6

Однако следующее утро изменило планы Кэтрин самым неожиданным образом. Она проснулась от того, что услышала громкие голоса. Открыв глаза, она не сразу смогла понять, откуда они идут, но потом сообразила, что звуки доносятся из одной из соседних комнат.

Ей показалось, что кто-то плачет навзрыд. Встревоженная, Кэтрин долго дёргала шнур для вызова прислуги, но никто так и не появился. Она умылась и сама кое-как оделась, не став даже закалывать волосы. Рыдания не прекращались, Кэтрин была испугана и ничего не понимала.

Выскочив в коридор, она увидела, что одна из соседних дверей, ведущих в гостевые спальни, распахнута настежь. Все звуки шли именно оттуда. Чувствуя, что сердце наполняется самыми плохими предчувствиями, она пошла туда.

Ещё на подходе Кэтрин поняла, что рыдала миссис Фрай. Заглянув внутрь комнаты, она обнаружила жену банкира сидящей в кресле, заплаканную, растрёпанную, сжимающую в одной руке промокший платок, а другой — пузырёк с нюхательной солью. Миссис Экройд, с траурным выражением лица, пыталась всучить миссис Фрай стакан с водой, но та смотрела в одну точку невидящим взглядом. Губы её тряслись, и она невнятно причитала.

Кэтрин подошла к миссис Экройд и потрогала её за плечо, чтобы та обратила на неё внимание. Миссис Экройд вздрогнула, и вода из стакана расплескалась на ковёр. Кэтрин осторожно вынула стакан из руки пожилой женщины и поставила на туалетный столик.

— Что случилось? — шёпотом спросила она, показывая глазами на миссис Фрай, которая, кажется, даже не замечала её присутствия.

— Энджела пропала, — так же шёпотом ответила ей миссис Экройд, с опаской взглянув на банкиршу.

Опасения миссис Экройд оказались оправданы. Миссис Фрай, уловив имя дочери, снова принялась рыдать. Её лицо сморщилось, губы тряслись, пытаясь выговорить "Энджела, моя девочка".

У Кэтрин стало совсем темно на душе. Она отчего-то вспомнила, как Кингсли смотрел вчера на девушку, и от этого по спине побежали мурашки.

— Как это произошло? — спросила Кэтрин у миссис Экройд.

— Никто не знает, — ответила ей миссис Экройд. Она то и дело смотрела на несчастную мать, но, видимо, страх и желание поделиться с кем-нибудь переживаниями победили. — Вчера вечером Энджела сказала, что пойдёт погулять. С тех пор её никто не видел. Мистер и миссис Фрай легли спать, подумав, что она прошла к себе в спальню незамеченной. А сегодня утром обнаружили, что её постель нетронута. Мистер Кингсли тотчас же заставил всех слуг осмотреть дом, а сам вместе с другими мужчинами пошёл на поиски. Но пока что ничего не нашли. Бедная девочка просто пропала… — тут миссис Экройд всхлипнула, не в силах больше сдерживать слёзы.

Миссис Фрай рыдала, Кэтрин с разрывающимся сердцем смотрела на убитую горем мать, не представляя, чем может помочь. Она взяла стакан с водой из рук миссис Экройд и попыталась напоить заплаканную женщину, но та отталкивала её руку. Поняв, что ничего не может сделать, Кэтрин просто уселась рядом с миссис Фрай, пододвинув стул, и поглаживала её по руке. Она молча переглядывалась с миссис Экройд. Что им оставалось делать? Только ждать, когда ушедшие на поиски девушки мужчины вернутся и скажут им хоть что-то. Не могла же Энджела исчезнуть совсем бесследно! Кто-нибудь обязательно должен был что-то заметить…

Томительные минуты ожидания тянулись бесконечно. То миссис Экройд, то Кэтрин пытались успокоить миссис Фрай, говоря, что с Энджелой будет всё в порядке, но мать не слушала их уверения. И Кэтрин была почти уверена, что сердце миссис Фрай не обманывало её.

— А мистер Кингсли? Что он сказал, узнав, что Энджела исчезла? — тихо спросила Кэтрин у миссис Экройд.

— Ах, он так переживал! Сразу же стал действовать. Он так расстроился, сказал, что недавно тут видели табор цыган. Он, вроде бы, приказывал прогнать их, но ведь это такие ужасные люди! От них можно ждать чего угодно!

Миссис Экройд снова всхлипнула и приложила к покрасневшим глазам платок.

Кэтрин очень сожалела, что не видела всего своими глазами. Подозрение росло в ней с каждой секундой.

В комнату вошла горничная, и все женщины с надеждой посмотрели на неё. Девушка, поняв, что от неё ожидают каких-то сведений, сожалеющее развела руками, показывая, что пришла не из-за этого.

Миссис Фрай, отвернувшись, закрыла лицо руками. Она больше не причитала, только плечи тряслись в беззвучном плаче. Миссис Экройд принялась её утешать, хотя, скорее всего, мать не слышала ничего.

Горничная подошла к Кэтрин и сказала ей на ухо:

— Мадам, Вас просят выйти.

Кэтрин удивлённо посмотрела на служанку.

— Кто?

— Это месьё Дегри, мадам.

Кэтрин тут же вскочила на ноги. Её резкое движение привлекло внимание миссис Экройд. Пожилая женщина перевела на неё недоумённый взгляд, и Кэтрин поняла, что должна как-то объяснить своё намерение покинуть миссис Фрай, нуждавшуюся в поддержке.

— По-моему, я брала с собой очень хорошее успокоительное, — пробормотала она первое, что пришло ей в голову. — Пойду, поищу. Возможно, это поможет. — Кэтрин указала глазами на миссис Фрай.

Миссис Экройд кивнула, тут же позабыв про неё, и Кэтрин с облегчением выскользнула в дверь. Удивительно, но даже сейчас она переживала, что ужасно выглядит, и ей придётся предстать перед Робертом Дегри в неприбранном виде.

Он стоял прямо у двери. Кэтрин, не ожидавшая этого, оторопело застыла, уставившись на него. Вид Роберта Дегри снова вызвал у неё приступ ступора: он был нереально красив. На бледном лице горели синие глаза, яркие, красиво очерченные губы дрогнули, когда он увидел её. Кэтрин почувствовала, что у неё кружится голова, и в голову лезут совершенно непристойные мысли. Сглотнув, она опустила взгляд, страшась, что выдаст себя.

— Кэтрин, нам надо поговорить. Без свидетелей, — тихо и быстро произнёс Дегри, протягивая ей что-то. Кэтрин с удивлением поняла, что это было её собственное пальто.

— Ро… Месьё Дегри, что происходит?

— Прошу Вас, Кэтрин, быстрее!

Он снова настойчиво сунул ей в руки пальто, и Кэтрин машинально взяла его. Дегри нетерпеливо указал ей на лестницу, приглашая спуститься вниз.

Было сложно заставить себя думать о том, что следует. Безумные фантазии непрошено лезли в голову. Кэтрин глубоко вдохнула и пошла вперёд, покачивая головой, надеясь обрести ясность мыслей.

Оказавшись у лестницы, она вдруг вспомнила о своих вчерашних догадках, и, обернувшись, уставилась Дегри в глаза и сказала полуутвердительно полувопросительно:

— Вы не предложите мне руку?

— Нет, — последовал мгновенный ответ.

Кэтрин невольно усмехнулась, получив подтверждение своей странной теории на счёт того, как влияют на неё прикосновения Роберта.

— Я могу упасть, и это будет исключительно по Вашей вине, — сказала она. И это было правдой, у неё дрожали колени.

— Знаю, — хмуро заверил её Дегри.

— Ладно, — пробормотала Кэтрин, осторожно спускаясь. Она действительно боялась, что может упасть.

Они спустились, и Дегри, обогнав её, торопливо зашагал на выход из дома. Кэтрин, удивляясь всё больше, шла за ним без возражений. Ей было страшно любопытно. И сердце колотилось, как сумасшедшее, откликаясь на каждое его движение. Это было… Она просто не знала, с чем можно было сравнить её ощущения.

Он распахнул перед ней дверь и отступил, пропуская наружу. Она вышла, тут же почувствовав, как холодно на улице. На небе снова сгустились тучи, и было несложно предсказать, что совсем скоро пойдёт дождь.

— Оденьтесь, — это был почти приказ. Она вскинула голову, задетая его тоном, и он прибавил намного мягче. — Пожалуйста.

Она с трудом всунула руки в тесные рукава и запахнула пальто на груди, надеясь, что это поможет ей согреться.

— Идите за мной, — велел он.

Не ожидая её одобрения или возражений, он развернулся и пошёл так быстро, что Кэтрин с трудом поспевала за ним.

— Куда Вы меня ведёте? — спросила она, задыхаясь от быстрой ходьбы и пронизывающего ветра.

Он обернулся и без слов указал ей в направлении рощи. Кэтрин вздохнула, поняв, что он не собирается ничего объяснять, пока они не уйдут туда, где никто не сможет застать их.

Сосредоточившись на том, чтобы не запутаться в одежде и не упасть, она так спешила за Дегри, что едва не уткнулась в него, когда он неожиданно остановился. Оказавшись от него в паре сантиметров, она подняла голову, снова попав в плен тёмно-синих глаз. Чувствуя, как по лицу расползается румянец, Кэтрин замерла. Дегри тут же сделал шаг назад. Он тяжело дышал, и на его лице появилось виноватое выражение.

— Кэтрин, Вы должны срочно уехать, — сказал он ей. — Вот Ваши вещи, — он протянул её несессер.

Кэтрин, оторопев, взяла сумку, даже не успев возразить.

— Я провожу Вас до порта и посажу на корабль. Вам нужно уплыть как можно дальше от Англии.

— Что?.. — Кэтрин была так поражена, что просто не могла найти слов. — Что Вы говорите? Роберт… Месьё Дегри, я хотела сказать. Я ничего не понимаю!

Дегри, нетерпеливо осматриваясь, словно опасаясь, что кто-то может их увидеть, повторил ещё настойчивее:

— Кэтрин, Вы в большой опасности. В смертельной опасности. Не сопротивляйтесь, просто сделайте то, что я прошу.

— Но это невозможно! — крикнула Кэтрин. — Вы не понимаете, это невозможно! Я не могу просто взять и уехать, потому что кто-то мне сказал это сделать! И вообще, Роберт, Вы должны объяснить мне, что происходит. Вы знаете, что Энджела Фрай исчезла? Скажите мне, это дело рук Кингсли? Это он виноват? Где девочка? Она жива?

Дегри смотрел на неё раздосадовано и сердито, и Кэтрин снова увидела, как он сжимает и разжимает кулаки. Он не переставал озираться вокруг, и был явно взволнован.

— Кэтрин, сейчас не время спорить. Вы должны думать о себе. Наверное, Вы испуганы и ничего не понимаете, но Вам придётся уехать. Я не хочу заставлять Вас, поэтому прошу сделать всё, не задавая лишних вопросов.

Негодованию Кэтрин не было предела. Она разгневанно уставилась ему в глаза и возмущённо заявила:

— Я никуда не поеду. Я вообще ничего не сделаю, пока Вы хоть что-нибудь мне не объясните. Да, Вы можете меня вынудить, и я даже представляю себе, как. Но, Роберт, Вы не можете поступать со мной, как с бездушной куклой. Я — не объект Ваших странных игр, а живой человек.

Он не спускал с неё странного, понимающего взгляда, пока она произносила свою гневную речь. Кэтрин замолчала, и он несколько мгновений ничего не отвечал, словно ожидая продолжения. Но Кэтрин вдруг почувствовала, что весь её гнев испарился. Она не могла отделаться от ощущения, что он прав, а она ведёт себя, как ребёнок, требующий от родителей каких-то объяснений в самый неподходящий момент.

— Кэтрин, я боюсь за Вашу жизнь. Я понимаю, что требую слишком много… Хорошо. Что я должен сказать, чтобы убедить, что Вы должны уехать?

Кэтрин никак не ожидала, что он так просто сдастся. И… Что спрашивать? У неё море вопросов, и как выбрать нужные?

— Кто Вы? Откуда Вы? Кто такой Кингсли? Это он угрожает мне? Почему я? Потому что я — фертида? Что это значит? — стоило начать, вопросы полились рекой. Кэтрин остановилась, чтобы вдохнуть, и Дегри перебил её.

— Если я отвечу на все эти вопросы, мы потратим слишком много драгоценного времени.

— Почему я? Что во мне особенного?

Дегри вздохнул, ему заметно не хотелось отвечать, но Кэтрин смотрела требовательно и непреклонно.

— Кэтрин, Вы… особенная. Необыкновенная. Не знаю, откуда Вы узнали, но да — Вы фертида.

— Что это значит?

— Ничего хорошего, — мрачно усмехнулся Дегри, снова оглядываясь по сторонам.

— Это я уже поняла. И всё же, что это значит?

— Фертида — это женщина. Человеческая женщина. Необычная. Притягательная для любого из нас. Желанный приз, награда в гонке за титул лучшего самца. Она имеет шанс выжить и выносить ребёнка. Кэтрин, всё, что Вы должны понять, это что быть фертидой обозначает смерть. Быструю, если повезёт, или медленную и мучительную, но в любом случае неизбежную.

— Значит, я — приз? — медленно повторила Кэтрин, пытаясь переварить услышанное. — Что же, поздравляю Вас, Роберт, Вы победили в гонке, как Вы выразились. Я только не понимаю, почему я обязательно должна умирать… Это… Это ещё одно правило в ваших глупых играх?

Из горла Дегри вырвалось рычание. Он ударил рукой по дереву. От этого движения со ствола отломился большой кусок коры и шумно рухнул вниз. С задрожавших ветвей посыпался какой-то мусор и капли, оставшиеся после недавнего дождя. Кэтрин смотрела на ободранный ствол, качая головой.

— Поймите, Кэтрин, это не игра! Это Ваша жизнь, и Ваше проклятие. Драгон нашёл Вас, он сделал всё, чтобы заполучить Вас. Он, не задумываясь, воспользуется Вами. Он не боится, что Вы умрёте, потому что не Вы ему нужны, а ребёнок, которого Вы можете выносить. У Вас нет ни единого шанса выйти из этого живой. Н И О Д Н О Г О! Вы всегда умираете, всегда! Все! И, если повезёт, это происходит сразу, а, если не повезёт, то после нескольких месяцев мучений. Я не знаю, что ещё сказать, чтобы убедить, что Вы должны уехать туда, где Драгон не найдёт Вас.

Побледнев, Кэтрин стояла, ухватившись за дерево. То, что Дегри так страстно говорил ей, звучало полной бессмыслицей, но он был совершенно убеждён в своей правоте, и это было очевидно. У Кэтрин не укладывалось в голове то, что она услышала. Откровенно говоря, это мало что объясняло — кроме, конечно, интереса Кингсли, который с самого начала так озадачил её. Скорее, у неё появилось ещё больше вопросов.

— Но Вы же не позволите Кингсли так поступить со мной? — спросила она, вглядываясь в Дегри с надеждой. — Роберт, я не знаю уже, во что верить и что думать, но я вижу, что небезразлична Вам, так же, как и Вы мне. Так почему бы Вам не объяснить Кингсли, что я выбрала Вас, а не его?

Глаза Дегри сверкнули так, что Кэтрин задрожала и отступила на шаг. Она не боялась его, нет, но видела, что он страшно зол на неё, и это вызывало непонятную, странную боль в сердце.

— Как же сложно с людьми! — прорычал Дегри сквозь стиснутые зубы. — Я говорю, что Вам грозит смерть, а Вы ведёте себя, как дитя малое. Или, полагаете, что, если бы всё можно было уладить в дружеской беседе, я бы не поступил так? Драгон не отступится, он считает Вас своей законной добычей. Своей фертидой. Он не отдаст Вас мне ни за что. Да я и сам не соглашусь на это. Кэтрин, для Вас не имеет значения, кто из нас — я ли, Драгон, или кто-то ещё — заполучит Вас. Для Вас итог будет один — смерть!

— Не понимаю, — пробормотала Кэтрин. — Я… Роберт, я согласна уехать из Голубых кедров, с Вами, конечно. Если уж мне, и правда, грозит такая опасность, я поеду, куда Вы скажете, но не одна. Надо взять Элисон, я должна собраться, предупредить родных… И, говорю Вам ещё раз, я никуда не поеду без Вас.

Она замолчала, испуганная переменой на его лице. Дегри замер, его лицо застыло в полной неподвижности, взгляд смотрел куда-то вдаль. Она с почти суеверным трепетом видела, как он меняется на глазах. Только что с ней стоял человек, джентльмен. Они говорили, спорили, но он был нормальный, если, конечно, не принимать во внимание нереальную внешность. Вдруг, в один миг, всё переменилось.

Дегри медленно развернулся, мягко, пружинисто, бесшумно. Она увидела, как расходится по швам элегантный сюртук, облегающий его фигуру. В следующую секунду он бросился вперёд, издав гортанный звук, больше напоминающий рык, чем человеческую речь. Что-то мелькнуло перед её глазами, что-то огромное, устрашающее и чрезвычайно быстрое — словно какой-то великан, забавы ради, подбросил в воздух каменную глыбу. И это что-то обрушилось на Дегри, свалив его на землю.

Чувствуя, как колени подкашиваются, Кэтрин осела вниз, прислонившись к дереву спиной, чтобы не упасть. Рядом с ней по влажной земле, сплетаясь в клубок, с воплями, напоминающими рёв раненного зверя, катались Кингсли и Дегри. И в этот миг в них не было ничего человеческого. Кэтрин было ужасно страшно, она была бы рада убежать, но не могла даже подняться. И не могла оторвать глаз от бешеной схватки.

Они наносили друг другу такие удары, которые давно уже вывели бы из строя нормального человека. Воздух сотрясали звуки свирепой борьбы, и рык, вырывающийся из двух глоток. Это было жутко.

Дегри удалось оказаться сверху и прижать Кингсли к земле. Одной рукой он удерживал рвущегося противника на земле, а другой душил его. Это было похоже на кошмарный сон, а не на явь.

Руки Кингсли судорожно царапали землю, оставляя глубокие борозды. Он ухватился за корень дерева и потянул его. Корень, с громким треском, отделился, и Кингсли тут же стал наносить им удары по Дегри, не целясь. Он хрипел, задыхаясь, и бил без остановки.

Лицо и плечи Дегри мгновенно превратились в кровавое месиво, но, к безмерному ужасу Кэтрин, ещё несколько мгновений он продолжал душить Кингсли. Потом, с криком боли и разочарования, отпрянул, схватившись за окровавленное лицо.

Кингсли тут же воспользовался этим и сбросил Дегри на землю. Вскочив на ноги так быстро, что Кэтрин и ахнуть не успела, он развернулся к ней. Кэтрин была на грани обморока от дикого страха, охватившего её. На неё смотрело лицо зверя, в котором не оставалось ничего человеческого. Перекошенная маска, ужаснее, чем самые страшные маски Хэллоуина. Измазанный в грязи, в разорванной одежде, чудовище, порождение ночного кошмара, бросилось на неё с звериным рыком.

Зажмурившись, она выставила перед собой руки в бессмысленном жесте защиты. В ту же секунду раздался грохот, словно на землю рядом с ней уронили каменную плиту. Открыв глаза, Кэтрин увидела, что Кингсли лежит ничком на земле, лицом к ней. Дегри сидел на нём сверху, завернув одну из рук Кингсли вверх под совершенно неестественным углом. Она услышала мерзкий хруст, лицо Кингсли налилось багровым цветом, он захрипел от боли. Он попытался сбросить с себя противника, но Дегри, навалившись на него всем весом, ухватил его за волосы и начал бить головой о ствол дерева. Кингсли рычал и вырывался, но Дегри не ослаблял хватку. Кэтрин смотрела, не в силах отвести взгляд, как на её глазах лицо Кингсли превращалось в кровавую массу. Наконец, он сдавлено захрипел и перестал сопротивляться, закатив глаза. Дегри, словно не видя этого, продолжал колотить проивника о дерево.

Что-то мелькнуло — Кэтрин успела только раскрыть рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, но не успела. Появившаяся словно из ниоткуда, Елена с размаху ударила Дегри по голове зажатым в руке поленом. Оно треснуло и развалилось. Кэтрин, наконец, удалось закричать.

Дегри, отбросив бесчувственное тело Кингсли, вскочил на ноги, и через мгновение Елена уже лежала на земле, крича, хрипя, извиваясь и царапая острыми ногтями лицо и грудь Дегри.

— Отец, это же я! Приди в себя! Очнись! — орала девушка.

Кэтрин трясло мелкой дрожью, но кое-как ей удалось подняться на ноги. Ей бы бежать отсюда, куда глаза глядят, но она, замирая от ужаса, подбежала к Дегри, ухватила его за ворот разодранной рубахи и потянула на себя. Глупо и смешно, полный абсурд — она же видела, какой силой обладало это существо, которое язык не поворачивался назвать человеком. Он мог переломить её, как тростинку, одним взмахом руки, она понимала это. И всё же не могла не то, чтобы убежать, но даже просто оставаться безучастной. Что-то, слишком сильное, вырвавшееся из самых глубин её подсознания, не позволяло ей сделать то, что сделала бы любая нормальная женщина. Она была связана с ним, монстр он или человек. Она боялась, но её тело действовало само по себе.

— Роберт, хватит! Остановись! — орала Кэтрин, замирая от страха.

Он резко выпрямился, и Кэтрин, разжав руку, которой оттаскивала его, упала на землю. Ахнув от боли, она круглыми глазами смотрела, как он медленно поворачивается к ней.

Всё, сейчас он меня убьёт! — пронеслось у неё в голосе.

А уже через мгновение все мысли вдруг смешались, в голове зашумело, и в глазах стало странно двоиться. Она смутно чувствовала что-то… Непонятно… Какой-то запах, незнакомый, очень острый, сладко-солёный. Она ощущала его на языке. Мелкая дрожь, сотрясавшая всё её тело, немедленно прошла. Нога, на которую она неудачно упала, перестала причинять боль. Чувство эйфории охватило её, и Кэтрин, не отдавая себе отчета в том, что делает, засмеялась.

— Кэтрин! — доносился до неё голос Дегри откуда-то издалека. — Кэтрин! Сопротивляйся!

Она с трудом сконцентрировалась и сфокусировала взгляд на его лице. Он показался ей очень взволнованным и напряжённым, и это опечалило её. Протянув руку, она хотела погладить его по расцарапанной щеке, но он поспешно отпрянул, продолжая выкрикивать её имя, призывая прийти в себя.

— Роберт, — сказала она заплетающимся языком и захихикала. — Я люблю тебя. Очень, — подумав, добавила она. Дегри смотрел на неё с отчаянием, пытаясь достучаться до её сознания. Кэтрин нахмурилась. Что-то было не так.

Страшной силы оплеуха обрушилась на неё. В голове зазвенело, в глазах засверкали искры. Закричав от боли, Кэтрин ухватилась за щёку, на которую обрушился удар. Мысли немного прояснились, и Кэтрин возмущённо уставилась на разъярённую Елену.

— Спасибо, Елена, — услышала она голос Дегри.

— Забирай её и убирайся из нашего дома, — прошипела ему Елена. — Ты чуть не убил Драгона! О чём ты думал?

Девушка села на землю, приподняв голову Кингсли и осторожно отирая кровавые подтёки на его лице. Кингсли слабо застонал, веки его дрогнули на мгновение, но потом он снова замер неподвижно. Сломанная рука лежала вдоль его тела, вывернутая, и Кэтрин поспешно отвела взгляд, когда Елена, стиснув зубы, взялась за неё, выпрямляя и вправляя кости.

— Кэтрин, вставай, нам надо бежать, пока Драгон не очнулся, — вывел её из ступора голос Дегри.

Он стоял около неё, на расстоянии в пару метров. Кэтрин машинально отметила, что выглядит он ужасно: расцарапанное лицо, разбитые губы, багровый синяк вокруг правого глаза, во взъерошенных волосах комки грязи, от рубашки почти ничего не осталось — жалкие лохмотья. На плечах, груди и руках многочисленные раны и ушибы. Она смутно чувствовала тот самый запах, который привёл её в состояние, близкое к опьянению. Однако он не был настолько силён, чтобы снова лишить её способности соображать.

— У меня нога болит, — сказала она, морщась от боли, попытавшись подняться.

На лице Дегри промелькнуло беспомощное выражение. Он умоляюще уставился на Елену:

— Елена, помоги ей встать.

Но на прекрасном лице Елены лишь промелькнула злобная усмешка. Не обернувшись, продолжая заниматься бесчувственным Кингсли, красавица процедила сквозь зубы:

— Разбирайся сам со своим трофеем.

Кэтрин с трудом подавляла в себе желание бросить в неё чем-нибудь тяжёлым.

Дегри, сцепив челюсти, и, как показалось Кэтрин, не дыша, приблизился к ней. Одуряющий запах обрушился на неё с новой силой. Она пыталась сопротивляться, но сознание медленно уплывало, и она чувствовала, что не может контролировать себя.

Он наклонился и необычайно осторожно, словно она была бесценным и очень хрупким произведением искусства, поднял её с земли. Руки Кэтрин мгновенно обвились вокруг его шеи. Запах был теперь такой силы, что просто выбивал из неё дух. Она хватала ртом воздух, задыхаясь. Очень смутно она чувствовала, как что-то беспокоит её, но это было настолько неважно, что она даже не попыталась разобраться, в чём дело. Одно единственное желание завладело всем её существом. Она хотела слиться с ним, полумужчиной — полубогом. Желание было таким сильным, что подавляло все остальные чувства. В глазах померкло.