"Голод суккуба" - читать интересную книгу автора (Мид Райчел)

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Бастьен, — выдохнула я, все еще не веря своим глазам. — Бастьен!

Я бросилась в его объятия, а он поднял меня, как пушинку, и закружил. Потом аккуратно поставил, нежно глядя сверху вниз, и на его красивом лице заиграла улыбка. Тут я осознала, как мне ее не хватало.

— Ты ничуть не изменился, — заметила я, пожирая взглядом черные вьющиеся волосы, доходящие до плеч, шоколадно-коричневые глаза, столь темные, что казались черными.

В отличие от меня он предпочитал носить обличье, оставшееся со смертных дней. Кожа была цвета моего любимого кофе мокко, гладкая и приятная. Нос ему сломали еще в человеческие годы, но Бастьен так и не потрудился это исправить. Это нисколько его не портило; наоборот, скорей придавало облик лихого мерзавца.

— А ты, как обычно, выглядишь совершенно иначе. Как нынче себя называешь?

В голосе его слышался легкий британский акцент после многих лет, проведенных в Лондоне, — вслед за тем, как он покинул плантацию рабов на Гаити. Он сохранял этот акцент и французские словечки своего детства исключительно для форса; по желанию он мог говорить на американском английском так же безупречно, как я.

— Джорджина.

— Джорджина? Не Жозефина? Не Хироко?

— Джорджина, — повторила я.

— Ну что ж, очень хорошо, Джорджина. Дай-ка посмотреть на тебя. Повернись.

Я закрутилась, словно модель, демонстрируя свое новое тело.

— Изысканно, — одобрительно кивнул он. — Впрочем, иного я от тебя и не ожидал. По сути, все то же, что у других, но все изгибы в нужных местах, и цвет очень приятный.

Склонившись, он профессиональным взглядом изучил мое лицо.

— Особенно мне нравятся глаза. Кошачьи. Сколько ты уже в этом обличье?

— Пятнадцать лет.

— Только-только разносила.

— Ну, это зависит от того, что понимать под словом «разносила», — сухо заметил Хью.

Мы с Бастьеном обернулись, вспомнив, что здесь не одни. Остальные бессмертные, тут же забыв об игре, озадаченно за нами наблюдали. Бастьен пустил в ход самую лучезарную свою улыбку и решительным шагом пересек комнату.

— Бастьен Моро.

Он вежливо протянул руку Хью, весь сама изысканность и почтение. В конце концов, у инкубов способности к обслуживанию клиентуры и связям с общественностью ничуть не хуже, чем у суккубов.

— Очень приятно познакомиться.

С учтивостью Бастьен представился остальной компании и лишь на мгновение запнулся, приблизившись к Картеру. Единственным признаком того, что встретить среди нас ангела показалось ему несколько странным, было удивление, сверкнувшее в темных глазах Бастьена. Однако он все с тем же непревзойденным шармом улыбнулся Картеру и пожал ему руку.

Удивленный приходом Бастьена, Питер тем не менее почтительно встал:

— Присаживайтесь. Что-нибудь выпьете?

— Благодарю, вы очень любезны. Бурбон со льдом, пожалуйста. И простите мне столь неожиданное появление. У вас потрясающий дом.

Вампир кивнул, довольный, что кто-то наконец оценил его гостеприимство.

Я, однако, беспокоилась совсем по другому поводу и очень хотела знать, чем вызвано «столь неожиданное появление». Я вдруг вспомнила о ядовитом сюрпризе Джерома:

— Джером знает, что ты здесь?

— Разумеется. Давно договорились.

Наш брат не может заходить на чужую территорию без предварительной договоренности с надзирающим. Для тех, кто восстает против системы, у нас есть хренова туча правил, предписаний и всякой прочей бюрократии. По сравнению с нами Федеральное налоговое управление просто детский сад.

— Он мне сказал, где тебя искать сегодня вечером.

— И ты здесь для того, чтобы?..

Он игриво приобнял меня:

— Какая же ты напористая. Никакого тебе «привет, как поживаешь». Могу я просто повидать старого друга?

— Не в нашем деле.

— Вы давно знакомы с Джорджиной? — осведомился Хью, поудобнее устраивая в кресле свое массивное тело.

— Не знаю, — задумался Бастьен. — Сколько времени прошло? Целая вечность.

— Ну так уж и вечность.

Я мысленно перенеслась в старый Лондон, вспоминая грубо мощенные улицы, благоухающие лошадьми и немытыми смертными.

— Начало семнадцатого века?

Он кивнул, и я насмешливо добавила:

— Я, в общем, только и помню, каким ты был зеленым несмышленышем.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Неужто? Я научила тебя всему, что ты знаешь.

— Ох уж эти старухи. — Бастьен обвел взглядом присутствующих, с притворной беспомощностью пожимая плечами. — Вечно они так самоуверенны.

— Ладно, объясните, как это действует, — воскликнул Коди, вытаращив на Бастьена глаза, полные юношеского любопытства. — Вы типа мужского эквивалента Джорджины, так? Перевоплощаетесь и все такое?

Став бессмертным менее десяти лет назад, Коди всегда старался узнать о нас что-нибудь новое. Я подумала, что он, наверное, еще ни разу не встречал инкуба.

— Ну, на самом деле для Цветочка эквивалента не сыщешь, но, в общем, что-то вроде этого.

Я подумала, что он предпочитает называть меня Цветочком, чтобы не забивать себе голову, вспоминая имена, которыми я пользовалась все эти годы.

— Так вы соблазняете женщин? — не отставал Коди.

— Вот именно.

— Вот это да! Вот это и в самом деле тяжелая работенка.

— Не то чтобы… подожди-ка, — влезла я. — Что ты хочешь сказать? Что значит «и в самом деле тяжелая работенка»?

— Нет, он прав, — сказал Питер, протягивая Бастьену стакан. — Не то чтобы у тебя слишком сложная работа. Сравнительно, я имею в виду.

— У меня очень трудная работа!

— Что, склонять мужчин к сексу с красивой женщиной? — Хью покачал головой. — Это несложно. Даже по самой заниженной шкале.

Я недоверчиво посмотрела на них:

— Я же не могу просто прыгнуть в постель к первому встречному. Я должна выбирать качественных парней.

— Ну да, разве что последний месяц.

Бастьен пристально посмотрел на меня, но я была слишком раздражена, чтобы обратить на это внимание.

— Эй, меня, знаете ли, только что наградили. Получила сертификат и все такое. И как бы то ни было, не у всех такая жалкая половая жизнь, как у вас. Далеко не каждый парень с ходу готов на секс. Это требует работы.

— Что-то вроде рожек и хлыста? — с ехидцей поинтересовался Питер, подразумевая чрезвычайно неловкую ситуацию из моего прошлого.

— Это тут ни при чем. Он сам хотел.

— Они все этого хотят. В этом-то и дело, — сказал Хью.

Он почтительно обратился к Бастьену:

— Как вы это делаете? Есть какие-то хитрости, которыми вы могли бы с нами поделиться?

— Опыт нескольких жизней, — усмехнулся Бастьен, по-прежнему глядя на меня. — Боюсь, это профессиональная тайна. Хотя на самом деле, скажу в защиту Цветочка, приемы у нас, в общем-то, одинаковые. Вы можете у нее поучиться.

— Глубокие декольте — это не совсем профессиональный секрет.

— И вдобавок многое другое. Особенно у Джорджины. Она — из лучших.

Хью и вампиры пялились на меня, будто прежде никогда не видели, и старались понять, правду ли говорит Бастьен.

— Ну ладно, хватит об этом, — заторопилась я прервать разговор.

— Давай-давай, кто только что хвастался, будто научил меня всему, что я знаю? В былые времена мы с тобой закрутили пару добрых афер.

— Какие такие аферы? — спросил Питер.

Я не ответила, а Бастьен только пожал плечами:

— Ну, вы знаете. Такие, что требуют партнера.

— Типа… группового секса? — вытаращил глаза Коди.

— Нет! — не удержалась я.

Не то чтобы такого вовсе не встречалось на моем жизненном пути.

— Сотрудничество с целью кого-нибудь опустошить. Сыграть в мужа и жену. Или в брата с сестрой. Или… или… что в голову взбредет.

Бастьен согласно кивнул:

— Мужчины просто дрожат от возбуждения, покоряя чьих-нибудь жен. Женщины, собственно говоря, тоже. Запретный плод сладок.

— Блеск!

Коди и все остальные обдумали новую информацию и попытались выведать у нас подробности. Бастьен, почувствовав мое нежелание ворошить прошлое, отвечал туманно, и вскоре разговор перешел на другие темы, а вся компания приступила к потрясающему обеду. Он не достиг высот «Метрополитен», но, возможно, дело тут в сотрапезниках.

— Не желаешь объяснить, что происходит? — прошептала я инкубу, когда мы уже встали из-за стола и собирались расходиться.

Мне до смерти хотелось узнать, что привело его сюда, причем с санкции Джерома. Обитатели преисподней могут брать отпуск, но здесь попахивает делом.

Бастьен ухмыльнулся, как умел только он один, и похлопал меня по спине:

— Всему свое время, дорогая. Есть место, где мы сможем поговорить?

— Конечно. Пойдем ко мне. Познакомишься с моей кошкой.

Когда Бастьен отошел, чтобы в очередной раз поблагодарить Питера за обед, ко мне подвалил Картер.

— Скоро увидишь Сета?

— Сегодня вечером.

Заметив изумление на его физиономии, я нахмурилась:

— Давай покончим с этим, ладно?

— Покончим с чем?

— С разговорами о том, как глупо пытаться наладить серьезные отношения со смертным.

Его радостная улыбка погасла:

— Я не думаю, что это глупо.

Я разглядывала его в ожидании кульминации.

— Все остальные считают именно так.

— Сет так считает? Ты?

Я отвела взгляд и подумала о Сете. О забавном, растерянном выражении его лица, когда на него находило вдохновение. О его бестолковой коллекции футболок. Об изысканном литературном стиле — на бумаге он был способен завоевать весь мир. О теплоте его руки в моей. О том, почему я не могу без него, несмотря на миллион причин, по которым я должна его оставить. Вдруг под пронизывающим взглядом Картера что-то во мне высвободилось. Я ненавидела его за это.

— Иногда и я. Иногда я смотрю на него… и вспоминаю, как было, когда поцеловала его и ощутила эту любовь. И хочу вернуться туда. Я хочу снова пережить это чувство. Я хочу вернуть его. Хотя иногда… иногда я так боюсь. Я слушаю этих ребят… и Джерома… и потом меня терзают сомнения. Я не могу выбросить их из головы. Знаешь, мы спали вместе. Буквально. Пока у нас не было проблем, но иногда я лежу рядом с ним и думаю, что так продолжаться не может. Чем дольше, тем чаще я чувствую, будто стою на натянутой проволоке, Сет на одной стороне, а я на другой. Мы пытаемся приблизиться друг к другу, но один неверный шаг, легкий ветерок, косой взгляд — и я сорвусь, упаду и буду падать и падать.

Я замолчала, судорожно дыша.

Картер наклонился и убрал прядь с моей щеки.

— Так не смотри вниз, — прошептал он.

Вернувшийся Бастьен слышал конец моего монолога.

— Кто такой Сет? — поинтересовался он позже, когда мы вернулись ко мне.

— Долго рассказывать, — отмахнулась я и тут же принялась изливаться.

Естественно, невозможно рассказывать Бастьену о Сете, не упомянув обо всем остальном. Например, о недавней встрече с сыном Джерома, получеловеком-полудемоном — потрясающе красивым мужчиной с извращенным чувством социальной справедливости и полоумной миссией заставить всех прочих бессмертных расплатиться за дрянное обращение с ним и ему подобными. Он был отличным танцором и феноменальным любовником, однако этого недостаточно, чтобы оправдать бессмысленные убийства низших бессмертных и покушение на Картера.

Вслед за этим мне, естественно, пришлось объяснять, как Сет оказался свидетелем неизбежной развязки и пострадал, когда мне пришлось поцеловать его ради экстренной дозы энергии. Джером хотел стереть воспоминания Сета об этом событии, а заодно и любовь писателя ко мне. Я умоляла демона не делать этого и наконец добилась согласия, пообещав направить все усилия на обольщение и развращение благопристойных мужчин, как и надлежит порядочному маленькому суккубу. Визит Горацио явился окончательным свидетельством моего «нового усовершенствованного» бытия.

Развалившись на диване, Бастьен внимательно слушал, а когда я закончила, нахмурился:

— Что ты имеешь в виду? Разве до этого ты не охотилась на благопристойных мужчин?

— Я устала. Мне разонравилось вредить им.

— Ну и что? Переключилась на порочных?

Я кивнула.

Он покачал головой. Мы оба знали, как мало жизненной энергии производит смертный негодяй по сравнению с порядочным человеком.

— Бедный Цветочек. Какое же это должно быть несчастное существование.

Я ответила ему горькой улыбкой:

— Кажется, ты первый, кто отнесся ко мне без недоверия и с сочувствием. Большинство считает мое поведение глупым.

— Это мучительно, — сказал Бастьен, — и требует куда более частых контактов, но едва ли глупо. Можешь ли себе представить, что и я переживал подобное? Когда хочется сдаться и оставить честную женщину в покое.

— И что же?

— Не наш это жребий. Мы с тобой просто расфуфыренные шлюхи — куртизанки, если тебе так больше нравится, но разницы-то никакой. И переход на мерзавцев нашу судьбу не изменит. В конечном итоге ты ровным счетом ничего не добьешься, разве что чуточку облегчишь чувство вины, но и это облегчение не продлится вечно.

— Утешил, называется…

— Прости.

— Ладно, все в порядке. Хорошо, что есть с кем это обсудить. Больше никто — никто из бессмертных — этого на самом деле не понимает.

— Конечно нет, — фыркнул он. — Куда им.

Я промолчала в знак согласия, и он одарил меня сердечным взглядом:

— Не то чтобы друзья твои нехороши. Есть здесь еще бессмертные, с которыми можно поговорить? Какие-нибудь суккубы или инкубы?

— Несколько вампиров и низших демонов, но они те еще. Совсем не такие компанейские, как мои приятели. Также у меня есть несколько смертных друзей. Но это все не то.

Я постаралась улыбнуться.

— Они — это не ты. Мне тебя не хватало. Бастьен взъерошил мне волосы, заработав осуждающий взгляд моей кошки Обри.

— Мне тебя тоже не хватало.

— Так ты расскажешь, что происходит?

Он тут же повеселел:

— Теперь, после всего услышанного, не уверен, что тебя это заинтересует.

— Все же попробуй.

Соскользнув с дивана, Бастьен приблизился ко мне вплотную:

— Ты когда-нибудь слышала о Дейне Дейли?

— Я же не на Луне живу. Выбираю ее в первую очередь, когда сижу за рулем и чувствую, что соскучилась без консервативной коммерческой болтовни.

Я не считала нужным скрывать презрение. В придачу к навязчивой рекламе обветшалых семейных ценностей радиоведущей Дейне Дейли нравилось подпустить в свои ток-шоу чуть завуалированные расизм, гомофобию и даже сексистские выпады. Я ее просто не выносила.

— Ты знаешь, что она живет в Сиэтле?

— Конечно. Удивительно, как до сих пор жилье там не подешевело.

— Забавно, что ты об этом упомянула. Соседний дом как раз выставлен на продажу.

— Ну и?..

— Ну и наши работодатели его приобрели.

— Что?

Он ухмыльнулся, понимая, что подцепил меня на крючок:

— Слушай внимательно, Цветочек, потому что это хорошая роль. До нас дошли слухи о бывшем мойщике бассейна миссис Дейли в Сан-Диего. Он утверждает, будто у них были «романтические отношения».

Я вспомнила рекламный плакат с ней и ее мужем-политиканом:

— Ты видел мистера Дейли? Я бы тоже предпочла мойщика. Так что со слухами?

— Ну, сама понимаешь. То же, что всегда бывает с неподтвержденными слухами. Постепенно угасли, никаких последствий.

Я выжидающе помолчала.

— Ладно, а что же у нее дома?

— Ну, как ты верно заметила, муж у нее не подарок. Разумеется, она не собирается разводиться, ничего такого, что может бросить тень на его политическое будущее или ее ханжескую радиоборьбу за семейные ценности. Но… порок оттуда никуда не делся. Если она сбилась с пути однажды, бьюсь об заклад, ее снова можно соблазнить.

Я застонала, когда все части сложились в единое целое:

— Например, красивому обходительному соседу?

— Обходительному? Право, ты слишком добра.

— Так что же будет потом?

— А потом мы просто позволим уликам сделать свою работу.

— Уликам?

— Ну да. Мы не пойдем по пути мойщика бассейна. Когда я управлюсь с прославленной миссис Дейли, ввергнув ее в плотские наслаждения, превосходящие самые необузданные мечты, будет работать камера. Мы снимем все это в назидание потомкам, а затем отдадим в прессу. Полное разоблачение, вечный позор. Нет больше радиоимперии, проповедующей массам возвращение к чистоте и благопристойности. Да и политическая кампания ее мужа изрядно пострадает, откроется дверь для всяких либеральных выскочек, желающих занять его место и, наконец, вернуть эту сферу в коррупционную колею, давно ожидающую своего часа.

— Надо же, все как по нотам.

— Сомневаешься в безупречности этого плана? — уставился на меня он.

— Не знаю. Фактор напористости я оценила, но думаю, даже для тебя это слишком. Не могу вообразить, что Дейна Дейли падет с такой легкостью.

— Это уж мне предоставь.

— Твое самомнение просто невероятно.

Он засмеялся и притянул меня к себе.

Его руки уютно легли мне на плечи. Привычно. Успокаивающе.

— Прими как есть. За это ты и любишь меня.

— Ага, ты словно брат, которого у меня не было. Такой, что никогда не подведет.

В глазах его сверкнула насмешка:

— И снова ты опередила меня. Я хочу, чтобы ты увидела меня в действии — не говоря уж о том, чтобы составить мне компанию, пока я здесь. Ты приедешь ко мне — в качестве сестры Митча.

— Кого?

Внезапно Бастьен перевоплотился. Знакомые черты преобразились, не оставив и следа от распутного инкуба. Метр девяносто ростом, широкоплечий, русоволосый и с небесно-голубыми глазами. Его лицо едва утратило выражение смазливого мальчугана, приобретая черты опытного самоуверенного мужчины чуть за тридцать. Когда он улыбнулся, блеснули превосходные зубы.

Он подмигнул и объявил вкрадчивым голосом киногероя:

— Митч Хантер.

Теперь без всякого акцента.

— Полагаю, к этому имени ты подобрал столь же броский титул? «Митч Хантер, доктор медицины» или «Митч Хантер, частный сыщик»? Вполне подходит.

— Не-е. Я, разумеется, консультант. Всякому придется по душе такая неопределенная, однако хорошо оплачиваемая, беловоротничковая работа.

— Ты, с одной стороны, как из гольф-клуба, а с другой — будто после смены за стойкой в «Макдоналдсе».

— Издевайся сколько хочешь, а Дейна не устоит. А теперь покажи, на что способна ты.

— Шутишь?

— Похоже, что я шучу? Раз уж ты собралась меня навестить, должна приобрести хоть какое-нибудь семейное сходство.

Я встала, внимательно изучила его черты и перевоплотила свое изящное тело в более высокое, более атлетическое, с длинными светлыми волосами.

Он тщательно меня осмотрел и покачал головой:

— Слишком прелестна.

— Что? Само совершенство.

— Это тело нереально. Никто так хорошо не выглядит. Богиня! А какая задница!

— О, давай-давай. Ты что, думаешь, сестра спецагента Митча Хантера пожалеет двух часов в день на тренажеры?

— Здесь ты права, — проворчал Бастьен. — По крайней мере, убери немного волос. Говорят, эти обыватели из предместий скучны и практичны.

— Да, но я не обыватель из предместий. Я у тебя модница, такая стильная…

Кто-то постучал в дверь. Бастьен вопросительно посмотрел на меня.

— О! Это Сет.

Я вернулась в свое обычное тело, и Бастьен тоже. И я открыла дверь.

На пороге стоял Сет Мортенсен, популярный писатель и профессиональный интроверт. На нем были футболка с Фроггером из допотопной компьютерной игры и вельветовая куртка, а причесаться он, похоже, опять забыл. Его спутанные каштановые волосы, так же как и вечная щетина, слегка отливали медью. Когда он увидел меня, губы его расплылись в улыбке, и я невольно подумала, какие же они мягкие и приятные для поцелуя.

— Привет, — сказала я.

— Привет.

Несмотря на взаимное притяжение, двигатель нашей беседы требовал некоторого разогрева. Я провела Сета в гостиную, и лицо его чуть дрогнуло при виде Бастьена.

— О! Привет.

— Привет, — пробасил Бастьен, протягивая руку. — Бастьен Моро.

— Сет Мортенсен.

— Очень приятно. Много слышал о вас. Ваши книги совершенно невероятны. Я хочу сказать, что не читал ни одной — просто времени нет, — но уверен, что они великолепны.

— Гм, спасибо.

— Бастьен — мой старинный друг, — объяснила я. — Он приехал ненадолго… по делам.

Сет кивнул, и между нами, словно четвертый собеседник, встала тишина. Наконец Бастьен откашлялся. По его лицу было видно, что он уже теряет интерес, посчитав Сета слишком скучным и заторможенным. Инкуб жаждал действий.

— Ладно, я пошел. Не хочу нарушать ваши планы.

— Что ты собираешься делать? — осведомилась я. — У тебя вроде своих планов не было.

— Сымпровизирую, — подмигнул он.

Я окинула его понимающим взглядом. Снова взъерошив мне волосы, он обнял меня и расцеловал в обе щеки.

— Дам о себе знать, Цветочек. Следи за новостями.

— Я глаз не отрываю от телевизора.

Бастьен дружески кивнул Сету:

— Приятно было познакомиться.

Когда инкуб ушел, Сет спросил меня:

— Говоря «старый друг», ты имеешь ввиду… где-то с ледникового периода?

— Нет. Конечно нет.

— Вот как.

— Всего лет четыреста.

— А, ну да. Всего четыреста лет, — скривился он. — Жизнь с тобой в перспективе — сплошной эксперимент. Помимо всего прочего.

Он задумался.

— Так кто же он? Оборотень? Полубог?

— Не так увлекательно. Он инкуб. Должно быть ты слышал о таких?

Сет кивнул, нахмурив брови:

— Конечно. Как суккубы, только… чтобы выжить, ему приходится домогаться женщин?

Я кивнула.

— Ох. Во веки веков. Ну и ну. — Он изумленно поднял брови. — Так ведь это ж получается… ох. Тяжелый случай.

Я настороженно прищурилась:

— Вот этого даже не начинай.

Бастьен сказал, что не хочет нарушать наши планы, но на самом деле у нас не было никаких планов, кроме того, чтобы провести вечер вдвоем. Думаю, большинство пар, не зная, что делать, занимаются сексом или, по крайней мере, лижутся, но природа наших отношений требовала другой программы. Мы стали перебирать варианты.

— Хочешь, возьмем фильм? — предложила я. — У меня есть купоны на бесплатный прокат.

Наконец мы решили взять напрокат «Гладиатора», и тут я обнаружила, что бесплатные купоны Горацио давным-давно просрочены.

— Вот сукин сын!

— Кто? — спросил Сет.

Но я же не могла объяснить.

Долбаные демоны.

Вернувшись домой, мы с Сетом уютно устроились на диване смотреть фильм — рядом, но все же так, чтобы избежать пагубного суккубовского воздействия. Он зачарованно слушал, когда я отмечала исторические несоответствия, большей частью сводящиеся к тому, насколько грязней и вонючей была Римская империя.

Досмотрев фильм, мы выключили телевизор и сидели рядышком в темноте. Сет гладил меня по голове, пропуская между пальцами пряди волос и время от времени касаясь щеки. Ничего особенного, но когда это все, что дозволено, то становится потрясающе эротичным.

Я взглянула на него. Я знала, что хочу в нем найти. Он — это все, чего я хочу, и все, чего я иметь не могу. Надежный любящий спутник, о котором я мечтала все эти годы. Я гадала, что он видит во мне. Сейчас выражение его лица казалось любящим. Восхищенным. И немного печальным.

— Восемнадцатый сонет, — прошептала я.

Читал он прекрасно. Черт, я уже забыла, как он это умеет. Сколько парней в этом веке мгновенного обмена сообщениями знают Шекспира? На лице его играла обычная удивленная полуулыбка.

— Мудро и прекрасно. Как может мужчина довольствоваться смертной женщиной?

— Легко, — отозвалась я, вдруг ощутив его опасения. — Ты смог бы.

Он сощурился, и восторженное выражение исчезло с его лица, уступив место раздражению.

— О, только не будем снова об этом.

— Я серьезно…

— И я тоже. Я не хочу быть ни с кем, кроме тебя. Я сто раз тебе говорил. Зачем повторять снова и снова?

— Да потому что ты знаешь, что мы не можем…

— Без возражений. Отдай мне должное, я способен держать себя под контролем. Вдобавок я с тобой вовсе не ради секса. Ты же знаешь. Я с тобой, чтобы быть с тобой.

— Разве этого достаточно? Мне такого не встречалось.

— Да просто… просто… Потому что рядом с тобой я чувствую себя так правильно… как будто только так и должно быть. Впервые в жизни ты заставила меня поверить в высшую силу.

Я закрыла глаза и положила голову ему на грудь. Я слышала биение его сердца. Он прижал меня к себе, в его объятиях было тепло и надежно, и я чувствовала, что не могу стать к нему ближе. Наверное, я бы прекратила спорить, но сегодня меня будоражило не только это. В конце концов, на кухонной стойке валялся мои тисненный золотом сертификат.

— Даже если ты способен себя контролировать… даже если ты можешь хранить целибат, но ты же знаешь, что я-то не могу.

Это было жестоко, но я не всегда могу удержать рот на замке. Кроме того, мне не хотелось, чтобы между нами остались недомолвки.

— Мне все равно.

Однако я ощутила, как едва заметно отвердела его хватка.

— Сет, ты будешь…

— Мне все равно, Фетида. Это неважно. Ничто не имеет значения, кроме того, что происходит между мной и тобой.

От ярости в голосе, столь расходящейся с его обычной безмятежностью, меня бросило в дрожь, но не она заставила меня уступить, а «Фетида». Фетида, богиня, меняющая облик. Оборотень, которого добивается и завоевывает непоколебимый смертный. Сет выдумал мне это имя, когда узнал, что я суккуб, когда он впервые намекнул, что мое инфернальное положение его не пугает.

Я прижалась к нему.

Не смотри вниз.

Вскоре мы пошли спать, и Обри пристроилась у наших ног. Мучительно было ощущать тело Сета, сплетенное с моим, но отделенное одеялами, — жестокий намек на непреодолимую стену между нами. Я вздохнула и постаралась думать о чем-то ином, нежели как он хорош на ощупь или как было бы здорово, соскользни его рука мне под рубашку. Дождавшись самой несексуальной мысли, я ухмыльнулась:

— Хочу блинов.

— Что? Прямо сейчас?

— Нет. На завтрак.

— О-о, — зевнул он. — Тогда тебе лучше встать пораньше.

— Мне? Я не собираюсь их готовить.

— Да-а? — В его голосе сквозило деланное сочувствие. — Кто же их для тебя приготовит?

— Ты.

Факт хорошо известный — по крайней мере, мне и Сету, — что он готовит лучшие на свете блины. У него они всегда превосходны — пышные и воздушные. Посредством какой-то непостижимой кухонной магии он умудряется даже изобразить на блинах улыбающиеся лица, когда печет их для меня. Как-то он испек блин с буквой Д. Я решила, что она означает мое имя, но он потом клялся, что имел в виду «дорогая».

— Я?

Губы его касались мочки моего уха; я ощущала кожей теплое дыхание.

— Думаешь, я собираюсь печь тебе блины? Именно так ты видишь будущее?

— У тебя они так хорошо получаются, — заскулила я. — Вдобавок, если ты согласишься, я, пока ты готовишь, буду сидеть на кухонной стойке в коротком халатике. Может, тогда у нас хоть блины будут сексуальными.

Его короткий смешок закончился новым приступом зевоты.

— Ну, тогда ладно. — Он поцеловал мое ухо. — Возможно, я действительно испеку тебе блинов.

Дыхание его замедлилось, мышцы расслабились. Вскоре он уснул, ничуть не будоражась и не соблазняясь мною в своих руках.

Я снова вздохнула. Он прав: самоконтроля хоть отбавляй. Раз он может, так я уж точно смогу. Я закрыла глаза в ожидании забвения. К счастью, долго ждать оно себя не заставило — когда допоздна не ложишься, такое бывает. Видать, это самый верный путь к целомудренному сну.

Спустя несколько часов я проснулась в его объятиях от проникавших сквозь стену еле слышных звуков дрянной музыки семидесятых. Моя соседка каждый день около полудня чувствует необходимость заняться аэробикой под «Би Джиз». Дура со справкой.

Стоп. Около полудня?

Я подскочила на постели, впадая во все большую панику по мере того, как осознавала ситуацию. Моя кровать. Растянувшийся рядом Сет. Дневной шум уличного движения. Льющийся в окна зимний солнечный свет — много-много солнца.

В ожидании наихудшего я посмотрела на часы. 12.03.

Тихо застонав, я принялась шарить по полу в поисках мобильного телефона, недоумевая, почему до сих пор никто не призвал меня на работу. Поглядев на дисплей, я сообразила, что выключила звонок, когда смотрела фильм.

«Семь новых голосовых сообщений», — доложил телефон.

Можно забыть о блинах. Отшвырнув телефон, я посмотрела на Сета, и его очаровательный вид в футболке и боксерских трусах сразу умерил мой пыл.

Я потрясла его, желая только одного: нырнуть вместе с ним под одеяло.

— Просыпайся. Я должна идти.

Он сонно заморгал, став еще более привлекательным. Точно так же просыпалась Обри.

— А? Слишком… рано.

— Не то чтобы рано. Я опоздала на работу.

Несколько секунд он безучастно разглядывал меня, а затем сел почти так же прямо, как до этого я.

— Ох. Черт подери.

— Все в порядке. Давай.

Он скрылся в ванной, и я тут же сменила внешность, обратив пижаму в красный свитер и черную юбку, а распущенные волосы в аккуратный пучок. Ненавижу так часто это проделывать, куда приятнее рыться в собственном гардеробе. Вдобавок превращения расходуют мой энергетический запас, требуя более частых подпиток. Увы, когда времени в обрез, приходится идти на определенные жертвы.

Когда Сет вернулся, он застыл, вытаращил глаза и покачал головой.

— Никак не могу к этому привыкнуть.

Я ожидала, что он пойдет домой спать, но он отправился со мной в книжный магазин. Больше всего он любил писать в тамошнем кафе. Когда мы вошли в «Изумрудный город», я облегченно вздохнула, не увидев поблизости ни моей заведующей Пейдж, ни Уоррена, владельца магазина. Тем не менее, магазин уже вовсю работал без меня, и бодрые жаворонки-сослуживцы не дали мне проскользнуть незамеченной.

— Привет, Джорджина! Здорово, Сет!

— Джорджина с Сетом явились!

— Доброе утро, Джорджина! Доброе утро, Сет!

Сет поднялся по лестнице к своему рабочему месту, а я направилась к себе в контору. Ни в одном кабинете не горел свет, что показалось мне странным. Вообще никакого начальства. Но кто-то же должен был открыть дверь. Я включила свет в своем кабинете.

Я настолько погрузилась в мысли, пытаясь постичь происходящее, что демон захватил меня врасплох. Краснокожий, со множеством рогов, он прыгнул на меня, размахивая руками и нечленораздельно хрюкая. Я взвизгнула и, отскакивая, уронила все, что было у меня в руках. Через мгновение рассудок вернулся ко мне, я подошла и со всей силы хлопнула его по башке.