Глава VI "Ученая-моченая гобла"

Вся уверенность, зародившаяся в моей душе, испарилась при виде лавки профессора. Если план Жупеля до этого казался мне просто безумным, то сейчас иначе, как "самоубийством", я бы задуманное гоблином мероприятие и не назвал. Лавка Тяп-Ляпика ненамного уступала размерами королевскому дворцу Гадюшника, а по общему впечатлению здорово смахивала на укрепленную заставу.

Не в пример типовой гоблинской архитектуре цитадель профессора (другого слова и не подобрать) оказалась выстроена из больших добротных бревен, обитых поверху широкими досками. Яркая и, по всей видимости, водостойкая краска на стенах блестела на солнце свежей белизной.

Окна в доме скорее напоминали бойницы. Все как на подбор: длинные, узкие, с железными ставнями. Большинство задраено наглухо. Я поневоле вспомнил трактир в Гадюшнике. Похоже, что, по крайней мере, одна гоблинская традиция — сначала вырубать окна в стенах, а потом их заколачивать, передалась и жилищу Тяп-Ляпика.

Рядом с любой порядочной цитаделью обязательно имелась конюшня для скакунов благородных рыцарей, здесь же, у небольшого озерца вблизи лавки, раскинулась внушительная ферма, полная злобных василисков. Я насчитал не менее четырех взрослых особей и почти столько же молодняка. Рядом суетились гоблины-слуги. Никто из них не мог похвастаться полным набором пальцев, а почти каждый третий расхаживал без руки. Один престарелый гоблин вообще передвигался на двух деревянных протезах. Интересно, сколько же Тяп-Ляпик им платил?

Но больше всего меня поразили не василиски, а огромный зеленый тролль, развалившийся на мокрой траве невдалеке от фермы. До сих пор я, к своему счастью, ни разу не встречался с подобными ему созданиями, а только читал о них в книгах. Реальный экземпляр превзошел все мои ожидания. Тролль был почти в три раза больше, выше и шире любого взрослого мужчины. Тяжелые кулаки монстра сильно смахивали на внушительные каменные валуны. Ноги тролля, в пропорции с остальным телом, казались короткими и негнущимися, подобно двум деревянным столбам. На круглых ступнях вместо пальцев виднелись уродливые роговые наросты, отчего нижние конечности нелюдя больше смахивали на копыта. Казалось сомнительным, что подобное создание вообще могло бегать. Тролль явно передвигался тяжелым медленным шагом. Многочисленные глубокие следы, изобиловавшие вокруг озера, подтверждали мои подозрения. Толстая зеленоватая кожа нелюдя могла сравниться по прочности с корой столетнего дуба.

Дабы монстр, что называется, не заканчивался внезапно, и дабы ему было во что кушать, на широких плечах тролля расположилась большая шишкоподобная голова, с маленькими (ненамного больше человеческих) красными глазками и огромным зубастым ртом. О! Небеса, неужели и ЭТО являлось задумкой Творца нашего — Светлого Владыки?! В голове моей снова завертелись еретические мысли о том, что Господь перед созданием венца творения — человека, долго тренировался, наплодив нелепых рас. Либо не всё в этом мире прошло согласно Божественному замыслу, и без разрушительного влияния Хаоса здесь уж точно не обошлось. К счастью или к несчастью, рядом отсутствовал настоятель Вороновского монастыря, способный просветить меня, изгнать из неискушенного разума нелепые сомнения, а заодно и наложить епитимью, дабы не думал впредь о всякой ерунде.

Тролль вполне себе мирно дремал, устроившись под небольшим навесом. Полакомиться суетящимися поблизости гоблинами монстр и не помышлял. То ли его уже покормили, то ли громила хорошо понимал, что за прыткими зелеными нелюдями его неуклюжей туше всё равно не угнаться. Хотя я искренне сомневался, что тролль способен на столь глубокие и вдумчивые рассуждения.

В монастырских книгах и песнях бардов сохранилось немало упоминаний об огромных нелюдях. И везде монстры описывались, как гигантские примитивные создания, движимые лишь голодом, и непонятно зачем умевшие говорить. К сожалению, все записи о троллях заносились летописцами в хроники с чужих слов. Дело в том, что только благородные и умелые герои могли пережить встречу с подобным монстром и, что ещё важнее, только они-то, по большому счету, этой самой встречи и желали. Всё из-за того, что тролль входил в так называемую "золотую пятерку". Если благородный рыцарь, или даже обыкновенный простолюдин, желал оказаться навеки воспетым в стихах бардов и стать Великим Героем, достойным стоять по правую руку от Светлого Владыки, ему надлежало сразить в поединке дракона. Разумеется, победа засчитывалась кандидату, только если за яростной битвой наблюдали, как минимум, трое летописцев из Королевского Героического Сообщества. К несчастью, драконы являлись столь подлыми созданиями, что по окончании поединка пожирали не только провалившего испытание рыцаря, но и всю его свиту, вместе с бардами, слугами и, разумеется, летописцами. Посему, чтобы не переводить ученых мужей почем зря, Королевское Героическое Сообщество ввело в обычай предварительный экзамен, или "золотую пятерку". Благородному воину, жаждущему выйти на поединок с драконом, для начала предстояло сразить: тролля, мантикору, циклопа, гиганта и гидру. Зеленокожие громилы стояли в этом списке первыми, следовательно, благородные рыцари, что называется, для разминки, начинали свой героический путь именно с них. К сожалению, подробного описания быта троллей и их обычаев никто из благородных самоубийц не составил, хотя большинство воинов и отметили, что вокруг монстров порой суетились гоблины, и кровожадные гиганты, как ни странно, их не трогали. Выяснять причины столь странного поведения вечно голодных троллей у рыцарей, как правило, не оставалось времени, их звали великие свершения. К сожалению, за всю историю Эрмса летописцы внесли в хроники имя только одного Великого Героя, собравшего "золотую пятерку", а затем сокрушившего в поединке дракона. Достойнейшим сыном Светлого Владыки стал, конечно же, благородный Джонатан Белоголовский, отец-основатель рода князей Белоголовских. Увы, с тех самых пор, прошло уже две сотни лет, да и великий род, насколько я узнал от Люции, успел порядком деградировать.

Так или иначе, но тролль действительно не проявлял агрессивности, взирая на гоблинов с полным равнодушием.

— Ну, что же, — подал голос Жупель, заметив, что мы с Люцией порядком встревожились, — пойдем, посмотрим на хозяина!

Ведомые контрабандистом, мы направились к парадному входу, над которым красовалась гордая вывеска с броским названием: "Подстреленный эльф!". Чуть ниже виднелась уже наглядная картинка: улыбающийся гоблин, гордо подняв вверх профессорский арбалет, стоял на горе эльфийских трупов. Вожделенные остроконечные уши висели на поясе смелого любителя матерой кваказябки. Луки эльфов были презрительно придавлены массивной шестеренкой. Рядышком виднелась ещё одна поясняющая надпись: "точнее, дальше, смертоноснее! Чудеса современной механики, только здесь". Мне всё больше и больше начинало казаться, что мы сами затягиваем петли на собственных шеях.

У массивной дубовой двери нас встретили двое гоблинов, вооруженных кривыми кинжалами. Ещё один нелюдь настороженно выглядывал из окна второго этажа, крепко держась за точно такой же, как у Жупеля, арбалет.

— Покупатели? — строго спросил один из стражей.

— Постоянные, — улыбнулся Жупель.

Приглядевшись, гоблин узнал контрабандиста. Широко улыбнувшись, охранник распахнул массивную дверь, и мы зашли внутрь.

Жупель заранее предупредил нас, чтобы мы не делали глупостей… раньше времени. Тяп-Ляпика в Гадючьих Топях боялись и уважали, а какой-либо его поделкой мечтал разжиться каждый гоблин. Разумеется, никаким профессором Тяп-Ляпик не был и в помине, его так называли "за глаза". Однако, отсутствие надлежащего образования нисколько не мешало хитрозадому нелюдю придумывать и конструировать смертоносные арбалеты и самострелы. Для трусливых по натуре гоблинов возможность "ухлопать" противника, не сходясь с ним в рукопашную, дорогого стоила. Дорогого в самом прямом смысле, ибо о ценах, заламываемых Тяп-Ляпиком, иначе как матом и говорить-то было не принято. Тем не менее, все понимали, что жизнь дороже.

Перед тем, как приблизиться к лавке, я и Люция устроили Жупелю настоящий допрос, попытавшись разузнать как можно больше о профессоре. Увы, к рассказу Кхмыри наш контрабандист не смог добавить почти ничего нового. Гоблин ограничился лишь небольшой историей о своем любимом арбалете, коий являлся типовым примером для всех творений Тяп-Ляпика.

На фоне выдающихся мастеров-инженеров других рас гоблин-профессор выделялся своим неповторимым конструкторским подходом. Другими словами, Тяп-Ляпик даже не пытался придать своим работам красивый элегантный вид, так как он отлично понимал, что собратья гоблины его усилия, один хрен, не оценят. Также профессор отдавал себе отчет в том, что милостивый Светлый Владыка не наградил ещё ни одного зеленокожего нелюдя твердой рукой и метким глазом, как у человека, а уж тем паче эльфа, посему Тяп-Ляпик не особенно-то заморачивался о точности и дальности своего оружия. Вместо всех этих совершенно "лишних" стрелковых характеристик профессор сосредоточил свой талант на повышении убойной силы. По всеобщему убеждению, ученый гоблин справился со своей задачей. Жупель довольно сообщил, что его арбалет при выстреле с трех шагов насквозь прошибает взрослого толстокожего василиска. Правда, стоило предварительно позаботиться о "товарище-самоубийце", который мог бы прикрыть "друга", подойдя к монстру на расстояние хотя бы в два шага. Иначе незадачливому стрелку предстояло стать, для начала, каменным изваянием, ну, а затем обедом василиска. Таким образом, даже не слишком метким гоблинам всего-навсего требовалось подойти к противнику на расстояние, с которого легче попасть, чем промахнуться, а затем нажать на спусковой крючок. Если великого стрелка до этого не успевали проткнуть мечом, и оружие Тяп-Ляпика срабатывало как надо, то победа была гарантирована. К сожалению, примерно в половине случаев изделие самым таинственным образом заклинивало. Жалоб в связи с этим приходило много, но живых свидетелей "поломки", как правило, не оставалось, так что и возмещать ущерб становилось некому. Тем не менее, профессор, идя навстречу покупателям, постоянно совершенствовал своё оружие, делая его двух-, а то и трехзарядным. Почему при этом Тяп-Ляпик палец о палец не ударил, дабы хоть немного повысить качество и надежность своего оружия, никто даже и не спрашивал. Все и так понимали, что статья "за ремонт" занимает львиную долю в и без того сумасшедших доходах ученого торговца.

Изнутри лавка выглядела ничуть не хуже, чем снаружи: добротно, чисто, но неуютно. Стены комнаты рабочие обшили досками из величественного дуба и для верности покрыли темным лаком. Выглядело красиво, но общая атмосфера казалась мрачной и угнетающей. Замурованные окна не пропускали внутрь ни лучика солнца. Тусклое освещение создавали громоздкие стеклянные фонари, расставленные по углам зала.

За большим деревянным прилавком мы увидели хозяина лавки. Понять, что перед нами именно Тяп-Ляпик, не составило никакого труда. Ученый гоблин носил замусоленный, покрытый масляными пятнами фартук, об который он то и дело вытирал руки. Добротная белая, а вернее, уже серая рубаха профессора когда-то принадлежала гномам. По росту она приходилась Тяп-Ляпику в самый раз, но даже ушитая, сидела на гоблине уж слишком просторно. Из больших нагрудных карманов украденной одежки торчала всякая всячина: обгрызенные гусиные перья, поломанная линейка, ножницы, куски проволоки и прочий хлам. В правом глазу профессора блестел треснутый стеклянный монокль, от которого к пуговице на фартуке тянулась тонкая серебряная цепочка. Как сообщил нам Жупель, описывая внешность врага, Тяп-Ляпик носил монокль всегда и, по слухам, вынимал его только, когда нервничал, то есть собирался сказать правду о товаре или сделать на него скидку. Так оно, или нет — неизвестно. Во всяком случае, без легендарного треснутого монокля в глазу профессора никто никогда не видел. Больше всего во внешности Тяп-Ляпика меня поразили его пальцы, а точнее, аккуратно подстриженные ногти. Этим профессор выгодно отличался ото всех виденных мною ранее гоблинов, которые, казалось, гордились своими длинными, скрюченными отростками, для которых название "когти" было куда более подходящим. Очевидно, профессору и впрямь приходилось много работать с различными инструментами.

— Приветствую, — благожелательно улыбнулся Тяп-Ляпик, — чем могу помочь такой красавице и её, я надеюсь, состоятельным спутникам?

Профессор бесстыдно уставился на Люцию, буквально раздев девушку взглядом. Конечно, принцессе уже было не привыкать к хамству со стороны гоблинов, но Тяп-Ляпик, казалось, превзошел их всех. Даже сумасшедший король Квасик, не ограничившийся одним только просмотром, выглядел куда скромнее.

Жупель, зная буйный нрав принцессы, поспешил первым начать разговор.

— На починку, — буркнул контрабандист, положив на прилавок свой арбалет.

Профессор сочувственно покачал головой.

— Опять нарушили соглашение о надлежащем использовании, — укоризненно сообщил он.

Жупель нахмурился.

— Ага, особенно если учесть, что первым пунктом там стоит: "не применять во влажной и дождливой местности!". Как будто мы не в болоте живем!

Тяп-Ляпик демонстративно пожал плечами. Мол, не хочешь — не покупай. Поднявшись со стула, гоблин запустил руку в ящик с инструментом и, вооружившись клещами, хищно уставился на свою поделку. Странно, мне казалось, что отверткой здесь будет куда сподручнее, но спорить со специалистом не хотелось.

— Возможно, вам будет лучше приобрести новую модель, — сообщил Тяп-Ляпик, гордо указав рукой на свои товары, — прогресс, знаете ли, не стоит на месте.

В лавке, и правда, было на что посмотреть. Львиную долю товара, разумеется, составляли грубые арбалеты, наподобие того, что имелся у нашего гоблина. Тем не менее, профессор определенно стремился доказать, что он мастер широкого профиля. Прилавок и стены торгового зала оказались завалены самыми разнообразными механическими штуками. Так, моё внимание привлекла интересная работа под названием "копье-сюрприз". Со стороны оружие выглядело, как аккуратный деревянный посох, из тех, что так любят пожилые путешественники. На предмете не было изображено ни одного оккультного символа, а, значит, никакой магической силой он и не обладал. Издалека в длинной покрытой дешевым лаком деревянной палке вряд ли кто-то мог заподозрить что-нибудь смертоносное, если только владелец оружия не нажимал на маленький неприметный рычаг. Стоявший рядом второй образец "копья-сюрприза" наглядно показывал, что острый стальной наконечник "вылетал" из посоха на добрые две ладони, превращая его в настоящее копье. Даже я — светлый брат, противник всякого насилия, поразился смертоносной задумке. Казалось бы, чего проще: ткнуть посохом во врага, и когда тот, ничего не подозревая, перехватит его рукой, нажать на рычажок. Главное было — не запутаться и развернуть посох в нужную сторону, в противном случае наконечник грозил войти не в горло злодея, а в собственную ногу.

— Не трогай, — прошептал Жупель, заметив мой интерес к "копью-сюрпризу", — заклинит, будешь платить!

Я поспешно убрал руки. О культуре честной торговли здесь, конечно же, и слыхом не слыхивали. Это не продавец-гном, который отрежет себе палец, если покупатель умудрится "случайно" повредить его товар.

Тем временем Тяп-Ляпик с невероятной скоростью доламывал, а вернее, ремонтировал арбалет Жупеля. Разнообразные пружинки и шестеренки только и успевали разлетаться во все стороны.

— Точно починишь? — спросил Жупель.

Профессор утвердительно кивнул.

— Не вопрос, — ответил гоблин и попытался выдернуть клещами очередной ржавый винт.

Почти сразу послышался жуткий скрежет, а по рукояти оружия прошла длинная трещина.

— Мигом залатаем! — утешил контрабандиста Тяп-Ляпик.

Жупель тяжело вздохнул. Лицо гоблина выражало всё большие сомнения.

— Может, и впрямь приобрести обновку! — вслух подумал контрабандист.

Тяп-Ляпик охотно закивал.

— Вечного ничего нет! — согласился профессор.

Тяп-Ляпик сильно потряс оружие. Изнутри выпали две поломанные шестеренки. Профессор ещё более энергично заработал клещами, наглядно доказывая нам своё высказывание. У этого гоблина вечного, уж точно, ничего не было.

— Вот, смотрите, — указал на одну из стен Тяп-Ляпик, — моя лучшая модель!

Мы повернулись в указанном направлении. На стене висело внушительное чучело головы василиска, в широко раскрытой пасти которого крепился массивный арбалет. Даже для человека, не говоря уже о гоблине, оружие выглядело великовато, но общий вид его завораживал. Линии арбалета казались идеальными. Многочисленные шестеренки и пружины, коими изобиловали все работы Тяп-Ляпика, здесь, уж не знаю почему, смотрелись весьма гармонично. От самого оружия исходило мягкое синеватое свечение, без сомнения, свидетельствовавшее о мощном колдовстве. Я поразился — по негласному убеждению всех ученых и мастеров Эрмса, смешивать магию и механику в одном предмете ни в коем случае не следовало. Волшебство, в отличие от математики, являлось довольно-таки неточной областью познания. При этом, чем могущественнее заклинание, тем порой непредсказуемее выходил результат. В волшебном предмете иногда проявлялись самые неожиданные и неприятные свойства. Если же речь шла о заколдованных механизмах, риск становился ещё выше, в этом случае волшебник и помогающий ему инженер должны были очень четко представлять все детали и тонкости своей работы. Одно дело, когда в заколдованном мече вдруг проявлялись свойства разумной сущности, и оружие начинало разговаривать со своим владельцем, и совсем другой разговор, когда схожими свойствами начинал обладать механизм, предназначающийся для закрытия ворот замка, особенно если на его приступ двигалась вражеская орда. Несмотря на ярое негодование Отцов Церкви, важнейшие для обороноспособности страны механизмы не допускалось даже окроплять святой водой. Особо фанатичных священнослужителей часто вышвыривали, с разбитыми физиономиями, из палат Королевской Гильдии Инженеров и Архитекторов. Конечно, раз в столетие рождались мастера, способные объединить точность механики и непредсказуемую силу магической энергии, но, как правило, эти бедолаги подвергались жуткой травле со стороны целой армии завистников, считавших своим долгом "подрезать крылышки" проклятому выскочке.

Очевидно, что профессору, вместе с убиенной супругой, удалось-таки сотворить настоящий шедевр. Я заметил, что на рукоять оружия ведьма заботливо скопировала из книг разнообразные оккультные символы. Если верить надписям, арбалет защитили от: стихий, проклятий, заговоров, магических бурь, астрального воздействия и даже гремлинов. Хотя последнее являлось лишь профанацией для наивных дураков и поводом накрутить цену. Ведь любому мало-мальски разумному человеку прекрасно известно, что никаких гремлинов не существует.

— Интересная вещь, — дипломатично заметила Люция.

— Лучшая! — гордо поправил Тяп-Ляпик, — не обращайте внимание на громоздкие размеры! Я использовал особое дерево. Нанятые мной авантюристы вырезали священную рощу фей. Ветка, из которой сделан арбалет, срублена со ствола благословенного дуба — хозяина леса! Отчего рукоять не только прочная, как сталь, но и необычайно легкая. Даже ребенок играючи справится с этой махиной. Механизм двухзарядный и, более того, тут впервые внедрена и опробована новейшая система повышенной скорострельности имени Тяп-Ляпика. Голову даю на отсечение, что опытный стрелок при должной сноровке успеет сделать аж четыре выстрела до того, как противник успеет просто обнажить оружие. Плюс дополнительный магический урон и дальнобойность. С таким оружием великие герои убивают драконов и создают империи! И, знаете что, именно такие шедевры, как моя работа, и делают из рядовых неудачников великих героев!

Тяп-Ляпик гордо улыбнулся.

— Мой шедевр — ваш, всего за пять тысяч золотых и пятьсот волшебных кристаллов! — сообщил он.

Почему-то ни я, ни Люция даже не удивились. Мы просто отвернулись от "шедевра". Жупель, видимо, уже давно знакомый с местными ценами, злобно произнес:

— Возможно, если бы ты изобрел губозакатывальную машину и применил её на себе самом, то товар бы лучше брали, что в итоге увеличило выручку.

Тяп-Ляпик и глазом не моргнул.

— Труд должен оплачиваться достойно! — объявил профессор, — мне уже предлагали три года назад за сей арбалет тысячу целковых, но я отказался. Как же мои расходы? Авантюристов за священным деревом — найми! Мифрил для деталей у гномов — укради! Заколдовать же вещь теперь и вовсе некому! Так что я лучше ещё лет десять подожду, а потом сразу и озолочусь! Нет в тебе торговой хватки, Жупель.

— Зато из тебя она так и прет, — проворчал контрабандист.

Профессор рассеяно хмыкнул.

— Готово! — объявил Тяп-Ляпик, протянув Жупелю его оружие.

Гоблин подозрительно взглянул свой арбалет.

— А как же это? — недоверчиво спросил гоблин, указав пальцем на пружинки и винты, разложенные на столе. Очевидно, что до починки запчасти находились внутри его оружия.

Профессор только отмахнулся.

— Это лишние детали! — ответил он.

Жупель скривился, но что возразить — не нашёл.

— Гони деньги за ремонт! — улыбнулся Тяп-Ляпик.

— А точно всё в порядке? — спросил контрабандист.

— Слово гоблина!

Жупель прыснул. Слово гоблина даже для гоблина ничего не стоило!

— Сколько? — спросил Жупель.

— Две золотые монеты выньте, да положите! — произнес Тяп-Ляпик.

Я заметил, что профессор, как бы между прочим, вытащил из кармана маленький костяной свисток. Очевидно, что споры в лавке по поводу местных цен вспыхивали регулярно, и, казалось сомнительным, что Тяп-Ляпик не застраховал собственную шкуру от возможных конфликтов. Я ничуть не сомневался, что стоит только профессору дунуть в свисток, как торговый зал мигом заполнится вооруженными слугами. Сначала гоблинами, а там уж и василиски с троллем подтянутся. Таким образом, возражать хитрозадому ученому — не только бесполезно, но и просто опасно. Более того, только сейчас я заметил, что некоторые арбалеты профессора, якобы выставленные на продажу, взведены и направлены в сторону покупателей, то есть нас. Присмотревшись внимательнее, я также подметил, что к спусковым крючкам самострелов привязаны тоненькие, едва-едва видимые нити. Значит, до прихода охраны в наши тела воткнутся ещё и арбалетные болты! Нехило, очень нехило. Возможно, профессору найдется и где спрятаться. Вдруг под прилавком у него целый укрепленный форт?!!

Моя вера в успех нашего плана упала до рекордно низкой отметки. Люция, конечно, сильна в волшебстве, а арбалет Жупеля исправен. Точнее, ВОЗМОЖНО, он исправен! Но победить и захватить профессора в лавке не смог бы, наверное, и архимаг. Увы, к простому грабежу Тяп-Ляпик оказался чересчур хорошо подготовлен. Люция могла усыпить гоблина, но для этого, девушке предстояло вскинуть руки и прочесть заклинание. За это время профессор десять раз успеет позвать охрану и активировать свои ловушки.

— Деньги — это хорошо, — заюлил Жупель, — а хорошие деньги — это, вообще, прекрасно. Думаю, мы можем сделать тебе деловое предложение!

Тяп-Ляпик нахмурился.

— Деловое предложение? — переспросил он, — это я люблю, но деловые предложения я выслушиваю только от деловых господ. А деловые господа, в моем понимании, прежде чем предлагать новые сделки, для начала расплачиваются по старым договоренностям. Разве не так?

Профессор характерно потер руки.

— Так что прежде, чем мы продолжим, — объявил Тяп-Ляпик, — попрошу два златых целковых на стол!

Профессор не перестал дружелюбно улыбаться, однако, поднес свисток ближе ко рту. В глазах гоблина зажглись угрожающие огоньки. Очевидно, ученый взял за правило — не давать покупателям заговаривать себе зубы.

Жупель, осознавая, что находится на волосок от смерти, недовольно заворчал, но протянул Тяп-Ляпику деньги. Профессор прикинул золото на вес, попробовал на зуб и, убедившись в подлинности, нежно, слово родных детей, убрал монеты в карман фартука.

— Что же, теперь я готов поговорить о новом деловом предложении, — заявил Тяп-Ляпик, — слушаю вас, господа!

Жупель сходу взял быка за рога.

— Я тут прослышал, — почесал подбородок контрабандист, — что твоим новым изобретениям не достает мощной волшбы и отменного яда.

Тяп-Ляпик грустно улыбнулся.

— Увы, смерть любимой жены до сих пор тяготит моё сердце, — жалостливо произнес Тяп-Ляпик и даже попытался выдать слезу, получилось, впрочем, у него плохо, — так что с магией действительно беда, но яд у меня всё ещё есть. За отдельную плату, конечно!

— Меня всегда восхищала твоя деловая хватка, — кивнул Жупель, — но, согласись, что запасы яда не бесконечны.

Тяп-Ляпик кивнул ещё грустнее, а по его щеке всё-таки пробежала широкая и чистая слеза младенца.

— Да, запасы медленно, но верно тают, — подтвердил гоблин.

Жупель широко улыбнулся.

— Именно поэтому я сразу вспомнил о тебе, когда встретил госпожу ведьму!

Контрабандист гордо указал на Люцию костлявым пальцем.

— Ведьму?! — ахнул профессор.

— Именно, — кивнул Жупель, — колдует, руками махает, и ругается, как настоящая ворожейка. Уши в трубочку заворачиваются. В алхимии тоже деваха прыткая, такое зелье один раз заварила, что от одного только запаха все окрестные василиски передохли.

Принцесса озадаченно прикусила губки, гадая, то ли оскорбиться на тираду Жупеля и надрать ему уши, то ли принять слова гоблина за комплимент.

— Вот и решил я вас свести, — закончил контрабандист, — конечно, за долю малую, как посреднику.

"Вернее уж своднику", — подумал я.

Уши Тяп-Ляпика странным образом задергались. Неожиданно профессор вынул из глаза монокль и начал лихорадочно протирать стекло об свой грязный фартук. Про свисток гоблин забыл напрочь.

— Госпожа, — обратился он, — вы можете варить зелья и делать яды?

Люция обворожительно улыбнулась профессору. Не стоило, думаю, объяснять, каким образом на мужчин действовала её улыбка.

— К сожалению, мои познания в алхимии не столь хороши, как толкует милейший господин Жупель…, - начала принцесса.

Контрабандист аж приосанился, видимо, не привык, чтобы его величали "господином", тем более — "милейшим".

— Увы, мне как-то не попадались хорошие книги с рецептами, — пояснила Люция, — но если у вас, господин Тяп-Ляпик, есть образец необходимого яда и подходящая лаборатория, то, я уверена, что мне удастся создать достойный дубликат необходимого зелья.

— Конечно-конечно, — подхватил профессор, — у моей жены сохранились какие-то записи. Сказать по правде, я много раз пытался разобраться в её каракулях, но эта стерва решила отравлять мне жизнь и после смерти. Писала каким-то особым магическим шрифтом! Я так и не смог ничего понять.

— У Вас были ссоры с женой? — спросила Люция.

Тяп-Ляпик задумался.

— Конечно. По сто раз на дню, — ответил профессор, — но временами мне казалось, что мы действительно счастливы. Конечно, она была страшная, вредная и сварливая, но зато до чего хозяйственная. О! Как эротично она торговалась с клиентами за каждый медяк! А как давала сдачу?! Всех обсчитывала, а если ловили за руку, то поднимала такой крик, что любая гарпия обзавидуется. А как моя конфеточка возбуждающе прятала деньги от сборщиков налогов! До тех пор, пока мы не обзавелись охраной! Это же было целое искусство!!!

Тяп-Ляпик снова прослезился.

— А ещё она любила печь пироги, — сказал профессор, — целыми днями. С вишней, с лягушками, с пиявками. Пекла и пекла. И, главное, кто-то же ЖРАЛ ЭТИ ПИРОГИ! Я лично ни разу не попробовал!

Слезы Тяп-Ляпика как-то сами собой высохли. Лицо гоблина исказилось от ярости.

— Уверен, у неё был молодой хахаль, а, может, и не один! — разъярился профессор, — и она тратила на них общие деньги! Моё золото!

Тяп-Ляпик болезненно сжал кулаки!

— Мы разделяем ваше горе, — посочувствовала Люция.

Видимым усилием воли профессор взял себя в руки.

— Уверен, госпожа, с Вами этого не повторится, — произнес гоблин, вернув монокль в глаз, — не сомневаюсь, что мы сможем обговорить все условия и прийти к взаимовыгодному соглашению. Я даже сейчас готов предложить Вам с каждой покупки — пять, НЕТ, шесть процентов прибыли! Что скажете?

— Сначала мне нужно осмотреть лабораторию, — улыбнулась Люция.

— Конечно-конечно, — произнес профессор, — пройдемте!

Тяп-Ляпик вышел из-за прилавка. К нашему удивлению, гоблин направился не к лестнице, ведущей наверх, а к входной двери.

— А разве ваша лаборатория не в доме? — удивилась принцесса.

Тяп-Ляпик прыснул.

— Конечно, нет, — ответил он, — иначе здесь было бы невозможно находиться! Пробовали уже, знаем. От её варева тут порой смердело на всю округу. И ладно бы гадостью болотной — это ещё куда ни шло, всё своё — родное. Так нет же, она как работу закончит, так давай потом везде духами брызгать. Яблочный аромат, гвоздичный, фиалки там всякие, мимозы, бррррр, где она их брала только!? Вонища стояла — дышать невозможно! За глотком свежего воздуха слуги в отхожее место бежали, а то и в яму с василисками.

Мы сочувственно закивали.

— К тому же, — добавил профессор, выразительно посмотрев на стражников у входа, — даже в родном доме никому нельзя доверять!

Гоблины притупили глаза и изо всех сил попытались притвориться честными работниками. Получилось у них, впрочем, не ахти.

— Ещё король, пока не сбрендил, хотел мои секреты разузнать, товары выкрасть, — произнес Тяп-Ляпик, — потом советнички его. Сейчас вот Кхмыря — урод пузатый, для Юджина старается. Всё соглядатаев ко мне засылает, тоже обворовать хочет!

Мы закивали ещё более сочувственно. У меня на душе всё похолодело. Оставалось лишь надеяться, что я никак не выдал своих чувств.

По счастью, профессор, увлекшись рассказом, на нас почти не смотрел.

— Слуг моих уже не раз купить пытались, — продолжил Тяп-Ляпик.

Лица стражников стали совсем уж невинными.

— Но от всего есть польза, — улыбнулся Тяп-Ляпик, — парочка предателей, и неделю василисков кормить не надо. Тоже прибыль!

Люция ткнула меня локтем в ребра. Видимо, я стал уж совсем бледным. Непринужденная беседа с профессором нравилась мне всё меньше и меньше. Мы явно были не первыми, а, возможно, будем и не последними, кого жаждущий трона Кхмыря пошлет в проклятую лавку. Сделав глубокий вдох, я попытался унять дрожь в руках. Люция внешне казалась на удивление спокойной, но я почувствовал, что она тоже нервничает. Однако, в отличие от меня, девушка даже улыбалась. Мне стало очень стыдно.

"Крепись!", — подумала Люция.

Я почувствовал себя окончательно несчастным. По всем законам рыцарства, это мне надлежало утешать бедную и несчастную принцессу. Впрочем, кто здесь видел "бедную и несчастную принцессу"?!

Профессор извлек из кармана огромную связку ключей, запер входную дверь на все три замка, повесил на гвоздь табличку: "Ушёл! Надо будет — подождешь!", а затем, удовлетворено кивнув, выдернул из ступеньки тонкий железный колышек. Тут же одна из половиц странным образом упала вниз. В раскрывшейся щели показался большой зубастый капкан. Профессор заботливо прикрыл его ковриком для ног.

— Вы двое — за мной, — приказал Тяп-Ляпик бойцам.

Стражники послушно двинулись вслед за профессором. Третий гоблин, выглядывавший из окна, оперся на арбалет и проводил товарищей грустным взглядом. Очевидно, что искушения пошарить в лавке и на собственной шкуре опробовать все местные ловушки у него не возникало, даже в отсутствие хозяина.

— Так что для моей красавицы я выстроил отдельную лабораторию с хорошей вентиляцией, — объявил профессор, — опять же, и ингредиенты для зелий есть куда спрятать. Пойдемте, тут недалеко.

Тяп-Ляпик вприпрыжку поскакал вниз с холма. Мы и стражники едва-едва поспевали за шустрым профессором.

Очевидно, что для ненаглядной женушки любящий супруг подобрал самое лучшее место в болоте — почти на самой трясине. Видимо, он надеялся, что ароматы испарений болотных газов перекроют "вонь" гвоздик и фиалок. Надо признать, ученый не ошибся.

По счастью, через многочисленные кочки слуги перебросили добротные мостики, так что мочить ноги не пришлось. Не теряя времени, мы направились к высокой песчаной насыпи. За ней обнаружилась массивная железная дверь, ведущая в пещеру.

Тяп-Ляпик подозрительно осмотрелся, убедился, что поблизости не бродит лишних гостей, а затем снова завозился с ключами. Правда, для начала профессору пришлось вытащить из земли замаскированный капкан, а из причудливого механического замка гоблин вытащил аж три отравленных дротика.

— Помогайте, — сказал Тяп-Ляпик, потянув за дверное кольцо.

Стражники поспешили на помощь. Втроем гоблины сумели отодвинуть тяжелую массивную дверь. За ней обнаружился узкий тоннель, уходящий в темноту. Профессор снял со стены громоздкую лампу.

— Не изволите, госпожа? — хитро улыбнулся Тяп-Ляпик, очевидно, гоблин ещё что-то подозревал.

Люция кивнула, а затем изящно вскинула руку и щелкнула пальцами. В лампе мгновенно вспыхнул яркий огонек. Профессор удовлетворенно кивнул.

— Прошу, госпожа ведьма, — сказал он.

Тяп-Ляпик осветил для нас яму с кольями, а затем направился в пещеру. Мы полезли вслед за ним. По счастью, тоннель оказался достаточно просторным не только для гоблина, но и для человека. Очевидно, слуги профессора в своё время прорыли ход именно для жены Тяп-Ляпика. Даже я мог свободно пройти здесь, вытянувшись в полный рост.

В тоннеле было холодно, темно и сыро. Удивительно, что пещеру до сих пор не затопило. Возможно, профессор смастерил какую-либо систему откачки воды, хотя никаких труб я не заметил.

По мере нашего движения тоннель уходил всё глубже и глубже под землю. Вскоре тусклая лампа профессора стала единственным источником света.

Я задумался. Возможно, сейчас у нас появился отличный шанс — напасть и ограбить профессора. Тяп-Ляпик шёл в сопровождении всего двух стражей, а сигнальный свисток не мог помочь ему в глухом тоннеле. Охрана лавки его просто-напросто не услышит. С другой стороны, драться в узком подземелье — не самая лучшая затея. Люция не могла применить здесь мощные боевые заклинания, не зацепив себя и нас. Более того, между нами и профессором находились двоё стражей. Хорошо, если у принцессы получится усыпить их всех сразу — одним заклинанием, а если нет? При должной расторопности, профессор мог запросто затушить факел и убежать в темноту. Преследовать его, рискуя нарваться на очередной капкан, опасно. Опять же, никто не мог дать гарантии, что дальше одиночный тоннель не разрастется в настоящий лабиринт. Где здесь потом искать вожделенную колбу с ядом? Нет, атаковать сейчас — не только безрассудно, но и бесперспективно. По счастью, Люция и Жупель понимали всё это без слов.

Тоннель и не думал заканчиваться. Мы уходили всё дальше и дальше. С каждым шагом мне становилось всё более не по себе. Я ещё никогда не бывал в подземных катакомбах и искренне надеялся, что больше и не доведется. Где-то там, наверху, грело ласковое и милосердное солнышко — дар Светлого Владыки. Разумеется, на поверхности хватало зла, опасности и несчастий, но мы могли их видеть. Здесь же, в кромешной тьме, пугливый разум мог вообразить себе любого самого жуткого монстра. Почему-то моё больное воображение больше всего поразили неестественно гладкие, полукруглые стены тоннеля. Складывалось ощущение, что пещеру прорыли не растяпы-гоблины, а гигантский подземный червь, который просто прогрыз в мягкой породе ровный круглый проход.

Окончательно удариться в панику мне помешала Люция. Я почувствовал, что сердце гордой принцессы тоже уколол суеверный страх, но она изо всех сил старалась не подавать виду. Поневоле мне пришлось брать с девушки пример. Собрав волю в кулак, я глубоко вздохнул, сделал морду кирпичом и послал Люции ободряющую мысль. Принцесса подарила мне легкую улыбку. Я гордо приосанился и выпятил грудь колесом. Страх окончательно покинул меня. Ведь предстояло защищать и оберегать прекрасную принцессу! Пусть не самую добрую и отзывчивую принцессу в мире, но другой-то рядом нет! Болтавшийся на плече топор придал мне дополнительной уверенности. По правде говоря, я понятия-то не имел, как толком нарубить им дров, не говоря уже о том, чтобы расправиться с противником, но сама тяжесть настоящего боевого оружия немного меня успокаивала.

Вскоре мы вышли на небольшую развилку. Жупель вопросительно поглядел на Тяп-Ляпика. Профессор без колебаний повернул направо. Пожав плечами, контрабандист последовал за ним, увлекая за собой остальных.

Примерно через сто шагов тоннель наконец-то закончился, и мы уперлись в новую массивную дверь. Тяп-Ляпик снова полез за ключами. Интересно, и как он умудрился их всех запомнить? Для каждого-то замка!

— Мы пришли! — сказал профессор, — лаборатория моей Кассандрочки за этой дверью!

Тяп-Ляпик зазвенел нужным ключом.

— Прошу. Проходите, — пригласил профессор, — не обращайте внимания на темноту. Где-то там, на столе, должна быть лампа, а чуть дальше камин.

Темень и впрямь была, хоть глаз выколи. Тяп-Ляпик сделал знак страже оставаться на месте, а сам двинулся вперед. Мы последовали за ним.

За дверью узкий тоннель вдруг неожиданно расширился, превратившись в большой и просторный зал. Колоссальная работа! И как только Тяп-Ляпик заставил ленивых гоблинов вырыть столь внушительные катакомбы? Однако никакого камина, стола с лампой или любой другой мебели я не увидел. Пещера оказалась пуста.

— А где всё барахло-то, где яд? — удивился Жупель.

Неожиданно Тяп-Ляпик погасил лампу. Мы оказались в кромешной темноте. Я рефлекторно закрыл глаза — ничего не изменилось!

— Ловушка! — заорал Жупель.

В следующий миг кто-то больно ударил меня в коленную чашечку, а затем оттолкнул в сторону. Я наугад махал кулаком в темноту, но, разумеется, промахнулся. Тяп-Ляпик успел проскочить. Запоздало я сообразил, что профессор рванул обратно к двери.

Люция хлопнула в ладоши и произнесла заклинание. Над головой девушки вспыхнул яркий магический огонь. Темнота отступила, но волшебные лучи только осветили наше поражение. Тяп-Ляпик вместе со стражниками громко захлопнули дверь буквально перед моим носом.

— Проклятье! — взревел Жупель.

Профессор расхохотался.

— Попались, ворюги проклятые! — крикнул из-за двери Тяп-Ляпик, — обмануть меня вздумали, гады!

Я взял в руки топор и, разбежавшись, изо всех сил ударил по двери. Отдача пришла до самого плеча. Я пошатнулся и едва-едва не выронил оружие. Увы, на стальной двери осталась лишь мелкая царапина.

Тяп-Ляпик заржал во всё горло.

— Бейтесь, бейтесь, хоть лбами, бесполезно! — сказал профессор.

Я сделал ещё два удара по двери, прежде чем убедился в правоте проклятого гоблина. Мы и впрямь очутились в ловушке!

— Ты чего творишь? — крикнул Жупель, — мы к тебе с деловым предложением пришли!

— В заднице у эльфа я такие деловые предложение видал! — рявкнул Тяп-Ляпик, — ты чего думаешь, я ничего не знаю? Да мне про вашу группу ещё вчера всё рассказали. Золотой за сведения отдал, между прочим, ну, да ничего. Главное, информация оказалась действительно ценной и правдивой.

— Кто тебе сказал? — спросил Жупель.

— Для чего это знать покойникам? — удивился Тяп-Ляпик, — думаю, ваши головы я пошлю прямо Кхмыре, чтобы это толстая жаба сама убедилась, что лучше не баловаться со мной, а просто заплатить назначенную цену. Думаешь, я не знаю, что с помощью моего яда Юджин хочет гидру парализовать?! Пятьсот золотых монет за озеро с черным лотосом — слишком малая цена для его хозяина Белеза, если, конечно, тот и впрямь такой могущественный Бог, как о нём судачит Юджин!

Я окончательно упал духом. Нас кто-то выдал! Кхмыря не смог сохранить тайну нашего уговора. И соглядатаи Тяп-Ляпика, засланные им в Гадюшник, заблаговременно предупредили профессора об угрозе. Лестно, что нас не прикончили сразу, ещё на подходе к лавке. Видимо, на Тяп-Ляпика произвели впечатление россказни о магической силе Люции, если профессор соизволил лично привести нас в засаду, вместо того, чтобы послать слуг. Да и случайный огненный шар мог лавку повредить.

Жупель побарабанил пальцами по двери.

— Ну, ладно, — произнес контрабандист, — чего ты хочешь?

— Покормить своих василисков! — рассмеялся Тяп-Ляпик, — сейчас только на нужный рычажок нажму! Где он у меня тут? А-а-а… Вот!

— Смотрите! — воскликнула Люция.

Мы обернулись. Магический огонь принцессы осветил весь зал. У противоположной стены начинались ещё три узких тоннеля, аналогичных тому, из которого пришли мы. Проходы оказались перекрыты крепкими стальными решетками с мудреным подъемным механизмом. Из центрального тоннеля вдруг показались гигантские желтые глазищи. Послышался жуткий рык, за ним ещё один. Вскоре уже из каждого прохода на нас смотрели дикие устрашающие глаза, а по решеткам заскребли ужасные когти и зубы. "Василиски! — догадался я, — три кровожадных монстра!".

— Послушай, может, договоримся! — произнес Жупель, — у нас есть деньги!

Контрабандист изо всех пытался сохранять уверенность, но голос его начал дрожать.

— Это нецелесообразно, — хмыкнул профессор, — смысл мне с вами торговаться, если все ценности я получу и так, просто дав слабительного своим милым зверюшкам. Из них-то всё выйдет, а вот из вас — вряд ли. Так что, прости….

Тяп-Ляпик, казалось, совершенно искренне огорчился.

— Разве что…, - начал гоблин, — хотя…. Нет, не важно.

— Чего ты хочешь? — спросил Жупель.

— Да вот, девка при вас симпатичная. А мне по ночам бывает так одиноко, так хочется, чтобы кто-то приласкал.

— Заткни глотку, грязная тварь! — зарычали то ли Люция, то ли я.

— Ну, и правильно, — согласился Тяп-Ляпик, — девки молодые, они такие расточительные. Один убыток от них. Не то что моя Кассандрочка, хотя и та, шалава старая, не без греха оказалась.

Зарычав от ярости, я ухватил покрепче топор и изо всех сил ударил по двери. Во все стороны полетели искры. Увы, без толку. Я сильно ушиб ладони, но на проклятой двери появилась лишь небольшая вмятина, глубиной от силы в ноготь.

— Ладно, пошли отсюда, — сказал профессор стражникам, — смысл тут торчать? Потом я вернусь со слабительным. Итак, на два часа торговля встала!

Из-за двери послышался щелчок! Тяп-Ляпик нажал на рычаг!

— Механизм! — осенило меня, — нужно застопорить подъемный механизм!

Увы! Хорошая мысль снова пришла на дурную голову. Решетки уже поднимались. Жупель ринулся вперед, но контрабандист явно не успевал.

Люция вскинула руки и произнесла заклинание. Земля задрожала, а в следующий миг в решетки полетели массивные булыжники.

"Каменный дождь!", — догадался я.

Удивительно! Мне никогда не приходило в голову, что это заклинание можно применить под землей. Если верить библиотечным книгам, камнепад на то и был камнепадом, чтобы приходить с небес. Логики здесь, впрочем, тоже не было, откуда булыжники могли взяться в облаках? Но описаниям древних авторов я привык доверять. Впрочем, сейчас мне точно было не до глупых рассуждений. Магия на то и магия, чтобы порой проявляться вопреки логике! В конце концов, чего здесь точно хватало — так это камней.

Колдовство Люции не прошло безрезультатно. Один из булыжников крепко ударил в механизм решетки центрального тоннеля. Толстая подъемная веревка резко извернулась и угодила прямо между зубьев двух больших шестеренок. Послышался громкий скрежет. Решетка остановилась, поднявшись буквально на ладонь от пола. Василиск яростно зарычал и набросился на стальные прутья. К счастью, ярость монстра привела ровно к противоположному результату, механизм окончательно расстроился, и решетка съехала вниз.

Увы, в оставшихся двух тоннелях каменный дождь не сработал столь эффективно. Решетки поднялись, и два огромных зубастых монстра выползли в подземный зал. Василиски Тяп-Ляпика оказались меньше увиденного мной ранее Пеструнчика, принадлежавшего болотному магу, но всё равно, с наведением ужаса у кровожадных тварей был полный порядок.

Увидев, что ломать подъемный механизм решеток уже бесполезно, Жупель выхватил свой арбалет, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Оружие тут же заклинило! Ну, кто бы сомневался?!

— Ах ты ж етить! Так его и перетак эту гоблу ученую-моченую! Чтоб ему в брюхе у гидры очутиться. Чтоб ему всю жизнь кваказябку, разбавленную тролльей мочой, подавали! — с чувством выпалил контрабандист.

Я был вполне солидарен с Жупелем. Тяп-Ляпик, без сомнения, заслужил самую худшую участь, но толку сейчас от ругани? Профессор нас переиграл, мы пропали!

— Нужно убить хотя бы одного! — резко скомандовала Люция.

— А смысл?! — удивился Жупель, — чтобы всем вместе в одном брюхе побывать?

— Заткнитесь! И делайте, что я сказала! — рявкнула принцесса, — нужно убить одного.

Люция вскинула руки и пробормотала новое заклинание. Волшебная молния ударила в василиска. По телу монстра прошёл мощный разряд колдовского электричества. Природная, настоящая молния, без сомнения, оставила бы на месте твари лишь выжженную чешую, но магия, находящаяся во власти людей, не могла сравниться с истинными физическими силами, идущими от самого Светлого Владыки. Василиск зарычал от боли и ярости, но шага своего не замедлил.

Жупель отбросил бесполезный арбалет и выхватил кинжал.

— Я зайду справа, ты слева! — произнес гоблин.

Я открыл было рот, собираясь сообщить контрабандисту, что предназначение лекаря — именно лечить, а в бою от меня всё равно мало толку, но Жупель уже не слушал. Гоблин ловко прыгнул вперед прямо к пасти монстра. Василиск щелкнул зубами, решив просто откусить нелюдю голову, но Жупель с удивительной быстротой уклонился, сделав приставной шаг в сторону. Ящер попытался развернуться к гоблину, но собственная длинная пасть помешала монстру, а мощные, но короткие лапы, не могли достать до прыткого нелюдя. Воспользовавшись выгодной позицией, контрабандист замахнулся и со всей силы вонзил кинжал в глаз василиска. Ящер завыл от боли. Жупель усмехнулся и хладнокровно провернул оружие. Брызнула кровь. Взбешенный василиск яростно мотнул головой, попытавшись подобно быку отбросить контрабандиста, но гоблин ловко отскочил, оставив кинжал в глазу твари.

Увидев, что василиск полностью занят Жупелем, я подскочил к монстру с другого бока и что есть силы ударил топором. Увы, силы-то мне как раз и не хватило! Крепкая шкура василиска сдержала удар, и на шее твари осталась лишь неглубокая царапина. Похоже, я переоценил собственную мускулатуру. То, что я мог запросто надавать по шее любому другому светлому брату, ещё не делало меня своим в круге умелых воинов.

У Жупеля тем временем появились собственные проблемы. Контрабандист легко увернулся от атаки израненного василиска, начисто забыв о существовании второго ящера. Здоровый монстр не преминул напомнить о себе, набросившись на гоблина. Каким-то чудом Жупель в последний момент успел отпрыгнуть, но острые зубы твари вскользь задели его плечо, выдрав приличный кусок мяса. Контрабандист отчаянно закричал.

Однако, своё дело мы сделали. Люция произнесла новое заклинание, и яркая волшебная стрела ударила в раненого василиска. Колдовской разряд оказался для монстра решающим. Тварь повалилась на бок и испустила дух.

— Бегите! — крикнула нам принцесса, — я займусь им!

По правде говоря, я не понимал, что задумала девушка? Потребовалось два мощных заклинания, удар кинжала, ну, и моя горе-атака топором, дабы уложить первого василиска, и она в одиночку рассчитывала одолеть второго?

Но Жупель уже не мог сражаться. Не знаю, понял ли гоблин сквозь болевой шок приказ Люции, но контрабандист попытался развернуться и убежать. Увы, Жупель не успел. Желто-черные глаза монстра вспыхнули ярким золотистым светом. В следующий миг тело нелюдя обратилось в камень!

Люция начала произносить новое заклинание. Василиск ринулся на Жупеля, стремясь зажать окаменевшего гоблина между зубами. Чары монстра держались недолго, и контрабандисту предстояло очнуться в пасти гигантского ящера. Требовалось срочно выиграть время! Замахнувшись, я швырнул топор в василиска. Случилось чудо! Обух топора ударил монстру в глаз. Василиск зарычал и развернулся ко мне, оставив в покое Жупеля. С невиданной прытью я бросился наутек! Медлительный ящер сделал несколько шагов в мою сторону, но вскоре прекратил преследование, звериным чутьем осознав бессмысленность своей затеи. Монстр хотел уже вновь наброситься на Жупеля, дабы покончить хоть с одним из нас, но тут произошло необъяснимое! Труп убитого нами ранее василиска вдруг засиял жутковатым зеленым свечением. Мертвый зверь открыл глаза! Чешуя убитой твари за пару мгновений покрылась гнойными наростами и могильными пятнами. Если бы я точно не знал, что василиск умер всего минуту назад, то решил бы, что труп, по меньшей мере, три дня пролежал на жарком солнце. От поверженного василиска нещадно засмердело запахом разложения. Он был мертвее всех мертвых, но в тоже время двигался!

"Упырь! — вдруг осенило меня, — василиск превратился в упыря!".

Я вспомнил прочитанные книги. Про ужасных полуразложившихся мертвецов, именуемых упырями, в монастырской библиотеке хватало книг и рисунков. Правда, до этого я не представлял, что нежить можно поднять из ящероподобного зверя. С другой стороны, почему бы и нет? Был бы труп, а чары приложатся!

Чары! — ахнул я, — некромантия!

Я развернулся и с ненавистью посмотрел на Люцию. Принцесса, хотя какая принцесса?! — Ведьма, казалось, очень собой довольна. Конечно, я уже успел простить девушке многую ересь, но некромантия! Это уже сверх всякой меры!!!

Не медля, упырь ринулся на своего ещё живого собрата. Монстры сцепились в яростной схватке.

— Это великий грех! — закричал я на Люцию, — Светлый Владыка не простит такого святотатства!

Девушка изо всех сил постаралась изобразить удивление.

— А почему же ты раньше не сказал, что Творцу будет угодна наша смерть в брюхе василиска? — поинтересовалась ведьма.

Я отрицательно замотал головой.

— Это не так, — горячо возразил я, — но некромантия противна всему живому!

Люция улыбнулась. В этот раз её улыбка, ну, вот уж никак не показалась мне прекрасной.

— По-твоему, лучше самому стать трупом, чем использовать уже имеющийся? — спросила Люция.

Проклятая ведьма отчаянно перевирала все мои слова! Люция не могла не иметь представления обо всей тяжести своего греха! Сам Святой Великомученик Феофан Миролюбский дал заглавие своему самому первому тому: "Некромантия — искусство оживления чужого тела, путем омертвения собственной души!". Первая книга знаменитого проповедника вышла, правда, на удивление короткой, всего-навсего четыреста страниц — сущая мелочь по сравнению с остальными тридцатью четырьмя томами, но даже в ней было подробно расписано обо всем вреде самой богомерзкой из магических школ.

В этот момент тело Жупеля снова обратилось из камня в плоть. Гоблин отчаянно застонал и рухнул на пол.

— Быстрее! — взволновано прокричала Люция, — необходимо ему помочь!

Я напрочь забыл про спор с девушкой. Всему своё время, как учил Феофан Миролюбский. Сейчас, и правда, предстояло спасать тела, а не души. Я поспешно приблизился к Жупелю. Выглядел гоблин неважно. Рука контрабандиста держалась буквально на честном слове. Из-под разорванной плоти торчали кости. Я поспешно пробормотал молитву. Первая волна целебной магии помогла гоблину немного унять боль. Я поспешно оторвал от своей робы кусок рукава и аккуратно обмотал плечо Жупеля. Волшебство волшебством, но в теле гоблина требовалось оставить как можно больше крови. Наложив повязку, я снова обратился к силе кристалла и пробормотал следующую молитву, сосредоточившись конкретно на ране. Жупель перестал кричать и дергаться от боли, а лицо гоблина стало менее бледным, постепенно возвращаясь к привычному зеленому окрасу. Странно, кровь гоблина была красной, но вены на коже почему-то зелеными! Черт его знает, каким образом Светлый Владыка создавал гоблинов. Явно не по образу и подобию своему, как людей!

Продолжая возиться с Жупелем, я и не заметил, как бой подошёл к концу.

Живой василиск сумел растерзать упыря, но победа стала для монстра роковой. Ящер наглотался отравленной плоти и получил множество ранений. Люции не составило особого труда добить василиска магической стрелой.

— Фух! Кажись, отбились! — облегченно вздохнул Жупель.

Я пожал плечами. Меня явно никто не хотел слушать, но всё же стоило попытаться внушить гоблину и еретичке всю тяжесть греха, когда победа досталась путем разложения бессмертной души.

Я собирался уж затеять с Люцией новый морально-философский диспут, когда снова послышался звериный рык!

Мы разом повернули головы и обомлели. Из тоннелей неторопливо вышли ещё двое василисков!

— Ах ты, так его и перетак, железный кол в задницу Тяп-Ляпику, сколько же у этого тролля недоношенного василисков? — выругался Жупель, — вызывайте нежить, госпожа! Срочно!

Люция побледнела и покачала головой.

— Сегодня я больше не могу произносить заклинание вызова, — произнесла девушка, — на всё есть ограничения!

Жупель на удивление спокойно вздохнул.

— Ну, тогда нам конец, — сказал гоблин, — надеемся на чудо. Давай, Англир, молись! Сейчас я как никогда готов уверовать в Светлого Владыку!

Я проигнорировал сарказм контрабандиста. Когда надежды не оставалось, на её место заступала вера. Казалось сомнительным, что Светлый Владыка придет на помощь некромантам и их пособникам, но, в конце концов, Творец наш милосерден, а раз Он разговаривал со мной, то, возможно, рассчитывал на духовное спасение Люции. Закрыв глаза, я возвел руки к небу и прочёл молитву "О ниспослании чуда Господнего".

И чудо произошло! Из-за двери вдруг послышалось тихое дребезжание и лязг металла о металл. С той стороны кто-то был, и он явно возился с замком!

— Черт возьми, кто это? — удивленно спросил Жупель.

— Может, Тяп-Ляпик вернулся? — предположила Люция.

— Рано ещё! — возразил контрабандист, — смысл ему, вообще, тогда уходить?

Мы затихли. Дверь резко отворилась, открыв нам путь к свободе.

— Чего стоим? — послышался из темноты возмущенный голос, — быстро сваливайте оттуда!

Нас не стоило долго упрашивать! Василиски яростно зарычали, увидев наше бегство, но медлительным тварям оказалось не суждено сегодня полакомиться. Я и Жупель первым делом закрыли дверь, повесив на неё мощный засов.

— Все целы? — спросил всё тот же голос.

Мы обернулись. Примерно в двадцати шагах дальше по тоннелю, как ни в чём не бывало, стоял ночной вор. Тот самый, что устроил нашей группе веселье прошлой ночью. Коричневая мешковатая мантия по-прежнему плотно закрывала его фигуру и лицо.

— Кто ты? — требовательно спросила Люция.

Вор проигнорировал вопрос.

— Вам нужно выбираться отсюда! — резкий тон нашего спасителя не оставлял место для возражений, — дуйте дальше по тоннелю и на развилке сверните направо. Там лаборатория Тяп-Ляпика. Нужный вам яд найдете в большой колбе на алхимическом столе. Берите его и сваливайте! В лаборатории увидите ещё одну дверь — это черный ход, воспользуйтесь им. К лавке не возвращайтесь, понятно?! Там скоро будет жарко!

— Да кто ты такой, вообще? — воскликнула Люция.

Но вор не собирался вдаваться в дальнейшие объяснения. Похоже, он сказал всё, что хотел. Прежде чем мы успели хоть что-то сделать, наш благодетель развернулся и скрылся в темноте. Странно, но его голос показался мне смутно знакомым, увы, сейчас я не мог вспомнить, кому он принадлежал, не болотному магу — это уж точно!

— Стой! — завопили мы все разом.

Люция взмахнула рукой и направила в тоннель волшебную стрелу. Впрочем, особо девушка не целилась, скорее, пыталась взять на испуг. Не могла же она напасть на того, кто только что спас наши жизни. Увы, даже Жупель не смог посостязаться с таинственным незнакомцем в беге. Вор ушёл мгновенно. Кромешная тьма, кажется, нисколько не мешала ему ориентироваться в пространстве.

— Кто это, черт меня подери, такой?! — взревел Жупель, — честное слово, вернусь, василисков под хвосты расцелую, если кто мне расскажет, почему он нам помогает?!

Люция сплюнула, напрочь забыв о благородных дворянских манерах.

— Эти вопросы мы себе уже задавали! — воскликнула принцесса, — лучше придумай чего посвежей.

Жупель вздохнул.

— Хорошо, сейчас придумаю. Откуда он знает, что мы пришли за ядом?

Я фыркнул.

— Похоже, уже все Гадючьи Топи в курсе того, куда и зачем мы направились, — произнес я, — начиная от Кхмыри и заканчивая Тяп-Ляпиком.

— Тоже верно, — тяжело признал Жупель, — вот тебе и тайная кража! Хренов королевский советник, кандидат на должность короля, видите ли! Да задница он волосатая, а не вождь!

— Может, нас спас его человек….ммм… вернее, гоблин, — предположил я.

Жупель отрицательно замотал головой.

— Не сходится! — отрезал гоблин, — если бы этот молодчик, как и мы, пришёл за ядом, то он бы его забрал и был таков! Смысл ему нас выручать?

— Может быть, он хочет, чтобы мы первыми вошли в лабораторию Тяп-Ляпика? — предположил я.

— Зачем? — логично спросил гоблин.

— Ты сам видел, что профессор понаставил везде ловушек, вдруг незнакомец рассчитывает, что мы на них нарвемся, а он потом перешагнет через наши трупы и заберет яд.

Я нервно сглотнул, озвучив собственные подозрения. Жупель задумался. Крепко задумался.

— Нет, всё равно не сходится, — произнес гоблин, — ты видел, как этот тип передвигается!? Я всегда считал себя лучшим дельцом-контрабандистом во всех Гадючьих Топях! Без ложной скромности скажу, что ещё ни один патруль стражи не смог заставить меня расстаться с товаром, но этот парень даст мне фору на десять золотых вперед. Если бы он работал по контрабанде, то я бы уже давно спился во "Вздернутом эльфе", сидя без работы!

— И что? — спросил я Жупеля, не понимая, к чему он клонит.

— А-то, что наш странный благодетель — профессионал! Голову даю на отсечение, что он пробрался сюда вместе с нами, бесшумно следуя за группой, пока мы болтали с профессором. Никогда не поверю, что вор такого класса не сможет обнаружить и обезвредить какие-то там ловушки, сколько бы их Тяп-Ляпик не понаставил! Понимаешь?!

Я кивнул. Словами Жупеля говорила истина.

— Ну, и что тогда? — встряла Люция.

Контрабандист пожал плечами.

— Стоять тут смысла уж точно нет, — сказал Жупель, — надо двигаться дальше. Предлагаю принять всё за чистую монету и последовать совету! Больше нам, по большому счету, ничего не остается. Других предположений, где искать яд — у нас нет!

По правде говоря, я уже и думать забыл о яде, мечтая лишь поскорее выбраться отсюда, но Жупеля сбить с толку было не так-то просто. Гоблин помнил про обещанное золото и отнюдь не собирался отступать, не исчерпав все возможные варианты. В любом случае, другого выбора у нас и впрямь не оставалось.

— Ну, что, пошли? — тяжело вздохнул контрабандист.

Я и Люция кивнули. Жупель бросил подозрительный взгляд в темноту, рука гоблина рефлекторно потянулась к кинжалу на поясе, но его там не оказалось. Контрабандист застонал, вспомнив, что оставил оружие в глазнице василиска! Жупель даже успел похлопать себя по плечу, прежде чем обнаружил, что арбалет он тоже забыл.

— Проклятье! — ругнулся Жупель, развернувшись к закрытой двери.

Я пожал плечами. Мой топор тоже достался василискам.

— Нужно вернуться! — потребовал Жупель.

— Как ты себе это представляешь? — ахнула Люция.

Контрабандист мрачно оглядел закрытую дверь.

— Быстро откроем, забежим, хапнем шмотки и обратно, — предложил гоблин.

Люция прыснула.

— Скорее, забежим и тут же обратимся в камень, — сказала она.

Жупель застонал в бессильной ярости.

— Арбалет мне в пятнадцать золотых обошелся, — сказал гоблин, — и четыре серебрушки кинжал стоил. Тоже денежка!

— И ты всерьез рассчитываешь, что Тяп-Ляпик согласится тебе его вновь отремонтировать? — вскинула бровь Люция.

Жупель снова застонал.

— Ладно, пошли, — буркнул гоблин.

Безоружные, мы направились назад по тоннелю.

— Нужно будет потребовать у Кхмыри возмещения расходов, — произнес контрабандист.

— И он согласится? — скептически поинтересовалась Люция.

— Нет, — ответил Жупель, — но, всё равно, надо потребовать.

Гоблин тяжело вздохнул и, по-видимому, мысленно простился с арбалетом. По щеке гоблина стекла тяжелая слеза. Интересно, а как он поминал собственную маму? Если, конечно, нелюдь её знал…

Я мысленно оборвал себя. Не стоит так думать. Жупель уже не раз доказал нам свою полезность, и я поневоле поймал себя на мысли о том, что начинаю ему доверять. Доверять гоблину! Кто бы мог подумать?

У развилки мы свернули в указанном вором направлении, решив последовать мудрому совету и не возвращаться старым путем. Нас не обманули, впереди и впрямь обнаружилась алхимическая лаборатория. Небольшое помещение оказалось полностью завалено самыми разнообразными склянками, колбами, ретортами и прочим мудреным хламом. В центре стоял массивный чугунный котел высотой в половину моего роста, такой мог использоваться исключительно для ведьмовского варева. На пыльных стеллажах вокруг стен валялось множество разнообразных писем и свитков. С потолка свисали пучки засушенных трав и загадочных грибов.

Однако в первую очередь наше внимание привлекли не предметы лаборатории, а истекающие кровью тела! У самого входа лежали трупы двух стражей Тяп-Ляпика, ноги самого профессора торчали из-под рухнувшего книжного стеллажа!

— Вот это да! — ахнул Жупель, — ловко он их.

Мы кивнули. Первый стражник лежал на животе, лицом вниз, а между его лопатками красовалась глубокая колотая рана, из которой всё ещё продолжала вытекать кровь. Второму гоблину, развалившемуся чуть дальше, кто-то мастерски перерезал горло. Опытным взором настоящего воина, способным оценить точность и грамотное исполнение того или иного удара, я, разумеется, не обладал, но как лекарь дружины неплохо разбирался во всевозможных ранах. Со всей профессиональной ответственностью я мог биться об заклад, что оба стражника убиты с глубоким знанием своего дела. Каждый с одного-единственного удара. Мгновенная смерть. Им бы не помог ни юный светлый брат, ни опытный монах-лекарь.

Жупель только подкрепил мою уверенность.

— Очень ловко! — заметил контрабандист, — он напал сразу, как только они вошли в лабораторию. Подкрался бесшумно. Первый боец Тяп-Ляпика даже не ухнул, сходу получил лезвие в спину. Второй успел развернуться и выхватить кинжал, но не более того. Реакция подвела. По горлышку чик-чик и привет горячий. Весь бой не занял и пары секунд.

Жупель хмыкнул и направился к профессору.

— О! — удивился контрабандист, приподняв стеллаж, — да он живой, просто пришибленный!

Мы присмотрелись. Действительно, вор пощадил Тяп-Ляпика. На макушке профессора возвышались две здоровые шишки, а всё лицо гоблина усеяли многочисленные кровоподтеки, но торгаш остался жив!

— Тяп-Ляпика никогда не могли назвать хорошим бойцом, — улыбнулся Жупель, — думаю, сразу после того, как наш знакомый прирезал охранников, профессор предложил ему откуп, но вместо переговоров Тяп-Ляпик получил пару раз рукояткой кинжала по башке. Затем наш шустрик отшвырнул профессора в угол и для верности обрушил на него книжный стеллаж, дабы не скоро очухался. Дальше, вор забрал связку ключей у Тяп-Ляпика и двинулся выручать нас, но….

Жупель быстро обшарил карманы профессора.

— Но перед этим проклятый гад забрал всё ценное, до чего смогли дотянуться его загребущие лапы, — с сожалением констатировал гоблин, — и начал он с кошелька профессора, в котором, между прочим, лежали две золотые монеты, отданные за ремонт арбалета! Могу добавить…. НАШИ золотые монеты!

Люция покачала головой. Принцессу не слишком интересовали деньги. Подойдя ближе, девушка мстительно пнула профессора промеж ног. Тяп-Ляпик болезненно поморщился, но не очнулся.

— Ладно, — тяжело вздохнул контрабандист, — берем то, за чем пришли, и уходим отсюда.

Принцесса кивнула. Я облегченно вздохнул. Мне было приятно осознавать, что ни Жупелю, ни Люции не пришла в голову мысль прикончить профессора. Во всяком случае, они не стали её озвучивать. Я, да не даст мне соврать Светлый Владыка, тоже не питал к Тяп-Ляпику никакой симпатии или, тем паче, сочувствия, но хладнокровное убийство беззащитного существа казалось мне аморальным. Даже такого грязного, жадного, беспринципного и злобного, как ученый гоблин. Господь ему судья!

Жупель деловито обшарил лабораторию в поисках ценностей. К огромному разочарованию гоблина, наш спаситель уже поработал здесь за него! В одной из стен контрабандист обнаружил вскрытый тайник, завешенный пыльной шкурой. К несчастью, аккуратный обитый железом сундучок показал Жупелю лишь выломанный замок и гладкое пустое дно. Внутри тайника валялись лишь запчасти от обезвреженной ловушки, которая, по-видимому, безуспешно попыталась оградить сокровища Тяп-Ляпика от воров.

Жупель аж прослезился.

— Зуб даю, здесь Тяп-Ляпик хранил всё своё богатство! — изрек гоблин.

— Почему именно тут? — спросил я.

— Так в лавку прятать — всё равно, что выбрасывать, — хмыкнул контрабандист, — слуги-то не дремлют, а харчи готовить и ночной горшок самому себе выносить профессор давно отвык. А здесь — самое то. Катакомбы с ловушками. Ключи только у профессора. Более того, именно здесь, похоже, василиски откладывают яйца. А монстры — охрана тупая, а потому хорошая. Золото им не нужно! Хотел бы я знать, сколько ворюга из этого сундука вытащил. Можете мне язык вырвать, если меньше пяти сотен золотых монет!

Я и Люция только пожали плечами. Названная сумма, без вопросов, впечатляла, но поймать Жупеля на слове мы всё равно не могли.

Вожделенная колба, наполовину заполненная темно-зеленой жидкостью, и впрямь обнаружилась на алхимическом столе. Люция внимательно осмотрела реагент.

— Яд из колбы совсем недавно отливали, — заметила принцесса.

Я пригляделся. Люция оказалась по права. По стенкам сосуда медленно оседала вязкая жидкость. Очевидно, что ещё пару минут назад колба была заполнена до краев.

— Ну, превосходно, — зарычал Жупель, — значит, этот гад ещё и яд с собой прихватил! Ну, теперь я понимаю, зачем он нас освободил!

— Зачем? — спросила Люция.

— Да чтобы посмеяться, увидев наши рожи, когда Кхмыря пошлет нас ко всем чертям! Мало того, что вор свистнул у Тяп-Ляпика мои кровные две монеты, он ещё и решил положить себе в карман сорок золотых нашей платы! Не удивлюсь, если окажется, что он в эту проклятую колбу ещё и помочился!

Люция раздраженно закатила глаза.

— Нужно уходить, — сказала принцесса, пряча сосуд в складках своего платья.

Оставив Тяп-Ляпика приходить в себя под книжным стеллажом, мы направились к черному ходу. Толстая дубовая дверь оказалась чуть приоткрыта. Похоже, что вор также решил воспользоваться именно этим путем.

Я успел насчитать почти полторы сотни шагов, прежде чем в конце тоннеля забрезжил свет. Мы побежали, стремясь поскорее выбраться из проклятых катакомб. Больше всего на свете мне хотелось выбраться наружу, поднять руки и прочесть молитву великому солнцу. Никогда ещё я так не жаждал встречи с блаженным светилом. И ничего страшного, что в мрачном болоте оно имело какой-то тусклый бледный оттенок.

Опьяненный близкой свободой, я первым выскочил из тоннеля и даже успел открыть рот, стремясь обратиться с благодарностью к великому и милосердному Светлому Владыке, но возвышенные слова комом застряли у меня в горле. Весь религиозный экстаз в мгновенье испарился.

Я замер от ужаса. Буквально в пяти шагах от меня сидел здоровенный тролль и…. и…. лакомился человеком!

Мне следовало срочно закричать, предупредить остальных, но я буквально оцепенел. Ничего не подозревающее Жупель и Люция выбежали из тоннеля, едва не сбив меня с ног.

Тролль недовольно заворчал и отбросил свой завтрак. Рядом с монстром лежали трупы ещё трех вооруженных воинов. Тролль громко отрыгнул и с любопытством оглядел нашу группу.

В этот момент у Люции сдали нервы. Всё своё путешествие, даже во время битвы с василисками девушка пыталась храбриться, но столкновение с огромным уродливым монстром, кажется, доконало её.

В то время как я тихо и спокойно цепенел от ужаса, будучи неспособным и рта раскрыть, Люция заверещала во всю силу легких! Казалось, всё болото услышало крик девушки. Местные птицы вылетели из своих гнезд и поспешили убраться в теплые края!

Тролль вздрогнул и попытался зажать уши, что с огромными полукруглыми кулачищами оказалось не так-то просто.

— Спокойнее! Спокойнее! — окрикнул девушку Жупель, — не бесите его, госпожа, он не тронет!

Я обернулся и посмотрел на гоблина. Контрабандист отнюдь не казался испуганным, просто обеспокоенным!

Слова Жупеля не подействовали на девушку, Люция закричала ещё сильнее. Принцесса вскинула руки, попытавшись произнести какое-то заклинание, но от ужаса забыла необходимые слова. Возможно, оно и к лучшему. Я сильно сомневался, что на гиганта хватит и десяти волшебных стрел.

Реакция тролля оказалась удивительной. Монстр не бросился вперед, а задрал голову и громко заорал в ответ, попутно забарабанив кулаками по груди. Общий эффект был ужасающий. Вопль баньши…. Прошу прощения, ведьмы, и мощный рык гигантского тролля.

— Успокой её, Англир! — заорал мне на ухо Жупель, хотя в общем гаме я его едва-едва слышал, — если Бурбуг рассвирепеет, он тут всё разнесет! Он чувствительный и нервный, тварь поганая!

"Бурбуг!", — ахнул я.

Очевидно, Жупель знал тролля. Я, конечно, слышал, что гоблины иногда вербуют гигантских монстров в свои банды, но никогда в это не верил. Я пытаюсь сказать, как нормальный тролль мог спокойно путешествовать в окружении столько большого количества закуски!?

Тем не менее, сейчас рассуждать не стоило! Преодолев страх, я подскочил к Люции.

— Успокойтесь, Ваше Высочество! — крикнул я.

Принцесса меня не расслышала, что было, в общем-то, не удивительно. Не до конца осознавая собственную дерзость и движимый лишь страхом перед трехметровым гигантом, я подскочил и зажал девушке рот. Принцесса тут же укусила меня за руку и попыталась вырваться. Я вскрикнул и отдернул руку.

Неожиданно мне в голову пришла идея. Решив обернуть проклятый ритуал болотного мага себе на пользу, я крепко обнял Люцию и внушил девушке свою мысль:

"Всё будет хорошо!"

Удивительно, но эффект оказался выше всяких похвал. Люция перестала кричать и обмякла, упав в мои объятия.

"Правда?" — подумала она.

Я мог ответить только то единственное, что следует:

"Разумеется!"

Люция поверила. Девушка тихо вздохнула и уткнулась мне в плечо. Я аккуратно провёл рукой по её волосам. Они оказались не только длинными и блестящими, но и необычайно гладкими. Принцесса довольно замурлыкала и подняла голову. Наши взгляды встретились. Я почувствовал, что хочу утонуть в её великолепных синих глазах. Прав был Святой Феофан Миролюбский, написавший: "со времен сотворения Эадора ни один даже самый сильный мужчина ещё не выдержал взгляда ни одной женщины! Посему….". Вторую часть мудрого изречения я припомнить не смог, вроде как что-то о демонической сущности самой женской природы. Но сейчас мне было не до этого. Я вдруг понял, что её мягкие розовые губки находятся необычайно близко….

"Принцесса и безродный аколит! — подумал я, — что же за безумие мы творим!".

— Ваша больше не кричать? — спросил тролль.

Мы вздрогнули и отстранились друг от друга. Огромный нелюдь по-прежнему сидел на земле, ведя себя, по меньшей мере, странно! Не то, чтобы я жаждал, дабы тролль повыдирал нам все конечности, а потом отправил их в себе брюхо, но разве не так монстру полагалось себя вести? При этом даже тролль мог сообразить, что деваться нам некуда. Монстр расположился прямо перед входом в пещеру, и убежать, миновав его, мы не могли. Броситься обратно в тоннель? Ну, может, проворному Жупелю это и удастся, но уж никак не всем сразу! Тем не менее, тролль продолжал с любопытством смотреть на ниспосланную ему закуску, ничего не предпринимая.

— Это госпожа ведьма ещё не кричала, — надменно сказал Жупель, — она просто дружески тебя предупредила! Вот видел бы ты её в гневе, тогда бы понял!

Тролль моргнул и даже как-то поежился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил контрабандист.

У нас с Люцией отвисли челюсти. Жупель спокойно разговаривал с монстром, который был больше его раз в десять, а тяжелее в пятьдесят. При этом никакого испуга гоблин не выказывал, говорил спокойно, а голос его оставался уверенным и ровным.

— Бурбуг искать подружка! — объявил гигант.

— Подружка?! — ахнула Люция.

Тролль охотно закивал.

— Мымрыська! — произнес Бурбуг, — моя искать Мымрыська. Моя хотеть, Мымрыська должна идти с моя в логово! Моя искать, идти в лавка к ученый-моченый гобла за Мымрыська. Тут моя встретить много человека. Раз-два-три-четыре человека! Они увидеть Бурбуг, хватать мечи. Моя голодный. Моя всегда голодный! Моя убивать!

Жупель хмыкнул.

— Явно ваши знакомые! — заметил контрабандист, указав на трупы.

Собрав волю в кулак, я рискнул взглянуть на убитых. Мой язык никогда бы не повернулся, дабы описать то, что с несчастными сделал тролль, но Жупель оказался прав. Эти люди принадлежали к банде Юджина.

— Он убил их. Почему же тролль не атаковал нас? — спросила Люция.

Девушка адресовала свой вопрос Жупелю, но монстр её услышал. Возможно, гиганты обладали намного более острым слухом, чем принято считать. Как уже говорилось, подробного описания троллей ни один дипломированный ученый ещё не составил.

— Моя не есть гобла, а так же тех, кто ходить вместе с гобла! — обиженно произнес Бурбуг.

— Почему? — спросила Люция.

Бурбуг громко высморкался. Это было отвратительно как…. Не скажу что. Более мерзкого зрелища я ещё никогда не видел.

— Очень нездоровый пища! — пояснил тролль, — гобла много курить трава и пить кваказябка. Есть гобла — вредно! Живот болит. А те, кто ходить с гобла, тоже пить и курить. Бурбуг вас не есть. Если моя вас есть, моя будет болеть. Будет слабый. А если моя быть слабый, Мымрыська бить Бурбуг в морда.

— Это правда? — спросила Люция у Жупель.

Контрабандист рассмеялся.

— А почему, по-твоему, живых гоблинов так часто видят среди троллей, — произнес контрабандист, — эти громилы нас не переваривают. Убивать — тоже резона мало. Медлительному троллю сложно поймать гоблина! Тем более на болоте. Поэтому они с нами дружат!

— Зачем? — спросил я.

— Тролли всегда хотят есть, — пояснил Жупель, — это самые здоровые и сильные твари в болотах. Ну, за исключением гидр. Тролли никого не боятся, а вот от них бегут все. Я пытаюсь сказать, им тяжело добывать пищу! И хоть, конечно, гоблинам не удалось приручить троллей так же, как мы когда-то одомашнили василисков, но нам часто удается брать гигантов в наём. Что называется, за еду. Мы ловим и скармливаем троллям всякое зверье, незадачливых искателей приключений и странствующих в поисках славы рыцарей. К сожалению, насытить их тяжело. Вон тех четверых людишек порядочному громиле и на один день не хватит, а гоблинов тролли не едят — это вам не история с гидрой. Если бы не сложности с кормежкой здоровяков, наша великая цивилизация давно бы уже завоевала Великое Королевство, а то и весь Эрмс.

Последнее утверждение могло показаться весьма и весьма спорным, если бы не огромный и толстый аргумент рядом, смрадное дыхание которого, казалось, могло сразить наповал дракона.

— А почему ты ищешь свою подружку здесь? — спросила Люция.

Бурбуг, казалось, действительно загрустил.

— Мымрыська ушла из логова. Мымрыська должна вернуться к Бурбуг. Моя победить всех других. Моя самый сильный тролль.

Бурбуг яростно забарабанил кулачищами по груди, вспомнив недавние бои за самку.

— Мымрыська единственная тролль-баба в логово, она должна быть с Бурбуг. Но Мымрыська ушла стеречь логово ученый-моченый гобла. Ррррыыыыыыыыы…..

— Погоди! — встрял я, — так тролль у лавки профессора Тяп-Ляпика, он… вернее она — женщина!?

Бурбуг встал. Никаких штанов у безволосого зеленого гиганта не было и в помине! Непроизвольно мы увидели ТО, чего я не заметил у тролля, вернее троллины, в лавке Тяп-Ляпика.

Люция залилась краской. Само по себе событие. На моей памяти — это первый случай, когда девушка казалась действительно смущенной.

— Мымрыська должна быть у Бурбуг. Моя самый сильный! — повторил тролль, — моя побить всех! Но Мымрыська ушла! Она сказать, что не хотеть жить в логово!

Жупель кивнул.

— Это серьезно! — сказал контрабандист, — среди троллей рождается очень мало женщин. Не более одной на дюжину самцов. Посему бои за сердце крЫсавицы…

Гоблин подленько захихикал.

— …бывают очень и очень жестокими, — закончил Жупель, — если бы не врожденная способность троллей к регенерации, они бы уже давным-давно поубивали друг друга. Не родился ещё тролль, которому бы не пришлось отращивать пальцы после спора с конкурентом!

Бурбуг охотно закивал.

— Моя всех бить! Мырмыська моя. Главное место в логово принадлежит Бурбуг! Мымрыська должна пойти со мной в логово, на лучшее место. Но она уходить!

— Почему? Неужели Тяп-Ляпик посулил ей так много? — спросил я.

— Вряд ли, профессор физически не способен посулить много! — съязвил Жупель.

Бурбуг подтвердил слова контрабандиста.

— Она странная! — пожаловался тролль, — ещё когда быть маленькая.

— Чем странная? — спросила Люция.

— Она глупая! — сказал Бурбуг.

Мы прыснули от смеха! Тролль удивленно посмотрел на нас, не понимая причину веселья.

— Глупая! — подтвердил Бурбуг, — она говорить, что моя плохой. Не дарить ей цветы!

— Что? — переспросил Жупель.

— Цветы!

Это оказалось уже чересчур для контрабандиста. Очевидное пылкое воображение, нарисовало Жупелю яркую картину того, как один тролль дарит другому цветы. Гоблин повалился на землю от смеха. Я тоже едва-едва сдерживался, чтобы не заржать во всё горло.

Из нас почему-то только Люция осталась серьезной.

— И ты подарил ей цветы? — спросила принцесса.

Бурбуг посмотрел на неё, как на умалишенную.

— Зачем Мымрыська цветы!? — требовательно воскликнул он, — моя самый сильный тролль. Что Мымрыська ещё надо? Она говорить, что Бурбуг такой же, как и все! Но моя не такой как все! Моя самый сильный. Моя всяк другой тролль за Мымрыську дать в морда!

— Возможно, ей нужно другое, — заметила Люция, — возможно, она хотела услышать, что ты её любишь!

Тут уже я не выдержал, покатившись со смеху. Люция раздраженно закатила глаза.

— Мужчины! — презрительно фыркнула девушка.

Бурбуг призадумался. Действие само по себе для тролля сложное.

— Моя твоя не понимать! — заявил он, — Мымрыська одна тролль-баба в логово! Моя её любить. Больше любить некого! Все любить Мымрыська, но моя больше, потомушо моя сильнее.

— Она, видимо, хотела услышать, что она тебе нужна! — заявила Люция.

— Она моя нужна! — взревел Бурбуг, — моя нужна тролль-баба!

Люция тяжело вздохнула.

— Я думаю, Мымрыська хотела услышать, что тебе нужна не только женщина, а именно она, — сказала принцесса.

Из моих глаз потекли слезы. Жупель так, вообще, бился в истерике от смеха! Люция подарила нам холодный взгляд, способный заморозить солнечный луч, но остановиться мы не могли.

— Моя твоя не понимать! — проревел Бурбуг.

— А ты подумай, всё-таки, — сказала Люция.

— Моя тролль, — резонно заметил гигант, — моя не любить думать! Моя любить есть, бить и Мымрыська!

Люция покачала головой.

— Вот при встрече так и скажи, что ты её любишь, и она вернется! — уверенно произнесла девушка.

Тролль в задумчивости почесал маковку.

— Но Мымрыська должна понимать, что Бурбуг любить Мымрыська. Больше Бурбугу любить некого!

— Об этом лучше умолчать, — отрезала Люция, — когда найдешь её, просто скажи, что любишь.

Тролль задумался надолго. Голова монстра, кажется, готовилась лопнуть от мысленного напряжения.

— Моя согласен, — наконец, произнес он, — когда Бурбуг встретить Мымрыська, Бурбуг с ней говорить!

— Между прочим, — встрял Жупель, немного успокоившись, — а откуда ты узнал, что твоя ненаглядная тролль-баба у Тяп-Ляпика?

Тролль хмыкнул.

— Моя сказать маленький друг, — ответил Бурбуг, — ростом с гобла, но, может, и не гобла. Не видать! Он в плащ закутать всё тело!

Жупель разом перестал веселиться, мне тоже стало не до смеха.

— Ах, он гад! — зарычал контрабандист, — решил нас троллю скормить!

— Не сходится, — отрезала Люция, — если он хотел нас убить, то зачем от василисков спасал? А тролль не стал бы нападать на тех, с кем путешествует гоблин.

— А почему ты не сожрал маленького друга? — спросил Жупель.

Бурбуг поник.

— Моя хотеть, но не догнать, — натянуто признал тролль, — и он быть похож на гобла!

— Ясно, — кивнул Жупель, — и маленький друг сказал тебе, что твоя подруга в лавке ученой гоблы?

— Да, — подтвердил Бурбуг, — он и сказать дорога. Бурбуг идти, но заплутать, а тут моя найти человека.

Тролль кивнул на трупы.

— Моя отдохнуть и идти к лавка, — объявил монстр.

Мы переглянулись.

— Ну, думаю, мы тоже пойдем, — сказал Жупель.

Я и Люция кивнули. Тролль не стал возражать против нашего ухода. Нелюдь облизнулся, собираясь продолжить свою жуткую трапезу. Мы ничем не могли помочь его несчастным жертвам. Без сомнения, каждый человек, пусть даже и законченный негодяй, заслуживает молитвенного погребения, но только безумец мог решиться отобрать у тролля его обед. К тому же, если совсем честно, я не испытывал к убитым прихвостням Юджина никакой жалости. Вполне возможно, что именно они едва-едва не зарезали нас прошлой ночью. Разумеется, светлому брату полагалось прощать грешников, и я нашел в себе силы простить, но не пожалеть! С моей точки зрения коротенькой молитвы "за упокой" было вполне достаточно. Ей-то я и ограничился. Светлый Владыка — милостив, и пути его неисповедимы, если в душах убитых грешников ещё оставались искорки добра, то, возможно, Творец подумает о ниспослании им вечного покоя. Впрочем, я не настаивал на том, чтобы Светлый Владыка размышлял уж очень долго. Божеству и так есть чем заняться. Например, я верил, а точнее, хотел верить, что некромантия ещё не успела окончательно загубить душу принцессы, отдав её тьме. Увы, без Божественной помощи у меня было мало шансов вырвать красавицу из грязных лап зла!

Обойдя монстра, мы припустили бегом.

— Ты знаешь, куда идти? — спросил я у Жупеля.

Гоблин покачал головой.

— Нет, но сейчас соображу, — признался он.

Без колебаний Жупель вступил на первую попавшуюся тропинку, не оставив нам ничего другого, кроме как следовать за ним. Некоторое время дорожка петляла вверх, пока не оборвалась на заросшем кустами холме.

— Ох, ты ж ёть! — воскликнул Жупель, раздвинув густые стебли трясинника, — тут и впрямь жарко!

С холма открывался отличный вид на лавку Тяп-Ляпика. Вероятно, сам профессор когда-то и высадил здесь кусты, решив замаскировать от слуг тропу к черному ходу в катакомбы покойной жены. В данный момент нам определенно стоило поблагодарить Тяп-Ляпика за предусмотрительность. Кусты надежно укрыли нас от глаз вражеских солдат, осаждающих лавку профессора.

— Армия Белеза! — воскликнула Люция, — проклятый вор, он и это знал!

Я и Жупель кивнули. Освободивший нас незнакомец оказался прекрасно обо всем осведомлен. Даже слишком прекрасно!

Армия, а вернее сказать, банда Белеза уверенно шла на штурм лавки. Чуть вдалеке, на ближайшем от нас холме, я заметил трех колдунов. Еретики без промедления использовали против нелюдей магию. Три волшебных сгустка ударили во двор лавки, убив нескольких гоблинов.

Солдаты Белеза издали радостный боевой клич и ринулись в атаку. В центре, разумеется, шли высокие громилы, с молотом одного из которых я имел неудовольствие познакомиться всего пару дней назад. По бокам широкоплечих головорезов, словно коршуны следовали десятки бандитов. Ещё несколько отрядов направились к лавке с другой стороны, стремясь, видимо, отрезать защитникам всякий путь к отступлению. Я находил подобную тактику странной и неуместной. Сомневаюсь, что слуги Тяп-Ляпика стали бы драться за лавку хозяина до последней капли крови, но атакующие просто не оставляли им иного выбора! Как известно, даже трусливый пес, загнанный в угол, способен ранить льва. Неужели разбойникам так хотелось устроить бойню — что, они не опасались лишних и бесполезных потерь? А как же их командующий? Или он, наоборот, был только рад избавиться от непослушных и вороватых солдат?

Вспомнив о главаре, я внимательно оглядел поле боя. Долго искать мне не пришлось.

— Юджин! — ахнул я, — он всё-таки выжил! Невероятно!

— Где? — спросила Люция.

Я указал. Рядом с фермой василисков, уверенно скрестив руки на груди, стоял Юджин. У ног атамана лежали несколько изрубленных на куски гоблинов.

— Не понимаю, как он смог остаться в живых?! — воскликнул я, — огненный шар ударил прямо в него!

Люция поморщилась.

— Железная Задница всегда был крепок! — заметила девушка.

— Но его же ранили, — возразил я, — князь Герхард едва-едва не отрубил Юджину руку.

Люция пожала плечами.

— Владыка Белез вполне мог его воскресить! — сказала принцесса.

Я замер с открытым ртом. Воскресить? Но каким образом проклятый еретик смог без благословления Светлого Владыки овладеть тайной возрождения из мертвых?! Насколько я знал, только Первосвященник Святой Церкви и Великий Инквизитор Эрмса владели столь сокровенным знанием! Но они бы никогда не стали помогать Белезу. Да и столь могущественная молитва требовала их личного присутствия.

Люция прочла мои мысли.

— Сомневаюсь, что среди слуг Белеза кто-то знает заклинание Воскрешения, — произнесла девушка, — но Белая Магия — не единственный способ. В конце концов, нас же с тобой местный колдун вытащил с того света!

— Ритуал? — как дурак переспросил я.

Люция пожала плечами.

— При наличии достаточного количества золота и кристаллов ритуал можно провести и на расстоянии, — пояснила принцесса, — а на Белеза работают все северные провинции Великого Королевства. То есть, все бывшие северные провинции…

Я всё ещё не мог поверить, но Люция лучше меня разбиралась в еретических оккультных практиках.

Жупель, в отличие от нас, не стал отвлекаться на незнакомого ему атамана. Опытным взором контрабандист оценил положение соплеменников в битве, хотя происходящее скорее стоило именовать бойней.

— Пропали гоблины, — мрачно изрек контрабандист, — людишки вывели из игры монстров! Башку даю на отсечение, без нашего друга тут не обошлось.

Жупель был прав. Возможно, заметь гоблины опасность чуть раньше, они бы сумели грамотно организовать оборону, натравив на солдат тролля, а вернее, троллиху, вкупе с оравой злобных василисков, но они прозевали. Невдалеке от довольного Юджина не участвующие в сражении разбойники вязали толстыми стальными цепями несчастную Мымрыську. Троллиха, кажется, не вполне осознавала происходящие. Руки и ноги её рефлекторно дергались, но толком передвигаться она не могла. Как будто гигантшу накрыл столбняк.

— Парализована! — со знанием дела пояснил Жупель, — ядом! Могу добавить, ядом, стибренным у Тяп-Ляпика.

— Теперь мы знаем, для чего вор отлил половину яда, — произнесла Люция.

— Ничего не понимаю, — крякнул Жупель, — получается, наш неизвестный друг работает на Юджина, но тот же за вами охотится!

Мы с Люцией кивнули. Приказ убить принцессу Железной Заднице дал сам Владыка Белез. Казалось сомнительным, что разбойник стал бы штурмовать лавку Тяп-Ляпика, зная, что где-то рядом находимся мы! Но почему тогда вор, если он работает на Юджина, не рассказал ему о нас, а до этого ещё и спас!

— У меня уже башка пухнет! — проворчал контрабандист, — надо срочно топать в Гадюшник, получать наши деньги и сваливать из болот ко всем чертям.

Люция покачала головой.

— Думаешь, Кхмыря нам заплатит? — спросила она, — незнакомец может работать и на советника! Получил яд и тут же отдал его Юджину по приказу Кхмыри.

Жупель отрицательно замотал головой.

— Не верю, — сказал он, — Кхмыря не настолько глуп, чтобы делиться ядом, не выбив сперва гарантий на корону! Советник и Юджин просто не могли найти время договориться. И я сомневаюсь, что слово атамана хоть что-то значит без согласия Белеза, с которым тоже ещё надо связаться. Самое разумное объяснение, что приходит мне в голову — вор действительно был послан Кхмырей, но, получив яд, он решил сменить работодателя, толкнув товар, что называется, без посредников.

Настала моя очередь отрицательно замотать головой.

— Это не объясняет тот факт, что вор унес только половину яда! — произнес я.

Жупель треснул себя по лбу.

— Говорю же, у меня голова сейчас лопнет, — рявкнул гоблин, — я перестал хоть что-либо понимать ещё вчера, когда нам просто взяли и подарили дорогущие кристаллы!

Между тем, сражение готовилось завершиться, едва-едва начавшись. Бурбугу было не суждено вскоре встретиться со своей подружкой. Василиски Тяп-Ляпика также получили свою порцию яда, и гоблины остались без всякой защиты. Отчаявшиеся нелюди ринулись в лавку, решив, видимо, защищаться там. Самый шустрый гоблин, первым добравшийся до двери, разумеется, наступил на половицу с расставленной заботливым профессором ловушкой. Несчастный тут же угодил в капкан и остался без ноги. Остальные гоблины даже не обратили на него внимания. Убедившись, что дверь закрыта, нелюди с необычайным проворством начали карабкаться на стены, стремясь добраться до окон. Сидевший наверху гоблин-арбалетчик поспешно прицелился и выстрелил в ближайшего громилу. Чудо — но оружие Тяп-Ляпика сработало! Эффект был ровно такой же, что и у Жупеля, когда он пару дней назад подстрелил незадачливого сборщика налогов. Чтобы кто ни говорил о профессоре, стоило признать, оружие он делал убойное. Мне лично ничего более эффективного видеть не доводилось. Воодушевленный успехом гоблин поспешил выстрелить снова. Опять чудо! Шарик ударил в грудь следующему громиле и пробил бандита насквозь. Здоровяк рухнул на землю, забившись в смертельной агонии. Священник помог бы ему разве что честной исповедью, а уж никак не целебной молитвой.

Впрочем, потери только раззадорили бандитов. Крепкая металлическая дверь остановила вооруженных молотами и дубинами громил буквально на пару секунд. Разъяренная солдатня Белеза ворвалась в лавку. Изнутри послышались яростные крики и грохот ломаемой мебели. Вероятно, бандиты нарвались на ловушки.

Лавочку разгромили по всем правилам! Вскоре из окон заведения повалил дым. Очевидно, в пылу сражения кто-то оборонил зажженную лампу. Спустя пару минут перепуганные бойцы Юджина начали выскакивать обратно. Очухавшегося в катакомбах Тяп-Ляпика определенно ждал неприятный сюрприз. Мало того, что остался без яда и тайной заначки, так ещё и враги сожгли родную хату, заодно убив всех слуг и отравив любимых василисков.

Равнодушный до сих пор Юджин яростно заорал и потребовал от солдат вернуться в лавку и забрать всё ценное. Перепуганные бандиты сперва проигнорировали приказ своего командира, но атаман мигом вразумил бойцов, сперва выбив самым трусливым по несколько зубов, а затем произнеся громкую и эмоциональную речь о воинский дисциплине с обилием предлогов "в" и "на". По сравнению с убитым нами гоблином-капитаном, топор коего я оставил в катакомбах, Железная Задница оказался настоящим лириком-гуманистом!

Разбойники послушались своего командира. Вскоре из окон и дверей лавки наружу полетело всё, что представляло собой хоть какую-то ценность. Я лично надеялся, что горящее здание внезапно рухнет, похоронив под собой как можно больше подонков. Знаю, нехорошо светлому брату так думать, но я же не попросил об этом в молитве, верно? Стало быть, всё, что свершится или могло свершиться, произойдет по воле милостивого Творца!

— Всё, представление закончено! Жаль лавку, профессор, конечно, драл три шкуры, но такого товара, как у него, больше нигде не было. Народ в Гадюшнике будет очень недоволен Владыкой Белезом, — объявил Жупель, — ладно, нас это уже не касается. Нужно по-быстрому и по-тихому уходить отсюда!

Стоит признать, наш гоблин порой говорил очень здравые вещи. Жупель поспешно отполз из кустов и, сориентировавшись, повёл нас прочь.

— Куда мы направляемся? — спросил я.

Жупель посмотрел на меня, как на дурака.

— В Гадюшник за деньгами, куда же ещё? — ответил гоблин.

— А как же армия Юджина? — задал я следующий вопрос, — они наверняка направятся в город, чтобы зализать раны и продать награбленный товар!

Жупель неопределенно покачал головой.

— Посмотри на это с другой стороны, — произнес гоблин, — маленький отряд дойдет до города быстрее армии. Плюс им понадобится время, чтобы немного отдохнуть после боя. Если бы вор хотел вручить наши головы Юджину, он бы уже это сделал, не став вытаскивать наш хвост из огня. Так что день, а то и два, в запасе есть. Этого времени вполне хватит, чтобы стрясти с Кхмыри деньги и убраться подальше из города, а то и вообще из Гадючьих Топей.

— А Храм Света? — спросил я.

Жупель в беспомощном отчаянии закатил глаза.

— Хорошо, спросим и про это! — заявил он, — главное, за день успеть разговорить короля.