Георгий Судовцев БИТВА ЗА ТЕКСТ

Пока поредевшие, но всё еще многочисленные российские, в основном московские, читатели "окучивали" стенды издательств в надежде подешевле купить нужную книгу или пообщаться с любимым автором (удовольствие попасть внутрь павильона ВВЦ №75 "обычным" путём, то есть через покупку билета в кассе, стоило от 120 до 150 рублей), на втором этаже книгоиздатели и государственные люди говорили о проблемах и перспективах отрасли. Несомненно, центральное место в этом разговоре профессионалов: и по составу участников, и по спектру обсуждаемых вопросов, — занимала конференция под скромным названием "2010. Книжный рынок России: стабилизация или стагнация".

     Основные тенденции восторга не вызывали: несмотря на рост количества самих изданий, их тиражи падают, а средняя цена растёт темпами, намного опережающими темпы инфляции. Если в 1988 году РСФСР выпустила 49603 названия книг и брошюр общим тиражом 1,816 млрд. экземпляров (средний тираж — 36600), то аналогичные показатели РФ 2009 года: 127596 названий тиражом 716,6 млн. экземпляров (средний тираж — 5600), то есть тиражность за годы "рыночных реформ" упала почти в 7 раз. Иными словами, книга медленно, но верно становится предметом роскоши, "штучным" товаром, каким до изобретения книгопечатания были её рукописные "предки". Правда, в отличие от древних и средневековых манускриптов, современная книга лишилась и монопольного положения в качестве носителя текстовой информации: её теснят "электронные книги" и в особенности интернет.

     Причем "сетевые библиотеки" с практически мгновенной доступностью любого текста являются бесплатными для читателя, что, с точки зрения издателей, является "пиратским" нарушением авторских и смежных прав, включая знаменитый "копирайт", основу издательского благополучия, а с точки зрения государственных чиновников — таким же "пиратским" сокращением налогооблагаемой базы.

     Поэтому и те, и другие оказались весьма обеспокоены "фронтиром" российских читателей на новые интернет-земли в ущерб своему собственному хозяйству. И постарались, в меру своего разумения, найти выход из ситуации, законодательно ограничив свободу электронной публикации текстов и сделав доступ к ним платным для всех потенциальных читателей. В результате этих попыток на свет появился даже соответствующий законопроект, призванный заполнить зияющие бреши в правовом обеспечении этого вопроса.

     Тут-то и начинается самое интересное. Пойдём по цепочке от конечного потребителя "электронного контрафакта". Нарушает ли авторские и смежные права читатель, который открывает нужный ему "электронный" ("цифровой") текст на экране своего компьютера? Разумеется, нет, поскольку он осуществляет своё конституционное право "свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом" (Конституция РФ, ст.29 п.4). Более того, поскольку это действие осуществляется по общедоступным линиям связи (проводным или радиосетям), постольку оно регулируется ст.23 п.2 Конституции РФ: "Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений".

     Понимаете, тайну! И то, что он исподтишка читает новый роман Устиновой, "пиратски" выложенный на каком-то "левом" сайте, а не бежит покупать его в книжный магазин, вообще никого волновать не должно. То есть никаких претензий со стороны государства к конечному потребителю (то есть читателю) по данному поводу нет и быть не может.

     Следующим звеном в цепи "текстового контрафакта" является интернет-провайдер, который, собственно, осуществляет контакт читателя с тем или иным сервером. С него тоже взятки гладки, поскольку он не отвечает за то, с кем общается по интернету его клиент. Если доступ к тому или иному серверу платный, то эта сумма отражается в счетах за услуги, и всё. При этом совершенно не важно, что именно за свои деньги смотрел клиент: футбольную трансляцию, порносайт или роман Л.Н.Толстого "Война и мир".

     Следующее звено — владельцы серверов, которые предоставляют свои ресурсы тем или иным сайтам. Для них тоже нет особенной разницы, что именно размещают в своих "нишах" арендаторы электронного пространства и времени. Однако они вполне могут отказать в аренде, по требованию соответствующих государственных органов или по собственной инициативе, если содержание этих сайтов оказывается неприемлемым с какой-либо точки зрения.

     Но, во-первых, до сих пор далеко не все страны мира подписали Бернскую конвенцию об охране авторских прав, и размещение сервера под их юрисдикцией создает эффект "интеллектуального оффшора", преодолеть который в нормах существующего международного права оказываеся весьма затруднительным, если вообще возможным.

     Во-вторых, даже те 164 страны, которые подчиняются режиму Бернской конвенции, вряд ли будут "мониторить", то есть непрерывно проверять все серверы, расположенные на их территории, на предмет размещения, скажем, каких-то русскоязычных текстов. И им для закрытия того или иного сайта или части его содержимого, скорее всего, потребуется соответствующее судебное решение. То есть отслеживать факт контрафакта, указывать на него и доказывать его по суду придётся "обвиняющей" стороне. Что потребует немалых затрат при совершенно неясных результатах тяжбы.

     То есть тут уже, что называется, "теплее", но еще не "горячо". Овчинка вряд ли стоит выделки. Что или кто остаётся в "контрафактной" цепочке? В ней остаётся владелец сайта, который, собственно, и размещает тот или иной текст в свободном доступе. Оказывается, согласно нормам действующего в России гражданского права, нарушением является сам по себе несогласованный с правообладателем перевод печатного текста в текст электронный ("цифровой"). Вот за это и собираются авторы законопроекта "наказывать рублём" тех, кто включает в свои виртуальные общественные библиотеки тексты, которые не являются "общественным достоянием", то есть еще не вышли из-под действия авторского права. И никого, в общем, не волнует, платный там доступ к тексту или бесплатный: права нарушены, извольте оплатить штраф...

     То есть правонарушением, подлежащим административному или даже уголовному преследованию, будет считаться не само по себе размещение электронного текста на том или ином сайте, а его наличие, подтвержденное данным фактом размещения...

     Однако подобного рода юридическое решение проблемы "электронного контрафакта", которое предлагается авторами законопроекта, похоже, нарушает принцип презумпции невиновности, поскольку размещение того или иного цифрового текста вовсе не подтверждает факта его копирования, который может быть осуществлен неким третьим, неизвестным ответчику лицом и размещен, скажем, на каком-нибудь иранском или эфиопском сервере, откуда уже и скопирован ответчиком, выступающим в роли своего рода "добросовестного приобретателя", ключевого участника всех схем по рейдерскому захвату собственности. С интеллектуальной собственностью, поверьте, дело будет обстоять не лучше. То есть прогресс не остановить, и уже привыкшие к наличию в интернете "халявного контента" читатели-потребители вместе с хакерами, владельцами сайтов, провайдерами и прочими "монстрами Сети" уж найдут сотню-другую способов обойти юридические рогатки, которые намерены поставить перед ними хитроумные издатели и чиновники.

     Лично мне кажется, что адекватный путь решения данной проблемы нужно искать совершенно в ином направлении. А именно — установить нечто наподобие "дорожного налога" на продажу компьютеров и оказания интернет-услуг, включая услуги мобильной связи. Эти рынки в нашей стране имеют гигантский объём. Скажем, продажи компьютерной техники на российском рынке в 2009 году составили свыше 7 млрд. долл., мобильных телефонов — свыше 4 млрд. долл., услуг электронной связи, включая интернет, — свыше 10 млрд. долл. Таким образом, совокупная база для дополнительного налогообложения даже в условиях кризиса превышает 20 млрд. долл. В то же время совокупный объём книжного рынка России (книгоиздание + книготорговля) в 2009 году составил около 70 млрд. рублей, т.е. примерно 2,5 млрд. долл. Затраты на гонорары авторам даже в самом лучшем случае не превышают 5% от конечной стоимости книги, т.е. примерно равны 125 млн. долл. в год. Увеличим эту сумму в 10 раз, чтобы "разложить" её на обеспечение авторских и издательских прав — и мы получим не только "настоящую цену вопроса", максимум 1,5 млрд. долл. ежегодно, но и примерный уровень дополнительного налога — около 5%. Не так уж много, и, главное, вполне осуществимо.