"Кровавый янтарь" - читать интересную книгу автора (Тихонов Александр)

Глава одиннадцатая. Кто виноват…

Есть двери, которые лучше не открывать, и есть тайны, о которых лучше не знать, ведь именно знание порой приносит больше зла, чем действие.

Знание породило порох, атомное оружие. Знание толкнуло человечество к роковой черте. Знание заставило советских специалистов пойти на эксперимент, в ходе которого произошла самая знаменитая техногенная катастрофа, и знание не пошло людям на пользу. Вместо того чтобы усилить контроль за атомными электростанциями, начали снаряжаться экспедиции в зараженные земли. А потом появилась Зона.

Есть двери, которые лучше не открывать. Не потеряла актуальность за сотни лет легенда о ящике Пандоры, ведь на протяжении веков ничего не изменилось. Знание было тем, к чему человечество стремилось, даже если знания эти вели нас к хаосу. Есть тайны, которые лучше не знать, и лучше бы человеку понять это, пока ещё не поздно.

Мы посылаем в глубины космоса послания для разумных рас, но, ни на миг не задумываемся о том, что встретить нас могут не добрые самаритяне, а грозные воители, или даже существа совсем иные, чем те, которых мы видим на Земле.

Мы стараемся разработать вакцины от болезней, но сами не подозреваем, что тем самым уменьшаем шансы на выживание для будущих поколений. Пройдут столетия, и простой грипп эволюционирует следом за вакциной от него. Настанет предел человеческих возможностей, и тогда банальный грипп станет неизлечимым, неконтролируемым.

Есть двери, которые лучше не открывать, потому что за одной из этих дверей может оказаться бездна преисподней. Мы ведём мир к свету, но, сами того не ведая, всё быстрее приближаемся к той двери, за которой тьма и смерть.

Задумайтесь на мгновение, сопоставив все факты, а не было ли на Земле когда-то высокоразвитой цивилизации.

Гиперборея, Атлантида, Му — называйте её как хотите, но все факты говорят о том, что эта цивилизация была, и шла она по близкому нам пути развития…

Древние люди открыли дверь…

Они начали войну, в которой сами же и проиграли, запустили ядерный смерч, после чего цветущие сады превратились в серые земли, подобные нынешней Зоне. А потом пустоши занесло песком, и пустыни скрыли былые шрамы планеты. Ушли в прошлое народы, населявшие наш мир задолго до кроманьонцев. Всё прошло. Осталась лишь тяга человека к вершинам науки.

Так что будет, когда эта вершина окажется достигнута? Быть может там не будет ничего, о чём так грезят сейчас все учёные мира. Быть может, там найдутся руины былого…

Менялось всё. На протяжении тысяч лет оставалась неизменной лишь одна истина — человечество обречено с момента своего появления.

Как только дарвиновская обезьяна освободила передние конечности, начал тикать таймер, фиксируя обратный отсчёт для всех нас.

Скоро таймер остановится, и уже ничто не спасёт человеческую расу, как спасло когда-то…

А быть может, таймер уже остановлен, и процесс гибели мира запущен. Быть может, смертельные вирусы уже разъедают наши тела и умы, а из глубин космоса несётся флот враждебной планеты?

Конечно же, я утрирую, но что такое Зона, как не последнее предупреждение человечеству. Последняя попытка образумить его. Окрик идущему во тьму человеку.

Услышим ли мы этот окрик — другой вопрос…

* * *

Росток. Зона поиска Спама.

Лагерь Последнего дня.

За одно мгновение перед Монголом промелькнула целая вечность, и из общего фона вырвался первый поход к центру. Он вспомнил, как был разочарован Монолитом, и как расстроенные, они, едва скрывая слёзы, пинали камни саркофага и проклинали Зону.

Зачем они прошли сквозь ад? Тогда они взяли на память небольшие камни, лежащие у подножья базальтовой громады. Эти камни, названные осколками, чуть было не привели человечество к смерти, поставили его на грань гибели…

А ведь Монгол не думал тогда о доходе, который принесли бы камни, продай он их. Тогда всё его существо занимало отчаянье… такое же отчаянье, как в лаборатории, где его предал сын… такое же отчаянье, какое он чувствовал сейчас. Он убил — казалось бы, незаметный факт для Зоны, и всё же…

А может и впрямь Зона превращает людей в подобные монолиту камни — бесчувственные, холодные. Мы мним себя центром мирозданья, как тот же Монолит…

Мы поклоняемся лидерам и богам, как сектанты поклоняются своей святыне…

— Туда… — Радист встретил Монгола у ворот комплекса. — Они у здания.

Сталкер кивнул и шагнул в ворота. Тела он увидел сразу. Огромное количество трупов, которые были сложены штабелями, даже Монгола повергло в шок. Он скользнул взглядом по туше кровососа, которую долговцы даже не пытались убрать в общую массу тел, после чего присел на корточки и принялся изучать следы.

С потрясающей чёткостью в голове возникали картины боя. Вот в лагерь вламываются бойцы Заречного. Вот бой завершается…

Монгол провёл ладонью по примятой траве…

А потом была драка мутанта и человека. Двух мутантов и человека…

— Командир, там этот, как его, ну командир их… — Связист указал в сторону здания. — Он с тобой говорить хочет.

Монгол кивнул. Медленно, заторможено достал из кармана ПДА, долго глядел на треснувший дисплей, после чего проговорил:

— Наружу всех.

Этой фразой он словно открещивался от всего человеческого, вновь становясь непоколебимым роботом, которого так боялись и уважали военсталкеры.

* * *

Ждал сталкер не долго. Минуты через три разведчики вывели из здания скрученных в бараний рог долговцев.

— Я не стану разбираться, кто открыл огонь — все были хороши. — Начал Монгол, не утруждая себя знакомством с пленниками. — Меня в данном случае интересует местонахождение Спама. Вы ведь знаете, где он?

— А ты заодно с ним? — Прапор несколько секунд глядел на собеседника, пытаясь вспомнить его, но изуродованное шрамами лицо человека не оставляло шансов на узнавание.

— Меня зовут Монгол. — Заметив на себе взгляд пленника, пояснил сталкер. — Я был направлен сюда по приказу «Службы внешней разведки». Моя задача — найти и доставить в Москву сталкера с позывным «Спам». Где он?

— Ушел. — Прапор усмехнулся. — Он не один был. С ним ещё несколько человек было. Мы подумали, что…

— Что мои люди и есть те, кто помогал Спаму?

— Ну, да. — Прапор кивнул. — Сюда сегодня отправился небольшой отряд со Свалки. Ребята добрались до лагеря сектантов без происшествий, нашли кучу трупов, заняли позицию. Потом связь пропала. Разом, словно все ПДА в один момент отключились. Когда мы подоспели, сообщники Спама уже всех постреляли.

— Да-а. А куда Спам пошел?

— Мы ребят отправили за ним. Один на растяжку налетел, и пришлось погоню свернуть.

— Здесь налетел? — Монгол указал на пятно выжженной травы посреди двора.

— Да нет. Это первый отряд налетел, а наш парень на холме возле Милитари нарвался. Там гадёныш этот ПДА оставил и гранату замаскировал, причём так умело, что мои ребята ничего не заметили, пока не вляпались.

— Понятно. Мне только одно не ясно — с чего вы взяли, что Спам предатель? Я просто пока сюда добирался, почитал сообщения в Сети…

— «Служба жизнеобеспечения» никогда не бросается такими словами.

— Конечно, не бросается. — Монгол вновь поглядел на экран миникомпьютера. — А как тебе новость, что Заречный жив, и только Спам, которого крупно подставили, знает его местонахождение и может рассказать, что случилось?

— И ты думаешь, я тебе поверю, Монгол? — Прапор усмехнулся.

— Но ты ведь поверил в то, что я из СВР.

— Про разведку ты бы не смог придумать, а вот историю про Спама, которого якобы подставили, в новостной сводке уже часа три как крутят. Пишут, что нашлись очень крутые ребята, которые не верят в его виновность, и готовы перед всей сталкерской братией за Спама ответ держать.

— Значит, не веришь?

Прапор отрицательно покачал головой, и дёрнул вверх скрученные пластиковыми наручниками запястья.

— Мне в таком положении ни во что не верится. Пусть твои «орлы» меня развяжут, и мы это дело обмозгуем.

— Развяжите его. — Монгол отправил ПДА в карман, и помог Прапору освободиться от наручников.

— Отойдём. — Предложил долговец, когда путы были сняты.

Монгол согласно кивнул, и они отошли к гаражам. С минуту оба стояли, глядя друг на друга, после чего Прапор, не выдержал:

— Думаешь, я тебя не узнал, Азат? — Он сплюнул, и исподлобья взглянул на собеседника. — Я тебя помню, но даже то, что ты для меня сделал, не искупит и сотой доли того, что ты сегодня натворил. Ты моих ребят положил, а за это тебе, как и Спаму твоему, кишки выпустят. Это ты своим провожатым объясняй про «закон джунглей». Ты ведь понимаешь, что теперь Долг вас на куски порежет. И плевать они хотели на звания и клички. Тебя не выпустят.

— Выходит, положение моё ничем не лучше положения Спама?

— Лучше. Про то, что Спам убивал долговцев знают все, а вот то что ты моих парней расстрелял, я по старой дружбе расскажу не сразу.

— Но всё-таки расскажешь?

— Расскажу, Монгол. Ты видно совсем крышей поехал, если думаешь, что я пойду против клана…

— А что если я тебя прямо сейчас убью и закопаю за воротами?

Спокойный, и в то же время грозный бас Монгола заставил Прапора поёжиться. Когда-то Хусаинов спас ему жизнь, и долговец позволял разговаривать со своим спасителем на равных. А что если спаситель решит забрать должок таким вот способом? Что если разом решит все проблемы, связанные с Прапором?

— Ты не такой человек, чтобы убивать. К тому же, ты теперь не сталкер.

— И кто же я?

— Ты ушел из Зоны и стал простым человеком. Теперь ты больше наёмник, чем кто-либо другой. Ищи своего друга и убирайся из Зоны, Монгол. Это не обстоятельства толкнули моих ребят в твою сторону, а Зона. Она не хочет тебя видеть. Делай дело и проваливай.

Азат спокойно выслушал слова собеседника.

Последней фразы он уже не слышал. Он-то тешил себя надеждой, что хотя бы здесь его встретят как своего, но он оказался чужим и во внешнем мире, и в Зоне. Везде чужой, отовсюду гонимый, прямо как Спам, который сейчас бежит ото всех.

Монгол внезапно почувствовал неодолимую тоску, словно утопленные в бездне памяти воспоминания вынырнули вновь, тревожа умирающий рассудок…

— Мне нужно, чтобы охоту на Спама прекратили. — Отчеканил он.

— Невозможно. Это уже не просто дело клана. Это дело чести каждого сталкера.

— Мне нужно, чтобы командир Долга приказал остановить охоту! Кто у вас сейчас за главного? Соловей?

— Соловьёв на «большой земле». Он уехал, как только дал Спаму задание убрать Стекольщика, а пока на его месте…

— Стоп! — Монгол взмахнул обеими руками. — Что ещё за история про заказ?

— Обычное дело — убрать предателя. Этот Стекольщик работал на вояк с Периметра, вот Соловей и решил его убрать.

— А Спам выполнил заказ?

— Нет. — Прапор покачал головой. — Точно не выполнил. У них уговор был особый — доставить голову Стекольщика.

— Голову? — Переспросил Монгол.

— Ну, это у нас в Долге так зовут доказательство выполнения задания. Скажем, валишь ты предателя, а «головой» будет его пушка. У Стекольщика этого знатная винтовка была. «Натовская».

— «Натовская», говоришь? А какая точно?

— Не знаю. — Прапор замялся. — Я в западных стволах не разбираюсь. «Калаш» с закрытыми глазами разберу и соберу, а вот западные стволы не знаю. Знаю, что такой же ствол у Лукаша был, но тот его по пьяни в болоте утопил.

— Понятно. Понял, что за ствол. А Спам не выходил на связь в процессе выполнения задания?

— Нет. Он как взял заказ, так и ушел. Мы его больше не видели. Только потом, когда на Агропроме бойня была, наш боец Ворон прислал сообщение, что, мол, Спам здесь.

— А Ворон где?

Прапор тяжело вздохнул и указал в сторону горы трупов.

— Там он. Мы трупы, когда начали собирать, его и нашли. А ещё там Шива.

— Сам Шива? — Удивился Монгол.

За сегодняшний день это был первый подобный сюрприз. Шива мёртв — эта мысль заставила Монгола воспрянуть духом. Как там говорил Шмелёв? Главная проблема? Вот теперь главная проблема устранена.

— Сам. — Прапор усмехнулся. — Он, и половина его головорезов. Другая половина полегла на Агропроме.

— А кто тогда устраивает налёты на блокпосты и базы?

— Сообщники Спама. В смысле, люди Спама.

— Спама? — Монгол улыбнулся. — Спам отличный боец, неплохой врач. Он умеет ориентироваться на местности. Он весьма неглуп, но возглавить отряд, и уделать на этом поприще долговских командиров — это не про него. Спам одиночка.

— И, тем не менее, его прикрывали.

— Кто? Если все пошли против него, союзников у него не осталось.

— А «крутые знакомые»?

— Ты думаешь, тут поработали «крутые» сталкеры? — Монгол обвёл рукой пространство двора.

— А есть другой вариант?

— Есть. Его могли просто вести.

— Кто? — Прапор с досадой махнул рукой. — Ну, кто его мог вести?

— Те, кто подставил…..

— Опять ты за своё. — Прапор сплюнул. — Ты, Монгол, целиком картины не видишь…

— Вижу. — Сталкер кивнул. — Вот смотри: ребят твоих от связи отрезали — значит у того, кто это сделал, была «глушилка» — это раз. Идём дальше: из каких стволов нападавшие стреляли?

— Из западных. — Буркнул Прапор, вникая в ход рассуждения.

— Это два. Ты головой подумай: у Спама и вояк наверняка наши стволы. У кого в таком случае натовские волыны?

— У Свободовцев?

— Узко мыслишь. — Монгол махнул рукой. — Помнишь, ты мне рассказывал про Стекольщика и его «голову».

— Ну. «Натовская» винтовка… Ты думаешь, это он?

— Почти уверен. Я эту сволочь отлично знаю. Если кто против него идёт — он убивает. Мой друг Бром повздорил со Стекольщиком ещё когда «Сто рентген» работал. А потом Брома нашли с перерезанным горлом. Никто вслух не говорил, но кроме Стекольщика у парня врагов не было. Смекаешь, к чему клоню?

— К тому, что этот ублюдок Стекольщик продал всех, а теперь устроил охоту на Спама? Может, скажешь, что и глушилку он припёр?

— А кроме него некому. Такие устройства только у вояк на Периметре есть, а если он на вояк работал, всё проясняется.

— Ну, допустим. А Спама тоже он подставил?

— Здесь всё сложнее….

— Я так и думал. — Прапор повернулся к разведчикам. — Твоя теория гроша ломаного не стоит.

— Но Заречный жив.

— Не в Заречном дело. Этот генерал давно уже свою смерть ищет. Дело в другом — твой друг Спам предал всех. Если даже ты прав, и он не причём, в этом надо ещё всех убедить. Сложное это дело разубеждать всех сталкеров разом. Ты понимаешь, в чём штука, Монгол: сталкеры впервые все заодно действовать стали. Даже Долг и Свобода перемирие объявили.

— Дела-а… — Азат глубоко вздохнул. — Дай мне поговорить с командиром.

Прапор отрицательно покачал головой.

— Боишься, что тебя посчитают предателем, если со мной общался?

— Боюсь. — Долговец кивнул. — Ты пойми, Монгол, Зона изменилась. Здесь теперь ни за что расстрелять могут. Такое было в самом начале, когда Зона только появилась, и вот теперь…

— Смерть не самое страшное. — Прошептал Азат. — Мои люди сейчас уйдут. Дай мне час.

— Это можно. — Согласился Прапор. — Но ты учти, что через час я вместе со всеми тебя гнать буду, и если нагоню — убью.

— Это понятно. — Монгол кивнул, и в этот момент ПДА, снятый с тела убитого долговца принялся вибрировать…

* * *

Случайностей не бывает в принципе. Если что-то случается, то это кому-нибудь нужно.

Порой жизнь так закручивает сюжет, что никакому писателю и не снилось. Сейчас произошло примерно то же самое. Не успел Монгол договорить, как заверещал ПДА долговца. Что это, если не судьба.

— «Входящая линия» — Сообщил металлический голос оператора, и из динамика раздался хриплый, надрывный бас:

— Внимание! Говорит генерал Воронин. Всем сталкерам Долга срочно прибыть на базу. Это не шутка. Всем прибыть на базу! Срочно!

Бледный как полотно Прапор развернулся к Монголу. На его лице читался не то ужас, не то неуверенность.

— Воронин? — Правое веко Прапора задергалось. — Воронин мёртв.

— Да ты что? Заречный ведь тоже….

— Перестань паясничать! — Прапор выхватил ПДА из рук Монгола и несколько раз прослушал сообщение.

…Говорит генерал Воронин…срочно прибыть на базу…

— Это судьба. — Наконец выпалил долговец. Зона даёт тебе шанс уйти, Монгол.

— А я думал, что она даёт шанс тебе. Шанс понять, кто прав, а кто виноват.

— Может быть. — Прапор отдал сталкеру ПДА. — Сейчас я возвращаюсь на базу. Узнаю, что там к чему, а ты пока ищи своего Спама. Думаю, времени у тебя до ночи. Успеешь?

Монгол кивнул. Конечно, он успеет. Нужно лишь связаться со Светланой, которая найдет необходимую информацию.

— Монгол…

Азат развернулся к пересекшему двор Прапору.

— Прикажи, чтобы нас пропустили.

— Пропустите их! — Монгол махнул разведчикам. — У нас есть дела поважнее.

* * *

Республика Беларусь.

Минск. Дом семьи Соловьёвых.

Кто он? В прошлом полковник, который так и не расстался с майорскими погонами. Уволенный солдат, которому не нашлось места в мирное время. Сталкер.

— Обещал ведь ещё в прошлом году. — Николай Евсеевич отставил кружку в сторону и поглядел на сына.

— Батя, ты же знаешь, какая сейчас ситуация.

— Это тебя не извиняет. — Старик провёл ладонью по столу, сметая крошки. — Мать уже думала, что убили тебя.

— Связь выбросом нарушило. Батя, ну тебе ли объяснять.

— Верно. — Отставной генерал Николай Соловьёв кивнул.

Потомственный офицер, он отлично понимал, как важно для сына выполнять свой долг.

С того самого дня, как Воронин впервые пришел к нему в дом и предложил боевому товарищу принять его сына в сталкерский клан, он знал, какой выбор сделает Костя. Обрисовав сложившуюся в Зоне отчуждения ситуацию, Воронин предложил Константину — сыну Николая Евсеевича влиться в ряды клана.

Вышвырнутый со службы полковник согласился.

— А Воронин как? — Вспомнив о друге, спросил Соловьёв-старший.

— Погиб. — Соловей вздохнул. — Меня поэтому и не отпускали, а как времена спокойные пришли, я сорвался домой. Думал к матери на день рождения успеть, но автобус задержали на границе. И подарок забыл купить.

— Матери главный подарок — что ты живой. Что там у вас в Долге творится?

— Мы на грани. Плохой из меня командир получился.

Соловей вздохнул.

Всё началось с гибели Воронина. Когда генерал пропал всё начало разрушаться. Хантеры разорили дальние заставы, а свободовцы отвоевали большую часть Милитари. А ведь при Воронине территорию эту практически полностью удалось подчинить. Всё рушилось.

— Не в том дело. Ты помнишь Римскую империю. Кстати, они тоже в красное одевались.

— Может быть. — Соловей кивнул. — Просто я думал, что Долг — это дело моей жизни. Я думал, что защищаю людей от зоны, а теперь я разрушаю свой мир …

Он замолчал, услышав мерное жужжание закреплённого на запястье ПДА. Закатав рукав рубахи, он прочёл: «Входящая линия».

— Что-то случилось?

— Не знаю. Сейчас посмотрим. — Соловей нажал на кнопку ответа.

— Погиб? — Николай Евсеевич перегнулся через стол. — Ты поедешь?

— Да. — Соловей кивнул. — Поеду, иначе всё рухнет…