"Невероятные приключения реконструкторов в Сибири, или Туда и обратно" - читать интересную книгу автора (Баутина Юлия Владимировна)Глава 8. Плохие новостиПоследняя фраза Вована относилась к плотно запертым воротам. После нескольких сильных ударов по ту сторону преграды появились признаки жизни: шорохи, возня… Потом поверх заостренных кольев возникла человеческая голова в застиранной бандане, а затем через забор перевесился очередной ликвидатор в грязно-серой майке. — Это вы, мужики? — крикнул он. — А кто же еще? — удивился Ленька. — Открывай, чего за проверка на вшивость такая? — Я имею в виду — это на самом деле вы? Цепочку покажи-ка! — Цепочку? Ты за мертвяков нас, что ли, держишь? Да смотри, не жалко! Ленька сдернул зияющий прорехами рукав повыше к локтю и продемонстрировал массивную серебряную цепь, охватывавшую его запястье. — Успокоился? Тогда слезай с насеста. — Ребята, ну вы не обижайтесь, — подал голос ликвидатор, исчезая из вида. — Приказ есть приказ, сами же понимаете. — Что еще за приказ? — разом насторожился Вован. — Чей? — С Большой Земли вчера вечером отстукали, — пояснил Женек, отворяя створки ворот. — Объявили всем подразделениям готовность номер один. — К чему готовность не сказали? — Пытались. Правда связь была отвратная. Единственное, что я понял, — случилось что-то серьезное, и не на нашем уровне, а повыше. В общем, по их мнению, нам пока надо окопаться, не высовываться и ждать дальнейших указаний. А у нас тут зомби нарисовались. Вон, если принюхаетесь, запах до сих пор не выветрился. — Давно? — Аккурат перед полуночью. Мракометр наш, как хамелеон, пятнами разноцветными покрылся. Ну, не могу я никак к его реакции привыкнуть — впору каталог рядом класть, какое пятно что означает. Ясно только, что означает оно неприятности. Во двор вышел и понять не могу — скребется кто-то в ворота и все. Кельпи? Те бы вой подняли, вы тоже возмущаться начинаете. А эти втихарца шебаршатся. Выглянул — вот они, голубчики, ползают, как тараканы. Мы с Костиком приготовились держать оборону, но они походили, поскреблись, посипели и слиняли перед рассветом. Небось, сегодня опять вернутся. — И много их было? — Да как сказать. Штук тридцать. На двоих бы нам хватило с лихвой. А с вашей помощью и поддержкой — уже нормально. — Тридцать? — озадаченно переспросил Вован. — Ничего себе! Из Склепа сюда Ворота, что ли, окончательно открыли? — Если бы из Склепа… Свежачок бродил, только-только остывший. Я, конечно, впотьмах хреново вижу, но несколько рож все равно узнал. Тех, кто получше сохранился. — Ну, и?.. — Чего «и»? Тугреневские это были ребята. Я уже начал побаиваться, как бы вас среди них не обнаружить — вы же к ним туда отправлялись. Вован издал невнятный звук и взялся за голову. — А со свежаком проблем будет побольше, — почесал в затылке Ленька. — Мышцы еще все на месте… Конечно, по такой жаре разложение пройдет быстро, но не за день и даже не за два. — Надо будет — справимся, — буркнул Вован. — А так и сами сгниют, как миленькие. Я другого понять не могу: что вообще случилось? Весь мир будто с катушек слетел. Здесь же еще позавчера навку запаршивленную найти было проблемой, а теперь все тридцать три удовольствия сразу: и гнолы, и дьяволы, и зомби… — И хоулеры… — добавил Ленька. — И кикиморы, — вздохнул Шурик. — Какие такие гнолы и хоулеры? — навострил уши Женек. — Что в деревне-то было? Где вы шефа самого оставили? И пополнение у нас откуда взялось? Я, конечно, человек нелюбопытный, но хотелось бы быть в курсе. — Шеф в Тугреневке, — угрюмо ответил Вован. — Игорек там же, Васька, Тема и Макс. Мертвы они, Жень. Мы, когда до деревни только добрались, сразу на стаю гнолов напоролись. Кое-как отбиться сумели и в одном из домов засели. А ночью свора хоулеров подоспела… Короче, половину людей мы положили. А пополнение… Эти ребята здесь по несчастью оказались: их через Дверь в северные болота закинуло. Хорошо, амазоночка как раз в тех краях была и их приметила. Так что это скорее не помощники, а пострадавшие, которых надо бы по возможности на Большую Землю переправить. — Понимаю, — вздохнул Женек. — Что делать будем? Ты же теперь начальник, так ведь? — Так и есть. Первым делом раппорт надо отослать, что все хреново. Может, подкрепление дадут. Или хотя бы скажут, когда вертолет снабженческий ждать, чтобы парней с ними отсюда отправить… Эй, у кого мобильник играет? Странное гудение, сопровождавшее последний монолог Вована, слышали все, но что это был за звук, стало понятно только тогда, когда Князь начал лихорадочно хлопать себя по карманам, а над двориком зазвучала до боли знакомая реконструкторам «Шапка-невидимка», модифицированный и подстроенный под суровую прозу жизни вариант мелодии «В гостях у сказки». Телефон Ивана нашел-таки сеть и ожил. — Кот звонит, — Князь даже растерялся, недоверчиво глядя на загоревшийся экран. Он уже успел отвыкнуть от благ цивилизации. Шурик Никитин, в просторечье именуемый Котом, был оставлен на время отъезда Ивана Есипова администратором клуба. — Так отвечай, чего спишь?!? — хором взвыли «гладиаторцы». — Да, Саш, — сказал Иван, поднося трубку к уху. Кот орал так, что слышно было не только Ивану, но и всем вокруг. — Ваня! Живой! Вы сейчас где? Я тебя уже два дня разыскать пытаюсь! — Кот, ты не поверишь, мы сидим в Сибири, близ Тюмени. — Какого хрена вы там забыли? — Ничего мы не забывали. Короче, это долгая история. Потом объясню. — Забито плотно. А вообще закругляйтесь со своей Тюменью и двигайте назад в Тулу. Здесь черт-те что творится, сумасшедший дом какой-то. — Что стряслось? Пожар, что ли? — Какой, на хрен, пожар? Тут полгорода с лица земли стерло, а вместо него лес вырос. У нас за забором, где раньше стоянка была, теперь грибы собирать можно. А какие-то уроды в камуфляже клубы шмонают по поводу холодного оружия. Мы свое пока на чердаке под заготовками заныкали, но чую это не надолго. Нам самим без него труба настанет. — Погоди, постой, — оборвал захлебывающийся монолог подчиненного встревоженный Иван. — Давай-ка поподробнее. Что случилось-то? — Чертов конец света случился, — уже спокойнее отвечал Кот. — В четверг, вскоре после вашего отъезда. Мы же с Кипелычем дежурить оставались. Ну, так вот, часов в шесть утра все вдруг затряслось, как будто поезд товарный где-то рядом прошел. Кипелыч еще посмеялся — мол, до землетрясения дожили. А минут через десять выхожу на крыльцо покурить и понять не могу, куда меня занесло — воздух свежий, птички от меня врассыпную полетели… Деревья из-за забора виднеются, и просвета среди них не заметно. Бредня какая-то. Я поначалу глазам не поверил, Кипелыча позвал, но глюк оказался коллективным. — А дома куда подевались? — Не знаю. В лесу их точно нет. Вань, Христом Богом прошу: приезжайте! Чем быстрее, тем лучше, потому что дело дрянь. Озеленение-то спонтанное — хрен бы с ним, хотя на нервы давит. Тут другая фигня пошла. В тот же самый четверг, ближе к вечеру, заявляется к нам чувак при погонах и начинает бумажкой размахивать: мол, вы, волки тряпочные, нарушаете законы, холодное оружие храните… Короче, вот вам ордер на обыск. Хорошо хоть попал на Алекса. Тот пока ему и его лейтенантикам по мозгам ездил, мы все, что могли, попрятали. Остались только ломы варенные-переваренные, на которые даже ролевики не скинутся. Так эти козлы и их выгребли подчистую, да еще с такими радостными лицами, будто кла… Голос Кота вдруг оборвался, послышались короткие гудки. — Да чтоб тебя… — со злостью зарычал Иван, ища в списке звонков Сашкин номер. — Как всегда, в самый подходящий момент… — Ребята, вы слышали? — прошептал Тема. — И почему мне все это так не нравится? — Не знаю, — покачал головой Глеб. — Но я с тобой солидарен. А между тем в телефонной трубке вместо желаемых длинных гудков стоял только противный писк. После третьей попытки Иван, сдавшись, начал набирать какой-то номер вручную. — Кому звонить будешь? — На городской номер базы. Теперь в трубке воцарилось молчание. Оно длилось долго, а завершилось каким-то сухим щелчком. Иван посмотрел на экран и устало выругался. — Зарядка сдохла? — Нет. Сеть ушла окончательно. Черт бы их побрал… Князь сунул мобильник обратно в карман и начал растирать переносицу. — Все паршиво? — с участием спросил Вован. — По-моему, еще хуже, — потерянно отвечал Князь. — В Тулу нам надо. Как скоро этот ваш вертолет здесь будет? — Навскидку не скажу. Это там, на Земле, узнавать надо. Сейчас, как буду с ними связываться, спрошу. — Было бы великолепно. Тогда мы пока амуницией займемся. Где у вас точило? — Вон в том сарае, что ближе к забору. Там мастерская оборудована. Генератор персональный, сейчас запущу. Если будет глохнуть — не пугайтесь, с ним такое часто бывает. Ну, пользуйтесь на здоровье, а я пойду донесение сочинять. Нелегкая работенка… Точил в мастерской оказалось аж два. Одно сразу занял Глеб, а за второе — вот уж зрелище, какого никто из старого состава «гладиаторцев» давненько не видел, а молодежь даже не предполагала — встал сам Иван, обмотав голову найденной здесь же в мастерской старой тряпкой и разом приобретя сходство с кочевником-бедуином. И работа закипела, посыпались искры, полетела мелкая абразивная пыль… Правда, работа закипела для двоих, а остальным «гладиаторцам» ввиду отсутствия инструмента оставалось только сидеть на бревнышках и предаваться унылому созерцанию. Настроение было упадочническое. По сути, Кот не сообщил ничего особенного, кроме, разве что, упоминания милицейского рейда. Но у каждого из парней, успевших постигнуть суть Сумеречья, было неспокойно на сердце. Слишком уж выросший в одночасье под стенами «Княжеграда» лес напоминал те чудеса, что творились с ними самими примерно в то самое время. Минут через двадцать в мастерскую мрачнее грозовой тучи вернулся новоявленный шеф ликвидаторов, остановился посреди помещения и оглянулся по сторонам. — Так, мужики, вам какую новость сначала? Плохую? Или еще хуже? Иван отключил станок и отложил меч. — В хронологическом порядке, — сказал он. — Ты меня уже ничем не удивишь. — А попробую. Итак, первая аксиома: дела у нас — прямо таки гасите свет! — Надо же? Я бы ни за что не догадался. — Нет, Ваня, ты не понял. Если я говорю, что дело — ДРЯНЬ, значит, оно действительно ДРЯНЬ. Директива о полной боевой готовности — это не нашего руководства выдумка оказалась. Приказ пришел из Москвы и адресовался всем подразделениям. — Погоди… то есть… — То есть, кавардак сейчас творится по всей нашей широкой и необъятной родной стране. Не знаю уж, кто смог заварить кашу в таких масштабах, да теперь, наверное, и не важно. Во-вторых, с подкреплением мы обломались. Большая Земля показала нам большую фигу и посоветовала, если уж совсем припечет, набирать ополчение из местного населения. Впрочем, вас-то эта беда не касается. Это наше, личное. А в-третьих, вертолета не будет еще долго. Могильный туман у них там, видите ли, слишком густой — нет условий для полета, и никаких распоряжений по поводу воздушной техники не поступало. Так что, кажется, вы здесь застряли основательно. Князь сдернул с лица повязку, швырнул ее на пол и в сердцах выдал длинную, красочную, изобилующую подробностями фразу, не поддающуюся воспроизведению. — Ну, ты силен, — с уважением посмотрел на него Вован. — Раз нет вертолета, будем своим ходом выбираться, — немного успокоившись, заявил Князь. — Ты это всерьез говоришь, или все-таки шутишь? Вы же на здешние места уже понасмотрелись — так прикинь, далеко ли своим ходом уйдете? Проще у нас немного посидеть, переждать. А там, глядишь, туман схлынет, технику запустят… — Ага, через недельку, месяц, а то и годик… У меня в Туле жена осталась, понимаешь? Родичи остались, люди, которые на меня рассчитывают. Остальные будут решать за себя сами, но я здесь торчать не собираюсь. Какие тут дороги поблизости имеются? — Автомобильная дорога есть, — Вован смотрел на Князя, как на смертника. — Проходит всего в пяти километрах юго-западнее, аккурат за тем перелеском. Только пользы от нее вам будет мало. Здесь не ездит почти никто, да и навряд ли кто из дальнобойщиков такую компанию с собой возьмет. А чтобы с цивилизацией встретиться, по ней надо еще километров семьдесят отмахать до Свиточа. Свиточ — поясняю для неместных сразу — не какой-нибудь мегаполис, а захудалый городишко чуть побольше села в размерах. Есть еще железная дорога. Ближайшая станция — в Рудном. Но до него вам, ребята, добираться надо будет дня полтора, если напрямки и с проводником, знающим короткие пути. Мы верхами на кельпи, в полный галоп, и то больше половины дня тратили. — У нас ведь все равно другого выхода нет. — Добрый совет хотите? — Вован подозрительно оглянулся, но рядом не было никого, кроме «гладиаторцев». — Ведьмачку дождитесь. — Зачем? Как проводницу? — Мужики, учтите, я вам ничего не говорил. Все помнят, какой фокус она в Тугреневке выкинула с исчезновением? — Может, и помним… — осторожно сказал Иван, пытающийся понять, куда клонит ликвидатор. — Так вот, если кого интересует, это была Дверь. Рукотворная Дверь. — Дверь?!? Вроде той, через которую мы сюда попали? То есть, получается, она тоже может их делать? Чего же ради мы тогда два дня тащились через леса и болота? — Остынь, Ваня, не заводись. Раз шли пешком, значит, была на то причина. Зазря амазоночка ничего не делает. Но на ус намотай. Может статься, сумеешь убедить ее помочь. Понимаешь? — Понимаю, — угрюмо сказал Иван. — Подождем. Тем более, нам все равно еще с оружием возиться и возиться… Когда Вован ушел, Князь окинул подчиненных мрачным взглядом. — Ну, что? Все все слышали. Кто-нибудь имеет желание сидеть здесь и ждать у моря погоды? Если да, поднимайте руки — я всего лишь хочу оценить расстановку сил. Никакого движения со стороны аудитории не последовало. Как ни странно, даже Кустов, вечный оппонент, на этот раз не проголосовал «за». — Хорошо. Я правильно понимаю, все согласны идти со мной? — Нет уж, погоди, — встрял Пашка. — Не совсем так. Все согласны, что сидеть за забором и ждать, когда прилетит волшебник в голубом вертолете, и глупо, и стремно. Но ты для начала определись, какой путь выбираешь. Потому что, если надумаешь топать до дома пешочком, лично я лучше погощу у ликвидаторов, а потом, через месяц-другой поеду в Тулу и еще раньше тебя доберусь. — Я, что, на дурака похож? — Иван обиделся по-настоящему. — О том, чтобы пешком идти, тут даже речи не заходило. У меня на данный момент только два варианта развития событий — либо мы сейчас уламываем Инари открыть Дверь и оказываемся дома в мгновение ока, либо отправляемся к железной дороге. Правда, где набрать денег на билеты, я пока еще не придумал. Если ко мне вопросов больше нет, начинаем хором ждать ведьмачку… Но еще прежде, чем хоть кто-то смог сформулировать свой вопрос, Иван снова закрыл лицо тряпкой и склонился над точилом, отрешаясь от всего окружающего мира. Меч для него был сейчас куда интереснее. А вскоре всех сильно удивил Кустов, заочно и безоговорочно списанный «гладиаторцами» со счетов. Сразу после разговора с Вованом он впервые за все время, начиная с инцидента на болотах, отделился от коллектива, о чем-то пошушукался с ликвидаторами и исчез, прихватив с собой Петровича. Вернулся зам директора музея «Куликовские древности» уже тогда, когда Иван и Глеб выводили первую партию мечей набело. Да вернулся не пустым, а принес с собой… два лука! При виде ошарашенных лиц парней он вдруг ухмыльнулся, как не улыбался последние три дня. — Ничего себе! — восхищенно выдохнул Шурик. — Где… где вы их взяли? — Сынок, я по лукам степняков Юго-Восточной Европы диссертацию писал, когда ты еще пешком под стол ходил. Эти, конечно, не сложносоставные, но должны послужить верой и правдой. Луки, действительно, были простенькими, с двумя самостоятельными ореховыми плечами, соединенными воедино долбленым ясеневым ложем, обмотанным бечевкой. И, тем не менее, натяг у них оказался очень даже неплохим — это оценили все. — Отлично, — сказал Иван. — Но к ним нужны стрелы. — И где же их взять? — Сейчас разберемся. Дайте только лезвие довести. Несколько финальных прикосновений к вращающемуся точильному камню, и клинок был готов. Князь сделал пару пробных взмахов — зауженное лезвие рассекало воздух с непривычно тонким свистом. — Простой засечный удар пока помнишь, — прокомментировал Пашка. — Молодец. Хвалю. А что-нибудь более серьезное слабо? Слабо? Я так и знал… Вот до чего доводит сытая, спокойная семейная жизнь! — Спокойная? Придумаешь тоже. Наружу пошли: тут места маловато. Отойдя на безопасное расстояние от стены мастерской, Князь остановился и начал работу с мечом — медленно, даже как-то задумчиво. Вначале шли простые и четкие удары азбуки военно-исторического фехтования: засечные, подплужные, поземки, исполняемые попеременно левой и правой рукой. Но постепенно темп ускорялся, добавлялись новые элементы, финты, сдвойки и стройки, а под конец Иван и вовсе уже не рубил невидимого противника, а жонглировал клинком — то просто, то с подкруткой, то перебрасывая меч за спиной. У молодых, пока еще смутно представлявших, что такое показательные выступления, и у Петровича, совсем этого не представлявшего, отвисли челюсти. Даже ликвидаторы сбежались посмотреть на бесплатное шоу. В завершение Иван подбросил меч, тот завертелся в воздухе серебристым колесом и, точно притянутый магнитом, лег рукоятью в подставленную ладонь. — Вроде, не забыл еще бурные юношеские годы и «крепостные» тренировки, — констатировал Князь, переводя дыхание. — А клинок легким стал, зараза… Чуть потяжелее зареченских «линеек». Хотя, если вспомнить, сколько металла с него сняли, так ничего удивительного. — Ну, ты… ну, ты… ну, прямо Дункан Маклауд, — только и смог сказать восхищенный Женек, по-видимому, считая это высшей похвалой. — Да не приведи Господь, — на полном серьезе ответил Иван. — Где же ты с ним так играться научился? — в голосе Вована уважения прибавилось на порядок. — Было время, и учителя были. Короче, кино кончилось, господа. Степаныч, точило свободно, принимайся за Зеленую Ярость. Глеб, на тебе клинки молодежи. Тема, Шурик, ищите, где хотите, но чтобы штук сто заготовок на древки стрел по девяносто сантиметров длиной через час здесь лежало. Володь, мне бы с тобой поговорить надо с глазу на глаз. Раздав указания, Князь увел Вована в сторону, долго беседовал с ним, затем они вместе удалились, а вернулся Иван уже в одиночестве и с тяжелым мешочком в руках. — Что это? — насторожился Кустов. — Неужели?.. — Они самые. Все-таки афера удалась. Развязав мешочек, Иван вытряхнул на ладонь несколько игольчатых наконечников стрел. Сделаны те были кустарно, наспех, из обычного стального прута, обработанного все на том же точиле. — А здоровы, здоровы, — удивился Петрович. Каждый наконечник был длиной с мизинец и заточен в форме конуса. — Такими и слона завалить можно. — Это еще мелкие, — ответил Кустов. — Арбалетные. И не охотничьи, а на пробивание брони рассчитанные. — Ладно вам придираться. Скажите спасибо за то, что есть. Из ведьмаков первым на базе появился Хорт, равнодушно глянул на суетящихся «гладиаторцев», как на пустое место, поднялся по крыльцу и скрылся в доме. Инари показалась только спустя полчаса. Выглядела она смертельно уставшей и какой-то выцветшей, словно все прожитые годы разом легли тенью на лицо эльфийки. Глядя, как дроу понуро, нетвердой поступью бредет через двор, Глеб ощутил невольную тревогу. Что-то было не так. Не может быть, чтобы причина крылась только в усталости. — А вы уже полностью в работе? — безуспешно попыталась улыбнуться ведьмачка, поравнявшись с честной компанией, дружно обстругивавшей нащипанные Темой и Шуриком деревяшки. Ясеневую колоду, послужившую исходным материалом, молодежь после непродолжительных, но оживленных торгов позаимствовала здесь же, у ликвидаторов. — Инари, разъясни мне одну вещь, — в лоб спросил Иван, не удосужившись ответить. — Это правда, что ты можешь открывать Двери? — Какие двери? — Рукотворные, как ты их называешь. Если да, почему ты не сделала это еще у «Газели», когда мы только встретились? Почему мы два дня топали по лесу, рискуя жизнью, если могли оказаться в деревне в считанные секунды? Это, что, было так необходимо? — Та-а-ак, — ведьмачка исподлобья глянула на Князя. — И кто же вам мои таланты расписал? Хорт, что ли? — Никто не расписывал, — покривил душой Иван. — Я лично видел, как ты в Тугреневке во двор выходила, и рассказ твой слышал. И сложить два и два я пока могу. — Можешь, только получается в итоге не то три, не то пять, — буркнула в ответ Инари, хотела, кажется, еще что-то добавить, но в итоге резко развернулась и молча направилась обратно к воротам. — Куда это она подалась? — Князь даже опешил от неожиданности. — По-моему, наша подруга обиделась, — предположил Пашка. — На что? Я же просто задал вопрос! — Ничего себе «просто», — фыркнул Петрович. — Да таким тоном только прокуроры в суде обвинения зачитывают. И это вместо благодарности за спасение. — Благодарность я буду высказывать, когда в Туле окажусь. А с ее обидчивостью мы, я чую, тут еще с неделю куковать будем. Надо выправлять положение. Глеб? — елейным голосом позвал Князь. — Ваня, учти, мне не нравится твой тон, — предупредил его «гладиаторец». — Нравится… не нравится… спи, моя красавица. Ты с ней начинал шашни крутить, а не я. Думаешь, со стороны не заметно? — Ничего я не… — Ладно, не отмазывайся. Даже если я не прав, домой, полагаю, тебе хочется не меньше, чем остальным. А потому, вот вам, дорогой товарищ, задание от коллектива: догоняйте нашу красотку, пока она в лесах не исчезла, и проявляйте всю благовоспитанность, интеллигентность, настырность или что вы там обычно проявляете, чтобы девушек очаровать… Короче, мне интересен результат: ясный и внятный ответ, может она нам помочь или не может. Цель понятна? — Козел ты, Ваня. — Я в курсе. Инари не успела скрыться из вида. Она направлялась к лесу, но шла медленно, и Глебу не составило большого труда догнать ее у самой опушки. — Что-то забыл? — ровно спросила ведьмачка. — Извиниться, — пояснил Глеб. — Не обращай на Ваню внимание. Он сам не свой от тех новостей, что в последние дни со всех сторон сыплются. — Да я и не обращаю. Я к человеческой благодарности уже привыкла. А что, еще какие-то новости были? — Куча. И все плохие. Но ты лучше скажи — с тобой-то что происходит? Ты сама не своя. Может, стоит на все забить и отоспаться? В конце концов, мы — люди взрослые, денек без твоей помощи как-нибудь протянем. — Тут отдых не поможет. Это ведь не от усталости… просто старые раны беспокоят. — Понятно… — Сомневаюсь… Ты не будешь возражать, если мы где-нибудь здесь в теньке присядем? От движения только хуже становится. — Нет, конечно, не буду. Инари, тяжело опираясь на ствол дерева, опустилась в густую траву, стараясь держать спину прямо. Глеб расположился рядышком, поймал на себе тусклый взгляд ведьмачки и ободряюще улыбнулся. Ему вспомнились последние слова Ивана… Нет, про шашни Князь загнул. Для того чтобы начинать крутить любовь, нужна вполне определенная заинтересованность. А Инари… Она — хороший, умный собеседник, на нее можно положиться в моменты опасности, и, скорее всего, она окажется надежным другом. Но женской привлекательности в эльфийке нет. Сказывается, наверное, чужая кровь странного существа из странного мира. Она и сама будто чувствует это, и, хотя и ведет себя с Глебом свободнее, чем с остальными людьми, дистанция все же соблюдается. Да не просто дистанция, а целая пропасть проложена — неширокая, но бездонная. — Где же ты так расцарапалась? — спросил «гладиаторец» вслух. — Или это секрет? — Это не секрет. Это расплата за скорость. — Что? Инари вздохнула и потерла щеку. — Не важно. Так что там насчет плохих новостей? — Еще как важно, — парировал Глеб. — Так что там насчет царапин? Я ведь первый спросил. Сочувствие сочувствием, но и обмолвка ведьмачки насчет скорости сильно заинтересовала «гладиаторца». Похоже, царапины были как-то связаны с той Дверью, что открывала Инари в Тугреневке. — Слушай, какая тебе разница? Оставь меня в покое. Я хочу отдохнуть. Ага, а только что не хотела… — Раз спрашиваю, значит, наверное, разница есть. Странное ты существо, Энар. Сама людей отталкиваешь подальше, насколько возможно, а потом обижаешься — вот, мол, относятся, как непонятно к кому… — Я предупреждала, что у меня скверный характер. — Начинаю верить. Но неужели, это такая вещь, которой следует гордиться и выставлять напоказ? Глаза ведьмачки яростно блеснули, однако уже ожидаемой Глебом вспышки неоправданной злости не последовало. Вместо этого дроу опустила голову и сдавленно ответила: — Может, и не следует… Только по-другому не получается. Извини… этот приступ меня совсем вымотал, вот и рычу на всех, кто под руку попадется. — Нет уж, дудки, — решительно заявил Глеб, руководствуясь каким-то шестым чувством, которое редко его подводило. — Слова здесь не помогут. Раскаяние надо доказать на деле. — Что?!? — Ты нас столько раз уже выручала, что я со счета сбился. Так прими теперь помощь от людей. Инари скептически приподняла бровь. — И чем же вы можете мне помочь? Ценным советом? — Ты вот говоришь «старые раны». Воспаление, я правильно понимаю? А лекарства принимать ты пробовала? Это было наитием, смутной, только начавшей оформляться идеей. — Лекарства? — Именно лекарства. Таблетки, мази… Да или нет? Только давай по-честному, без обманов. — А толку? — Инари насупилась. — Они все равно не помогут. Я — нелюдь. Забываешь? — Не забываю. То есть, даже не пыталась, получается? — Нет, не пыталась! Доволен ответом? Где мне было их взять? Здесь, в лесу, ваши лекарства под кустами не валяются. — Опять злиться начинаешь? Что я такого сверхъестественного сказал? — Ничего. — И то радует. А вообще-то мы сильно отклонились от темы. У нас в аптечке есть небольшой запас лекарств. Сильное обезболивающее там вряд ли найдется. Но даже таблетка обычного анальгина уймет боль часа на два, а то и на три. Принести? Попробуешь? — Принеси, — сказала, сдаваясь, ведьмачка после долгого молчания. — Вот и хорошо. Я сейчас. Только не уходи никуда. Когда Глеб пулей влетел во двор базы, у остальных «гладиаторцев» вид был немного ошарашенный. — Ну и спешка, — удивился Степаныч. — Неужели она тебя укусить захотела? — Что у нас есть противовоспалительного? — спросил Глеб Князя, отмахиваясь от приятеля, как от назойливой мухи. Иван на выездах заведовал походной аптечкой и лучше других бывал осведомлен о ее содержимом. — Противовоспалительного? — Князь нахмурился, соображая. — Ничего серьезнее ампициллина. Если обеззараживающее нужно, то еще стрептоцида порошок имеется. А что случилось? — Просто налаживаю контакт, как и заказывали. Дай мне ампициллин весь, что есть, и анальгин в довесок. Иван порылся в сумке и отдал Глебу пузырьки с таблетками. — Колись, у кого травма? — переспросил он. — У Инари, что ли? — Какая разница? Ты же говорил, что тебе результат важен? Вот, стараюсь обеспечить. Оставив озадаченных ребят вопросительно смотреть ему вслед, «гладиаторец» поспешил вернуться на опушку леса. Ведьмачка послушно ждала его там, нахохлившись и обхватив руками колени. — Держи, — парень протянул ей пузырьки. — Из этих выпьешь сейчас одну штуку, она боль сбивает. Потом можно будет повторить, но только сильно не увлекайся. А эти — снимают воспаление. Их надо принимать по две три раза в день. Вообще, желательно, чтобы курс продлился не меньше недели, но у нас такого количества пилюль с собой нет. Этой коробочки должно хватить дня на три. — Да у меня приступы дольше и не бывают… — Они с приступами не связаны. Даже если будет казаться, что все прошло, допей их до конца. Кроме пользы ничего не будет. — Понятно. Инари ссыпала указанные ей таблетки в пригоршню, закинула в рот, захрустела, разжевывая, и поморщилась. — На вкус не особо приятные, — согласился Глеб. — Поэтому проще их запивать водой и глотать. — Учту на будущее, — ведьмачка сделала приличный глоток из фляжки. По окрестностям поплыл горьковатый травяной запах. — И быстро они начинают действовать? — Все зависит от серьезности положения, но не сразу, конечно. Потерпи еще немного. — Что ж, посмотрим… — Не веришь? — Честно сказать? Не очень. Мне кажется, с этим уже ничего поделать нельзя. Еще пять минут они просто молчали, глядя на залитые солнцем луга с более темными пятнами теней от плывущих по небу облаков. — Инари? — Что? — Можно мне задать тебе один интересный вопрос? — Смотря о чем… — Кто такие ведьмаки? Я имею в виду, кто они вообще такие? Понимаешь, я успел немного присмотреться к тому же самому Хорту. Вроде бы, он — обычный человек и по поведению, и по виду, и все равно ощущается в нем что-то странное, чужое… Инари шумно вздохнула. — Чужое, говоришь… Анорра ильмен, неужели и в самом деле со стороны так заметно? — Заметно. Только не могу понять, что именно. — Черный корень, что ж еще. Снадобье. Только это слишком длинная и скучная история. Давай лучше поговорим о плохих новостях. — Тебе неприятны разговоры о ведьмаках? — «Гладиаторцу» вспомнилось, что в прошлый раз, в Тугреневке, эльфийка тоже постаралась замять эту тему. — Мне они глубоко безразличны. Если пожелаешь вздремнуть, я могу рассказать тебе ее поближе к ночи. Да только сейчас тебя совсем не ведьмаки интересуют. Зачем кругами ходить? — С чего ты взяла? — Глеб против воли начал заливаться краской. — По голосу слышу. И вожак ваш сам не свой. Говори, что такого серьезного успело случиться в мое отсутствие? — Тебе это, правда, интересно? — Раз спрашиваю, значит, да. — Хорошо, — вздохнул, смирившись с неизбежностью, Глеб. — Во-первых, вчера вечером, когда мы топали к Тугреневке, а ликвидаторы отсиживались в деревне, пережидая нашествие гнолов, сюда, на базу, было скинуто распоряжение привести весь состав в «готовность номер один». Во-вторых, тугреневские жители превратились в зомби. Хотя об этом куда подробнее может Женька поведать. Он с ними лично прошлой ночью общался. В-третьих, уже сегодня, вскоре после того, как мы на базу прибыли, Ивану дозвонился из Тулы наш одноклубник. По его словам, там творится что-то непонятное. Примерно в то же время, когда нас начало швырять по Дверям, — то есть, часов в шесть утра — у них раздался грохот, все затряслось, а потом выяснилось, что на месте домов, прямо за нашим забором, вырос лес. А позже… — Какой лес? — прервала Глеба встревоженная ведьмачка. — Лиственный. Густой. Больше ничего о нем не знаю, кроме того, что развалин от зданий в нем нет. Так это и вправду что-то серьезное означает? — Это означает, что я тебя внимательно слушаю. Продолжай. Или новости закончились? — Нет, конечно. Сашка еще успел добавить, что там, в Туле, идут какие-то странные обыски клубов на предмет холодного оружия, а потом связь оборвалась. Иван после всего услышанного сильно обеспокоился. Он и до того был настроен домой как можно быстрее возвращаться, а теперь и вовсе заторопился. Вован, еще будучи в Тугреневке, планировал переправить нас на Большую Землю с тем вертолетом, который им продовольствие привозит. Но, — и это, пожалуй, четвертая новость, — когда он связался со штабом, оттуда заявили, что никаких рейсов пока не будет, поскольку у них там сильный могильный туман, и шепотом добавили, что вчерашний приказ пришел из Москвы и предназначался не только для Тюмени, а вообще всем подразделениям. По всей стране, понимаешь? — Понимаю. Продолжай, не нервничай. — Да это, собственно говоря, все. В общем, мы сидим теперь, как у разбитого корыта. Дома что-то серьезное крутится само по себе, а нас заперли в Сибири. И, похоже, наглухо. — И тут-то один добряк подсказал вашему Князю, что самым дешевым и быстрым способом выбраться из глухомани будет ведьмацкая Дверь, — подытожила Инари. — Ведь так и было, верно? — Да никто… — Лучше не ври, если не умеешь. Я даже отношения выяснять не пойду, честное слово. Мне просто интересно, кто таким умником оказался? — Никто, — твердо произнес «гладиаторец», не намеренный закладывать Вована. — Иван сам додумался. — В таком случае он у вас очень догадливый, — хмыкнула Инари, передернув плечами. — Знаешь что, Глеб? Спасибо за лекарства. Они хоть и не до конца помогают, но все равно уже намного лучше. — Да всегда пожалуйста, — озадаченно пробормотал парень вслед ведьмачке, вдруг ни с того, ни с сего вскочившей на ноги и резво направившейся обратно, к видневшимся вдали строениям. |
|
|