"Машина памяти" - читать интересную книгу автора (Олин Алексей)2— Доброй ночи. — Привет. Как дела? — Лучше всех. Это Игорян. Он, как и я, второкурсник медицинского (Игорян на стоматологическом отделении, я — на лечебном). Он, как и я, «черный санитар», труповоз. Мы напарники. Зимнюю сессию он почти завалил. Играет в малоизвестной рок-группе на гитаре, живет в общаге. Крепкий коротко стриженый парень, мастер спорта по дзюдо. Альбинос, даже ресницы белые. Бороду отращивает, а-ля БГ. В нашем институте нет военной кафедры, учится Игорян из рук вон плохо и переживает, что военкомат скоро будет слать весточки. — Кит, — говорит Игорян. — Как откосить от армии? Кит — это я. — Есть способ. — Излагай! — Суешь на полчаса голову в бочку с концентрированной серной кислотой, а потом — бегом в военкомат. Отсрочку по-любому дадут. Пока башка-дубль не проклюнется! — Да иди ты знаешь куда со своими приколами! Тебе-то повезло, в армию не надо! Я пожимаю плечами. — Врожденный порок сердца, по-твоему, удача? — Извини, не подумал… — Пошли. — Пошли. Название клуба символическое, обстановка соответствует: словно в корабельный трюм попадаешь. Отсеки разделены переборками, канаты удавами свисают, лампы защищены стальными намордниками, бокалы над стойкой — на гигантских рыболовных крючках. Пистоли под противоударным стеклом. В гигантском аквариуме курсируют скалярии (словно живые наконечники стрел); за порчу аквариума назначен штраф в двести тысяч рублей. Заведение модное. Впихиваем в окошечко деньги, кассирша протягивает билеты, мы входим внутрь. Здесь, как в легенде, каждой твари гарантирована пара… — Оружие, наркотики, — спрашивает охранник, водя странной металлической штуковиной в области моих чресл. Или чресел? — Благодарствуйте! Куртки сдаем в гардероб. Я следую за Игоряном в «нижний» бар. Девочки-малолетки в блестках отжигают под «нирвановские» ремиксы. Курт Кобейн, наверное, в гробу переворачивается. Разноцветные лучи прошивают застоявшийся воздух: смесь табака, туалетной воды и алкогольных выхлопов. По стенам мечутся причудливые, изломанные тени. Современный кислотный шабаш. На меня налетает девица: зрачки не шире булавочной головки, на скулах нездоровый румянец: — Пойдем? Недорого. — Не сегодня. Она не расстраивается, в пять секунд уламывает другого парня. Мы с Игоряном занимаем столик в углу, лицом к входу. Компания за соседним столиком увлеченно мастерит коктейль «Подводная лодка». «Подводная лодка» — это высокохудожественный «Ерш». В пивной бокал ставишь стопку водки, заливаешь светлым пивом и, предварительно накрыв ладонью сосуд, энергично встряхиваешь — символизирует великую стихию. Употребляешь. И позитивное настроение не покидает тебя весь вечер. Главное, систематически его поддерживать! Заказываем пиво. Светлое, нефильтрованное. — Пожалуйста! — профессионально улыбается девочка в белом передничке с длинными, как рабочая неделя, ногами, выгружая с подноса кружки на стол. — Спасибо. Девочка уцокала, виляя задницей. — Это чтоб мы активнее заказывали? — Не будь параноиком. Мы ей симпатичны! — смеется Игорян. — Пей пиво и расслабляйся! Не тупи… — Ты прав, — я выпиваю залпом половину кружки. — Скажи, как реально научиться драться? — С кем ты собрался драться? — С капитаном баскетбольной команды. — Она с ним теперь?.. С ним?! — С ним, — я киваю. — Говорят, что баскетбольным мячом можно покалечить… — Можно и зубочисткой убить… Послушай лучше древнюю притчу про дзюдо. Вставишь куда-нибудь в статью. И не запаривайся… — Что за притча? Игорян распрямляет спину, расправляет плечи. — Однажды японский врач Акаяма бродил зимой по вишневому саду. Бродил долго, замерз, заторопился обратно в бумажный дом, но заприметил на краю сада дерево… — А раньше он их в вишневом саду не запримечивал? — Умник? Моя очередь извиняться. — Накануне был снегопад, на вишневом дереве скопилось много снега. И толстый могучий сук затрещал, не выдерживая груза… «Сломается», — подумал Акаяма. И тут обратил внимание на веточку, молоденькую тонкую гибкую веточку, — она гнулась к земле под тяжестью снега. Акаяма стоял и ждал. И вот могучий сук — крак, сломался! «Ага», — подумал японец. А гибкая веточка нагнулась до земли, и снег соскользнул с нее, она выпрямилась как ни в чем не бывало! Акаяма воскликнул: «Поддаться, чтобы победить!» Говорят, этот принцип и лег в основу дзюдо… — Этот Акаяма — кремень! Мне кажется, что притча еще повествует о юности и старости. Гибкость молодого ума и все такое… — Юность — прогулка в грязных башмаках по чистому коридору жизни, — и куда бы ты ни шел, какие бы благие цели не вели тебя, обернувшись, ты увидишь лишь отпечатки своих грязных подошв, — серьезно говорит Игорян. — И чего? — Нельзя оборачиваться. Опять заказываем пиво. Молчим и пьем. — Я постоянно оборачиваюсь… — Сильно наследил? — Сильно… — Игорюша, солнышко! — сквозь толпу протискивается хрупкая балериноподобная девчонка. — Ты ли это? — Это я, — отвечает Игорян. — Здравствуй, Юля. — Как я тебе рада! — Юля цокает каблучками, приближаясь к нашему столику. — Ой, привет (это мне)! Игорек, покури со мной (чмокает его в щеку). Твой друг не обидится, если я тебя украду ненадолго?! Игорян выразительно смотрит на меня. — Друг не обидится, — говорю. |
||
|