"Небосвод мечей" - читать интересную книгу автора (Дункан Дэйв)

Глава 18

— Ах, вот вы и убили его, — горько вздохнул сэр Лотэр. — Старайтесь не крутить мечом. Следующая попытка. — Он снова нарисовал углем крестик.

К счастью, в качестве жертвы выступал обтянутый кожей свиной скелет. Два ухмыляющихся поваренка держали его на вытянутых руках, а Малинда пыталась связаться с ним Узами. Никакой радости она не чувствовала. Было еще слишком рано, в кухне воняло тухлым мясом, из свиной туши вылетали черные мухи, а последствия вчерашней скачки заявляли о себе с новой силой.

Она сжала меч, подняла его на нужную высоту и с силой воткнула. Клинок вошел и уперся с противоположной стороны в кость, от чего поварята пошатнулись.

— Вот! Гораздо лучше! — бодро проговорил Магистр Ритуалов. — Не бойтесь задеть ребро или лопатку. Очень драматично выглядит, если вы проткнете его насквозь, тогда он сможет хвастаться перед своей дамой двумя шрамами. Но помните: как только вы задели его сердце, он связан. Если вы не разделаете его на куски, вытаскивая меч, то все в порядке. Еще раз? Прекрасно. А теперь вот этим.

Ей предложили огромного железного урода, в ржавчине и зазубринах, длиной едва ли не в ее рост. Она охнула, попробовав меч на вес.

— Я его даже поднять не могу! Не то что размахнуться…

Малинда с трудом воздела меч, держа его обеими руками, и кухонные мальчишки ринулись врассыпную.

Лотэр захохотал.

— Вы должны попасть в сердце. Отрубленная голова для заклинания не нужна.

У волшебников очень странное чувство юмора.

— А почему таким тяжелым?

— Вы должны связать человека его же мечом, а для Пса сделали настоящий палаш. Попробуйте с рукавицей. Если будете держать меч левой рукой, то может получиться. Сейчас лезвие не острое, но к вечеру его наточат как бритву…

Они вышли во двор, где гвардейцы и кандидаты звенели сталью, раздавая инструкции и отпуская шутки. Диана сидела поблизости, на свежем воздухе.

Рядом с ней стоял широкоплечий беловолосый парень.

— Вы сумеете пронзить меня сегодня вечером, принцесса? — прорычал он, увидев Малинду.

Интересно, у Пса действительно такой голос, или он изображает жуткий рев, чтобы соответствовать имени? При свете дня она поняла, что вчера ее поразило в его взгляде — очень бледная, почти белая радужка. Ресницы были такого же цвета, как волосы. Он казался слепым.

— Не смей говорить так с ее высочеством! — закричал Магистр Ритуалов.

— Пускай она скажет, если ей не нравится.

И ни малейшего намека на улыбку, ни малейшего.

— Я предпочитаю, — спокойно проговорила Малинда, — чтобы ко мне обращались в более официальной манере.

— Как вашей милости угодно, — ответил Пес, кланяясь. — Если ваше высочество желает потренироваться на живом теле, я не против пойти сегодня первым.

— Ох, Пес, веди себя прилично! — чуть не простонал магистр Лотэр. — Он всегда такой, ваша милость. Его тысячу раз предупреждали, так что если вы не хотите взять…

— Нет! — зарычал Пес. Он упал на колени и протянул молитвенно сложенные руки. — Я всего лишь пытаюсь быть полезным вашему высочеству. Просто предлагаю себя первым, если вы сначала ошибетесь.

Сэр Лотэр покачал головой.

— Я прошу прощения у вашей милости. Он говорит серьезно. Мы ничего не можем поделать. Мы испробовали на нем все записанные в книгах наказания, а ему все безразлично. Боюсь, Пса можно или взять, как есть, или не брать вообще.

— Он не опасен?

— О нет. Он никогда никому не сделал больно, хотя в принципе может всем нам переломать кости. Я скорее опасаюсь, что он не сумеет поразить настоящего врага… Решать вам, ваше высочество.

Пес опустился еще ниже, как будто желая поцеловать землю.

— Пожалуйста, пожалуйста! Я стараюсь. Я все время стараюсь.

— Продолжай, и мы посмотрим, — слабым голосом сказала Малинда.

Сэр Лотэр вздохнул.

— Уж такой он есть. Идемте в Кузницу, ваша милость.

На первый взгляд Кузница казалась всего лишь низким, заросшим мхом сараем с маленькими остроконечными окошками; ее основная часть находилась внизу. К подземной крипте вела лестница. Потоки весенних вод текли из восьми каменных устьиц, обегали зал по периметру и с журчанием скрывались в водостоке. В пяти очагах пылал огонь, три оставшихся едва тлели. По стенам висели клещи, щипцы и молоты, на полу стояли корзины с рудой, восемь больших наковален, расставленных по кругу, лежали слитки металлов и различных сплавов — все эти предметы говорили о том, что именно здесь создаются знаменитые мечи с кошачьим глазом. А на девятой наковальне, огромной железной пластине в центре, юноши превращались в Клинков. Выложенная белыми плитами октограмма содержала все восемь обычных знаков.

— Теперь вы должны медитировать, — бодро сказал Магистр Ритуалов.

Малинда поежилась от холода.

— О чем медитировать?

— О чем угодно. В книгах особо не указано. — На его очках блеснул красный огонек. — Думаю, это делается для того, чтобы кандидаты не могли пожаловаться, что им не дали времени на размышления.

Хохотнув, он поклонился и стал подниматься по ступеням.

Малинда пошла к самому жаркому очагу. Винтер, Абель и Одлей разделились, и каждый постарался устроиться поудобнее у огня. Пес остался на месте, не отрывая глаз от принцессы.

— Я нужна вам? — спросила Диана, неприязненно озираясь вокруг. — Потому что если нет, ваше всемогущее высочество, то я отправлюсь обратно в постель, гм… одна, — добавила она со слабой тенью прежней усмешки. — В самом деле.

— Принеси мне плащ и можешь идти.

О чем еще медитировать, кроме как о будущем, которое она не способна предсказать ни на день вперед?

Вскоре пришел магистр Оружейник и спросил каждого кандидата, как он хочет назвать свой меч. Когда он удалился, делать снова стало нечего. Примерно через час Малинда поняла, что больше не вынесет такой скуки, и подошла к ближайшему Клинку. Это оказался Абель. Он поднял на нее огромные глаза и зашевелился, собираясь встать.

— Нет, сиди, — сказала она и опустилась рядом. — Скажи мне, почему ты выбрал такое имя.

Он заколебался.

— Ну, ваша светлость… Оно звучит красиво. Респектабельно. В Ордене уже было пять Абелей, но давным-давно, и никто из них не попал в «Литанию».

— Хочешь стать первым?

Он широко усмехнулся.

— Может, мне повезет.

— Да, резонно. А как ты назовешь свой меч?

— «Жаждущий».

— Мне понадобится командир для моей Гвардии. Скажи, почему я должна назначить именно тебя, а не кого-нибудь другого?

Он выпучил глаза.

— Меня, ваша милость? Ох. Лучше меня мечом владеет только Винтер. Командир Бандит был очень хорошим командиром разве не потому, что его все любили? Думаю, я пользуюсь достаточной популярностью, ваша светлость.

Доводы не произвели на Малинду большого впечатления, но ей понравилось, что парень быстро соображает.

— А если я решу назначить кого-нибудь другого, то кого мне выбрать?

— Пса!

— Все говорят, Пес — бешеный.

— Да, это правда. Но еще он умный.

Окончательно запутавшись, принцесса спросила:

— А почему ты думаешь, что из него получится хороший командир?

Абель пару секунд пожевал губу.

— Потому что последний месяц он у нас Второй, а вторые отвечают за дисциплину, то есть держат младших в узде. Это очень трудно, у многих вторых ничего не получается, и они идут за помощью к Магистру. Все думали, что Пес для такого дела слишком мягкий, и Шип нагрубил ему в первый же день. Шип сам не маленький, но Пес схватил его за ноги и выставил за окно — и продержал там вверх тормашками, одной рукой, на третьем этаже — пока тот не досчитал до сорока девяти — Абель захихикал. — Он… обмочил штаны, ваша светлость. А Пес сказал, что следующему придется считать до ста пятнадцати. С тех пор Пес только взглянет на них, и они… прошу прощения, ваша светлость. Его боятся. Думаю, Пес сможет управлять нами.

— Я запомню, — сказала она, вставая.

Великий Магистр не слишком погорячился, когда назвал Абеля глупым ребенком.

Следующим в восьмиграннике оказался Винтер, который яростно грыз ногти. Она задала ему те же вопросы, что и Абелю.

— В «Литании» шесть Винтеров. Это великое имя, надо быть его достойным.

— А как ты назвал свой меч?

— «Страх».

— Почему?

— Потому что страх это… потому что я надеюсь вселять страх в сердца ваших врагов, миледи.

— А теперь скажи, почему я должна назначить тебя командиром.

Он вздрогнул, потом секунду поразмышлял.

— Конечно, я лучший мечник из нас четверых, хотя Пьерс и не в восторге… Но из меня не получится хорошего командира. Я человек времени и огня.

— Что значит «человек времени и огня»?

Он заморгал.

— У каждого из нас есть два ведущих элемента: стихия и явление. Моя стихия — огонь. Значит, я беспокойный, любопытный, нервный, а явление — время. Плохая комбинация для лидера. Зато хорошая для мечника.

— Очень интересно. Я думала, что мне больше других известно о заклинаниях, но такой трактовки еще не слышала. А что твои друзья?

Винтер страшно обрадовался возможности прочитать лекцию.

— Вам стоит хорошенько расспросить Белую Сестру, миледи. Она чувствует элементы и может сказать наверняка. А я только предполагаю. Хотя знаю их довольно хорошо и поэтому считаю, что Абель — воздух-любовь. Он человек ветреный, неустойчивый, зато все его любят. А может быть, воздух-время, поскольку он такой быстрый и отходчивый. Одлей — вода, потому что он такой мягкий, всюду отлично вписывается. Плюс, наверное, любовь у него тоже. Пес… Вот с Псом труднее. Конечно, земля, поскольку он сильный. Думаю, его явление — случайность… С Псом происходят странные вещи. Однажды кто-то из старых рыцарей потерял камень из своего меча. Там разболтался каст, знаете, да? Великий Магистр назначил большую награду, а Пес шел как-то по болоту и нашел камень. А он не был на том месте много дней и не мог видеть, как камень выпал!

— Он удачлив?

— В некотором роде. — Винтер нервно хохотнул. — На обратном пути его укусила гадюка. С ним так всегда, миледи. Если в кого-нибудь должна попасть молния, это будет Пес.

Малинде понравились острый ум Клинка и богатое воображение.

— Спасибо, Винтер. Мне будет над чем подумать. А теперь вернемся к изначальному вопросу. Если я не назначу командиром тебя, то кого мне выбрать?

— Ох, Одлея, конечно, ваша милость. Его ничто никогда не смутит.

Следующим сидел Одлей — стройный, темноволосый, красивый. Он улыбнулся Малинде, как будто к нему подошла не принцесса, а просто хорошенькая девчонка. Если с мечом он обращается не хуже, чем с ресницами, то мир падет к его ногам.

Она спросила, почему он выбрал такое имя.

— Мне просто нравится, как оно звучит, ваша милость, не подлее других.

— А меч?

— Вы видели меч Дюрандаля, который висит в зале? Он называется «Сумерки», и никто не может дать такое имя своему клинку. Но я придумал «Вечер».

Малин да не спускала с него королевского взгляда, пока парень не поежился, хотя произошло это не так скоро, как она ожидала.

— Перебор. Разве ты не знаешь, что две шутки подряд в присутствии наследника трона могут быть расценены как оскорбление?

— Шутки?

Он невинно заморгал.

— Ты можешь объяснить, почему я должна назначить тебя командиром своей Гвардии?

— Вместо того чтобы послать меня на смерть? — пробормотал он, оглядывая Кузницу. — Без всякой на то причины, миледи. Я еще недостаточно опытен, чтобы стать командиром, но ближе, чем все остальные.

— А если моя ненависть к насмешкам пересилит, и мне придется выбирать кого-нибудь из них? Кого ты мне посоветуешь?

Одлей снова оглядел товарищей.

— Винтер. Он умен и рассудителен. Если сэр Пьерс говорит правду, и Узы придадут нам уверенности, то из него получится отличный Клинок. У Абеля ветер в голове вместо мозгов. А Пес… непредсказуем. Говорит, как безумец.

— Ясно, он говорит странные вещи, но что он делает?

— О да, не слушайте, что он говорит. Он категорически отказывается фехтовать, если его противник не наденет перчаток и маски — старшие часто дерутся просто так. Не потому, что плохо фехтует. Просто он упрямый, как эта наковальня, и не хочет даже случайно кого-нибудь задеть.

— А как же выходка с юным Шипом?

Одлей удивленно взглянул на нее.

— Даже Великий Магистр похвалил его поступок, хотя для Пса у него обычно и слова доброго не найдется.

— Он всегда таким был?

— На моей памяти — всегда. Щенком он имел большие неприятности. Он уже тогда вымахал таким здоровым, и мы… знали, что он не станет защищаться… Первым в то время был Моряк, и ему нередко приходилось вступать в драку. Двоих отчислили за садизм.

— А как он попал в Айронхолл? Что он сделал?

— Никто не знает. — Одлей заколебался. — По ночам он кричит.

— Что именно?

— Ничего осмысленного. Кажется, хочет найти кого-то по имени Эд. Если мы говорим, что прошлой ночью страшно выли псы, он пожимает своими монументальными плечами и уходит. А через час возвращается, вот и все. С ним все в порядке, ваша светлость, я уверен. Он нам понадобится, если мы попадем в настоящую схватку. Пес силен как бык. Наверное, для него заказали палаш. — Одлей на минутку задумался. — Он не просто увалень с саблей.

Малинда отошла и присела рядом с Псом. Тот повернул к ней уродливое, запоминающееся лицо. В свете Кузницы странные белые радужки казались еще менее заметными, зато выступал свернутый нос, кривая челюсть, уши-лопухи.

— Почему ты выбрал такое имя, Пес?

Через несколько секунд послышался хриплый рев:

— Пес послушный и яростный защитник.

— Но те, кого называют псами, не пользуются уважением и недорого стоят.

Через некоторое время она поняла, что отвечать он не собирается, так как вопрос, собственно, не был поставлен.

— А как ты собираешься назвать свой меч?

— Зачем мечу имя? Он ведь не прибежит, если я позову его.

— Ты не слишком внимательно слушал, когда вас учили хорошим манерам, да? Скажи мне, почему я должна назначить тебя командиром моей Гвардии?

— Вы и не должны. Я не буду командиром.

— А кого же назначить?

— Мне все равно. Любого.

Он пожал, как выразился Одлей, монументальными плечами. Наглость парня раздражала принцессу, хотя скорее всего это была не наглость, а просто безразличие.

— Ты никогда не улыбаешься?

— Когда собака скалит зубы, никому не весело.

— Тогда, может быть, смеешься?

Он немного подумал.

— Когда-то давно смеялся, — сказал Пес и отвернулся.

День тянулся скучно и голодно. Малинда медитировала в основном по поводу своих братьев — ребенка-короля и безжалостного вояки, — но никакие новые откровения не явились. За высокими окнами начало смеркаться, пришли несколько вооруженных подмастерьев и раздули в горнах огонь. Появился Магистр Ритуалов в сопровождении Дианы со стопкой одежды в руках, а следом показались несколько младших кандидатов, которые несли нечто, напоминающее столешницы.

— Пора принимать ванну, ваша светлость, — весело объяснил магистр. — Я очень быстро проведу ритуал, если вы будете столь любезны и встанете вот здесь, на октограмму. Ваше участие мало, но существенно. Почти все время вы проведете здесь, на острие любви. Прямо напротив вас, на острие смерти, встанет кандидат. У нас только четверо, так что не придется изменять октограмму в перерывах между Узами, просто повторим клятву, и я спою заклинание вызова…

Он увлекся техническими подробностями, по обыкновению колдунов.

Малинда слушала, стараясь не отвлекаться на шутки и хохот младших, которые явно отпускали пошлые замечания. Мальчишки скрепляли доски, собирая как будто деревянный забор. О чем они шутили? Абель ухмылялся, Одлей изо всех сил старался сдержаться, лицо Винтера вот уже несколько часов как застыло в ухмылке, и только Пес оставался серьезным.

— Вы и ваши кандидаты должны погрузиться в воду, смерть, случайность и, наконец, любовь. Очень важно соблюдать порядок. Там, там, там и в конце вот здесь. — Лотэр улыбнулся, сверкнув очками. — Полное погружение.

Диана в первый раз после смерти Бандита проявила интерес к происходящему.

— Полотенца, ваша мокрость, и очень облегающая ряса с монашеским капюшоном. Двор с ума сойдет, когда вы объявите моду на следующий год.

Магистр Ритуалов вернулся к деталям.

— Наверное, лучше, если первыми пойдут кандидаты? Мальчики, принесите ширмы и поставьте их туда. Быстро! Нам надо найти подходящие ширмы в подвалах. Магистр Архивов говорит, что вы — первая леди, которая связывает Клинков, после королевы Шиан…

Через некоторое время Диана и Малинда сидели у огня на острие воздуха, полностью закрытые высоким ограждением, и слушали всплески и вопли, которые четверо будущих Клинков издавали во время ритуального очищения. Впрочем, Малинду это не особенно интересовало. А вот Диана провертела меленькую дырочку, откуда был виден кусочек острия смерти и стоявшая там кадка. Судя по всему, кто-то произвел на нее впечатление.

Четверо высушенных и одетых юнцов помогли перетащить ширму к острию воды, чтобы принцесса могла совершить омовение. Она каждую секунду ждала увидеть в корыте плавающий кусок льда. Интересно, процесс действительно необходим для ритуала, или это еще один способ проверить твердость намерений будущего подопечного?

Наступила темнота, и в Кузнице горел только огонь в горнах. Незадолго до полуночи рыцари, магистры и кандидаты стали собираться; неожиданно время завертелось словно карусель. Малинда уже стояла на своем месте в октограмме, на остальных остриях находились Великий Магистр, Магистр Ритуалов, испуганный мальчишка, должно быть, Щенок, и четверо будущих Клинков принцессы. Всего, конечно, восемь. Послышалось пение — одни элементы призывали, другие отгоняли. Прошел какой-то таинственный обряд с пригоршнями зерна и золотых монет…

Малинда не отличалась особой чувствительностью к заклинаниям, но звуков загробного эха хватило, чтобы у нее по коже забегали мурашки. А потом Щенок пропищал свои слова и положил меч на металлическую наковальню в центре… Пес помог Одлею снять рубашку… Винтер поставил крестик у него а груди, куда она должна вонзить меч…

Обнаженный по пояс юноша стоял на центральной наковальне и, салютуя мечом, дрожащим голосом произносил слова клятвы:

— Принцесса Малинда, душой своей я, Одлей, кандидат Верного и Древнего Ордена Королевских Клинков, в присутствии моих братьев клянусь вечно защищать тебя от всех врагов, ставя саму жизнь мою единственно как щит, ограждающий тебя от опасностей, храня верность лишь господину нашему, королю. Дабы скрепить эту клятву Узами крови, прошу тебя, пронзи мое сердце мечом этим, дабы я умер, коли принес ложную клятву, или жил силою собравшихся здесь духов, чтобы служить тебе до самой своей следующей смерти.

Она никогда не видела ритуала. Глаза юноши расширились на пол-лица, руки с мечом дрожали, но он проговорил древние слова, ни разу не сбившись, и спрыгнул вниз, не упав. Одлей изящно опустился на одно колено и протянул меч принцессе, потом отошел назад и сел на наковальню. Винтер и Пес держали его за руки. Теперь ее черед.

Даже губы Одлея побледнели: наверняка он задавался вопросом, сможет ли женщина, никогда раньше не державшая в руках оружия, убить его, не убив?

— Не смотрите ему в лицо, — предупреждал ее Магистр Ритуалов. — Смотрите на меч.

Она опустила взгляд на оружие, которое в ее ладонях дрожало не меньше, чем у Одлея.

О духи! Он витой! На утренней тренировке Лотэр ничего не говорил о витых лезвиях, однако на этом мече, сделанном специально для Одлея, виднелись совершенно отчетливые изгибы.

Ритуал совершался тысячи раз. Ее мать связывала Клинков, значит, вряд ли это уж очень сложно. Надо произнести всего три слова. Малинда приставила меч к отметине, стараясь, чтобы клинок перестал дрожать. Одлей поморщился, когда из-под кончика острия показалась капелька крови.

— Служи или умри!

Она толкнула меч со всей силой, пытаясь сделать рану как можно меньше. Лезвие вошло настолько легко, что Малинда едва не остановилась, и уперлось в кость. Одлей страшно закричал, забился в агонии, пытаясь вырваться из рук товарищей; она потянула клинок… не крути его на обратном пути…

Меч остался в ее руке, с клинка стекала кровь, но рана на груди юноши затягивалась на глазах. Пес и Винтер ослабили хватку, и на запястьях Одлея остались белые отпечатки их пальцев. Кузница взорвалась приветствиями. Потом Одлей уже стоял перед ней и протягивал руку за мечом — за своим собственным мечом по имени «Вечер».

Участники поменялись местами, снова — раздалось пение. Пес произнес клятву животным рыком, который, очевидно, заменял ему голос. Во второй раз должно быть проще. Но одного взгляда на меч в его руках хватило, чтобы понять, что весить это оружие будет, как туша лошади. Когда юноша спрыгнул с наковальни, Малинда наклонилась и подобрала с пола латную рукавицу, приготовленную сэром Лотэром как раз для этой цели. Она взяла ужасный предмет одной ладонью за рукоять, другой — посреди лезвия, которое едва сумела сжать с двух краев. Грудь и плечи Пса были столь широки, что она засомневалась, сумеют ли Абель и Винтер удержать его. И с какой силой придется давить, чтобы клинок прошел через такую груду мышц?

Не смотри ему в лицо… Конечно, она не удержалась и с удивлением увидела, что в белесых глазах не было ни малейшей тени страха. Юноша зарделся, а не побледнел, и глядел на приближавшийся меч как будто даже с удовольствием. Она остановилась, и Пес нахмурился, и Малинда велела себе не прерывать ритуал только потому, что кандидат умело скрывает свои страдания. Она приставила лезвие к черной отметине и надавила изо всех сил.

Служи или умри!

На этот раз Малинда промахнулась мимо кости, и сталь вышла на два фута за его спиной. Каменные плиты окрасились хлынувшей из раны кровью. Пес содрогнулся от боли, отчего Абель и Винтер полетели в разные стороны, но принцесса легко вытащила клинок и замерла.

В зале поднялось громкое ликование, не уступавшее приветствиям Одлею. Удивительно, что столь странного типа, как Пес, так сильно уважают. Даже когда она вернула ему огромный меч, юноша не улыбнулся. Можно подумать, он каждый день умирает.

Теперь она почувствовала себя увереннее. Пришла очередь Винтера, и если Малинда думала, что видела страх в глазах у Одлея, то теперь узнала, что такое настоящий ужас. Парень едва слышно прошептал слова клятвы, дважды запнувшись и начиная снова. Даже такие невинные сбои могли исказить заклинание, и Магистр Ритуалов уже открыл рот, чтобы велеть вернуться к первым словам. Однако с третьей попытки Винтер успешно проговорил слова до конца и спрыгнул с наковальни. Он медленно подошел к принцессе и тяжело опустился на оба колена, поскольку поджилки тряслись. Забирая протянутый меч, Малинда увидела, что по лбу кандидата струится пот. Какое право имела она так мучить мальчика? Она попыталась улыбнуться ему, но скорее всего он в этой улыбке прочитал жажду крови.

У него был не меч, а рапира — очень тонкая, прямая, как игла. Он назвал ее «Страх». Одлей и Пес держали товарища за локти. Винтер закрыл глаза, и она вонзила «Страх» ему в сердце. Крови почти не было.

Когда ликование затихло, Малинда вернула клинок и заметила, что юноша ухмыляется со слезами облегчения на глазах. Малинда хотела сказать ему, что храбр не тот, кто не испытывает страха, а тот, кто его преодолевает, и что сегодняшней ночью во всем Айронхолле не было человека храбрее его. Но она не могла так опозорить Клинка перед лицом остальных.

Юный Абель казался испуганным и с нетерпением ждал, когда все кончится. У «Жаждущего» оказалось тонкое, легкое лезвие без всяких украшений. Меч быстро скользнул в сердце хозяина…

Все сделано.

С криками восторга младшие ринулись в октограмму, без умолку вереща и требуя показать им раны и окровавленные мечи. Рыцари и магистры подходили, чтобы принести поздравления. Но все четверо свежеоткованных Клинков не спускали глаз со своей подопечной.

— Сэр Одлей, — сказала Малинда. — Я назначаю вас командиром Гвардии принцессы.

Он поклонился, хотя его улыбка ясно давала понять, что ничего другого Одлей не ожидал.

— Для меня это великая честь. Что прикажете, ваша милость?

— Сейчас просто принесите мне еды.

А завтра она со своей крошечной армией отправится на битву за суверена и короля.