18

Когда Андрет проснулся в следующий раз, было уже позднее утро. На кухне брякала посудой Кэми и от этих звуков, таких милых и родных, его пробил холодный пот. Он быстро повернулся и на всякий случай ощупал подушку и перину рядом с собой. И перевел дух — Ксанта исчезла бесследно, как утренняя роса с травы, не оставив ни волоска, ни шпильки, ни даже приметной вмятины.

Кэми услышала, что он зашевелился, и заглянула в комнату:

— Ты лежи, лежи, — проворковала она, — устал, небось, вчера. Я сейчас поесть тебе сделаю, а сама обратно в Храм побегу, ладно? Надо бы Элару отпустить отдохнуть.

— Что Кукушонок, не просыпался? — спросил Андрет и тут же прикусил язык — вдруг Кэми догадается!

Но та лишь покачала головой:

— При мне нет. Беда-то какая. Недаром Горихвостка Шелама боялась.

Она снова скрылась на кухне, Андрет осторожно сел на кровати и начал одеваться. В ушах звенело, и все же он не мог не признать, что вторая половина ночи прошла куда удачнее, чем первая. Вот только Кэми…

— Ты почему это мне изменяешь? — спросила с кухни Кэми. — Обидно, в самом деле.

Андрету захотелось, что есть силы стукнуться головой об стену, только бы уйти от ответа. Вот ведь сглазил!

— Ты с чего это взяла? — спросил он, как спрашивали и до него, и после него миллионы проштрафившихся мужчин.

— Я же не слепая, — отозвалась Кэми, — сам посмотри, что ты мне тут оставил!

«Во имя мириада богов! — Андрет так перепугался, что вспомнил молитву из прежней жизни. — Что там может быть? Неужели Ксанта… Неужели она это нарочно?!»

Но делать нечего, придется посмотреть правде в глаза. Он встал, завернулся в покрывало и проследовал в кухню, придумывая на ходу десятки всевозможных объяснений. Однако на кухне также не обнаружилось ничего подозрительного — ни рубашки, ни подвязки, ни даже шпильки или гребня с черными волосами.

— О чем ты говоришь, милая? — осторожно спросил Андрет.

— Да вот об этом! — Кэми ткнула пальцем в холстинку с куском медовых сот, который Андрет забрал на острове вместе с караваем да так вчера и оставил на столе.

— Ну мед, — протянул он удивленно. — И что с того?

— Это господина Келада мед, — сказала Кэми сурово. — И не отпирайся, не отопрешься. Видишь, печатка сверху сотов — темная, мокрая, прямо в меду купается. Такие соты только королевские пчелы строят. Ну то есть те, что с юга, из Королевства. Их здесь только господин Келад держит. Ты зачем у него мед покупаешь? Тебе что, наш не по вкусу?

— Тьфу ты! — Андрет развел руками и сел прямо на пороге кухни. — Нельзя же так пугать невиновного человека! И не думал я ничего покупать, просто подобрал вчера на острове. А что, у господина Келада разве пасека есть? Я думал, нет.

— Есть, только крошечная. Всего пяток ульев. И все королевские семьи. У нас их не любят — они зимуют здесь плохо. Ну а господину Кела-ду их мед нравится — он темный, жидкий совсем и, говорят, слаще нашего. — Кэми села рядом с мужем, взъерошила ему волосы, обняла за плечи, чмокнула в ухо. — Хочешь, и мы таких заведем?

— Да нет, зачем? Здесь есть кое-что послаще! — отвечал Андрет и тоже поцеловал Кэми.

— Знаешь, что я надумала? — сказала она немного погодя. — Госпожа Ксанта столько доброго сделала для Нея. Надо ее хоть в гости пригласить и угостить на славу. Горихвостке-то сейчас не до того. Что ты скажешь?

— Конечно, надо бы, — ответил Андрет, не переменившись в лице.