"Последняя Баллада" - читать интересную книгу автора (Высоцкий Михаил)Глава 2 УЧИТЬСЯ НИКОГДА НЕ ПОЗДНОУтро выдалось погожим. Безоблачное небо, легкий свежий ветерок, птичьи трели и аппетитные запахи свежевыпеченного хлеба. Сказка, а не жизнь. — Это и есть парадные врата Академии? Риторический вопрос Хара повис в воздухе, так как ничем иным огромные, в три человеческих роста, позолоченные врата, висящие прямо в воздухе, быть просто не могли. Врата без стен вокруг — по обе стороны от них клубился густой туман, и даже лишенный всяких магических талантов Хар чувствовал, что туман этот далеко не так прост, как кажется, и соваться сквозь него не стоит. Лучше позвонить в висящий у ворот колокол и терпеливо ждать, пока откроется неприметная калитка в углу и оттуда покажется местный привратник. Вот наши герои и ждали: Хар — возбужденно, Иосиф — бормоча молитвы, Олег — отрешенно, как и жирная серая крыса, сидящая у него на плече. Наконец калитка беззвучно (да и странно было бы услышать скрип в таком месте) отворилась, и вышел тот, кому по должности и было положено встречать гостей. Начитанный Хар только горько вздохнул — он-то ожидал кого-то вроде бородатого великана на огромном мотоцикле, но не во всех магических школах держат подобных личностей. Привратник был стар, сед, сух и сморщен, шаркающая походка и дребезжащий голос настолько диссонировали с окружающим, что наши герои даже не сразу поняли, чего от них хотят. — Это кто вы есть такие? Это чего вам надобно в неурочное время? У нас идут занятия, мы здесь экскурсиями не промышляем. Пришлите заявление по форме восемь и приходите в приемные часы, — предложили Олегу и компании. — Но мы хотели… — начал было Хар. — Сын мой, Господь велит… — не отстал от него Иосиф. — Пи-и-и!.. — пискнула крыса. — Тихо, — перебил их всех Олег, — я буду говорить. Значит, так: мы из отдела магической аккредитации министерства по вопросам магической аккредитации с проверкой магической аккредитации и аттестацией по новой шкале оценивания магии, еще на прошлой неделе вам должны были прислать форму двенадцать А шестьдесят один, тринадцать Б ноль три и пятнадцать Г-бис, предупредить вас о нашей инспекции и обеспечить всем необходимым! Секунд на пять воцарилась полная тишина — все пытались вникнуть, что именно только что сказал Олег. Наконец привратник не выдержал: — Вы что, издеваетесь? Форм двенадцать А, тринадцать Б и пятнадцать Г в природе не существует! Какая еще инспекция, какое еще министерство! Знать такого не знаю! — Нет уж, это вы издеваетесь! — уверенно возразил вампир. — Я и не говорил про форму двенадцать А — форма двенадцать А шестьдесят один «Об оказании всяческой помощи и всесторонней поддержки сотрудникам отдела магической аккредитации» утверждена на заседании министерства от третьего числа сего года постановлением один-девять-восемь-четыре! — Святой Огонь! — взмолился привратник, не привыкший, что ему, человеку, без чьего позволения сам Архимаг не мог пройти через эти ворота, так грубо и невежливо отвечают, — Хоть какие документы у вас есть? Записать-то вас как, во всем порядок нужен… — Конечно, есть, — кивнул Олег, протягивая пачку бумаг. — Вот, пожалуйста. Иосиф — ваш новый преподаватель богословия, Хар — ваш новый студент, переведен из Ухтыёпинского филиала Академии по личному приказу Архимага с зачислением сразу на третий курс. А вот мои, я ваш новый профессор вампирологии, а это моя дрессированная крыса — на нее, надеюсь, документы не нужны? — С домашними животными не положено! — попробовал было возразить привратник, но не особо уверенно. — Какое же это домашнее животное? — возмутился вампир. — Это специально выдрессированная крыса, она, как только чует вампира, сразу же принимает боевую стойку. Вот как сейчас. Слушай, любезный, а ты не вампир, случаем, будешь? А то Машуня редко ошибается… От подобных обвинений привратник аж поперхнулся и быстро-быстро застрочил что-то в непонятно откуда возникшей амбарной книге. О том, что еще совсем недавно речь шла о каком-то министерстве, хотя тут никогда никаких министерств и в помине не существовало, он предпочел забыть, а то кто этого странного профессора знает с его ненормальной крысой? Вдруг он не только вампиролог, а и охотник на вампиров… Когда же все формальности были соблюдены, старик распрямился и зычным голосом провозгласил: — Добро пожаловать в Академию Магии, да хранит вас Огонь Прометея! И, вот чудо, как по мановению руки ворота распахнулись, и трое героев, не считая крысы, под звук волшебных фанфар прошли внутрь. Старик же еще долго думал, зачем троим здоровым мужикам явно нормальной ориентации нести с собой огромный баул женской одежды… — Олег, — все никак не унимался Хар, — а зачем оно нам надо было? Ведь через главный вход в Академию никто не ходит, есть как минимум три черных, там мы смогли бы проскользнуть незаметно, и все это представление не понадобилось бы… — Смогли бы, — не стал отрицать Олег, — только мы ведь не воры какие-то, мы совершенно официальные лица, пришли сюда на законных основаниях. Ты вот не волшебник, а Машуня может подтвердить — тут одни сплошные заклинания вокруг! — Пи-и-и! — подтвердила крыса. — И ворота эти не просто так построены, — продолжал вампир, — мы, когда через них прошли, незримую метку получили. Индивидуальную. Такую, что не подделать даже мне. И теперь каждый видит: все по закону, формальности соблюдены. Ты ведь не хочешь, чтоб на тебя остальные студенты косились? Вот и я не хочу, и святой отец тоже. Да, Йося? — Богопротивное местечко… — буркнул тот. — А ты как думал?! — усмехнулся Олег, — Хар, знаешь, что по церковным канонам за волшебство епитимью на двадцать лет накладывают, а прелюбодеям и клятвопреступникам всего на десять? То-то же нашему святому отцу тут нехорошо, одни грешники вокруг, хоть бери да и зажигай святые костры инквизиции… — Крыса на плече вздрогнула. — Да, Машунь, тяжелые были времена, немало хороших людей тогда погорело… Нудаладно, хватит дурью маяться, о жизни мы еще успеем поговорить. Хар, тебе вон туда — там тебя зачислят официально и в какую-нибудь группу запишут, с Архимагом все оговорено, на месте знают. Машунь… Тебе ничего не надо объяснять, ты и так знаешь. А мы со святым отцом к ректору, учебные планы согласовывать… — Значит, ты и есть наш новый одногруппник, Хар Ухтыёпинский? — Ну здоров, одногруппничек! Два великовозрастных амбала, похожих как две капли воды, меньше всего напоминали студентов Академии Магии. Наглядное доказательство теории Дарвина, так и не найденное связующее звено между человеком и гориллой. С такими лицами их бы с удовольствием взяли вышибалами в любой ночной клуб, охранниками в казино или — в крайнем случае, если на эти две хлебные должности не смогут устроиться, — телохранителями какого-нибудь президента. Представить подобных рыжеволосых увальней с волшебными жезлами, насылающими сонмы молний на полчища врагов, не смог бы самый закоренелый писатель-фантаст, зато в звериных шкурах, с огромной дубиной и в первых рядах войска — это пожалуйста. Но Хар отличался на редкость толерантным характером, судил людей по поступкам, а мотоциклы — по изношенности двигателя, и потому, весело улыбнувшись, ответил: — Привет, ребята. Рад с вами познакомиться. Я только из учебной части — не покажете, что тут да как? Амбалы переглянулись. Они ожидали чего угодно — страха, гнева, дрожи в коленях или еще чего, но уж никак не чистосердечной доброжелательности. Странный студент, зачисленный лично по приказу Архимага сразу на третий курс, о нем со вчерашнего вечера, когда это стало известно, ходили самые разные слухи. Одни говорили, что это очередная проверка проклятого ректора, который любит под чужой личиной разгуливать, где душа пожелает. Другие намекали, что это его незаконнорожденный сын, маг великой силы, до недавних пор скрывавшийся на далеком хуторе Ухтыёпинске. Третьи и вовсе намекали, что никакой это не маг, а агент Храма, а братья Биглы — Доротей Бигл и Мадерон Бигл — и вовсе никаких теорий не строили, решив устроить новичку проверку прямо по прибытии. И только он оформил все документы, как они его уже поджидали у двери. Только повел он себя несколько нестандартно… — Чего же, покажем, — согласился Доротей Бигл, который был старше своего брата на целых полчаса, а потому верховодил в их парочке. — Что тебя тут интересует? — Все! — честно признался Хар, — Я никогда в настоящей Академии Магии не учился. Как вы тут живете, как учитесь, что интересного происходит? Может, у вас тут есть какой-то тайный коридор с чудовищем? Или призрак в туалете живет? Кубки какие-нибудь между факультетами разыгрываете? — Э-э-э… Да нет вроде… — задумавшись и потеряв при этом половину своей внушительности, поведал Мадерон Бигл, младший из братьев. — Чудовища у нас все в бестиарйи, под присмотром рыцарей Храма… Призраков уже несколько веков не встречалось, а кубок… зачем его разыгрывать? У нас у каждого свой кубок есть, надо же из чего-то пить. — Жалко, — горько вздохнул Хар. — А я так надеялся… А совы у вас тут есть? Тоже нет? Ну хорошо… Мне тут дал и ключ от комнаты пятьдесят восемь — это где? — Второй этаж, третья комната налево… — автоматом отозвался Доротей Бигл. — Спасибо, ребята! Заходите в гости! Отметим! — попрощался Хар, помчавшись в свою комнату. И хотели было Биглы на него следящее заклинание повесить, да рука не поднялась. Сам же Хар долго задерживаться в комнате не собирался. Быстро разложив свои вещи — да и сколько тех вещей, скорее для виду, — да пару сувениров, что вчера купил, парень отправился на лекцию. Первую магическую лекцию в его жизни. В расписании она значилась как «Основы теории конструирования магических артефактов». О том, что он сюда не развлекаться, не учиться, а искать Огонь Прометея прибыл, Хар не забывал ни на минуту. Но еще утром Олег дал четкие наставления — раствориться в толпе, стать своим среди своих, и парень следовал заветам вампира. Насколько, конечно, это возможно… Что может быть незаметнее, чем жирная серая крыса, шныряющая по коридорам и комнатам? Есть лишь два вида вездесущих существ, способных пережить любые катаклизмы, — тараканы и крысы. Они есть повсюду: на севере и в южных краях, во влажных тропических джунглях и на покрытых снегом горных вершинах. И, уж конечно, они там, где есть человек. Их можно травить ядом, строить для них мышеловки и заводить зловредных котов, но никто и никогда не сможет одержать окончательную победу над этими тварями. Крыс пугаются, крыс ненавидят, крыс ловят, но только крыса сможет пробраться туда, куда не попадет никто другой. Узкие щели, трубы, вентиляционные отверстия, крыса может увидеть и услышать то, что будет сокрыто от остальных. Ведь недаром про предателя говорят: «Завелась крыса», — крыса незаметна, крыса высматривает и вынюхивает, крыса никогда не считалась символом благородства, крысы разносят чуму, но иногда только очередная крыса из нержавеющей стали и может спасти галактику. В своем крысином облике Мария не была покрыта сталью. Самая обычная серая крыса. Ущипнув на прощание Олега — а нечего было представлять ее как декоративного зверька! — она шмыгнула в сторону первой замеченной норки, исчезнув в бескрайнем лабиринте труб и щелей, пронизывающем насквозь все здание Академии Магии. Ни один человек не смог бы разобраться в этом хитросплетении нор, но в крысином облике у девушки просыпалось иное, звериное чутье. Она чуяла, какой закуток ведет в тупик, какой — в ловушку, а какой — на кухню, где можно полакомиться разными вкусностями. Другой бы назвал такую работу грязной: пока остальные гуляют да ведут многомудрые беседы, то псом шелудивым, то крысой шнырять в грязи, подслушивая да подглядывая. Но не Мария. Она понимала, что лучше нее никто такую работу не сделает, это была ее природа, ее натура, ее судьба — ползать по темным шахтам, пыльным лазам, где водились лишь товарки-крысы. Будучи октоборотнем, она не могла, да и не желала отказываться от своих ипостасей. Все восемь обращений были одинаково любимы, и, рожденная человеком, девушка не гнушалась становиться крысой, получая от этого наслаждение. Уже через час Мария запомнила все основные ходы: побывала в кабинете ректора, где Архимаг о чем-то весело перешучивался с Олегом, в комнате Хара, в других комнатах, в аудиториях, в магических лабораториях, в библиотеке, в столовой и в главном зале. Нашла ходы в складские помещения (особо любимые крысами) и подземелья, несколько замурованных и забытых гробниц прежних Архимагов, где уже сотни лет не ступала нога человека. Недоступными оставались лишь несколько комнат, но девушка не сомневалась, что и туда рано или поздно она сумеет попасть. Если что — прогрызет стену зубами, а дальше остается лишь ждать, наблюдать и делать выводы… — Олег! Иосиф! Как я рад вас видеть! Проходите, присаживайтесь! Не желаете ли чего выпить? Свежая кровь, родниковая вода, вино? Все самое лучшее для дорогих гостей! — Не, спасибо, — отмахнулся от щедрого предложения Архимага Джелиоса, ректора Академии Магии и второго человека в Ордене Хранителей, вампир, — Я консервированную кровь не люблю, только свежую. А святой отец вообще такое не пьет… — Боже упаси! — перекрестился тот, пока ректор и его не записал в вампиры. — О, концепция вашего Бога меня искренне заинтересовала! — улыбнулся Архимаг, — Если вы не против, я хотел бы подискутировать с вами в дальнейшем на эту тему! Это же уникально! Мир за семь дней! Потоп! Раздвинутое море! Я восхищен! — Давайте это отложим на потом, — предложил Олег, — Как говорят у нас: делу время, потехе час. Что по поводу нашего вчерашнего разговора? — О, конечно, все готово! В программу внесены изменения, ваши курсы представлены как обязательные для всех курсов! Сегодня за обедом будет ваше торжественное знакомство с преподавательским составом! — Радости Архимага не было границ. — Их тоже подозреваешь? — уточнил вампир. — Увы, — горько признал ректор. — Никому нет веры в сии тяжкие времена! Но хватит о грустном! Коли не желаете ничего отведать, позвольте провести вас в ваши покои! Вы, наверно, устали с дороги? — Да вообще-то мы уже давно прибыли… Кстати, позвольте представить: эти торчащие из норки усы — Машуня, наш главный эксперт по вынюхива- нию-чего-где-плохо-лежит-и-не-только. Машунь, поздоровайся с господином ректором. — Пи-и-и!.. — поздоровалась крыса. — О сударыня! Мы уже вчера на рынке встречались — позвольте выразить вам свое искреннее восхищение, я безмерно счастлив познакомиться с вами! — Галантности и элегантности поклона Архимага любой английский лорд позавидовал бы, — Позволено ли мне будет засвидетельствовать свое почтение и пригласить вас на бокал вина? — Пи-и-и!.. — неопределенно пожала плечами крыса и, махнув на прощание усами, побежала по своим делам. — Прометей сделал отличный выбор, у вас прекрасные спутники, Олег! — искренне признал ректор. — Я знаю. Только Машуня еще та девушка, с характером! Не со всяким королем на бокал вина пойдет… — задумчиво бросил вампир. — Йося, а ты чего такой молчаливый? — О, не трогайте вашего спутника! Его религиозная концепция подразумевает сопричастность магии темным силам, и знаете, чем больше я проникаюсь в ее глубины, тем больше и сам задумываюсь: а может, оно действительно так?.. Как там вы вчера говорили, «магия вся от лукавого»? — Бесовство это, богопротивное! Ибо колдуны все — обманщики и лицемеры, и велик их грех перед Господом! — поднявшись во весь свой огромный рост, прогрохотал отец Иосиф. — Что-то все же в этом есть… — задумчиво пробормотал ректор без тени сарказма. — Но помилуйте! Я вас лишь утомляю своими старческими бреднями! Отдыхайте, господа, нам предстоит еще немалая работа… — Вот это точно! — кивнул вампир. — Люблю брать быка за рога: думаю, уже сегодня стоит провести пару лекций, познакомиться с молодым поколением… втереться в доверие, а там, глядишь, и проведаем чего… Ну что, Джелиос, пошли, покажешь наши комнаты… Маги живут долго, намного дольше простых людей. А ученые маги, Академики магии, и того дольше живут, жизнь у них спокойная, размеренная. На пенсию выходят не раньше ста лет, так что текучесть кадров в Академии Магии крайне низкая и каждый новый преподаватель становится событием. А уж сразу два, да еще не местных, а из далеких краев… Конечно, в Городе Огня знали, что за последние века в плодородных долинах этого мира, богатых дичью лесах, горах, где золото под ногами валяется, появилось немало иных поселений, где люди жили простой жизнью, где Орден Хранителей не имел абсолютной власти, а Храм казался чем-то очень далеким. Говорят, появлялись даже какие-то государства, а то и вовсе империи. А значит, и маги там были, ведь магический талант у любого ребенка появиться может, это судьба… Только одно дело — догадываться, а видеть своими глазами двух незнакомых магов — совсем другое. Ведь все без исключения маги Города Огня прошли горнило Академии, это был тесный, замкнутый круг, где все друг друга знали и даже через десятки лет поддерживали тесные отношения. Все знали сильные и слабые стороны друг друга, был составлен и постоянно поддерживался ранговый список, где все маги были отсортированы по их силе (естественно, что список проходил под грифом «сов. секретно», и немаги к нему доступа не имели). А эти два мага… Они оставались загадкой, как и их отношения с ректором. И по этому поводу строились самые разные предположения… — Да точно я тебе говорю, он земляник! — в который раз повторил Айбар Сабиралли, — Ты посмотри, он сам на земного элементаля похож! Огромный, как скала, идет — земля дрожит! Ветряники ведь какие — легкие и прозрачные, на воздушных порывах порхают, водники стелятся, перетекают с место на место, а этот — ходячее землетрясение! — Сразу видно, последние три лекции прогулял… — вздохнула тоном вечной отличницы Эбрилла Рэйн, между прочим, вечная отличница, — Ты не туда смотришь, Айбар. Магия не в теле, магия в душе, и если душа человека легка, то никакой груз не удержит его от полета! — Эбрилла, а ты сама как думаешь, кто он? — загадочным тоном спросил Магний Кассат, человек-за- гадка и полуофициальный бойфренд Эбриллы. Все взоры обратились к девушке — такой авторитет в студенческой среде непросто заслужить и поддерживать его надо постоянно. — Честно говоря, даже не знаю. Рациональное зерно в словах Айбара, конечно, есть, но… Я думаю, он не земляник, хоть и имеет с камнем сродство, а жизневик. — Это еще почему? — задал кто-то витающий в воздухе вопрос. — Ну… — Девушка задумалась. — Так сразу я не могу сказать, но есть один нюанс… Ягги, вот скажи, как ты думаешь, сколько лет его посоху? — Лет триста — триста пятьдесят, а то и больше, — оперативно прикинул Ягги Эсмералд, маг леса и один из лучших разведчиков Ордена Хранителей. — Старый дубовый посох, странно, что он столько лет прослужил… — Не это странно, — отмахнулась Эбрилла, — Вы все не туда смотрите. Посох-то до сих пор жив, и на нем проклевываются свежие почки! Над группой студентов пронесся вздох удивления — а ведь действительно, палка бородатого великана была живой, хоть служила посохом не первую сотню лет. И воткни ее в землю — через неделю вся свежей листвой покроется. — А вот со вторым сложнее… — почти прошептала девушка, но этот шепот был услышан. — Смуглявым? — усмехнулся Камардон Варг, ехидный, наглый, самоуверенный тип, которого вся Академия с трудом выносила. — Да чего с ним гадать! Некромант он стопроцентный! Тишина воцарилась секунд на тридцать — как раз достаточно времени, чтобы сделать небольшое лирическое отступление. Некромантия как таковая хоть и признавалась как имеющее место быть явление природы, но находилась под строжайшим запретом, так как еще первых поселенцев-Хранителей в этом мире лично Прометей предупредил: если не хотите, чтобы ваш мир заполонили орды нечисти, мертвых не трогайте. «Каждое заклинание некромантии пробивает дыру в реальности», — говорил он, и эти слова, впоследствии проверенные на практике, доносились всем и каждому. Так что заявить, что кто-то некромант, — все равно что объявить его врагом народа, предателем и прислужником темных сил. Впрочем, от Варга чего-то другого было тяжело ждать, так что все тактично сделали вид, что его не услышали. — А вот он точно водяник! — заявил Айбар, — Не идет, а плывет! — Нет, скорее ветряник… — не согласился Магний, — Каждый шаг — как будто отрывается от земли, явное сродство с воздухом, не удивлюсь, если и левитировать умеет… — Жизневик, точно жизневик! Он жизневик, а не большой! — настаивал на своем Ягги. — Неужели не чувствуете, что каждая жизнь, мимо которой он проходит, начинает трепетать? — Огневик, — буркнул Немой Ан, вообще-то его по-другому звали, но все уже так привыкли, что из этого великолепного мага Огня лишнее слово клещами не вытянешь, что иначе как Немым не называли, — Чую. — А я думаю, мастер теней. Он идет, а будто его тут и нет. И почему-то мне кажется, что он нас прекрасно слышит… Такое только мастера теней умеют, быть незаметными и все слышать… — тихо пробурчал Потт Агар, скромный молодой человек с огромными талантами, которому всегда не хватало решительности настоять на своем мнении. — Все вы, ребята, в чем-то правы, — наконец и Эбрилла решилась высказаться. — Все в нем есть: и тень, и жизнь, и воздух, и вода с огнем… Только вот… Знаете что, а мне кажется, что он универсал. — Да быть того не может! — прозвучал хоровой ответ. — А тем не менее, — настаивала девушка. — Я не могу это никак доказать, просто… Приглядитесь… Прислушайтесь… Словами тут не передать, вы, ребята, извините, женское чутье, сами понимаете, но… Мне почему-то кажется, что наш ректор по сравнению с этим смуглым, как младенец по сравнению с Архимагом… — Ты хочешь сказать, — переспросил Магний Кас- сат, — что он сильнее Архимага? Но такого просто не может быть! — Может… — вздохнула девушка. — Если он — тот самый легендарный универсал, маг, равно владеющий всем магическим арсеналом… — Или если он высший вампир, которому недавно шесть тысяч лет стукнуло, — тихо добавил Олег. — Прости? Ты что только что сказал? — переспросил ректор, который и сам все прекрасно слышал. — Да так… Хорошие у тебя студенты. Таланты. Скажи, а ты не против, если я некоторых из них к себе в мир переманю? Например, эту, Эбриллу… — Да ты никак влюбился, Олег! Только смотри, ведьма в женах — опаснейшая игра… — Это ты мне рассказываешь? — усмехнулся вампир, и даже святой отец, бывший в курсе семейных отношений Олега, невольно хмыкнул. — Уж кто-кто, а я ведьм хорошо знаю… Но Эбрилла все равно хороша! — Эбрилла, ребята, вы чего тут застряли? — окликнул остальных запыхавшийся Алихвисс Мэйх, талантливый артефактист, но совершенно никакой стихийник. — Пара начинается, там Биглы новенького привели, вы бы только посмотрели на это чудо! Пошли быстрее… А тем самым временем «это чудо», он же Хар, знакомился с новым для себя предметом. Пока не началась лекция, он одолжил у Доротея Бигла конспект (понимание письменной речи пришло вместе с пониманием языка, так что перед собой Хар видел понятный кириллический текст, а не сложную структуру местной вязи) и, пролистав на скорую руку, убедился, что ничто не ново под луной. Общие идеи теории конструирования магических артефактов отдаленно напоминали обычную схемотехнику. А что вместо диодов и транзисторов демоны, что токи называются «течением магии», напряжения — «магическим потенциалом», индуктивности, емкости и сопротивления делают из праха летучей мыши и слезы единорога — так это мелочи. Всего лишь другая элементная база. Для человека, знающего всю архитектуру восемьдесят шестых процессоров, разобраться в местных артефактах не сложнее, чем Михаэлю Шумахеру съездить на машине в магазин. А в, вопросах техники и электроники базовый уровень подготовки Хара был действительно высок. Но вот прозвенел колокол — и в аудиторию ворвалась толпа студентов, однокурсников Хара. А также, потенциально, злодеев, поставивших всю совокупность миров на грань выживания своим безрассудным поступком — любой из них мог оказаться тем самым вором, что украл священный Огонь Прометея. И долговязый Айбар Сабиралли, и красавица Эбрилла Рэйн, и величественный Магний Кассат, и юркий Ягги Эс- мералд, и надменный Камардон Варг, и молчаливый Немой Ан, и застенчивый Потт Агар, и упитанный Алихвисс Мэйх, и даже неприметная, невзрачная серая мышка Огелла Сэйм — по мере того, как профессор отмечал присутствующих, Хар фиксировал этих людей в своей памяти, на ходу начиная анализировать. — Хар Ухтай… Ухтой… Ухтый… — дошла наконец очередь и до парня. — Хар Ухтыёпинский, — подсказал он, в очередной раз помянув незлым тихим словом Олега, оформившего бумаги на такую фамилию. — Это я. — А, молодой человек, это вы у нас новенький? Очень рад! Что же, сегодня полное наличие присутствия, потому продолжим начатое продолжение начатой на прошлом занятии темы. Итак, на чем я остановился? Ах да, на теории колебаний потоков магии в связанных магических контурах с распределенными параметрами связи… Продолжу, на чем остановился. Итак, продолжаю — остановился я на том, что… Классический Академик, отметил про себя Хар. И действительно, один из старейших преподавателей Академии Магии Ферм Ладнай был живым классиком — по его монографиям занимались почти все нынешние преподаватели Академии, сам Архимаг учился у него создавать артефакты и просчитывать взаимодействия, чтобы ничто не замкнуло и не работало вхолостую. И, как все великие ученые, Ферм Ладнай был косноязычен, совершенно не умел излагать связно свои мысли, постоянно отвлечен, замкнут в себе и свято верил в абсолютность своего предмета. Но, рассказывая про магические передаточные числа и чародейскую емкость экстракта из корней мандрагоры, он преображался — это уже был не скучный старик, а влюбленный в свое дело ученый, способный увести за собой в неведомые дали магии умы молодого поколения. Без шпаргалок, без конспекта он выписывал на доске трехстрочные формулы, вырисовывал сложнейшие пента-, секста-, септа- и октограммы, в уме проводил расчеты КПД того или иного заклинания, выдавая классическое «путем несложных преобразований можно получить…». Хар увлекся. Привыкший хватать любую информацию, которая только попадается ему под руки, он погрузился в мир артефактостроения, следил за каждым жестом, каждой мыслью Ладная, лишь на задворках памяти сохранив воспоминания о неком Огне Прометея, который вроде как нужно найти. И в конце лекции, когда за две минуты до удара колокола прозвучало традиционное риторическое, не требующее ответа: «Какие у вас есть вопросы?» — Хар не выдержал: — Скажите, господин Ладнай, а вон в той формуле, раскладывая сопротивление драконьей чешуи в ряд по степеням магии, вы ограничились третьим членом, но разве учет четвертого не приведет к тому, что при условии резонанса система сможет автоматически выйти на самовозбуждение? Судя по реакции аудитории, вопрос Хара поняли только двое — он сам и Ферм Ладнай. Даже Алихвисс Мэйх удивился, хоть именно он традиционно считался лучшим специалистом по артефактам. — О, молодой человек! — восхищению Академика не было границ. — Вы ведь, наверно, не знакомы с моей докторской работой «Некоторые аспекты создания вечных генераторов магии»? Не знакомы, я так и думал, но только что вы задали вопрос, за решение которого в свое время я был удостоен личной благодарности Академии «За выдающийся вклад в теорию магии»! Если вам интересно, я мог бы в индивидуальном порядке рассказать, к чему может теоретически привести предложенная вами оптимизация и в чем заключаются практические трудности ее осуществления… — Конечно, конечно! — обрадовался Хар. — С превеликим удовольствием! Только меня еще несколько смущает, что мы не учитываем потери в паразитных магических емкостях… В первый день учебы группа так и не смогла познакомиться со своим новым членом: до поздней ночи Хар просидел в кабинете Ферма Ладная, и расстались они уже не как учитель и ученик, а как коллеги, окрыленные чудом встречи с единомышленником. — Машунь, ты хоть, в отличие от этого бездельника, не теряла, надеюсь, времени даром? — поинтересовался Олег, когда вся четверка опять собралась в его комнате обсудить последние новости, — А то через десять дней, по словам Промми, надо будет уже торжественную делегацию Люцифера у ворот встречать… Хотя его, Люцифера, и не существует. — Не теряла, — подтвердила девушка, бросив высокомерный взгляд на порозовевшего от стыда парня. — Но Огонь еще не нашла. — Я и не надеялся, что ты его найдешь, — заметил Олег и добавил: — По крайней мере так скоро. Или ты думаешь, наш дорогой Архимаг сам не мог пару крыс зачаровать и на разведку отправить? Не все так просто — даже мы с Йосей еще не напали на след… — Не говори «мы», отродье бесовское! Я, верный сын Господа Бога нашего, не веду с нечистью дела! — поправил вампира святой отец. — Да ладно, Йося, мы с тобой в одной лодке… — отмахнулся Олег. — Так что, Машуня, тебе удалось узнать? — Вот, — протянула девушка лист бумаги, где в сложной, трехмерной проекции была идеально четко изображена схема Академии Магии. — Это я нарисовала. Зеленым отмечены те места, где Огня точно нет, желтым — под сомнением, красным — ничего не могу сказать. — Не густо, — прокомментировал Олег редкие зеленые вкрапления на монотонном красном фоне, — Значит, господин ректор у себя в кабинете Огонь Прометея не хранит и все местные туалеты чистые. Сама проверила или нашептал на ухо кто? — Нашептали… — неопределенно отмахнулась девушка. — Да, я всегда был уверен, что крысиная взаимопомощь — великая вещь! — кивнул вампир. — Думаю, тебе стоит продолжать в том же духе. С царицей договорилась? — Да-а… — скривилась девушка, — На редкость противная крыса… Мы теперь ей должны каждый день поставлять десять фунтов мяса, пять фунтов сыра и дюжину фунтов зерна! В городе людям самим жрать нечего, а тут крыс кормить… — Ну, это еще не самое страшное, — не согласился вампир, — Зато слово царицы для остальных — закон. Ты, надеюсь, нормальные условия выторговала? — Да вроде… Короче, если какая из крыс увидит, услышит или узнает про нечто, хоть отдаленно напоминающее Огонь Прометея, то немедленно даст знать мне. — Терпимо. Я бы, конечно, лучше поторговался, но сойдет… — Знаю я, как ты торгуешься… «Или вы мне найдете Огонь Прометея, или весь крысиный род раз и навсегда исчезнет из этого мира»… — весьма правдоподобно передразнила девушка вампира. — Но согласись, Машунь, я всегда оставляю свободу выбора! — не стал спорить, что именно так он и торгуется, Олег. — А вы-то сами чего узнали? — решился наконец спросить Хар. — Ну, я имею в виду тебя, Олег, и вас, святой отец… — Господним благословением многие завесы мрака сегодня мне были открыты, — ответил отец Иосиф. — Короче, мы тоже пока ничего особо интересного не узнали, — перевел Олег. — Хотя наметки имеются… Главное — мы были торжественно представлены преподавательскому составу Академии. Дело было так… — Его магическое высокоблагородие, Магистр черной, белой и иной магии, ведущий специалист по вампирам и иной нежити Олег! Его святейшество отец Иосиф Киану Ухтыёпинский! Под гром фанфар и грохот аплодисментов в трапезную Академии Магии гордо прошествовали двое новичков — великан с дубовым посохом и среднего роста смуглый мужчина, которому можно и двадцать лет дать, и двадцать веков. Поклонившись (только Олег), они проследовали к своим местам — двум пустым креслам по правую и левую руку от ректора, который рассудительно, во избежание каких-либо эксцессов решил добровольно стать преградой между вампиром и святым отцом. Хотя бы на время обеда. — Господа маги! — тем временем начал свою торжественную речь Архимаг, — Сегодня великий день! Наш дружный и слаженный коллектив пополнился еще двумя, без сомнения, выдающимися волше… людь… личностями современности! Так давайте выпьем за то, чтоб они как можно скорее влились в нашу дружную семью, став нашими братьями в магии! Олег, Иосиф, за вас, друзья! — Не выпить после такого тоста грешно, так что в трапезной воцарилось дружное прихлебывание. — Мы собрались в полном составе… В полном? А где многоуважаемый Ферм Ладнай? — В кабинете… Учит… — ответил кто-то. — О… — понимающе кивнул Архимаг. — Это серьезно! Ну что же, в почти полном составе, и я хочу предоставить слово нашим полноправным коллегам! Пусть они сами расскажут о себе! — Раб Божий Иосиф, благословением Господа прибыл в сие гнездо разврата наставлять на путь истинный, дети мои, — кратко представился отец Иосиф, — Ибо спасется лишь тот, кто уверует и покается перед лицом Господа нашего! — А я вампир, — шуткой разрядил Олег напряженную после речи святого отца атмосферу, ведь всем прекрасно известно, что вампиры — это враждебная человеку нечисть и никогда в жизни ни одному представителю этого проклятого племени не пробраться в сердце цитадели света, крепости Ордена Хранителей. Посмеявшись, все дружно принялись за трапезу, пока Архимаг знакомил новичков со всеми по очереди. — Наш педагогический коллектив небольшой, но дружный. Олег, Иосиф, позвольте вам представить, вице-ректор, мастер врачевания Салвис Авиани. — Высокий блондин с застывшим выражением абсолютного безразличия на лице молча поклонился. — Мастер звериной магии Тобиаш Кортеш и его жена — мастер боевой магии и магии теней Зоя Кортеш. — Длинноволосый мужчина, лицо которого прорезали сотни морщин и шрамов, и совсем молоденькая (на вид) девушка кивнули Олегу и Иосифу. — Мастер охранных заклинаний Ниа Халиош, мастер теории магии Нэйтон Айк, мастер истории магии Агап Нест, ну и наш мастер общих дисциплин, затыкать, так сказать, все дыры — Максимилиан Анимус. Еще у нас работает ветеран — почетный мастер артефактов Ферм Ладнай, но в связи с высокой занятостью он, видимо, не смог посетить наше собрание… — Рад, очень рад, просто счастлив, — не переставая улыбаться, здоровался со всеми Олег. — Ну что же, господа, предлагаю выпить за знакомство! И этот тост был поддержан единодушно. — Так что, вас только представили друг другу и вы пили вино? — переспросила Мария. — Еще ели, их главный повар Мортан де'Силв — настоящий кудесник, я такие блюда уже сотни лет не пробовал. А, по твоему мнению, что мы должны были с Йосей делать? — удивился Олег. — Ко всем по очереди нож к горлу приставлять и требовать отдать Огонь? Познакомились, пообщались. Милейшие, между прочим, люди! Лекарь их, Салвис, полчаса увлеченно рассказывал, как далеко он продвинулся в своих изысканиях и что ему уже почти удал ось без всякой некромантии оживить местного Франкенштейна. Увлекательнейшая застольная беседа. — Олег, — перебил Хар, — а более… веселые темы обсуждались? — Конечно! — улыбнулся вампир. — Тобиаш про драконов рассказывал, как он им во времена своей молодости кишки выпускал, Зойка, жена его, о работе в гильдии наемных убийц делилась впечатлениями… Или вот Нэйтон Айк про своего учителя рассказал, который взорвался вместе со своей магической лабораторией и которого потом трое суток со всех стен счищали. А историк, Агап Нест, вообще находка! В мельчайших подробностях помнит, во время какой эпидемии сколько людей погибло, сколько сгорело во всех городских пожарах и было похоронено заживо за всю историю города… — Дурдом… — прокомментировала девушка. — Им что, во время торжественного обеда больше не о чем поговорить было? — Не дурдом, а Академия Магии, — поправил Олег. — Хотя знаешь, пожалуй, это действительно синонимы. — А что потом? — переспросил Хар. — Ну, после трапезы? — А потом была открытая лекция святого отца Иосифа Ухтыёпинского на тему «Нечисть богопротивная, и как с ней бороться словом Божьим», — поведал Олег. — «Открытая» — в смысле все окна и двери в аудитории были открыты, чтоб слишком сильный акустический резонанс от голоса Йоси не навредил здоровью подрастающего поколения. — Ода… — согласилась девушка. — Этого бы только глухой не услышал… — Внемлите, дети мои, слову Господа Бога нашего' — уверенно начал Иосиф Киану, отбросив всякие лишние формальности вроде переклички или знакомства со студентами. — Ибо грешны мы все и, лишь уверовав, обретем в Господе нашем бессмертие души! Возлюбите ближнего своего, яко самого себя, ибо Господь есть любовь! Что же нечисти касается, нежити богомерзкой, отродий антихриста, сынов дьявола, а особенно вампиров проклятущих, что бесам братья, — идите супротив них огнем, и мечом, и словом Божьим, ибо место их в геенне огненной! Рубите их, жгите и Господа нашего прославляйте, кой царствует над всем живым и нежитыо всякой тоже. И просите: «Избави меня, слабого и немощного, от напастей разных в образе зверя нечистого и прочей нежити, и ни вампир, ни ведьма проклятущая, ни оборотень, крови жаждущий, ни прочая пусть да не погубят души моей и тела моего не тронут». Молите ангела святого о защите от нечистой силы и всех прислужников ее, дабы рука ваша была крепка. Молите, дабы низверг Господь сатану и прочих духов нечистых, бродящих по свету и души развращающих, силою Божиею в ад! И коли разить нечисть со словом Божьим будете, коли нести слово Господа будете в битве против зла и преследований дьявола, не будет в сердце вашем страха, ибо дело ваше праведное, а душа ваша бессмертна, дети мои! Все звери и рыбы, и птицы небесные — творения Господа нашего, но вампиры — отродья дьявола, и посему падут они от креста животворящего да от молитвы, что чистый духом Господу нашему вознесет… — Вот так вот Йося и рассказал местным студиозам свою версию, как надо с вампирами бороться, — закончил Олег. — А что, у тебя другая? — спросил Хар. — Конечно! У меня более полная и содержательная. Но у меня, к сожалению, по расписанию лекция только завтра, зато для всех потоков сразу, — ответил вампир. — Святой отец, — переспросиладевушка, — а ты вообще уверен, что ты тому, что надо, учишь? — Вестимо, дщерь моя! — кивнул тот. — Молитва Господу нашему есть первое оружие супротив нечисти! Коли, конечно, меч святой при себе имеется… — с определенным сомнением закончил святой отец. — Машунь, а Йося, между прочим, абсолютно прав! Ты не думай, он не только теорию, а и практику борьбы с нечистью хорошо знает. Ведь действительно, когда ты в лесу один против полчищ злобной и голодной нечисти, только молитва одна и может спасти. Пусть не тело, а душу, но и это не шутки… — Не тебе, отродье бесовское, о душе человеческой говорить! — скорее по привычке, чем по какой иной причине, отозвался святой отец. — Да, интересный сегодня выдался денек… — подытожил Хар. — А какие на завтра планы? — Работать, Хар, работать, — вздохнул Олег. — Смотреть и видеть, слушать и слышать, а главное — не забывать шевелить мозгами! Спокойной ночи, господа… Все разошлись по своим комнатам (Мария осталась с Олегом, разумно рассудив, что со стороны этого примерного семьянина ее чести и достоинству ничто не грозит) и легли спать. Академию Магии накрыла тьма… Напевая какой-то ритмичный мотивчик, Хар делал утреннюю зарядку. Как и ко всем гениям, самые великие идеи приходили парню во сне. Так за эту ночь он почти догадался, кто именно украл Огонь Прометея, почти вычислил злодея, но… Утро наступило слишком рано, так что теперь, разгоняя дремоту и безнадежно пытаясь ухватить за хвост хотя бы одно из ночных откровений, Хар готовился к новому, полному подвигов и свершений дню. По расписанию «подвиги и свершения» на сегодня назывались: «Общая теория стихийной магии», акад. М. Анимус; «Основы теории борьбы с нечистью», акад. Олег; «Практические занятия по незаметной магии», ассист. Н. Халиош. Обычный, привычный, самый что ни на есть обыденный учебный план — в Академии ничто не намекало, что близится последняя битва, в которой Орден Хранителей сможет разве что доблестно пасть под натиском полчищ Люцифера. После зарядки пробежка — недавний поход по лесу убедил Хара, что его физические кондиции оставляют желать лучшего, и с сегодняшнего дня он торжественно решил заняться приведением себя в форму. После пробежки душ, завтрак и — на пары. — Привет, ребята! — влетая в аудиторию, поздоровался Хар. — Извините, вчера не вышло толком познакомиться, мы с Фермом увлеклись… Меня зовут… — Мы знаем, Хар, — перебил Камардон Варг, как всегда нагло и надменно. — Что, уже с первого дня к преподам начал подлизываться? Своих талантов не хватает, так хочешь на лизоблюдстве выехать, застен- ный? — Камардон! — возмутилась Эбрилла Рэйн, не только «отличница, спортсменка, комсомолка», а еще и поборница справедливости во всех ее разновидностях. — Как ты смеешь! Как будто бы он виноват, что не в городе, а за стенами родился! Хар, ты на него не обращай внимания, он всегда такой… — Ути-пути, наша пай-девочка себе нового мальчика нашла? — съязвил Камардон. — Магний, ты смотри, а то красотки все такие переменчивые… — Не лезь, куда не просят, Камардон, — как всегда загадочно бросил Магний Кассат. — Или что? — Надменность Камардона не знала границ. — Ты меня ударишь? Страшное заклинание нашлешь? Ой боюсь-боюсь, аж коленки трясутся, наш дорогой человек-загадка меня так испугал… Уйди, противный… — Ребята, не ссорьтесь! — Как обычно в таких случаях, миротворцем выступил долговязый Айбар Саби- ралли. — Хар, рад с тобой познакомиться! А я Айбар, Айбар Сабиралли, ты на них не обращай внимания, они вечно грызутся! А скажи, правда, что ты и отец Иосиф — родственники? Он нам вчера такую интересную лекцию прочитал, совершенно иной взгляд на знакомые вещи, это было так увлекательно… — Он мой… — Хар старательно вспоминал легенду, — тесть. Будущий. — О-о… — последовал многозначительный вздох, — А что, в вашем Ухтыёпинске все маги? А Олег, правду говорят, что он самый-самый сильный чародей в мире, сильнее самого ректора? А вы сюда надолго приехали? А правда, что за городом совсем невозможно жить, так нечисть лютует? — как из автомата, строчил Айбар новые вопросы. Но ответить Хар уже не успел — как раз в этот момент в аудиторию вошел Максимилиан Анимус, преподаватель общемагических дисциплин, и началась лекция. — Святой отец? Иосиф Киану озадаченно посмотрел по сторонам: вроде бы никого вокруг не было, абсолютно пустой коридор Академии — однако кто-то же его позвал? В галлюцинации святой отец не верил, считая их демонскими кознями, но кому-то же принадлежал позвавший его голос? Причем голос женский. — Э-э-э… да, дщерь моя? — наконец отозвался он, — Чего тебе надобно от смиренного раба Господа Бога нашего? И это… Ты где? — Ой… Извините, святой отец! Это профессиональное! — Как будто из пустоты прямо посреди порожнего пространства материализовалась Зоя Кортеш, мастер боевой магии и магии теней, вспомнил седобородый великан. — Все никак не могу от старых привычек избавиться… — Пустое, дитя мое! Поведай, в чем горе твое? — А вы не очень заняты, святой отец? — скромно понурив голову, поинтересовалась женщина. — Вся жизнь моя принадлежит служению Господу, ибо святое дело — помогать страждущим! — Святой отец… — нерешительно продолжила Зоя, — Понимаете… Моя жизнь… Я всегда думала, что… А позавчера я была на твоей… вашей… проповеди… у собора… И задумалась… Святой отец, я великая грешница! Всю жизнь я прожила во грехе, не ведая света истины, и лишь теперь я познала его! Я убивала и калечила, я была карой для изменников и мечом правосудия! Я была справедливым гневом и ночным кошмаром, я была расплатой за грехи и слепым оружием сильных мира сего! Я разила без пощады, я была самой смертью, не ведая, что дьявол владел моей душой! Исповедуйте же меня, святой отец! — Э-э-э… ну… не здесь же… — Полыхающий в глазах мастера теней огонь смутил даже беспристрастного Иосифа Киану. — Дитя мое, проследуй же за мной в мою скромную келью, где откроешь ты перед Господом нашим свою душу… — Спасибо, святой отец! Спасибо! — Радости Зои не было границ. Третий поворот направо, вверх, через сгнившую половицу, мимо дырки в стене, вторая труба налево — крысиные ходы могли вывести в любую точку Академии, если, конечно, уметь ориентироваться в этом бесконечном лабиринте. Мария умела. Весь сложнейший план ходов, лазов, труб и дыр хранился в ее памяти, и никакая спутниковая система навигации не сравнится с крысиным чутьем. Перед октоборотнем стояла архиважная и архисложная задачка — побывать там, куда нельзя добраться иными путями, и узнать то, что другие желают скрыть. Рыскать, вынюхивать, рыться в грязном белье, как метафорически, так и в прямом смысле этого слова, держать усы востро, ловить каждый шорох, каждое дуновение, каждую деталь — в Академии Магии обычный карандаш может оборотиться смертельной змеей. Чутье оборотня на порядки острее чутья обычного человека, но стоит потерять бдительность — и самая невинная ловушка может оставить от несчастного лишь кучку пепла. Конечно, общественные, общедоступные места: коридоры, аудитории да лаборатории — были большей частью безопасны. Разве что метнет нерадивая студентка огненный шар, или какой-нибудь лаборант прольет на хвост абсолютный растворитель. Но там Марии делать нечего — Огонь не из тех вещей, которые можно спрятать у всех на виду, его не замаскируешь под декоративный элемент интерьера, его можно сокрыть лишь под толстым слоем магических щитов, прячущих божественное сияние. Мария искала там, куда ни Олег, ни Иосиф, ни Хар не могли проникнуть на законных основаниях, — в личных покоях студентов и преподавателей, среди их личных вещей, в древних сундуках и скрытых тайниках. Мария рылась в чужой одежде, в пачках секретных и не очень документов — одном из любимых крысиных лакомств. Кому-то ее метания могли бы показаться хаотичными, но на самом деле она действовала планомерно, проверяя комнату за комнатой, этаж за этажом, корпус за корпусом. Там, куда она не могла попасть, приходили на помощь другие крысы, подданные царицы, прогрызая новые дыры в, казалось бы, неприступных стенах. Ничто не могло укрыться от крысиного взора. Иногда, конечно, приходилось отступать. Например, Марии так и не удалось взломать головоломку на сундуке Магния Кассата, человека-загадки, так и не удалось обхитрить живую лозу в комнате Ягги Эсме- ралда, покои Камардона Варга были абсолютно пусты, а значит, там наверняка осталась какая-то неоткрытая тайна. В комнате Немого Ана Марию чуть не подпалил разумный огонь, покои Алихвисса Мэйха сторожила механическая сова — грозная противница для любой крысы, Эбрилла Рэйн обернула свою комнату коконом безвременья, а значит, попасть туда можно было только в присутствии хозяйки. А уж в комнату Ниа Ха- лиош, мастера охранных заклинаний, Мария и вовсе не рискнула пробраться. И правильно сделала. Правда, посреди рабочего дня крысе пришлось ненадолго прервать свои поиски — она как раз пробегала мимо Большой Магической Аудитории, где Олег читал свою первую лекцию. Не остановиться и не послушать это Мария не смогла. — Значит, тема нашей первой лекции — «Вампиры и как с ними бороться», — торжественно начал Олег, обозрев переполненную аудиторию, куда не только студенты, а и преподаватели из любопытства заглянули. — Невзирая на, казалось бы, внешнюю простоту, это очень сложная и неоднозначная тема. Полностью осветить все аспекты вампиризма в рамках одной лекции нереально, потому мы коснемся лишь самых основ, того, что может вам пригодиться в реальной жизни. Мы не будем затрагивать философских аспектов вампиризма, права вампиров на бытие, биологических и физиологических основ этого интереснейшего явления. Также мы не будем затрагивать темы «Место вампиров в мировой культуре», «Вампиры и зарождение цивилизации», «Вампиры как движущий фактор прогресса» и «Великие вампиры истории». При желании каждый из вас может самостоятельно ознакомиться с этими темами, достаточно лишь выйти темной ночью на кладбище и спросить первого попавшегося вампира. Уж они вам много чего интересного расскажут… Но вернемся к практике. Открывайте конспекты и пишите. Определение: Вампиры суть нечисть кровососущая; подразделяются на масанов низших, вампиров среднего звена, высших вампиров и верховного вампира, кой есть всего один на всем белом свете, остальным кровососам отец родной, царь и бог в едином лице. Вампиры строптивы и норовисты, злобны и беспощадны, не ведают страха и сострадания. Вампиры панически боятся света и не отражаются в зеркалах, — продолжал Олег, нежась в солнечных лучах и поправляя перед зеркалом и без того безукоризненную прическу, — днем спят в своих гробах и лишь по ночам выбираются на охоту. Пьют вампиры исключительно кровь, особенно ценится первая группа. Несколько слов о кланах вампиров. Из тех, что мне известны: Тремер, Тореадор, Венче, Бруха, Малкави- ан, Гангрел, Лазомбра и много других. Только вот одна беда: сами вампиры — редкостные индивидуалисты, никакой клановости не признают и никогда не признавали, так что, если кто из вас поспешил записать, смело зачеркивайте. Вампиры живут обычными семьями, женятся на ведьмах, о чем потом временами горько жалеют… Ну и, наконец, перейдем к самому главному — методам борьбы с вампирами. Ведь никогда не знаешь, кого доведется встретить в темном лесу — хорошо еще вурдалака или оборотня, а вдруг вам попадется вампир? Запомните: главное в таком случае — не паниковать! При панике железы внутренней секреции выделяют в кровь вещества, придающие ей легкую горчинку. Вам-то уже все равно не жить, так хоть вампира пожалейте, соблюдайте хладнокровие — и вкус вашей крови навсегда останется в его памяти. Можете молиться — настоящая, чистосердечная молитва облегчит вашу участь. В посмертии. Но не все так плохо! Существуют проверенные временем рецепты, как можно одолеть даже самого грозного кровососа! Запишите: для наиболее эффективной борьбы с вампирами вам нужны следующие ингредиенты: кол осиновый, распятие или крест серебряный, вода святая, пара головок чеснока и огонь. Вампира следует уничтожать так: темной-темной ночью разденьтесь догола, облейтесь с ног до головы святой водой, наешьтесь чеснока сколько влезет, но не меньше пяти головок, повесьте на грудь серебряный крест, в одну руку возьмите осиновый кол, в другую — факел и с воплями «я убью тебя, сила нечистая!» в таком виде отправляйтесь на охоту. Увидев вас, любой вампир помрет на месте. Со смеху. Что же касается острого меча, копья, лука и магии… — неопределенно махнул рукой Олег, — ну что же, альтернативные методики борьбы с вампирами тоже заслуживают внимания. Хотя лично мне первый вариант кажется более эффективным, так что я не буду заострять внимание на этой теме, сами разберетесь. Теперь, когда вы знаете, кто такие вампиры, настало время открыть их самую страшную тайну. Можете не писать, такие истины нельзя доверять бумаге. Многие люди ошибочно полагают, что опознать кровососов просто. Но это страшное заблуждение! Далеко не все вампиры живут в гробах и имеют длинные клыки. Вампиром может оказаться каждый! Эти хитрющие кровососы, эта нечисть поганая, за сотни лет своей жизни познали мастерство мимикрии! Вампиры научились маскироваться, они ходят среди людей, они смеются и плачут, скрывая в глубине свою гнилую натуру. Вампиром может оказаться ваш лучший друг, любимая девушка или парень, да что там говорить, даже я могу оказаться вампиром! Так что, товарищи, будьте бдительны! Враг не дремлет! Вопросы, предложения, замечания? — закончил Олег. Одурманенная свободно текущей речью вампира аудитория не сразу поняла, что лекция уже закончилась. Но наконец то тут, то там стали тянуться первые руки — Олег сознательно построил свою речь так, чтобы вопросы возникли, и, желательно, в большом количестве. — Ну что же, как я вижу, теория вампиризма вас заинтересовала… С удовольствием отвечу на любые вопросы. Сударыня, вот вам что бы хотелось узнать? — Э-э-э… Господин Олег… — нерешительно поднялась Эбрилла Рэйн. — Я немного не поняла: так вы что, хотите сказать, что при встрече один на один с вампиром совсем нет никаких шансов? — Ну что вы, сударыня! — возмутился Олег. — Я такого никогда не говорил! Вампира может ударить молния, упавший на голову метеорит, или разверзнется земля, и вам на помощь придет огромный крот-мутант из подземного царства. Так что шансы есть всегда… Еще вопросы? — Олег, а сам-то хоть раз в жизни живого вампира видел? — раздался надменный голос Камардона Варга. — Или ты только и умеешь сказки рассказывать? — Видел, — ни капли не смутился Олег. — Да и сейчас вижу — вон сидит под потолком, маскируется. Взоры десятков магов невольно обратились вверх, и бедняга понял, что сегодня — не его день… — Олег… — после лекции обратился к вампиру Архимаг, рассматривая покрытый копотью, изморозью, облупленный ураганным ветром потолок и прикидывая стоимость ремонта. — А тебе его не жалко было? Твой сородич все же… — Жалко, — кивнул тот, — но я даже не сомневался, что никто из наших доблестных магов в него не попадет. — Но почему? — искренне недоумевал ректор. — Что значит «почему»? Потому что он вампир! А вы всего лишь маги… — Олег, — уже вечером продолжила разговор Мария, — а как он сюда попал? — Да, Олег? — не смог сдержаться и Хар. — Ты же говорил, что весь город покрыт сетью заклинаний, специально настроенных против вампиров. А вместо этого вампиры тут так и шастают… — Во-первых, — ухмыльнулся Олег, — это говорил не я, а Промми, известный шутник. Во-вторых, господа, не забывайте, я — верховный вампир. Местные ловушки, конечно, недурны — сотни лет разрабатывали, — но я для них слишком крупная дичь. — А тот вампир? Ну, с лекции? — напомнила девушка. — Он тоже верховный? — Верховный вампир на свете существует только один, Машуня, и это я, — похвастался Олег. — А он… Да он и сам вам все расскажет. Ян, покажись, хватит прятаться. С потолка сорвалась доселе никем не замеченная летучая мышь. Сделав пару кругов по комнате, она приземлилась на подлокотник кресла, скрылась в облаке черного дыма, и через секунду перед нашими героями предстал ничем не приметный старик. Длинные седые волосы, сгорбленная грузом прожитых лет спина, глубокие морщины, старческие пятна на руках, надтреснутый голос — ничто не намекало на то, что горемычный старик, доживающий последние годы своей жизни, несчастный и изможденный, на самом деле могучий вампир. — Я безмерно счастлив лицезреть вас воочию, доблестные воины… — поклонился старик, насколько ему позволяла явно больная поясница. — Господи прости, еще одно бесовское отродье! — невольно вырвалось у Иосифа. — Сколько же развелось сей проклятой нечисти… — Нас мало, но мы в тельняшках, — ответил Олег, — Кстати, господа, вы ведь еще не знакомы. Позвольте представить, Яниос Кариан — один из высших иерархов Ордена Хранителей, один из троих Наместников и наш верный союзник. Ян, ты, надеюсь, не обиделся на меня за ту невинную шутку? — Вина лежит лишь на моей неосторожности… — покорно промолвил старик. — Наместник — вампир? — удивлению Хара не было границ. — А ведь действительно, если все внимательно проанализировать, это логично — и как я сразу не догадался? — Ничего страшного, Хар. Йося, говорю же тебе: не надо нас так усердно крестить. Машунь, ты чего-то хотела спросить? — Да… — отозвалась девушка. — Как Наместником стал вампир? — Началось все три дюжины дюжин лет назад, это очень долгая история… — начал Яниос Кариан. — И рассказывать ты ее не будешь, — перебил Олег, — А то мы до утра тут просидим. Главное — господин Кариан, наш союзник, пообещал оказать всяческое содействие, так что, если будут вопросы, смело к нему обращайтесь. Ян, я тебя больше не держу — завтра как договаривались? Старик молча кивнул и облаком дыма вылетел через окно во тьму ночного неба. — Хороший человек, хоть и вампир, — заметил Олег. — Только неосторожный, надеюсь, сегодняшний урок послужит ему на пользу… Кстати, Хар, версию, что был украден его ключ, можешь отбросить сразу. Ни один вампир не позволит у себя что-то незаметно одолжить. Даже на время. — Хорошо, — кивнул парень и невинным голосом добавил: — Кстати, а что это за странные слухи ходят про тебя, святого отца и голых женщин, которых вы себе якобы тайно наколдовываете? — Клевета! — тут же вспылил Иосиф Киану, — Ложь и клевета, прости меня Господи! — Не было ничего такого! — смутилась Мария. — Да вот понимаешь, Хар, какая вышла история… — задумчиво отозвался Олег. — Сижу я, понимаешь, в своем кабинете, думаю над смыслом жизни, истину постигаю, примус починяю, и тут врывается какая-то наглая крыса без страха и совести, преображается в девушку, а я с собой как-то не догадался платье захватить, и молвит человеческим голосом… — Олег, — убедившись, что Олег один и святой отец их не услышит, обратилась девушка, — а ты знаешь, что наш Иосиф — маг? — Машунь, тс-с! — приложил палец к губам вампир. — Ни слова больше! Не дай бог Йося услышит… — Но почему? — решила ради разнообразия проявить свое любопытство девушка, не одному же Хару все время про все расспрашивать. — Он что, сам о своих талантах не знает? — Конечно, знает, только он не любит, когда к этой теме обращаются. Дают знать, так сказать, детские комплексы… Почти по Фрейду… — Но почему? — не унималась Мария. — Разве магия — это плохо? Да и интересно, как оказалось, что маг стал священником… Как он может после этого говорить, что магия — зло? — Дело в том, что Йося — Банду-Абаду! — заговорщицким шепотом поведал Олег страшную тайну. — Только не спрашивай у меня, что это значит… — Ты сам не знаешь? — высказала Машка свою гениальную догадку. — Все он знает, — раздался голос у нее из-за спины, — Банду-Абаду значит «запретный ребенок», — объяснил святой отец, непонятно каким образом проникший в кабинет, присаживаясь рядом с ошарашенной девушкой. — Не думала, что наш Йося и нормальным языком тоже умеет разговаривать? — усмехнулся Олег. — Он ведь не всегда был святым отцом… — Не всегда, — согласился великан. — Дочь моя, действительно ли ты хочешь услышать мою историю? — (Девушка кивнула.) — Ну что же, да будет так! Отродье бесовское, поведай сему невинному ребенку, коли ведать она желает. Господи, подари мне забвение Твое… — Ладно, давай я расскажу, — не стал спорить Олег, ни капли на «отродье бесовское» не обидевшись. — Понимаешь, Машунь, наш святой отец происходит из древнего колдовского рода. Его отец был шаман, или маг, что одно и то же, его дед был шаман, прадед, прапрадед — да все его предки, сколько помнит история, были шаманами. Меня еще на свете не было, когда род Киану Арторийских шаманил, сама можешь представить, из каких древних глубин их род ведет свое летосчисление. Да вот только одна загвоздка вышла. Гены у них особые: редко когда колдовство переходит от отца к сыну, а в их роду такое случается всегда. Доминантный, так сказать, признак. Каждый сын не слабее шаманить умеет, чем отец. Думаешь, хорошо? А вот они так не думают — и правильно, между прочим. Вот представь, что вместо одного мудрого шамана, который с рождения к своей миссии готовится, будет сотня таких же по силе, — да они весь мир с ног на голову перевернут! Так что есть у них один, но строгий закон — каждый шаман может иметь только одного сына. Не больше и не меньше. Дочерей — сколько угодно, по женской линии магия не передается, но сын — только один. А если второй рождается, то он становится Банду-Абаду, запретным ребенком — по закону таких надо в колыбели душить, в реке топить, на костре жечь, а прах по ветру развеивать. Да вот матушка нашего святого отца чего-то не захотела подобной судьбы для своего чада. Не знаю уж почему, загадка женской натуры. А так как она не женой, а лишь любовницей шамана была, то и припрятала сынка до лучших времен, всем рассказав, что его батя недавно сгинул. Самому же сынку строго-настрого с детства магичить запретила. Да вот только с годами вся правда все равно бы выплыла, магический дар так просто не скроешь, так что, когда наш Йося подрос, пришлось ему покинуть отчий дом, подняться и поселиться среди нас, простых людей… — Рука Господа вела мою судьбу, ибо лишь тут узрел я греховность своей прошлой жизни и свет искренней веры! — кивнул великан. — Но знаешь, дочь моя, иногда грешные мысли одолевают, так хочется отчий дом, мать родную навестить, что жизнь мне подарила… — Подожди, святой отец, — перебила девушка, — я не поняла, «они», про которых только что рассказал Олег, это кто? Я никогда про племена с такими обычаями не слышала… — Ты уж поведай всю истину сему невинному дитя- те, нечисть поганая! Господи, прости меня за помыслы мои нечистые… — максимально вежливо попросил Олега Иосиф Киану. — Машунь, понимаешь, в этом как раз вся загвоздка… Они — это подземные тролли, — пояснил вампир. — Тролли?! — Обычно невозмутимая девушка не смогла сдержать свое удивление. — Ты хочешь сказать, что святой отец — тролль?! — Самый настоящий, — кивнул Олег. — Истинный подземный тролль, в чьих жилах течет подземный огонь, плоть от плоти земли, кровь от ее крови. — Но ведь они… — Мария запнулась, но, бросив взгляд на глубоко ушедшего в воспоминания монаха, шепотом продолжила: — Они же людоеды! — Кто тебе такую глупость рассказал?! — возмутился вампир. — Никакие они не людоеды! Мирное племя древних обитателей земли, живут себе глубоко в недрах планеты, греются в магме, купаются в лаве, наружу почти не вылезают. А что у них со зрением плохо и иногда вместо обитателей пещер спелеологом-другим полакомятся — так не их вина, им бы хорошего окулиста… Хотя не… не поможет, пока им окулист втолкует, зачем эти странные стекляшки на глаза надевать, съедят на радостях… Только ты не думай, Йося не из таких — он себе еще в детстве зрение плюс единицу наколдовал, до сих пор зорче орла видит… — Все, что сея нечисть поганая тебе поведала, дочь моя, чистая правда, — признал святой отец. — Не человеком я, а троллем был рожден, но мы все твари Божьи, творения божественного замысла его, и лишь в служении Господу есть цель нашего бытия! — Вот так дела… — бросила девушка, — Никогда бы не подумала… Олег, слушай, а Хар, он-то хоть, надеюсь, человек? А то если и он каким-то эльфом окажется… — Ну, понимаешь, Машунь, Хар, он, конечно, не эльф… — начал было вампир, но закончить свою мысль не успел. И вампиры, и оборотни, и тролли наделены многими способностями, что простым людям по прихоти эволюции не даны. Например, умением чувствовать чужой взгляд — вроде бы мелочь, но иногда помогает. Так и сейчас — и Олег, и Иосиф, и Мария одновременно поняли, что через замочную скважину за ними наблюдают чьи-то любопытные глаза. А так как раскрывать свое инкогнито еще не настало время, Мария, прикрывшись широкой спиной святого отца, опять обратилась в крысу и скрылась в неприметной норке за книжным шкафом. — Молодой человек, подглядывающий с той стороны двери, у вас ко мне какое-то дело? — позвал Олег, — Заходите, не стесняйтесь… — Ну… это… — Дверь легко приоткрылась, и в проеме показалась взлохмаченная физиономия ЯггиЭсмералда. — Господин Олег, господин Иосиф… Я, собственно говоря, хотел спросить… А ядовитая лоза и древесные големы — они вампира могут задержать? — Могут, — кивнул Олег. — Секунд на тридцать. Так что, если умеете быстро бегать, пожалуй, такой вариант поможет вам спастись. Только бегать надо очень быстро. Еще есть вопросы? — Н-нет, большое спасибо… — Голова исчезла, и в коридоре раздался топот быстро удаляющихся ног. — Слухи пойдут… — заметил отец Иосиф. — Да ничего, — отмахнулся вампир, — Переживем. Йося, ты лучше мне вот что скажи: как ты так умудрился сюда пробраться, что Машутка тебя даже не заметила? — Сие есть долгая история… — А действительно, почему? — продолжал расспрашивать вечно любопытный Хар. — Маш, и как ты догадалась, что он маг? — Все тебе расскажи, покажи… — отмахнулась девушка. — Подсмотрела я, как он колдует, вот и догадалась! Случайно подсмотрела… — А что подсмотрела? Святой отец, вы что, действительно колдовали? Это вы волшебством проникли в кабинет, да? Потому-то Маша и не заметила… — Колдовство есть грех! — как нечто само собой разумеющееся заметил святой отец. — Но все мы грешники пред лицом Господа нашего, и я, смиренный раб Господний, не исключение… — добавил он и начал свою историю. — Ну хоть это все, дочь моя, в чем ты хочешь исповедаться перед Господом? — через три с половиной часа после знакомства с Зоей Кортеш устало промолвил Иосиф Киану. — Нет, святой отец! Еще я прелюбодействовала, изменяя своему законному мужу Тобиашу с господином ректором, мастерами Нэйтоном Айком, Максимилианом Анимусом, кузнецом Вэйком, пекарями Алиба- ром и сыном его Алимиром, кожемякой Стикиусом, травником Яром Арибано, доблестными воинами Уританом Бирком, Тиналисом Химом, Яртом Асиманом, Китом Браво, Сергиусом Тиликом, Митрахом… — И сей грех я тебе отпускаю, дитя мое, ибо ты покаялась и не будешь больше прелюбодействовать. Это уже все, али ты еще в чем желаешь перед Господом исповедаться? Есть ли у тебя иные грехи? — Есть, святой отец, — кивнула Зоя. — Еще я лгала, клеветала на невиновных, поклонялась золотому тельцу и не уважала ни отца, ни матери своей. Иосиф Киану задумался. С учетом того, что на заповедь «не убий» ушло два часа, «не укради» — полтора, выходило, что такими темпами исповедать Зою за один день не выйдет. Женщина определенно решила исповедаться во всех смертных грехах, и весь многовековой жизненный опыт не мог ему тут помочь. — Дочь моя, — наконец решился святой отец, — я вижу, что покаяние твое искреннее, что покаялась ты во всех своих согрешениях от всей души, потому и эти грехи я тебе тоже отпускаю! Только одно мне объясни: как ты за свою жизнь так много нагрешить успела?! — И ты такое спросил? — удивился Хар. — Хар, не перебивай старших! — вступился за святого отца Олег. — Йося тебе в прапрапрапра… годится. Или ты думал, что тролли не люди и им чуждо человеческое любопытство? Даже мне стало бы интересно, как можно столько нагрешить. — И вообще любопытство не порок, — добавила девушка. А Иосиф Киану только горько вдохнул и продолжил свой рассказ. — Это было не сложно, — отмахнулась Зоя. — Если рано начать и активно этим заниматься, то нагрешить столько проще простого. Я ведь мастер теней! Кстати, святой отец! У вас ведь тоже есть задатки мага теней — хотите я из благодарности научу вас этому мастерству? Мне оно все равно больше не нужно, я покаялась, вот закончу читать курс и уйду в монастырь, грехи замаливать… — Не нужно, дитя мое, ибо магия есть великий грех… — Нет, все-таки давайте я вас научу! В этом нет ничего сложного! — Дочь моя, говорю же — грех! — Да ну ладно, святой отец! Должна же я вас хоть чем-то отблагодарить, что вы мою душу от страшной участи гореть в аду избавили! Всего несколько приемов! — Господи, спаси раба своего! — взмолился Иосиф Киану. — Не искушай, дитя… — Я разве искушаю? — искренне удивилась Зоя, которая, был бы в программе такой предмет, по мастерству искушений тоже смогла бы лекции читать. — Я всего лишь хочу отплатить добром за добро! — И ты все же согласился? — На этот раз рассказ святого отца перебила девушка. — Чем она тебя взяла? — Она сказала, что, если я не соглашусь, она все свои грехи по второму разу исповедовать мне начнет… — пожаловался Иосиф. — Страшная угроза, — кивнул Олег, и седобородый великан продолжил. — Ну вот видите, святой отец, я же говорила, ничего сложного! — еще через два часа похвалила Зоя. — Вы отлично справляетесь. А теперь попробуйте без меня пройти через всю комнату, не отбросив ни единой тени. Запомните, главное — убедить вселенную, что вас не существует. Вы пустота, тень, призрак — поверьте в это сами, и тогда в это поверит и остальной мир! Ну давайте же, не бойтесь! — Господи прости! — перекрестился Иосиф Киану и исчез в мире теней. Потрясенная крыса, волею случая наблюдавшая за этим из своей норы, пискнула и скрылась в лабиринте крысиных ходов. — Круто! — восхитился Хар. — Так ты теперь можешь становиться невидимым? И ходить сквозь стены? Вот бы мне так! Хотел бы я оказаться на твоем месте! — Зато Йося не умеет администрировать Unix и не отличит дизель от карбюратора, — заметил Олег. — А-а-а… Тогда не завидую, — горько вздохнул парень. — Это действительно важнее… — Хар, а ты сам хоть что-то нового за сегодня выяснил? — спросила девушка. — Или опять весь день наукой занимался? — произнесла она таким тоном, как будто «заниматься наукой» и «прожигать время почем зря» синонимы. — Конечно! Я познакомился со многими очень интересными людьми! Правда, на первой паре совсем скучно было, мы с Алихвиссом Мэйхом на последней парте новые подходы к конструированию артефактов обсуждали — смышленый, кстати, парень. Зато на третьей… — Ну что, все сделали домашнее задание? После зануднейшей пары Максимилиана Анимуса по общей магии и незабываемой пары Олега про вампиров (которая больше всего запомнилась всеобщей охотой за несчастным вампиром, поймать которого так и не удалось, зато удалось превратить главную аудиторию в поле Бородинского сражения) Хар даже не знал, что ждать от третьей пары. «Практические занятия по незаметной магии» — название мало что говорящее и ни к чему не обязывающее. Разве что интересно взглянуть на Ниа Халиош, дочь Наместника, сестру Паладина и одну из самых перспективных волшебниц Академии. А взглянуть было на что. Когда Ниа вошла в класс, Хар не сразу догадался, что это новая учительница. Похожая на школьницу, совсем молодая, с открытым лицом и теплой улыбкой, Ниа с первого же взгляда покорила сердце Хара. Причем, судя по синхронному вздоху, не только его — вся мужская половина группы зачарованно провожала Ниа глазами, не в силах оторвать от нее восхищенный взгляд. Даже Магний Кассат, человек-загадка, смотрел на нее влюбленными глазами, даже Камардон Варг не отпустил ни единой колкости, ни единой пошлости, ни единого нелестного замечания. — Значит, не сделали… — улыбнулась Ниа. — Ну что же, на следующий раз задание остается тем же — «Чары очарования и как с ними бороться». И предупреждаю сразу: если опять будете смотреть на меня как бараны на новые ворота, всем поставлю неуд! Понятно? — Десять влюбленных голов синхронно кивнули, готовые исполнить любой приказ, любую прихоть этой богини. — Ну что же, очень на это надеюсь, мне бы не хотелось иметь еще один неприятный разговор с господином Архимагом… Сатис! И наваждение исчезло — за кафедрой стояла самая обычная, ничем не примечательная молодая девушка, на такую никогда не обратишь внимания в толпе, такой не разбивать мужские сердца. — Шалава безогненная[3]… — тихо-тихо бросил Камардон Варг, даже сидящий рядом Хар едва услышал. — Камардон, я все слышу! И за «безогненную» тебе писать объяснительную, не забывай. В ста экземплярах — и только попробуй схитрить и дублировать магией, ты меня знаешь… Ну что же, так как вы, бездельники, пока не способны даже с простейшим заклинанием очарования справиться, будем вспоминать, чему вас в детском саду учили. Я вижу, у нас новенький… Тебя вроде Хар зовут? Ну что же, Хар, покажи, что ты умеешь. — А что именно? — не понял парень. — Ну… видишь, в углу стоит шкаф? Там на третьей полке сверху лежит журнал — принеси его мне, пожалуйста. Аналитический склад ума Хара и в этот раз не подвел — задачка казалась слишком простой, а значит, на самом деле была слишком сложной. Один из педагогических приемов — поставить перед учеником заведомо невыполнимую цель, чтобы потом, в процессе обучения, он стремился покорить ранее недоступную высоту… Однако Хар был не из тех, кого пугает невозможность. — Сейчас, — кивнул он и вышел из аудитории. Когда через десять минут парень вернулся с журналом в руке, его встретило всеобщее недоумение. — Вот, пожалуйста. Как вы просили. — Но… он же… — Ниа непонимающе открыла шкаф — и действительно, на третьей полке сверху, где должен был лежать журнал, было пусто. — Как ты его достал? — Крысы принесли, — отмахнулся Хар. — Что-то еще? — Нет, больше ничего… Садись… — Девушка ненадолго задумалась, — Ну что же, раз хоть один из вас наконец справился с этим заданием, перейдем к практическим методам магической сигнализации… — Хар, а действительно, как ты его достал? — не выдержала Мария. — Ну я же сказал: крысы помогли, — пожал плечами парень. — Вы же сами вчера говорили, что мы теперь с ними союзники, ну там типа с королевой договорились… — Царицей, — поправил Олег. — Царицей, какая разница. Я нашел первых попавшихся крыс и попросил принести мне журнал. Объяснил, где он лежит, ну они и принесли. А что, я что-то сделал неправильно? — Просто попросил, они взяли и принесли? — переспросила девушка, переглянувшись с вампиром. — Ну да… А что? — Да нет, ничего, продолжай… — задумалась Мария. — А продолжать там особо нечего — мы всю пару всякие интересные штуки учили, принципы я понял, но сам такое в жизни никогда не смогу сделать. Сигнальные заклинания делали, охранные, а Ниа все показывала, исправляла серьезные ошибки. Там на самом деле очень интересно: в принципе магического защитного круга лежит градиент полей, если создать сильный вихревой магический потенциал, то в области переменного поля возникает выталкивающая сила, причем ее величина прямо пропорциональна прикладываемому внешнему воздействию, позитивная обратная связь, и чем больше прикладывается усилий, тем сильнее сопротивление, причем в асимптотическом случае… — Хар, можно я тебя отвлеку? — спросил Олег. — Ты это только что кому говорил? — Ну… — Парень задумался, оценил выражение лиц Марии и Иосифа, сделал выводы, — Короче, много чего интересного было. А после пар мы собрались всей группой и отмечали мое поступление в Академию. — Я слышал, — Кивнул вампир. — Я тоже, — вздохнула девушка. — Сие непотребство? Чуял, прости меня Господи, — перекрестился тролль. — Да мы ничего такого… Все потом восстановим! И вообще это не мы, это Биглы, они на спор с Поттом Агаром доказывали, что могзт головой стену и без всякой магии пробить! А пожар, это Потт Агар перед Огеллой Сэйм хвастался, как он умеет истинным драконьим пламенем дышать… И наводнение по чистой случайности — Айбар Сабиралли хотел пожар потушить, но немножко переборщил… Зато мы теперь с ними друзья, они мне доверяют, и я почти догадался, кто именно украл Огонь Прометея… — Догадки нам не нужны, Хар. Про погром мы уже с ректором поговорили — санкций не будет, раз уж все равно главный зал ремонтировать, то и вашей гульбы следы уберут. Итак, подведу итоги — мы плавно продвигаемся вперед, но пока еще не продвинулись и на миллиметр. Мы много чего узнали интересного, но ничего полезного. Что же — весьма достойный результат. Какие будут дальнейшие планы? Что собираетесь делать? — Ну, завтра выходной… Мы вроде договорились пойти всей группой в город… — неуверенно предположил Хар. — Нести пастве слово Господа! — Уверенности святого отца хватило бы на двоих. — Я тут интересный разговор подслушала, надо бы за одной парочкой проследить… — загадочно и неопределенно заметила Мария. — Я уже говорил, что мы прекрасная команда? Какая великолепная согласованность действий! А я как раз завтра с Яниосом Карианом буду оперативно-ро- зыскные мероприятия в Храме Огня проводить — пусть и не очень оперативно, но хоть что-нибудь разыскивать! И настала ночь, и пришел за ней новый день… — Монументально… — заметил Олег. — Шесть с половиной веков строили, — прокомментировал Наместник. — Чертоги, достойные богов! Зал Огня, куда два вампира отправились на поиски следов преступника, в первую очередь впечатлял своими размерами. Длиной с футбольное поле, такой же ширины и не намного меньшей высоты, все его стены были облицованы зеркалами, создающими впечатление по-настоящему безграничного пространства. Проникающий сквозь полупрозрачный купол солнечный свет создавал общую атмосферу мистического полумрака, в котором негасимым светом сиял величественный Огонь Прометея. По крайней мере до того, как был украден. — Кто магическую защиту создавал? — осматриваясь, поинтересовался Олег. — Великие маги древности… Боги… Титаны… Величайшие силы мира приложили свою мощь, дабы защитить Огонь. — И дали ключи трем недоумкам, которые не в силах даже за ними проследить… Ян, здесь колдовать безопасно? — Абсолютно, — кивнул Яниос Кариан. — Пока ты в этом зале, пока его врата закрыты, ты можешь творить величайшие заклинания, не потревожив мирового баланса. — Да плевал я на баланс, я воров не хочу тревожить, — отмахнулся Олег. — Нечего им раньше времени знать, кто пришел по их душу. Пусть думают, что я такой же недоумок, как остальные, который только и может сказки про вампиров рассказывать… Любые, говоришь? — Абсолютно, — подтвердил Наместник. — Мне оставить тебя одного, великий воин? — Останься, ты мне пригодишься. Эх, давно я уже не колдовал… Ну что же, приступим. Олег расправил плечи. За тысячи лет, прожитые вампиром, ему считаные разы доводилось обращаться к глубинам той силы, что некогда досталась волею случая. Как правило, врагов, даже самых могучих, удавалось победить хитростью или чужими руками, что в общем-то одно и то же. Олег предпочитал оставаться в стороне, наблюдая, как послушными марионетками люди действуют по его плану. «Не вступать в бой самому» было девизом вампира, но иногда обстоятельства не оставляли иного выхода. — Что мне делать? — спросил Наместник. — Ничего. Стой, где стоишь, будешь вместо меня откат от заклинания принимать. — Откат? Какой еще откат? — тоном «мы так не договаривались» встрепенулся Яниос, но было уже поздно — Олег начал свое волшебство. И никаких спецэффектов. Олег, нарушая все каноны магии, презрел ритуальность и обращение к стихиям, обошелся без пассов руками, сложных пентаграмм, темных гримуаров из выдолбленной кожи младенцев и тысяч невинных жертв. Простой стишок, ничем особо не примечательный, за такое «колдовство» Олега бы засмеяли все настоящие маги. «Это даже не шарлатанство — это чистой воды профанация», — заявил бы каждый уважающий себя волшебник и был бы абсолютно прав. Действительно, стих, расскажи его кто-либо другой, не произвел бы абсолютно никакого эффекта. Вот только в исполнении вампира он сотряс основы мироздания. Последнее творение давно сгинувшего в пучине времени народа, о котором не знают археологи и антропологи, оно было старше самого Олега на десятки, сотни тысяч лет. Созданное в те времена, когда человек еще не знал огня и колеса, заклинание не погибло вместе со своими создателями — оно пережило тысячелетия в виде наскальных рисунков, скрытое тьмой бездонных пещер и толщей сдвинувшихся ледников. Пока однажды тогда еще совсем молодой вампир, только что потопивший Атлантиду, не решил разведать секреты далекого северного острова… Там, на территории нынешней Исландии, он и нашел непонятные каракули, расшифровать которые удалось лишь несколько веков спустя. Конечно, оригинальное исполнение заклинания было безвозвратно утрачено. Что именно пели те древние существа, которых и людьми назвать можно лишь условно, как они это пели, Олег не знал. Но ни ритм, ни рифма, ни слова или звуки были важны — в заклинании чародей обращался к прастихии, к самому времени, которое невозможно обуздать или подчинить, невозможно обмануть, а можно лишь просить о помощи. «Дай мне ответ!» — искренне просил Олег, и расчувствовавшееся время сделало ему одолжение. Оно ненадолго, лишь на пару мгновений изменило свой бег — в одну реку нельзя войти дважды, но можно увидеть ту реку, в которую ты некогда входил. И Олег увидел… Не знающее луны небо закрыто тучами, но чистый свет Огня Прометея, божественного дара, что мятежный титан принес людям с небес, способен разогнать любой мрак. В пустом зале мириадами отражений светит прекрасный Огонь — идеально круглая жемчужина размером с кулак, способная подарить безграничное могущество. Огонь Прометея не знает себе равных, ни один Сильмарилл не сравнится с ним в своем величии. Огонь прекрасен, его свет не слепит, не обжигает, а дарит покой… Но вот открываются величественные врата, и гармонию зала нарушает чья-то фигура. Лицо скрыто под капюшоном, тело укутано в бесформенный плащ, но по походке очевидно, что это мужчина. Странный вор идет в сторону Огня — видно, что он чего-то опасается, то и дело оглядывается назад, вздрагивая от эха собственных шагов. Но не отступает — Огонь уже близко. И к нему тянется рука, дрожит, но в последний момент выхватывает из ложа на мраморном пьедестале и прячет в черный мешок, откуда на волю не в силах выбиться ни единый луч плененного божественного света. Наступает непроглядная тьма, но вору и не нужен свет — слышны его скорые шаги, движение воротных створок и звук проворачиваемого в замке ключа… Время дало ответ, как его и просили, и вновь вернулось в свое русло. Только, как и на всякой запруде, где задержали воду и вновь открыли ей бег, по реке времени пошла волна — страшная смертоносная волна, способная, обрушившись на простого смертного, обратить его в прах. Волна времени, она бьет по тому, кто осмелился играть со стихией, это плата, которую не избежать. Зато волну можно перенаправить — чем и занялся Олег, обратив временной откат на ни в чем не повинного Наместника. Старый вампир бесчувственным телом упал на холодный мраморный пол. — Зачем, Олег? За что ты так… — через полчаса, с трудом выдыхая слова, спросил Яниос Кариан. — Ничего, кровушки попьешь — оклемаешься, — отмахнулся Олег. — Я вас, кровососов, знаю, вы твари живучие, ничего с тобой не будет, пару годков туда, пару годков сюда… Не мог же я подвергать свою драгоценную жизнь опасности? Мне еще Огонь Прометея искать, между прочим. — Но мы… хоть узнали… что-то новое? — смирившись, тем более что прошлого все равно не воротить, спросил Наместник. — Конечно. — И что же? — Каждое слово давалось через муки адские, но Олег был прав — вампиры живучие, и Яниос Кариан знал, что уже завтра он станет таким же, как всегда, — старым, но еще полным сил Наместником. — Мы узнали, кто вор, — пожал плечами Олег. — Разве это не очевидно? Ты же сам видел, что и я. Какие еще могут быть вопросы? — Но кто? Мы не видели его лица… и… — А ты можешь судить о людях только по лицу? Сочувствую, — горько вздохнул Олег. — В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли… — Я не понимаю… — покачал головой Наместник. — Конечно, не понимаешь. Столько лет прожил, а так и не научился думать. Ян, ты уж извини, ты хороший вампир, верный слуга Прометея, безгранично преданный своему делу, но я бы с тобой в разведку не пошел. Ты не можешь сопоставить элементарные вещи, впрочем… Это не твоя вина. Кто украл Огонь, я теперь знаю. Только это нам ничего не дает — судя по рассказам Хара, этот человек не из тех, кто способен на подобную дерзкую выходку. Парень со свойственным молодости максимализмом решил осчастливить всех и сразу — его руками жар загреб кто-то другой, так что поиски нам придется продолжить. Уже не поиски вора, а поиски тех мозгов, что направили его на преступление… — Но кто он? Ты можешь сказать имя? — с трудом оклемавшийся Яниос смотрел на вампира странным взглядом. — Извини, Ян, не могу. Потому что тебе его знать не нужно — ты явно наделаешь еще каких-нибудь глупостей, которые нам только помешают. Спасибо за помощь, но Огонь мы и дальше сами будем искать. Повернувшись, Олег вышел из зала, а Наместник еще долго стоял, безвольным взглядом созерцая пустой постамент от священного Огня… — Кто такие? Ваши доку… Ой, простите, мастер! Проезжайте! — Стражник в воротах поклонился, и два верховых выехали из города. Они скакали долго. За сорок минут кони унесли двух всадников далеко от города. В дикие, безлюдные места, где даже в самые мирные времена, когда все земли вокруг крепости от горизонта до горизонта были вспаханы и засеяны, не ступала нога человека. Тут, на безлюдной пустоши, где не щебетали птицы, не рыскали звери и даже крысы с насекомыми старались держаться в стороне, путники остановились. — Ты уверен, что нас тут никто не услышит? — спросил один. — Да, — кивнул второй. — Я проверил заклятием поиска жизни — кроме нас, тут больше никого нет. — Это хорошо… — задумался первый. — Это место… Ты знаешь, что это за место? — Э-э-э… Ну… Темная Пустынь? — Да, Темная Пустынь — результат исхода последнего из некромантов, настоящих некромантов, которые были на равных с самой Смертью! Вот же были времена… — горько вздохнул первый. — Но как же нарушение баланса? Разрушение границ между мирами? — спросил второй, хоть видно было, что этот разговор происходил между ними не в первый раз и он прекрасно знал ответ. — О, эти сказки… — отмахнулся первый. — Некромантия — великое мастерство, и мы должны вернуть его, потому что лишь войска мертвых, войска павших Хранителей, тысячи лет защищавших эту землю, способны остановить идущего на нас врага! И мы сделаем это! — Да, мастер! Но зачем вы меня позвали? — Затем! Твой новый одногруппник, как там его, Хар… — Отличный парень, мастер! Представляете, он вчера… — Отличный парень? Да знаешь ли ты, что и он, и этот противный Олег, и этот «святой отец», хотя чей он отец, да и святости особой в нем не приметил, — знаешь ли ты, что они были засланы в нашу Академию? Никакой Хар не студент из Ухтыёпинска, он — агент Храма Огня! — не терпящим возражений тоном заявил первый. — Мастер, не может быть! — удивление второго было искренним. — Но он же… — Они! Они были посланы Храмом — Храм что-то узнал, они ищут нас! Они ищут то, о чем мы не то, что говорить — думать не должны! Они ищут то, что мы скрываем, и не мне тебе говорить, что будет, если они это найдут… — Мастер! Они не найдут! Хар от меня ничего не узнает! Но как Храм прознал? Ведь мы сделали все, чтоб замести следы, никто ничего не должен был заподозрить… — Я этого тоже не знаю. Ты никому ничего не говорил? — Нет, мастер! Клянусь! — Я тебе верю… Что же, будем надеяться, что они ничего и не узнают. Тем более найти опыты уже близки к завершению, и через несколько дней это не будет иметь никакого значения… Они еще узнают, они еще все узнают! Они поймут, как заблуждались, и будут ползать передо мной на коленях, перед нами на коленях, чтоб мы их спасли! Неужели они думают, что смогут остановить войско нечисти своими мечами? Да они же видели — все видели на большом совете — в этот раз нечисть неодолима! Ее тьма, их мечи не продержатся и дня! Трусы, они даже в такой момент боятся обратиться к настоящей силе, к силе, которая способна обратить Смерть, — они живут по своим правилам и законам, которые сами же себе и придумали, в плену собственных предрассудков! — Да, мастер… Мастер, кстати, я как раз хотел вам сказать — я решил проблему с кислородом, сердцебиение можно заменить чередой импульсов из источника… — Тихо! Ни слова! — Но нас же никто не слышит, мастер? — Все равно. Только в нашей лаборатории — сегодня вечером! А сейчас приступим — нам для последних опытов нужен прах, настоящий прах с той стороны Смерти — а найти его можно только в Темной Пустыни! Ты знаешь, как его отличить от остального праха? — Конечно, мастер, ему свойственна антижизнь, и при взаимодействии с квантами живой материи… — Достаточно, ты всегда был лучшим моим учеником! Приступай — и отведи в сторону лошадей, а то эти дурные твари еще наедятся всякой гадости… Пусть на траве пасутся. — Да, мастер, хорошо, мастер. Что может быть незаметнее, чем хромая серая кобыла, что мирно пасется на травке? У нее свои лошадиные дела, перед ней море вкусной и питательной зелени, и, уж конечно, меньше всего ей интересно слушать диалог между одним преподавателем и одним студентом Академии Магии. А тем более она об этом никому не расскажет, потому что лошади, как и крысы, собаки и вороны, говорить не умеют. — А где остальные? Я думал, мы всей группой пойдем? — недоумевал Хар. — Да у них вечно какие-то дела, — отмахнулась Эбрилла Рэйн, хоть было видно, что ей и самой неприятно, что так много людей в последний момент не смогли пойти с ними на прогулку. А народу собралось действительно мало — из всей группы только Хар, Эбрилла, неразлучные братья Биглы, Потт Агар и Огелла Сэйм, причем последние так были увлечены друг другом, что в компании присутствовали их физические тела, да и то только формально. Во время вчерашнего «праздника» застенчивый Потт и серая мышка Огелла каким-то чудом открыли друг другу свои чувства, и оказалось, что они уже давно тайно друг в друга влюблены, так что теперь дружно наверстывали упущенное время. — Айбар сказал, что на какую-то проповедь идет, хочет послушать, — сообщил Доротей Бигл. — А Алихвисс какой-то новый артефакт разбирает, — добавил Мадерон Бигл. — Ну да, конечно, — кивнула Эбрилла, — А Магний, Ягги и Немой Ан просто срочно отлучились по делам. Срочнее некуда, блин[4]. Последний выходной день перед войной, и они туда же… Хорошо хоть Камардон не навязался, а то с него станется всем настроение испортить… — Да ну ладно, не переживай, Эбрил, — отмахнулся Хар. — Зато мы свободны! Кстати, а что за война? Почему последний? Девушка и два рыжих амбала переглянулись, перемигнулись, о чем-то беззвучно договорились и решились. — Понимаешь, Хар… — вздохнула Эбрилла. — Это я, конечно, проговорилась… Но, думаю, ты должен знать. Война, от которой вы все бежали в наш город… она скоро будет тут. Об этом пока еще не говорят, но в Академии ходят слухи… Короче, осталось меньше дюжины дней — и враги будут тут… Хар, увы, даже за нашими стенами от войны не спрячешься… Но ты не бойся — я уверена, что наши маги, Хранители и Храм что-нибудь обязательно придумают! В конце концов, это не первая война, так что мы обязательно победим. Только, пожалуйста, очень тебя прошу — никому ни слова! Сейчас самое страшное — паника, мы должны ее стараться всеми силами избежать. Договорились? — Конечно, Эбрил! Я нем, как могила! А что, нет никаких средств войну предотвратить? Есть же наверняка какие-то старые пророчества, древние могучие артефакты… Философский камень, там, не знаю… — Мы не знаем, — ответил Доротей Бигл. — Может, и есть, но нам об этом никто не говорил, — добавил Мадерон Бигл. — Не забивай себе голову, мастера обязательно что-нибудь найдут. Ребята, мы же хотели сегодня веселиться? Ну так давайте! Хар, хочешь, мы тебе покажем Старый Вал — там красивые руины и есть хорошая таверна, где варят лучшее пиво в городе? — Конечно! — кивнул парень, про себя отметив: ни Биглы, ни Рэйн о настоящей силе Огня Прометея даже не догадываются, иначе бы он хоть как-нибудь, но всплыл бы в разговоре. — …Ибо лишь обретут ваши души покой! — закончил святой отец трехчасовую проповедь, обозревая свою паству. Народу собралось тьма. Тут были не только первые апостолы новой веры, те самые стражники, которым «посчастливилось» во время своего ночного дежурства встретить странного седобородого великана. Не только их семьи и те, первые любопытные, что несколько дней назад волею случая попали на исповедь к Иосифу Киану. Тут собрались десятки тысяч человек, людское море, заполонившее площадь и все окрестные улицы. Казалось, половина города, побросав свои обыденные дела, пришла услышать загадочного пастыря, принесшего новые и весьма актуальные истины. В мире, где религии как таковой никогда не было, где поклонение Огню Прометея считалось не чем-то мистическим, а важной, но вполне конкретной задачей, зерна новой веры упали в плодородную почву. Близкая война, надвигающийся голод — а все близлежащие селения опустели в преддверии неминуемой битвы, и некому было собирать урожай — беды, лишения, а главное— чувство обреченности, когда ты вроде еще жив, но не знаешь, что может случиться в ближайшее время, — людям нужно было утешение, и тут появился отец Иосиф, который дал ответы на все вопросы. Все стало ясно. Есть бессмертная душа, все наши беды — это плата за грехи, а раз вся нечисть пошла на нас войной, значит, слишком много грешили. И, пока не поздно, надо искупать добрыми делами то зло, что успели сотворить. Так у Иосифа Клану появилась целая армия добровольных помощников, готовых исполнить любой его приказ. Строить собор? Лучшие мастера и так уже работали тут с утра до вечера, камнетесы дробили гранитные глыбы, мастера строительной гильдии месили цементирующую смесь, добавляя туда бесценные по голодным временам яичные желтки. Сотни тонн грунта были вынесены простыми людьми, и стремительно росли в сторону небес стены величественного собора. И неважно, что пока не было даже намеков на архитектурный план, делалось все с великим воодушевлением, и лишь проведением небес можно было назвать столь низкий процент травматизма на этом грандиозном мероприятии. Святой отец и сам начинал пугаться того, что затеял. Он-то думал, что местные построят небольшой деревянный сруб, простой и незамысловатый, но кто же мог подумать, что они замахнутся на нечто более грандиозное, чем собор Святого Петра в Риме. Но тот хоть строили сотни лет лучшие архитекторы средневекового мира, и страшно было подумать, что смогут сотворить местные умельцы. Так что полчаса своей проповеди Иосиф Киану посвятил теме «Храм Господа не в камне, а в сердце каждого из нас». Оставалось только надеяться, что слова пастыря найдут правильный отклик в сердцах людей и не будут истолкованы как-то превратно… За остальные же два с половиной часа каких только тем великан ни затронул: и смирение перед лицом грядущих страданий, и бесстрашие в сражениях с богопротивной нечистью, и необходимость даже в такие тяжелые часы вести праведный образ жизни, помогать нищим и обделенным, а не вырывать у них изо рта последний кусок хлеба. Более провокационные темы Иосиф Киану старался не затрагивать — так он ни словом не упомянул веру в Огонь Прометея, хоть это ересь и поклонение золотому тельцу. Просто если бы святой отец начал утверждать, чтобы никакого Огня в помине не существует и вообще это происки дьявола, у людей, которые могли лицезреть Огонь Прометея во всей его красе и тысячи лет были его доблестными хранителями, возникли бы внутренние противоречия: «Так что же мы все это время сторожили»? Не забыл отец Иосиф и той цели, ради которой было затеяно все это странствие. Конечно, исповедовать еще раз десятки тысяч человек было выше сил даже двужильного тролля, так что в ходе своей проповеди он скопом отпустил грехи всем, кто покаялся (пусть даже только мысленно), кроме тех, в чьих недобрых замыслах было совершить предательство «али иное наитяготящее деяние». Таких набралось несколько десятков — все же в массе своей в городе жили порядочные люди, иногда ворующие, что плохо лежит, иногда изменяющие своим женам, да и те не без греха, но в целом добрые и без преступных замыслов. Да и среди тех, кто считал себя злодеями, в основном попадалась мелкая шушера и шваль. Бандиты, готовые продать всех и вся, только не знающие кому. Интеллигенты, уверенные, что придет Люцифер и уж он-то построит светлое общество, — точно такие же, как и те, что посылали императору Японии из Петербурга телеграммы с поздравлениями после Цусимы. Никчемные неудачники, уверенные, что их, таких великих, обидело это проклятое общество и теперь они просто обязаны его предать, чтобы и другие страдали так же, как и они. Просто патологические предатели — даже таких, находящих блаженство в самом акте унижения ближнего, затронула речь Иосифа Киану, и они пришли исповедаться в своих грешных намерениях. Но это все был мусор. Эти несчастные, что не смогли преуспеть в жизни, не были способны на настоящий поступок, никто из них не смог бы выкрасть Огонь Прометея. Никто из них не мог даже полноценно предать — они бы испугались открыть тайком ворота, провести через тайный ход, их услуги не нужны Люциферу. Но была еще одна, очень странная исповедь. Исповедовалась женщина. Обычная женщина, жена и мать, она никогда не совершала в своей жизни особо плохих поступков, любила детей, хранила тепло домашнего очага. Она не собиралась никого предавать или продавать, она верила в добро, в свет Огня Прометея, в то, что доблестные рыцари Ордена Хранителей одолеют любую беду. Но она очень боялась за своего мужа — на людях точно такой же, как всегда, в кругу семьи он вел себя в последнее время очень странно. Уходил на работу раньше обычного, приходил позже, а работал он в Академии Магии, стал каким-то задумчивым и рассеянным и, когда готовил всей семье ужин (а это была его святая обязанность), говорил очень странные вещи. О том, что грядет время великих потрясений и перемен, что настал час обратиться к первоосновам, к тому, с чего все начиналось. Он не хаял открыто Орден, но говорил о нем презрительно, называл рыцарей слабаками, что не видят за деревьями леса. Но самое странное — он не боялся грядущего нашествия темных сил. Вообще не боялся, он говорил об этом, как о какой-то недостойной упоминания детали. Не боялся за себя, за семью, говорил, что с ними тоже ничего не случится, что им даже переживать не стоит, что уже все решено. И у любящей жены конечно же возникли смутные подозрения, что ее муж как-то связался с врагами, чем она и поделилась со святым отцом… Причем даже исповедью это было тяжело назвать — женщина ни в чем не каялась, а просто предупреждала. Так что Иосиф Киану надеялся, что, когда он, презрев тайну исповеди, весь этот рассказ передаст богомерзкой нечисти, бесовскому отродью и просто вампиру Олегу, Господь уж как-нибудь простит взятый на душу грех. — Ну как, понравилось? — попивая пиво, спросила у Хара девушка. — Да-а… — кивнул тот. — Я даже не думал, что тут такое может быть. — Это все Биглы — я тоже не догадывалась, что прямо под носом могут скрываться такие древние руины, — заметила Эбрилла. — Да мы выросли тут, — бросил Доротей Бигл. — У нас дом рядом, — добавил Мадерон Бигл. — Вот мы и ходили сюда играть — тут всегда было пустынно и нас никто не мог найти. — И тогда же мы с Доротеем заразились древней историей. Хар, представляешь, эти руины — самый настоящий первый Храм Огня! Тот, который сейчас, построили через тысячу лет после того, как Прометей доверил нашим предком свой Огонь, а сначала он хранился именно в этих подземельях. — Мы с Мадероном, когда рылись в архиве, столько всего интересного про первый Храм узнали — оказывается, именно с него началась история нашего города, тут, где мы сейчас сидим, человек впервые ступил на землю этого мира! Представляешь, а об этом даже никто не знает, люди забыли свою историю! — Забыли, — кивнул Хар и не упустил возможности направить разговор в нужное для себя русло. — А что, неужели действительно никто больше древней историей не интересуется? — Никто, — горько вздохнул Доротей. — Сколько мы с братом просидели в библиотеке, изучая самые древние, самые загадочные трактаты, никого больше не встретили. — Неправда! Я там была! — встрепенулась девушка. — Была, — кивнул Мадерон. — Один раз, когда нам дали задание написать сочинение про историю Ордена времен Второго Нашествия. На полчаса заскочила, первую попавшуюся книгу взяла и убежала. — Там надо прожить годы, чтоб со всеми этими трактатами разобраться! — добавил Доротей. — А из всей нашей группы только ты была один раз, Магний, Алихвисс какие-то книжки искал да Камардон. Остальные даже не заглядывали! Да и те… — Не говори, — поддержал брата младший Бигл. — Ягги однажды заглянул, да как увидел, сколько там пыли, испугался и убежал. Там ведь никаких картотек нет, книги не подписаны, стоят так, как их поставили тысячу лет назад, и, пока не прочитаешь книгу до конца, часто даже не поймешь, о чем она! — Вот-вот, мы пока про старый Храм искали, на что только не натыкались! Хар, ты даже представить себе не можешь — мы однажды нашли книжку, где человек, один из первых Хранителей, писал про свой родной мир! Мир с огромными пирамидами посреди бескрайней пустыни — представляешь? Мы даже сначала не поверили, думали, что это сказка, как и та, про «бога, рожденного в огне», но потом перечитали — действительно исторический документ! Автор — один из первых Наместников, реальная историческая фигура! — А что за сказка? — встрепенулся Хар. — Ну, про рожденного бога? — Да обычная сказка, — отмахнулся Мадерон. — Таких много сказок. Там было написано, что вроде Огонь может сделать каждого из нас богом и подарить все желания… — Занудная, — добавил Доротей, — и скучная, такое ощущение, что не сказка, а техническая документация. Мы там половину не поняли. Да и вообще случайно наткнулись мастер Агап Нест ее читал, вот мы и подумали, может, там что-то интересное… — Агап — выдающийся человек! — вступил Мадерон. — Если бы не он, мы бы, даже не знаю, нашли бы хоть что-то… Живет историей! Хар, ты еще на его лекциях не был — когда он рассказывает, оторваться невозможно! Такое ощущение, что сам попадаешь в те древние времена! — Да, Хар, — мечтательно вздохнула Эбрилла, — мастер Агап Нест бесподобен! Когда у нас будет его лекция «Хронология исторического развития магии», смотри не пропусти! Название скучное, но, когда он начинает говорить… Даже Камардон слушает. А вообще такое чувство, что Агап про историю знает все — ты его можешь спросить, кем был тридцать третий Наместник, и он тебе выдаст по памяти всю его биографию, от дедов-прадедов до потомков в десятом колене! — Подождите! — перебил Хар. — Доротей, Мадерон, вы же говорите, что, кроме вас, в архивах библиотеки больше никто не бывает? А как же он? — А он там живет, — изумился такому странному вопросу старший брат. — Он всю свою жизнь проводит с древними фолиантами, Агап и есть наш архив, он там все прочитал, каждую брошюру знает и помнит. — Удивительнейший человек… — добавил младший, — Если кому-то и суждено открывать тайны прошлого, переворачивая наше мнение о настоящем, то только таким людям, как он… «Вот уж действительно: иногда люди даже не догадываются, насколько их слова верны», — подумал Хар. О последнем разговоре следовало как можно скорее доложить Олегу. Постепенно элементы мозаики ста- новились на свои места. Детская загадка: «Кем должен быть жеребенок, чтобы стать мышкой»? Именно такую простую загадку загадывала маленькая девочка Маша своим друзьям и подругам и удивлялась, что те не могут додуматься до такого простого ответа. Правильный, по ее мнению, ответ должен звучать так: «Он должен быть мной». О том, что это непростая загадка, девушка догадалась рано. Но она даже подумать не могла, что, стоит сказать (а лучше показать) ответ, и парень, красивый, статный парень, в которого она была по уши влюблена, убежит от нее с дикими воплями и больше не согласится ни на одно свидание. Так была разбита первая любовь. А годы спустя она и вовсе перестала верить в это чувство. Оборотни живут долго, но октоборотни живут еще дольше. Их жизнь, если не прервется на костре или с осиновым колом в груди, длится столько же, сколько и у всех их ипостасей. Причем не обязательно прожить все жизни, пятнадцать лет собакой, двадцать лет лошадью и сто лет вороном. Можно перебрасывать годы с одной ипостаси на другую, чем девушка и пользовалась. Все же родной, человеческий облик ей был ближе всего, и именно в нем она проводила половину своего времени. Вернувшись в город серой кобылой (а Мария заранее позаботилась, чтобы в нужный момент в конюшне остались только две лошади, остальные — вот уж совпадение — по какой-то причине дружно отравились и были временно недееспособны), она довезла двух поклонников древнего мастерства до Академии Магии и, перекинувшись крысой, продолжила следить за ними. Преподаватель со студентом не таились — да и чего им таиться в стенах родной Академии, — но держались порознь и не особо хвастались тем, что несут мешок с прахом какого-то древнего некроманта. Они были предельно осторожны. Ни учитель, ни ученик не спешили в свое тайное убежище — занимались обычными делами: один с остальными преподавателями отдал дань праздничному обеду в исполнении несравненного мастера Моргана де'Силва — лучшего повара всех времен и народов, второй со своими одногруппниками сыграл партию в «магический бой»[5]. Как всегда, проиграл: хоть и девушка, а Эбрилла Рэйн не знала себе равных в мастерстве иллюзий. После, попрощавшись, он отправился в свою комнату якобы спать — но зачем тогда в ту же комнату зашел его учитель? Конечно, подобные посещения не были редкостью — преподаватели Академии Магии время от времени отправлялись проверять, чем живут их студенты, но… В другое время, возможно, Мария и упустила бы эту странную связь, но не теперь — еще вчера она заподозрила нечто неладное, и сейчас эти подозрения должны были или развеяться (а что, всякое бывает…), или подтвердиться. В прошлый раз эту комнату изучить не удалось, зато теперь живая лоза отдыхала, и крыса смогла пробраться в покои Ягги Эсме- ралда. — Все готово, учитель, — поклонился тот. — Мы можем отправляться. — Отлично! Завершим же сегодня наши опыты — и пусть мертвое вновь станет живым! Открывай портал, Ягги! — Да, мастер. И ничего странного не было в том, что одно из самых сложных заклинаний — открытие портала, способного перебросить вещество через пространство, — исполняет ученик, в то время как его учитель лишь наблюдает за этим… Салвис Авиани, вице-ректор, мастер врачевания, мог исцелить любую рану, мог фактически вытащить с того света, мог бросить беглый взгляд на человека и сразу назвать все его болячки. Он пользовался огромным почетом в войсках, его работы по боевому лекарскому делу были на столе каждого практикующего врачевателя, его работы по продлению жизни и приданию старческому телу молодых сил расходились быстрее, чем их успевали переписывать. С его мирными хобби (вроде желания создать Франкенштейна — оживленного боевого голема — из частей мертвых тел) мирились ректор и остальной педагогический состав Академии. Но в то же время Салвис Авиани, способный взглядом срастить края любой, даже самой глубокой раны, был бездарнейшим магом. Зажечь огненный шар, вызвать дождь или навести чары иллюзий — все это было выше его сил. Стихийная магия и магия иллюзий не были даны ему от рождения, но это нисколько не смущало волшебника. Там, где он не мог использовать свои силы, приходилось прибегать к чужим — такому человеку не откажешь, никто же не знает, когда может понадобиться помощь настоящего лекаря. Потому и сейчас Ягги Эсмералд колдовал, а Салвис Авиани лишь наблюдал за ним. Его глаза горели огнем фанатика — они всегда горели этим огнем буквально, а не метафорически, но обычно люди списывали это на великий дар, а не на столь же великий фанатизм. — Готово, мастер, можем идти, — повернувшись, обратился Ягги. И, как ни пытались они сохранить секретность, крыса, прошмыгнувшая в этот момент через портал, так и осталась незамеченной. Не то чтобы Мария так уж ничего не боялась — она понимала, что шанса вернуться назад может и не быть. Но риск — благородное дело, и, хотя родилась девушка задолго до появления феминизма, о том, что женщины — далеко не слабый пол, она знала не понаслышке. Да и в крайнем случае, если прижмут обстоятельства, всегда можно было использовать последний шанс — мысленно обратиться к Олегу. Мария знала, что, несмотря на свой несносный характер, вампир придет ей на помощь. И ни толща стен, ни самая страшная магия его не остановят — только потом долг перед ним придется отрабатывать, а девушка не любила быть кому-то должна. Но пронесло — лаборатория, куда она попала через портал, располагала к тому, чтобы остаться незамеченной. Выбитая в каких-то каменных пещерах, наверняка расположенных на сотни метров под городом, она больше всего напоминала смесь прозекторской, кабинета безумного алхимика и высокотехнологичного НИИ генной биоинженерии. Пентаграммы соседствовали с высохшими мумиями, наполненные чем-то пробирки аккуратными рядами уходили в бесконечность, идеальный порядок рабочих столов и рядом бесформенные груды каких-то чучел, наваленных у стены. А в центре всего этого — сейф, магическая черная дыра, надежно экранирующая содержимое от любой поисковой магии. Именно к нему вели проводки страшных машин, громоздких механизмов, которые пока бездействовали, им не хватало чего-то — сердца, которое завело бы весь этот маготехнологичный организм. Машину, способную давать мертвым вторую жизнь, пусть и безвольную, бездушную, но от этого не менее активную. Прошедшие через портал после девушки волшебник и его ученик чувствовали себя здесь как дома. Они долго и нудно что-то крутили, проверяли, перепроверяли, ссорились и ругались, сыпали прах в колбы и заливали их экстрактом слезы. Наконец, когда все приготовления были готовы, а из огромного, занимающего пол-лаборатории холодильника извлечено тело, Салвис Авиани и Ягги Эсмералд, переглянувшись, кивнули друг другу. Из потайных карманов они извлекли два ключа, вставили их в сейф и провернули. Могучая дверца, отлитая из небесного железа, единственного материала, способного закрыть взор мага[6], отворилась, и из сейфа с великой осторожностью был извлечен и установлен в машину… Мария увидела все, что хотела. Дальнейшие священнодействия ее не интересовали — крыса не стала ждать, пока откроется обратный портал, а шмыгнула в ближайшую щель. Оттуда дуло свежим воздухом, а значит, рано или поздно она найдет выход на поверхность. Об увиденном следовало доложить Олегу, причем по возможности срочно. — Где она? Ну где она, Олег? — не унимался Хар. — Уже скоро рассвет, а ее все нет! Олег, мы должны отправиться на ее поиски! Вдруг с ней что-то случилось, она сейчас в беде и ждет не дождется нашей помощи? Чего ты улыбаешься, Олег? — Да так… — отмахнулся вампир. — Просто это мне напоминает первую ночь в этом мире… Машка точно так же волновалась, как вы там со святым отцом, добрались ли до цели… Хар, не переживай. Во-первых, еще рано, ночь только началась, Машуня — девушка взрослая и самостоятельная, не будем лезть в ее личную жизнь. — Да какая же она взрослая! Она еще ребенок, и… — не совсем в тему ответил парень, чем вызвал не только веселый смех Олега, а и улыбку обычно хмурого святого отца. — Хар, не суди и не судим будешь. Как ты думаешь, сколько нашей Машуне лет? Молчишь, почуял подвох? Правильно, что молчишь… О возрасте женщин, конечно, не принято особо разглагольствовать, но разве что могу тебе намекнуть — пару раз нашей боевой подруге пришлось через аутодафе пройти… Правда, в первый раз ее оправдали, а во второй один вампир помог с костра сбежать, но в целом Машуня не из тех девушек, которых нельзя вечером выпустить одних гулять на улицу. Задержалась — значит, дела, подождем. — Отродье дьявольское, уверен ли ты, что не желаешь выслушать речь мою, ибо рекомо будет имя того, что грех воровства совершил? — в своем стиле поинтересовался у Олега Иосиф, не желает ли тот узнать последние новости. — Нет, Йося. Хар, ты тоже говорил, что вычислил заговорщика. Подождем Машуню, мы втроем начинали, и не дело оставлять ее в неведении. Время терпит, соберемся в полном составе — тогда все и обсудим. Кстати, я вам говорил, что знаю, кто Огонь Прометея украл? — Нет, — синхронно ответили Хар и Иосиф. — Будем Машку ждать, — вместо того чтобы развить тему, постановил вампир, и никто не отважился оспорить его решение. — Все равно утро вечера мудренее… — Олег, уже можно паниковать? — на всякий случай уточнил Хар. — Не стоит, — покачал головой вампир, наблюдая восход солнца. — Тебе — на пары, у меня тоже дела, да и святой отец занят… — То есть, хоть мы и знаем, кто украл Огонь, мне все равно идти на пары? — уточнил парень. — Не обращая внимания на то, что Машка бесследно исчезла? И продолжать делать вид, будто все в порядке? — Угу, — кивнул вампир. — Но почему?! — Находящийся на гране нервного срыва Хар с трудом сдерживал себя. — Зачем? Мы должны были найти вора? Мы нашли его! Даже трех! Разных! Одного ты, одного я, одного святой отец! И никто так и не сказал ни одного имени! Пропала Машка, а мы должны об этом забыть? Олег, я не понимаю, что за… — Хар, успокойся. И подумай, пожалуйста, головой. Я знаю, ты умеешь. Подумаешь и сам мне расскажешь, почему я прав. Договорились? Не дождавшись ответа, вампир ушел из комнаты, и парень остался наедине с дремлющим святым отцом и своими тяжелыми мыслями. До него так и не дошло, что имел в виду Олег — мозаика была собрана, преступник найден, что еще? Первая пара по расписанию — «Хронология исторического развития магии», акад. А. Нест. Одинокий отшельник, живущий в мире книг, — тот самый человек, открывший миру истинную суть и предназначение божественного Огня. Хар не сомневался в том, что его логические построения верны и этот человек прямо или косвенно (скорее прямо) замешан в преступлении. На пару по истории магии Хар шел с твердой убежденностью, что сейчас ему предстоит вступить в интеллектуальный поединок с грозным противником, злодеем, маскирующимся под мирного архивариуса магической Академии. С пары по истории магии Хар шел с твердой убежденностью, что все его предыдущие умозаключения яйца выеденного не стоят. Агап Нест если и был лиходеем, то разве что в прошлой жизни. Человек не от мира сего, он не отмечал отсутствующих, не проверял домашние задания, казалось, он вообще не замечает студентов. Агап жил в отдельном мире, мире истории, где оживали события прошлого, его рассказ был настолько же не похож на сухую академическую лекцию, как картины Тициана не похожи на чертеж токарного станка. Его слова погружали в иной мир, казалось, что настоящего просто не существует — вокруг гремели битвы и вершились великие чародейства, могучие воины, павшие в незапамятные времена, вновь были живее всех живых, слышались звон мечей, свист стрел и трубный голос командиров. Вновь поднимались башни Храма, возводились стены, отважные рыцари Ордена Хранителей отправлялись в дальний поход против нечисти, и озарял это все свет Огня Прометея. Такой человек, как Агап Нест, не мог задумать никакого преступления. Его просто не интересовало настоящее — разве что как хроники, которые стоит занести в анналы истории, дабы будущие поколения знали правду. И, уж конечно, такой никогда не украдет Огонь Прометея — у него уже был этот Огонь, был тысячи лет, с того дня, как титан Прометей вручил его первым Хранителям, которые только осваивались в новом мире. Агап Нест был невероятно богат, сам Крез Лидийский показался бы по сравнению с ним последним нищим, у Неста была вся история, он жил уже тысячи лет десятками тысяч жизней. Но именно он открыл похитителям правду про Огонь Прометея. Открыл, даже не задумавшись, к каким последствиям это может привести. Потому что не считал это важным. И, когда после лекции Хар спросил у него, какое истинное предназначение Огня, Нест ответил: — Подарить божественную власть простому смертному, молодой человек. Вас интересуют подробности? Подходите ко мне в библиотеку, я найду для вас несколько манускриптов, где весь этот процесс детально описан… Ответил, нисколько не стесняясь разрушительной силы своих слов, способных взбудоражить умы тысяч искателей приключений, как ответил бы на любой другой вопрос по истории. И лишь после этого Хар догадался, что именно имел в виду вампир. — Мы знаем, кто украл, знаем, зачем они это сделали, но мы не знаем, где сам Огонь, — предположил он, врываясь в кабинет Олега. — Хар, — отрываясь от бумаг, ответил тот, — я всегда знал, что ты умный парень. Как догадался? — У нас была лекция у Агапа Неста, мастера истории магии, и я понял, что он… — Ты понял, что он не из тех, кто под покровом ночи плетет страшные заговоры и крадет святыни? Да, ты совершенно прав. Старый маг, наделенный даром видения прошлого, мальчишка, переполненный романтическими бреднями о героическом спасении человечества, заговорщик, который хвастается своими коварными планами перед женой, — «опаснейшие» противники. Только такие и могут выкрасть Огонь Прометея. — Ты шутишь? — уточнил Хар. — И откуда ты знаешь, ведь ни я, ни святой отец не говорили имена… Ты слушал мысли? Но ведь ты же сам говорил, что не сможешь это делать… — Вы так громко всю ночь думали, — отмахнулся вампир, — что и глухой бы услышал. Хар, я не шучу, я уверен, что вычисленные нами преступники действительно причастны к похищению Огня. Хочешь, я тебе в двух словах расскажу всю историю кражи? Некто Мортан де'Силв всегда хотел быть могучим магом, но его не приняли в Академию. Но он все же попал сюда, пусть не студентом, а главным поваром, в надежде хоть так приобщиться к волшебству — ничего не вышло, и тут некто Агап Нест нашел в старых книгах рассказ об Огне и силе, которую он может дать. «Все и сразу» — мечта Мортана, неважно, как он об этом проведал, но в записях ничего не понял, а потому обратился к некоему Алихвиссу Мэйху, лучше которого теорию артефактов знал только мастер Ладнай. Де'Силв внушил парню, что только с помощью Огня можно спасти мир от нашествия нечисти, они вдвоем задумали и осуществили коварный план похищения Огня. И никто бы никогда не вышел на их след, если бы жена де'Сил- ва не проговорилась о замыслах своего мужа заезжему священнику, а один вампир не обратил бы время вспять, чтобы лично лицезреть, как Алихвисс ворует Огонь. Почти идеальное преступление — как тебе такая история, Хар? — Значит, Алихвисс… — Парень задумался. — Я ведь сразу понял — неспроста он меня выспрашивал про методы изучения незнакомых артефактов, только не сопоставил тогда факты… Олег, так что, выходит, мы раскрыли это дело? — Выходит, мы раскрыли то, что нам позволили раскрыть, Хар, — вздохнул вампир. — Ты имеешь в виду, что это еще не все? — Именно. Идеальное преступление с большим количеством припрятанных хвостов, их можно и не заметить, но, потянув за эти нити, мы вытянем лишь то, о чем я только что рассказал. И ничего больше. Все следы сходятся, уверен, что и Алихвисс, и Мортан признают свою вину, и их чистосердечное признание будет немногим отличаться от той сказки, что я только что рассказал. Как уверен и в том, что ни у кого из них уже нет Огня. — У кого же он? — Не знаю, — признался вампир. — Но он настоящий игрок, Игрок с большой буквы, человек, которого невозможно заподозрить, потому что его роль идеальна. — Значит, надо искать того, кто вызывает меньше всего подозрений, — решил Хар. — Например, тот старик, который встречал нас в воротах Академии, уж его никогда не заподозришь, и… — Нет, Хар, ты не понял, — покачал головой Олег. — Так слишком просто — настоящий Игрок может быть кем угодно. Он может быть как среди непричастных, так и среди главных подозреваемых — его роль может быть многоплановой, он может сам на себя наводить подозрения, чтоб мы думали, что он думает, что мы будем искать лишь среди невиновных. Понимаешь? Настоящий Игрок может быть первым, кого мы заподозрим, а может быть последним, а может, мы его и вовсе не заподозрим, а может, изначально будем уверены, что он злодей, — не существует ни одного признака, по которому его можно вычислить. И это и есть главный и единственный признак, который нам, увы, ничем не может помочь. — Так, может, Маша и вышла на след этого Игрока? — предположил Хар. — Может, она сейчас… — Она сейчас во Дворце Ордена, — перебил вампир. — Во Дворце? Но откуда ты знаешь, она же ночью так и не вернулась, и… — Она вернулась еще вечером, Хар. — Как? — встрепенулся парень. — Ножками. Вернее лапками — местные «некроманты» где-то добыли череп убитого бога, мощный артефакт, но ни в какое сравнение с Огнем Прометея не идущий. Ну и Машуня вывела их на чистую воду, а после мне доложилась. Ничего интересного, я ее и послал во Дворец Ордена, есть у меня разные мысли по поводу Магистра, что-то он слишком подозрительно исчез, за последнее время его почти никто не видел. Пусть Машуня разберется, чую, там нечисто дело… — И ничего нам не сказал. — Возмущению парня не было границ. — Я всю ночь места себе не находил, а ты ее послал… Зачем, Олег? Почему? Олег никак не отреагировал; продолжая изучать бумаги, он терпеливо дождался, пока парень придет в себя и сам ответит на свои вопросы. — Ты не хотел, чтоб мы раньше срока обрадовались, что поймали воров, да? — несмело предположил тот. — Мы… Я. Святой отец наверняка все знал, ты только мне ничего не сказал, да? Я должен был сам понять, что это специально построенная против нас ловушка, ложный след… — Меня, — поправил вампир, — против меня: тот, кто это задумал, рассчитал все. Он знал, что Промми так просто не оставит похищение своего Огня и призовет из иных миров универсального специалиста по улаживанию любых неприятностей, то есть меня. На вас он не мог рассчитывать — и в этом наша надежда. Хар, если ты не заметил, я лишь отвлекаю внимание. Я лишь отсекаю заведомо ложные пути, но найти Огонь Прометея должны именно вы. Не я — вы. Я верю в вас, я хорошо вас знаю, тебя — не первый год, Машку — не первый век, а с нашим святым отцом мы еще во времена Карла Великого вели философские диспуты о месте вампиров в жизни человека. Ищите. Ищите того, кого найти невозможно, — Огонь Прометея будет именно у него. — Тогда это ректор. — Хар не стал задавать глупые вопросы, типа «Как искать?», а сразу же высказал первую попавшуюся догадку. — Вот именно для этого я вам и нужен, — улыбнулся Олег, — отсекать заведомо ложные пути. Нет, это не ректор — Архимаг Джелиос и Яниос Кариан к похищению Огня отношения не имеют, это единственное, что я могу абсолютно уверенно заявить. Остальное — лишь предположения. — Тогда, может, попробовать узнать что-то у Алих- висса и Мортана? — задумался Хар. — Может, хоть какая-то зацепка будет, не могли же похитители не знать, кто их на эту мысль направил… — Попробуй, — пожал плечами вампир. — Думаю, тебе будет проще взяться за Мэйха, тем более наш Йося по моей просьбе уже с утра господина де'Силва наставляет на путь истинный. И не волнуйся так за Машку: поверь, Хар, октоборотень — не лучшая пара для перспективного молодого человека… Смутившийся парень ничего не ответил на последнее наставление Олега. Из лаборатории мастера Авиани крыса выбралась еще засветло — скальные ходы вывели ее в подвал таверны на окраине города, откуда, уже в облике собаки, она выбралась во двор и вороной долетела до Академии Магии. Доложив Олегу об увиденном (в сейфе лежал окутанный туманом череп с красными глазницами — по словам вампира, «череп древнего бога этого мира, а Промми, вот проказник, даже словом о своих подвигах не обмолвился»), Мария получила новое задание. Пробраться во Дворец Ордена и узнать, где Магистр и что с ним случилось. — В преддверии войны глава Ордена Хранителей должен быть в первых радах, своим примером подвигать рыцарей на великие свершения, а о нем ни слуху ни духу… Машуня, разберись! — отеческим тоном наставлял Олег, и девушка отправилась на задание. Изучить огромный дворец, смесь казарм, тренировочного лагеря и царских покоев, разобраться в происходящем и найти Магистра? Что может быть проще, если ты двадцатисантиметровая крыса! Тебе открыты все пути — ползи, куда твоя крысиная душа пожелает, нет той стены, через которую бы не смогла пробраться крыса. Крысы не страдают клаустрофобией и не боятся высоты, им не страшны радиация и большинство ядов. Под водой, в воздухе и в темноте подземелий крысы не знают себе равных, их резцы перекусывают металл, а уши способны уловить самый неуловимый шорох[7]. По возможностям высматривать и вынюхивать ни один Джеймс Бонд или Штирлиц никогда не сравнится с обычной восточноазиатской крысой… Древние каменные стены, могучие гранитные бастионы, более поздние известняковые и деревянные постройки — величественная неприступность Цитадели Ордена за долгие годы под воздействием воды, ветра и неумолимого течения времени истончилась. Косметические ремонты возвращали внешний шик, но внутри все было изъедено тысячами щелей, где развелось целое крысиное царство. Могучие воины, способные отразить натиск любой нечисти, не боящиеся ни вампиров, ни вурдалаков, ни кентавров с грифонами, ничего не могли поделать с грызунами и давно уже махнули на них рукой. Что не могло не радовать доблестную разведчицу — за ночь ей удалось мобилизовать сотни своих товарок, царица из Академии Магии и тут была в большом почете, так что с рассветом армия серых призраков отправилась на разведку. Они искали Магистра Ордена, «большого двуногого из комнаты, где тепло и много еды», — примерно так в их сознании зафиксировался образ пирующего Магистра. Марии оставалось лишь ждать и выслушивать крысиные донесения. К вечеру стало понятно: Магистра не было во Дворце, и не было уже очень давно. Приказы подписывались секретарем, донесения отдавались первому помошнику, а на важных встречах, которые Магистр не имеет право пропустить, его роль играл наемный актер, похожий внешне, но пахнущий совершенно иначе. В свете заходящего солнца одинокая ворона устремилась в сторону Академии Магии… — Вы меня так напугали! Мастер Иосиф, я могу вам чем-то помочь? — вздрогнув, с заискивающей улыбкой поклонился Мортан де'Силв. — Божьим благословением, сын мой… Не желаешь ли ты облегчить свои грехи и открыть душу перед Господом? — поинтересовался Иосиф Киану. — О чем вы? Какие грехи? Вам не понравился мой гусь, фаршированный курицей, говяжьим языком и фромажем из печени птицы, запеченный в слоеном тесте с зеленыо и фруктами? Помилуйте, но я старался — это было одно из моих лучших блюд, я не могу понять, как… — О, оно было прекрасно, сын мой, благодарю Господа, что мне довелось изведать столь прекрасное блюдо, — искренне признал святой отец — к счастью, постов сейчас не было, и он мог себе позволить местные деликатесы. — Тогда, может быть, форель, фаршированная судаком, креветками, маслинами, декорированная раками, овощами, зеленью и лимоном? Но, помилуйте, лучшие заморские продукты, последние запасы, привезенные из морской экспедиции полгода назад, — я вложил в него свою душу. Неужели я добавил слишком много лимона? Скажите, оно было кислым, да? О горе мне, я так и знал, но эти диковинки, не произрастающие в наших краях, с ними всегда столько проблем, никогда не знаешь… — И сие блюдо вышло отменным, сын мой. — Но в чем же тогда мой грех? Мастер Иосиф, скажите, я не понимаю, чем я не усладил ваш вкус? — Дитя, — начала Иосиф Киану, — Господь любит всех своих детей и радеет за счастье каждого… Слова давались с трудом: седобородый великан нарушал одно из главных правил — нести слово Господа лишь тем, кто желает его услышать, тем, кто готов признать свою греховность, покаяться во всех злодеяниях. Морган де'Силв считал себя невинным. Он был на проповедях святого отца, но они не нашли ни малейшего отклика в сердце — убежденный в собственной правоте человек не готов был принять новую веру. Заставлять принять веру силой противоречит канонам, но иного выхода не оставалось. Человек, организовавший похищение Огня Прометея, должен был рассказать все, что знает. Потому и применил Иосиф Киану свой дар — проклятый магический дар, доставшийся от предков, дар вести за собой одним лишь словом. Дар, поставленный на службу Господа, — проповеди святого отца только в его устах имели магическую силу, силу шаманов-троллей, силу древнюю, волшебную, но направленную на святое дело. Впрочем, Иосиф Киану обычно сдерживал свой гипнотический дар, но не сейчас. Сейчас настало время взять на душу еще один тяжкий грех и отмаливать его потом длинными зимними ночами… Задача была проста — найти Игрока. В душу великана запали слова Олега: «Наш враг — это призрак. Игрок, он может быть праведником, страдающим за веру, или же еретиком, упорствующим в своей ереси, может быть невинным младенцем или же греховной куртизанкой. Что бы мы ни делали, Игрок всегда на шаг впереди, его ошибки отрепетированы, он не всемогущ, но неуловим. Йося, я, верховный вампир, как ты говоришь, отродье бесовское, признаю: я не знаю, как вычислить Игрока. Тут нужно чудо, а это уже больше по твоей части. Уж не знаю, ответят тебе высшие силы или нет, но только настоящее диво нам поможет. Найди Игрока, Йося, — попробуй начать с твоего Мортана, вряд ли он что-то знает, но будем надеяться на чудо… И молись…» Последнее наставление было излишним — Иосиф Киану и так постоянно молился. За мир во всем мире, за спасение грешных душ, за счастливый исход их дела — разве что за Олега не молился, все равно вампир такого не оценит. Вот и сейчас читал де'Силву проповедь и молился, чтобы злодей проникся глубиной своего проступка. — …Ибо лишь праведники, сын мой, после Суда Господнего обретут вечное блаженство в раю! — закончил святой отец. Воцарилась тишина. — Так я не понял, — секунд через тридцать отозвался Мортан де'Силв, — мастер Иосиф, вы хотите, чтоб я вам что-то особое приготовил? Специально для вас могу сделать свинину с курагой и баклажанами, фаршированную в тесте с сыром… Такого тяжелого случая Иосиф Киану в своей практике еще не встречал: вера в собственную правоту переполняла де'Силва, слово «грех» пролетало мимо его ушей, он не ассоциировал свою жизнь с понятием греховности. Говорить такому о покаянии все равно, что учить ежа летать — занятие бесперспективное, а значит, как бы ни хотелось святому отцу обойтись легким внушением, пришлось использовать тяжелую артиллерию. — Сын мой, волею Господа имел я вчера тяжелый разговор с супругой твоей… — Алнаро? — тут же встрепенулся Мортан. — А она тут при чем? Я не понимаю! У нас все в порядке, мы любим друг друга. Какое она имеет к вам отношение, мастер Иосиф? — Неистинны твои слова, ибо в семье вашей корни пустило зерно сомнений и раздора… Каждый священник должен быть немного психологом и, когда надо, обращаться не только к возвышенным, а и к более земным материям. Например, уметь убеждать, что институт семьи под угрозой и что муж, если хочет сохранить свою жену и детей, должен отказаться от своих глобальных планов по изменению мирового порядка. И то ли упоминание «скорбящей супруги», «страждущих детей», то ли общий тон, то ли шаманья магия повлияла — Мортан де'Силв пустил скупую мужскую слезу. — Я всегда этого боялся, — с неподдельной горечью в голосе сказал он/— Я ведь так люблю Алнаро… И детей люблю… Крошку Хота и малыша Бури… Спасибо вам, мастер Иосиф! Я все понял! Я был не прав, я долгие годы ошибался, но сейчас я наконец все понял! Да, я приду сегодня домой и сделаю им лучший ужин, лучший из всех, что я когда-либо делал! Гусь, фаршированный рисом, сладкими каштанами и… Иосиф Киану вздохнул — он, конечно, понимал, что не все грешники одинаково просто становятся на путь истинный, но настолько запущенный случай был первым в его многовековой практике. Даже семейные ценности со всей магией голоса не помогли, а значит, придется идти на крайние меры. Использовать уже не «тяжелую артиллерию», а «атомное оружие» — Багду-Дабаг, «последний и неоспоримый довод» на языке троллей. Старый, добрый Багду-Дабаг — сколько дорог с ним хожено, сколько бед он помог пережить! Сделанный из ветви Ганду-Абуду, «священного дуба», самого древнего дерева на Земле, растущего глубоко под поверхностью, в подземельях троллей, Багду-Дабаг был живым, имел собственный несносный характер и отличался умом и сообразительностью. Да еще и обладал своей, древесной магией — магией столь же древней, как и сами деревья. Вот только в применении он не отличался экстравагантностью — нужен был обязательно глубокий тактильный контакт, а проще говоря, им надо было стукнуть, причем чем сильнее, тем лучше. Вот уж действительно последний и неоспоримый довод — когда тролль-великан бьет тебя дубовым посохом по темечку, уже не поспоришь. — Господи, прости меня, грешника, — перекрестился Иосиф Киану и применил Багду-Дабаг по назначению. Через час Мортан де'Силв очнулся уже совершенно другим человеком, богобоязненным и суеверным, — магия троллей в очередной раз доказала свою эффективность. — О моя голова… Как болит… Мастер Иосиф? Это вы? Какое счастье! Облегчите страдания моей души — исповедуйте меня. Я грешник, ибо на руках моих невинная кровь и совершил я страшный поступок, посягнув на святой Огонь… Святому отцу ничего не оставалось, как выслушать его историю. — Что значит «пропали»? — отпрянул Хар/— Куда они могли пропасть? — Не знаю, — вздохнула Эбрилла, — Хар, их никто не видел со вчерашнего дня! Ни Алихвисс, ни Ягги еще никогда не пропускали лекции по истории магии… — Ну загуляли где-то, — пожал плечами Хар/— Дело молодое — вы что, сами никогда лекции не прогуливали? Я не понимаю, почему такая паника, найдутся… — Вот почему/— Немой Ан протянул Хару грязную тряпку, на которой под бурыми пятнами угадывался какой-то расплывчатый то ли чертеж, то ли просто рисунок… — Ну-ка, ну-ка… — Парень присмотрелся к тряпке. — Похоже на чертеж какого-то артефакта — две силовые линии разных полярностей, резонансный контур, а это элемент нелинейного автогенератора, если сюда подвести питание и обеспечить параметрическую связь между магическими емкостями… Да, интересная штука — похоже, приемопередающий тракт с гетеродином, только я не понимаю, какое это имеет отношение к исчезновению Ягги и Алихвисса? — Хар, — Эбрилла Рэйн посмотрела на парня как на сумасшедшего, — я ни слова не поняла, что ты только что сказал, но эта тряпка вся в крови! Крови Алихвисса! Мы нашли это в его комнате… — Да? А ведь действительно… — согласился Хар, который, изучая схему, как-то не особо уделил внимание бордовым пятнам, — Перепады давления, наверное, кровь из носа пошла. Странно, и чего он решил ее таким чертежом вытирать, неужели ничего менее ценного не нашлось… Эбрилла, оба Бигла, Айбар Сабиралли, Магний Кассат и Немой Ан явно не разделяли оптимизма Хара. Им казалось, что покрытая пятнами крови тряпка — неоспоримое доказательство страшной беды, что приключилась с их одногруппниками. Собравшись в кружок, они строили самые разные догадки, начиная от неудачного эксперимента (Магний) и заканчивая похитившими Ягги и Алихвисса демонами из бездны (Айбар). Наконец было решено доложить о пропаже ректору, и самый шустрый из всей компании Айбар отправился с этой ответственной миссией. Хар же думал совершенно о другом — том самом испачканном кровью чертеже. Перерисовав его на чистовик, он усердно проводил какие-то подсчеты, абстрагировавшись от объективной реальности, вносил правки, замечания, комментарии, что-то черкал, задумчиво изучая полученные результаты. Срочно бросился в поисках Ферма Ладная, взял у него манускрипты «Применение демонов в Артефактостроении» и «Колдовские материалы, краткая энциклопедия в трех томах». Еще раз проделал те же самые подсчеты и наконец с криком «Эврика!» бросился в сторону кабинета Олега. О полученных результатах следовало немедленно хоть кому-то рассказать, почему бы и не вампиру. — Значит, это и есть Огонь Прометея? — уточнил Олег. — Да! Я ведь так и думал: Огонь — это обычный артефакт, просто с необычными свойствами! И его точно так же можно проанализировать, разобраться с принципом работы, только я до такой оригинальной идеи никогда бы не додумался! Смотри, условно можно выделить два функциональных элемента — приемник и автогенератор, первый улавливает мысли, второй усиливает и преобразовывает энергию флуктуационных колебаний вакуума в магическую! Все дело в элементе с отрицательной дифференциальной проводимостью, он — сердце всего. Смотри, эти два демона противоположной полярности соединены через экстракт мощей святого, а он в микроволновом диапазоне является лучшим проводником… — Хар, — перебил Олег, — я понимаю, что ты очень увлекающаяся натура, но чем это нам может помочь? Ты узнал, где Огонь? — Нет, — признал парень. — Но, кажется, я придумал, как его найти… Витая в облаках, Хар, даже не попрощавшись, отправился в сторону лаборатории Ферма Ладная… Но долго скучать вампиру не дали. Только стихли шаги парня, как дверь кабинета отворилась, и показался новый посетитель. — Нет, не видел. А почему вы все так всполошились? Ну загуляли, молодо-зелено, с кем не бывает… — почти дословно повторил слова Хара Олег. — Да вот понимаешь, я ректор тут уже не первый десяток лет, а такое в моей практике впервые. И мой учитель ни о чем подобном не рассказывал. Тут вот в чем дело, — зашедший к вампиру Архимаг растолковывал ситуацию, — каждый, кто проходит через парадные врата Академии, обретает с ней родство. Ты этого не заметил? — Заметил, — согласился Олег. — Призрачный астральный отпечаток, причем индивидуальный, красивая система. Не опасная, но зато сразу можно вычислить чужих. Чую, мне перед Зинкой, женой моей, еще оправдываться, где я такое чудо на свою ауру прицепил. — Этот знак не только помогает отделить своих от чужих. Академия чувствует тех, кто с ней сроднился, где бы они ни были. И, если они живы, если с ними все в порядке, у стен цветут белые тюльпаны — по одному на каждого, кто прошел через врата. А когда они умирают, пусть даже на другом краю света, тюльпан становится черным и через несколько дней увядает. — А я думал, что за газон такой… — бросил Олег. — Красивая история. Ну и что? — Цветы Алихвисса Мэйха и Ягги Эсмералда покраснели, — как о чем-то сверхординарном поведал Архимаг Джелиос. — И что это значит? — уточнил вампир. — Белые — живы, черные — погибли, а красные? — А красные — этого никто не знает! — закончил ректор и, оставив Олега в раздумьях, покинул кабинет. Не долго вампиру думалось. Как будто сговорившись, в кабинет одновременно ввалился огромный седобородый великан, перекрестив все по привычке своим посохом, и залетела через предусмотрительно открытое окно ворона, уже через миг обернувшаяся симпатичной обнаженной девушкой. Впрочем, после прошлого случая вампир всегда имел при себе женское платье — и так по всей Академии ходили слухи про «обольстительных дьяволиц», которые якобы так и крутятся рядом с Олегом. — А вот и вы! — обрадовался вампир, — Ну, что нового узнали? Рассказывайте, Хара ждать сегодня не будем… — Раб божий Мортан де'Силв покаялся в содеянном и признал свою вину… — тут же начал Иосиф Киану. — Во Дворце Ордена я не нашла никаких следов Магистра… — одновременно с ним начала Мария. — Стоп! — перебил их Олег. — У меня хоть и два уха, но давайте все же по очереди. Йося, ты первый — удалось тебе еще одного грешника обратить в свою веру? — Благословением Господа, — кивнул святой отец и начал свой рассказ. — Да, когда Йося работает — во всем сознаешься… — выслушав речь великана, заметил Олег, — Зато решил всю свою жизнь посвятить службе нищим и обездоленным… Эх, Йося, не простят нам в Академии, что такого повара их лишили… Ладно, Машуня, теперь ты. — Первым делом, когда я проникла во Дворец Ордена… — Значит, бесследно исчез? — выслушав доклад девушки, уточнил Олег. — Что-то все подозрительно пропадают… Эпидемия невидимости какая-то, не иначе. — А кто еще исчез, кроме Магистра? — спросила девушка. — Да вот парень, укравший Огонь, сгинул. И некромант твой вчерашний тоже. Загадочно и бесследно, и никак иначе. А у Мортана Огонь Прометея исчез, ты же слышала, он его на кухне спрятал, в бочке с маринадом, а сегодня глядь — нету! Мистика, да и только. Йося, там следов совсем никаких не осталось? — Увы, — признал святой отец, — Господь не ответил пока на мои молитвы… — Жалко, но я так и думал, Игрок не оставляет следов, — признал Олег. — Разве что Хар их найдет, он говорил про какой-то гениальный план… Но я сомневаюсь. Будем ждать, время еще терпит. — Будем, — кивнула девушка, и святой отец с ней молча согласился. Пока Мария искала Магистра, Иосиф наставлял на путь истинный повара, Олег думал, а вся Академия дружно искала двух пропавших студентов, Хар работал. Его план был, как и все гениальное, прост. Разве кто-то сказал, что для применения Огня надо обязательно держать его в руках? По мнению парня, использовать свойства артефакта можно и дистанционно, главное — лишь подобрать правильный «сетевой протокол», как хакеры взламывают компьютерные беспроводные сети. Задача немногим сложнее — взломать магическое поле Огня Прометея и заставить его самого прийти в руки Хара. Схема есть, принцип работы понятен, осталась сущая мелочь — сконструировать парный артефакт, этакий Антиогонь. Не сложнее, чем, имея паяльник, кусок стеклотекстолита и кучу транзисторов неизвестного происхождения, сделать суперкомпьютер. Или из фанеры в столярной мастерской сбить межконтинентальный авиалайнер — раз плюнуть для настоящего мастера. Главное — очумелые руки и математически точный расчет! Ну и, конечно, капля чуда, размешанная в стакане смеси безумства и везения. Склянки, колбы, ступы, песты, воронки, трубки, чашки, тигли, фиалы, перегонные реторты — каждый маг должен быть немного химиком. Лаборатория Ферма Ладная, любезно предоставленная Хару для его работы, располагала всем необходимым в большом количестве, а чего не хватало, всегда можно было одолжить в других лабораториях. Агап Нест предоставил пергаменты и чертежные принадлежности, Тобиаш Кортеш — редкие природные ингредиенты, а несравненная ведьма Ниа Халиош зарядила все это своей собственной магической силой. Закопавшись в книги по магии, проделывая расчеты и на ходу апробируя их на практике, Хар ушел с головой в любимое дело — исследования. И неважно, что именно творить — новый восьмицилиндровый двигатель, теорию большого взрыва или магический артефакт, — в такие минуты он забывал обо всем, вампирах и оборотнях, погружаясь в чудо созидания. Успехи чередовались с неудачами. Слеза девственницы едва не спалила всю схему — видно, девственница некачественная попалась, — но зато пластина из копыта единорога оказалась идеальным проводником магического тока. Роса, собранная в ночь солнцестояния на листьях трехлетнего дуба, обладала высочайшей магической емкостью, но зато цветок папоротника не оправдал надежд, в итоге оказавшись смесью из измельченных лепестков одуванчика, ромашки и мать-и-мачехи. Черный жемчуг в обсидиановой оправе, в отличие от диамагической ртути, позволял почти без потерь напрямую общаться с потусторонним миром. Загадочное устройство росло на глазах. Отвлекшись от поисков Алихвисса и Ягги, половина студентов и преподавателей Академии Магии тайком подглядывали за усилиями Хара, тужась понять, что за странную штуку он созидает. Самые смелые, вроде Эбриллы Рэйн и Ахримага Джелиоса, даже пытались это выяснить, но безуспешно. Хар отмахивался от их вопросов, и не потому, что нужно было соблюдать режим секретности, — просто некогда было отвечать. Мысли роились в голове, гениальные идеи и божественные озарения рождались с такой скоростью, что парень только и успевал смешивать, подогревать, выжигать, чертить и монтировать. В его заметках самый гениальный криптограф не понял бы ни единого слова, в его выкладках величайшие математики запутались бы, окрыленный идеями Хар работал, как робот, без устали и без остановок. Весь день, весь вечер и всю ночь, забыв о еде и отдыхе, он монтировал на огромном золотом листе — подарок Ферма Ладная — новые узлы своего устройства, чертил сложнейшие геометрические построения, травил дорожки для магических токов и изолировал серебром ячейки для призванных демонов. Парень лишь отмахнулся, когда к нему в лабораторию в гости зашли Олег, Мария и Иосиф, буркнув нечто вроде «не сейчас, я еще не готов», и дальше углубился в свою работу. И лишь под утро, когда за окном уже светало, красными от усталости глазами осунувшийся Хар обозрел чудо конструкторской мысли — Антиогонь Прометея, единственный и неповторимый! Конечно, по сравнению с начальным замыслом пришлось пойти на уступки. Антиогонь, например, имел ограниченный радиус действия — не более метра, многие его элементы были одноразовыми, и после каждого использования их надо было заменять, еще не были произведены практические испытания (да и как их произвести, не имея на руках оригинальный Огонь?). Вес в полтора пуда затруднял транспортировку. Но это все были мелочи — парень ни капли не сомневался, что его устройство будет работать, и именно так, как нужно. Первый артефакт Хара, далекий как от канонов магии, так и от принципов схемотехники, был сотворен. Спать парень завалился прямо за рабочим столом, сил дойти до комнаты уже не оставалось. И даже не проснулся, когда великан Иосиф Киану с заботливостью любящего отца перенес его в свои покои и уложил на постель. «Рассветы сменяют закаты, а я сижу в этой темнице. Уже давно потерян счет времени, забыт солнечный свет, лишь сырость, холод и крысы. Проклятые крысы, они повсюду, они выжидают, когда я потеряю бдительность, чтоб наброситься на меня! Иногда я слышу шаги — тогда открывается оконце в двери, огонь свечи освещает миску. В ней какая-то протухшая жижа, в которой плавают куски мяса. Или это не мясо? Я уже давно забыл вкус мяса, только эта противная гадость, которую подают мне каждый день. Мои тюремщики — я их никогда не видел, они никогда не говорят со мной, но они — те же крысы. Они ждут, пока я перестану дышать, пока мое сердце перестанет биться, и только поэтому я еще жив. Не хочу доставлять им такое удовольствие. Каждый день я меряю шагами свою камеру, пять на пять шагов, пять на пять и снова пять на пять. Я знаю каждый камень, каждую трещину, через которую проникают крысы. Но мне через них не уйти, я заперт в этой темнице, заперт навеки, и никогда больше мне не увидеть солнечный свет…» — Ну и?.. — отложив в сторону потемневший от времени пергамент, поинтересовался Олег. — Машунь, что ты мне этим хотела сказать? Обычная исповедь какого-то узника. Где ты вообще ее нашла? — В библиотеке, — ответила девушка. — Мастер Агап Нест мне любезно помог. Хар был прав: человек не от мира сего, он даже не поинтересовался, кто я такая. Но нашел, в самых древних разделах, среди записей о первых Хранителях, пришедших в этот мир. Ей уже несколько тысяч лет! — Внушает уважение, — кивнул вампир. — Но какое это имеет отношение к Огню? Ты подозреваешь, что этот пленник — и есть наш похититель? — Нет, — покачала головой девушка. — Но помнишь, я тебе рассказывала, как из подземной лаборатории некромантов выбиралась? Так вот, я случайно попала в ту самую темницу, про которую он пишет. Она глубоко под землей, все ходы засыпаны, туда уже тысячу лет люди не заглядывали. — А как ты поняла, что это именно та камера? — Очень просто, — пожала плечами девушка. — Он до сих пор там — ходит кругами, проклинает крыс и ждет, когда же придет тюремщик. Олег задумался. Дело, поначалу казавшееся таким простым, все больше выходило из-под контроля. События разворачивались стремительно, каждая решенная загадка вызывала новые вопросы. Пропадающие бесследно студенты и красные тюльпаны, заключенный, уже несколько тысяч лет наматывающий круги в каменном мешке, — от такого даже у древнего вампира голова кругом пойдет. Возлагая большие надежды на Олега, Прометей здорово ошибся — вампир выпал из происходящих событий, и если кто и мог вернуть в руки законных владельцев древний артефакт, то разве что Игорь Харлей, Мария Ловат или Иосиф Киану Ар- торийский. Человек (почти), октоборотень и тролль. — Интересную ты задала задачку, Машуня… Как я понимаю, спрашивать, не призрак ли это был, бесполезно? Это человек ошибиться может, но не крыса. Что же, не знаю, какое это имеет отношение к нашему делу, но я, пожалуй, этим займусь. А то засиделся в кабинете… Девушка молча кивнула. Она свою миссию выполнила — ее дело вынюхивать и высматривать, а думают пусть другие. Перед массивным отвалом из каменных глыб и поросших мхом булыжников стояли четыре фигуры: два высших иерарха Ордена Хранителей и два гостя из другого мира, а если группировать их по другому признаку, то два вампира, человек и тролль. Странная компания — немало слухов поползло бы в народе, если бы кто-то увидел их вместе, но тут было пусто. Этот район города пользовался дурной славой: тут якобы пропадали люди, случались разные чудеса и слышались мучительные стоны. Конечно, авторитетная комиссия из Академии Магии еще три века назад вынесла вердикт: «Никаких магических аномалий не наблюдается, магический фон в норме», — но эти слова утонули в кипах канцелярских бумаг, так и не найдя отклика в сердцах людей. Наоборот, дурная слава еще больше укрепилась, когда глава комиссии на следующий же день покончил с собой, а его первый заместитель сошел с ума — теперь даже вездесущая голытьба старалась обходить странную выработку стороной. «Проклятое место» — иначе его в народе и не называли. В официальных же документах фигурировало другое название — «Руины первых каменоломен». Именно тут, прямо посреди города, первые Хранители Огня добывали камни для Дворца Ордена и первых каменных стен. Но почему эти далеко еще не отработавшие свое шахты оказались закрыты, история умалчивала. Даже Агап Нест в своей библиотеке не мог найти ответ на этот вопрос, а значит, его не знал никто. А потому и удивительно было троим уважаемым лицам получить загадочное приглашение: «Жду вас на Проклятом месте, Олег». — Ты звал меня, благородный воин? — уже полностью оклемавшийся после ритуала Яниос Кариан склонился в земном поклоне. — Что за дело срочное у тебя, нечисть бесовская, к смиренному рабу Господа нашего? — поинтересовался Иосиф Киану. — Что-то случилось, Олег? Почему такое странное место для встречи? Мы можем чем-то тебе помочь? — спросил Архимаг Джелиос. — Тут вот какое дело… — задумался Олег, — Из достоверных источников мне стало известно, что где-то тут, на глубине метров двадцати — тридцати, живет одна странная личность. Я бы и сам с ней разобрался, да вот незадача — сквозь стены ходить не умею. А колдовать вампиру в вашем благословенном городе противопоказано — не поймут, я не для того заботился о своей репутации, чтоб так опозориться. Вот если бы вы мне немного пособили с этим делом… Я ведь как подумал: простых работяг сюда гнать не стоит, еще уронят себе каменюку на ноги, лечи их потом, выплачивай больничные… — Ты хочешь, чтобы мы вчетвером разобрали двадцать — тридцать метров каменных завалов? — тоном «дядя-ты-хоть-понимашь-чего-просишь» уточнил Архимаг Джелиос. — Втроем, — улыбнувшись, поправил Олег, — Я вам буду только мешать — в жизни не поверю, что для троих здоровых мужиков такая легкая физическая нагрузка создаст какие-то трудности. Но я вас не заставляю, я только прошу… Спорить было бесполезно, и все это понимали. Когда хотел, вампир умел просить так, что не откажешь, и старый Наместник-вампир, и Архимаг, у которого были тысячи иных насущных забот, и священник-тролль в монашеской мантии взялись за работу. Один дробил каменную породу своим посохом — дерево Ганду-Абуду прочнее любого гранита, — второй укреплял магией свод, чтобы не обвалился на голову, третий в облике огромной летучей мыши выносил каменные глыбы и оттаскивал их в сторону. Работа ладилась, и довольный организатор, Олег, убедившись, что такими темпами до странного заключенного за день непрерывной работы докопаются, вернулся в Академию Магии. А там его уже ждал выспавшийся и переполненный энтузиазмом Хар. — Подожди, подожди! Не мельтеши, Хар! Я старый больной вампир, мои мозги За ходом твоей мысли не поспевают. Что ты с этой штукой придумал и чем я тебе могу помочь? — Ты должен мне ее зарядить, — ответил парень. — Именно я? — уточнил вампир. — Другой маг в Академии тебя не устроит? — Ну… — Хар задумался. — Вообще-то я думаю, что мог бы еще Архимаг, но никто не знает, где он. Вот я и решил к тебе обратиться — у других просто силы не хватает. Я уже говорил с Ниа Халиош, Максимилианом Анимусом и Нэйтоном Айком — они пытались, но ничего не вышло. Посылали меня к ректору. А Эбрилла сказала, что ты очень сильный маг, сильнее его, вот я и подумал, что ты мне можешь его зарядить. — Дай-ка, — попросил вампир и, осмотрев артефакт (чтобы его передвигать с места на место, Хар приладил специальную тележку на колесиках), задумался, — Честно — совершенно не понимаю, что ты сотворил, но, пожалуй, я действительно смогу его «зарядить». Только ты понимаешь, что я этим выдам себя с потрохами? — Нет проблем, мы это можем в Зале Огня сделать, ты там уже колдовал, и никто не заметил. Правда, я Ясиоса Кариана не нашел, чтоб ключ взять, так что пришлось Ниа просить, вот она ненадолго у отца одолжила… — Хар протянул Олегу ключ. — Да… ты, как я вижу, времени зря не терял… Ну что же, пошли, заряжу твою игрушку. Может, действительно сможет нам чем-нибудь помочь. До места Хар с Олегом добрались без каких-либо затруднений — хоть окружающие и смотрели с удивлением на загадочный артефакт на тележке, но спросить, что это такое, а тем более рстановить никто не рискнул. Ведь явно что-то волшебное, а с Академией Магии лучше не связываться. Ради спокойствия собственной души. — И это все? — огорченно спросил парень, изучая самодельный циферблат, приделанный к схеме. — Больше не можешь выжать? — Хар, — обратился уставший вампир, опираясь о постамент Огня и с трудом переводя дыхание, — той силой, что я только что загнал в твою игрушку, можно горы своротить. Я теперь несколько дней колдовать вообще не смогу — тебе и этого мало? — Нет-нет, Олег! Нормально, просто… Двадцать семь процентов — это негусто, конечно, но, если немного поработать над диаграммой направленности… я думаю, хватит. Хотя я надеялся хотя бы процентов на восемьдесят — девяносто… — Удивительно, как твоя штука от моей магии вообще не взорвалась! — усмехнулся Олег. — Я, честно говоря, думал, что она и четверти не выдержит… — Да ты что! — возмущению Хара не было границ, — Смотри: энергия запасена в сдвоенном контуре, снаружи классическая пентаграмма, а внутри миф- рил овая стружка с адамантовым наполнителем. Я схему с запасом сделал, она надежная. А для защиты от короткого замыкания специальный предохранитель… — И парень пустился в длинные объяснения. В другое время Олег перевел бы тему в иное русло — древний вампир и сам был не чужд науки, но забивать голову всяким мусором не любил. Однако сейчас слушал, и очень внимательно — как и все великие первооткрыватели, Хар даже не понял, что он только что сотворил. Мечту магов всех времен и народов, коллектор волшебства, с которым даже самый слабый колдун мог творить величайшие чародейства. Вернувшись под вечер в Академию, Хар удалился в лабораторию дорабатывать свою схему. Проклятое место разительно изменилось — вместо хаотических каменных завалов вырос настоящий база- льтовый террикон, а рядом с ним под острым углом в землю уходил прямоугольный шурф, два квадратных метра в поперечнике. И, чуть ли не обнявшись, сидели в тенечке три «шахтера» — Архимаг, Наместник и святой отец. На появление вампира они фактически не отреагировали. — А, Олег, это ты… — только и бросил ректор. — Принимай работу, дошли мы до твоей личности… — Господним благословением, — поспешил добавить священник. — Молодцы, — похвалил Олег. — Я знал, что на вас можно положиться! — добавил он, спускаясь в шахту. Проделанная работа впечатляла — за полдня втроем Джелиос, Яниос и Иосиф Киану проделали труд, по сравнению с которым подвиг Стаханова казался праздным бездельем. Без инструментов, без опыта в горном деле, лишь силой героической самоотдачи и немного магии, троица прорубилась на сорок метров в глубь плотной каменной породы, расчистив для Олега путь к загадочному пленнику подземной темницы. Само узилище, запертое массивной дверью, столь же неприступной, как и тысячи лет назад, разумно оставили нетронутым. Внутри камера, как убедился вампир, заглянув через небольшое оконце в двери, действительно была в точности такой, как описано в древнем манускрипте — пять на пять шагов, сырая и темная. И все так же бродил по ней таинственный пленник. — Это ты, мой тюремщик? Все же пришел? — отреагировал он на звук открываемого оконца. — Все же пришел? А я думал, вы забыли обо Мне, ведь прошло столько времени… Давай мне свою несъедобную гадость и уходи, я же знаю, ты опять не скажешь ни слова, так было всегда и так будет столько, сколько я просижу в этих стенах! Ну же, где моя миска, где свеча? Я не помню, когда в последний раз видел свет! Или ты пришел продолжить мои мучения? О да, я знаю, мои терзания, страдания и муки доставляют вам удовольствие! Ты молчишь? Что же, я так и думал — тогда уходи, оставь меня наедине с этими проклятыми крысами! Уходи прочь, тюремщик, не томи мою душу! О горе мне, остаться в сих стенах навеки суждено… Олег молчал. И не потому, что слова заключенного запали ему в душу, — он помнил этот язык. Не местный говор, дивная смесь десятков разных языков, возникшая в первые годы существования Ордена Хранителей, когда призванные Прометеем пришельцы из разных миров притирались друг к другу, искали общий язык. Слова, произносимые пленником, впервые прозвучали на Земле десятки тысяч лет назад, задолго до рождения самого Олега, прозвучали голосом приказов, голосом первых земных владык, основавших величественную Атлантиду и сгинувших в неведомых далях. Пленник говорил на забытом языке демонов, что спускаются на землю с небес, и сам он был демоном, но не потусторонним магическим существом, а представителем расы, знающей тайны переходов между мирами. — Кто ты? — наконец решился спросить вампир на том же самом языке, — Как ты попал сюда? — О, я слышу голоса! Я уже схожу с ума, мне чудится родная речь, столь необычная в этом диком краю… Или позвольте? Да быть того не может — это ты, мой тюремщик, говоришь со мной? Ты мой брат? Нет, я бы почувствовал, мои братья никогда не задали бы мне таких вопросов. Но ты знаешь нашу речь, скажи, кто ты, и, быть может, тогда и я отвечу на твои вопросы. Или ты уйдешь — да, наверно, ты уйдешь, как всегда уходили до этого, не сказав больше ни слова… — Я… человек, — задумавшись, ответил Олег. Слова «вампир» в этом языке не было, как и не было самих вампиров в те далекие времена. Людьми же звались все без исключения разумные жители Земли: рабы, низшая раса, удостоенная великой чести, чтобы ею правили могучие атланты. — Человек? — В голосе пленника послышались удивленные ноты. — Человек… А ведь я знаю тебя, человек, да, я почувствовал тебя. Тебя твои сородичи звали Анкх-а-Тахути[8], «несущий жизнь мудрец», это ведь ты нарушил наши планы, разрушив центральную базу проекта всеобщего благоденствия? Да, это ты — я помню, как мы с братьями изучали тебя, часть братьев даже предлагали назвать тебя нашим врагом, но ведь это глупо. Ты лишь человек, волею случая обретший часть нашей силы — я чувствую ее в тебе, твоя кровь другая, не такая, как у остальных людей. По кровй ты наш младший брат, но ты все еще считаешь себя человеком. Ты стал моим тюремщиком? Неисповедимы пути братьев… — Аведьятожезнаютебя… — тихо (но даже шепот в тишине подземелий звучал как гром среди ясного неба) проговорил вампир. — Я помню тебя — ты Аш-а-Сута[9], прозванный проклятым демоном пустыни за насылаемые напасти… — Нет, человек, мы не носим того, что вы называете именами. Хоть ты и прав, именно так я отличался от своих братьев, именно этими звуками — какое совпадение! Мой тюремщик — человек! Ты ведь убьешь меня? Да, я так и знал, что наступит и мой час, хоть и горько мне первым среди братьев покидать покои бытия во тьме, в окружении этих проклятых крыс, но такова моя судьба, и я готов с ней смириться! — Убивать тебя? — Олег задумался. — Да нет, пожалуй, не буду. Мне не нужна твоя жизнь — только скажи: твои братья, они знают, где ты? — Братья узнали это в первый же миг, как я был заточен в этих стенах. Ты ведь боишься их мести, человек? Не бойся — тот, кто заточил меня, запер этот мир, закрыл его от моих братьев, и, хоть я никогда не терял веры, что они меня найдут, не суждено мне дождаться этого мига… Убей меня, человек, отомсти, ты ведь хочешь этого, подари мне покой… — Хочу, — признал вампир, — но не буду. Спасибо, ты мне очень помог. Отпускать тебя, естественно, не буду, но в благодарность поговорю с крысами и попрошу, чтоб они тебя больше не беспокоили. Договорились? — Спасибо, человек… — Не за что, Аш-а-Сегх… Анкх-а-Джехут… Как же я давно не слышал это имя… Предаваясь воспоминаниям, Олег вышел из шахты — вокруг уже стояла ночь, но ректор, Наместник и святой отец терпеливо дожидались вампира. — О, благородный воин, узнал ли ты то, ради чего мы проделали сей великий труд? — поинтересовался Яниос Кариан. — Узнал. Ваша работа была не напрасной. Но у меня к вам есть еще одна маленькая просьба… — приторным тоном улыбнулся Олег. — Какая? — насторожился Архимаг Джелиос. — Сущая мелочь… Видите вот эту шахту? Вы должны засыпать ее камнями, залить бетоном, запечатать магией — делайте, что хотите, но этот пленник больше никогда не должен увидеть свет. Если вы оставите ему хоть один шанс, если когда-то в будущем найдется такой же любопытный, как я, и отпустит его на свободу… Йося — молиться уже будет бесполезно. Потому что некому будет молиться. Работайте, господа, до утра вы должны закончить! — Вот дьявольское отродье… — в спину удаляющемуся вампиру бросил Иосиф Киану, и скорее всего его спутники на этот раз с ним были полностью солидарны. — Сжечь! — приказал Олег. — И забыть о том, что тут было написано! — Вы не имеете права! Это нарушение субординации, это святотатство так обращаться с древними манускриптами! Это ценнейший экземпляр — изложенная первыми Хранителями легенда этого мира, последний памятник эпохи до появления Огня, больше не осталось ни единого… — причитал Агап Нест, но вампир был непреклонен. — Сжечь. Немедленно! И, если я узнаю, что ты меня обманул и еще хоть в одной работе упоминается запрятанный в подземельях под городом узник, я самолично сожгу всю библиотеку Академии! Доступно выражаюсь? Мастер истории магии понуро кивнул — библиотекарь и архивариус был достаточно слабым магом, и некому было его поддержать. Ректор Архимаг, последняя надежда и опора, бесследно исчез, а другие мастера просто не смели возразить Олегу: хоть он и не колдовал ни разу, его великую силу чувствовали все. Пришлось Несту совершать страшный, смертельный грех — лично уничтожать одну из жемчужин библиотечной коллекции, «Исповедь Узника». Причем прямо сейчас, среди ночи — разгневанный Олег ворвался в библиотеку в неурочное время в состоянии, близком к безумию, и, только покорно исполнив его приказ, можно было обезопасить остальные ценнейшие манускрипты. Пергамент запылал синим пламенем. Лишь когда от него остался прах, вампир с крысой на плече, сопровождаемый Харом, кивнул и, не говоря больше ни слова, покинул библиотеку, оставив Агапа Неста страдать и плакать над безвозвратно утерянным знанием в одиночестве. — Зачем ты это сделал? — недоумевал Хар, — Зачем так со старым человеком? В чем он перед тобой провинился, Олег, почему такая жестокость? — Действительно, — на этот раз Мария стала на сторону парня, — к чему все это было? И зачем понадобились мы, свидетели? Олег, ты нам расскажешь или будем ждать святого отца? — На этот раз расскажу… — кивнул вампир. — А Йося… ему тоже расскажу, но потом, сейчас он слишком злой на меня. Вспомнит, что гнев и злоба — грех, успокоится, тогда я с ним и поговорю, тем более у него есть другая работа. Что до жестокости с Нестом… Переборщил, конечно. Простите старика — эмоции взяли вверх над разумом. И у него я тоже попрошу прощения потом — пусть пока лучше на меня злится, чем скорбит о манускрипте. Не так больно будет. — Ты обещал историю, — напомнила Мария. — Я все помню. Помните, Промми говорил, как он нашел отдельный, закрытый от остальной последовательности мир? Он еще удивился этому факту — решил устроить тут хранилище Огня. Ну так вот, это не была случайность, этот мир еще и раньше был тюрьмой, тюрьмой того самого пленника, на которого ты, Машуня, случайно наткнулась. Его не Хранители заключили, он сидел там задолго до их прихода. И будет сидеть, надеюсь, вечно. А манускрипт — перевод на язык Хранителей одной из легенд этого мира, ведь вы, надеюсь, не думали, что до прихода людей тут уж совсем не было никаких разумных обитателей… — Почему? — не удержался Хар. — Он так опасен? Он пленный бог? И кто его пленил? — Нет, не бог. Хуже. Один из «братьев», они так называют сами себя, а другие их называют демонами. Загадочные существа. Я и сам почти ничего о них не знаю, кроме того, что время от времени они приходят в разные миры, становятся их владыками, оставляют после себя слуг и уходят. Так было с Атлантидой. Иногда возвращаются — так было с Гипербореей, а потом снова уходят. Что я знаю точно — они мои враги. Личные. Это я, прозванный Анкх-а-Джехут, отправил на дно морское Атлантиду, это я сразил последний оплот Гипербореи. Еще я знаю, что они не бессмертны, но, умирая, возрождаются вновь — победить их можно, лишь отправив в вечное заточение, потому как лишить самих себя жизни они физически не способны. Уничтожить их возможно, лишь разъединив и лишив свободы. Знаю, что они должны исчезнуть как раса, нужно уничтожить даже все упоминания о них — потому что помню, чем была Атлантида и чем пыталась стать Гиперборея. А вот кто пленил, не знаю, но думаю, тот самый бог, чей череп наши дорогие некроманты использовали в своих целях. Зря я Промми винил — наверно, он еще тогда погиб, война с «братьями» опасна и непредсказуема. — А к нашим проблемам «братья» какое-то отношение имеют? — спросил Хар. — Думаю, что самое прямое: атланты славились своими Левиафанами, гиперборейцы призвали на помощь Ктулху. Если кто и мог использовать Люцифера, которого, повторюсь, на самом деле не существует, то только они. — Но как же Огонь? — поинтересовалась Мария. — А с Огнем, думаю, им просто повезло — отправлялись вызволять из плена «брата», а тут вдруг оказалось, что один очень умный титан решил использовать тюрьму как сокровищницу… Не ограбить ее — просто грех. Только не радуйтесь, что мы знаем наших врагов и их цели, — раньше я воевал лишь со слугами «братьев», битва же с ними самими даже для меня может стать смертельно опасной… Эх, Промми, я ведь сразу догадался — где ты, там жди больших неприятностей… Ладно, теперь ваша очередь — что-то новое узнали за сегодня? — Ну, я свою штуку уже закончил, завтра тестировать буду, — загадочно ухмыльнулся Хар. — А я весь день по Академии шныряла… Вам хорошо — вы делом заняты, а тут такой бардак творится… — покачала головой Мария. — Занятия отменены, и такое чувство, что все дружно с ума посходили… Короче, все еще вчера началось, но сегодня с утра… С утра в тот день в Академии Магии царил хаос — исчезновение двоих студентов, не вышедший на работу главный повар, ректор, без предупреждений умчавшийся в неизвестном направлении. Учиться и учить в таких условиях бессмысленно. Но настоящие студенты никогда не будут маяться от безделья и всегда найдут, чем себя занять. Вездесущая Эбрилла Рэйн, возомнившая себя этаким Шерлоком Холмсом, собрала компанию и занялась поисками улик — рылась в комнатах Алихвисса Мэйха и Ягги Эсмералда, разыскивая любые следы, способные пролить хоть какой-то свет на судьбу бесследно пропавших студентов. Работа сложная, неблагодарная и смертельно опасная: в покоях Алихвисса каждая безделушка могла оказаться магическим артефактом, способным испепелить, заморозить или обратить в камень, в комнате Ягги бушевали ядовитые лозы и грозно рычал посаженный на цепь чемодан. Но Эбрилла не отступала — упросила Ниа Халиош дезактивировать защитные артефакты, мастер звериной магии Тобиаш Кортеш помог одолеть бушующую лозу, а Салвис Авиани, сам не свой в последние дни, исцелил Айбара Сабиралли, неосмотрительно заглянувшего в хищный сундук с личными вещами Ягги. Но следов не находилось — ни Мэйх, ни Эсмералд не вели дневников, не оставили тайных посланий. Кроме кровавой тряпки и двух покрасневших тюльпанов, свидетельств, что с ними приключилась беда, не было. Оба парня просто исчезли, как сквозь землю провалившись. Неразгаданной тайной остался найденный в комнате Мэйха небольшой иссиня-черный сундук, покрытый загадочными рунами. Случайно наткнувшись на запрятанный в глубине шкафа тайник, Эбрилла сначала обрадовалась, но, к всеобщему разочарованию (включая наблюдающую за этим крысу), сундук оказался абсолютно пустым. Полукруглый след на мягкой тканевой основе не дал даже намека на разгадку таинственного исчезновения Алихвисса. Огелла Сэйм и Потт Агар не занимались поисками — весь день влюбленные голубки мирно щебетали у фонтана во дворе Академии, не строил из себя детектива и Камардон Варг, доводивший своими ехидными замечаниями до белого каления всех окружающих, как будто он единственный знал ответы на все вопросы. Другие студенты Академии Магии занимались своими делами. Из преподавателей только Агап Нест и Ферм Ладнай были на рабочих местах — первый жил своими книгами, даже не подозревая, какое горе ему предстоит пережить этим вечером, второй сначала помогал Хару, а потом долго-долго думал, что же именно собрал его студент и как оно должно работать. Ферм отдавал ему должное, ибо был настоящим ученым, способным признать, что молодое поколение ни в чем не уступает старикам, а иногда даже способно их превзойти. И хоть знакомству с Харом было всего несколько дней, иначе как «мой лучший ученик» Ферм о парне не отзывался. Салвис Авиани затворничал — закрывшись в своем кабинете, он проводил важный научный эксперимент, отстранение и сосредоточенно исследовал влияние медицинского спирта на организм человека, лишь единожды оторвавшись ради излечения Айбара. Понять, что за горе приключилось с великим лекарем, никто не мог, а спросить никто так и не рискнул, зная скверный характер Салвиса. Ниа Халиош помогала студентам раскручивать заклинания Алихвисса Мэйха. Хоть она и была одним из лучших мастеров защитной магии, а он лишь студентом третьего курса, многие артефакты давались девушке с превеликим трудом. Тобйаш Кортеш искал свою жену, Зою, мастера теней, которая несколько дней назад заявила, что «удаляется от мирской суеты». Она и раньше пропадала, причем надолго, так что ничего удивительного — эта женщина могла скрыться в тени от березового листка, пробраться через ушко иглы и улететь с порывом ветра. Так что Тобйаш не особо упорствовал в своих поисках: когда Зое надоест, она сама вернется. Нэйтон Айк, мастер теории магии, весь день просидел у покрасневших тюльпанов, пытаясь вычислить, что за волшебство заставило их изменить цвет, ну а Максимилиан Анимус, как всегда, праздно бездельничал, начисто игнорируя окружающую суету. Ближе к вечеру в Академию заглянул Багги Халиош, Наместник Храма Огня, со своим сыном Ариа- ном Халиошем, Паладином Стражей Храма, — они сначала уединились с Ниа, потом долго искали Архимага, расспрашивали про Олега и удалились втроем в неизвестном направлении. В иное время визит в Академию одного из трех Наместников еще долго служил бы поводом для сплетен, но сейчас прошел почти незаметно, заинтересовав разве что местных крыс. — Что от меня хотели, Машунь, не слышала? — спросил Олег, когда девушка закончила свой рассказ. — Не знаю, — пожала плечами Мария. — То ли они знали, что я за ними слежу, то ли догадывались — говорили одними намеками, хоть, как я поняла, Багги Халиош как-то узнал про твою связь с Яниосом Кари- аном, вот и пытался выведать, не плетете ли вы вместе с Архимагом какой-то заговор… Но это только мои догадки. — Может быть… — задумался Олег. — Ну что же, сегодня был тяжелый день. А завтра будет еще тяжелее — время неумолимо, до часа «Л» осталось меньше недели, а мы так и не знаем, где Огонь. Потому всем отдыхать, а завтра… Да чего я буду вам говорить — вы уже лучше меня во всем разбираетесь. Машунь, сегодня Йося не будет у себя ночевать — если хочешь, занимай его комнату. Всем спокойной ночи. Попрощавшись с вампиром, парень с девушкой разошлись по своим покоям. За окнами царила глубокая ночь. Ровно в шесть тридцать утра по местному времени по всему городу раздался колокольный звон — трижды ударил Огненный Колокол. Огромный, магический колокол был отлит десятки веков назад, забылись в истории имена создавшего его мастера и тех магов, которые придали его звону особую, неповторимую тональность. Но до сих пор каждый житель города знал: если ударил Огненный Колокол — значит, настал тяжелый час, грядет война, неминуемы голод и эпидемии. Первый удар вещает горе. Если же колокол ударил дважды — грядет смертный час, последняя битва, где женщины, старики и дети наравне с мужчинами будут стоять на бастионах, отражая до последнего атаки нечисти, жертвуя собой ради великого Огня Прометея, ибо их призвание — защищать этот Огонь. Второй удар вещает смерть. О том, что вешает третий удар, не знал никто, но именно трижды пробил Огненный Колокол. Комендантский час, военное положение, тотальная мобилизация — вот чем начал жить город в этот день, но на жизни Академии Магии это почти никак не отразилось. Вольные маги не подчинялись Храму Огня или Ордену Хранителей, они были сами себе хозяева, и никто против этого не возражал — именно им в грядущей войне предстояло стоять в первых рядах, отражая магические атаки и насылая на нечисть все беды мира, и если маги падут, то вся храбрость защитников, острота их мечей, зоркость глаз и огонь сердец не будут ничего значить. Хотя ректор все же объявил общее собрание. Студенты, преподаватели, простые люди, что занимались уборкой и приготовлением пищи, — все собрались во внутреннем дворе Академии Магии, чтобы выслушать речь Архимага Джелиоса. Уставший, не выспавшийся — еще бы, всю ночь камни таскать и магией цементировать! — он, один из самых могучих волшебников всех времен и без преувеличения величайший и мудрейший чародей современности, был грозен в своем величии. Его голос доносился до каждого сердца, до каждой души, и даже вечно ехидный Камардон Варг ни разу не перебил речь ректора своими замечаниями. — Братья и сестры! Вы все слышали голос Огненного Колокола, вы все знаете, что это значит, — настало время, когда нам следует забыть былые раздоры, забыть вражду. Мы все — Хранители, это наш долг, наша участь, наше тяжкое бремя. Не мы выбирали его, но именно нам нести то знамя, что было поднято предками! Скоро война. Сегодня Храм Огня сделал официальное заявление: город окружен, полчища нечисти, небывалые, стократ большие, чем ранее, идут к нашим стенам. Война уже на пороге, но мы должны сделать все возможное и невозможное, чтоб удержать врага! И неважно, что шансов нет и это все понимают, — нам некуда отступать, и мы должны до последнего исполнить свой долг! Я верю в вас, я знаю, вы не подведете меня, вы не подведете себя, вы не подведете наш город и наших предков. Вы не опозоритесь, вы будете настоящими героями, и, кто знает, быть может, в тот миг, когда будет потеряна всякая надежда, свершится великое чудо! Верьте и надейтесь, братья и сестры, и ничего не бойтесь — настал час показать нечисти, что умеют настоящие Хранители Огня! — Зоя, подожди! — сразу после речи Архимага, пока мастер теней не успела вновь исчезнуть в своих отражениях, догнал ее Хар. — Подожди! — Благослови тебя Господь, что ты хочешь, мой брат, от смиренной рабы Божьей? — копируя интонации святого отца, поклонилась женщина. — Я к тебе с поручением от отца Иосифа… — Хар и так был красный от бега, так что дополнительному румянцу на его лице было неоткуда выступать. — Святой отец? Слава Господу нашему, я знала, я верила, он найдет для меня достойное дело, дабы я искупила праведными поступками свои грехи! — Именно так он и сказал! — кивнул Хар, убедившись, что Иосифа Киану нет рядом и ни подтвердить, ни опровергнуть тот ничего не сможет. — Сказал: «Передай Зое, что если она хочет искупить грехи перед Господом, то должна помочь мне в одном деле». Только он сразу предупредил, что дело очень опасное… — Ради Господа я пойду на смерть! — уверенно заявила Зоя, и Хар ни капли не сомневался в правдивости ее слов. — На смерть не надо. Зоя, отец Иосиф передал, что в нашей Академии под обликом праведного сына церкви скрывается злобный еретик, растлитель умов, упорствующий в своей ереси, он втайне от всех хулит Господа и приносит жертвы дьяволу! — Скажи мне имя, и я убью его! — В глазах Зои Кортеш полыхал огонь ненависти, и этому несчастному еретику явно предстояло пережить самые неприятные минуты своей жизни. — Зоя, отец Иосиф знал, что ты это скажешь. Он просил напомнить тебе, что убийство — тяжкий грех! Даже еретика можно наставить на путь истинный, но для этого нам сначала нужны доказательства его ереси, а чтоб их добыть, его нужно как-то отвлечь… Именно это тебя, верную дочь церкви, святой отец и просил проделать… Зоя Кортеш была лучшим мастером теней и боевой магии, так что Хар даже не сомневался, что у нее все получится. — «Братья и сестры!» — передразнил ректора Олег, — Хорошая речь, но сколько же я таких уже наслушался… Нет чтоб сказать: ребята, нам все равно подыхать, так давайте же поприкалываемся напоследок, подпалим эту нечисть в хвост и гриву. Вся эта патетика… Машунь, Йося, вы что, не согласны со мной? — Он их на святое дело наставлял, — пожала плечами девушка, в этот день впервые показавшаяся на людях в человеческом облике — все равно никому до нее дела не было. — Если они не могут победить, то должны знать, что сражаются и умирают не просто так. — Господь, помоги им сразить нечестивцев… Ибо, хоть немногие из них познали свет истинной веры, душа их чиста и дело праведно! — добавил великан. — Странные вы, люди, а также тролли и октоборот- ни, и почему вас так и тянет за что-то святое умирать… — задумался Олег. — Нет чтоб, как я, жить. По-моему, мой метод более продуктивен. Хотя дураков большинство… — А что бы ты делал? — спросила Мария с нарастающим гневом. — Если бы ты был простым человеком? Простым жителем этого города? А не вампиром из иного мира, а? Скажи, Олег, ты бы трусливо бежал, оставив их всех на растерзание нечисти, да? Ты бы показал свою спину? Или ты вообще забыл, что такое быть смертным, считаешь себя богом, а их — ничтожной пищей, годной разве что на то, чтоб сосать из них кровь! Молчишь, да? Тебе нечего сказать? А ведь действительно ты бесовское отродье, прав святой отец, нет в тебе ничего светлого, я-то думала, ты все еще тот, благородный Олег, который, рискуя собой, вытащил из костра обреченного оборотня, а ты… А ты… — Не дай гневу завладеть тобой, дочь моя, — обнял девушку Иосиф Киану. — Тебя переполняет горе, ты полюбила этот народ всем сердцем, и больно тебе, что им всем предстоит предстать перед Господом раньше отмеренного им срока. Но мы все смертны, а твои слова… Зря ты так. Олег не худший из вампиров, и я, отец Иосиф Киану Арторийский, верю ему. — Ну, Йося… От тебя я такого не ожидал, — развалившись в кресле, дружелюбно улыбнулся вампир. — Чтоб святой отец за вампира… Впору креститься и кричать: «Аллилуйя!» Уже простил, что я тебя немного покопать заставил? Я же знаю, тебе, троллю в душе, с камнями поиграть только в радость, хоть и не признаешь этого… А Машке я вот что отвечу: хочешь знать, что бы я делал, если бы был простым человеком? Я бы собрал большую-большую армию, всех способных держать оружие, взял с собой Огонь и сам бы пошел войной против Люцифера. Во главе войска. — Но это безумие! — встрепенулась девушка. — Вы бы погибли — ведь нет никаких шансов… — Когда я плыл на Атлантиду, еще не вампиром, а простым человеком, мне то же самое говорили. И где теперь Атлантида, а где я? То-то же… Девушка задумалась, святой отец начал молиться, а вампир размышлял: что за странные звуки раздаются снаружи и куда мог деваться этотпроклятый мальчишка? Но Хар — не Том Сойер, а Олег — не его тетя Полли, чтоб бегать по всей Академии и кричать: «Хар!» Как потерялся, так и найдется. Хоть Олег его и предупреждал, что утром они собираются вместе обсудить последние события и думать, что дальше делать. У парня были свои неотложные дела, и вампир ему был не указ. — Кстати, Магистр Ордена сегодня в полдень должен речь перед народом держать, — нарушила тишину Мария. — Так объявили. Как думаешь, опять вместо него актер будет? — Не знаю, — честно признался Олег, — Мне как-то некогда было этим заниматься — думал разобраться, но события закрутились… — Воистину, — согласился святой отец. И вновь тишина — никто не знал, о чем говорить. Идеи иссякли — поиски Огня зашли в тупик, Игрок выиграл по всем пунктам, оставалось только уповать на чудо и ждать, пока рак на горе свистнет. И то ли рак свистящий попался, то ли лимит по чудесам на сегодня еще не был исчерпан, но иначе появление вломившегося в дверь Хара было никак не объяснить. Распахнув дверь ногой, хитро улыбаясь, парень с ходу взял быка за рога. — Олег, а я знаю, кто такой Игрок. Я его вычислил. — Ну и кто же? — с долей сомнения поинтересовался вампир. Мария и Иосиф насторожились. — Наш ректор, Архимаг Джелиос, — гордо и торжественно сообщил Хар. — Я даже с Зоей Кортеш договорился — она его сейчас отвлекает, и мы можем пойти искать улики! Уверен, что это он! — Быть того не может! — удивилась девушка. — Сей благородный человек — злодей? — усомнился великан. А Олег только глубоко вздохнул, посмотрев на Хара уставшим отеческим взглядом. — Мы же с тобой уже говорили на эту тему. Опять ты за свое? Не иди ложным путем — Архимаг не похищал Огонь Прометея. Ни он, ни Яниос Кариан — ты можешь скорее меня подозревать, чем кого-либо из них. И чего тебе в голову такая странная идея пришла… Парень задумался, размышляя над словами вампира. — Да? Знаешь, а, наверное, ты действительно прав… Жалко, а ведь такая красивая версия была, такая складная… Ладно. Значит, придется перед ним извиниться и перед Зоей тоже… А эту штуку, наверно, ему подкинули, а я чуть было не очернил кристально честного человека… Пожав плечами, Хар вытащил из кармана жемчужину — огромную, размером с кулак взрослого человека, идеально круглую, сияющую внутренним светом жемчужину. Вошедшую в мифы многих миров как Огонь Прометея — символ чего-то божественного, пришедшего к людям с небес, символ настоящего чуда, символ знаний, символ чистого альтруизма. Не меньше минуты царила полная тишина — лишь три сердца[10] бились в унисон с мерцанием божественного света в жемчужине. — Олег, — наконец очнулась Мария, — пожалуйста, скажи, что это и был твой план… Ты ведь догадывался, что Архимаг — это Игрок, да? Ведь такого не может быть, чтоб мы все ошибались, а какой-то мальчишка… — Может! — Хар больше не мог удерживать переполнявшую его гордость. — Я именно так и вычислил Архимага! Олег говорил, что Игрок построил западню именно против него. Вот я и задумался — кого Олег никогда не заподозрит? А он мне сам помог — Архимага и одного Наместника! Раз Олег их никогда не заподозрит — значит, один из них вор! А дальше все просто — они оба знали про свойства Огня, но только один из них мог проделать все остальное. Кто еще, кроме Архимага, может держать поваром в Академии потенциального заговорщика, озлобленного, что его не приняли на учебу? Не может же ректор не знать своих же сотрудников — кто еще, кроме ректора, может подсунуть повару старый манускрипт? Да еще руками Агапа Неста? А кто потом может вывести на Алихвисса, лучшего специалиста по артефактам? Да никто — только Архимаг на такое способен. Если Игрок такой талантливый, то никогда в жизни не будет простым мусорщиком. Ведь Игра — это риск, это адреналин, а значит, Игрок должен быть у всех на виду, но никто и никогда не должен его заподозрить. Правильно? Вот и я так подумал. А когда Архимаг стал тебе, Олег, во всем помогать, в любых начинаниях, и вовсе убедился, что это он. А сейчас Зоя его отвлекла — святой отец, извини, я ее немного обманул, сославшись, что это ты попросил Архимага отвлечь, — я в его кабинете свой прибор включил, и Огонь тут же нашелся! Он у него в сейфе все это время лежал — я еще в прошлый раз приметил: там такой сейф, что черную дыру можно спрятать, — только Архимаг его и может открыть, но ведь Огню все эти стенки не страшны, я его позвал, он ко мне и вылетел сам… Вот так все и вышло. Довольный произведенным впечатлением, Хар гордо смотрел на впавших в ступор девушку, великана и вампира — они как будто языки проглотили, не находя, что ему ответить. — Хар, извини, — наконец пришел в себя Олег. — Признаю: я был полным дураком. Обещаю: впредь я больше не буду так поступать, буду доверять твоим словам, какими бы абсурдными они мне ни казались… — Да ты что, Олег, ни в коем случае! — воспротивился Хар, — Если бы не ты, я бы никогда на Архимага не вышел! Я же говорю: ты мне невероятно помог, мне все казались хорошими, а ты сразу сказал — хорошие ректор и Наместник! Я бы их никогда не заподозрил, если бы не твои слова! Ты делай, что хочешь, веди себя естественно, это главное! — Яйцо курицу учит, — в несвойственном для себя тоне заметил Иосиф Киану, но в его исполнении даже эта фраза прозвучала как «Господь с тобой, сын мой, твое дело правое, и так этому бесовскому отродью и надо!». — Ну и дела… Ладно, Хар, еще раз спасибо, — поблагодарил Олег. — А теперь давайте обсудим, что мы дальше будем с этим Огнем делать… — О да! Мне это тоже очень интересно! — раздался чей-то ехидный голос. Четыре взгляда невольно устремились на дверь — от всех, даже всевидящего вампира, как-то ускользнуло, что дверь осталась открытой и любой желающий мог подслушать их разговор. И вот сейчас в дверном проеме, опираясь на косяк и разглядывая собственные ногти, стоял не кто иной, как Камардон Варг со своей вечной наглой ухмылкой. — Камардон? Что ты тут делаешь? — первым отреагировал Хар. — Магистр Камардон, — поправил его тот, — А если полностью — Великий Магистр Ордена Хранителей, Первый Хранитель Огня Камардон Варг, если вам так будет угодно. Что я тут делаю? Стою. И внимательнейшим образом слушаю, что вампир из другого мира, оборотень, тролль и вообще непонятно кто собираются с моим Огнем делать. Или у вас есть возражения, что я — его законный владелец? — А как же… — начал было Хар. — Архимаг Джелиос? Можешь не беспокоиться, он уже у нас, во Дворце Ордена, дает показания, кто его надоумил выкрасть Огонь и что он собирался с ним дальше делать. Там же, кстати, где и Алихвисс с Ягги. — Так вот кто… — У Хара невольно сжались кулаки, да и Олег, Мария и Иосиф напряглись. — Не волнуйся, с ними все в порядке. Невинные овечки, так ты говоришь своей пастве, святой отец? — Ехидство Камардона никуда и не думало исчезать. — Они дают ответы на интересующие Орден Хранителей вопросы, а скоро к ним присоединится и Салвис Авиани. Ордену было весьма полезно изучить его лабораторию. Сударыня, или как вас правильно называть, Ваше Крысейшество, мы вам весьма благодарны, что вы нас вывели на это логово некромантов. Если хотите, могу лично выдать орден от имени всего Ордена, повесите его себе на шкурку, — скаламбурил Камардон. — Да и остальных не обидим: Олег, тебе, в виде исключения, даровано право живым покинуть наш гостеприимный город, цени, не каждый вампир удостаивается такой чести. Кстати, и Яниоса своего можешь забрать — за заслуги перед Орденом решено простить его вампирскую природу. Иосиф, святой отец, вашими молитвами наши граждане наконец мобилизовались, за что вам отдельное спасибо и медаль «Лучшему пастырю в истории», только уж простите — ваша вера не устраивает Орден Хранителей, и мы настоятельно просим не устраивать больше общих проповедей с исповедями. Наши специалисты проведут их не хуже — мы оценили этот способ получения информации, и он будет взят на вооружение. Хар, о тебе отдельный разговор: за заслуги перед Орденом — если бы не ты, мы бы не смогли вычислить Дже- лиоса — тебе даровано звание рыцаря Ордена ну и почетная грамота в придачу. Ну же, господа, чего молчите? Не смею вас больше смущать — я ведь всего лишь Камардон Варг, наглый третьекурсник, а вы тут обсуждаете судьбу самого Огня Прометея… Продолжайте, господа, и можете делать вид, что меня тут нет. Что вы там собирались… доставить его Прометею, бросив нас на произвол судьбы умирать под атаками орд нечисти? Благородно: Прометей — хозяин Огня, дал нам его на хранение и имеет полное право потребовать назад. Просто интересно, неужели он думает, что мы его возьмем и так просто отдадим… Ах да, вы ведь великие герои, а я — всего лишь жалкий смертный, что стою у вас на пути… Можете попробовать пройти мимо — ты, Олег, великий маг, способен обратить вспять само время забавным детским стишком, что тебе какой-то захудалый магистр провинциального Ордена… Тьфу, раз плюнуть… Тишину, воцарившуюся после речи Магистра, нарушил Олег: — Да, похоже, господа, нас уели… Чтоб меня так жестоко два раза за один день… Давненько такого не случалось. Камардон, и как давно вы нас вычислили? — Неужто вам, великим героям, интересны слова какого-то жалкого смертного, ставшего у вас на пути? Ну что же, если вам так будет угодно — да мы сразу все про вас знали! Или ты, вампир, думал, что мы не заметим твой ночной полет? Или ты, Ваше Воронье Величество, считала, что мы не заметим оборотня в самом центре города? Или ты, Хар, решил, что мы не знаем собственные тайные ходы и через них может пробраться любой желающий? Про тебя, святой отец, я даже не говорю — твоя наглость была безмерна, а стражники, что пустили тебя в город, получат достойное наказание. Орден Хранителей просуществовал тысячи лет — неужели вы думали, что нас удастся так просто провести? Неужели вы думали, что к нам никогда не попадали люди из вашего мира и мы не знаем вашу религию? Ах да, я постоянно забываю — вы же герои, вам закон не писан… Куда нам, простофилям, до вас! — Сарказма в голосе Камардона хватило бы на десятерых. — Но если вы знали, почему не… — начал было Хар и тут же сам себе ответил: — Вы хотели нашими руками найти Огонь? Вы не знали, где он, и надеялись, что мы поможем его найти? Да, это логично, тогда все сразу встает на свои места! А я-то думал, и чего у нас все так легко получается, сплошная полоса везения… Кстати, а что с Алихвиссом и Ягги случилось? Почему их тюльпаны покраснели? — О, сколько вопросов сразу! Начну с конца — знаешь, Хар, один древний грек из вашего мира говорил, что люди делятся на живых, мертвых и тех, что плавают в море? А у нас люди делятся на живых, мертвых и тех, что заинтересовали Орден, — нынешние маги забыли, но в былые времена до половины тюльпанов в Академии краснело! Неужто досточтимый Агап Нест не нашел упоминаний об этом в библиотеке? Ах да, как я мог забыть, ведь в свое время Орден изрядно почистил ее фонды… А что касается вашего везения — Орден был против, но я своим волевым решением настоял, чтоб вам было оказано всевозможное содействие. До той поры, пока не будет найден Огонь. Кстати, Академия окружена рыцарями Ордена, но ведь вас не остановят такие мелочи, вы ведь герои! — в который раз повторил Магистр, и каждый раз слово «герои» в его исполнении звучало как оскорбление. — А ведь ты действительно не боишься… — задумался Олег. — Знаешь, что мы сильнее, но не боишься… Ничего, что я читаю твои мысли? — Вампир спрашивает у меня разрешения? — наигранно удивился Камардон. — Какая прелесть! Ну что же — я, Великий Магистр Ордена Хранителей, Первый Хранитель Огня Камардон Варг, даю на это свое позволение! — Спасибо. Хар, Машуня, Йося — позвольте вас обрадовать: мы влипли, причем очень серьезно! — Что, так все безнадежно? — уточнил Хар. — Абсолютно, — кивнул Олег. — Они как-то узнали, что я вчера потратил всю свою силу. Так что мы в ловушке. Хотя… пожалуй, есть один выход. Господа, вы ведь хотели помочь этим несчастным? Камардон, ты ведь не хочешь стать последним Магистром, угробив весь свой Орден? Да и у меня гут личные счеты — я думаю, мы можем договориться и найти компромисс… — Да ну? — Камардон усмехнулся. — Как интересно! И что же вы можете предложить? — Справедливый обмен: вы нам оставляете Огонь Прометея, мы уничтожаем Люцифера и помогаем вам одолеть вражеские орды. Камардон Варг задумался… |
||
|