"Миражи в Андах" - читать интересную книгу автора (Дэнтон Кейт)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На небольшом частном самолете они добрались до Гуаякиля, большого портового города, откуда было недалеко до Салинаса, где они собирались провести остаток дня и ночь. К изумлению Аликс, остановиться им предстояло в третьем доме Серрано – пусть не таком внушительном, как первые два, но тоже красивом и элегантно обставленном.

Ужинали на украшенной живыми цветами террасе, при мягком свете больших свечей. Откинувшись в плетеных креслах и потягивая искрящееся вино, Аликс и Висенте любовались волнами, лизавшими песчаный берег. Легкий бриз, дувший с океана, растрепал распущенные волосы Аликс. Висенте протянул руку и отвел прядь волос с ее лица.

– Вы так красивы сегодня, – сказал он. – От пламени свечей ваши волосы кажутся золотыми, а блеск глаз волшебным.

Аликс попыталась было не реагировать на его слова, не принимать их всерьез, но для нее все это было так непривычно! Близость Висенте смущала ее, она не могла вымолвить ни слова.

Поднявшись со своего кресла, девушка отошла к стене террасы. Там, внизу, по самому берегу шли мальчик и старик. Старик нес рыбацкие снасти, а мальчик гордо держал в руках дневной улов. Лунная дорожка стелилась по водной глади* до самого горизонта.

Висенте тоже встал и подошел к Аликс.

– Вам не понравились мои слова?

У Аликс вырвался короткий дрожащий смешок. Она даже не узнала собственного голоса и, испугавшись, смолкла. Здравый смысл приказывал ей хранить скромность и достоинство. Но в данный момент она чувствовала себя далеко не здравомыслящим человеком; напротив, чувства, которые она старалась в себе подавить, теперь вырвались на волю и окончательно перестали подчиняться ей. Единственным средством спастись было сохранять между ними дистанцию, но теперь Висенте быстро разрушал и эту последнюю преграду.

Взяв ее за подбородок, он приподнял ее лицо. Нежно прикоснулся губами к ее губам.

– Ты этого боишься? – прошептал он. – Или этого? – Взяв ее за плечи, Висенте притянул Аликс к себе и накрыл ее губы страстным, требовательным поцелуем.

Все ее тело пронизала незнакомая прежде сладостная боль, и в тот же миг смолкли все доводы рассудка. Аликс подняла руки и обвила его шею, чтобы крепче прижать к себе, и вмиг позабыла все возможные возражения, которые ее язык готов был произнести. Больше ничто не имело значения.

Если бы раньше кто-нибудь спросил ее, считает ли она свою жизнь насыщенной и полноценной, Аликс наверняка ответила бы утвердительно. Но только теперь, когда Висенте ласкал ее и каждое ощущение было так ново и незнакомо, Аликс поняла, что именно этого она жаждала всю свою жизнь. Вдруг он отпустил ее и отступил на шаг.

– В чем дело? – почти простонала она.

– В тебе… в тебе все дело. Я забываю с тобой о том, что мои намерения были самыми честными. Я привез тебя сюда вовсе не затем, чтобы соблазнять. – Висенте провел пальцем по ее щеке. – Хотя эта мысль меня сильно привлекает. – Он снова сел в кресло, допил вино и поставил бокал на стол. – Думаю, пора пожелать друг другу спокойной ночи, прежде чем случится то, о чем мы оба будем потом жалеть.

Вернувшись к себе, Аликс легла спать очень поздно, припоминая вновь и вновь то, что было между ней и Висенте. Не прекрати он сам своих ласк, сейчас она лежала бы не в своей постели. И она хотела этого. Очень хотела. Так что же остановило его?

Может быть, он поступил так из благородных побуждений? Аликс сильно сомневалась в этом. Несмотря на свое все возрастающее влечение к Висенте, каждый его шаг, каждое слово по-прежнему вызывали у нее подозрение. Этот романтический вечер мог быть только частью хитроумного плана, чтобы отвлечь ее от поисков Камилы. А позволив себе влюбиться в Висенте, она обеспечит себе сердечную боль, и ничего более.

Сегодня она совершенно забыла о реальности. Идеалистка! Хотя от Оклахомы до Эквадора всего несколько часов полета, их с Висенте разделяет не только дальность расстояния. Даже если считать, что расстояние это легко преодолимо, недоверие, почти с самого начала возникшее между ними, преодолеть практически невозможно. К несчастью, ее влечение к Висенте заставило ее обо всем этом позабыть.

Но как ни раздражало Аликс упорное нежелание Висенте помочь ей с Камилой, она не могла не чувствовать к нему дружескую симпатию, даже уверенность в том, что они могли бы сработаться. Они ездили по Кито, осматривая городские достопримечательности, мирно гуляли по берегу океана весь вечер, потом вместе читали… Большинство мужчин сочли бы подобное времяпрепровождение скучным, но Висенте отнюдь не выглядел приунывшим. Наоборот, ему, похоже, приятно было отдохнуть от работы. Показалось ли это ей, или действительно у них с Висенте гораздо больше общего, чем она думала? Или… может быть, она неправильно поняла слова Висенте из того подслушанного разговора с Сильвией и теперь истолковывает их в свою пользу?

Нет, это все же не просто плод ее воображения. В конце концов, у них с Висенте действительно много общего: они оба всецело заняты своими семьями и работой. Даже принадлежат к одному вероисповеданию. Этого более чем достаточно, чтобы продолжать дружеские отношения, но для истинных чувств, разумеется, мало.

Почему все-таки он оттолкнул ее? Может быть, не чувствовал к ней никакого влечения? Нет, дело не в этом. Пусть у нее нет опыта, но она поняла, что Висенте был так же захвачен их поцелуем, как и она сама. Почему же тогда он остановился? Видимо, все же из благородных побуждений. Она – дочь Скотта Харпера. Висенте мог подумать, что, соблазнив ее, он тем самым поставит под угрозу деловые отношения с ее отцом, а еще, быть может, он не хотел отказываться от взятой на себя роли заботливого хозяина.

Что же ждет ее? Ответ, увы, был слишком ясен – ничего ее не ждет. Ради всего святого, побыстрей бы все это кончилось. Иначе она просто не выдержит. Они провели вместе всего несколько дней, и за это время Аликс успела полюбить Висенте Серрано. И теперь боялась, что ничего подобного ни с каким другим мужчиной уже не испытает.

Единственным разумным решением было как можно скорее уехать отсюда. Пусть она потеряла сердце и рассудок, но все же еще сохранила какие-то остатки гордости. Пусть не сию минуту, но уехать надо в самое ближайшее время. Послезавтра она вернется домой, к своей семье и друзьям. А когда статья для «Ньюсмейкерз» будет закончена, снова приступит к научной работе. Ее место в Оклахоме. Хотя Аликс вовсе не была уверена, что сможет теперь быстро вернуться к обычной своей жизни. Да, они с Висенте принадлежат к разным мирам, но жизнь без него казалась теперь совершенно невозможной.

Аликс включила лампу, надела очки и раскрыла книгу. Надо было чем-то занять мысли. Однако ее глаза скользили по строчкам, не вникая в смысл написанного. Висенте снова встал перед ее глазами. Еще одно объятие. Я не могу уехать, не испытав его ласки хотя бы еще один раз.

То ли оттого, что она не могла спокойно сидеть на месте, то ли под действием начавшегося океанского отлива Аликс почувствовала, что ей необходимо выйти на террасу. Она неслышно растворила стеклянную дверь своей спальни и тихо вышла. Легкий океанский бриз развевал ее тонкую ночную сорочку.

Висенте был там. Он стоял в нескольких ярдах от нее, опершись о перила и глядя в ночную темноту. Аликс он не заметил. Когда она подошла, Висенте повернул голову. Их глаза встретились, и он заключил ее в объятия.

Аликс показалось, что вся ее жизнь была только подготовкой к этому мигу. Висенте Серрано шептал ей ласковые слова на испанском, а она отвечала по-английски. Он жарко целовал ее, прижимал к себе, и единственной преградой между ними были тонкий батист ее сорочки и шелк его халата. Аликс слегка ослабила пояс на этом халате, почувствовала под своими пальцами его кожу… На его горле бешено пульсировала жилка.

Чтобы не задохнуться, им пришлось на минуту прервать поцелуй. Висенте прижался подбородком к волосам Аликс.

– Аликс, дорогая, – сказал он со щемящей нежностью в голосе. – Это невозможно. Ты никогда не была с мужчиной.

– Откуда ты знаешь это?

– Знаю, querida.

– Ну и что? Мне все равно, – хрипло прошептала она.

Висенте отстранился и заглянул ей в глаза.

– Когда-нибудь ты пожалеешь об этом.

– Но что, если я люблю тебя?

– Тогда нам остается только винить то несчастное совпадение звезд, которое заставляет нас желать невозможного. – Он нежно поцеловал ее в висок. – Не искушай меня – я и так с трудом противостою искушению. Как бы я тебя ни желал, твоя невинность – это дар, который я не могу принять. Возвращайся в постель и позволь мне остаться здесь одному, чтобы привести в порядок мысли и возвратить себе утраченный рассудок.

Аликс молча глядела на него умоляющими глазами, но Висенте отвел взгляд. Поняв, что просить бесполезно, она подчинилась и поплелась обратно в свою комнату.

Там, на террасе, она готова была разрыдаться, но, когда зашла в комнату, слезы пропали, и Аликс, рухнув на кровать, почти сразу провалилась в тяжелый сон.

Аликс проснулась на рассвете. Глядя в окно, она осталась лежать неподвижно, не зная, что делать дальше. Может быть, одеться, выйти на кухню и делать вид, что ничего не произошло? Или лучше подождать, пока Висенте сам постучит к ней, а уж потом выйти? Аликс не обладала большим опытом и не знала, как вести себя в подобных случаях…

Впрочем, ее беспокойство оказалось напрасным. Очень скоро Висенте, постучав к ней, сообщил, что ему позвонили из офиса: там срочно необходимо его присутствие, так что ему нужно немедленно возвращаться в Кито. Не вдаваясь в подробности, он ушел и к завтраку тоже не появился, под предлогом, что надо сделать еще несколько звонков. Аликс с трудом верилось, что Висенте так уж занят делами. Просто, скорее всего, он старался ее избегать.

Внезапно она почувствовала, как стремительно начинают таять часы ее пребывания в Эквадоре. Но Висенте, похоже, ничуть не огорчало, что очень скоро им придется расстаться. На пути в Кито он был погружен в свои мысли и на все попытки Ацикс завязать разговор отвечал коротко и односложно. Высадив ее у Каса Серрано, он только слегка коснулся ее щеки и сказал:

– Аликс, мне жаль, но из этого ничего не выйдет, разве ты не понимаешь?

В его глазах светилась тревога – он явно отдавал себе отчет в том, что происходит с нею. Ясно одно: связывать себя с Аликс он не намерен и теперь старается сообщить ей это в наиболее мягкой форме. Она ничего не ответила, только молча проводила взглядом его машину.

В этот день она еще раз наведалась в библиотеку, чтобы сделать кое-какие выписки, а остаток времени до вечера провела, укладывая вещи. Когда послышался шум машины Висенте и хлопнула дверь внизу, она спустилась. Самое время поблагодарить его за гостеприимство, ведь завтра ее самолет вылетает рано утром, и уехать предстоит едва ли не до рассвета.

Висенте великодушно пригласил ее посидеть с ним в библиотеке. Налил в ее бокал белого вина, а себе – водки с тоником. По всему было видно, что провести с ней этот последний вечер он хочет в роли приветливого хозяина, но не более того. Впрочем, поговорить они не успели: зазвонил телефон в кабинете, и Висенте, извинившись, поднялся:

– Это, должно быть, отец.

И больше он не появился.

Аликс вяло жевала приготовленный Луисой ужин, втайне надеясь, что Висенте все-таки придет. Когда стало очевидно, что этого не случится, она вернулась в свою комнату. Что ж, ничего не поделаешь, печально сказала она себе. До свидания, Аликс, счастливого пути. Попутного ветра, так сказать. Она подошла к окну, чтобы задернуть шторы, и глазам ее открылся уже знакомый вечерний город с тысячами огней, усыпавших горные склоны. Вверху они, казалось, сливались со звездами. Где-то там, наверное, сейчас Камила… Аликс постояла немного у окна, раздумывая о ней, но затем ее мысли упрямо вернулись к Висенте.

Ей пришло в голову, что он догадался о ее чувствах и поэтому теперь так старательно избегает ее. Впрочем, она, конечно, повела себя более чем странно – фактически сама кинулась ему на шею там, на террасе. Может быть, он опасается, что теперь она, чего доброго, начнет требовать более серьезных отношений. Загонит его в угол – так, кажется, он выразился в разговоре с Сильвией.

Аликс все больше убеждалась, что холостяком Висенте до сих пор остается не случайно. Несомненно, он отлично умеет избегать каких бы то ни было уз, несмотря на все старания отца женить его. И со стыдом подумала, что ее поведение он тоже мог принять за намерение «изловить» его. Если это так, то он, должно быть, очень рад ее завтрашнему отъезду. Больше она не будет угрожать его вольной жизни.

Назавтра, рано утром, Аликс прошла на кухню, намереваясь по телефону вызвать такси. Не успела она набрать номер, как вдалеке прогремел гром.

Оказалось, что вызвать такси в Кито – не такая легкая задача; обычно здесь просто ловили машину, выходя голосовать на ближайший перекресток. Но вблизи дома Висенте никаких перекрестков не было, а тащиться куда-то под дождем, да еще с чемоданами, ей вовсе не улыбалось. Наконец Аликс решила позвонить в отель «Колон» и попросить регистратора прислать ей машину.

Когда ее спросили, по какому адресу, Аликс отметила, что уже машинально говорит по-испански. За две короткие недели, проведенные в Эквадоре, она привыкла не только к перемене языка, но и к традициям, и к образу жизни в этой стране.

И было бы совсем не трудно привыкнуть к жизни здесь… но нет, не стоило даже думать о подобной возможности. Ее южноамериканское приключение подходит к концу; буквально через несколько часов она снова окажется в холодной, зимней Оклахоме, вернется к прежней жизни – и, может быть, со временем сумеет убедить себя, что эта поездка не оставила в ее душе значительного следа.

Вещи были уже упакованы и ожидали в комнате наверху. Если повезет, она выскользнет из дома прежде, чем проснется прислуга. Может быть, это не самый лучший способ покидать гостеприимный дом, но сцену прощания с Висенте Аликс просто не перенесла бы. Она не сумеет скрыть несчастного выражения своего лица, и Висенте без труда поймет, как много он на самом деле для нее значит. Она быстро написала записку со словами благодарности и положила ее на туалетный столик в своей спальне. Этого достаточно.

Аликс спустилась вниз с ноутбуком и сумкой в руках.

– Sehorita, buenos dias, – вдруг услышала она и увидела Луису, стоящую с сонным видом в холле. – Я приготовлю вам завтрак.

– Gracias, не стоит беспокоиться, – ответила Аликс. – Позавтракаю в самолете. Я уже вызвала такси. Позовете меня, когда машина прибудет, хорошо?

Экономка, кажется, удивилась, но кивнула в знак согласия.

Аликс вернулась в спальню. Она решила немного полежать, прежде чем спускаться с остальной частью своего багажа. Луиса все это время была очень мила и дружелюбна с ней, но сейчас Аликс пребывала не в том настроении, чтобы поддерживать разговор с кем бы то ни было. Проходя по коридору, она взглянула напоследок на сад, едва видный теперь сквозь пелену дождя. Горы затянуло низкими грозовыми облаками, и Аликс оставалось надеяться, что рейс из-за этого не будет отложен.

– Значит, мы решили сбежать незаметно, словно ночной воришка, вместо того, чтобы по-человечески попрощаться? – Аликс испуганно подпрыгнула. Висенте стоял против нее, его глаза покраснели, одежда была измята. Видно было, что он провел бессонную ночь.

Хотя Аликс и находила оправдание своему поступку, она понимала, что Висенте прав. Она действительно чувствовала себя преступницей.

– Я не хотела тебя беспокоить.

– С тех пор как ты здесь, ты только этим и занимаешься, querida, – в его глазах сверкал огонь какой-то мрачной решимости.

Позади раздался вежливый кашель.

– Извините, сеньорита, такси прибыло.

– Отпустите его, – приказал Висенте. – Сеньорита Харпер передумала. Она не поедет сегодня. – Он вынул из бумажника банкноту и протянул ее Луисе.

– Нет! – воскликнула Аликс и подняла взгляд на Висенте. – Я не могу остаться.

– Отпустите такси, – непререкаемым тоном повторил Висенте, и Луиса немедля отправилась выполнять приказание.

– Если я захочу уехать домой, я уеду. Меня ждут, и через два часа я все равно буду сидеть в самолете, который вылетит в Соединенные Штаты, нравится это тебе или нет. Раз уж ты отослал мое транспортное средство, придется тебе самому отвезти меня в аэропорт.

Висенте, которого ее яростный протест только развеселил, взял обе ее руки и прижал их к своим губам.

– А если я откажусь?

Аликс резко отдернула руки.

– Тогда я вызову другую машину.

– Которую постигнет та же участь, что и первую.

– Тогда я пойду пешком.

– Под дождем? До аэропорта не близко, так что гарантирую: на свой самолет ты опоздаешь. Впрочем, если случится чудо, и ты успеешь вовремя, предупреждаю, что твой заказ на билет я тоже отменил, несколько часов назад.

– Что ты сделал?

На его лице сияла улыбка триумфатора.

– Я отменил броню на твое место. Позвонил и сказал, что тебе потребовалась срочная госпитализация и ты останешься в Эквадоре еще на неделю.

Аликс готова была лопнуть от переполнявшего ее гнева. Да, теперь Висенте снова стал самим собой – властным и своевольным.

– А я скажу им, что поправилась быстрее, чем ожидалось, – фыркнула она. – Пусть я не уеду сегодня, но завтра – непременно.

– Нет, Аликс. Боюсь, что не могу позволить тебе сделать это.

– Но зачем тебе нужно, чтобы я осталась? То, что произошло на побережье, было ошибкой, и ты избегал…

– Едва ли это было ошибкой, – перебил он. – Скорее – откровением. Видишь ли, как бы твое присутствие ни осложняло мне жизнь, я не могу позволить тебе уехать просто так.

Эти слова вновь пробудили в Аликс надежду.

– И для чего же я тебе нужна здесь? – с мягким нажимом спросила она.

– Вчера вечером я, как тебе известно, разговаривал с отцом. И он предложил мне использовать последнее средство, оставшееся в моем распоряжении, – представить тебя Камиле Завала.

Аликс тяжело вздохнула. Вот уж чего она никак не ожидала, и, сказать по совести, не очень теперь и стремилась к этому знакомству. Она-то ждала от Висенте слов любви, а не предложения познакомиться с Камилой, да еще в таком резком тоне.

– Нет уж, пожалуйста, не надо, – сердито сказала она. – Ты уже однажды предлагал мне это…

– Я обещаю, что сегодня ты увидишься с Камилой на асьенде моего отца. Мы можем поехать туда чуть позже.

Аликс наградила его скептическим взглядом.

– А почему не прямо сейчас? Я готова.

– Думаю, ты согласишься, что сейчас рановато поднимать отца с постели.

Аликс, посмотрев на часы, кивнула. Было бы безобразием так рано будить Хуана Карлоса, пусть даже он и приходится отцом Висенте. К тому же Аликс необходимо было сначала позвонить домой и предупредить родителей, что она задержится. В ее семье обычно вставали рано, так что она никого не разбудит. Наверное, они уже сидят на кухне и пьют кофе, если только отец не в отъезде. Аликс очень надеялась, что Скотт сейчас дома. Ей позарез необходим его совет.

К телефону подошел сам папа.

– Детка, я не знаю, что и думать, – сказал он. – Когда Хуан Карлос предложил мне ее книгу, мне и в голову не пришло, что Камила может иметь отношение к Серрано. Если бы я что-то заметил, непременно сказал бы тебе. Но похоже на то, что тебе все-таки удастся добиться желаемого.

Разговор перешел на путешествия Аликс по Эквадору, потом отец рассказал, что происходило за это время с ее племянниками и племянницами. Когда Аликс наконец повесила трубку, оказалось, что они проговорили ровно полчаса.

Отец в самом деле понятия не имел о какой-либо связи Камилы с семьей Серрано. Очень жаль, подумала Аликс. Как было бы хорошо, если бы он смог подсказать, что может ожидать ее на асьенде Хуана Карлоса!

Пока Аликс разговаривала по телефону, Луиса накрыла на стол. Висенте положил в свою тарелку вареных яиц, поджаренного хлеба, несколько кусков рулета и фруктовый салат, а потом попытался уговорить Аликс последовать его примеру. Но ей совершенно не хотелось есть. Нервные спазмы так сжали ее желудок, что там совсем не оставалось места для еды.

Грозовые облака унесло ветром, и в небесах вовсю сияло солнце. С мокрого асфальта поднимался пар. Наконец они выехали из дома. Висенте молча вел машину. Они миновали заторы на улицах Кито, и автомобиль помчался по широкому шоссе, ведущему на юг. Мимо мелькали живописные деревушки. Теперь Висенте, побритый, принявший душ и переодевшийся в чистую одежду, уже не выглядел таким измученным бессонной ночью.

Аликс, которая смогла наконец спокойно обдумать предстоящую ей встречу, пребывала в состоянии небесного блаженства. Которое, однако, омрачалось некоторой тревогой. Висенте ведь сам не скрывал, что ждет не дождется, когда она наконец вернется в Штаты. Почему же он вдруг передумал? Из-за их последней поездки или под влиянием Хуана Карлоса? Аликс метнула на Висенте быстрый взгляд. Он, казалось, был всецело занят своими мыслями. Может быть, сожалеет о данном обещании? Или это окажется еще одной его уловкой и она так никого и не увидит? Но зачем было заходить так далеко? Она ведь уже отказалась от надежды встретиться с Камилой.

Только когда они наконец свернули на дорогу, ведущую к асьенде, Аликс набралась смелости спросить Висенте о том, что мучило ее всю дорогу.

– А почему Камила будет именно на асьенде?

– Потерпи, и все поймешь. – Он взглянул на нее с очень серьезным выражением. – Но не забывай, что увиденное может разочаровать тебя. Камила вполне может не оправдать твоих надежд.

– Поверь, я думала об этом… Я очень хочу с ней встретиться, но…

Висенте остановил машину перед домом, выключил мотор и повернулся лицом к Аликс.

– Но ты боишься, что твое представление о ней будет испорчено.

– Что-то вроде того. Слишком долго я чувствовала в ней родственную душу. Это чувство только усилилось, когда я приехала в Эквадор. Я смотрела по вечерам в окно, на Кито, и думала: где она сейчас, что делает, о чем размышляет… – Аликс сокрушенно покачала головой. – А иногда… – тут она осеклась. – Наверное, я кажусь тебе наивной дурочкой.

– Сейчас ты кажешься мне еще прекраснее, чем всегда. Еще необыкновеннее.

Хотя Висенте даже не попытался притронуться к ней, Аликс ощутила в его словах чувственную ласку. Но через секунду тревожная мысль вернулась к ней снова. Ведь он не любит ее, так почему же не оставит в покое и не отпустит домой? Положение спасли шаги, послышавшиеся на площадке. Времени для раздумий не было.

Хуан Карлос помог ей выйти из машины, поцеловал в щеку и пригласил в дом.

– Как чудесно, что ты вернулась…

Висенте прервал его. Он коротко и довольно мрачно кивнул отцу и объявил:

– Как ты и предлагал, я привез Аликс, чтобы рассказать ей о Камиле.

Хуан Карлос ответил ему таким же кивком, не выказав никакого удивления. Очевидно, он знал обо всем заранее. Дружески коснувшись ладонью спины Аликс, он провел ее в дом. На пороге их догнал Висенте. Взяв Аликс за локоть, он повел ее в конец центрального коридора к двери какой-то комнаты. Вынув из кармана ключ на цепочке, он отпер ее и подтолкнул Аликс вперед.

Судя по всему, это был кабинет, причем принадлежащий женщине. Там стояла мебель в стиле времен королевы Анны, а в воздухе витал легкий аромат каких-то экзотических духов. В одном углу стоял старинный секретер, а на складном столике у окна – пишущая машинка старого образца. Две стены от пола до потолка занимали стеллажи, несколько полок которых были заполнены книгами Камилы на разных языках.

– Не понимаю. – Аликс вопросительно посмотрела на Висенте, ожидая объяснения.

– Камилой, которую ты ищешь, была моя мать Элена, – бесцветным голосом сказал он. – Это был ее кабинет, и те материалы, которые ты здесь найдешь, думаю, дадут ответы на многие твои вопросы. Ты очень много значила для нее, Аликс.

– Значит, ты знал о письмах?

– Да, я знал обо всем. – Он слегка коснулся кончиками пальцев ее подбородка. – Давай поговорим об этом позже. А пока ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе будет угодно. Я прикажу принести тебе чай. – С этими словами Висенте исчез за дверью.

Когда дверь бесшумно закрылась за ним, Аликс долго стояла неподвижно, глядя в одну точку. Множество самых различных чувств обуревало ее по пути в этот дом. И все они были связаны со встречей с неким – неважно, каким – человеком. К тому, что она нашла здесь, она была совершенно не готова.

По ее щеке медленно скатилась слеза. Что все это значит? И почему Висенте решил открыть ей правду? Потому что чувствовал себя виноватым перед ней? Ведь он понял, что она влюблена в него, и поэтому, наверное, решил таким образом компенсировать ей отсутствие ответного чувства. Но нет, больше она не хотела думать о Висенте. Как ей уже не раз приходилось делать во время своего пребывания в Эквадоре, Аликс усилием воли переключилась на другое. Помогло на этот раз и то, что присутствие здесь Камилы чувствовалось слишком остро, чтобы не замечать его.

Она начала с замиранием сердца открывать ящики ее письменного стола, один за другим, осматривать отделения секретера, время от времени поглядывая в окно: там открывался великолепный вид на вулкан Котопакси. Аликс нашла альбомы с семейными фотографиями и целую пачку дневников, которые Элена вела с ранней юности. На каждом дневнике аккуратно были проставлены даты его начала и окончания. Почему-то, однако, несколько последних лет жизни Элены в них не были описаны. Снова загадка. Аликс сняла очки и в раздумье прикусила дужку зубами. Она сильно сомневалась, что Элена вдруг перестала вести дневник. Значит, там было записано что-то такое, чего ей знать не положено, и Хуан Карлос с Висенте просто убрали те тетради из стола, прежде чем показать кабинет Аликс.

Кроме дневников, там были записные книжки с набросками первых романов Камилы. Почерк был знаком Аликс до боли. Она сама, без памяти любя свою семью, теперь хорошо понимала скрытность Висенте и даже прощала ее.

Горничная бесшумно вошла, поставила поднос с чаем и так же тихо вышла. Аликс прервалась ненадолго и, прихлебывая чай, начала читать. Все ее существо замирало от восторга. Здесь было неизмеримо больше, чем ей требовалось для статьи в «Ньюсмейкерз» и даже для диссертации. Эти материалы просто бесценны для биографа. Но разрешат ли Серрано воспользоваться ими?

Аликс продолжала читать, в ее мозгу роились идеи. Несколько часов пролетело незаметно. Горничная так же бесшумно принесла ланч, к которому Аликс даже не притронулась. Она была слишком захвачена открытиями, чтобы думать о еде.

В следующем ящике, который она открыла, оказалась пачка аккуратно сложенных писем. Ее писем. Аликс не могла сдержать слез, снова стиснувших ей горло. Камила хранила ее письма, следовательно, их переписка имела для нее большое значение. Как и говорил Висенте. Ленточка, связывавшая пачку, трогательно напоминала о временах, когда письма хранились как драгоценная реликвия.

В комнате постепенно начало темнеть – за окном смеркалось. Хуан Карлос постучал в дверь и вошел. Включил свет.

– Не хочешь поужинать со мной, Александра?

Аликс откинула волосы со лба.

– Простите. Я и не заметила, что уже так поздно. – Честно говоря, она вообще утратила чувство времени.

– Здесь еще много всего. Неудивительно, что ты потерялась. – Хуан Карлос взял в руки нож для резки бумаги с богато инкрустированной рукояткой и погладил его. На лице его появилось мечтательное выражение – он явно находился сейчас где-то в далеком прошлом, в воспоминаниях о своей жене. Потом встряхнул головой, чтобы вернуться к реальности. – Ужин, наверное, уже подан.

Так оно и было. Аликс и Хуан Карлос сели за длинный обеденный стол, за которым могло бы разместиться целое семейство. Хуан Карлос отодвинул стул для Аликс, а сам сел напротив.

– Висенте не будет с нами ужинать? Он вернулся в Кито?

– Нет, nina. Он приносит свои извинения, но ему надо работать.

– И ему не хочется сейчас говорить о Камиле – то есть о своей матери.

– Вовсе нет. Напротив, мы очень любим говорить об Элене. Она остается частью нашей жизни. Элена была необыкновенной женщиной. Все любили ее.

– Особенно вы, да?

– Особенно я. С того самого момента, как я увидел ее еще пятнадцатилетней девушкой, я был околдован. Это произошло, когда мы были на брачной церемонии в Ла-Сьенега.

Аликс закивала головой:

– Да, в ее второй книге есть описание венчания в этой церкви. Мне очень хотелось бы туда съездить.

– Висенте обязательно отвезет тебя туда. После того, конечно, как ты все здесь закончишь. Это в нескольких милях отсюда, и… но это уже другая история.

Аликс хотелось задать ему так много вопросов. Ей было интересно узнать, почему они не рассказали ей об Элене в ее первый приезд сюда, а теперь ради этого даже задержали ее отъезд. Она была уверена, что многого еще не знает, но пока что не хотела ни о чем больше спрашивать. Как говорится, от добра добра не ищут. Ее допустили в кабинет Камилы, ей разрешили просматривать ее личные бумаги, и пока что этого более чем достаточно. Остальные вопросы можно было задать и позже.

Пока они ужинали, Хуан Карлос, не дожидаясь расспросов, сам принялся рассказывать о своей жене. Аликс было известно, как выглядела Камила – то есть Элена, это надо было запомнить, – по портрету, висевшему в большом зале, но Хуан Карлос мог влить жизнь в этот образ, помочь ей представить Элену живой. Он рассказал ей, каким чувством юмора обладала его жена, об ее внимании к мелочам, об ее отзывчивости. С каждым его словом перед Аликс все живее и яснее представала та Камила, которую она знала из ее книг и писем.

– Но почему ее стиль так резко вдруг изменился? – Аликс полагала, что ответ на этот вопрос, вероятно, содержится в последних дневниках Элены. Может быть, Хуан Карлос даст ключ к разгадке?

Однако он проигнорировал ее вопрос и спросил Аликс, как ей понравилось вино, которое они пили. Явно, хотя и вежливо, уклонился от ответа. Аликс поняла, что надо быть терпеливой, и тогда, может быть, удастся из случайно оброненных фраз узнать правду. А пока что оставалось внимательно вчитываться в каждую строчку дневников.

Она всегда медленно и вдумчиво изучала интересующий ее предмет, по крупице собирая знания о нем. И потом понимала и запоминала очень многое. Но сейчас ей стоило неимоверного труда побороть в себе любопытство и не приняться сразу за последние дневники. Так же трудно было заставить себя удержаться от расспросов Хуана Карлоса.

А он после ужина извинился и сказал:

– Вижу, ты жаждешь продолжить работу. Твои вещи уже отнесли в ту комнату, где ты останавливалась в прошлый раз. Так что чувствуй себя как дома. Можешь остаться здесь на столько, на сколько тебе захочется. – Он подался вперед, взял Аликс за плечи и поцеловал в лоб. – Элена всегда с нетерпением ждала твоих писем. Она очень тебя любила, nina. – Его слова напомнили Аликс слова Висенте, сказанные немного раньше. Хуан Карлос улыбнулся ей и вышел из комнаты.

Аликс зашла в свою спальню, чтобы взять из сумки папку, и вернулась в кабинет Элены. Здесь было столько всего, что она не знала, с чего начать. С дневников… Нет, с записных книжек.

Она открыла блокнот, лежавший сверху. На первой странице была всего одна фраза: «Я никогда не была бедной, но всегда жила в окружении бедности». Эти слова показались Аликс знакомыми. Ну конечно, ими открывалась первая книга Камилы. Аликс переписала себе эту фразу. В статье для «Ньюсмейкерз» она непременно использует ее. А может быть, и в диссертации тоже.

Следующие два дня прошли словно один час. Аликс перебирала и изучала бумаги, читала записки и переписывала их, прерываясь только для еды и короткой прогулки по двору. Но чем больше она работала, тем яснее становилось, что здесь чего-то не хватает. Она лежала, вытянувшись, на диване, когда ее внезапно осенило:

– Она не писала «Карибское соглашение»! – вскакивая, воскликнула Аликс. Слышать ее мог только старый кот, клубком свернувшийся возле дивана. Аликс подумала, что при жизни Элены это было, наверное, его любимое место. – По крайней мере, не весь роман. – (Кот приоткрыл глаза, покосился на Аликс и, не уловив в ее словах ничего интересного, снова закрыл их.) – Нет, не писала! – воскликнула Аликс, потрепав кота по шерсти. – И я докажу это.

Она подошла к стеллажу и вынула оттуда английский перевод романа. Бесспорно, какие-то отдельные места в нем принадлежали перу Камилы. Но для Аликс теперь стало очевидным: в целом книга написана другим человеком. Во всех произведениях Камилы – а также в записных книжках и дневниках – неизменно присутствовала свойственная ей мягкость. А этот роман был написан в жесткой манере.

Теперь Аликс знала точно, что Камила была только соавтором «Карибского соглашения», а к роману «Смерть Амазонки» либо вообще не имела никакого отношения, либо имела, но очень незначительное. Теперь ей стало ясно, что сбивало ее с толку. Она имела дело не с одним писателем, а с двумя. Но кто второй автор? Аликс подозревала, кто это может быть. И собственное открытие приводило ее в ярость.