который уже наклюкался до чертиков и несколько минут назад отключился. Я ищу свое пальто. Я оставила его на одном из этих столов.

— Вики…

— Что?

— Как вы посмотрите на то, что я утащу вас из этого вертепа и чем-нибудь угощу? Давайте закатимся в ресторанчик. Итальянский? Китайский? Французский? Или, если хотите, тяпнем по двойному гамбургеру в "Уимпи"?

— С картофельными чипсами?

— Угу. И ещё с бумажными салфетками, кетчупом и двумя чашечками кофе. Гулять, так гулять!

— Помогите мне найти пальто.

Мы поехали в один замечательный "Уимпи" на краю города, который я присмотрел несколько месяцев назад. Вы не поверите, но в разных закусочных системы "Уимпи" гамбургеры здорово отличаются между собой, несмотря на стандартные ингредиенты и оборудование.

Я провел Вики вглубь зала и усадил за боковой столик — в противном случае, набившиеся в "Уимпи" бездельники пожирали бы её глазами, отравляя мне весь аппетит. А её стоило пожирать глазами, скажу я вам: загорелая мордашка, золотистые волосы, длинные стройные ножки, заманчиво выглядывавшие из-под пальто с пушистым меховым воротником. Нежная, женственная и преступно притягательная.

Я заказал нам по гамбургеру с кофе и угостил Вики сигаретой.

— Расскажите мне про курьеров, — попросил я.

Вики с задумчивым видом затянулась.

— Компания, в которой я служу, называется "Ардмонт Холидейз"…

— Хм, кажется, я слышал о них.

— Да, фирма довольно крупная, — кивнула Вики. — Она специализируется на организации отдыха в Испании, Италии, Португалии, да и вообще по всему Средиземноморью. А я — их тамошний представитель в летний сезон.

— И в чем состоят ваши обязанности?

— Неужели вы никогда не пользовались подобным туром?

Я хохотнул.

— Вики, открою вам страшную тайну. Я лишь раз в жизни был за границей — когда снимался в рекламном ролике в Португалии.

Вики сочувственно зацокала язычком.

— Значит, вы никогда не сталкивались с курьером, который денно и нощно крутится, как белка в колесе, потакая вашим капризам?

— К стыду своему, нет. Я даже не представляю, что входит в круг обязанностей курьера. Я всегда считал, что курьер это разновидность тайного агента, который перевозит срочные депеши в кожаном дипломате или зонтике с отвинчивающейся ручкой.

— Это совсем другие курьеры. Мы организуем отдых нашим туристам на местах. Официально нас именуют гидами-представителями туристической фирмы, но мы для простоты зовем себя курьерами. Курьер постоянно проживает на курорте и присматривает за всеми прибывающими туристами. Он — или она встречает гостей в аэропорту, следит за тем, чтобы их вместе с багажом погрузили в нужный автобус, сопровождает в отель, организует экскурсии, выслушивает жалобы, советует, где и как провести время, освобождает под залог из тюрьмы, утирает слезы…

— Укладывает в постельку?

Изумрудные глаза озорно блеснули.

— Это правилами запрещено. И вообще, курьер встречает гостей и держит их за руки вплоть до самого отлета. Провожает одних — и тут же встречает новую компанию. И все начинается сначала.

— Словом, сплошная суета.

— Да, но очень интересная. Я её обожаю.

— И где вы… э-ээ… работаете?

— Лично я этим больше не занимаюсь. Я проработала с "Ардмонтом" со дня их основания, уже целых пять лет. Теперь я — главный региональный менеджер. Это значит, что я отвечаю за определенный регион и за всех наших курьеров, которые там работают.

— Нечто вроде погонялы, да?

Официантка принесла нам гамбургеры. Вики дождалась, пока она уйдет, и лишь потом ответила:

— Угу. Я принимаю участие в наборе и обучении новых курьеров, помогаю решать сложные вопросы, да и вообще присматриваю, как идут дела.

— А за какой регион вы отвечаете?

Вики откусила кусочек гамбургера.

— О, вкусно. В этом году — за южную Италию.

— Целое лето в Италии? Это же просто сказка!

— Вообще-то, больше, чем лето. Я должна прибыть туда заранее, чтобы проследить, что все идет так, как надо. Собственно говоря, я уезжаю туда уже через две недели, а вернусь только в начале ноября.

Озарение пришло одновременно с кофе. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Вики оторвалась от еды и участливо спросила:

— Что случилось? Вам нездоровится?

— О, нет, — расхохотался я. — Как раз напротив. Мне вдруг взбрела в голову сумасшедшая мысль. — Я потряс головой. — Чушь какая!

— О чем вы?

— Сейчас скажу. — Я пригубил кофе. Вики терпеливо ждала. — Вы верите в судьбу, Вики?

— Иногда. А в чем дело?

— Мне вдруг подумалось, что наша встреча была предопределена свыше. Что это перст судьбы.

— Почему? — рассмеялась она.

— Потому что вы минуту назад рассказали как раз про ту работу, которую я искал, чтобы продержаться в течение ближайшего года.

— Ах, так вы сейчас безработный?

— Не совсем…

В течение следующих двадцати минут я поведал ей про всю затею с "Уайт-Марвелом". И не только с ним. Я рассказал ей также, как сидел в ливерпульской конторе, торговал швейными машинками, как собирал долги. Когда нам принесли по второй чашечке кофе, я закончил:

— Так что, сами видите, профессия гида-представителя для меня просто идеальна. Кстати, "Ардмонт" нанимает мужчин?

— Да. Хотя и в меньшей степени, чем женщин.

— Вики, положа руку на сердце, как вы оцениваете мои шансы на то, чтобы устроиться на эту работу? Какими качествами должен обладать претендент?

— Умом… приятной внешностью… обходительностью…, - она пожала плечами. — Да, это, пожалуй, главное.

— А как насчет языков?

— Знание иностранного языка, конечно, желательно, но необходимым условием не является. Это зависит от того, в какой стране вы работаете. На Мальорке, например, почти все изъясняются по-английски. Вот вам конкретный пример: из шестнадцати наших курьеров на Мальорке лишь шестеро свободно говорят по-испански. Остальные разговаривают на уровне средней школы.

Я угостил её сигаретой и, поднося зажигалку, спросил:

— Как по-вашему, Вики, из меня получился бы курьер? Она затянулась, выпустила колечко дыма и игриво посмотрела на меня, склонив голову набок.

— А когда вы готовы начать — завтра утром?

— Нет, я серьезно.

— Я тоже. Я уверена, что Филип Ардмонт наймет вас.

— В самом деле?

— Безусловно. Я, э-ээ, выдам вам профессиональную тайну. Хотите знать, какое самое главное требование, предъявляемое к курьеру?

— Еще бы!

В глазах Вики заплясали озорные чертики.

— Сексапильность. Для клиентов это не менее важно, чем хорошая еда и чистое постельное белье.

— Неужели?

— Да, вот, представьте себе. Секс имеет важнейшее значение для успешного отпуска. Ведь отпуск это райское время — две недели блаженного отдыха после пятидесяти недель постылой работы. Подумайте о сотнях тысяч секретарш, фабричных работниц, машинисток, стенографисток и продавщиц, которые целый год только и мечтают о том, как провести эти волшебные две недели. Они жаждут вырваться на свободу. Им нужно солнце, а также песок и море, но прежде всего — секс. В любой форме. Случайный ли партнер по танцу ущипнет за попку в итальянском баре, или красавец-незнакомец затащит в постель — как угодно. — Вики обворожительно сверкнула зубками. — О мужчинах судить вам, но я, как женщина, могу вас заверить: если такая машинистка или продавщица вернется после своего отдыха в Англию, так ни разу и не услышав непристойного предложения, отпуск для неё потрачен впустую. Любовь, в той или иной форме, должна присутствовать в меню всегда. А что может быть лучше для начала отпуска, чем уже в аэропорту встретить обаятельного загорелого курьера, источающего сексапильность из всех пор?

— Да, ну и работа, — легонько присвистнул я. — Так вы и вправду думаете, что я…

— Да ладно вам. Сами знаете, что вы чертовски привлекательны.

Я рассмеялся, чтобы скрыть смущение.

— А с оплатой как? — поинтересовался я, чтобы сменить тему.

— Для начала вам положат десять фунтов в неделю плюс полный пансион. Скорее всего, вам выделят номер в одном из отелей, которые арендует Ардмонт. Или подыщут квартиру… хотя, по всей вероятности, вам придется жить в ней вдвоем с другим курьером… — Заметив мою лукавую усмешку, Вики тут же добавила: — В вашем случае, с другим мужчиной, мистер Тобин.

— Жаль.

— Если хотите жить в одиночку, компания внесет половину арендной платы, а остальное доплатите вы.

— Вполне разумно.

— Кроме жалованья, вам положены различные премии, как официальные, так и нет. Хороший курьер обычно получает приличные комиссионные от фирм, предоставляющих машины напрокат и организующих экскурсии — это официальные премии. Кроме того, существуют и неофициальные отчисления от ночных клубов, а также магазинов и ресторанчиков, если курьер уговорит своих клиентов воспользоваться ими. Чтобы вы поняли, насколько привлекательными могут быть подобные премии, я вам признаюсь: за четыре года, что я проработала курьером, я не потратила из своего жалованья ни пенса, а жила исключительно на комиссионные.

— Могу представить. Лично меня, например, вы уговорите на все что угодно.

— И… — Вики прыснула, — некоторые отели и ночные клубы предоставляют бесплатную выпивку и даже сигареты курьерам, которые приносят им прибыль. Словом, в этой работе много привлекательного.

— Чем больше вы рассказываете, тем больше она мне по душе.

— Погодите, вы ещё не слышали про недостатки. В любой работе, связанной с живыми людьми, есть масса сложностей. Во-первых, иногда попадаются совершенно невыносимые клиенты. Не успев сойти на землю, они уже принимаются ныть и жаловаться. Все им не так: гостиница, обслуживание, пляжи, жара, ветер, экскурсии…

Я кивнул.

— Да, я знаю. Мне приходилось сталкиваться с такими, когда я торговал швейными машинками.

— К счастью, их все-таки не так много. Как правило, мы имеем дело с приятными людьми, которые прилетают, чтобы хорошо провести время и отдохнуть. Они обычно идут нам навстречу, даже если вдруг случается какой-то непредвиденный сбой. — Вики устремила на меня пристальный взгляд. — Так вы серьезно насчет "Ардмонта"?

— Да, — кивнул я. — Все это, конечно, свалилось как снег на голову, но именно такую работу я и присматривал. Скажу так: мне бы чертовски хотелось попробовать.

— Что ж, тогда подумайте. Если решитесь, то я познакомлю вас с Филипом Ардмонтом. Только не слишком тяните. В некоторых странах курортный сезон открывается рано, уже с середины марта, а Ардмонт предпочитает нанимать курьеров заранее.

Вики кинула взгляд на золотые наручные часики. Я, в свою очередь, посмотрел на свои. Двенадцатый час.

— Мне пора домой, Расс. Завтра с утра меня ждут в бюро путешествий на севере Лондона. Когда я живу в Англии, то время от времени работаю в различных туристических фирмах, стараясь подыскать побольше новых клиентов для Ардмонта.

— Хорошо, Вики. Я вас подвезу. Где вы живете?

Она чуть замялась.

— Э… в Ричмонде. Мне бы не хотелось, чтобы вы из-за меня делали крюк.

— Да я всегда еду домой через Ричмонд.

— Вот как? А где вы живете?

— В Майда-Вейле.

Вики рассмеялась. Чтобы попасть в Ричмонд, мне нужно было сделать крюк в добрую дюжину миль.

— Не спорьте, — твердо сказал я.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Спасибо, Расс.

Когда мы вышли на улицу, с неба сыпал мокрый снег, а под ногами хлюпала слякоть. Подняв воротники, мы рысцой припустили к машине и плюхнулись на сиденье — Вики, громко хохоча, а я, сыпя проклятиями на весь свет божий.

— Вам-то хорошо, — взвыл я. — Еще пара недель, и вы попадете в рай. А мне каково!

Я завел мотор, запустил "дворники", чтобы смести с ветрового стекла две тонны перемешанной со снегом грязи, включил печку и отъехал от тротуара.

— Кто знает, — улыбнулась Вики, — может, и вам осталось не так уж долго мучиться.

— Господи, я бы отсек правую руку, чтобы так и случилось.

— О, нет, она вам ещё наверняка послужит.

— Думаете? — ухмыльнулся я.

— Уверена.

Я помотал головой.

— Все это звучит, как сказка. Порой мне кажется, что я уже никогда не увижу солнца. — А вы, похоже, солнцепоклонник?

— Обожаю солнце. Мне совсем не обязательно загорать самому, но просто нужно сознавать, что солнце ещё существует, что вокруг тепло.

— Да, тогда вам нужно становиться курьером.

— Вам кажется, что у меня получится?

— Я убеждена, что да. По сути дела, то, чем вы занимались прежде, связано с этим напрямую. Та же работа с людьми. Продавать машинки, взимать долги, брать интервью — значит, постоянно общаться с другими людьми. Если у вас все это получается, то и в качестве курьера вас ждет успех. Отличия только в тонкостях.

— Да, пожалуй, вы правы. И все-таки, я до сих пор не могу прийти в себя от нашей встречи. Как вас угораздило попасть на эту вечеринку?

— Ардмонт развернул рекламную компанию к новому сезону, а продюсер, про которого я вам говорила… тот парень, который набрался, как свинья…

— Как, кстати, его зовут?

— Ли Роупер. Он работает на "Уитли, Карра и Бэнкса".

— Нет, не знаю. Извините, что перебил.

— Так вот, его фирма делает для нас рекламу и Ли несколько раз приходил к нам и советовался с Филипом Ардмонтом. Мы познакомились в нашей конторе, и он пригласил меня на эту вечеринку.

— И упился в стельку. Хорош ухажер!

Вики рассмеялась.

— Он был навеселе уже в семь часов, когда заехал за мной. Угостил незабываемым ужином. Я едва не сбежала от него в ресторане, когда он, рассказывая какой-то похабный анекдот, лихо смахнул на пол все тарелки. Я чуть не умерла от стыда.

— Ужас!

— Не совсем. В конце вечера… я все же получила большое удовольствие.

— Вот как? А что случилось?

— Познакомилась вот с этим чудовищем, которое угостило меня гамбургером. Чудовище, кстати, на редкость милое.

— О, спасибо.

— Оно спасло мне вечер.

— Может, это вы его спасли?

— Кто знает, — загадочно протянула Вики.

Путь до Ричмонда занял полчаса. В одиночку я добрался бы минут за двадцать, несмотря на снегопад, но мне хотелось продлить удовольствие. Я готов был провести за рулем хоть целую ночь, слушая веселое щебетание Вики. Давно я так не наслаждался женским обществом. Хотя не прошло и двух часов с тех пор, как мы познакомились, от Вики веяло таким теплом и искренностью, словно мы были знакомы целую вечность.

Кое-что она рассказала и о себе. Родилась в Лейчестере; окончив школу, поступила на секретарские курсы, после чего проработала около года в страховой компании. Затем перешла в местную туристическую компанию, а потом перебралась в Лондон и стала работать у Ардмонта, который только-только основал собственное дело. Год спустя стала курьером. Я прикинул, что ей года двадцать три-двадцать четыре.

Даже речь её доставляла мне истинное наслаждение. Я упивался её голосом, певучим и нежным. Он каким-то непостижимым образом успокаивал меня, а время от времени навевал приятный холодок в затылке. Мне начинало казаться, что я качаюсь на ласковых волнах. Поразительная девушка.

Мы въехали в Ричмонд и, следуя указаниям Вики, вскоре подкатили к огромному многоквартирному дому. Я остановил машину на вполне пристойной стоянке, на удивление чистой и убранной. Уже подойдя к дому, я обратил внимание, что выглядит он довольно богатым.

Заперев машину, я прошел следом за Вики через вращающуюся дверь в роскошный вестибюль, под стать своему собрату в "Кроксли". Меня поразило обилие флоры. Помимо всевозможных горшочков с цветами, в вестибюле был разбит настоящий сад. Розовые стены были украшены огромными зеркалами, скрытый матовый свет создавал уютный полумрак, приятный для глаз. Утопая по щиколотки в пушистом сером ковре, мы неслышно прошагали к лифту.

Вики нажала на кнопку. Я ещё раз огляделся по сторонам, прикинув, что работа курьера должна оплачиваться на порядок выше, чем рассказала Вики.

Она, должно быть, прочитала мои мысли, потому что вдруг сказала:

— Красиво, правда? На одно лишь курьерское жалованье, я, конечно, не могла бы себе этого позволить.

Двери лифта бесшумно распахнулись. Мы вошли в зеркальную кабинку, и Вики нажала на кнопку второго этажа. Пару секунд спустя она уже вела меня по застланному ковровой дорожкой коридору. Остановившись перед дверью с табличкой 206, она отперла дверь своим ключом.

Сомнений в том, что делать дальше, у меня не было. Вики решительно шагнула в прихожую и включила свет, так что мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Войдя, я прикрыл за собой дверь.

Небольшая прихожая была обставлена со вкусом: бледно-зеленый ковер, серебристые обои, разукрашенные бутылочно-зеленым цветочным орнаментом, на стенах изящные хрустальные бра… Чисто, тепло и уютно.

Подойдя к трюмо из красного дерева с зеркалом в золоченой раме, Вики взяла с серебряного подноса несколько конвертов, небрежно просмотрела их и положила на место. Затем взяла из платяного шкафа вешалку и протянула мне.

Повесив наши пальто в шкаф, она зашагала по коридору по направлению к стоявшей нараспашку двери, по пути миновав несколько закрытых дверей.

— Туалет, — небрежно бросила она, проходя мимо одной из них.

Мы вошли в гостиную, Вики щелкнула настенным выключателем и прошагала прямиком к столику, на котором выстроилась целая батарея бутылок и стаканов.

Роскошно обставленная гостиная так и дышала богатством и великолепием. Золото, мрамор, античные статуэтки и украшения.

— Выпить хотите? — предложила Вики.

— С удовольствием. Если можно — водку. Да, Вики, вот это комната!

— Присаживайтесь. Советую попробовать софу — она божественна.

Я погрузился в невесомую пушистость, опасаясь, что провалюсь сквозь пол.

— Ого!

— Я предупреждала.

Вики поставила хрустальную рюмку, наполненную прозрачной, как слеза, жидкостью, на мраморный столик передо мной, а сама сбросила туфли и пристроилась на мягкой подушке, подвернув под себя ножки.

— Ваше здоровье!

— И ваше!

Я зажег ей сигарету, закурил сам и оглянулся по сторонам.

— Должно быть, жалко бросать все это и уезжать почти на весь год.

Вики улыбнулась и покачала головой.

— Это мне не принадлежит. Увы. Это квартира моей подруги, отец которой любит немножко, ну, совсем чуть-чуть, баловать дочурку. Единственную, правда. Сью — стюардесса в "Би-Оу-Эй-Си". Сами понимаете — зарабатывать на жизнь ей ни к чему, но Сью обожает летать. Я познакомилась с ней три года назад, когда она работала на "Бритиш Эйрлайнз", а я летела домой из Испании. Мы подружились. Теперь я всегда останавливаюсь у нее.

— Мне бы такую подружку.

— Сью — лапочка. Она набита деньгами, но на себя ничего не тратит. Все свободное время возится с умственно отсталыми детьми.

— Удивительная девушка.

— Согласна.

— А где она сейчас?

Я мог только надеяться, что мой вопрос прозвучал невинно и естественно. Мне вовсе не улыбалось показаться Вики излишне назойливым.

Вики опустошила свой стакан и поставила его на столик. — В Австралии, — сказала она. — Сегодня вечером она прилетает в Сидней и проведет там неделю.

Неделю!

— Там сейчас хорошо? — полюбопытствовал я. — Как-никак, Рождество на носу.

— Там замечательно, — вздохнула Вики. — Стоит страшная жара.

Упоминание о Рождестве напомнило мне, что только что наступил сочельник, а я до сих пор не решил, где и как встречать праздник.

— Вы не забыли, что сегодня канун Рождества? — осведомился я.

— Почему? Завтра… — Вики посмотрела на часы. — Ах, вы в этом смысле. Тогда вы правы.

— Как вы проводите Рождество?

— М-мм, вообще-то меня приглашают в три места, — задумчиво произнесла она. — Но я никому не дала определенного ответа. Может, и загляну на огонек. А у вас какие планы?

Я пожал плечами.

— Никаких.

Вики изумленно воззрилась на меня.

— Не хотите же вы сказать, что встречаете Рождество в одиночестве?

— Нет, конечно. Есть у меня приятель — такой же разгильдяй, как и я. Мы с ним на пару всегда найдем развлечение.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Вики.

Она встала, пересекла гостиную и остановилась перед высоким шкафом, как мне показалось — антикварным. Когда она распахнула дверцу, я увидел. что внутри разместился проигрыватель. Вики порылась в пластинках, выбрала одну и поставила. Когда она вернулась на софу, комнату заволокли чарующие звуки скрипки и звонкие аккорды фортепьяно.

— Кофе хотите?

— С удовольствием, хотя мне бы не хотелось причинять вам беспокойство… вам ведь завтра на работу.

— А вам?

— Нет, — рассмеялся я. — До середины января я свободен, как ветер.

— Сейчас я сварю нам кофе. Идемте со мной на кухню, а то мне одной скучно. И прихватите наши напитки.

Я проследовал за ней в просторную современную кухню, окрашенную в золотистые и бронзовые тона. Примостившись на одном из четырех табуретов, расставленных вокруг стойки бара, я с наслаждением наблюдал, как Вики ставит чайник и хлопочет с кофе.

— Ничего, если я приготовлю растворимый? — спросила она.

— Обожаю растворимый, — сказал я. — Вы уверены, что мне ещё не пора выметаться?

Вики повернулась и скорчила очаровательную гримаску.

— Уверена.

— Жаль, что вам завтра на работу. Точнее, уже сегодня.

— А что?

— Ну, я думал… Мы могли бы чем-нибудь заняться.

— Например?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Могли бы сесть в машину и куда-нибудь прошвырнуться.

— Очень соблазнительно, но, боюсь…

— А много работы в сочельник у вашего агентства?

— Думаю, что нет, но я обещала приехать.

— А нельзя позвонить и отказаться?

Вики рассмеялась.

— По вашей милости меня уволят.

— Этого мне, конечно, не хотелось бы, но обидно тратить зря такой день.

Вики поставила на стойку две чашечки с дымящимся кофе и присела на соседний табурет.

— Мне тоже куда больше хотелось бы куда-нибудь прокатиться с вами, но, увы, я должна работать.

— Жаль.

— И все же, по поводу завтрашнего дня… — Вики задумчиво размешивала сахар в чашечке. — Познакомить вас с Филипом Ардмонтом?

— Что? Ах, да, безусловно.

— Филип — один из тех, кто пригласил меня на Рождество. У него собственный особняк в Уимблдоне, в котором он проживает с женой и двумя детьми. На Рождество двери дома Филипа открыты для всех: люди приходят и уходят. Друзья, соседи, родственники, просто знакомые. Там царит полный кавардак. Если хотите…

— Я был бы счастлив. Но удобно ли это, ведь мы не знакомы?

— Вполне удобно. К тому же, мы не станем задерживаться. Только заскочим и поздороваемся.

— Что ж, я согласен.

— Прекрасно. Значит, договорились?

— В котором часу вы хотите поехать?

— Утром, часов в одиннадцать. Бедлам будет уже в полном разгаре.

— Я вам очень признателен за помощь, Вики.

— А я, между прочим, помогаю и Ардмонту. Представляете, во сколько раз возрастет его прибыль, когда газетчики раструбят всем английским женщинам, что сам Расс Тобин встречает их на курорте, готовый беспрекословно исполнить любую их прихоть.

— Пусть на это даже не надеются, — высокомерно сказал я. — Не на такого напали. Мораль превыше всего, вот мой девиз.

Вики улыбнулась.

— Разумеется, нет.

— Нет, серьезно, — не унимался я. — Скажите честно, это не помешает мне стать курьером? Я имею в виду то обстоятельство, что я девственник. Или для курьеров-мужчин это не столь важно.

Вики чуть не подавилась.

— А вы сами как считаете, мистер Тобин? — лукаво спросила она.

— Боюсь, что это может оказаться препятствием, — вздохнул я. — Если там и в самом деле творится то, о чем я подумал.

— Вам говорили, что вы большой озорник, мистер Тобин?

— Случалось.

— Откровенно говоря, в наших правилах ночная жизнь курьера никак не регламентируется, — уточнила Вики. — И меня никто на сей счет не наставлял.

— Не сомневаюсь. Я спросил просто так, на всякий случай. Вдруг что-нибудь слышали краешком уха.

— Нет, ровным счетом ничего. И я абсолютно убеждена, что вы заблуждаетесь. Все наши курьеры — исключительно добропорядочные, преданные, дисциплинированные и высокоморальные люди, которым даже в голову не придут столь постыдные мысли. Я просто поражена, мистер Тобин, как вы могли заподозрить подобное…

— Извините, ради бога.

— Наши курьеры ведут аскетический образ жизни, отказывая себе в любых житейских удовольствиях ради высокой цели — служения людям.

— Не сомневаюсь. Я просто болван. Простите.

— Как я говорила вам в "Уимпи", курьер должен только источать дух сексапильности, но заниматься этим самому… Бр-рр! Как вы могли подумать!

— Я все понял. Я в отчаянии.

Вы, конечно, поняли, что мы дурачились. На самом деле, неся эту чепуху, мы с Вики не переставая оценивали друг друга — собственно, мы занимались этим буквально с первой же минуты нашего знакомства. С тех пор, как Вики, отомкнув входную дверь, пригласила меня войти, я только и ломал голову над тем, как вести себя дальше. Задача у меня была не из простых. С другими девчонками все просто: приглашение в дом автоматически означает предложение лечь в постель. С Вики все обстояло иначе.

Эта девушка не соответствовала общепринятым нормам. Она жила своим умом, а в своем деле определенно собаку съела. Проработав за границей пять лет, она, конечно, сотни раз сталкивалась с деликатными ситуациями, когда мужчины пытались оказывать ей непрошеные знаки внимания. И она наверняка знала, как совладать с подобными наглецами — отбрить колющей репликой или метко лягнуть по причинному месту.

Именно поэтому, решил я, приглашение в квартиру в данном случае ровным счетом ничего не значило. Вполне возможно, что Вики привыкла иметь с мужчинами исключительно чистые, возвышенные и дружеские отношения, вот и пригласила меня, с виду такого интеллигентного, будучи уверена в моей полной порядочности.

С другой стороны, вполне возможно, что Вики пыталась таким необычным образом донести до меня следующее сообщение: "Ты мне нравишься, парень. Я тебя хочу. Заходи и оставайся у меня на ночь". И считала, что я достаточно сообразителен, чтобы раскусить её игру.

Что ж, мне ничего не оставалось, как дождаться развития событий. Вики прекрасно знала, что понравилась мне. Черт побери, да кто угодно, если он не младенец, не голубой или не полуразложившийся труп, втюрился бы в неё с первого взгляда. К тому же, я не настолько любил свою квартиру, чтобы стремиться в неё посреди ночи.

Намеков с её стороны я получил уже предостаточно — если, конечно, истолковывать их как намеки. Томные взгляды из-под приспущенных век, озорные искорки в глазах при обсуждении ночных похождений курьеров и тому подобное. Я решил продолжить в том же духе и посмотреть, куда ветер дует.

— Нет, серьезно, — совершенно несерьезно заговорил я. — Я хотел бы знать, к чему мне готовиться. Если у курьера и впрямь так много обязанностей во внеслужебное время, я должен знать, чего мне ожидать, чтобы держаться в форме. В конце концов, для клиентов "Ардмонта" не менее важно, чтобы их встречал свежий, бодрый и подтянутый курьер, а не немощная развалюха.

— А вы, значит, не всегда держитесь в боевой форме?

— Нет, дело не в этом. Если окажется, что ночная работа курьера на порядок превосходит возможности среднего человека, я хотел бы приступить к тренировкам как можно раньше… Сесть на диету, например. Или провести пару недель в гимнастическом зале.

Вики так и покатилась со смеха. Я понял, что угодил в точку.

— Не знаю… — выдавила она сквозь слезы. — Хотя в прошлом году нам и в самом деле пришлось отослать домой одного бедолагу.

— Да? А что случилось?

— А ничего. Официальный вердикт гласил: "сердечная недостаточность". На самом деле он до того затрахался, что уже не держался на ногах.

Я расхохотался. Кровь в жилах забурлила. Послание прозвучало громко и четко.

— А что он был за человек?

— Красавец, разумеется… полуфранцуз-полуангличанин. Очень загорелый. Темные вьющиеся волосы. Замужние женщины, глядя на него, истекали слюнками. Они даже дрались из-за того, чтобы в автобусе сесть с ним рядом.

— Только замужние?

— Нет, все девчонки тоже были от него без ума. Остальные мужчины буквально лезли на стенку.

— Он сам увивался за юбками… или ему это было ни к чему?

Вики покачала головой.

— Ему это было ни к чему. Более того, ему настолько досаждало женское внимание, что он подал заявление на то, чтобы выписаться из отеля и переехать в отдельную квартиру. Как-то ночью одна девица перелезла к нему через балкон и забралась в его постель. Пригрозила перерезать себе вены, если он с ней не переспит.

— И что — перерезала?

Вики бросила на меня уничтожающий взгляд.

— Хотите ещё выпить? Пойдемте в гостиную, там удобнее.

Следуя за ней по коридору, я спросил:

— Вам ещё не пора в постель?

— Нет, мы ещё пропустим по рюмочке.

— Я-то могу хоть до обеда спать. Я о вас забочусь.

— Я справлюсь. Я привыкла обходиться без сна.

Мы вошли в гостиную.

— Поставите пластинку? — спросила Вики.

— Разумеется.

— Вам повторить? Водку?

— Да, спасибо.

— Вы всегда пьете водку?

— Да, с тех пор, как я открыл её благотворное утреннее воздействие на мою голову. После виски в моем затылке обычно поселялась целая семья молотобойцев. От джина у меня бурчит в животе, а ром я просто на дух не выношу. Остается не так уж много.

— Похоже, вы серьезно изучили этот вопрос.

Я перевернул пластинку и опустил иглу.

— Глубокое и внимательное изучение и понимание мельчайших особенностей окружающей жизни, — изрек я, — необходимое условие для постижения счастья и целостности.

— Кто это сказал? — смеясь, спросила Вики.

— Я. Только что.

— Вы настоящий мудрец.

Я взял у неё из рук свою рюмку.

— За вас, Вики — самую прелестную особенность окружающей жизни.

Она выпила и спросила:

— В том смысле, что теперь вы намереваетесь всерьез и глубоко изучить меня? Вам это и в самом деле необходимо для постижения счастья и целостности?

Я взял у неё рюмку и поставил рядом со своей на стол. Потом протянул вперед руки. Вики с готовностью шагнула вперед и тесно прижалась ко мне. Аромат её волос щекотал мне ноздри, обволакивая мозг удивительной свежестью и прозрачностью.

— Да, так и есть.

— Как приятно сознавать, что ты хоть кому-то нужна, — вздохнула Вики. — Даже, если речь идет только о физической близости.

— Мне кажется, в вашей жизни ещё не было такой минуты, чтобы вы не были нужны… или — чтобы вас не желали.

— Спа… сибо.

— Вам, должно быть, находясь за границей, приходится постоянно отбиваться от влюбленных туристов.

— Гм, — Вики загадочно покачала головой. — Главное — научиться давать отпор, не обижая клиента.

— Это верно. Но пару неприятных минут пережить вам, видимо, пришлось?

— Пожалуй, да, — кивнула Вики. — Но только в самом начале. Теперь перед лицом неприятеля я — неприступная твердыня. Главное — обезоружить противника улыбкой, а потом легонько шлепнуть по затылку и сказать: "Вот, хороший мальчик. Паинька." Срабатывает на все сто.

— Медсестры в таких случаях колются шариковой ручкой.

— Это из вашего собственного опыта?

— О, нет. Я слишком застенчив, чтобы давать волю рукам на больничной койке.

Вики хмыкнула и с сомнением покосилась на меня.

— Нет, честно. Я вообще довольно робок.

— Что-то я не заметила.

— Это потому, что вы пробудили во мне…

— Зверя?

— Я хотел сказать: "решительную сторону моей натуры". А что, разве я похож на зверя?

Вики обняла меня крепче.

— На настоящего монстра. У меня от страха душа ушла в пятки.

— Оно и видно.

Мы почти не двигались, только раскачивались в такт музыке, используя её как предлог, чтобы сжимать друг друга в объятиях. Тот парень, который сказал, что "медленный танец это занятие любовью под музыку", знал, о чем говорил. Именно этим мы с Вики и занимались. Она казалась мне маленькой, хрупкой и беззащитной. Меня так и подмывало поцеловать её. Я представил, как мучались её клиенты в течение пяти лет, наблюдая, как она расхаживает по пляжу — босоногая, загорелая, с растрепанными выгоревшими волосами, в крохотном бикини… Да, пару неприятных минут пережить ей довелось — это как пить дать.

— О чем вы думаете? — внезапно спросила она.

— Я представил вас летом на пляже… в бикини, — чистосердечно признался я.

— Неужели? А что вас к этому побудило?

— Ощущение вашей близости.

— Да, пожалуй, не стоит нам танцевать, коль скоро у вас возникают подобные мысли, — сказала Вики, но высвободиться не попыталась.

— Мысли вполне пристойные, — сказал я. — Скорее созерцательные, нежели греховодные. Ничего, что я так говорю?

Вики снова прижалась ко мне.

— Вы много думаете, да?

— Не всегда. Это ещё одна сторона моей натуры, которую вы пробудили.

— Значит, уже две: решительная и философская. Больше я в вас ничего не пробудила?

Я хмыкнул.

— Знали бы вы! Впрочем, я не хочу удостоиться шлепка по затылку и услышать: "Вот, хороший мальчик. Паинька." Поэтому обуздаю свой пыл.

— Думаете, я способна так обойтись с вами?

Я пожал плечами.

— Кто знает. Береженого бог бережет. К тому же, я не хочу рисковать. Мне сейчас слишком хорошо, чтобы ставить свое счастье под угрозу.

Вики приподняла голову и посмотрела мне в глаза. Улыбка осветила её глаза, которые, скользнув по моим губам, заглянули, как мне показалось, прямо ко мне в душу.

— А вы попробуйте, — прошептала она.

Кровь бросилась мне в голову. Я впился в её мягкие трепещущие губы, которые раскрылись навстречу моим губам, как лепестки розы. Мы стояли и целовались целую вечность. Внезапно Вики отстранилась и попыталась перевести дух.

Я покрывал поцелуями её лоб, волосы, шею…

— Так я и знала, — задыхаясь, проговорила она. — С первой же минуты, как мы встретились. Сразу почувствовала опасность.

— Да? — недоверчиво произнес я.

— Я ведь поклялась, что до отъезда в Италию ничего не будет. Ничего и никого…

— Прости, пожалуйста.

— И зачем тебе приспичило торчать там в углу с потерянным видом… сжимая в руке этот дурацкий бутерброд с сардинкой и колбаску… Да ещё и со стаканом водки… Единственный похожий на человека мужчина во всей комнате… Черт бы тебя побрал!

Ее губы потянулись к моим. На этот раз не для долгого ищущего поцелуя. Ее рот словно взорвался, слившись с моим, а тело обволокло меня со всех сторон. От неожиданности я едва не задохнулся. Воистину, никогда не догадаешься, чего ожидать от женщины.

Оторвав губы, но ещё теснее прижимаясь ко мне, она жарко зашептала:

— Уходи домой, прошу тебя. Скорее…

— Бегу.

Она, похоже, даже не слышала. Ее язычок влажной змейкой проник ко мне в рот.

— О, Расс…

— Так я останусь?

— Ну, конечно, дурачок. О-оо…

Несколько секунд спустя мы уже очутились в розовой спальне возле десятиспальной розовой кровати, застеленной белоснежным шелковым покрывалом. Скинув одежду при свете, пробивавшемся из коридора, мы упали, обнявшись, на прохладный атлас. Вики сгорала от желания. Покрывая мое лицо поцелуями, она нетерпеливо пробормотала:

— Иди ко мне, милый… Скорее!

Вики понукала меня лихорадочными вздохами, ритмично вырывавшимися из её груди в такт радостной страсти, выплеснувшейся пронзительным криком, когда её естество пронзило острие всесокрушающего оргазма…

Прильнув сзади к ней, я обнял её горячее податливое тело и прижал к себе. Мы оба молчали. Вики уже спала.