"Портал перед пропастью" - читать интересную книгу автора (Бриз Илья)Глава 6Н-да, картинка. Николай Штолев, первым приехав в отдел, замер, как только открыл дверь лаборатории. Гришка спал, сидя за столом и устроив свою голову на руки поверх закрытого ноутбука. Но вот вся большая комната… Прямо по центру была внушительная горка брусков из, как пишется в полицейских отчетах, блестящего желтого металла. На первый взгляд – тонны полторы, не меньше. Как же парень в одиночку-то все это перетаскал? Дальний угол под потолок был завален банковскими упаковками различной валюты. Несколько штук из них были порваны, и разлетевшиеся деньги усеивали почти весь пол в лаборатории. Откуда в помещении мог взяться ветер? В другом углу более-менее аккуратно стояли несколько стопок заводских упаковок. Судя по ярким наклейкам – ноутбуки. На одной из стопок сверху на боку валялась банковская ячейка с высыпавшимися из нее блестящими прозрачными камешками. Явно ювелирные изделия, отметил про себя Штолев и опустил взгляд. У самых его ног неаккуратной кучей были свалены вперемежку укороченные автоматы Калашникова и израильские "Таворы". Николай достал сотовый и набрал номер Сахно. – Доброе утро, Саша! – И тебе, Коля, того же, – дыхание Александра Юрьевича было несколько учащенным. – Ты сейчас где? – На пробежке. Знаешь ведь, что я по утрам с дочкой бегаю. – Заканчивай и давай в отдел. Тут наш мальчик немного начудил. – Григорий? – Да. У него, наконец-то, все получилось. – Это то, о чем я думаю? – Точно так. – Сам он как? Цел? – Сладко спит после трудов праведных. – Хорошо. Скоро буду, – и явно уже не в телефон: – да все с твоим Гришкой в порядке. Связь прервалась. Кононов-младший сидел в операторской, лопал бутерброды с копченой колбасой, прихлебывал горячий кофе из своей любимой четырехсотграммовой чашки и рассказывал: – Ветер! Это я только потом догадался форточки плотно закрыть. Но все равно сифонит прилично через пробой. Разница атмосферных давлений у нас в Питере и там, – парень взмахнул рукой с бутербродом в сторону лаборатории, – на будущее надо герметичное помещение иметь, чтобы не дуло. – А зачем ты все это сюда нагреб? – спросил совершенно спокойный Сахно. – Сам не знаю. Помутнение какое-то нашло. Устал прилично, а тут вдруг физический пробой получился. Хотелось всех вас немного удивить. Я сдуру и начал… – парень пристыженно замолчал. – Золото из Форт-Нокса? – Штолев уже успел проверить клейма на брусках. – Угу. – Как же ты в одиночку столько перетаскал? – удивился Николай. – Зачем таскать? Я только парочку слитков руками поднял. Потом догадался просто в окно пробоя сталкивать. – И что теперь со всем этим делать? – Сахно спрашивал не Григория. Нет, он просто размышлял вслух. – Оно сейчас все неликвидное практически. Золото сначала переплавлять надо, банкноты из банковских хранилищ номерами своими нас сходу засветят. Оружие? В кого стрелять-то собрался? – Хорошо еще, что перекрытия в доме нормальные. Мог ведь и пол проломиться под таким весом, – добавил Кононов-старший. – Гриш, а как установка? Устойчиво работала? – Гольдштейна больше всего интересовала аппаратура. – Да нормально там все, Витя. Хоть сейчас на Луну. Ты логи потом посмотри – у нас запас по мощности почти трехкратный получился. На довольно удачный корень твоих уравнений получилось нарваться. – На Луну нам пока рано, а вот от всего, что ты натаскал в лабораторию, надо срочно избавляться, – задумчиво произнес Сахно, – координаты какой-нибудь пещеры есть? – Зачем в пещеру? Есть лучший вариант, – Штолев подошел к своему рабочему месту, шевельнул мышкой, выводя мониторы комплекса из ждущего режима, быстро нашел какой-то документ и включил распечатку на сетевом принтере. – Что это? – спросил Геннадий, взяв выплюнутую из "лазерника" на лоток бумагу. Он сидел ближе всех к принтеру. – Список подземных законсервированных противоатомных бункеров. – Всего десять? – удивился Кононов-старший, передавая документ Александру Юрьевичу. – Это только те, что нам лучше всего подходят. Я на большие подземные базы с ядерными реакторами решил не зариться. За ними особый присмотр. Наоборот, выбирал те, которые не очень-то круты. А всего бункеров, – Николай усмехнулся, – далеко за тысячу. Все, в основном, построены в пятидесятых-шестидесятых годах прошлого века, когда Советский Союз готовился к отражению ядерной бомбардировки США. – Во постарались предки, – хмыкнул Сахно, просматривая список, и повернулся к Штолеву, – ты туда заглядывал? – Десятка три просмотрел. Все на первый взгляд в отличном состоянии. Запускай дизельные генераторы и работай. В то время качественно строили. Только сначала надо несколько вопросов решить. – Каких? – Необходимо сначала отключить все линии связи и убрать эти бункера из всех списков. Они аж в четырнадцати серверах различных министерств присутствуют. Включая ФСБ, ГРУ и сам Совмин. – Решаемо, – встрепенулся Гришка. – А у вероятного противника? – задал вопрос Сахно. – В списках ЦРУ всего четыре десятка советских бункеров. Наших среди них нет. Умело КГБ хранить секреты, – улыбнулся Николай. – Бумажные архивы? – не унимался Александр Юрьевич. – Список местонахождения всех экземпляров пакетов документации, включая строительную, имеется. Подчистим немного попозже. – Хорошо. Дальше? – Самый важный, с моей точки зрения, вопрос – это куда девать тепло от дизелей? Инфракрасное излучение мгновенно обнаружат со спутников, как только мы расконсервируем бункеры, – Коля с надеждой посмотрел на Гольдштейна. Тот закурил и задумался. – Вот это как раз просто, – для Гришки, похоже, никаких нерешаемых проблем никогда не было и в принципе быть не могло, – делаем два окошка. Одно на вытяжку в какой-нибудь горной пещере на высоте пару километров над уровнем моря, другое вообще в любом первом попавшемся месте, где воздух посвежее и относительно прохладный. Размерами окон дросселируем получившуюся вентиляцию. Элементарная задача для систем автоматического регулирования. Сможем поддерживать необходимую температуру с точностью до градуса. Остальные члены команды переглянулись. Действительно просто. Все наворованное Кононовым-младшим барахло за каких-то полчаса дружно перетащили в предшлюзовую камеру аварийного выхода одного из облюбованных Штолевым бункеров. Так как окно можно было позиционировать достаточно точно, то кто-то просто брал брусок в руки и передавал его другому уже по ту сторону пробоя, где золото относительно аккуратно укладывалось в штабель. Неосторожный Гриша первым задел рукой край окна. Граница пробоя просто спружинила. – Интерференция полей на самом краю. Так и должно быть, – отмахнулся Гольдштейн на вопросительный взгляд парня и подал ему следующий брусок. Целые банковские упаковки тоже перекидали и сложили довольно быстро, а вот рассыпавшиеся пачки банкнот пришлось сначала сметать шваброй в угол комнаты, складывать и перетягивать скотчем. – Где и когда будем размещать заказы на блоки для аппаратуры физического пробоя? – задал мучивший его вопрос Виктор. – Дженерал Электрик, Ай-Би-Эм, Супермикро, Хъюлет Паккард тебя устроят? – усмехнулся Сахно. – У них там с Пентагоном нынче сплошь безбумажная документация. Воткнем наши схемы в список внеочередных заказов. Они сами спроектируют блоки по твоему техническому заданию, соберут нужное нам количество, протестируют и отвезут на один из транзитных складов. Нам останется только забрать их через пробой и подчистить где надо финансовую и конструкторскую документацию. При их объемах несколько сотен дополнительных блоков пройдут незамеченными. Конечно, кое-где все-таки придется поставить подписи ответственных лиц, но я думаю, что с этим мы как-нибудь справимся. В общем-то, все равно, подо что списывать. Новая аппаратура для обзорного локатора "Раптора" или головки самонаведения для тяжелых противокорабельных ракет. Номенклатура военных заказов там огромная. Воткнем в какие-нибудь. А даже если наткнутся при ревизии на след от наших заказов – спишут на воровство. У них там это ничуть не меньше принято, чем в нашем нынешнем ВПК. – Ты это серьезно, Саша? – удивился Кононов-старший. – А почему нет? Смысл нам самим заморачиваться производством или размещать заказы на наших предприятиях? Тут мы только лишнее внимание можем привлечь, а там… За все будет уплачено из фондов министерства обороны США. Что такое несколько заказов на пару сотен тысяч долларов на фоне их многотрилионного бюджета? Или тебя будет грызть совесть за бедных американских налогоплательщиков? Геннадий не ответил. Кошельки штатовских граждан его особо не волновали. – Связь через пробой у нас есть. Мгновенная и никак не засекаемая. Так? – рассуждал вслух Григорий. – Так, – согласился Гольдштейн, закуривая. – Генератор только для информационного прокола на окошко диаметром в один миллиметр мы, при желании, можем сделать совсем мизерных размеров. Так? – Без проблем, – опять согласился Виктор. – Дядя Саша дал задание разработать технику безопасности при хождении через пробой? Так? – Затакал уже, Гришка! – не выдержал физик. – Прямо не можешь сказать, к чему ты клонишь? – Мы должны сделать устройство для экстренной эвакуации из любой точки планеты! – сделал, наконец, вывод из своих рассуждений Кононов-младший. – Ммм… В этом что-то есть, – Гольдштейн почесал голову, не выпуская сигареты из руки. Пепел рассыпался в его черных волосах. – Витя! – воскликнул Григорий, но, как всегда, было уже поздно. – А? – Виктор чуть-чуть очумело посмотрел на свою руку с дымящейся сигаретой между пальцев, догадался о причине возгласа Гришки и начал отряхиваться от пепла. – Я предусмотрительный, – заявил он, – у меня здесь в запасе несколько комплектов одежды есть. Перед тем, как уезжать, залезу под душ. Давай ближе к нашим баранам. Как ты себе представляешь эту экстренную эвакуацию? Григорий тоже почесал затылок. Ему было проще – парень был некурящим. – В бункере под постоянным питанием генератор физического пробоя в дежурном режиме. – Позиционирование? – Полметра перед нашим микрогенератором-информационником. Его можно выполнить в виде браслета-маячка. – Реализуемо, – кивнул головой Гольдштейн. – Нажимаешь кнопку на браслете. Проходит команда на включение физического пробоя. Шаг, и ты эвакуирован. Как только сигнал маячка обнаруживается в бункере, то портал – пробой ведь можно так обозвать? – выключается. Виктор потеребил кончик носа и посмотрел на Кононова-младшего. – Стоит добавить в браслет какой-нибудь физиологический датчик, ну, скажем, пульса. Анализируется современными программами достаточно просто. Компьютер в бункере всегда может поднять тревогу и известить о ненормальной ситуации других членов команды. – Элемент пассивной безопасности? Годится. Тогда можно засунуть в этот браслет еще "блютуз" и с помощью стандартной радиогарнитуры у нас будет отличная очень сложно подавляемая связь через канал информационного пробоя. Гольдштейн почесал затылок. В этот раз уже без сигареты. Посмотрел на часы. – Сегодня уже не успеем американцам техзадание на микрочипы для браслета написать. Тренировка через сорок минут. Опаздывать никак нельзя. Коля меня лишних полчаса на матах валять будет, если опять задержусь. /// вставка/// – Не эстетично, – констатировал Григорий, примеряя первый собранный браслет. Чуть сдвинул блокировку и, придавив кнопку, сделал шаг вперед. – Не эстетично, – повторил парень из другого угла большой комнаты, где тихо шелестела кулерами аппаратура, – но работает отлично. Сенсоры через пробой четко определили мое движение и открыли портал тютелька в тютельку. Я никакого сопротивления не почувствовал. – Действительно, не очень, – Геннадий бесцеремонно содрал браслет с руки брата, – серый и сразу видно, что что-то техническое, а не украшение. – Но мы же не гомики, чтобы всякие цацки таскать, – парировал Гришка. – Все равно надо переделывать. В рубашке с короткими рукавами не потаскаешь. В глаза будет бросаться. – Недоработка, – согласился Гольдштейн, – надо в виде наручных часов делать. – Великоваты получатся, – скептически протянул Сахно. – Ничего, – отмахнулся Николай, – сейчас у молодежи вроде мода такая – большие, как прадедовские будильники, часы на руке носить. – Дядя Саша, так у вашей Веры такие, – тут же согласился со Штолевым Гришка. – У моей? – хмыкнул Александр Юрьевич, но дальше тему принадлежности дочери развивать не стал. – Значит, будем считать себя не настолько старыми и следовать молодежной моде. /// вставка/// – Нет и еще раз нет! – Сахно был неумолим. – Виктор с Геннадием занимаются сборкой и проверкой аппаратуры физического пробоя для всех основных и резервных бункеров. Ты, Гриша – компьютерным обеспечением, включая программное. Мы с Николаем обеспечиваем снабжение и монтаж всей необходимой техники на месте. Хочешь потаскать почти полтысячи тяжелых танковых аккумуляторов? Переваривать выхлопные системы дизель-генераторов? Пока все работы не будут выполнены в полном объеме – никакого шастанья через пробой даже в информационном режиме. – Саша, но почему так строго? – спросил Гольдштейн. – Для безопасности, – ответил за Сахно Штолев, – вот оборудуем подземные базы, вынесем туда все, до последнего винтика, имеющее отношение к генераторам пробоя, тогда и продолжим работу в штатном режиме. – Во, а как же мы в бункера попадать будем, если даже здесь портала не будет? – захлопал глазами Гришка. – Приезжаешь в отдел, достаешь из сейфа свой эвакуационный браслет, и вперед с песнями! – Тогда проще прямо из дома, – предложил Виктор. – Ага, – ухмыльнулся Николай, – это с твоей-то, Витя, безалаберностью? Обслуга в квартире гражданина Гольдштейна уборку делает, сам хозяин в гостиной утренний кофе попивает и о высших материях размышляет. Приходит нашему Виктору в голову свежая идея, и он тут же в тапочках и домашнем халате бросается проверять ее. Был человек, и нет его. Только недопитая чашка кофе на столе. – Не ношу я халатов, – попытался сменить тему Виктор. – Хорошо, если из гостиной, а если изнутри закрытого туалета? – расхохотался Гришка, не обращая внимания на слова Гольдштейна. – Зато после переноса всей деятельности по пробою под землю даже заподозрить нас в чем-либо будет практически невозможно, – не поддержал смеха Николай, – здесь останется только несколько компьютеров, подключенных к интернету. А в бункерах нас никто и никогда не обнаружит, – Штолев даже руки потер в предвкушении. – При большом желании можно, – образумил Сахно начальника СБ, – сверхчувствительные микрофоны, если их в грунт хотя бы на метр заглубить, шум дизелей должны услышать. – Но для этого надо знать, где и что искать, – парировал Штолев, – а из всех информационных баз мы эти бункера уже изъяли. Не было их никогда. – Ну разве что, – согласился Александр Юрьевич. – Очередной теракт на Кавказе, – грустно констатировал Гришка и продолжил читать с экрана своего ноутбука выдержки новостей, – самодельное взрывное устройство, начиненное гайками и болтами. Семеро погибших, включая двоих детей до девяти лет. Дядя Саша, но неужели мы ничего с этим не можем поделать? Толку тогда от нашей работы! – Уже делаем. Ты хоть понимаешь, что все это творится только вследствие довольно серьезного финансирования террористов? – Ты про это уже говорил. – Много денег поступает изнутри страны. Мы уже развязали войну между ОПГ, поэтому часть денежных потоков уменьшилась. Но вот с тем, что поступает из-за рубежа, а это основная доля бандитских денег, нашими очень ограниченными силами ничего сделать нельзя. Даже теоретически отследить, кто конкретно финансирует чеченских сепаратистов, невозможно. Толку от возможности забраться в серверы банков в той же Саудовской Аравии? Кто-нибудь из нас знает арабский? – А если ответить террором на террор? – спросил Штолев. – Ты хочешь убивать там женщин и детей? – взгляд Сахно неожиданно стал очень жестким. – Упаси боже! Я имею в виду технический террор. – Как это? – не понял Григорий. – За счет чего живут все эти шейхи? Что является самым больным местом для них? – Странный вопрос, – вступил в разговор Гольдштейн, – конечно же, нефть. – Если мы начнем взрывать скважины, какая будет реакция? – Особо серьезной – никакой, – парировал Кононов-старший, – скважин много, поставить новое оборудование на поверхности недолго. Запаримся взрывать. Да и люди пострадают. Причем не шейхи, а простые работяги. Хуже того – весь наш положительный рейтинг среди населения полетит ко всем чертям. Красные полковники – крутые террористы! Оно нам надо? – А если просто глушить? – в глазах Штолева появился задорный огонек. – На достаточной глубине прямо внутри скважины рвем десяток килограмм пластита и абгемахт – нефти нет. – Почему именно пластита? – удивился Григорий. – Довольно безопасен в обращении. А по мощности только чуть-чуть слабее гексогена. Плюс, достаточно легко определяется производитель. Мы же не будем использовать взрывчатку российского производства. Американский Си-четыре подойдет в самый раз. – А теперь все то же самое, но по порядку, – потребовал заинтересовавшийся Сахно. – В ответ на любой террористический акт в России следует глушение минимум десятка скважин в Саудовской Аравии. В заявлении через интернет будет сказано в частности следующее: так как эта страна, точнее – ее власти, на протяжении уже не одного десятка лет финансирует чеченских террористов, то теперь Красные полковники будут наказывать за любое преступление с человеческими жертвами именно Саудовскую Аравию. Причем количество заглушенных скважин будет резко зависеть от тяжести преступления. – В результате они там сами начнут делать все возможное для наведения порядка у нас здесь? – заулыбался довольный Гришка. – А ведь это вариант, – усмехнулся Александр Юрьевич, – задолбаются новые дырки в Земле-матушке сверлить. Есть несколько технических сложностей, но, как мне кажется, они все решаемы. – Приличное давление на глубине? – мгновенно сориентировался Гольдштейн. – Цилиндр, поршень и гидронасос с электроприводом. Достаточно просто реализуемо. Открываем окошко точно по срезу цилиндра с заложенной туда взрывчаткой и выдавливаем в скважину. – Детонировать заряд тоже можно через микропробой, – подхватил Геннадий. – Ну, чего сидишь? – повернулся он к брату. – Готовь тексты, мы сейчас быстро сообразим все необходимое. Пластит в количестве двух тонн реквизировали с американской военной базы в Калифорнии, гидравлическое оборудование высокого давления – из Центра опытно-конструкторских работ в Риме, штат Джорджия. Втюрился по самые-самые? Угу, к бабке не ходи… У Гришки, если подумать, было Всё. Вот именно, что с заглавной буквы. Любые компьютеры, доступ ко всей информации этого мира, приличные деньги в кармане и, при желании, все богатства мира. Женщины? Ну, он ведь давно уже не мальчик. В наше время, когда тебе больше пятнадцати лет, с этим нет никаких сложностей. Но вот почему-то его интересует только Верка. К другим не тянет совершенно. Не нужны ему другие, и все. Как мама однажды сказала? "Попробуй, представить, что всю жизнь вы всегда будете вместе. Только ты и она". Легко! Ему же больше ничего и не требуется. Только его Верка и никто больше. А она, как всегда, кормит завтраками… Издевается! – Гришенька, родненький, я еще не готова, – девушка сама не знает, из-за чего отказывает любимому. И хочется, и колется… Подсознательно боится, что будет насилие, как с тем типом? И так жарко его целует, что у парня все на свете поднимается. А доступ к ее телу весьма ограниченный. Выше пояса – пожалуйста, все что угодно, ниже – ни-ни. Можно расстегнуть блузку и положить ладонь на ее восхитительно упругую полную грудку, можно покатать между пальцами горошинку соска и, втянув ее в рот, поиграть с этой сладкой вишенкой языком. – Верочка, ну когда? Ты же знаешь, я на все для тебя готов! – Луну с неба достанешь? – по ящику в новостях очередной раз показывали трансляцию с одной из телекамер американских автоматических лунных аппаратов. – Мне ее не поднять, – с унынием протянул Григорий. – Ну, – на лице девушки в очередной раз появилось хитринка – может, именно из-за нее, из-за этой хитринки Гришка и влюбился в свою Веру? – ну, не обязательно всю Луну. Как насчет настоящего лунного камня? Вот хотя бы этого? – девушка ткнула пальцем в экран. Камешек, если судить по какому-то элементу конструкции, видного в углу изображения и раскрашенного в черно-желтую "зебру", не превышал в размерах полутора десятков сантиметров. Вот форма характерная… Чем-то камень напоминал человеческое сердце. Н-да! Верка даже представить не могла, что только что своими словами подписала себе приговор. Может для кого-то это и была теоретически невозможная задача, только не для Григория. Сложная? Не очень. Всего-то делов, что забраться в персональный бункер Виктора с вакуумной камерой, откуда он заглядывает на Луну, и все будет, как говорит Коля, "абгемахт". Ярко-красная коробочка. В таких обычно дарят любимым дорогие украшения. Правда, для обручального кольца или сережек она была несколько великовата. Золотое ожерелье с драгоценными камнями? По весу вроде бы соответствует. Нет, это все-таки оказалось обручальное кольцо именно по размеру на ее безымянный палец. Привязанное розовой ленточкой к ноздреватому камню, чем-то похожему на человеческое сердце. Вера подняла взгляд на лыбящегося довольного Гришку, опять посмотрела на кольцо и кусок реголита[24] на красном бархате. – Как это? – Ну, ты же сама сказала… – улыбка буквально стекла с лица парня. – За один день? Подделал? – Зачем подделывать? – обиделся Григорий. – В интернете посмотри. – Где? – Любые новости. – Тогда телевизор, – девушка протянула руку, взяла пульт и нажала кнопку. Экран старенького плазменного телевизора "Panasonic TX-PR50V10" с пятидеситидюймовой диагональю засветился почти мгновенно. На экране в очередной раз демонстрировали руку в скафандре, забирающую случайно выбранный Веркой камень прямо под объективом американского космического аппарата. – Ученые пока никак не могут объяснить происхождение этих кадров, – голос диктора, похоже, повторял это уже не в первый раз. Вера выключила телевизор, аккуратно положила пульт на край стола, рядом уместилась раскрытая коробочка. Девушка сделала два шага к Григорию и со всего размаха залепила ему пощечину. – Как ты мог? – она уже не могла сдерживать рыдания. Слезы сами лились из ее глаз. – Как ты посмел? Я не знаю, как ты достал этот чертов лунный камень, но ведь наверняка это было жутко опасно. Дурак! Я же просто пошутила! Я и так давно вся твоя! Никогда не спрашивай у девушки про это! Хотя… Только попробуй подойти к любой другой – убью! Ты мой! Запомни раз и навсегда – только мой! – Вера буквально рухнула в объятия Гришки. – Дурак? – на губах у парня появилась глуповатая улыбка, – точно дурак! Но не простой, а очень счастливый… Это же скандал! Мировой скандал! Прямо под видеокамерой американского лунного аппарата рука в космическом скафандре с эмблемой Советского Союза на рукаве хватает камень и исчезает из поля зрения. Специалисты из НАСА[25] головы сломали, но предположить, как это могло произойти, не смогли. Нарисовать картинку на компьютере и врезать видеосигнал в канал связи? Где, на каком участке, если в информационных банках спутника-ретранслятора, крутящегося на орбите Луны, куда сигнал сначала поступает с поверхности вечного спутника Земли и только потом передается на приемные антенны спутников связи на орбите родной планеты, та же самая видеозапись? Ладно бы, это была внутренняя информация, но эти чертовы рекламщики затребовали транслирование текущей картинки в интернет. И сначала тысячи пользователей всемирной паутины, затем миллионы, а по мере раздутия скандала телекомпаниями уже, наверное, большая часть человечества увидела эту "руку Москвы" на Луне. Ну, не существует при сегодняшнем уровне развития техники реальных способов загнать компьютерную картинку в банки памяти лунного ретранслятора без ведома специалистов НАСА. Русский исследовательский спутник? Откуда у них служебные коды американцев? Да и все равно, не оставив следов в логах управляющих систем ретранслятора, это сделать невозможно. Предположить, что это действительно был человек в скафандре давно уже несуществующей державы, никто не мог. Хотя в приватном видеоразговоре по защищенному каналу между высшими руководителями двух великих держав президент Российской Федерации признал, что при проверке на складах корпорации "Энергия" обнаружена недостача нескольких морально устаревших, но полностью исправных космических скафандров именно с такой символикой. Почему производилась неплановая проверка? Эксперты российской космической программы проверили выложенную в интернете видеозапись с Луны и не нашли в ней признаков подделки. Верка зашла в родительскую спальню рано утром в субботу и привычно забралась к ним под одеяло, перелезши через Сашку. Наталья еле успела провести рукой у мужа по бедрам и убедиться в наличии трусов на нем. Вставал после ночных утех зачем-то? Самой, что ли, трусики натянуть, вдруг еще младшие к ним в постель завалятся? Девушка поцеловала сначала отца, потом прижалась к матери и вдруг заявила: – Родители, я замуж вышла, – и выставила из-под одеяла вверх правую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце. Два вопроса прозвучало почти одновременно: – Когда? – мужским голосом, и: – За кого? – женским. – Вчера за Гришеньку! – ответила Вера сразу обоим. Наталья, переглянувшись с ухмыляющимся мужем и поцеловав дочь в щеку, спросила: – Не рано? – Я его люблю! – А он тебя? – Тоже. Еще как. Камень с Луны для меня достал! – Так это его работа? – глаза Натальи широко раскрылись. – Это о нем по телевизору весь вечер трещали? – Вот паршивец! А я вчера слишком поздно вернулся, чтобы ящик смотреть. Ну, я ему устрою еще прогулки на Луну! – лицо Сахно потемнело. – Григорий действительно туда ходил? – громким шепотом спросила Наташа. – Не может быть! – Папка, как он это сделал? – дочь смотрела на Александра, не мигая. Вчера вечером занятая совершенно другими мыслями Вера даже не подумала задать Гришке этот вопрос. Слишком много было новых впечатлений. Сахно глубоко вздохнул: – Как? Ох, девоньки вы мои родные, не имею я права вам этого говорить. Для вашей же безопасности… Он опять вздохнул, прижал к себе дочь и поцеловал ее в щеку. – Точно любишь? Навсегда это у вас? Она неожиданно хлюпнула носом. В глазах появились слезы. – Люблю! – в голосе прозвучало упрямство. – И Гришка мне все равно расскажет. – Думаешь? – не поверил отец. – Знаю! У него теперь от меня секретов нет и быть не может, – гордо заявила Вера. – А то, что за это знание придется платить, ты понимаешь? – хорошо, что хоть жене ничего объяснять не надо. Больше, чем полгода о многом догадывается, но не спрашивает – умная она у него. – Чем платить? – не поняла дочь. – Работой не за страх, а за совесть. И ответственностью, очень большой, если не сказать тяжелой, ответственностью. – А просто знать и молчать не получится? – спросила Наталья. – Сама не сможешь, – без усмешки ответил Сахно, – слишком интересно и захватывающе все это. – Ты так в этом уверен, Саша? – жена, теперь тоже не мигая, глядела ему в глаза. – Убедился уже, – уверенно ответил Александр. В этот момент дверь в спальню распахнулась, и в нее ввалились веселые Женька с Левкой, радостно приветствуя родителей и сестру. Наталья достала из прикроватной тумбочки трусики и быстро натянула их на себя под одеялом. Грудь от своих мальчишек она никогда не прятала. Даже загорала при них топлес. С одной стороны, в человеческом теле нет ничего постыдного, а с другой… Хотя молодость давно уже позади, ведь не висит же еще. Можно хоть перед мужем и детьми покрасоваться? Утренняя пробежка? Не до нее сегодня. Побриться, душ, чашка кофе и на работу. Внутри все кипит, но он-то как раз уже не мальчишка, чтобы срываться, не обдумав сначала своих действий. Нет, ну так подставиться! Сам рисковал, но, в первую очередь, подставил нас всех, всю команду. Выпороть Гришку, хоть и не мой сын? Хотя теперь в определенной степени уже и мой. Ведь не хотел же я тогда всеми этими космическими делами заниматься, понимал что рано, слишком рано. Интересно, а чтобы я сам делал в такой ситуации на его месте? Да, с Наташкой я познакомился не в восемнадцать лет, в двадцать четыре. Но ведь даже сейчас, когда мне за сорок, ради нее во все тяжкие пойду! Его Наталья никогда не желала невозможного, а Верка от мальчишки потребовала. Получается он сам, как отец, в чем-то виноват, раз так воспитал девчонку? С другой стороны, поиск виноватых ситуацию не исправит. Надо тщательно все проанализировать и сделать выводы. Выгнать парня? Дурость! Мало того, что очень полезен делу своим совершенно нестандартным юношеским взглядом, так ведь сбежит куда-нибудь, спрячется и сам соберет генератор пробоя. В одиночку ведь наверняка попадется. Да и Верка к нему, похоже, по-настоящему присохла. То, что сам Гришка влюбился в его дочь очень серьезно, Сахно заметил уже давно. Вначале даже представить себе не мог, как это его Вера уйдет из семьи в другой дом? Потом понял, что когда-нибудь это все равно случится. Н-да, обычная отцовская ревность. Когда-то в книгах об этом читал, а теперь сам столкнулся. Хочет ли он дочери такого мужа? Скорее да, чем нет. Впрочем, решать только Верке самой. Но, как только что выяснилось, свой выбор она уже сделала. Так, а как минимизировать ущерб от этой незапланированной прогулки на Луну? И в чем этот ущерб заключается? Шум в СМИ, конечно, поднимется жуткий. Можно ли эту "руку Москвы" связать с Красными полковниками? Легко! С нами сейчас все что угодно связать можно. В былые времена все непонятное человеку называли чудом и присваивали деяниям богов. Молния и звезды, огонь и туман. Только с появлением науки удалось объяснить большинство загадочных до того проявлений природы. "Во, закрутил, – неожиданно восхитился Сахно своим мыслям, – Красных полковников к богам приравнять умудрился!" Впрочем, пара сект, восхваляющих нас, уже, кажется, появилась. Ладно, пока основным выводом можно считать, что реального ущерба сумасшедшая выходка Гришки нашей команде не причинила. Ни один аналитик, даже если он семи пядей во лбу, никаких реальных выводов сделать не сможет. Но с парнем-то что делать? Наказать ведь как-то надо. А вот пойдет ли это на пользу делу? Но, все-таки, каков стервец! Так красиво предложить руку и сердце?! Аж завидно. Что он еще на свадьбе отчебучит? Верка, похоже, с ним никогда не соскучится. Ладно, это все лирика. Что теперь с моими девчонками делать? Ведь теперь не отвяжутся. И Гришка действительно дочери все как на духу до последней капли выложит. Думать и думать! Но сначала прокрутить в голове, как эти космические дела начинались. – Промышленная барокамера? Космические скафандры? Вить, ну где я тебе все это достану? И зачем? – у Сахно было отличное настроение. Дочь наконец-то сдала все экзамены, и можно уже было задуматься об отдыхе. Купить на подставное лицо какой-нибудь небольшой пятизвездочный отель в Испании и закатиться туда всей командой с семьями? – А как я, по-твоему, буду на Луну через пробой ходить? – Ну, зачем тебе, Витя, сейчас на Луну? А если через телескоп тебя кто-нибудь заметит? – продолжал упорствовать в своем нежелании помочь другу Александр Юрьевич. – Саша, прекрати юродствовать! – почти взорвался Гольдштейн. – Еще никто кроме нас не научился заглядывать на обратную сторону Луны в первый попавшийся момент. В конце концов, я же не лезу в твою политику, хотя без моего открытия хрен бы у вас что получилось! – Признаю свои ошибки и сдаюсь на вашу милость, – Сахно поднял обе руки в шутливом жесте, – готовую барокамеру нам все равно сложно будет раздобыть, чтобы не привлечь лишнего внимания. – Как ты его привлечешь, если просто своруешь где-нибудь? Кто ее здесь, в моем бункере найдет потом? – удивился физик. – Ты представляешь себе, как работают крутые аналитики? Что такое так называемый ассоциативный анализ? Вообще сколько сейчас на нашей планете народа сидит и вылавливает первые попавшиеся случайные факты, которые хоть каким-то боком можно прислонить к Красным полковникам? Наше счастье, что абсурдные до безумия действия Григория нельзя привязать к какой-либо системе. Впрочем, – Александр Юрьевич усмехнулся, – барокамеру и космические скафандры тоже вряд ли можно будет куда-нибудь пристегнуть. Какие потребные характеристики? – Только достаточно большой люк, который можно легко открывать с обеих сторон, и надежность, – мгновенно успокоился Гольдберг. – А вакуумные насосы? Откачивать, как собираешься? – Ерунда, – махнул рукой Виктор, – открою маленькое окошко в космос. Само все высосет. – Ты хоть понимаешь, что это очень опасно? – похоже, переубедить Виктора было нельзя. – Конечно. Саша, не надо считать меня законченным идиотом. Но ведь если хотя бы часть мечты, совсем маленькую, можно получить уже сейчас, то почему не попробовать? Со всеми необходимыми мерами безопасности, – успокоительным жестом прервал он собравшегося что-то еще сказать Сахно, – вы ведь меня подстрахуете? Мне ведь требуется всего-то пяток шагов сделать по Луне. – Обязательно! – согласился Александр. – Мы все наденем эти скафандры и пойдем с тобой гулять по той стороне нашего вечного спутника, – ну не мог же он признаться, что самому до жути хочется того, что никогда не суждено большинству из живущих сейчас на Земле. – "Кречетов" найти не удалось, – сообщил Штолев, занимавшийся этим вопросом, – как похерили лунную программу после высадки американцев, так больше по этому направлению на "Звезде" не работали. Только в музее, и тот недействующий. А жаль, скафандр у них тогда получился просто на загляденье. Полная автономность до десяти часов, рабочий диапазон температур поверхности – от минус ста тридцати по Цельсию до плюс ста шестидесяти. Полужесткий с относительно упрощенной процедурой облачения. Точнее, его не одевали, в него заходили через дверцу на спине. В этой же дверце – вся система жизнеобеспечения. Позволял выполнять довольно много видов работ, связанных с немаленькой физической нагрузкой. В нем даже если грохнулся, можно было встать самому без всякой посторонней помощи. Но, повторяю, в наличии нет его. Зато обнаружил на складах "Энергии" некоторый запас "Орланов-ДМА". Они предназначены для работы в космосе, но для наших целей тоже подойдут. Тем более что являются универсальными с предусмотренной возможностью индивидуальной подгонки по размеру. Вот с перчатками некоторая проблема, они изготавливаются точно по руке. Я нашел только семь штук разных размеров – придется подбирать. Также отсутствует комплектная реактивная установка для перемещения и маневрирования в космосе, но я думаю, что перебьемся без нее как-нибудь. В конце концов, на Луне имеется вполне приличная тяжесть, хоть она и в шесть раз меньше, чем на Земле. – Эта установка нам вообще не требуется, – перебил Штолева Виктор. – Ну, тады ой, – усмехнулся Николай, – получите и распишитесь. Кстати, пришлось еще увести инструкцию по устройству и эксплуатации этих "Орланов". Талмуд довольно приличного объема. За несколько часов изучить не получится. Да, хотя в этих скафандрах и предусмотрена система утилизации, но я все-таки свистнул у американцев космические памперсы. В этой области их достижения без всяких сомнений значительно опережают российские. Как это ни странно, спорить по этому вопросу с начальником СБ Гольдштейн не стал. Рыба ищет где глубже, а человек где лучше? Может быть. Хотя на самом деле нормальному "хомо сапиенс" подавай всегда что-то новое. Любопытство не порок, но большое свинство? Вранье! Без любопытства не было бы никакого прогресса. Никто и никогда не решился отправиться не только на Северный или Южный полюс, как папанинцы или Амундсен, но даже не пошел бы посмотреть, как живут в соседней деревне. А уж исследование космоса без этого всеобъемлющего чувства было бы вообще невозможным. Вот для чего запускались первые спутники? Все из-за того же любопытства. Очень, видите ли, захотели генералы одной страны посмотреть на заокеанскую державу сверху, полюбопытствовать, а где и какие у них там всякие военные базы расположены. Дальше – больше. Даже на извечный естественный спутник Земли отдельные представители человечества полетели в прошлом веке из чистого любопытства. Ну, вот сами подумайте, что интересного может быть на Луне? Воздуха там нет. Сила тяжести в шесть раз меньше, чем на родной планете. Температура на поверхности меняется от почти космического холода в минус сто шестьдесят по Цельсию ночью и аж до плюс ста двадцати днем под лучами, не сдерживаемого как на Земле атмосферой, яростного излучения Солнца. Сначала Виктор сам проверил, достаточно ли надежно функционирует система аварийного питания при отказе дизельгенераторов его персонального бункера. Последовательное отключение как старых, установленных здесь еще при советской власти агрегатов, так и новых японских, закупленных на прошлой неделе, не привело к каким-либо сбоям в работе мощных генераторов пробоя. Собственно говоря, приличное потребление энергии было только в момент перемещения массы через портал. Все остальное время генераторы работали почти вхолостую, потребляя довольно малый ток от преобразователей. Почти сорок минут ушло на облачение в скафандры. Точнее, основное время ушло на проверку "Орланов-ДМА", прихватизированных Штолевым со складов корпорации "Энергия". Тренировались в захождении в полужесткий скафандр все уже не по одному разу. Забираться внутрь в условиях обычной тяжести на Земле было не очень сложно. Затем закрыть и загерметизировать дверцу, проверить исправность работы системы жизнеобеспечения, и можно начинать. Маленькое, буквально полсантиметра в диаметре, окошко пробоя, открытое в кратер Джордано Бруно, издало сначала громкий свист бьющего в отверстие воздуха, затем все уменьшавшееся по силе шипение. Когда стрелка манометра абсолютного давления упала на ноль, Кононов-старший, управлявший аппаратурой, развернул окно пробоя до внутренних размеров вакуумной камеры и сравнял позиционированием ее пол с уровнем лунного грунта. Гришкина программа привязки координат работала отлично. Кого волнует, что Луна крутится вокруг материнской планеты с сумасшедшей скоростью? Открывшаяся через гермошлемы скафандров картинка даже не подрагивала. – Ну что? Можно? – спросил Гольдштейн. – Давай, Витя, – разрешил Сахно, – с богом. Виктор, не верящий даже ни в черта, ни в дьявола, в этот момент неожиданно согласился: – С богом, – и перешагнул на Луну. Пошатнулся, но устоял. – Как ощущения? – спросил забеспокоившийся Штолев. – Честно говоря – паршивые. Как будто непрерывно падаешь в пропасть. – Меньшая сила тяжести, – констатировал Александр Юрьевич, – но вообще как? – Нормально, только все вокруг какое-то слишком резкое. – Так и должно быть. Следствие отсутствия воздуха и рассеяния света на нем. Григорий, готов? – Всегда готов, – ответил парень и без команды тоже перешагнул видимую границу другой планеты. И тоже вначале покачнулся. – Ну, что скажешь, братишка? – напряжение первых шагов начало отпускать, и Кононов-старший решил чуть-чуть поднять настроение космонавтов. – Хорошо, что я по твоему мудрому совету сегодня не завтракал. Даже кофе почему-то просится наружу. – Смотри памперсы не намочи. – Да пошел ты… – очень неполиткорректно отреагировал Гришка. Впрочем, ругать за это его никто не стал. Пятнадцати минут прогулки по Луне вполне хватило парню освоиться, а вот Гольдштейна все еще прилично подташнивало. Возвращение, закрытие портала и заполнение вакуумной камеры воздухом заняли десять минут. В первый момент новоявленных космонавтов окутало почти непрозрачным туманом, который быстро растаял после принудительной вентиляции. – Ну как? – спросил Сахно выбравшегося из своего скафандра лыбящегося Гришку. – За…, – парень осекся и тут же поправился, – здорово! Но как-то оно все равно стремно. А тут теперь все какое-то тяжелое. – Это быстро пройдет, – уверенно ответил Александр Юрьевич и сам отправился облачаться в космическое белье. Следующая экспедиция на Луну состоялась через полтора часа. Штолев, Кононов-старший и Сахно прогулялись по естественному спутнику Земли не намного дальше, чем первая парочка Красных полковников. Особо ничего интересного не нашли, российского флага не поставили. Но вот этого гордого чувства, что теперь они тоже космонавты, у них никогда уже нельзя будет отобрать… |
|
|