"Атосса" - читать интересную книгу автора (Ульянов Николай Иванович)

III

Царица чувствовала, что лежит на спине и стянута суровыми ремнями, но долго не могла понять, где она и что за светлая, ровная, как эмаль, синева стоит перед глазами? Только, когда на ней затрепетали крылья бабочки, проплыл степной орел и качнулись маки, ей стало ясно, что это небо.

В памяти встали события минувшей ночи.

Атосса всю жизнь томилась страхом только перед непонятным и необъяснимым, но никогда не боялась ни людей, ни зверей. Мысль, что унизительное положение, в котором она находится, создано чьей то дерзкой человеческой волей — вызвала гнев. Она уже готова была грозно позвать слуг и рабов. В это время могучая рука отстранила цветы и вслед за нею всплыло лицо, при виде которого Атосса вскрикнула. Всё то же лицо с неподвижной улыбкой и с прядями желтых волос.

Мир осветился радостью. Стало ясно, что над всеми дорогами и тропинками ее жизни простерта длань Афродиты. Но скиф грубо схватил ее и поднял. Закачалась степь, фигура коня, густая волна травы ударила в лицо. Царица почувствовала себя лежащей поперек седла и погрузилась в беспамятство.

Очнулась от яростного топота. Она опять лежала на земле связанная, а в нескольких шагах бесновался конь, стараясь вырваться из рук Адониса. Скиф предвидел каждое его движение и рука, вцепившаяся в узду, искусно поворачивала конскую морду то вправо, то вле-* во. Иногда он, ломая челюсть железными удилами, пригибал ее к самой груди коня. Тогда из осклабленной пасти вырывались резкие хрипы. Конь изнемогал, в глазах его горел такой ужас, точно он вырывался из когтей льва. В последнем отчаянии рванулся на своего врага, но тот, во время отступив, так перегнул ему голову, что аравиец грохнулся. Вскочив, хотел повторить движение, но снова упал, на этот раз головой в землю. Он исступленно забил ногами, захрапел и затих.

Чуть живая, Атосса следила за каждым жестом Адониса, и когда он застыл изваянием среди помятой травы, подняв к небу озаренное лицо, она поняла, что это не скиф, не смертный, а Он — божественный спутник Афродиты, ниспосланный ей пафосской богиней.

Он снял с нее врезавшиеся в тело ремни, но зато скрутил руки и на конском поводу повлек по степи, как рабыню. Царица была тиха, покорна.

Она до вечера шла сквозь высокие травы за своим похитителем. Ей давно казалось, что счастья нельзя испытать, не перейдя в другой мир, не похожий на тот, в котором жила. Теперь это сбылось. Где-то остался персидский стан, царский шатер, золото, власть и поклонение. Она — невольница дикого номада, должна спать на сырой земле, питаться странными кореньями и ягодами, положенными перед нею рукой ее владельца.

Ей не хотелось есть, но она вкусила от степной трапезы в знак причащения к новой жизни.

Счастье близко. Оно должно придти.

Скиф на ночь связал ей руки и ноги и конец ремня привязал себе к локтю. Это наполнило ее блаженством. Теперь не одной таинственной, незримой связью соединена она с ним, но телесно, вещественно. По грубому ремню из конской кожи от него исходил волнующий ток, благодатная сила, которую она впитывала, как сухой песок Египта впитывает воду Нила.

Долго не смыкала глаз, а когда заснула, сон был без видений, но блаженный, сладостный сон. Оживала, как земля после зимнего оцепенения. Оттаивали замерзшие пласты, пробуждались потаенные источники, тело набухало, преисполняясь свежестью и цветением.

Царица содрогнулась. Скиф спал, а она, прижавшись, крепко обнимала его освободившейся от пут рукой. Пламя стыда опалило щеки и она весь остаток ночи мучилась уязвленной гордостью дочери Кира и царицы Персии.

Но только утро пробудило улыбку Адониса — она забыла обо всём и приготовилась следовать за ним на край света.