" Античная лирика" - читать интересную книгу автора (Автор неизвестен)

АРХИЛОХ

«Я — служитель царя Эниалия…» Я — служитель царя Эниалия, мощного бога. Также и сладостный дар муз хорошо мне знаком. «В остром копье у меня замешен мой хлеб…» В остром копье у меня замешен мой хлеб. И в копье же Из-под Исмара вино. Пью, опершись на копье! «То не пращи засвистят и не с луков бесчисленных стрелы…» То не пращи засвистят и не с луков бесчисленных стрелы Вдаль понесутся, когда бой на равнине зачнет Арес могучий: мечей многостопная грянет работа. В бое подобном они опытны боле всего — Мужи-владыки Эвбеи, копейщики славные… «Чашу живее бери и шагай по скамьям корабельным…» Чашу живее бери и шагай по скамьям корабельным. С кадей долбленых скорей крепкие крышки снимай… Красное черпай вино до подонков. С чего же и нам бы Стражу такую нести, не подкрепляясь вином? «Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный…» Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный: Волей-неволей пришлось бросить его мне в кустах. Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть. «Скорбью стенящей крушась…» Скорбью стенящей крушась, ни единый из граждан, ни город Не пожелает, Перикл, в пире услады искать. Лучших людей поглотила волна многошумного моря, И от рыданий, от слез наша раздулася грудь. Но и от зол неизбежных богами нам послано средство: Стойкость могучая, друг, — вот этот божеский дар. То одного, то другого судьба поражает: сегодня С нами несчастье, и мы стонем в кровавой беде, Завтра в другого ударит. По-женски не падайте духом, Бодро, как можно скорей, перетерпите беду. «Все человеку…» Все человеку, Перикл, судьба посылает и случай. «Если, мой друг Эсимид…» Если, мой друг Эсимид, нарекания черни бояться, Радости в жизни едва ль много изведаешь ты. «Если б его голова…» Если б его голова, милые члены его, В чистый одеты покров, уничтожены были Гефестом. . . . Я ничего не поправлю слезами, а хуже не будет, Если не стану бежать сладких утех и пиров. «Жарко моляся средь волн густокудрого моря седого…» Жарко моляся средь волн густокудрого моря седого О возвращенье домой… «Главк…» Главк, до поры лишь, покуда сражается, дорог наемник. «Очень много ворон смоковница горная кормит…» Очень много ворон смоковница горная кормит, Всем Пасифила гостям, добрая, служит собой! «Наксоса были столпами Аристофонт и Мегатим…» Наксоса были столпами Аристофонт и Мегатим, Ныне в себе ты, земля, держишь, великая, их. «Кудри скрывавший покров Алкибия с себя низлагает…» Кудри скрывавший покров Алкибия с себя низлагает, В брак законный вступив, Гере-владычице в дар. О Фасосе …как осла хребет, Заросший диким лесом, он вздымается. Невзрачный край, немилый и нерадостный, Не то что край, где плещут волны Сириса. «Ни ямбы…» Ни ямбы, ни утехи мне на ум нейдут. «В свои объятья…» В свои объятья взяли волны души их. «Мне дела нет до Гига многозлатного…» Мне дела нет до Гига многозлатного. Чужда мне зависть, на богов не сетую И царской власти не ищу величия, — Все это далеко от взора глаз моих. «Из дочерей…»

Из дочерей Ликамба только старшую. «Своей прекрасной розе с веткой миртовой…» Своей прекрасной розе с веткой миртовой Она так радовалась. Тенью волосы На плечи ниспадали ей и на спину. «…старик влюбился бы» …старик влюбился бы В ту грудь, в те миррой пахнущие волосы. «Не стала бы…» Не стала бы старуха миррой мазаться. «И ты, владыка Аполлон…» И ты, владыка Аполлон, виновников Отметь и истреби, как истребляешь ты. «Главк, ты видишь…» Главк, ты видишь: глубь морская всколыхнулась от водны И нависли грозно тучи над Гирейскою скалой. То — знак бури! Страх на сердце: мы застигнуты врасплох. «Предоставь все божьей воле…» Предоставь все божьей воле — боги часто горемык, После бед к земле приникших, ставят на ноги опять, А стоящих низвергают и лицом склоняют ниц. И тогда конца нет бедам: в нищете и без ума Бездомовниками бродят эти люди на земле. «Мне не мил стратег высокий…» Мне не мил стратег высокий, с гордой поступью стратег, С дивно-пышными кудрями, с гладко выбритым лицом! Пусть он будет низок ростом, пусть он будет кривоног, Лишь бы шел он твердым шагом, лишь бы мощь в душе таил. «Кто падет…» Кто падет, тому ни славы, ни почета больше нет. От сограждан. Благодарность мы питаем лишь к живым, — Мы, живые. Доля павших — хуже доли не найти. «Сердце, сердце!..» Сердце, сердце! Грозным строем встали беды пред тобой. Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов! Пусть везде кругом засады — твердо стой, не трепещи. Победишь — своей победы напоказ не выставляй, Победят — не огорчайся, запершись в дому, не плачь. В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй. Познавай тот ритм, что в жизни человеческой сокрыт. «Настроения у смертных…» Настроения у смертных, друг мой Главк, Лептинов сын, Ковы какие в душу в этот день вселит им Зевс. И как сложатся условья, таковы и мысли их. «Леофил теперь начальник…» Леофил теперь начальник, Леофил над всем царит, Все лежит на Леофиле, Леофила слушай все. «И упасть на…» И упасть на… и прижаться животом К животу, и бедра в бедра… «Можно ждать чего угодно…» Можно ждать чего угодно, можно веровать всему, Ничему нельзя дивиться, раз уж Зевс, отец богов, В полдень ночь послал на землю, заградивши свет лучей У сияющего солнца. Жалкий страх на всех напал. Всё должны отныне люди вероятным признавать И возможным. Удивляться нам не нужно и тогда, Если даже зверь с дельфином поменяются жильем И милее суши станет моря звучная волна Зверю, жившему доселе на верхах скалистых гор. «Бурной носимый волной…» …Бурной носимый волной. Пускай близ Салмидесса ночью темною Взяли б фракийцы его Чубатые, — у них он настрадался бы, Рабскую пищу едя! Пусть взяли бы его, закоченевшего, Голого, в травах морских, А он зубами, как собака, лязгал бы, Лежа без сил на песке Ничком, среди прибоя волн бушующих. Рад бы я был, если б так Обидчик, клятвы растоптавший, мне предстал, — Он, мой товарищ былой! «Пророк неложный меж богов великий Зевс…» Пророк неложный меж богов великий Зевс, — Сам он над будущим царь. «Что в голову забрал ты, батюшка Ликамб…» Что в голову забрал ты, батюшка Ликамб, Кто разума лишил тебя? Умен ты был когда-то. Нынче ж в городе Ты служишь всем посмешищем. «О Зевс, отец мой! Ты на небесах царишь…» О Зевс, отец мой! Ты на небесах царишь, Свидетель ты всех дел людских, И злых, и правых. Для тебя не все равно, По правде ль зверь живет иль нет. Гимн Гераклу Тенелла! Светлопобедный — радуйся, о царь Геракл, — Тенелла — светлопобедный — И сам, и Иолай твой — два копейщика! — Тенелла! Светлопобедный — радуйся, о царь Геракл!