"Эхо выстрелов в Далласе" - читать интересную книгу автора

Говард Хант

Об этом человеке мало кто знал до уотергейтского скандала, который привел к отставке президента Ричарда Никсона в 1974 году. Хант был одним из руководителей пресловутой группы «ремонтников» или «водопроводчиков», попавших на скамью подсудимых за совершение «брейкин» — проникновения (со взломом двери) в штаб-квартиру национального комитета демократической партии, находившуюся в здании отеля «Уотергейт» на берегу Потомака.[28]

Хант был ярым поклонником и последователем покойного ультрареакционного сенатора Маккарти, давшего жизнь печально знаменитому «маккартизму».[29] Другом Ханта был крестный отец его четверых детей, владелец ультраконсервативного журнала «Нэшнл ревью», идеолог «ястребов», публицист, телекомментатор, миллионер Уильям Бакли — бывший агент ЦРУ в Мексике.

Все 25 лет работы в ЦРУ Хант занимался «грязными трюками», как окрестили американские журналисты деятельность Директората тайных подрывных операций. Но у него хватало времени, чтобы писать. Он опубликовал 46 детективных шпионских романов под псевдонимами — Роберт Дитрих, Джон Бакстер, Гордон Дэвис и Дэвид Сейнт Джон. Американские критики придерживались весьма невысокого мнения о произведениях указанных четырех авторов и до уотергейтского скандала не подозревали, кто в действительности их сотворил. Зато они пользовались успехом у Хелмса, занявшего в 1966 году кресло директора ЦРУ. Он обожал сочинения своего подчиненного и отдавал ему пальму первенства в жанре шпионского детектива. Уже в тюрьме за уотергейтский «брейкин» Хант выпустил под своей фамилией «Автобиографию» и книгу «Пошли нам сей день» о провалившемся вторжении на Кубу в апреле 1961 года.

Когда на Ханта пало подозрение, что он находился в районе Дили-плаза во время убийства Кеннеди, ему задали вопрос, что он делал в тот момент. Вначале он говорил, что был где-то в Вашингтоне, но где, не может припомнить. Затем он припомнил: у него был ленч с сотрудниками ЦРУ и Пентагона, но теперь те не могли вспомнить такого события. В тот день его не было в центральной штаб-квартире в Лэнгли под Вашингтоном. Согласно справке ЦРУ, он отсутствовал «вероятно, ввиду отпуска по болезни». Наконец Хант заявил, что был дома с женой (Дороти Хант, также агент ЦРУ, погибла при загадочных обстоятельствах в разгар уотергейтского скандала).

Три американских независимых расследователя получили в 1975 году из Мексики фотокопии письма Освальда Ханту. Специалисты подтвердили, что это был почерк Освальда. Он писал: «Дорогой мистер Хант. Меня интересует информация относительно моего положения. Я прошу только об информации. Я прошу, чтобы мы обсудили вопрос полностью, прежде чем я или кто-либо еще предпримем шаги. Благодарю Вас, Ли Харви Освальд». Письмо было датировано 8 ноября 1963 года. До покушения на Кеннеди оставалось 2 недели.

ЦРУ поспешило пустить слух, что письмо было адресовано техасскому миллиардеру-нефтянику Г.Л. Ханту, который к этому времени умер. Сыновья Ханта категорически отвергли этот домысел и заявили, что любое расследование может установить, что между покойным миллиардером и Освальдом не было никаких связей.

А как объяснить появление письма Освальда? Вероятно, противники бывшей антикеннедиевской «фракции» внутри ЦРУ решили подать сигнал: подозревая, что Хант присутствовал на месте преступления в Далласе, независимые расследователи стоят на правильном пути.

Проводившиеся в 1975 году расследования деятельности ЦРУ двумя комиссиями конгресса явились во многом результатом того, что некоторые молодые сотрудники ЦРУ, не согласные с наиболее одиозными и преступными методами террористической деятельности американской разведки за рубежом и внутри страны, тайно снабжали журналистов разоблачительными материалами. К самым преступным акциям относились и «грязные трюки» Ханта и его друзей. Установлено, что именно Ханту принадлежит первоначальная идея организовать убийство Кастро, чего он, кстати говоря, не скрывает, рассказывая об этом на страницах своей книги «Пошли нам сей день».[30] Именно Хант сфабриковал на основе документов государственного департамента две телеграммы, «доказывающие», что южновьетнамский марионеточный президент Нго Динь Дьем и его брат были убиты по личному приказу президента Кеннеди.

Наконец, известный американский писатель Гор Видал, проведя сопоставительный литературный анализ «Дневника Освальда», который тот якобы вел в Советском Союзе, «Дневника Сир хана» — убийцы Роберта Кеннеди и детективных романов Ханта, пришел к мнению, что записи Освальда и Сирхана могли быть творением Ханта. Теперь о главном.

…Через несколько минут после того как прозвучали выстрелы на Дили-плаза, на соседней сортировочной станции диспетчеру Лео Бауэрсу показалось, что какой-то человек шмыгнул в товарный поезд. Он остановил этот порожняк и вызвал полицию, которая сняла с поезда трех мужчин. В доклад комиссии Уоррена они вошли под наименованием «бродяги».

Свидетели видели, что по направлению к железнодорожным путям убегали люди от травянистого бугра, где, как установили акустики СКРУ, прятался убийца, стрелявший в Кеннеди спереди. В ту же сторону побежал неизвестный человек, выскочивший пулей из двери черного хода склада школьных учебников через минуту после выстрела. О нем пытался дать подробные показания свидетель Джеймс Уоррел. Но комиссия Уоррена не захотела слушать его.

Бауэре и Уоррел рассматривались независимыми расследователями как одни из наиболее ценных свидетелей. Может быть, поэтому в ноябре 1966 года Уоррел погиб в автокатастрофе, а тремя месяцами раньше разбился Бауэре, врезавшись на автомобиле в бетонный борт моста. Зная, каким прекрасным зрением обладал диспетчер, его врач промолвил: «Никогда не встречался с таким случаем — бедняга был в каком-то шоковом состоянии».

Эти два свидетеля были опасны. Уоррел, например, мог бы опознать в одном из «бродяг» человека, выбежавшего из задней двери склада. Бауэре хорошо запомнил всех троих.

Поразительная вещь: 22 ноября 1963 года полиция и ФБР составили картотеку почти на 130 свидетелей преступления века с фамилиями, адресами, телефонами. Но никаких данных о «бродягах», если верить блюстителям порядка, зафиксировано не было.

Их привели к начальнику уголовного розыска далласской полиции капитану Фритцу. Спустя много лет на вопрос журналистов, какова их судьба, Фритц ответил, что «бродяг» ему якобы не передавали и «о них известно только ФБР». Бывший начальник уголовного розыска далласской полиции выглядел явно напуганным, когда ему задавали, казалось бы, самые невинные вопросы о трех «бродягах».

И все же сохранились следы их пребывания в Далласе. Да еще какие! Фотокорреспондент далласской газеты сделал снимки «бродяг», конвоируемых полицейскими.

Комиссия Уоррена не проявила к ним никакого интереса, поскольку запечатленных на них людей «никто не знал».

Иным было отношение к снимкам у новоорлеанского прокурора Гаррисона. «Через несколько минут после убийства (Кеннеди. — Прим. авт.), — пишет он в своей книге «Каменное наследство», — несколько человек за травянистым бугром были арестованы далласской полицией. Были сделаны фотоснимки этих людей, конвоируемых полицейскими в здание судов и отдела уголовного розыска полиции (где находился капитан Фритц. — Прим. авт.), но, несмотря на это, официальная версия гласит, что, кроме Ли Харви Освальда, никто в тот день вблизи от места убийства не был арестован. На самом деле по меньшей мере девять человек были арестованы. За исключением одного человека, все они после ареста Освальда были потихоньку отпущены».

Именно в середине 1967 года, когда новоорлеанский прокурор Гаррисон начал розыск «бродяг», ЦРУ, указывают независимые расследователи, предприняло «концентрированные усилия, чтобы сорвать его следствие».

В этом плане довольно подозрительно выглядят действия одного из создателей «Национального комитета по расследованию убийств» Ричарда Э. Спрейга — однофамильца Ричарда Спрейга, филадельфийского окружного прокурора, первого административного директора СКРУ. Инженер Ричард Э. Спрейг был известным специалистом в области компьютерной техники, преуспевающим бизнесменом, создавшим после работы в военном концерне «Нортроп» свою собственную компанию «Компьютер рисерч корпорейшн». Он занимал видные посты в тесно связанных с Пентагоном и ЦРУ ассоциациях бизнесменов, ученых, юристов, представляющих интересы электронной промышленности. С 1964 по 1970 год Спрейг руководил компьютерным анализом фото- и кинодокументов по убийству президента Кеннеди. Результаты этого анализа были опубликованы за его подписью в нескольких номерах журнала «Компьютер энд отомейшн».

Ничего нового в этих статьях не находишь. В них, например, описываются действия «человека с зонтом» в кинофильме Запрудера;[31] дается характеристика выстрелов, их чередования и предполагаемых точек, с которых велась стрельба. Это перекликается с выводами Гродена и Томпсона, к которым они пришли на основе анализа кино- и фотодокументов, а также баллистических данных. В статьях отдавалось должное известным независимым расследователям, воспроизводились фотоснимки «бродяг». Объективность, так сказать, налицо.

Но вот именно на участке расследования, связанном с «бродягами», Ричард Э. Спрейг проявил себя крайне странно. Он убедил новоорлеанского прокурора Гаррисона, что самый высокий «бродяга» — не кто иной, как Юджин Брэдли — член клерикальной консервативной организации с центром деятельности в Калифорнии. Гаррисон потребовал выдачи Брэдли, тот был арестован калифорнийской полицией. Это был полный конфуз, ничего общего во внешностях «бродяги» и Брэдли не было. Комментирует происшедшее независимый расследователь, филадельфийский адвокат Винсент Саландриа, он находился в Новом Орлеане и был доверенным лицом Гаррисона:

— Спрейг хитер, и он один из тех, кто мешает нам. Великан Джим Гаррисон допустил страшный просчет. Он поверил Спрейгу в отношении Брэдли… Спрейг — это яд… Он первым вытащил на свет Брэдли.

Не будем рассказывать о сложных перипетиях, окружающих всю возню вокруг Брэдли, появление подозрительных «свидетелей», среди которых были… кубинские контрреволюционеры, подручные Ханта. Достаточно сказать, что люди Спрейга убедили Гаррисона в идентичности еще одного «бродяги», шедшего последним (сейчас в нем подозревают Ханта), с неким Фредом Ли Крисманом. Это был также ультраправый. Никакого сходства между «бродягой» и Крисманом не обнаружилось. Это был еще более громкий конфуз, расписанный на все лады реакционной прессой. Именно с этого момента расследование Гаррисона пошло под откос, вернее, было пущено под откос. В 1969 году он его прекратил.

Но вот в октябре 1973 года Гаррисон высказал гипотезу, что арестованные по уотергейтскому делу кубинцы были участниками преступления в Далласе. Он хотел возобновить следствие, однако не имел права, поскольку в ноябре 1972 года Верховный суд США неожиданно и без каких-либо мотивов вынес решение, запрещавшее окружному прокурору Гаррисону продолжать расследование обстоятельств убийства Кеннеди. Это решение, вероятно, было вызвано тем, что сидевший в тюрьме Хант и другие участники уотергейтского скандала прекратили отпираться и начали давать показания.

Эстафету Гаррисона, если можно так выразиться, подхватили независимые расследователи Майк Кэн-филд и Алан Уэберман. Они сконцентрировались на выяснении личностей трех «бродяг». Результатом их исследования явилась книга «Государственный переворот в Америке. ЦРУ и убийство Джона Ф. Кеннеди», вышедшая в 1975 году. Кэнфилд был издателем и редактором газет в штатах Висконсин и Флорида, в избирательной кампании 1972 года возглавлял группу художников и фотографов, обслуживавших кандидата в президенты от демократической партии сенатора Макговерна. Уэберман специализировался в «разоблачительном журнализме», был литературным критиком.

Для опознания «бродяг» они применили метод фотографического сопоставления, используемый полицией и судебно-медицинской экспертизой в США и других странах. Для этого они подбирали такие фотоснимки Ханта (их было немало сделано во время уотергейтского процесса), ракурс которых соответствовал бы фотографиям, заснятым в Далласе. Сравнение деталей лица выявило «почти совершенное совпадение». У Ханта привычка — не закрывать полностью рот, и это подтверждают те и другие снимки. Тождественны и форма, а также конфигурация ушной раковины, она и у «бродяги» и у Ханта вогнутого типа.

Расследователи установили, что к одному из далласских снимков прикасалась рука неизвестного ретушера. У Ханта слегка видоизменена конфигурация ушной раковины, положена тень на щеку. Были и другие мелкие подделки, но тот, кто фальсифицировал снимок, допустил промашку: не привел в точное соответствие со своей работой другой фотоснимок того же фотокорреспондента. Когда Кэнфилд и Уэберман решили выяснить у этого фотокорреспондента, кто мог отретушировать его снимок, они узнали, что тот неожиданно умер от разрыва сердца.

В самом высоком «бродяге» был заподозрен кубинский контрреволюционер, агент ЦРУ (по его собственному признанию) Фрэнк Стэржис. Раньше он был Фрэнком Фиорини, но в 1963 году сменил фамилию, судя по всему, выбрав новую, как у главного героя детективного романа Ханта «Трасса на Бимини». Стэржис также был арестован по уотергейтскому делу и тут у него слегка развязался язык.

Стэржис выполнял задания ЦРУ, связанные с политическими убийствами внутри США и борьбой против революционной Кубы, но он отрицал причастность к преступлению в Далласе. ФБР все же допросило его вскоре после убийства Кеннеди. При этом, как не без гордости сообщил Стэржис Кэнфилду, один из допрашивавших его агентов ФБР сделал ему следующий «комплимент»: «Фрэнк, если существует кто-либо, способный убить президента Соединенных Штатов, то это, парень, ты, ты можешь это сделать!»

Протоколы допроса Стэржиса агентами ФБР хранятся под семью замками в Национальном архиве США. Но независимые расследователи неопровержимо доказали, что Стэржис лично участвовал в фабрикации «рассказов» о связях между Освальдом и Кубой.

При сравнении Стэржиса с самым высоким «бродягой» Кэнфилд и Уэберман выявили сходство всех основных деталей лица и ушной раковины.

Кэнфилд и Уэберман выехали в Даллас, произвели измерения стены здания склада учебников, на фоне которой были засняты «бродяги», и установили полное совпадение роста Ханта и третьего «бродяги» (5 футов 8 дюймов) и роста Стэржиса и Самого высокого «бродяги» (6 футов).

На снимки с «бродягами» попал еще один человек, который, по-видимому, участвовал в их операции. Это «полицейский», личности и имени которого не могли установить. В его ухе виден какой-то миниатюрный аппарат, служивший ему, видимо, для принятия радиосигналов. Далласская полиция говорит, что это не ее человек. Чей же он тогда? Он исчез так же, как «бродяги», как мнимые агенты секретной службы, на которых далласские полицейские наткнулись в районе травянистого бугра и черного хода склада учебников.

Специальная комиссия конгресса по расследованию убийств не проявила настойчивости в выяснении роли Ханта, Стэржиса, Филлипса и других сотрудников ЦРУ в преступлении века. Да и вряд ли ей это было по зубам, если учесть могущество сил, которые горой стоят за сокрытие правды о причастности ЦРУ к убийству президента.

Наконец, первый из «бродяг» на снимке напоминает по описанию портрет человека, которого свидетель Уоррел видел бегущим из склада учебников к железной дороге. Но поиски этого беглеца, превратившегося, по всей вероятности, после исчезновения из склада в «бродягу», пока ни к чему не приводят. Правда, определенные черты сходства с ним улавливаются в лице и фигуре одного человека, точные фамилия и имя которого неизвестны. Уэберман разыскал один фотоснимок, запечатлевший этого неизвестного в 1963 году в майамском аэропорту. Он носил тогда имя и фамилию «Дэниэла Л. Карсуэлла». Но это был псевдоним, так как никакого Дэниэла Л. Карсуэлла, похожего на человека в майамском аэропорту, не существует в США. Сей «Карсуэлл» работал рука об руку с Хантом и числился «специалистом по электронике» в отделе технического обслуживания ЦРУ. «На самом деле, — говорит Уэберман, — он был самым опытным профессиональным убийцей». На «Карсуэлла» падает подозрение как на игравшего роль двойника Освальда, истинного снайпера, занимавшего позицию на шестом этаже стада и стрелявшего не из «манлихер-каркано», а из винтовки типа «маузер», которая была найдена полицией в той комнате, а затем бесследно исчезла. Именно «маузер» двойник Освальда отдавал в мастерскую для прикрепления к нему оптического прицела.

Из мемуаров бывших сотрудников ЦРУ известно, что спецслужбы США широко прибегают к снабжению своих агентов фальшивыми документами для операций как за пределами, так и внутри США. Кроме того, известно, что практически все агенты выходят на специальные задания с каким-нибудь изменением внешности. Все эти ухищрения с маскировкой затрудняют выяснение личности «Карсуэлла» и его коллег.

Уэберман не прекращает усилий, которые могли бы с неопровержимой точностью доказать роль Ханта[32] и его единомышленников в далласском преступлении. На основе признаний бывших сотрудников разведки и различных фактов он показывает, что ЦРУ занималось кровавым террором не только за рубежом, но и внутри США. Для осуществления внутренней террористической деятельности имелся специальный, глубоко засекреченный аппарат. Отдельные его подразделения подчинялись Ханту.

Вместе с тем ему поручалось политическое и оперативное руководство отрядами кубинских эмигрантов-контрреволюционеров, сформированных ЦРУ для вторжения на Кубу в 1961 году. Красноречивые признания содержатся в книге Ханта «Пошли нам сей день». Разгром бригады наемников ЦРУ кубинской армией поверг Ханта, как свидетельствует его сочинение, в бессильную ярость. В его болезненном воображении провал вторжения — результат «политического компромисса», виновником которого он считает президента Кеннеди.

Еще более слепая ярость охватывает Ханта при воспоминании, что через несколько месяцев после провала вторжения братья Кеннеди отправили в отставку директора ЦРУ Даллеса, начальника Директората тайных подрывных операций ЦРУ Ричарда Биссела и ряд других ответственных сотрудников разведки, привыкших действовать бесконтрольно. Эта ярость понятна, ибо Биссел был учителем и другом Ханта, а Даллес незадолго до отставки сделал Ханта своим личным помощником. «Продолжительная карьера этого замечательного человека (Даллеса. — Прим. авт.) была неоправданно разрушена людьми, которые жаждали сохранить свою собственную репутацию в глазах общественности», — писал Хант.

В этом его пассаже сквозит прозрачный намек на Джона и Роберта Кеннеди (тогда министра юстиции), которому, кстати говоря, президент поручил неофициальный контроль над ЦРУ, что пришлось особенно не по вкусу высшему эшелону разведки. Назначение куратора ЦРУ представляло собой уникальное явление в истории американской разведслужбы. Ни до, ни после этого Центральное разведывательное управление не подвергалось подобной, с точки зрения его столпов, унизительной опеке.

У ЦРУ, согласно приказу братьев Кеннеди, были изъяты тайные «полувоенные» операции. Это было неприятным психологическим ударом по престижу разведки. Однако Дж. и Р. Кеннеди не были последовательными. Забрав часть этих операций у ЦРУ в Южном Вьетнаме и передав их Пентагону, они не тронули инфраструктуры «полувоенных» операций в Лаосе, где около 500 агентов ЦРУ руководили более чем 30-тысячной наемной армией горцев из племени мео.

Самоуверенное «невидимое правительство» было уязвлено, когда сотрудники ЦРУ услышали от министра юстиции, что они не отрабатывают своей зарплаты, что результаты не соответствуют расходам. Их призывали к борьбе с коммунизмом, с социалистическими странами и национально-освободительными движениями, что, собственно, было излишне, так как эти цели всегда стояли у них на первом месте. Сомнение в их профессиональной компетентности, их способности джеймсов бондов нанесло сотрудникам ЦРУ нестерпимое оскорбление.

Но не только это взбесило Ханта и его друзей. «Мы, — пишет он в книге «Пошли нам сей день», — были изумлены тем, что в Вашингтоне начал обозначаться позитивный подход к ослаблению международной напряженности».

Бывший сотрудник ЦРУ Джеймс Уилкотт подтверждает тот факт, что внутри разведывательного ведомства среди твердолобых консерваторов, численно намного превосходивших «либералов» Кеннеди, назревало сильное недовольство различными аспектами политики Белого дома. Ультра даллесовской школы вслух возмущались тем, что Кеннеди пошел в 1963 году на заключение Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, под водой и в космосе. Они клеймили этот договор, получивший название Московского, как «предательство» интересов США и «уступку СССР».

Наиболее реакционные элементы в ЦРУ всегда были тесно связаны с нефтяными монополиями.[33] Поэтому, отмечает Уилкотт, они восприняли попытки Кеннеди ввести налоги на нефтяные корпорации как «атаку на свободное предпринимательство».

Твердолобым внушала подозрение и политика президента во Вьетнаме, где он, положив начало вооруженной интервенции США, дал затем обратный ход и начал обдумывать отзыв оттуда американских военных советников. «Во вьетнамском вопросе, — пишет английский журналист Саммерс, — президент Кеннеди находился в прямом конфликте с мощной группировкой в ЦРУ, которое тогда фактически держало войну в своих руках. ЦРУ было в общем против вывода войск из Южного Вьетнама и с недовольством наблюдало за президентской политикой глобального отказа от конфронтации. Публично президент пытался скрыть эти и другие фундаментальные разногласия. Приватно он был серьезно обеспокоен».

Но в особенности твердолобых бесило то, что Белый дом, хотя и не мешал им осуществлять тактику военно-террористических операций против Кубы, законсервировал план нового массированного вторжения наемников ЦРУ.[34] Последнее обстоятельство играло немаловажную роль в возникновении упоминавшейся «фракции», получившей еще название «кубинской клики» ЦРУ. Она, в свою очередь, опиралась на пресловутую карибскую «Корпорацию Убийство», используя ее в борьбе против острова Свободы и национально-освободительных движений в Латинской Америке. Но ЦРУ действовало и само по себе. Например, в 1962 году «рыцари плаща и кинжала» заразили кубинский сахар в 14 из 80 тысяч мешков в трюмах английского судна, сделавшего остановку в Сан-Хуане (Пуэрто-Рико). Когда Кеннеди узнал об этом, он задержал судно и учинил разнос ЦРУ за создание «страшного прецедента для совершения химического саботажа».

Один из лидеров клики Хант и его подручные среди кубинских эмигрантов затаили плохо скрываемую злобу на Кеннеди, считая, что он препятствует их планам «освобождения» острова. С ними заодно была американская мафия, которую потеря Кубы лишила ежегодных доходов в 100 миллионов долларов от принадлежавших ей игорных домов, казино, отелей и торговли наркотиками.