"МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1978. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов" - читать интересную книгу автора (Парнов Еремей, Мелентьев Виталий, Стрелкова...)

22

Машина свернула с шоссе, промчалась по гравийке, потом выехала на проселок, огибающий теперь не новые, а просто добротные совхозные постройки. Радкевичиус показал на разросшийся кустарник:

— Вот здесь все и произошло.

Грошев вышел из машины, и дисциплинированный шофер немедленно развернул машину. Николай молча смотрел на разросшиеся кусты сирени — уже мелкой, вырождающейся и дичающей. Не с этих ли кустов была сорвана та ветка сирени, что искали жулики?

— Здесь тоже были хутора?

— Да… И овчарня стоит на месте хутора. И там… И во-он там. В начале и в конце войны здесь шли тяжелые бои, часть хуторов сожгли и сровняли с землей еще в те годы.

— А почему же совхоз не корчует заросли? Неужели ему не нужна пахотная земля?

— Поначалу боялись снарядов и мин, потом саперы проверили, но ведь здесь масса окопов, воронок. Вручную не сделаешь, а техники было маловато. Стали использовать места под выпасы — потому и овчарня на этом месте. Сейчас техники много, будут и корчевать и окультуривать.

Опять все правильно. Волосов мог приехать сюда потому, что его здесь, как говорят фронтовики, убивали. Память сердца, память о незабываемых днях и переживаниях…

Но тогда не совсем понятно поведение сторожа. Он знал, что сюда приезжают фронтовики. Что же его могло удивить в поведении человека, который хотел побыть на месте прежних боев в одиночестве и заново пережить многое, что было в его жизни? Почему сторож стал следить за Волосовым? Что ему показалось подозрительным?

— Скажите, Петрявичкаус местный?

— Да, с этих хуторов.

— Во время войны был в оккупации?

— Да…

— А где задержали Волосова? На месте преступления?

— Нет. Отсюда он уехал в порт, но предварительно заехал домой. А задержали его уже по дороге в Белоруссию.

— Это не показалось странным?

— Наоборот. Если бы он был полностью вменяемым, он бы сразу удрал, замел следы. Или остался бы дома и постарался создать себе алиби. Ведь он знал, что свидетелей не было. А он заехал домой, взял портфель с запасными частями и, конечно же предполагая, что его будут искать хотя бы потому, что он исчез, несколько дней оставался в порту. Согласитесь, что поведение для вменяемого преступника довольно странное.

— А что, подозрение сразу пало на Волосова?

— Нет, конечно. Снимали слепки следов, автомобильных шин и обуви преступника, опрашивали возможных свидетелей — кстати, кто-то видел проезжавшую «Волгу», — и так постепенно сомкнулся круг. И только после проверки нескольких версий вышли на Волосова.

— Как видите, он мог знать об особенностях розыска и знать, что несколько дней он может действовать безнаказанно. Он сразу сознался в преступлении?

— Нет… Поначалу темнил. Возможно, это повлияло на приговор. Мне кажется, что суд не слишком поверил в его контузию.

— Я тоже не очень верю, хотя и не исключаю контузии… Мне начинает казаться, что у Волосова был какой-то свой, очень важный и, возможно, дальний прицел. Хотя, подчеркиваю, вполне допускаю, что убивал он сторожа, может быть, и в состоянии некоего помрачения рассудка. Потому что при любых вариантах ему, пожалуй, не следовало бы этого делать.

— А если сторож увидел нечто для него опасное?

— Сторож остался жить и, как выяснилось, ничего опасного ни для себя, ни для Волосова не увидел. Согласен с вами, мог увидеть. Но и в этом случае Волосов мог попытаться обмануть его бдительность, создать свою легенду и, только убедившись, что сторож не поверил, — убить его. Так что и некоторое помрачение ума не исключается.

— Может быть, и так… — согласился оперативник. — Но мы тогда смотрели на дело несколько с иной стороны.

— Попробуем посмотреть на него с новой…