"Приют на свалке" - читать интересную книгу автора (Даркина Алена)

Понедельник. Лондон

Ева благополучно вернулась со свалки. Утренние и вечерние часы выдавались самыми спокойными, наверно, хищники еще спали. Йоргену сегодня выпадет нелегкое дежурство — после девяти хищники появляются чаще. Они привычно поцеловались в подъезде, как только она вышла из фильтр-комнаты. Проводила взглядом светло-серый силуэт, исчезающий за раздвижными дверями. Затем, отстояв небольшую очередь в темном коридоре правого крыла — почему-то на этаже +1 экономили лампочки — вошла в распределитель.

Лампы дневного света слепят после сумрака. В метре от входа большой — два квадратных метра — стол. За ним седой приемщик. Ева не знала, как его зовут, видимо, старик недавно перешел сюда. Позади суетятся пожилые сортировщики, рассовывая принесенное по ящикам с надписями: БУМАГА, ТРЯПЬЕ, ПЛАСТМАССА, СТЕКЛО, МЕТАЛЛ, ДЕРЕВО, КЕРАМИКА. Приемщиками и сортировщиками работают особо отличившиеся мусорщики. От того как она собирает мусор зависит не только, сколько еды получит в месяц их семья, но и кем Ева будет работать к старости: или с трудом ходить по свалке, рискуя жизнью, или же здесь, в помещении, принимать добычу.

Она вывалила содержимое двух мешков на стол. Приемщик скользнул взглядом по предметам, оценивая количество самых больших ценностей: дерева, стекла и металла.

— Пятнадцать баллов, — решает он и через наладонник заносит данные в электронную карточку, поданную Евой.

Пятнадцать баллов — это неплохой результат. Самое большее, что она получила за прошлую неделю — 23, но тогда Ева принесла килограмм пять железа.

Вызвав лифт карточкой, она выбрала скорость подъема. Ехать можно очень быстро, так что даже уши закладывает, или очень медленно. Приятно плавно покачиваться в чистом лифте темно-зеленого пластика. Это, конечно, не лифт администрации, похожий на комнату: с зеркалами, картинами на стенах и мягким ковром под ногами. Она ехала в таком, когда ее приглашали на торжество в Зале Заседаний на этаже +83. Но зато в лифтах охотников намного приятней, чем в лифтах Б, которые обслуживали теплицы: там вечно не хватает ламп, на полу грязно и воняет гнилыми овощами. Когда Ева не торопилась, она ехала на минимальной скорости, а сегодня как раз такой день: дети в школе, муж на свалке. Ева привычно помолилась за него: "Господи, верни мне его живым, и я буду служить тебе всю жизнь". Она произносила одни и те же слова, хотя представления не имела, как надо всю жизнь служить Господу. Проповеди она слушала, но в церкви не появлялась. Чтобы забронировать место на этаже -88, надо платить еду: зал вмещает лишь три тысячи человек, а в городе живет около пятидесяти тысяч взрослого населения. У ее семьи есть немало других нужд, так что проповеди она смотрела по телевизору или слушала по радио.

Войдя в квартиру, первым делом пошла в очиститель. Бледно-розовый пластик теплый, приятно ступать на него босыми ногами. Ева кинула чистить костюм мусорщика в стиральную машину и сама полезла под белую пену, отгородившись тонкой занавеской, чтобы не забрызгать пол и стены — не хотелось сегодня еще и уборкой здесь заниматься. Лучше уж завтра, в выходной.

После свалки у нее появлялось ощущение нечистоты, а после очистителя даже на душе становилось легче. Накинув серебристый синтетический халат — муж подарил на день рождения — она посмотрела на себя в небольшое зеркало. Слишком худая, а под глазами и у рта начали появляться морщинки. Разве что волосы по-прежнему густые и шелковистые — Йорген восхищается их светло-русым цветом. Когда он вернется со свалки, он не заметит, ни худобы, ни морщинок — только серебристый халатик и сразу потащит ее в спальню. При девочках Ева не могла его носить — здесь нет ни одной пуговицы, только тонкий поясок.

В спальне муж оставил порядок, а вот за девочками не проследил, пришлось ей самой заправлять за ними постели.

Потом Ева включила телевизор, но смотрела его вполглаза. Сосредоточиться на фильме, пока муж не вернулся со свалки, она не могла. Но слушать тишину пустой квартиры тоже не хотелось, пусть хоть этот ящик говорит. Ева подошла к окну, постояла немного. Внизу копошились маленькие фигурки. Двадцать из них в светлых комбинезонах — охотники. Сердце ныло, когда она наблюдала за происходящим из города. Так и казалось, что сейчас налетят хищники… Ева решительно отвернулась.

Какое бы дело себе подыскать? Готовить обед еще рано — девочки придут позже Йоргена, успеет остыть. Тут она вспомнила, что приближался школьный праздник — выпуск седьмого класса. С четырнадцати лет дети обучались у родителей их профессии. Ева передернула плечами, представив, что ей придется учить девочек искать ценные вещи на свалке. Конечно, начнут они с тренажерного зала, но потом придется вместе выходить наружу. Без Йоргена. Если конечно, Беата или Доминика не захотят стать охотницами. Еву еще раз передернуло. За всю жизнь она знала только одну женщину-охотницу — Лизу Левицкую — эта женщина ей очень не нравилась. Даже то, что она погибла, не изменило отношения Евы к ней.

Можно еще узнать у статистиков, где есть вакансии в городе, и нанять за еду кого-нибудь с тех этажей. Тогда риск для жизни дочек будет минимальный, но она обречет их на жизнь под землей, потому что вакансии бывают только у низкооплачиваемых профессий, которые и работают, и живут на этажах со знаком "минус". Как ни боялась Ева за детей, она понимала, что не имеет права принимать решение вместо них. Захотят стать мусорщицами — пусть. Попытаются стать охотницами — это их выбор.

Итак, в школе выпуск. Старшей Беате осталось два года до этого праздника. Доминика попросила, чтобы мама нашла ей платье, в которое сестра наряжалась в прошлом году. Где-то оно на антресолях.

Ева подвинула пластмассовый стул к шкафу и открыла дверцу. Сначала она машинально сдвинула странный черный сверток в сторону. Потом сердце ухнуло в желудок, и Ева взяла его в руки. Осторожно спустилась вниз, села на пол, медленно развернула содержимое. Так и есть, она не ошиблась. Черные трико и свитер, маска, странные очки, пояс с маленькими карманами. Она вытряхнула их содержимое: отмычки, респиратор, нож, фонарик, другие непонятные предметы… Давно она не встречалась с этим. Если бы раньше не сталкивалась, сейчас бы и внимания не обратила, решила бы, что это свитер мужа, который он надевает только на похоронное служение.

Тринадцать лет назад, когда Ева познакомилась с Йоргеном, она слышала о шпионах только на школьных уроках. Детей строго-настрого учили сообщать о подозрительных незнакомцах полиции. "Другим городам хочется узнать секреты Лондона, — внушали им. — Они не хотят платить за эти секреты еду. Они хотят их украсть. Если им это удастся — всем в городе будет плохо". Шпионы ей представлялись дядьками со страшными небритыми рожами, ни много, ни мало поедающими детей. Улыбчивого кареглазого парня Ева заподозрить никак не могла. Единственное, что ей не нравилось — так это его напарница. Лиза маячила рядом. Ева даже подозревала сначала, что Лиза и Йорген любовники — очень уж ревниво та следила за ним.

Позже она познакомилась с мужем Лизы — Марком, и решила, что эта пара стоит друг друга. Однако после свадьбы они даже дружили семьями. Ева успокоилась. Пока не наткнулась случайно на такой вот сверток.

Она тогда точно так же сидела на полу и смотрела на разложенные вещи, пытаясь найти хоть какое-то оправдание их появлению в доме. Но кроме двух вариантов ничего не вырисовывалось. Либо ее муж вор, либо тот самый страшный шпион, которым их пугали в школе. И то, и другое ужасало. Она положила вещи туда, откуда взяла. Стала следить за мужем, чтобы поймать его с поличным. Она мучительно размышляла, что будет делать, если Йорген не прекратит свою деятельность. Разведется? Сообщит о нем полиции? Ведь именно это она должна сделать, если любит Лондон. Так бы поступил любой честный человек на ее месте. Муж вредит всем, кто живет здесь: старикам, молодым, детям… В конце концов, она приняла решение: как только заметит ночные или дневные исчезновения мужа, откровенно с ним поговорит. Если он откажется оставить все ради семьи, тогда… Тогда она разведется и расскажет обо всем полиции. Но проходил день за днем, а Йорген оставался дома. Потом погибла Лиза. Необычный костюм исчез. Тревога Евы утихла.

И вот теперь через столько лет костюм снова выплыл. Теперь она уже не наивная девятнадцатилетняя девочка. Она не будет гадать, для чего здесь эта форма. Йорген явно что-то задумал. Она еще вчера заметила, у него отсутствующий взгляд, но муж отмахнулся от вопросов, рассказал бородатый анекдот, перевел разговор на другую тему. Что с этим делать? Нет, она это просто так не оставит.