Глава I "Герой баллад"

Мы бежали вслед за господином. Всё должно было пройти в лучших традициях народных сказок, когда доблестный рыцарь без страха и упрека, подгоняя неутомимого коня, летит вперед, готовясь разить грязных нелюдей своим ярким, как луч солнца, копьем. Дабы потом лучшие барды воспели в своих стихах новый славный подвиг благородного лорда. Без сомнения, наш князь — доблестный Герхард Вороновский — лучше кого-либо подходил на роль героя. Высокий, стройный, с волевым подбородком и развевающимися на ветру белыми волосами, он как будто сошел со строчек древней баллады о великих воинах. Впрочем, кто сказал, что в наши дни нет места подвигу? Особенно, когда удаль молодецкая из плеч да дурь из башки, ну просто-таки выпирают! А уж чего-чего, а ни силы, ни дури нашему князю было не занимать!

Лорд Герхард пришпорил коня, направив вперед своё любимое копье с мифрильным наконечником — подарок гномов Северного Всхолмья. В левой руке наш лорд держал стальной щит с фамильным гербом — черным вороном, несущим в клюве алую ленту. Длинный плащ князя, расшитый красными и золотыми нитями, гордо развевался на ветру.

— Честь и слава! — издал свой боевой клич благородный Герхард.

Гоблины, засевшие за длинной баррикадой, ответили нашему князю потоком непристойностей. Что и говорить, трудно ожидать от зеленых поганцев достойного ответа на благородный рыцарский крик.

Князь Герхард оставил без внимания все предложения гоблинов по поеданию испражнений из тела собственного коня. Лорд был уже совсем близко. А что оставалось нам — простым подданным? Ничего, кроме как бежать вслед за господином, отчаянно уповая, что тот оставит для нас хоть парочку врагов. Впрочем, я лично не сильно-то на это надеялся. Согласно церковному уставу, мне, наоборот, сейчас полагалось сокрушаться по поводу пролитой крови созданий Светлого Отца. Все мы Божьи Твари! Тем не менее, при всем обилии религиозных чувств я не мог сложить для зеленых поганцев молитву утешения. Гораздо больше меня сейчас беспокоило то, что князь Герхард, вопреки моим просьбам, как всегда, побрезговал надеть шлем. Уж очень лорд гордился своими белыми волосами. На рыцарских турнирах знатные дамы просто пищали от восторга, когда во время скачки локоны князя, словно знамя, развевались на ветру. Увы, но гоблины явно не входили в число ценителей благородной рыцарской красоты. Один из зеленых гадов метнул в господина нож. К счастью, меткость никогда не считалась сильной стороной гоблинов. Впрочем, мне вообще не приходилось слышать про какие-либо их сильные стороны. И зачем только Светлый Владыка создал их? Или не всё в этом мире прошло согласно Божественному Плану? Я покачал головой, только еретических мыслей мне сейчас не хватало!

Тем временем лорд Герхард, в отличие от меня — обычного простолюдина, был чужд сомнений. Героям они были не свойственны. Конь князя был уже рядом с врагами и мчался прямиком на баррикаду. Похоже, план гоблинов был прост, как медный грош. У них не было длинных копий или громоздких арбалетов, дабы попытаться сбить лорда. Вместо этого они столпились за баррикадой, рассчитывая, что князь Герхард свернет в сторону, попытавшись её объехать. Здесь господину волей-неволей пришлось бы замедлить ход своего коня. В этот момент гоблины, видимо, и собирались навалиться на князя всей кучей, выдернуть его из седла и убить до прихода подкреплений. То есть нас! Мы тем временем безнадежно отстали от господина!

Однако князю Герхарду были неинтересны подлые замыслы зеленой банды. Лорд ещё сильнее пришпорил коня, и тот просто перепрыгнул через баррикаду, на мгновение, казалось, зависнув в воздухе. От неожиданности гоблины замерли, широко раскрыв рты. Это тут же сгубило двух уродцев. Наш господин с ходу пронзил копьем первого гоблина, второй в тот же миг оказался растоптан рыцарским конем. Копыто пробило уродливую зеленую башку, словно переспелый арбуз. Оставшаяся четверка гоблинов в тот же миг ринулась наутёк, отступая к осажденной мельнице. Глупые твари! Сначала понадеялись на баррикаду, явно слепленную из ближайшего забора, а теперь пытались убежать от боевого скакуна. Такое понятие, как умереть с честью, им явно было не знакомо. Видимо, господин Герхард после боя будет сильно расстроен тем, что замарал благородное оружие кровью презренных трусов.

Только один из гоблинов успел добежать до угла высокой мельницы. Трех его дружков одного за другим сразило копье князя. Я услышал, как Деррик — оруженосец господина Герхарда и один из моих самых близких друзей — печально вздохнул. Видимо, юному воителю очень уж хотелось пустить свой меч в дело.

Я остановился, гадая, есть ли смысл бежать дальше. Вряд ли господину или кому-нибудь из его слуг сейчас могли пригодиться мои целительские способности. И тут моё внимание привлекла мельница, а вернее, небольшое окно, расположенное где-то на высоте второго этажа. Ставни вдруг резко отворились, и наружу высунулась чья-то красная морда — может, мельника, а может, кого-то из его слуг.

— Осторожнее, Великий Князь! — проорал мужик осипшим голосом, — засада!

Господин Герхард не обратил внимания на слова простолюдина и продолжил преследовать гоблина. Вдруг из-за угла амбара показалась огромная туша! От испуга конь князя встал на дыбы. Господин Герхард изо всех сил дернул поводья, пытаясь сдержать животное. Темп лорда сбился. Туша издала радостный вой и ринулась в атаку!

— Людоед! — вскрикнул Деррик, — господин в опасности!

— За мной! — послышался голос командира Романха, — на помощь князю!

Престарелый гвардеец со всех ног помчался вперед, Деррик и все остальные бросились вслед за ним, но тяжелые доспехи замедляли бег бойцов. Очевидно, что сейчас только мы — светлые братья, могли первыми прийти на помощь господину. Сделав глубокий вдох, я обогнал командующего и что есть духу помчался к мельнице, мои братья старались не отставать от меня ни шаг, но расстояние было слишком велико. Проклятый мельник привел нас в ловушку!

Людоед был уже рядом с князем. При всем желании господин Герхард не успевал развернуть коня. К тому же, зная властителя, я нисколько не сомневался, что мысль о бегстве, если и посетила его разум, то тут же была с позором отвергнута. Но людоед, как и любой представитель этого племени, был необычайно велик. Почти в полтора раза выше и массивнее господина Герхарда, причем, вместе с конем! Улыбнувшись, нелюдь поднял вверх гигантскую дубину, представлявшую собой не что иное, как вырванный прямо из земли небольшой дуб. Последовал удар. Всё, что успел сделать князь — подставить свой гербовый щит. Это спасло ему жизнь. Увы! — удар был столь силен, что господин на миг оказался оглушен. Завалившись на правый бок, доблестный Герхард выронил щит и едва-едва не выпал из седла, но благородный господин не был бы самим собой, если бы прекратил бороться. К тому времени, когда неповоротливый людоед заносил дубину для нового удара, князь перехватил своё копье и что есть силы бросил его вперед, метя монстру в глаз. К несчастью, огромная тварь сумела в последний момент мотнуть головой, и острие лишь чиркнуло по черепу, прихватив с собой, стоит отметить, и большую часть уха. Людоед взвыл. Князь не преминул воспользоваться замешательством монстра. Выхватив меч, господин подъехал чуть вперед и, замахнувшись, нанес великану сокрушительный удар, вспоров гигантское брюхо. Я увидел, как из огромного живота твари показались отвратительные внутренности, и меня чуть не стошнило. Но, я справился. В конце концов, обучение медицине не могло не отразиться на моей выдержке. За годы своей, пусть пока и недолгой, жизни я успел повидать всякое, в том числе и смерть, и чуму.

— Честь и слава! — крикнул князь, и обрушил на людоеда серию мощных атак.

Монстр, правда, и не думал сдаваться, чуть попятившись, он смог-таки нанести новый удар. В этот раз прикрыться лорду было нечем. Добрый наплечник выдержал, но господин вывалился из седла и растянулся на земле.

— Отряд братьев! — крикнул Романх, — спасайте князя!

Спустя миг я и трое других послушников уже были рядом. До моего уха донесся голос Тимофа, начинавшего произносить молитву.

— Нет! — одернул я его, — никакой магии! Уносим господина!

Лечебные заклинания не спасли бы сейчас благородного князя. У нас был только один шанс — оттащить лорда за спины наших бойцов. По счастью, людоед не смог дотянуться до господина. Конь князя, как и подобает благородному животному, не бросил своего хозяина и перегородил нелюдю путь. Спустя мгновение дубина обрушилась на его голову, однако, благородный скакун, пусть ненадолго, но задержала монстра!

Первым подбежав к князю, я ухватил его за плечи и попытался поднять. Вообще, по своей фигуре и ширине плеч я мало походил на послушника церкви Светлого Владыки. Высокий рост и добрые восемьдесят кило живого веса несколько выделяли меня из толпы других светлых братьев. Правда, горячо любимая матушка в своё время выступила резко против моей мечты о карьере стражника (я хотел записать на пару с Дерриком), посему, настояв на образовании, она лично отвела меня к местному лекарю. Посему утащить облаченного в полные стальные доспехи лорда мне, естественно, оказалось не по силам. По счастью, братья уже были рядом со мной.

— Тимоф, ко мне! — приказал я, — остальные, берите господина за ноги!

Не знаю, в этот момент я, возможно, действительно поверил, что Светлый Отец существует, и что время от времени он возвращается в созданный им мир смертных, дабы благословить своих верных послушников. Иначе я не представляю, каким именно образом, как не через Божественное вмешательство, нам удалось поднять князя и побежать, неся тяжелое тело, вниз с холма.

Гвардейцы находились буквально в двадцати шагах — так близко и одновременно так далеко. Людоед уже преследовал нас. В следующий миг наши головы накрыла огромная тень, обернувшись через плечо, я увидел занесенную для удара дубину. В отчаянии мы прибавили ходу, но людоед настиг нас в пару прыжков. По счастью, никто даже не подумал бросить князя. То ли долг настоящих слуг, то ли вера, то ли и то и другое сразу помогли нам в этот момент не пасть духом.

— Держитесь! — крикнул Романх.

Увы, гвардейцы пока не могли прийти к нам на помощь. Людоед победоносно расхохотался и хотел было уже опустить свою дубину на наши головы, как в это мгновение в грудь ему вонзился первый арбалетный болт. Почти сразу за ним прилетели и остальные.

"Отряд арбалетчиков", — догадался я.

Действительно, наши стрелки сумели-таки подойти на достаточное расстояние. Несколько болтов пролетели мимо цели, но один вошел людоеду прямо в глаз. Чудовище издало предсмертный рёв и рухнуло на землю, подняв столб пыли.

— Победа! — вскрикнул я.

Однако радоваться было рано, в чувство меня мигом привел крик командира:

— Бегите, дурачье! Они сзади!

Обернувшись, я увидел тех, кого старый Романх имел в виду. Из-за мельницы, с противоположной стороны холма, вдруг показались три дюжины красномордых орков. Это были меньшие и не такие сильные, как людоеды, твари, но при этом такие же злобные. Средний орк был вдвое шире обычного человека и почти на полторы головы выше него. Этот вид нелюдей отличался массивным телом, несколько короткими, но толстыми руками и ногами и огромной шарообразной головой, росшей прямо из плеч, почти без шеи. Картину довершали ряды неровных, но острых, как иглы, зубов, торчащих из широкой пасти. По счастью, орки были далеко. Форма их тел препятствовала быстрому бегу. Те же людоеды, несмотря на схожее строение, были куда подвижнее за счет больших размеров и, соответственно, увеличенной длине шагов.

Прибавив ходу, мы за несколько мгновений добрались до гвардейцев и оказались за стеной стальных доспехов и высоких алебард. Романх мельком взглянул на князя.

— Уносите господина! — приказал он нам, — мы займемся орками!

Кивнув, я дотронулся рукой до кристалла, лежавшего в моей походной сумке. Камень замерцал синим светом, и я почувствовал, как моё тело заполнила волшебная сила. Вокруг меня также закружили потоки энергии — это остальные послушники обратились к кристаллу. Вместе мы были способны на большее. Соединив ладони в древнем, как сам мир, религиозном жесте, я вместе с другими послушниками прочёл молитву. Божественная благодать, которую обращенные в ересь колдуны и шаманы именовали просто-напросто целебными чарами, вошла в наши ладони. Мы протянули руки к князю. В следующий миг своим внутренним взором я увидел, как наша сила распространяется по телу господина. Почти сразу кровотечение остановилось. Медленно-медленно благородный Герхард пришел в себя и открыл глаза.

— Меч! Где мой меч!? — спросил князь и попытался подняться, однако не смог.

Я вздрогнул — меч, равно как и мифрильное копье, мы оставили рядом с людоедом. Как-то никто не подумал, что лорду оно ещё в ближайшем будущем может пригодиться. Вернуться же сейчас не было никакой возможности, орки двигались вниз с холма, готовясь схлестнуться с дружиной князя. Романх быстро отдавал приказы:

— Становись! — крикнул старый командир, — алебарды вперед. Плотней строй! Чувствовать плечо соседа!

Опытный отряд гвардейцев мигом исполнил приказание, приготовившись принять главный удар орды. Мечники во главе с Дерриком выстроились полукругом перед нами, готовясь защитить фланги и не дать превосходящим числом нелюдям зайти в тыл.

— Залп! — проорал Романх.

Выстрелов не последовало.

— Залп, скоты! — рёв воина, казалось, заглушил весь холм.

Оглянувшись, с целью уже матюками подбодрить арбалетчиков, Романх застыл на месте. Бросив взгляд в том же направлении, я увидел с десяток гоблинов, наседающих на наших стрелков! Мы остались без поддержки. Романх выругался. Стало ясно, что мы попали в западню. Гоблины у баррикады были всего лишь приманкой. Людоед спрятался за высокой мельницей. Орки притаились по ту сторону холма. Второй отряд гоблинов укрылся в это время где-то в сторонке и ждал удобного случая, дабы ударить в тыл. Проклятые твари всё рассчитали очень точно. Князь бросился на зеленомордую приманку, словно пчела на мёд, гвардейцы и мечники поспешили вслед за господином, оставив без прикрытия наших стрелков. По счастью, мой отряд светлых братьев также последовал за князем, иначе мы бы сейчас разделили судьбу арбалетчиков. Мне оставалось только надеяться, что стальные кольчуги помогут им продержаться хоть какое-то время. Однако даже это будет лишено смысла, если оркам сейчас удастся смять гвардию. Положение усугублялось ещё и тем, что дружина вышла на невыгодную позицию. Орки неслись на нас с вершины холма, в то время как мы расположились внизу.

Ревущая красномордая лавина была уже рядом. Я почувствовал, как по рядам наших воинов прошла волна страха. Многие задрожали.

— Держись, дружина! За князя! За Вороновье! — закричал Романх.

В следующую секунду орки атаковали гвардейцев. Скрежет металла, вопли ярости и крики боли разнеслись по равнине.

— Помоги нам, Небесный Владыка! — произнес Тимоф.

Орки, казалось, превратились в большую агрессивную тучу, стремившуюся поглотить нас.

— Держать строй! — надрывался Романх, крепко сжимая свою алебарду, — держать строй! Ни шагу назад!

И гвардия устояла! В какой-то миг казалось, что дикая волна растопчет воинов, но ветераны доказали свою выучку. Ощетинившись, они встали единой стальной стеной, нанося оркам смертоносные удары своими алебардами. Ни здоровье, ни сила не могли спасти подлых тварей. Массивные алебарды то поднимались воздух, опускаясь затем, подобно топору палача, на головы нелюдей, то кололи, насквозь пробивая их и без того паршивые кольчуги.

Я кивнул своим товарищам. Снова воссоединившись с кристаллом, мы прочли следующую молитву, направив наши силы на гвардейцев. Это стало ошибкой. Молодым мечникам сейчас больше требовалась наша помощь. Отряд Деррика, плотно сомкнув щиты, достойно принял врагов на левом фланге. В первые же минуты столкновения они зарубили четырех гадин, к сожалению, на правом крыле всё шло не так гладко. Там находились менее опытные воины. Отряд был сформирован всего две недели назад, и вчерашние крестьяне, ставшие вмиг мечниками, растерялись. Да и их десятник откровенно оплошал, не успев вовремя отдать приказы. Увы, но сами по себе меч и кольчуга ещё никого не превратили в умелого бойца. Мечники сомкнули щиты, наверное, на одно мгновение позже, чем следовало, но даже этого хватило оркам, чтобы вмиг прорвать их строй. Тяжелые дубины нелюдей принялись собирать свою добычу. Несколько мечников тут же пало. В наших рядах моментально появились бреши, в которые и хлынули орки. Увенчанные шипами дубины нелюдей не могли быстро пробить стальные звенья кольчуг, но удары, в которые орки вкладывали, казалось, всю свою силу, через броню ломали ребра и руки нашим бойцам.

Мы поспешно произнесли новую молитву, пытаясь помочь новобранцам, но нашей веры хватило лишь на то, чтобы затянуть раны да снять головокружение. Боюсь, мы не могли быстро срастить поломанные кости.

Пытаясь хоть как-то сомкнуть ряды, мечники попятились назад. Их старший то ли уже был мертв, то ли оглушен, то ли просто забылся в пылу сражения. Этого я не успел рассмотреть. Так или иначе, но приказа остановиться с его не стороны не последовало. В результате щели в нашей обороне только разрослись. Вместо того, чтобы соединиться, мечники оказались рассеяны. Разметав наш правый фланг, орки надавили на центр. Гвардейцам тут же пришлось худо. Романх пролаял приказ, развернув несколько своих воинов навстречу угрозе, но вряд ли это могло сильно помочь. Нас окружали!

— Что нам делать, Англир? — прокричал мне на ухо Тимоф.

Я не отреагировал. Ибо у меня не было ответа на его вопрос. Орки перли изо всех дыр. Мы не могли одновременно помочь всем, и я не знал, кто на данный момент больше нуждался в нашей помощи. Мечники или гвардия? Первым приходилось хуже, но, с другой стороны, если нелюдям удастся рассеять гвардию, то никто из нас просто не успеет уйти с поля боя живым! Не было смысла даже бежать, если арбалетчики не сумеют расправиться с гоблинами, нам просто не дадут уйти.

Я растерялся, неожиданно почувствовав себя раздавленным. Мне уже пришлось побывать в нескольких стычках, поэтому за год службы в рядах светлых братьев я успел поднабраться кое-какого опыта. Видел кровь, болезни, убийства. Но в такую переделку мы угодили первый раз. Обычно светлые братья всегда знали, что и как делать, чаще всего наша роль сводилась к исцелению ушибов и ссадин, но сейчас кровь лилась просто рекой. Отовсюду я слышал крики о помощи.

Вдруг все звуки боя, пробился истошный крик, забившегося в агонии мечника:

— Спасите, братья Света!!!

Я вздрогнул и принялся читать молитву. Послушники последовали моему примеру. Целительная сила вошла в несчастного воина, но было уже поздно. С тоской я осознал, что эмоции взяли верх над моим разумом. Удары, полученные парнем, были слишком сильны. Мечника сковала судорога, а мы просто продлили его агонию, потеряв часть силы магического кристалла.

Увидев, что мы не смогли спасти товарища, Тимоф и другие братья закричали от горя. Я же почему-то не смог издать из себя ни единого звука, просто оказался скован. И тут мои глаза встретились с кроваво-красным взором нелюдя. Орк, пробившийся сквозь ряды мечников, был совсем близко от нас. Братья попятились. Я же замер. Почему-то в тот момент мне казалось, что если я буду стоять, орк меня не заметит. Видимо, нелюдь представился мне сейчас животным, вроде тупого сельского быка, которого просто не стоило трогать. К сожалению, орк, несмотря на ещё более примитивные, чем у быка, эмоции, явно не хотел успокаиваться. Он, в отличие от буйного Чернолобика, явно не мог соблазниться стогом душистого сена. Предчувствуя легкую добычу, орк в дьявольской усмешке продемонстрировал мне ряд своих острых зубов и бросился в атаку, подняв вверх мощную дубину. От ужаса я совсем впал в ступор, не зная, как защититься.

— Помогите мне! — прорезался вдруг в моем сознании голос князя.

Зов господина вывел меня из оцепенения. Лорд Герхард нуждался в нашей помощи! Неожиданно я почувствовал поднимающуюся во мне волну храбрости. Я знал, что делать! Вытащив из сумки уже изрядно поблекший кристалл, я швырнул его братьям.

— Лечите князя! — последовал мой приказ.

Братья не ответили, но у меня не было времени подбодрять их. Предстояло задержать орка. Попросив у матери прощения за все свои прегрешения, я сделал шаг навстречу монстру. В этот момент мне оставалось уповать только на то, что духовник не солгал мне, и Светлый Властелин наградит раем душу того, кто именовал себя Англиром и прожил на земле аж двадцать пять зим.

В один прыжок орк оказался рядом со мной и нанес удар. На пределе реакции я сумел увернуться, отпрыгнув в сторону. Дубина орка прошла сквозь воздух, не встречая сопротивления. Не рассчитав собственной силы, нелюдь покачнулся вперед, не удержав равновесия. Я подавил в себе первый позыв к бегству. Орк бы не стал меня преследовать, а двинул бы дальше, атаковав моих братьев и князя. Я же, несмотря на весь свой страх, не мог их бросить. Возможно, это всё равно был страх, но не страх смерти, а боязнь осуждения — если не со стороны людей, то, по крайней мере, самого себя. А я верил, что в этом мире есть вещи похуже смерти.

Воспользовавшись промахом орка, я подскочил к нему сзади и изо всей силы толкнул его локтем в спину. Нелюдь, однако, не упал, развернувшись, он наотмашь ударил дубиной, рассчитывая, видимо, просто снести мне голову. Я пригнулся. Оружие со свистом прошло над моей головой. В следующий момент я вытянулся и нанес удар кулаком, метя в глаз. В этот момент мне, как никогда, было жалко, что служителям Светлого Властелина запрещалось носить оружие. Я вложил в свой удар всю силу, но орк, казалось, и глазом не моргнул. Сделав шаг вперед, нелюдь ударил меня ногой, метя в пах. В последний момент я успел подставить бедро. Увы, даже так мало не показалось. Боль сковала мышцы, и я упал на землю. Надо сказать, как раз вовремя, так как в следующий миг над моей головой снова просвистела дубина. Видимо, нелюдь не ожидал, что удар, детский для него, просто собьет с ног обычного человека. Зарычав, орк замахнулся своим оружием, решив, видимо, крепко припечатать меня к земле. Едва-едва я снова успел увернуться и откатиться в сторону. Дубина врезалась в землю, уйдя вглубь на добрую половину. Орк издал недовольный рёв.

Неожиданно меня осенило вдохновение. Зачерпнув пальцами ком рассыпчатой земли, я, чуть приподнявшись, швырнул его в морду орка. Мне повезло, песок забил мерзавцу пасть и глаза. На какое-то время орк почти ослеп. Огромные глазищи непроизвольно заслезились, но легче нелюдю не стало. Взбешенный орк принялся хаотично махать дубиной, пытаясь почти наугад поразить меня. Я быстро отступил и, подняв с земли первый подвернувшийся камень, швырнул его в нелюдя. Удар пришелся прямо в челюсть. Не без удовольствия я заметил, что два огромных передних зуба треснули и раскололись пополам. К несчастью, я слишком увлекся и забыл про боль в бедре. Она моментально дала о себе знать, когда я попытался увернуться от очередного удара дубиной. Прыжок не удался мне до конца, и несколько шипов вскользь прошли по моему плечу, разодрав робу. Я вскрикнул от боли и зажал рану рукой. Пальцы мигом залились кровью. Первый раз за свою жизнь я был ранен! По словам Романха, настоящий боец замечает раны на своём теле только после боя, когда готовится почистить доспех. Я, видимо, не был настоящим бойцом, да и доспехов тоже не носил. Вместо этого я откровенно растерялся при виде собственной крови. Одно дело — произносить молитвы, исцеляя раны мечников, и совсем другое — чувствовать боль на своей собственной шкуре. От шока я снова слишком поздно заметил дубину, и снова не успел до конца уйти из-под удара. К тому времени орк уже порядком подустал от размахивания оружием, и это, видимо, спасло мне жизнь. Удар пришелся вскользь, чуть выше солнечного сплетения. Не устояв, я рухнул на землю, одновременно пытаясь понять, сломаны у меня ребра или нет. По-видимому, нет. Хотя в данный момент этот вопрос можно было смело отнести к разряду непринципиальных. Я не мог сопротивляться, а орк, нависнув надо мной, готовился завершить начатое! По словам Романха, перед смертью у настоящего бойца проносится перед глазами вся его жизнь. Я точно не был настоящим бойцом, так как у меня перед глазами стояла только огромная орочья дубина. И никаких воспоминаний! Правда, в двадцать пять лет и вспоминать-то было особенно нечего. Жил, учился, молился, любил маму и гномий эль. Маму всё-таки больше, может, хоть это мне зачтет Светлый Владыка? Но сейчас я почему-то меньше всего верил в его существование. Может, поэтому моё тело сейчас и валялось на земле? Вдруг моя душа осуждалась за ересь в мыслях?

Орк занес дубину. В ту же секунду лицо его исказилось от боли. Нелюдь взвыл и, захлебнувшись кровью, рухнул на землю, повалившись прямо на меня. Оттолкнув тяжелую тушу, я посмотрел вперед и увидел князя. Господин Герхард был ещё очень бледен, но уже уверенно стоял на ногах. В руке он сжимал окровавленный кинжал. Я вздохнул с облегчением. Мои братья сумели поставить на ноги лорда. В один миг в наших людей вернулась надежда. Господин был вместе с нами.

— Меч! — кричал князь, — Деррик, кто-нибудь, дайте мне меч!

Ближайший солдат спешно протянул князю своё оружие! Благородный Герхард мигом отбросил кинжал, взяв в руку переданный клинок.

— Честь и слава! — крикнул господин, и голос его, наверное, был слышен во всех концах мира.

— Честь и слава! — заорал вслед Романх, — за князя! За Вороновье!

Воины встрепенулись и вмиг подхватили радостные возгласы командиров. Обогнув меня, князь мигом ринулся в кучу битвы, сходу сразив ближайшего к нему врага. Орки попытались окружить князя, но его верноподданные уже спешили на выручку. Благородный Герхард же просто физически не мог отступать. Несмотря на раны и увечья, он повел бойцов в контратаку. Орки начали пятиться. Их ярость захлебнулась, а боевой дух упал. Сегодня нелюдям не суждено было выиграть. Храбрость и самоотверженность оказались сильнее подлых засад. И орки это поняли. Некоторые из них уже бежали прочь с поля боя.

Я оглянулся, посмотрев на братьев. Заметив потухший кристалл в руках Тимофа, я понял, что на этот раз мы сделали всё, что могли. Сила кристалла иссякла, энергия покинула его, а, значит, и наши молитвы были бесполезны. Разве что для спасения души. Я втайне чертыхнулся, ругая Романха. Старый скупердяй пожалел нам лишнего кристалла. Правда, и личные силы, без которых была немыслима любая молитва, у нас также были на исходе. Оставалось только наблюдать.

По счастью, орки уже не могли ничего изменить. Через полчаса мельница снова стала нашей.

— Победа!!! — радостно закричал князь, когда пал последний орк, — честь и слава!

Усталые, но счастливые воины подняли вверх своё оружие и воззвали:

— Слава доблестному князю Герхарду Вороновскому! УРААА!

Благородный господин кивнул и начал было уже произносить торжественную речь, как в этот миг силы оставили его, и лорд повалился на землю, снова потеряв сознание! Я бы с удовольствием последовал его примеру, но князь был князем, а простолюдин простолюдином. Повелитель мог отдыхать. У меня же, как и у остальных послушников, сейчас было до черта работы! Сделав глубокий вдох, я профессиональным взором осмотрел собственные раны. В принципе, всё было, куда лучше, чем можно надеяться. Все кости оказались целы, а раны неглубоки. Как говорится, до свадьбы заживет. Хотя боль была сильной. Я поискал глазами Романха. Если ветеран хотел, чтобы этот день пережило как можно больше наших людей, ему срочно следовало выдать нам ещё один кристалл магии, да и снадобье восстановления сил нам бы сейчас точно не помешало! Хотя бы одно на всех!