"Гордость и страсть" - читать интересную книгу автора (Скотт Аманда)

Глава 15

После длинного дня напрасного ожидания приезда Саймона Амалия и другие дамы только-только заняли свои места за столом на помосте, когда в зал вбежал слуга и сообщил принцессе, что большой отряд с развевающимся королевским стягом приближается к замку.

Изабелла поморщилась, но велела лишь предупредить на кухне, что к ужину у них гости, и распорядилась, чтобы экономка приготовила комнаты в северном крыле для правителя и его сопровождающих.

— Скажи ей, пусть не волнуется, если кроватей на всех не хватит, и пусть не вздумает никому отдать комнату сэра Гарта, — предупредила она. — Если места окажется недостаточно, им просто придется обойтись тем, что есть. Мы можем разместить их здесь, в зале, если потребуется.

Леди Аверил поднялась.

— Вы захотите сменить платье, мадам, прежде чем ужинать с господином правителем?

— Сядьте, Аверил, — велела Изабелла. — Если у Файфа не хватает обычной вежливости послать вперед нарочного предупредить меня о своем приезде, он не может ожидать какого-то необычного приема.

— Что ему может быть здесь нужно? — спросила Амалия, вспомнив слова Тома о том, что Файф даже еще более решительно настроен выдать ее за сэра Харальда, чем Саймон.

— Не знаю, — отозвалась Изабелла, — но ручаюсь, мы очень скоро узнаем.

Гарт увидел приближающихся всадников и тоже узнал королевское знамя Стюартов. Он, Тэм и юный Сим запрягали вьючную лошадь с двумя большими корзинами, в которых было все, что ему понадобится, когда он поскачет на встречу с Дугласом.

Он откладывал свой отъезд столько, сколько мог, и чувствовал нетерпение Тэма отправиться в дорогу. В самом деле, они выезжали позже, чем собирались.

Наблюдая, как отряд вооруженных всадников заполняет дорогу к замку и конюшенному двору, он тихо заметил:

— Твои парни в Лодере, похоже, подвели нас, Тэм.

— Их задача — не попадаться на глаза, — возразил Тэм. — Правитель, должно быть, очень быстро принял решение о приезде сюда, иначе мои парни заметили бы приготовления и приехали нас предупредить. То, что они этого не сделали, говорит мне, что все произошло неожиданно и слишком быстро. Однако я узнаю человека с Файфом, сэр.

— Саймон Мюррей, — сказал Гарт, кивнув.

— Второй брат леди Амалии, — услужливо вставил Сим.

— Угу, — буркнул Тэм. — Если Файф путешествует с Саймоном, то, должно быть, собирается поехать с ним в Элайшо. Значит, так мы и скажем Дугласу. Видите, лошади, которые въезжают во двор, все в мыле. Стало быть, они их здорово гнали.

— Странный способ начинать королевский объезд Приграничья, — задумчиво проговорил Гарт.

— И то сказать, ему бы начать дальше на восток, если он не хотел, чтобы Дуглас об этом узнал. Элайшо близко от Хермитиджа, и хоть Файф и называет себя приграничным лордом, Хермитидж и туда дальше — территория Дугласа.

— Как и все остальное Приграничье, если послушать Арчи, — сухо присовокупил Гарт.

— Ваша правда, — вставил свое слово Сим, — и много народу согласны таки с ним.

— А ты бы придержал свой язык, парень, — приструнил его Тэм.

— Да нет, пусть говорит, — возразил Гарт, — его взгляд на текущее положение дел в королевстве может быть просвещающим.

— Будет вам, сэр, вы же не хотите поощрять…

— А что такое «просвещающий»? — подозрительно спросил Сим.

— Это значит «проясняющий», «проливающий свет», все такое, — объяснил Гарт, сосредоточив больше внимания на толпящихся всадниках, чем на Симе. — Проще говоря, это означает, мы можем что-то узнать, слушая тебя.

— Что верно, то верно, можете. Уж я знаю этого ирода как облупленного.

— Какого такого ирода?

— Да этого вашего Файфа, вот какого, — угрюмо буркнул Сим. — Он был в Хермитидже два года назад. Я был тогда еще мальцом, ага, но раскусил, что он за птица. Ему нельзя доверять, как и другому братцу — Тому этому, который отчалил сегодня рано поутру.

- Я тебе верю, — сказал Гарт, жалея, что не может остаться подольше, чтобы узнать, что происходит в доме.

Но Арчи будет ждать его в Хоуике к середине дня, а Хоуик в двадцати милях отсюда. Им и так придется погонять лошадей, чтобы добраться засветло до Драйбурга, и сегодня ночью опять не будет луны. Она висит сейчас прямо над западным горизонтом и исчезнет не позже чем через час.

Еще одна причина удерживала его от того, чтобы войти в большой зал.

Амалия явно не вполне сознает его истинное положение, и он считал, было бы лучше, если не Файф оказался тем, кто напомнит ей, что он еще и барон. Файф наверняка вспомнит его и обратится к нему как к Уэструдеру.

Казалось гораздо более удобным и абсолютно логичным игнорировать свой новый титул после смерти отца. К тому же, оставаясь сэром Гартом Нейпиром, было проще заниматься расследованием смерти Уилла Дугласа и после того, как он приехал в Суитхоуп-Хилл.

Рыцарский титул, который приобретается лишь благодаря жестким тренировкам и суровым испытаниям, когда рискуешь своей шкурой, а порой и самой жизнью, вызывает больше уважения, чем титул баронский, дающийся по праву рождения. Поэтому посвященные в рыцари землевладельцы часто предпочитают рыцарскую форму обращения и пользуются одним баронским титулом, только если он имеет особую важность. Хотя некоторые и в этом случае так не делают.

Сэр Иаган, будучи бароном Элайшо, использовал свой титул. Букклей — нет.

Хотя Гарт должен был признаться, пусть даже самому себе, что он предпочитает оставаться сэром Гартом Нейпиром не только из рыцарской гордости, но еще и потому, что лорд Уэструдер стал бы привлекать слишком много внимания в Суитхоуп-Хилле.

До тех пор пока Тэм не спросил его, почему Амалия не знает его полного имени, Гарт как-то не рассматривал это как некую форму обмана.

Он не отрицал, кто он. Просто не кричал об этом со всех колоколен.

Но теперь ему пришлось задуматься, как она это воспримет.

Она начинает ему доверять. Он уверен в этом так же, как в том, что солнце взойдет. Она больше не держится настороженно в его присутствии, и ему хочется, чтоб так было и дальше. Еще она позволила ему поцеловать себя и даже поощряла его — дважды — сделать это.

И каким бы опасным это ни было, ему хочется поцеловать ее снова.

— Затяни-ка этот ремень потуже, Сим, — коротко бросил он. — Нам предстоит два часа езды, и ты же не хочешь заново укладывать эту корзину после того, как лошадь ее сбросит.

Парень подчинился без слов, и у Гарта больше не было предлога задерживаться.

— Посмотрите-ка вон туда, на юг, — тихо проговорил Тэм.

Гарт повернул голову в указанном направлении и увидел трех приближающихся всадников.

— Кого еще там черт… а, это Бойд, без сомнения, как раз поспеет к ужину. Где он был целый день, интересно?

— Пойду помогу ему с лошадью, — сказал Сим с блеском в глазах.

Гарт кивнул и вскинул руку, чтобы пресечь возражения Тэма.

Сим скоро вернулся, подбрасывая монетку с нахальной ухмылкой.

— Сэр Харальд сказал, что ездил в Келсо по поручению сэра Кеннета. Сэр Кеннет заказывал новые уздечки и хомуты у тамошнего кожевника.

— Вот как? — удивился Гарт.

Тэм вскинул брови.

— Наводит на мысль, что он не смог придумать ничего другого, — пояснил Гарт.

— Я и сам подумал, что по такому делу мог бы поехать кто-то из слуг, — сказал Сим. — Мастеру Уоту не пришло бы в голову просить рыцаря бегать по его поручениям.

— А ты ушлый, парень, — заметил Гарт. — Надеюсь, у тебя хватило ума не упоминать об этом сэру Харальду.

— Этому хлюсту? Да я б не сказал ему время дня, — хмыкнул Сим, сунув монету в башмак. — Ну, так мы едем?

— Да, — неохотно отозвался Гарт и бросил последний взгляд на дом.

Говоря себе, что ничем не может помочь девушке против объединенных сил ее брата и Файфа, он сел на лошадь и направил ее вниз по склону с конюшенного двора к дороге, которая этим вечером приведет их в Драйбург, а назавтра утром им предстоит преодолеть еще одиннадцать миль до Хоуика.

Амалии хотелось убежать из зала и спрятаться наверху, чтобы избежать и Саймона, и Файфа, но Изабелла запретила кому-либо из своих фрейлин уходить.

— А разве правитель не ждет, чтобы мы приветствовали его должным образом, мадам? — довольно строго поинтересовалась леди Аверил.

— Он приехал без предупреждения, — парировала Изабелла. — Пусть сам подойдет ко мне.

Он сделал это несколько минут спустя. Когда они с Саймоном и третьим мужчиной, в одеянии священника, вошли в зал, нервы Амалии натянулись до предела.

Слуги и служанки торопливо освобождали место справа от принцессы, где обычно сидели Гарт, сэр Кеннет и сэр Харальд. Сибилла, сидящая рядом с Амалией, похлопала ее по руке, три пальца которой ритмично постукивали по столу, и пробормотала:

— Сделай вдох, моя дорогая. Никогда не позволяй мужчине увидеть твое волнение. В таких случаях лучше выглядеть как можно безмятежнее.

— Приветствую, сестренка, — произнес Файф, зычный голос которого легко преодолел несколько ярдов, еще разделявшие их. — Надеюсь, нам рады, хотя мы вынуждены были усомниться в этом, когда вы не выказали любезности прислать сказать нам об этом или не вышли к нам сами.

— Не думаю, что ждала вас, милорд, — ответствовала Изабелла. — Если вы намерены остаться у нас надолго, то было бы благоразумнее сообщить об этом заранее.

Безмятежная Сибилла резко поднялась, прижала одну руку к животу, а другую ко рту и охнула:

— Прошу прощения, мадам! — С таким видом, словно ее вот-вот стошнит, она добавила: — Мне надо… к себе в комнату… и… и быстрее, мадам!

Изабелла кивнула, и Сибилла выбежала из-за стола.

Амалия, хоть и озабоченная ее самочувствием, очень пожалела, что она ушла. Она была уверена, что эта искренняя молодая женщина поможет Изабелле ее защитить.

— Мы останемся только на одну ночь, — сообщил Файф, удостоив Сибиллу лишь беглым взглядом. — Надеюсь, такой короткий визит не истощит запасы этого дома. Он меньше, чем я помню. Определенно, ты бы нашла больше комфорта в Эдмонстоне, Изабелла.

— Я довольна, сэр. Мы как раз собирались ужинать, но я велела слугам отложить ужин на полчаса, чтобы вы и ваши спутники могли освежиться. Сколько человек будет есть и спать здесь, в доме?

— Только мы трое и мой камердинер, разумеется. Но он будет спать на своем лежаке за дверью моей Комнаты, как обычно.

— Должна предупредить вас, что мы редко принимаем здесь гостей джентльменов, — сообщила ему Изабелла. — Поэтому в северном крыле, где они живут, не слишком просторно.

— Мои люди разобьют лагерь на склоне холма над рекой Иден, — сказал Файф. — Размещение нас троих и моего слуги не слишком вас обременит.

— Без сомнения, моя экономка обо всем позаботится. Вы рассчитываете отслужить здесь сегодня мессу, святой отец? — спросила Изабелла священника.

Амалия наблюдала за Саймоном, который еще даже не взглянул на нее, тем паче не заговорил. Его внимание оставалось сосредоточенным на Файфе и принцессе.

— Отец Лорен — мой священник, — сказал Файф. — Он часто путешествует со мной. И ты, разумеется, знаешь Саймона Мюррея, теперь лэрда Элайшо.

— Поскольку он гостил здесь всего две недели назад, да. Как поживаете, сэр?

— Очень хорошо, мадам, — с поклоном ответил Саймон. — Благодарю вас за ваше гостеприимство.

— Вам незачем благодарить меня, сэр. Мы ожидали вашего приезда, поскольку ваш брат Томас сказал нам, что вы заберете Амалию сегодня, чтобы отвезти ее домой. Поскольку ехать сейчас уже слишком поздно, вы должны остаться.

— Отлично, — сказал Файф, потирая руки. — Я заметил, твои рыцари отсутствуют, Изабелла, хотя, полагаю, они должны ужинать с тобой. Не помню, чтобы ты представляла мне их.

— Ну не хотите же вы сказать, что не знаете никого из них, сэр? — отозвалась Изабелла, вскинув брови.

— Сэр Дункан Форрест, я знаю, человек Арчи Дугласа, — вкрадчиво проговорил он. — И, думаю, видел сэра Кеннета Маклейна один — два раза на тренировочном поле или во время турнира. Третьего из них я сам посвятил в рыцари, хотя не видел его уже много месяцев. Я хочу сказать лишь, что ты официально не представила никого из них ни мне, ни своему супругу, насколько я знаю.

— В самом деле, сэр? — удивилась Изабелла. — Но сэр Джон сам сообщил мне в Сконе, что посылает ко мне сэра Харальда.

— А, действительно, — хмыкнул Файф не моргнув глазом. — Теперь я припоминаю, что Бойд обращался к нему, без сомнения, в глупом убеждении, что моей рекомендации будет для тебя недостаточно.

Изабелла была достаточно умна, чтобы не поднимать эту перчатку.

— Сэр Дункан вернулся в Галлоуэй, — сказала ока. — Но если хотите, я представлю вам сэра Харальда и сэра Кеннета, когда вы вернетесь к ужину. Они оба немного задерживаются, но из-за неожиданного прибытия стольких людей они, несомненно, очень заняты.

— Значит, ты вынуждена довольствоваться всего лишь двумя?

В его голосе зазвучала нотка сарказма.

— Есть и третий, — возразила Изабелла, — но он уехал в Мелроузское аббатство.

Амалия опустила глаза, боясь, что выдаст ими удивление этой ложью.

— С какой целью? — спросил Файф.

— Полагаю, это мое дело, — холодно парировала Изабелла.

Он покачал головой:

— Полагаю, ты все еще скорбишь о потере Джеймса Дугласа. Такая длительная скорбь вредна для здоровья, сударыня. Для тебя было бы лучше послушно жить со своим новым мужем.

— Я не выбирала моего теперешнего мужа, сэр, как вам хорошо известно. И я никогда не обещала с ним жить.

— И все же, если Эдмонстон прикажет тебе ехать домой, ты должна будешь ему подчиниться.

— Разве? Соглашение заключали Дугласы. Быть может, вам следует обсудить это с Лютым Арчи?

— Возможно, так я и сделаю, но я приехал сюда не для того, чтобы ссориться с тобой.

— В самом деле, сэр? Тогда зачем вы приехали?

— Мы поговорим об этом после ужина, — сказал он. — Если кто-нибудь покажет нам, где мы можем освежиться, мы скоро вновь присоединимся к вам.

— Он задумал что-то ужасное, — пробормотала Изабелла с гримасой, когда мужчины ушли. — Мне это не нравится.

— Несомненно, его милость просто сопровождает леди Амалию и ее брата, который служит ему уже много лет, с целью почтить их своим присутствием на похоронах их отца, — успокаивающе проговорила леди Аверил.

— Файф никогда не оказывает чести другим, если тем самым не добьется чего-то для себя, — возразила Изабелла.

Амалия, вся словно натянутая струна от напряжения, пришла к точным выводам о намерениях Файфа из факта его прибытия в Суитхоуп-Хилл с Саймоном и священником.

— Он намерен выдать меня за сэра Харальда, — проговорила она в повисшей тишине.

Ее заявление повисло в воздухе, и все воззрились на нее широко раскрытыми глазами. Удивительным, с ее точки зрения, было то, что голос ее прозвучал совершенно спокойно, словно эта мысль не приводила ее в неописуемый ужас.

Более того, она чувствовала спокойствие, даже вялость. Не только напряжение покинуло ее, но и все другие чувства исчезли вместе с ним, словно что-то глубоко внутри ее разорвалось. Впрочем, нет, не совсем верно. Она чувствовала холод, пробирающий насквозь.

— Ты белая как полотно, Амалия, — сказала Сьюзен, сидящая рядом с местом Сибиллы.

Каким-то совершенно чужим голосом Амалия отозвалась:

— Я дивлюсь своему спокойствию. Я была так напряжена, что с трудом могла дышать, пока не сказала, что думаю, но сейчас…

Она замолчала, почувствовав, будто наблюдает себя со стороны.

— Помни, что они не могут принудить тебя, — сказала Изабелла. — Даже Файф должен подчиняться закону.

— Саймон теперь — лэрд Элайшо, — напомнила Амалия, силясь собраться с мыслями. — Он заставит меня ему подчиниться. Разве правитель примет меньшее?

— Женщина должна подчиняться главе семьи, мадам, — заметила леди Аверил.

— Нет, если он пытается принудить ее к браку против ее воли, — настаивала Изабелла. — Даже священник обязан уважить ее отказ в таком случае.

Амалия надеялась, что она права, но вся уверенность, которая у нее еще оставалась, быстро угасала.

Мужчины вернулись быстрее, чем она надеялась. Файф сел в центре рядом с Изабеллой, и Амалия пожалела, что нет Гарта, хотя она не представляла, чем он мог бы ей помочь.

Трапеза получилась официальной. Мужчины не разговаривали с женщинами, тихо переговариваясь между собой. Сэр Кеннет на ужин не пришел.

Когда Изабелла подала знак слугам убирать со стола, задвинуть шторы и зажечь свечи, как они делали каждый вечер после ужина, Амалия подумала, что этот ужин был самым длинным и в то же время самым коротким в ее жизни.

Для того, кто хочет узнать худшее, он был слишком долгим. Для того, Кто ожидает худшего, — слишком коротким. Она сомневалась, что трапеза длилась час с того времени, как мужчины сели за стол, до тех пор, когда Изабелла дала знак заканчивать.

Вскоре после этого Изабелла повернулась к Файфу, явно ожидая, чтобы он заговорил. Когда он этого не сделал, она спросила:

— Итак, милорд, что теперь?

— Свадьба, мадам, — ответил он без колебаний.

— Полноте, сэр, сейчас не время для свадьбы, — отрывисто возразила она. — В особенности если вы ждете, чтобы леди Амалия вышла замуж, когда она только что потеряла отца.

— Я понимаю твое нежелание, — ровно проговорил он. — Но прошу, прими во внимание, что ей предстоит проехать двадцать пять миль или более с большим отрядом вооруженных мужчин, чтобы попасть на похороны отца. Безусловно, ее репутация будет надежнее охраняться, если она проделает этот путь как замужняя дама со своим мужем.

— Это едва ли достаточная причина для принуждения к браку, — запротестовала Изабелла. — Если это для нее так опасно — ехать под защитой Саймона и вашей, значит, не стоит ехать вообще.

Переводя взгляд с одного человека на другого, Амалия видела сомнение на лицах у всех, кроме Изабеллы. Она знала, что принцесса хочет как лучше и, несомненно, верит во все то, что говорит, но Амалия не могла заставить себя увериться, что Изабелла сможет противостоять Файфу.

— Не подобает нам вести этот спор перед такой публикой, Изабелла, — сказал Файф тоном, из которого исчезли примирительные нотки. — Отпусти своих слуг.

— Я не позволю тебе принудить Амалию к браку с мужчиной, который ей не нравится.

— Она сделает так, как ей приказано! — отрезал Файф. — Скажи ей, Саймон.

— Говоря по правде, принцесса, — подал голос Саймон, — это была воля моего отца и господина, чтобы она вышла замуж за сэра Харальда, и я намерен позаботиться, чтобы его воля была исполнена. Амалия сделает, как я приказываю, а я убежден, что самое разумное для нее — выйти замуж немедленно.

— Вы даже не хотите скрывать, что действуете с такой неприличной поспешностью, — сказала Изабелла. — Амалия, ты хочешь выйти замуж за сэра Харальда?

— Вы же знаете, что нет, мадам, — ответила Амалия.

— Если ты намерена мешать, Изабелла, тебе придется уйти, — сказал Файф.

— Должна напомнить вам, что шотландский закон на моей стороне, сэр, и что это мой дом! — вознегодовала Изабелла.

— А я должен напомнить тебе, что это мое государство, — холодно заявил он. — Я позволю тебе с достоинством удалиться в свои покои. Если ты откажешься, предупреждаю тебя, в переднем холле мои люди, которые ждут моей команды. Они выведут тебя и всех остальных, кто попытается помешать этой свадьбе. Что ты выбираешь?

С белым от ярости лицом Изабелла не ответила, но встала и повернулась к Амалии.

— Я ужасно сожалею об этом, моя дорогая, — сказала она. — Я понятия не имела, что он уверовал, будто он вместо Господа Бога может приказывать всему свету.

Тон Файфа не изменился, когда он велел:

— Забирай с собой остальных женщин и слуг, Изабелла. Леди Амалия останется здесь.

Изабелла ничего не ответила, но другие дамы торопливо поднялись и последовали за ней, когда она покинула большой зал. Большинство слуг уже ретировались. Те, кто еще оставался, бежали вместе с дамами.

Дверь со стуком закрылась за ними, оставив Амалию одну на помосте со священником и тремя мужчинами, решительно настроенными поступить с ней по-своему.

Еще никогда в жизни Гарт не уезжал с такой неохотой. Он прекрасно понимал свой долг перед графом Дугласом и знал, что Арчи не посочувствует молодой женщине, вынужденной выйти замуж против воли. И еще меньше нашлось бы у него сочувствия к мужчине, который попытается помешать этой свадьбе, особенно поскольку Арчи дружен с большинством влиятельных людей, стремящихся к тому, чтобы она состоялась.

К тому же Гарт был уверен, что даже если бы он вернулся в Суитхоуп-Хилл, он не смог бы остановить происходившее там. Выступить против правителя королевства и большого отряда его людей, не говоря уж о родном брате девушки, ставшем теперь главой ее семьи, было бы форменной глупостью.

Чем дальше он отъезжал, тем больше росла его тревога. Он не имел представления, как долго Арчи захочет, чтобы он оставался с ним. Вызов может означать лишь то, что Арчи желает получить отчет обо всем, что он узнал со времени их встречи в Сконе. Но Гарту по большому счету было все равно, чего хочет Арчи.

Правда заключалась в том, что он проникся нежными чувствами к леди Амалии. Мысль, что мужчины, которым следовало бы защищать ее, в этот момент, без сомнения, принуждают ее выйти за такого, как Бойд, выворачивала ему душу.

Еще никогда он не чувствовал такой беспомощности. Какой же, спрашивал он себя, прок от его мастерства во владении мечом, копьем и кинжалом, если он не может помочь той, которая ему так дорога?

Пока эти и другие подобные мысли занимали его голову, Тэм и Сим дружески разговаривали. Гарт вполуха слушал их разговор, в основном из чувства восхищения терпением Тэма. Сим задавал бесконечные вопросы об их маршруте и местонахождении.

Парень только что потребовал, чтобы Тэм сказал, через какие деревни протекает Твид. А до этого он хотел узнать самую южную оконечность дороги, по которой они ехали, пока не свернули с нее и не поскакали вдоль северного берега реки.

Когда же Тэм запротестовал против явно бесконечного шквала вопросов, Сим резонно заметил:

— А что будет со мной, если ты свалишься со своей коняшки и помрешь, прежде чем мы доберемся туда, куда едем, а? Мне надо знать все про дорогу и про реку, разве не так? В конце концов, знаю же я каждый куст вокруг долины Ранкилберн.

— Ты знаешь там каждый куст, потому что таскался хвостом за Сэмом и всеми нами в такие места, в которые тебе не положено совать нос! — негодующе возразил Тэм.

— Ага, но ты же не скажешь, что от этого никогда никому не было проку, ведь правда?

Тэм вздохнул, соглашаясь. И на несколько благословенных мгновений воцарилась тишина, не считая быстрого, равномерного топота лошадиных копыт.

Солнце коснулось горизонта, а Гарт знал, что после того, как оно сядет, у них останется чуть более часа угасающего света. Он как раз собирался предложить пустить лошадей более резвым галопом, когда Сим воскликнул:

— Чу! Кто это скачет за нами, как сам сатана?

Оглянувшись, Гарт увидел всадника в глубокой тени свисающих ветвей деревьев и разглядел юбки и развевающиеся сзади длинные волосы. Натянув повод своего коня, он прищурился. Женщина скакала безрассудно, рискуя в любой момент попасть в беду.

Она была без шляпы, и ее развевающиеся черные волосы заставили его на миг испугаться, что это Амалия. Но когда она выехала из тени и угасающие лучи солнца осветили волосы, они вспыхнули медными бликами.

Он резко развернул свою лошадь, пустил в быстрый галоп и через несколько минут встретился с леди Сибиллой.

— Что случилось, миледи? — потребовал он ответа. — Что заставило вас догонять нас на такой безрассудной скорости?

— Я не решилась терять время, убеждая кого-то еще поехать со мной, сэр, — ответила она. — И я не могла медлить, ибо принцессе нужна ваша помощь.

— Изабелла послала вас?

— В некотором роде да. Я видела вас во дворе перед их визитом, поэтому вы знаете, что приехали Файф и Саймон Элайшо. Они намерены силой выдать Амалию замуж за сэра Харальда Бойда. Вы должны остановить их, сэр.

— Я был бы счастлив их остановить, если бы имел представление, как это сделать.

— Я размышляла об этом по дороге, — сказала Сибилла, удивив его. — Единственное, до чего я додумалась, — это что сам Файф не может провести брачный обряд. Это должен сделать священник. Поэтому если бы вы смогли придумать способ остановить священника…

— Если это священник Файфа, он сделает так, как ему приказано, — возразил Гарт.

— И все равно, — настаивала она, — вы должны найти способ. В переднем холле люди Файфа, что может означать лишь, что он намерен удалить Изабеллу с церемонии, если она станет препятствовать.

— Как вам удалось проскользнуть мимо них?

— Я выбежала из большого зала, прижимая одну руку ко рту, а другой держась за живот. Они не пытались меня остановить. В любом случае я побежала вверх по лестнице, так что у них не было причин меня останавливать.

— Значит, вам удалось улизнуть по черной лестнице и проскочить через сад?

— Это было довольно легко. Случись кто-нибудь посмотреть в коридор, меня могли бы увидеть, но все их внимание было поглощено происходящим в зале, поэтому я почти не боялась. Я потребовала лошадь, и Ангус вывел мне ее. Он подсадил меня и сказал, что отправит вслед пару грумов. — Она пожала плечами: — Возможно, мы встретим их на обратном пути.

Тэм и Сим подъехали вслед за Гартом вместе с вьючной лошадью, а когда натянули поводья, Сим уставился на Сибиллу с разинутым ртом:

— Так это вы скакали, как сам сатана?

— Это выглядело именно так? — улыбнулась она.

Он кивнул, глядя на нее с восхищением.

— В чем дело, милорд? — спросил Тэм. — Что случилось?

— Мы возвращаемся, — сказал Гарт. — Немедля.

— Не хотите, чтобы мы поехали дальше и рассказали Дугласу? Он будет нас ждать.

— Он нас увидит, когда мы сможем туда попасть, — ответил Гарт. — Сейчас я хочу, чтобы вы поехали за мной. Я намерен поскакать вперед, А вы присмотрите за леди Сибиллой.

— Они могут присматривать за мной, сколько хотят, — отрезала Сибилла, — но я не собираюсь мешкать, поэтому мы все теперь поскачем, как сам сатана, Сим. Ты поспеешь?

— А то как же, миледи! — с готовностью отозвался парень. — Я всегда так езжу, когда не приходится подстраиваться под тех, кто старше и медлительнее.

Пытаясь взять себя в руки и вспомнив совет Сибиллы никогда не показывать мужчине своего волнения, Амалия глубоко вдохнула и выдохнула. Потом еще раз. И хотя до безмятежности было далеко, она почувствовала себя спокойнее.

Она не смотрела ни на Саймона, ни на других мужчин. Услышав царапанье отодвигаемой скамьи, не опустила головы, глядя прямо перед собой.

При звуке шагов Амалия не усомнилась, что это Саймон, но была удивлена, когда сэр Харальд Бойд встал перед ней со своей самой очаровательной улыбкой.

— Девушка… миледи… если я дал вам повод испытывать ко мне нерасположение, то прошу у вас прощения. Обещаю всегда лелеять вас, как положено супругу.

Амалия не ответила. Он закрывал от нее дверной проем в коридор, но она легко могла представить его. Так же легко, как представляла, что там стоит сэр Гарт. Она могла смотреть прямо сквозь сэра Харальда и с отчетливой ясностью видеть Гарта.

— Я же говорил тебе, это бесполезно, — сказал Бойд. — Понятия не имею, почему она питает ко мне такое отвращение, но так было с самого начала.

— Ты даже не пытался ее завоевать, — возразил Саймон.

— А к чему прилагать усилия? — подал голос Файф. — Соглашение уже заключено, предстоящие договоренности определены. Это удачный брак и для девушки, и для него. Говорить больше не о чем. Святой отец, мы можем начинать.

— Нет, — сказала Амалия, по-прежнему глядя сквозь сэра Харальда.

— Амалия! — резко одернул ее Саймон. — Вспомни, к кому ты обращаешься, и выкажи уважение.

— Я не подразумеваю неуважения, Саймон, но имею полное право по шотландскому закону отказаться от брака с мужчиной, за которого не хочу выходить замуж. Более того, наш отец говорил мне, что отказывается поддержать этот брак.

— Ну, мне он этого не говорил, — возразил Саймон. — Напротив, сказал, что благоволит этому союзу. Сэр Харальд возведен в рыцарское достоинство, он мужчина чести, браком с ним ты должна гордиться.

— Я не хочу выходить за него, — настаивала Амалия. — Он относится ко мне с неуважением с самой первой нашей встречи. Я не желаю иметь с этим человеком ничего общего, и поскольку принцесса знает, что шотландский закон поддерживает мой отказ, ты тоже должен это знать.

— Девушка, подойди и встань передо мной, — мягко приказал Файф.

Когда она заколебалась, он продолжил тем же мягким тоном:

— Ты осмелишься не повиноваться своему королю?

— При всем уважении, сэр… но ведь вы не его величество король.

— Тем не менее я обладаю всей властью его величества, — сказал Файф. — Не повиноваться мне — значит не повиноваться шотландской короне. Ты понимаешь, какое наказание полагается за такое неповиновение?

— Амалия, встань и делай, как тебе велено! — сердито рявкнул Саймон. — Я не только намерен позаботиться, чтобы этот брак состоялся, но если ты не подчинишься, сделаю все необходимое, чтобы добиться твоего подчинения, причем сделаю это здесь и сейчас. Ты меня понимаешь?

— В угрозах насилия нет нужды, Саймон, — заметил Файф. — Твоя сестра еще явно не осознала, какой властью я обладаю. Тебе надо лишь объяснить это ей.

Кивнув, Саймон резко проговорил:

— Отказ повиноваться есть форма предательства, Амалия, которая карается — на усмотрение правителя — смертью.