"Хоббит, или Туда и Обратно" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Глава IV ПО ГОРАМ И ПОД ГОРАМИ

Бессчётное множество тропинок терялось в Мглистых горах, а перевалов было и того больше. Но многие пути обманывали и путали, они вели в никуда или к погибели, а самое главное — к смертельным опасностям или к горным чудищам в глубоких теснинах. Благодаря советам Элронда и памятливости Гэндальфа карлики и хоббит оказались на верном пути к нужному перевалу.

Уже прошёл не один день пути, где-то далеко осталась Последняя Светлая Обитель, а странники карабкались и карабкались куда-то вверх. Это была трудная и извилистая тропа, опасная и коварная. С вершины горной громады можно увидеть далеко внизу землю, окутанную зеленоватой дымкой листвы. Всё приятное и обыденное было там, на Западе, и Бильбо знал, что там остался его дом, его уютная норка… Он вздрогнул: похолодало. Чем выше, тем холоднее из-за ветра, воющего в скалах. Лучи полдневного солнца подтапливали снег, и изредка, подпрыгивая, срывались камни. Хорошо ещё, что они пролетали мимо и не падали на головы, хотя такая возможность была! По ночам было холодно и тревожно; из-за гулкого эха все боялись петь и говорить; казалось, тишина не хотела, чтобы ее беспокоил неизвестно кто, кроме воя ветра, грохота срывающихся камней или рокота водопадов.

«Где-то внизу лето в самом разгаре, — думал Бильбо. — Косьба, сенокос к зиме, веселье… Охо-хо! Соберут там весь урожай, жатву окончат, а этим горам конца-края не видать!».

Карлики думали примерно о том же, несмотря на то, что, прощаясь с Элрондом в день Средьлетня, они были полны надежд, и на подходе к Мглистому у них завязался непринуждённый разговор. Уже было не важно, что Раздол остался позади. Все мысли карликов были о потайной двери в Одинокой горе и о том, когда они достигнут цели: либо к первому осеннему новолунию, либо, как полагали некоторые, в самый День Дурина. Только Гэндальф молчал. В отличие от него карлики уж давно не хаживали этой тропой, а старый кудесник знал, сколько опасностей таится в Диких Землях, особенно с тех пор, как драконы истребили здешний народ и после войн за подгорное государство Мория гоблины тайно вернулись в глубокие пещеры. Поэтому, как бы ни были хороши замыслы Гэндальфа и Элронда, они могли запросто сорваться, если бы путники столкнулись с опасностями на границе Диких Земель. Кудесник хорошо понимал это.

Могло произойти всё, что угодно; Гэндальф не надеялся, что горный хребет с множеством одиночных пиков и никем не управляемых низин можно будет пересечь без происшествий. Вскоре это подтвердилось. Всё шло хорошо, но вдруг разразилась самая настоящая гроза. Да что там гроза — сущая битва в небесах! Грозы в долинах ужасны, особенно когда в одном месте встречаются бури с запада и востока. А тут ночь, да ещё в горах! Содрогаются скалы, пики горят бледными отсветами от вспыхивающих в чёрном небе молний, громовые раскаты сотрясают воздух, и устрашающе гудит в пещерах и расселинах немолчное эхо! Повсюду внезапные вспышки света и кромешная тьма.

Гроза застигла путников на каком-то узком уступе, неподалёку от которого со страшным рёвом обрушивался в тёмную расселину водопад. Хоббит дрожал, укутавшись в одеяло с головы до пят; от холода не спасала даже отвесная скала. Если Бильбо и осмеливался выглянуть наружу, то во вспышках молний ему чудилось, что каменные великаны, играя, швыряют друг в друга обломки скал, подхватывают их и сбрасывают в темноту, где они раскалывались вдребезги или обращали в месиво многолетние деревья. Резкий промозглый ветер крепчал, и отвесная скала уже никого не могла защитить. Все продрогли и вымокли до нитки, пони стояли, повесив головы и мотая хвостами. Некоторые лошадки дрожали от ужаса. А великаны вопили и топали так, что сотрясались склоны гор.

- Чудесно, нечего сказать! — проворчал Торин. — Нас сдует ветер, снесёт водопад или, чего доброго, молния прибьёт!.. Вот окажемся внизу — и будем летать у каменных великанов вместо скал.

- Так отведи нас в место посуше, если можешь! — разозлился Гэндальф, которому тоже не хотелось встречаться с великанами.

Перепалка закончилась тем, что на поиски нового пристанища послали Фили и Кили — самых младших и зорких (им было всего каких-то пятьдесят лет от роду). Это им поручили ещё и потому, что от вора не было никакого толку. Конечно, если хорошо искать, обязательно что-нибудь да подвернётся, но вряд ли это может оказаться тем, что нужно. Так было и в этот раз.

Вскоре Фили и Кили, держась за скалы, чтобы их не сдуло ветром, приползли обратно.

— Там сухая пещера! — кричали они наперебой. — Прямо за поворотом, совсем рядом. Поместятся все… и пони…

— А вы её хоть толком осмотрели? — осведомился кудесник. Он-то знал, что пещеры в горах редко пустуют.

— Да! Да! — затараторили Фили и Кили, хотя у всех возникло подозрение, что этого они как раз и не сделали: уж очень быстро они вернулись. — Она близко! Она небольшая!

Пещеры всегда опасны, потому что никогда не знаешь, где они заканчиваются, куда ведут, и что может таиться внутри. Однако весть, которую принесли Фили и Кили, оказалась слишком убедительной. Все стали понемногу собираться. Оглушительно грохотал гром, и выл ветер; путники едва вскарабкались на коней. Не нужно было ехать далеко, чтобы увидеть, как огромная скала суживает тропу. Чуть позади в склоне можно было заметить что-то вроде низкого сводчатого входа. Места было достаточно, но пони затащили в пещеру с трудом, несмотря на то, что их заранее развьючили и расседлали. Как хорошо слушать завывание ветра и шум ливня, когда находишься в пещере и радуешься, что не столкнулся с каменными великанами! Но Гэндальф не хотел подвергать всех опасности. Он зажёг свой жезл, как в день пиршества, который показался Бильбо таким далёким. При свете жезла кудесник осмотрел пещеру.

Она была не очень высокой, маленькой и самой обыкновенной, с сухим полом и уютными закоулками. В дальнем конце пещеры нашлось место и для пони. Одни покусывали удила и тяжело дышали, другие уткнулись мордами в торбы с кормом. Оин и Глоин хотели разжечь у входа костёр, чтобы просушить одежду, но Гэндальф и слушать их не стал. Пришлось всем стаскивать с себя мокрую одежду, раскладывать её на земле, доставать сухую из тюков… Закутавшись в одеяла все достали трубки и стали курить, выпуская кольца дыма, которые кудесник заставлял плясать под потолком и окрашивал в разные цвета, чтобы как-нибудь развеселить карликов. Позабыв о буре, они болтали о том, что каждый сделает со своей долей сокровищ (когда оно будет добыто, причём без особых хлопот), покуда всех постепенно не сморил сон.

Как ни поразительно, но в эту ночь горе-вор доказал, что и он кое-что может сделать. Бильбо никак не мог уснуть, а если и удавалось, то сны оборачивались кошмарами. Ему снилось, будто трещина в стене растёт и растёт, ширится и ширится, и хоббит ничего не мог поделать — только лежать и смотреть. А земля вдруг разверзается, и Бильбо летит куда-то вниз… в безызвестность…

Хоббит проснулся от собственного душераздирающего вопля, и тут его сон сбылся: никакой трещины в дальнем краю пещеры уже нет — была огромная и широкая впадина, в которой исчезал хвост последнего пони! Тогда Бильбо заорал ещё громче, так громко, как может это сделать хоббит.

Да и было от чего! Из дыры выскакивали гоблины: огромные гоблины, уродливые, страшные гоблины — тьма тьмущая гоблинов! Их приходилось по шестеро на каждого карлика, а на хоббита целых два. И не успел никто глазом моргнуть — все очутились в узком проходе. Но вопль хоббита всё-таки сделал своё дело. Схватить Гэндальфа гоблины не успели. От крика кудесник внезапно вскочил на ноги, а когда гоблины кинулись к нему, нестерпимо яркая вспышка молнии наполнила пещеру пороховой гарью, и несколько гоблинов упали замертво.

Щель с грохотом захлопнулась, и Бильбо вместе с карликами оказался по ту сторону стены! Где бы ни был Гэндальф, ни они, ни гоблины не думали, а последние на это и времени тратить не хотели.

Гоблины связали пленников и потащили их в глубь, к корням гор, во тьму, где они привыкли жить. Пещеры то пересекались, то расходились в разные стороны, но гоблины отлично знали дорогу вниз. Воздух становился спёртым. Гоблины били, безжалостно щипали пленников и смеялись над ними каменными голосами. Бильбо казалось, что в лапах троллей ему было куда лучше. Он снова и снова хотел оказаться в своей уютной норке, и уже в который раз.

Впереди замерцало огненное свечение. Гоблины запели, завыли, затопали по камням своими плоскими ступнями и принялись остервенело трясти пленников:

Вой гоблинов звучал страшно. Эхо громко кричало «хватай и держи», «вали, колоти» и разносило по пещерам хохот гоблинов, мешавшийся со словами «туда мы тащим тебя». Но значение всего этого прояснилось лишь тогда, когда гоблины, выкрикивая «хлещи и пори», выхватили бичи и плети, и стали гнать пленников ещё быстрее. Карлики едва не заблеяли и замычали, но тут их втолкнули в огромную пещеру.

Посреди пещеры пылал огромный костёр, на стенах тускло горели факелы, и, разумеется, там были гоблины. Они загоготали, затопали ногами, захлопали своими лапами, когда карлики (а Бильбо был ближе всех к бичам), погоняемые охраной, ввалились внутрь. В углу сгрудились пони, рядом — разорванные дорожные мешки, содержимое которых гоблины уже успели обнюхать, ощупать, разбросать и даже поделить, причём без драки не обошлось.

Путникам уже было не суждено увидеть своих лошадок, в том числе и коня, которого Элронд одолжил Гэндальфу: тот не годился для горных троп. Дело в том, что гоблины едят коней, пони, ослов и кое-что ещё, хотя бы из-за своей прожорливости. Но пленники думали сейчас каждый о себе. Гоблины стянули им руки за спинами, сковали их всех по одному (хоббит оказался последним) и погнали их в самый дальний конец пещеры.

Там в темноте на большом плоском камне сидел громадный уродливый большеголовый гоблин, вокруг которого стояла охрана, вооружённая кривыми мечами и секирами. Гоблины всегда были жестокими, злобными и коварными. Они не знают ни света, ни красоты — ничего, кроме тех вещей, для изготовления которых нужен ум. Они могут при необходимости проложить туннель не хуже любого из самых искусных в этом деле карликов, хотя гоблины всегда грязны и оборваны. Боевые молоты, алебарды, секиры, мечи, кинжалы, тиски, клещи и другие орудия пыток у гоблинов выходят отменно, но ведь заставить делать всё это можно рабов или пленников, которые трудятся в подземельях, пока не умрут от недостатка воздуха и света. Немудрено, что именно гоблины придумали различные машины, которые тревожат мир. Особенно те, которые в мгновение ока могут сразу убить множество людей: гоблинам всегда нравились колёса, машины и взрывы. К тому же гоблины ничего не хотят делать своими руками, но в те дни, о которых идёт речь, они не имели никакого понятия о механизмах. Особой приязни к карликам они не испытывали, впрочем, как и ко всему, что ни на есть порядочному и цветущему. Иногда гоблины заключали союзы со злыми карликами, но с племенем Торина у них были свои счёты, ибо оно было врагом гоблинов во времена кровопролитной войны с карликами. Короче говоря, гоблинам было всё равно, кого хватать, лишь бы напасть на жертву из-за угла, чтобы та не могла отбиться.

— Что это ещё за крысиные отродья? — проревел вожак гоблинов.

— Карлы и этот! — ответил один из охранников и дёрнул за цепь с такой силой, что Бильбо упал на колени.

— Что скажешь в своё оправдание? — спросил вожак, обращаясь к Торину. — Думаю, ничего. Наверняка за моим племенем подглядывали! Небось, ещё не только лазутчики, но и всякие там головорезы и друзья эльфов. Ну, чего молчишь?

— Торин из народа карлов к твоим услугам, — из учтивости ответил Торин. — Мы ничего подобного не замышляли, только укрывались в уютной пустой пещере от грозы. Мы не хотели зла твоим гоблинам, — и это была правда!

— А! — рыкнул вожак. — Вот ты как! Что вообще вы делали в этих горах, откуда идёте и куда направляетесь? Да, я хочу знать всё об этом. Хотя не в твою пользу, Торин Дубощит: мне всё известно о твоём народце. Уже известно. А теперь выкладывай всё, иначе никому не сдобровать!

— Мы едем навестить наших родичей, племянников, племянниц, двоюродных и троюродных братьев и сестёр, и других наследников моих праотцев, живущих к Востоку от этих поистине гостеприимных гор — ответил Торин, толком не понимая того, что говорит, но и не желая открывать правду.

— Лжёт! Лжёт, о истинно ужасный! — рявкнул один из гоблинов. — Наших в пещере молнией поубивало, когда мы пригласили этих тварей спуститься к нам! И пускай скажет, как у них оказалось вот это!

С этими словами он достал меч Торина, добытый в берлоге троллей.

При виде клинка вожак гоблинов пришёл в бешенство, а его воины заскрежетали зубами, затопали ногами, забили в щиты. Гоблины узнали меч сразу. Некогда, во время войны, когда эльфы Гондолина преследовали их или сражались с ними под стенами своего города, этот меч убил не одну сотню гоблинов. Эльфы дали мечу имя Оркрист, Гоблиноруб, а гоблины просто — Кусач. Гоблины ненавидели этот меч и всякого, кто носил его.

— Убийцы гоблинов и друзья эльфов! — ревел вожак гоблинов. — Бейте их, кусайте, топчите, давите! Бросьте их в ямы со змеями, чтобы они света невзвидели!

Он яростно соскочил с камня и, раскрыв пасть, бросился на Торина.

Вдруг все факелы погасли, а костёр взметнулся до потолка раскалённым синим столпом, разбрасывая обжигающие искры, летящие прямо в гоблинов.

Рык, вой, стон, угрозы и проклятья перекрывали друг друга. Даже несколько сот волков и диких кошек, которых поджаривали вместе на медленном огне, не выли бы так! Искры прожигали гоблинов насквозь, а с потолка повалил дым. Гоблины падали наземь, налетали друг на друга, лягались и кусались, словно окончательно обезумели.

Вдруг из огненной вспышки появился меч, и Бильбо увидел, как он насквозь пронзил вожака гоблинов, который в замешательстве застыл посреди всего этого кошмара. Гоблин рухнул замертво, а остальные, завидев меч, кинулись куда-то во мрак.

Меч вернулся в ножны.

— Живо за мной! — велел властный и суровый голос, и прежде чем Бильбо что-то понял, ему пришлось плестись хвостом за карликами в чёрные переходы, оставляя за собой пещеру, где выли гоблины. Все бежали за тусклым свечением, указывающим путь.

— Скорей! Скорей! — приказывал голос. — Гоблины вот-вот зажгут факелы!

- Подожди! — крикнул Дори, который семенил перед Бильбо. Карлик присел настолько, насколько ему позволяла цепь, чтобы хоббит вскарабкался ему на плечи (настолько высоко, насколько позволяли скованные руки Дори). Все побежали вперёд, гремя оковами и спотыкаясь в непроглядной тьме. Через некоторое время карлики остановились. Должно быть, они оказались у самых корней гор.

Гэндальф вновь засветил жезл. Да, именно кудесник вёл карликов в темноте. Но на расспросы времени не было. Он снова достал меч, который замерцал сам собою. Клинок вспыхивал ярко только тогда, когда по близости был гоблин, но сейчас он от радости испускал бледно-голубое сияние: ведь им был убит вожак гоблинов.

Меч с лёгкостью разрубил цепи, и путником стало легче, ибо имя клинку было Гламдринг — Врагобой. Гоблины называли этот меч Убоем и ненавидели его ещё более лютой ненавистью, чем Кусача. И Оркрист был здесь: Гэндальф выхватил его из лап дрожавшего от страха стражника. Старому кудеснику многое приходило на ум, и если он не мог сделать для своих друзей всего, то ему в трудную минуту удавалось привести в исполнение, по меньшей мере, большинство своих замыслов.

— Ну, все здесь? — спросил Гэндальф, с поклоном возвращая меч Торину. — Один — это Торин, два… три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… Где Фили и Кили? А, уже здесь… двенадцать и Бильбо Бэггинс — тринадцатый. Что ж, все четырнадцать на месте, не говоря уж обо мне. Могло быть и похуже. Мы ещё хорошо отделались. Ни коней, ни еды, ни поклажи, а позади — гоблины ордами!.. Вперёд!

Снова пришлось идти. Но Гэндальф и тут оказался прав: вскоре за спиной послышался шум и рёв гоблинов, настигших добычу. Это заставило карликов бежать ещё быстрее, а Бильбо никак не мог угнаться за ними. Поэтому карликам пришлось таскать хоббита по очереди на своих спинах.

Но гоблины, если их разъярить, бегают быстрее карликов, тем более что именно гоблины рыли все эти пещеры. Вопли и рычание врагов приближались. Вот уже слышен топот их ног и, кажется откуда-то из-за поворота… Вот уже измождённые от усталости карлики видят позади багровые отсветы факелов…

— Ну зачем, зачем я покинул свою родную норку? — причитал Бильбо, трясясь на спине Бомбура.

— И чего всё я да я тащу этого хоббита во время похода за сокровищами! — ворчал вспотевший от страха толстяк Бомбур.

На повороте Гэндальф и Торин внезапно остановились, а потом резко обернулись.

— Кругом! — крикнул кудесник. — Меч из ножен, Торин!

Больше ничего не оставалось. Как раз это и напугало гоблинов. Они сделали резкий поворот, и их внезапно ослепил свет Врагобоя и Гоблиноруба. Гоблины впереди бросали наземь факелы и выли пред смертью, испугав ещё больше воинов, наступавших сзади, а те, дико вопя: «Кусач и Убой!» — кинулись назад, падая и сбивая друг друга с ног.

Они ещё долго не осмеливались подойти к тому повороту, а карлики всё бежали по тёмным пещерам гоблинов. Когда же гоблины разобрались, что к чему, то снова зажгли факелы, надели мягкую обувь и начали прокрадываться вперёд, заранее выслав впереди себя гонцов — самых быстрых, зорких и жутких гоблинов, которые бегали во тьме так быстро, как не летают даже нетопыри. Вот почему ни Бильбо, ни Гэндальф, ни карлики ничего не услышали. И не увидели. Зато гоблины, крадущиеся сзади, прекрасно видели беглецов. К тому же кудесник не гасил жезл, чтобы светить карликам в пути.

На сей раз, Дори оказался в конце, потому что был его черёд нести Бильбо. И вдруг кто-то в темноте схватил Дори за ногу! Карлик с криком упал наземь, а хоббит откатился куда-то в сторону, ударился головой о каменный выступ и больше ничего не помнил…