Five Dialogs with Vasily Vasiliev

HomeContact Me

Александр МАТЛИН

Пять диалогов

с Василием Васильевым

Предисловие

Однажды мне позвонил из Израиля мой друг Миша.

– Слушай, старик, - сказал он, – у меня к тебе большая просьба. Мой московский партнёр по бизнесу хочет побывать в Америке. Он уже везде был – и в Турции, и на Кипре, и в Израиле, а вот в Америке не был. Можно тебя попросить встретить его, показать Нью-Йорк, ну и вообще провести с ним время? Он классный мужик, тебе понравится. Его зовут Василий, фамилия Васильев. Я ему про тебя много рассказывал. Насчёт жилья не беспокойся, он остановится в гостинице, у него денег – куры не клюют. Ему главное – сопровождение, он ведь по-английски ни бум-бум. Пожалуйста, старик, сделай мне такое одолжение. Это очень важный партнёр.

– Миша, конечно! – сказал я с готовностью – Какие могут быть разговоры? Твой друг – это мой друг. Когда он приезжает?..

Диалог первый

В аэропорту мы с Василием сразу узнали друг друга. Я заранее знал, что он – классный парень, а его, наверняка, Миша проинформировал, что я – классный парень, так что мы бросились в объятия друг к другу, как люди, у которых много общего. Василий был светлоглазый блондин с открытым, счастливым лицом человека, для которого в мире нет тайн. От него исходил запах радости с лёгкой примесью запаха пота.

– Ну, давай, показывай свою Америку, – сказал он, со всего маху хлопнув меня по спине, после чего мы сели в машину и понеслись на запад, огибая Бруклин по кромке океана.

Первую половину пути Василий молчал, внимательно изучая машины на дороге. Потом он сказал, нахмурившись:

– Почему этот мерс тебя обогнал?

– Наверно потому, что едет быстрее, чем я, – признался я, не совсем поняв вопрос.

– А ты что, не можешь быстрее?

– Могу, – сказал я и, поддав газу, обогнал мучивший Василия Мерседес.

– Ну вот, другое дело, – одобрил Василий. – А вон ту, зелёную, можешь обогнать?

– Могу, – сказал я и обогнал зелёную.

– Да, медленно у вас ездят, – со вздохом сказал Василий. Сразу видно – не русские люди. Ты что, быстрее не можешь?

– То есть, как это не могу? – сказал я, обидевшись за своих соотечественников, и ещё прибавил газу.

Сзади раздался вой сирены, замигали красные огни. Василий обернулся и, оценив ситуацию, доложил:

– За тобой менты гонятся. Давай, жми!

На этот раз я не послушал совета Василия. Я перестроился вправо, остановился на обочине и открыл окно. Неспешно подошедший полисмен, галантно откозырял и попросил документы. Не успел я достать бумажник, как Василий вдруг навалился на мою сторону, вдавив меня в спинку сиденья, и закричал в окно:

– Эй, начальник, кончай! Что ж мы, договориться не можем?

Полицейский отпрянул и схватился за пистолет.

– Что он сказал? Вы обязаны говорить по-английски в присутствии полиции!

Я, как мог, отпихнул Василия.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, офицер, – сказал я. – Это – известный русский солист балета. Он только что с самолёта, и ещё не научился говорить по-английски. Он сказал, что счастлив быть в Нью-Йорке и что русский и американский народы должны жить в мире и дружбе.

– Сколько ему дать? Полста хватит? – сказал Василий, запустив руку во внутренний карман. Я двинул его локтём под рёбра и прошипел:

– Молчи, пока нас не арестовали!

– Во имя мира и дружбы можете ехать, – сказал полицейский и снова откозырял. – Но советую соблюдать разрешенную скорость. Желаю хорошо провести время в Нью-Йорке.

Я с облегчением вздохнул, и мы двинулись дальше.

– Что ж ты ему не дал? – укоризненно сказал Василий.

– Нельзя.

– Почему нельзя? Могут засечь?

– Да нет, засекать некому.

– Тогда почему нельзя? У него что, семьи нет?

– Не полагается.

Василий пожал плечами и ничего не сказал.

Диалог второй

На следующий день я пригласил Василия к себе домой. Василий внимательно осмотрел весь дом, а потом мы вышли во двор.

– Хороший у тебя двор, – сказал он одобрительно. – Просторный. Тут можно ещё два таких дома построить.

– Построить-то можно, – согласился я. – Да кто ж разрешит?

Василий театрально отступил назад и уставился не меня, демонстрируя изумление на грани шока.

– Не хочешь ли ты сказать, что надо просить чьего-то разрешения строить на своей земле?

– Конечно. Нужно разрешение города. Горсовета, по-вашему.

– Не морочь мне голову, – сказал Василий. – Земля твоя?

– Моя.

– И ты не можешь на ней делать, что хочешь?

– Могу, но не всё.

– Где же ваша знаменитая свобода?

Я застыдился, но попытался объяснить:

– Видишь, если каждый будет строить на своей земле что хочет, тогда что получится? Я построю дом, сосед построит автомастерскую, а другой сосед возьмёт и построит химзавод. Представляешь, во что тогда наш город превратится?

– А тебе какое дело до города?

На этот раз я не нашёл, что ответить.

Диалог третий

На третий день Василий сказал.

– Слушай, своди меня в какой-нибудь хороший магазин. Жена, понимаешь, заказов надавала, да и мне самому прибарахлиться не помешает.

В магазине Василий долго примерял пиджаки и никак не мог решить, какой ему больше подойдёт – синий в полоску или серый в клетку.

– Возьми оба, – посоветовал я. – Потом решишь, какой оставить. А другой вернёшь.

– Куда вернёшь? – не понял Василий.

– В магазин, куда же ещё. В течение месяца имеешь право.

– И они что, деньги отдадут?

– Конечно. Надо только чек предъявить.

– А как доказать, что пиджак мне не подходит?

– Не надо ничего доказывать.

– И отдадут все деньги?

– Отдадут.

– Во идиоты! – восхитился Василий.

Теперь не понял я:

– Почему идиоты?

– Гляди, – разъяснил Василий. – Я могу купить пиджак, получить чек, отнести пиджак домой, и придти сюда опять с чеком. Правильно? Здесь я возьму с вешалки другой такой же пиджак и сдам его. И получу деньги. Значит, мой пиджак достанется мне бесплатно. Правильно?

– Наверно, – согласился я. – Мне в голову не приходило. Может быть, кто-нибудь так и делает.

– Кто-нибудь? А почему все не могут?

– Наверно, не догадываются.

Василий сокрушённо покрутил головой и подытожил:

– Народ у вас, я смотрю, туповатый.

Диалог четвёртый

На четвёртый день мы с Василием гуляли по Нью-Йорку. К концу дня мы забрели в Центральный парк и присели на скамейку отдохнуть. Василий с интересом разглядывал разноцветную манхэттенскую толпу, в которой заметную часть составляли дамы с собачками всех пород и размеров. Одной рукой дама вела свою собаку, в другой держала пластиковый пакет и совок.

– Гляди, гляди! – вдруг зашептал Василий, хватая меня за рукав. – Тётка собачье дерьмо в кошёлку собирает! Зачем оно ей? Огород удобрять, что ли?

– Так полагается, – разъяснил я. – Хозяева должны убирать за своими собаками.

– Вот это да! – удивился Василий. – Строгости тут у вас! А что будет, если она это своё добро собачье не подберёт?

– Как что? Останется на земле.

– Я не про дерьмо, а про хозяйку. Что ей за это будет?

– Не знаю, - сказал я. – Наверно, ничего не будет.

– Зачем она тогда подбирает?

– Так полагается.

Василий смачно выругался.

– Ну и страна у вас! Полагается – не полагается… Как в тюрьме.

Диалог пятый

На пятый день Василий сказал:

– У вас здесь хорошо, ничего не скажешь. Но пора и восвояси. У меня там бизнес. Дела не ждут.

Услышав это, я пригласил Василия к себе на прощание отобедать по-холостяцки, поскольку жена была в отъезде.

Сначала мы, конечно, выпили светлого пива. Потом мы выпили тёмного пива. Потом мы выпили водки и хорошо закусили. Василий намекал на коньяк, но я объяснил ему, что коньяк надо пить после обеда. Потом мы пообедали и выпили красного вина. А уж после обеда мы, конечно, выпили коньячку.

Когда я убирал со стола, Василий заметил:

– Пустые бутылки, смотрю, не выбрасываешь. Вы тут тоже посуду сдаёте?

– Сдаём. Её там на что-то такое перерабатывают. По-английски это называется recycling. Как это по-русски? Пере-цикляция, что ли?

– И сколько у вас дают за бутылку?

– Чего дают? – не понял я.

– Ну, сколько платят?

– Нисколько. За пустые бутылки не платят.

На этот раз не понял Василий:

– Как не платят? Зачем их тогда сдавать?

– Так полагается.

– А что тебе будет, если не сдашь?

– Ничего не будет.

– Так, – подвёл итог Василий. – Значит, и не платят, и не наказывают. Тогда почему ты не можешь выбросить их в помойку?

– Могу.

– Почему не выбрасываешь?

– Не полагается. Чтоб не засорять землю.

– Ты мне не засоряй мозги! – рассердился Василий. – Тебя что, директором земли назначили?

И, немного успокоившись, добавил:

– Да, порядки у вас тут…

Послесловие

Недели через две после отбытия Василия мне позвонил мой друг Миша из Израиля.

– Старик, ты не представляешь, как я тебе благодарен за Василия! – закричал он. – Он в восторге от своей поездки! Америка ему понравилась, ты ему понравился, так что всё в порядке. Спасибо, старик!

Далее Миша рассказал, что вскоре после возвращения Василий выступал на собрании общества русско-французской или какой-то ещё дружбы с рассказом об Америке. Миша был в это время в Москве и присутствовал на выступлении Василия.

– Народу собралось – тьма, заметил Миша. – Василий там человек известный.

Василий рассказал собравшимся, как ему понравилась Америка. Дороги у них хорошие, народ приветливый, на улицах чисто, в магазинах всё дёшево, объяснил он.

– Единственное, что мне не понравилось, – сказал в заключение Василий, – что там нет никакой свободы. За что не возьмись – то не положено, это не положено. Прямо – как в зоне или в армии. Да куда уж дальше – я сам видел, как они собачье дерьмо подбирают и к себе домой носят. Это что, по-вашему, свобода? Или, может, это у них демократия так выражается?

Слова Василия были встречены долгими, продолжительными аплодисментами.

New Jersey

March 2008

Enter supporting content here