"Огонёк" - читать интересную книгу автора (Чарская Лидия Алексеевна)

ЧЕТВЕРТОЕ ПИСЬМО ОГОНЬКА К МАТЕРИ

«Ура! Золотая!

О, как я счастлива! Как я безумно счастлива сегодня! Твое письмо! Оно лежит передо мною. Я перечитываю его чуть ли не в десятый раз за эти полчаса времени, а слезы так и капают у меня из глаз. Так и льются на коричневое платье, на белый передник. Слезы капают, а я смеюсь. Ну да, твой глупый Огонек смеется, мамочка! Это от счастья. Тысячу раз благодарю тебя за твои родные, ласковые, так осчастливившие меня строки!

Как я хорошо вижу тебя сейчас перед собою, всю такую изящную, хрупкую с твоими золотыми волосами сказочной девы… Мама, знаешь ли, во мне положительно живет душа художника! Папина душа. Я так чутко и остро понимаю красоту! Моя милая, чудная, прекрасная мамочка! Как бы я хотела нарисовать тебя сейчас!

Спасибо тебе, мамуля-радость, за тот добрый совет, который ты мне прислала. Да, да, я буду вести мой дневник! Конечно, буду. Накоплю за год и пошлю тебе толстыми тетрадками. В письмах же буду писать только самое важное, а так как самое важное для твоего Огонька, мамуля, его любовь к тебе, то значит, мои письма и будут полны моей любовью к Золотой. Как хорошо ты пишешь о новом спектакле. Как хорошо было, должно быть, это первое представление «Короля Аира»! И ты в роли Корделии, обожающей своего отца! Ты, должно быть, божественно играла, Золотая! Пожалуйста, не забудь мне описать поподробнее твой костюм, твою прическу и пришли мне отзыв местной газеты о твоем исполнении. Я уверена, что он будет прекрасен. Я заключу его в рамку от портрета и повешу над моей постелью рядом с твоей карточкой.

Перечитываю твое письмо и мысленно переношусь в наш милый городок, в большой «театральный дом» — наше артистическое ателье, как его называл всегда с такою важностью Заза… Длинный полутемный коридор меблированных комнат госпожи Резинкиной, наполовину занятый нашей труппой, коридорную Пашу, носящуюся, как вихрь, из комнаты в комнату, и наши две комнатки, гостиную и спальню с папиными картинами, карточками и твоими портретами во всех заглавных ролях.

Ах, мамочка, когда ты будешь богата, когда тебе дадут дебют на императорской сцене и у нас будет столько денег, что они не уместятся в цилиндре дяди Вити (помнишь его выражение: «Я желал бы иметь столько денег, сколько уместилось бы в моем цилиндре»), мы устроим непременно в конце нашей будущей роскошной квартиры такую же точно маленькую гостиную и крошечку-спальню и будем вспоминать в них счастливую, хотя и не совсем беззаботную жизнь в далеком провинциальном городке.

Не правда ли, Золотая?

И твой малиновый капот с широкими откидными рукавами ты повесишь там, на гвоздике, моя мамочка. И никогда не выбросишь малинового капотика, нет! Ведь он пережил вместе с нами столько хорошего, право!..

Эти вечера, когда ты возвращалась после окончания спектакля из театра и разогревала себе чай на керосинке и резала тоненькими ломтиками ветчину, стараясь скользить неслышно, как фея, по комнате, чтобы не разбудить твоего Огонька, который нарочно притворялся спящим, стремясь в свою очередь наблюдать без помехи свою Золотую и искренне восторгаться ею. Разве все это не дорого по воспоминаниям мне, моя мамочка?! Я тебя так люблю, так ужасно сильно люблю!

Да, ты права, я буду вести мой дневник, непременно буду. Начну с сегодняшнего дня. Прощай, жизнь моя, мамочка! Надеюсь, тебе будет капельку приятно, если я сообщу тебе, что французский, географию, педагогику, анатомию и физику я выдержала тоже весьма недурно. Передай это моему старому учителю и поблагодари его от меня за то, что он так хорошо меня подготовил.

До свидания, Золотая… Целую тебя так крепко, как могу. Поклон всей труппе, если они не забыли их горячего, взбалмошного Огонька!»