"От магии сплошные проблемы" - читать интересную книгу автора (Ширин Лиза)

Глава 7

Нам надо поговорить.

Достаточно невинные слова, которые можно услышать о кого угодно, но редко можно при этом ждать чего-нибудь хорошего от командира дозорных. Побольше разговоров с моим участием и прямо сейчас, особенно честных разговоров, — и я закончу день в городской тюрьме. Этой ночью я убила стража храма Кринсани. Большинство людей считают это достойным награды, а не тюрьмы. Хотя… я никогда не относилась к тем, кто испытывает судьбу.

Мы были в кабинете Нигеля. Я это место видела раньше, хотя лично здесь никогда не была. Восприятия Квентина прошлой ночью было более чем достаточно — и мне было суждено заранее узнать, как там воняет. Воздух был отвратительно-слащавый, как запах мертвечины. Просто замечательно!

Янек сел за массивный письменный стол. Я устроилась в одном из гостевых кресел. У Янека был замученный вид. Мы оба были такими. Он полез в карман и вытащил какую- то штуку из цветного бисера и кусочков дерева, соединенных медной проволокой.

— Что скажешь? — спросил он.

Он не сделал ни движения, чтобы передать ее мне, и, когда я увидела руны, вырезанные на деревянных деталях, я даже не шелохнулась, чтобы протянуть руку. На первый взгляд это был примитивный амулет. Большинство таких вещей были достаточно безобидны, но внешний вид может быть обманчив. Я вызубрила это, получив жестокий урок пару лет назад, а вот теперь на моей шее — повторный курс, чтобы освежить память.

Янек перевернул амулет на ладони.

— Принадлежит уличному чародею по имени Сисел Пели. Он никогда с этим амулетом не расставался. Мы нашли его вчера утром у опоры Герольдова моста.

— Сисела нет?

— Ни следа. — Его желваки заходили ходуном. — Си- сел всегда повторял, что этот амулет защищает его от несчастий. Похоже, что теперь он бесполезен.

Он положил амулет на стол, посредине между нами. Ну и пусть там лежит.

Я знала, чего хотел от меня Янек. Но нужно еще подумать, хочу ли этого я.

Дело в том, что, занимаясь поисками людей, специалисту иногда требуется подержать в руках принадлежащие им предметы. Чем ближе была вещь тому, кого ищут, тем лучше. Лучше для того, чтобы установить с ним связь, но в большинстве случаев — чтобы определить, жив ли он вообще. Проблема в том, что никогда не знаешь, привидятся ли тебе пушистые кролики или создания из нижних миров, закусывающие этими самыми кроликами, или именно тот, кого ищешь.

Этот амулет был на Сиселе Пели, когда на него неожиданно напали. Таким образом, он был плотно набит четкими, свежими, возможно, ужасными видениями. Источник визуальной информации. По крайней мере мне не придется слушать. Некоторые искатели могут ощущать звук, запахи, ощущения — то есть все переживания жертвы. Я таким талантом не обладала — неудачница. Я не знала Сисела лично, но я видела его на ступеньках, ведущих к Герольдову мосту. Он проводил свои дни, продавая амулеты проходящим мимо. Он всегда улыбался.

Я взяла амулет в руку.

Сначала я не ожидала ничего увидеть — чтобы установилась связь, требуется несколько секунд. Но не в этот раз. Висящий на мне амулет, замурлыкав, ожил, и я мгновенно увидела последние мгновения жизни Сисела Пели.

Я знала, что это были его последние мгновения. Я ощутила его страх. Я услышала его крик — и почти почувствовала его смерть.

Я и представить не могла, что тени могут нести смерть. Должно быть, Сисел думал иначе.

Его убийца возник из темноты дверного проема. Он был высокий, фигурой напоминал гоблина — словно сделали некое подобие гоблина из черных чернил. Дыхание Си- села застыло, затем в панике он стал задыхаться. Он знал, что «это» направляется его убивать. Он попытался убежать, но убийца оказался более проворным. В мгновение ока он оказался рядом. Колдовские пальцы проникли в теплое тело как в живой зыбучий песок. Темнота заструилась по рукам и ногам жертвы, парализуя мышцы и отбирая своим присутствием жизнь Сисела. Маг обрел дыхание и хотел закричать, но его тут же втянуло в темноту.

Стремительно и просто. Тошнотворно и отвратительно.

Оказавшись у Нигеля, я уже второй раз была рада, что завтрак был не плотным. В результате единственной вещью, которая упала на стол, был амулет Сисела. Но это не избавило меня от сильнейшего головокружения.

— С тобой все в порядке? — забеспокоился Янек. Все три Янека.

Мне показалось, что я кивнула. Главный вопрос прозвучал незамедлительно.

— Ну, видела что-нибудь?

Слишком много, чтобы начинать беспокоиться. Я сжала подлокотники кресла, чтобы побороть головокружение.

— Ничего хорошего.

Страж порядка произнес как утверждение:

— Он мертв.

— Полагаю, что да.

— Как это надо понимать? — Он был раздражен.

Я завелась от его тона и огрызнулась:

— Это значит, что он был там, затем ушел.

Никто из нас ничего не подразумевал, и мы это знали. На фоне нашей дружбы это также избавляло обоих от необходимости извиняться, что экономило немало времени и нервов. Поскольку я чувствовала себя хозяином положения, то решила среди всего прочего не упоминать о пронзительном крике. Янек знал, на что я была способна. А я предпочитаю не отвечать на затруднительные вопросы, например, каким образом я приобрела свой новый талант.

— Просто ушел? — Очевидно, Янек не совсем понял. — Как через Врата?

— Нет. Ушел — значит перестал существовать. Я бы сказала точнее: умер.

Его глаза сощурились.

— Что ты увидела?

Я очень не хотела вдаваться в подробности, но Янек не собирался пускать дело на самотек, пока не докопается до истины.

— Он был большой, черный и стремительный.

— Призрак? Небианец?

Я горько усмехнулась.

— Похоже на то.

— Что это было?

— Не знаю, но думаю, что это сделал он.

— Опиши его.

— Никаких особенностей — ни лица, ни рук и ног, ни щупалец и когтей или чего-нибудь отдаленно похожего на то, чем можно убить. Только тени. Плотные черные тени. Затем — ничего.

Я не могла выразить то, что чувствовала, что было даже хорошо, потому что я не хотела об этом думать.

— Кринсани там были?

— Среди того, что я разглядела, — нет. — Это была правда. Мне очень хотелось увидеть кринсани. Это гораздо лучше, чем познать нечто без названия, лица, души, встретившееся на ночных улицах Мермейи и всасывающее в себя магов из мира живых.

Но мне надо было дать Янеку хоть какую-нибудь информацию. Я была ему многим обязана.

Ему надо было знать о Саймоне Стокене и Сараде Нук- пане и их связи с тем, что произошло здесь. Но я не могла ничего сказать без признания своего участия, по крайней мере частично. Нет ничего лучше, как быть косвенно вовлеченной в пару убийств, чтобы подвергнуть испытанию профессиональные отношения и дружбу. Но я знала, с чего можно начать.

Колдуны определенного уровня магических способностей должны регистрироваться городским органом охраны правопорядка при появлении в Мермейе, как и во всех других больших городах. Это позволяет местной власти следить за деятельностью людей с такого рода силой. Общественная безопасность и все такое. Довольно интересно, что хранители не должны регистрироваться. Они как раз те, кому местные правоохранительные органы составляют отчеты обо всех зарегистрированных. Сарад Нукпана — верховный шаман (у гоблинов это эквивалент мага) и обладает дипломатической неприкосновенностью, что, кроме него самого, не делает никому ничего хорошего. Самые сильные и опасные маги часто служат правительству и властям. Они могут зарегистрироваться из вежливости, выказать уважение городу, который они посетили. Но если они не желают фигурировать в отчетах, то местные органы охраны правопорядка ничего поделать не могут. Интересно, Сарад Нукпана был вежлив? Бьюсь об заклад, что да.

— Когда Сарад Нукпана прибыл сюда, он зарегистрировался? — спросила я у Янека.

Озадаченность проявилась в виде морщин между бровями.

— Да, конечно.

— Его регистрировал ты?

— Риггз.

— Он здесь по делам?

— Консультант и советник его величества короля Сат- рика Мал'Салина.

— Формально, — ответила я. — Риггз ему поверил?

— Ни на грош. Верховный шаман обычно занимается в городе совсем другими делами, а не теми, что указаны в списке регистрации, и от кринсани никогда ничего хорошего ждать не приходится. Я позаботился, чтобы за Нукпаной проследили. Он должен покинуть город после бала.

У меня на груди амулет стал ледяным и тяжелым.

— Не удивлюсь, если он заявит, что продлит свой визит на несколько дней, — ответила я. — Знаешь, где он был прошлой ночью?

— В отчете сказано, что ни он, ни любой другой из его шаманов не покидали посольства гоблинов — во всяком случае, через парадную или заднюю двери. Должен признать, что кринсани вполне могут попытаться ускользнуть после комендантского часа через Врата. Извращенный и болезненный, как ад, но эффективный путь тайком передвиг аться по городу.

Я знала, что потом пожалею, но Янеку надо было знать хоть что-то.

— Думаю, что вечером дом Нигеля был всего лишь первым местом пребывания кринсани, — сказала я.

Дозорный застыл.

— Первым? Думаешь?

Я кивнула.

— Склад Саймона Стокена, возможно, был вторым.

На лице Янека не дрогнул ни один мускул. Это было лицо стража правопорядка. И мне не очень-то понравилось, как он на меня смотрит.

— Ты так думаешь или знаешь точно, как факт? — спросил он.

— Я была у склада Стокена и обнаружила остатки Врат. Через несколько минут я натолкнулась на Сарада Нукпану и толпу его шаманов.

— Врата, Сарад Нукпана, убитый Саймон Стокен — и ты.

— Ну, еще несколько человек, но они не имеют значения для этого уравнения.

— Почему ты не позволяешь это решить мне?

— Предпочитаю этого не делать.

Янек сделал глубокий вдох и тихо выдохнул. Потом просто некоторое время сидел и молчал. Он смотрел на меня. Я смотрела на него.

— И это каким-то образом связано с тем, как закончил свою жизнь в канале Нигель.

Я неуютно заерзала в кресле.

— Более чем.

— Ты скажешь мне еще что-нибудь, или я должен подождать пару дней до следующей встречи?

— Саймон Стокен хотел продать то, что для него украли, вещь, за которой гоблины пришли сюда с той же целью — украсть.

— Только гоблинам это не удалось.

Я кивнула.

— Правильно.

— А ты знаешь, кто украл?

— Да, но сказать не могу. Уверяю, эта персона не имеет абсолютно никакого отношения к этому случаю.

— Это была не ты, нет?

— Нет. — Я села, выпрямив спину. Я была оскорблена, но не сильно. Имея такую семью и профессиональные связи, я вряд ли могла осуждать Янека за его выводы.

Янек вздохнул. Я почти жалела его. Я знала, это сводило его с ума. А если более точно — сводила его с ума я. Иногда я почему-то именно так действовала на людей.

— Тот, кто украл этот предмет, сбежал из дома Нигеля и принес его Стокену, чтобы получить остаток гонорара, — сказала я. — Но я думаю, что кринсани оказались там первыми.

Я решила не упоминать о хранителях. Для меня это достаточно щекотливо. Кроме того, Янек представлял собой правоохранительные органы; Микаэль Илиесор тоже представлял собой правоохранительные органы. Мне не хотелось случайно обнаружить, например, что они были старинными школьными товарищами.

— Давай разберемся, — произнес Янек. — У нас есть Нигель и Саймон, оба вышеупомянутых гражданина мертвы, и, по всей вероятности, убийца имеет не только дипломатическую неприкосновенность, но мог физически находиться на любом месте преступления. — Он сделал паузу. — Та вещь, из-за которой весь сыр-бор, все еще у твоего безымянного вора?

— Нет.

— Ты знаешь, где она?

Я знала достаточно, чтобы держать рот на замке.

— Я могу посадить тебя за создание препятствий правосудию и сокрытие улик, — сообщил мне Янек.

— Возможно. Но ты этого не сделаешь.

— Подскажи мне хоть одну причину, почему не сделаю.

— Я более ценна тебе за пределами тюрьмы, чем в ней самой.

— В качестве чего?

—Приманки.

Янек медленно обошел вокруг стола и остановился прямо передо мной. Он наклонился вперед.

— Райни, ты обладаешь ворованной вещью — лично или знаешь ее местонахождение. В глазах закона это одно и то же. Почему бы тебе просто не передать ее мне?

Это правда. Я владела ворованной вещью, но эту ворованную вещь я не могла никому передать, даже если бы захотела. Первое: указанная вещь, скорее всего, меня бы убила, если бы я попыталась от нее избавиться. И второе: у Янека не было никакой возможности защитить себя от указанной вещи или от тех, кто хотел ее получить. Пока я не буду более информированной, я не поделюсь никакими магическими амулетами со своими друзьями и никуда не свалю до тех пор, пока каждый злодей в городе гоняется за этой игрушкой. Иногда я вынуждена идти по пути высокой нравственности.

— Поверь мне, Янек. Я бы ничего другого не хотела, но, по правде говоря, не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу.

— Как думаешь, ты сможешь передать ее мне в ближайшем будущем?

— Ничто другое не сделает меня более счастливой, чем это. Говорю тебе честно.

Янек сел в кресло.

— Ты станешь популярной.

— Слишком поздно. Я уже популярна.

— Я могу выделить тебе несколько человек, чтобы были недалеко от тебя, — спокойно предложил он.

Я почти готова была выпалить, что не нуждаюсь в защите, но это же абсурд! Я нуждаюсь во всей защите, какую могу получить. Но я не собираюсь искать ее у Янека, с его уже истощенными ресурсами. Комиссар городского дозора был печально известен прижимистостью по отношению к своим людям, особенно в некоторых районах. Так что это предложение было искренним и очень щедрым.

— Я ценю твое предложение, но мы оба знаем, что ты не можешь разбрасываться людьми. Не сейчас. Кроме того, я предприняла кое-какие меры.

Поскольку у меня нет пристанища ни в одном из конспиративных домов Маркуса, мои так называемые «меры» призрачны. Но стоит ли об этом говорить Янеку? Он думает, что тюремные камеры защищают от опасности; я же знаю, что это смертельная ловушка для тех, за кем охотятся, особенно если охотник — Сарад Нукпана.

Янек продолжал смотреть на меня в упор.

— Предложение остается в силе. Просто дай мне знать.

— Спасибо.

Янек встал.

— Скажи мне одну вещь.

— Что именно?

— Если бы ты оказалась на столе, как Нигель, кого бы первого мне пришлось преследовать?

— Хороший вопрос.