"Сильмариллион" - читать интересную книгу автора (Толкин Джон Рональд Руэл)

ГЛАВА 10. О Синдар

Рассказывают, что власть Эльве и Мелиан в Средиземье с течением времени только усиливалась, и все эльфы Белерианда, начиная с моряков Кирдана и заканчивая кочевыми охотниками Синих гор, лежавших за рекой Гелион, признавали Эльве своим повелителем. На языке своего народа звался он Элу Тингол, или Король Серый Плащ. Народ же его назывался Синдар — Серые эльфы залитого звездным светом Белерианда; и хоть относились они к Мориквенди, под предводительством Тингола и благодаря учению Мелиан Синдар стали прекраснейшими и мудрейшими, не говоря уж о том, что искуснейшими, эльфами в Средиземье.

В конце первой эпохи заточения Мелькора, когда вся Земля пребывала в мире и благополучии, а Валинор переживал зенит своего блаженного существования, пришла в мир Лютиен, единственная дочь Тингола и Мелиан. Несмотря на то, что большая часть Средиземья лежала во Сне, в который погрузила его Яванна, в Белерианде, повинуясь силе Мелиан, радостно кипела жизнь, и яркие звезды сияли над ним, словно серебряные огни. Здесь, в лесу Нельдорет, и родилась Лютиен, и белые цветки нифредиль распустились буйным цветом, приветствуя ее появление, словно маленькие наземные звездочки.

Во время второй эпохи заключения Мелькора через Синие горы Эред Люин в Белерианд пришли гномы. Сами они называли себя Хазад, а синдарцы поименовали их Наугрим — Низкорослый Народец, и Гоннхиррим — Мастера Камня. Древнейшие из поселений Наугрим находились на дальнем востоке, а еще они вырезали себе в скальном массиве Эред Люин, с восточной стороны, огромные залы и пещеры, как это принято у них народа. Города эти на их языке назывались Габильгатол и Тумунзахар. К северу от высоченной горы Дольмед располагался Габильгатол, который эльфы на своем языке называли Белегост или Микльбург; южнее вгрызался в тело гор Тумунзахар, или Ногрод, Гулкие Залы на эльфийском. Величайшим изо всех горных дворцов Гномов был Хазад-дум, Гномьи Пещеры, или Хадходронд, как называли его эльфы; в последующие времена, когда тьма окутала его подземные залы, Хазад-дум получил название Мория. Однако находился сей город далеко в Туманных горах, за обширными просторами Эриадора, и эльфы знали о нем лишь понаслышке, со слов гномов с Синих гор.

И когда из Ногрода и Белегоста в Белерианд впервые пришли Наугрим, эльфы были невероятно изумлены, ибо считали, что только они одни из обитателей Средиземья способны общаться между собой при помощи речи и использовать ручной труд, и что кроме них здесь живут лишь звери и птицы. Однако ни слова из языка Наугрим они понять не смогли, а для их ушей он казался нескладным и неблагозвучным; с тех самых пор совсем немногие из Эльдар смогли овладеть им. Но зато гномы оказались весьма способны к обучению, и многие из них предпочли выучить эльфийский язык вместо того, чтобы учить другую расу своему собственному.

Немногие из Эльдар бывали в Ногроде и Белегосте, за исключением лишь Эола из Нан Эльмот и его сына, Маэглина. Однако гномы установили с Белериандом оживленную торговлю и проложили качественную дорогу, что бежала со склонов горы Дольмед, затем вдоль берегов реки Аскар, и пересекала Гелион у Сарн Атрад — Каменистого Брода (именно здесь спустя годы состоится большое сражение).

Дружеские отношения между Наугрим и Эльдар особенно теплыми назвать было нельзя, хотя обе стороны извлекали из них немало пользы; но в самом их начале, когда никакие беды не пролегли между двумя народами, король Тингол радушно приветствовал гномов в своих владениях. В последующем Наугрим охотнее всего поддерживали дружбу с Нольдор, предпочитая их прочим эльфийским и человеческим народам, потому что их связывала обоюдная любовь и благоговение к Ауле; а драгоценные камни нольдорцев гномы ценили больше любых сокровищ.

Еще в темные времена Арды гномы создавали великие свои произведения, потому что с самых первых дней пробуждения Гномов-Прародителей обладали замечательным мастерством и искусством работы с металлами и камнем. Но тогда они предпочитали использовать железо и серебро, нежели серебро или золото.

Мелиан, будучи представительницей народа Майяр, обладала немалым даром предвидения; и по завершении второй эпохи заключения Мелькора она как-то заметила Тинголу, что Благоденствие Арды продлится не вечно. Тингол, приняв во внимание ее предостережение, замыслил обустроить себе царское жилище — хорошо укрепленный дворец, куда не проберется никакое зло, если уж ему суждено вновь пробудиться в Средиземье. Помощи и совета он попросил у гномов из Белегоста, и те охотно согласились; работы у них по тем временам было немного, а сидеть сложа руки не в характере гномов. Но даже несмотря на получаемую от работы радость, Наугрим всегда требовали за нее вознаграждения; и Мелиан обучала их всему, что их только могло заинтересовать, а Тингол одаривал прекрасными жемчугами. Жемчуга эти были получены им от Кирдана, чей народ добывал их в огромных количествах на отмелях вблизи острова Балар; но для Наугрим жемчуг был в диковинку, и они очень высоко ценили его. У правителя Белегоста, к примеру, была жемчужина величиной с голубиное яйцо, переливавшая, словно звездный свет на морской пене; называлась она Нимфелос, и владелец дорожил ею превыше всего остального своего богатства.

Долго и с большой охотой работали гномы на Тингола, и построили они для него просторные палаты, уходившие, по обычаю их народа, глубоко под землю. У нижнего течения Эсгальдуина, между лесами Нельдорет и Регион, вознесся, окруженный деревьями, скалистый холм, у подножия которого и журчала река. Через нее был перекинут каменный мост, и только по нему можно было добраться до ворот, что вели в обитель Тингола. Сразу за воротами начиналась широкая галерея, откуда можно было попасть в залы с высокими потолками и глубокие подземные помещения, вырезанные прямо в скальном массиве; и было их такое великое множество, что дворец получил название Менегрот, или Тысяча Пещер.

Эльфы также вкладывали в его строительство свой посильный вклад; работая вместе с гномами, они создавали барельефы, изображавшие Мелиан и пейзажи прекрасного Валинора за Морем. Резные колонны Менегрота напоминали буки Ороме — стволы, ветви и листва, и были подсвечены золотыми светильниками. Соловьи пели в его садах, словно в Лориене; были там и серебряные фонтаны, и мраморные бассейны, а полы были выложены разноцветными плитками. Резные фигурки зверей и птиц бежали по стенам и карабкались по колоннам, выглядывая меж ветвей, усыпанных множеством цветов. С течением времени залы дворца заполнялись сотканными Мелиан и ее девушками гобеленами, изображавшими деяния Валар и многие события, произошедшие в Арде с самого начала ее существования, а иногда и видения грядущего. То был самый прекрасный из королевских дворцов, когда-либо существовавших на востоке от Великого Моря.

Когда строительство его было, наконец, завершено, в королевстве Тингола и Мелиан по-прежнему царил мир, и Наугрим время от времени перебирались через горы и сновали туда-сюда по их землям; однако в Фалас они забредали редко, поскольку им сильно не нравился шум моря, а смотреть на него им и вовсе было боязно. Таким образом, вести из внешнего мира в Белерианд совсем не доходили.

Уже в конце третьей эпохи заключения Мелькора гномы обеспокоились и пришли посоветоваться с королем Тинголом; они утверждали, что Валар не искоренили все зло на Севере, и теперь остатки его, долгое время множившиеся и набиравшиеся во мраке сил, снова выползли наружу, забредая далеко от своих логов.

— Темные создания, — говорили они, — бродят к востоку от наших гор, и ваши прежние соплеменники бегут с тех холмов и равнин.

И действительно, жуткие чудовища вскоре стали появляться и в самом Белерианде, проникая сюда через горные ущелья или через темные леса на юге. То были волки, или, скорее, создания, смутно напоминавшие волков, и прочие порождения тьмы; были среди них и орки, впоследствии учинившие в Белерианде немалый хаос и разруху. Но орков пока было немного, и они осторожничали, разведывая территорию в ожидании возвращения своего повелителя. Откуда они взялись или чем на самом деле являлись, эльфам тогда было неизвестно; они предполагали, что то могли быть выродившиеся Авари, погрязшие во зле и жестокости на диких просторах Средиземья — что, как это ни печально, было весьма близко к правде.

Все это заставило Тингола задуматься о необходимости обзавестись оружием, нужды в котором у его народа прежде не возникало; и первое оружие для них изготовили Наугрим, отлично владевшие оружейным мастерством. Самыми талантливыми среди Гномов были оружейники Ногрода, из которых наиболее знаменит был кузнец Тельхар.

Наугрим были древней и воинственной расой, и готовы были оказать яростный отпор любым агрессорам, будь то прислужники Мелькора, Эльдар или Авари, дикие звери или даже представители их собственного племени — гномы из других поселений, повинующиеся другим вождям. Кузнечному мастерству Синдар вскоре у них обучились, но даже нольдорцам было не под силу превзойти гномьих мастеров в деле закалки стали, не говоря уж об искусстве изготовления кольчуг из соединенных колец-звеньев, впервые изобретенных кузнецами Белегоста, в котором гномам и вовсе равных не было.

Как следует вооружившись, синдарцы сумели очистить свои земли от злобных тварей, и здесь вновь воцарился мир; но Тингол не спешил запирать свои арсеналы, где хранились топоры, копья и мечи, высокие шлемы и длинные сверкающие кольчуги (гномьи кольчуги были настолько искусно изготовлены, что никогда не ржавели и всегда блестели так, словно их только-только сделали). И в дальнейшем Тингол еще не раз порадовался своей предусмотрительности.

Пришло время рассказать о Ленве из отряда Ольве, который отказался от дальнейшего похода с остальными Эльдар, когда Телери задержались у берегов Великой реки, протекавшей вдоль границ западных земель Средиземья. О блужданиях Нандор, которых Ленве повел вниз по течению Андуина, известно немногое; говорят, что некоторые из них долгое время обитали в лесах долинах Великой Реки, а некоторые пришли в конце концов к ее устьям и поселились у Моря. Остальные же пересекли Эред Нимраис — Белые горы, вновь вышли к северу и оказались в диком крае Эриадоре, раскинувшемся между Эред Люин и далекими Туманными горами.

То был лесной народ и стального оружия у них не было, поэтому пришествие с Севера злобных тварей их испугало; именно о них сообщали Наугрим королю Тинголу в Менегроте. Прослышав о могуществе и величии короля Тингола, сын Ленве Денетор кое-как собрал воедино свой разбежавшийся по укрытиям народ и повел их через горы в Белерианд. Тингол тепло встретил давно потерянных родичей, и они осели в Оссирианде — Семиречье.

О последовавших за приходом Денетора в Белерианд долгих, исполненных спокойствия годах, рассказывается немного. Говорят, что именно в те дни Дайрон Менестрель, мастер-сказитель королевства Тингола, придумал свои руны; Наугрим, бывавшие у Тингола в гостях, выучили их и были весьма довольны этим изобретением, оценив искусство Дайрона куда выше Синдар, его собственного народа. Именно Наугрим принесли Кирт к востоку от гор и передали сие знание многим народам; сами же Синдар до начала Войны редко пользовались ими для записей, и многие сведения, хранившиеся в виде устных преданий, были безвозвратно утеряны в руинах Дориата.

Но о блаженных и мирных днях мало что можно рассказать, пока они не закончатся; то же самое и с прекрасными произведениями искусства. Они говорят сами за себя, пока радуют собой взоры, и попадают в песни лишь тогда, когда оказываются в опасности или вовсе гибнут навсегда.

Эльфы вольготно бродили по всему Белерианду, весело несли свои воды реки и ярко сияли на небе звезды, а ночные цветы источали одуряющее прекрасные ароматы; и если красоту Мелиан можно было сравнить с полднем, то красота Лютиен была подобна весенней заре. Король Тингол правил здесь словно лорд из числа Майяр, отдыхающий от тревог и забот, чья радость подобна воздуху, которым он дышит, а мысли текут незамутненным потоком с горных вершин.

Иногда по Белерианду проезжал великий Ороме, подобный дуновению горных ветров, и звуки его рожка на многие лиги раздавались над залитыми звездным светом просторами. Эльфы побаивались его величественного лика и издаваемого копытами Нахара громкого топота; но вместе с тем они знали, что пока в холмах эхом отдается рев Валаромы, никакая злобная тварь не осмелится сунуть сюда свой нос.

Однако безбедное существование неумолимо подходило к своему концу, как полдень Валинора приближался к своим сумеркам. Все слышали и знают из песен и преданий о том, как Мелькор с помощью Унголиант погубил Деревья Валар, после чего сбежал из Амана и вновь объявился в Средиземье. Стычка между Морготом и Унголиант произошла на далеком севере, но громогласные вопли Моргота слышали даже в Белерианде, и все его обитатели вздрогнули от страха; они не догадывались, что означают эти крики, и заподозрили в них смертное знамение. И действительно, вскоре после этого в королевство Тингола пришла бежавшая с Севера Унголиант, окруженная облаком ужаса и тьмы; однако Мелиан сумела ее остановить и не допустила на территорию Нельдорет. Тогда Унголиант на долгое время поселилась под южными кручами Дортониона, и вскоре их стали называть Эред Горгорот, горами Ужаса. Никто не осмеливался забредать в те края или даже проходить мимо; жизнь и свет здесь окутала тьма, а воды были отравлены.

Моргот, как уже говорилось выше, вернулся в Ангбанд и заново его отстроил, и возвел над его вратами чадящие пики Тангородрима. Врата эти находились всего в ста пятидесяти лигах от моста Менегрота — и далеко, и вроде бы совсем близко.

Орки, размножаясь с большой скоростью во тьме подземелий, становились все сильнее и свирепее, а их темный властелин вкладывал в них страсть к разрушению и убийствам. Они выходили за врата Ангбанда под прикрытием высылаемых Морготом туч, и пробирались на северные высокогорья. Именно таким образом в Белерианде в один прекрасный день объявилось несметное орочье воинство, атаковавшее владения короля Тингола.

Эльфы свободно бродили по Белерианду или же селились небольшими родовыми племенами отдельно друг от друга, поэтому большие скопления Синдар можно было встретить лишь в Менегроте, что располагался посреди страны, и вдоль побережья Фалас, где обитали Фалатрим, морские эльфы. Орки же подошли к Менегроту с двух направлений — со стороны поселений на востоке, меж Келоном и Гелионом, и с западных равнин меж Сирионом и Нарогом, рассредоточившись при этом по всем окрестностям. Так Тингол оказался отрезан от Эглареста, гавани Кирдана, и вынужден был обратиться к Денетору; его эльфы охотно откликнулись на зов и пришли из раскинувшегося за Аросом Региона и из Оссирианда.

То было первое из сражений за Белерианд. Восточный отряд орков оказался в тисках между армиями Эльдар; к северу от Андрама, на полпути меж Аросом и Гелионом, они были разбиты в пух и прах. А те, кто все же смог бежать на север, были добиты топорами Наугрим, высыпавшими из недр горы Дольмед; в Ангбанд вернулись лишь единицы.

Однако победа досталась эльфам дорогой ценой. Жители Оссирианда были слишком легко вооружены и были слабыми противниками для орков, с ног до головы закованных в железные латы и вооруженных длинными копьями с широкими лезвиями. Денетора отрезали от остальных и окружили на холме Амон Эреб, и прежде, чем войска Тингола успели подойти к нему на выручку, он и его ближайшая родня были убиты. Смерть их была жестока отомщена — Тингол зашел со своим отрядом к оркам в тыл и убивал их целыми дюжинами.

Смерть Денетора еще долго оплакивал его народ, и нового короля они себе так и не избрали. После битвы некоторые из них вернулись в Оссирианд, и принесенные ими вести наполнили остатки племени великим страхом. Никогда впоследствии они не принимали участие в войнах, предпочитая скрываться и не терять бдительности; их стали называть Лайквенди — Зелеными эльфами, потому что одеяния их напоминали цветом листву. Однако значительная их часть все же вернулась на север, в защищенное царство Тингола, и там смешалось с его населением.

Вернувшись в Менегрот, Тингол узнал о том, что западные отряды орков одержали победу, оттеснив Кирдана к самой кромке моря. Поэтому он послал клич всем эльфам, обитавшим в окрестных цитаделях Нельдорет и Региона, а Мелиан воспользовалась своей силой и воздвигла вокруг всей этой территории невидимую стену из теней и колдовства — Завесу Мелиан, которую никто впредь не мог пересечь без разрешения ее самой или короля Тингола, разве что обладал могуществом большим, нежели Мелиан из народа Майяр.

Земли внутри Завесы, которые прежде носили название Эгладор, отныне стали называть защищенным королевством Дориат — Землей Завесы. В ее пределах было относительно спокойно; но за Завесой по землям Белерианда блуждал великий страх, и прислужники Моргота бродили здесь, как у себя дома, не забредая лишь к обнесенным крепкими стенами гаваням Фалас.

Однако перемены были уже не за горами, и никто в Средиземье их предвидеть не мог — ни Моргот в своем подземном логове, ни Мелиан в Менегроте; ибо после смерти Деревьев из Амана не долетало сюда ни одной весточки — ни через посланцев, ни в видениях или снах. В это самое время Феанор переправился на белых кораблях Телери через Великое Море, высадился у залива Дренгист, и здесь же, в Лосгаре, сжег эти корабли.