"Фея Сластей" - читать интересную книгу автора (Гуднайт Линда)

Глава десятая

Натали нервничала, как подросток перед школьным балом. Два дня она рыскала по Интернету, истратила пятьдесят долларов, но нашла вечернее платье, подходящее спутнице сына конгрессмена, блестящего красавца доктора, чьи фотографии часто появлялись на страницах светской хроники.

Она сидела перед зеркалом и примеряла бриллиантовые сережки, которые одолжила у Регины. Сережки идеально подходили к подаренному Купером колье.

В тот день Купер так ничего и не понял. Не понял, почему она не хочет переехать к нему. Но ведь она много раз говорила о том, что предпочитает самостоятельность. Господи, ну что он за человек! Натали пыталась разобраться в том, почему все-таки он ей это предложил. Неужели потому, что чувствует себя обязанным помогать ей? Или потому, что хочет завоевать ее сейчас, раз не смог сделать это десять лет назад? А может, он так же, как и она, поддался растущему между ними магнетизму?

После Рождества они не упоминали тот неловкий момент, и Натали не собиралась его ни о чем спрашивать. Но себя тем не менее она спрашивала: почему Купер хочет с ней встречаться, когда у него нет желания заводить семью? Ответа женщина не знала, знала только, что сама хочет быть с ним. Она все сильнее влюбляется в Купера, и, даже если их взаимоотношения дальше не продвинутся, она не станет сожалеть о том времени, что они провели вместе. Любовь – это потрясающее состояние. Она задумалась: когда же она перестала вспоминать о своей независимости, о том, что жертвует ею ради Купера, ради того, чтобы побыть с ним? Когда у нее вновь возродились надежды на счастье?

– Мама!

В комнату вошла Роза и привалилась к ее спине. Натали смотрела в зеркало на дочку.

– Привет, малышка. Шаннон сейчас приедет и привезет пиццу.

Шаннон, приходящая няня, была еще подростком, и девочкам нравилось с ней играть. Да и более дорогую няню Натали не могла себе позволить.

– У меня живот болит.

Натали развернулась на стуле и пощупала у Розы лоб.

– Жара нет. Может, ты голодна?

Роза покачала головой:

– Нет. Мне плохо, и меня нельзя оставлять с Шаннон. Она не знает, что делать с больным ребенком.

Ах, вот в чем дело. Натали поцеловала дочку в лоб.

– Вот приедет Купер и до нашего ухода посмотрит, что с тобой.

Роза с несчастным видом поплелась следом за Натали в гостиною и повалилась на диван.

– У меня, кажется, что-то заразное. Шаннон тоже может заболеть.

Раздался звонок в дверь. Это Купер. Стоило Натали взглянуть на него, как у нее от волнения пересохло во рту. В черном смокинге он был неотразим.

– О! – воскликнул он. – Ты потрясающе выглядишь.

Эффектное платье облегало ее фигуру, словно перчатка, длина – чуть выше колен и низкий вырез на спине. Натали чувствовала себя сексуальной и женственной.

– Купер! – Лили пролетела по коридору и обхватила Купера за ноги.

А он, не боясь помять элегантный костюм, подбросил ее к потолку.

– У меня зуб шатается, – сообщила ему Лили.

Купер присел на корточки, чтобы полюбоваться, как у нее шатается передний зуб. Натали было радостно на это смотреть. Купер благотворно действует не только на нее, но и на дочек. На одну по крайней мере.

Тут Роза начала хныкать:

– Мама, мне плохо. Не уходи.

– Пожалуйста, посмотри, что с ней, – попросила Натали Купера. – Она жалуется на живот, но целый день у нее ничего не болело. И жара нет.

Купер понимающе кивнул и присел на край дивана.

– Роза, скажи, где у тебя болит.

Девочка принялась долго и подробно перечислять все свои недомогания, а Купер и Натали едва сдерживали смех. Наконец Купер произнес:

– У тебя тяжелый случай симуляции.

Роза радостно подскочила со словами:

– Я же говорила, что больна.

– Доктор, как вы считаете, ей нужны лекарства? – спросила Натали. – А также постельный режим, и никакого телевизора, и никакой пиццы?

– Хмм. Вполне возможно.

– И никаких игр с Шаннон и Лили?

Серые глаза с беспокойством смотрели то на мать, то на Купера.

– Ты уходишь, хотя я больна?

Натали на секунду стало стыдно. А что, если Роза действительно больна? Купер заметил ее сомнения и сказал:

– Натали, с ней ничего не случится.

– Да, конечно.

Роза неистощима на выдумки. Последние недели она без конца жаловалась на то, что у нее все болит, как только Натали собиралась встретиться с Купером.

– У Шаннон есть номер моего мобильного, – сказала Натали.

– Я свой тоже оставлю, – добавил Купер.

Пришла Шаннон, и Натали с Купером отправились на бал, но взгляд ребенка, которого предали, преследовал Натали всю дорогу.

Оркестр играл рок, модно одетая публика заполнила бальный зал, официанты в бабочках скользили среди гостей, предлагая крошечные канапе и вино, а Натали так и не смогла расслабиться и наслаждаться праздником. Хотя она улыбалась, поддерживала разговор, Купер был уверен, что ее мысли вертятся вокруг Розы.

– Волнуешься? Может, позвонишь ей? – спросил он.

– Что? Нет-нет.

– Тогда почему ты такая рассеянная? У тебя сахар не подскочил?

– Нет. Но я не могу отделаться от ощущения, что чего-то не понимаю в поведении Розы. За ее капризами кроется нечто большее, чем нежелание отпускать меня.

– Что же это?

– Понятия не имею. Возможно, просто материнские страхи.

Купера раздражало то, что Натали позволяет Розе добиваться своего и портить им свидания. Он старался проявлять понимание, но всему есть предел. Ребенок не должен отравлять матери жизнь. Дома в присутствии Купера Роза вела себя прилично. После вечера на катке она больше не призывала невидимого щенка укусить его и даже играла вместе с ним и Лили. Ее фокусы начинались, когда он хотел побыть с Натали наедине.

А сейчас Купер смотрел на Натали и думал, какая она хорошенькая. Тонкие светлые прядки выбились из высокой прически и заманчиво вьются вокруг лица, а одна прядка задевает мягкие розовые губы. Она сегодня просто великолепна, и он ей это сказал. В маленьких ушках сияют бриллиантовые серьги, элегантное платье обрисовывает складную фигуру. Она выглядела такой сексапильной, что он едва не застонал от прилива желания.

Последнее время Купер часто представлял себе, как обнимает ее, как она смеется. Он хотел сделать ее счастливой. Ему все еще было немного стыдно за то, что расстроил ее на Рождество, хотя, кажется, Натали его простила. Но переезжать к нему она все-таки отказалась. Он решил больше об этом не говорить – есть много других способов проявить свою заботу. Она – его драгоценность. Он готов сделать что угодно, лишь бы она не расстраивалась и не грустила. И вообще… он ее хочет. И вне себя при одной только мысли о том, что она до сих пор любит Джастина. Если у него сохранилась хоть капля разума, то он должен думать исключительно о карьере и прекратить постоянно мечтать о Натали. Должен, но не получается.

– Мы можем не оставаться на танцы и аукцион и уехать пораньше, – предложил он.

– Ни в коем случае. Нам не следует идти у нее на поводу.

Он расплылся в улыбке.

– Я тоже так думаю. Значит, волнения прочь, развлекаемся. Договорились?

– Договорились. – Она в ответ улыбнулась.

Он смотрел на ямочки и прелестные губки, и воображение рисовало заманчивые, эротические картинки.

К ним сквозь толпу гостей протиснулась хозяйка вечера, красотка Регина, фотограф агентства.

– А вы почему не танцуете? Вам не весело?

– Регина, потрясающий прием, – заверил ее Купер.

– Вы уже сделали заявку на аукцион? – спросила Регина. – Все деньги поступят в детский благотворительный фонд.

– Об этом позаботился Купер. – Натали бросила на Купера восхищенный взгляд. А он едва не лопнул от гордости. Если она будет и дальше так на него смотреть, то он скупит все вещи на аукционе.

– В таком случае, друзья, танцуйте и веселитесь. А то я подумаю, что вам не нравится мой бал.

Купер засмеялся и увлек Натали танцевать.

Натали двигалась легко, плавно и изящно. Танцевать с ней – сказочное удовольствие. И в течение следующего часа они больше не говорили о Розе, а танцевали, смеялись и болтали обо все на свете. Натали – чудо. С ней всегда есть о чем поговорить. И еще она умела слушать – и про его работу, и про его жизнь, и про игру в гольф, – как будто это самое важное. Да, у нее удивительная способность дать мужчине возможность почувствовать свою значимость.

За час до полуночи, когда фейерверк должен возвестить наступление Нового года, у Натали зазвонил мобильник. Разговор был краток, и Натали со вздохом сказала:

– Прости, но нам придется уехать.

– Что случилось?

– Затопило ванную. Кто-то не вытащил затычку.

И Купер точно знал, кто.

Их встретила красная от смущения Шаннон.

– Натали, простите меня. Я не знала, что девочки не закрыли воду. Конечно, я должна была проверить, но Роза сказала, что сама ополоснет ванну после мытья.

– И не было слышно, как течет вода? – спросил Купер, обводя сердитым взглядом половодье в ванной.

Шаннон еще больше покраснела.

– У нас была громкая музыка. Мы играли в танцевальный клуб.

– Шаннон, ты не виновата. А вот Розе влетит.

– Она не нарочно…

– Боюсь, что нарочно. Она знала, как выманить нас домой.

– Я останусь и помогу все убрать.

– Не нужно, – заявил Купер. – Мы с Натали справимся.

– Мне очень жаль, что так получилось.

Когда Шаннон ушла, Натали сказала:

– На этот раз Розе не отвертеться от наказания.

– Надеюсь, ты это сделаешь, – согласился Купер.

– Ты прав. Но, Купер, это так тяжело. Она – мой ребенок, и она много пережила.

– И ты тоже. И Лили.

– Роза с младенчества отличалась упрямством.

– Упрямство – это неплохо, когда оно направлено в нужное русло. – Купер взглянул на часы. – У нас с тобой есть полчаса до наступления Нового года, чтобы убрать всю эту воду.

– Ты вовсе не должен оставаться. Я сама все вытру.

– Что? И нарушишь мои новогодние планы?

– Какие уж тут планы… – Она удрученно смотрела на потоп, устроенный дочерью.

– Ха-ха. – Он скинул пиджак и засучил рукава.

Даже в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротом Купер казался Натали неотразимым и волновал ее. Впрочем, Купер волновал ее в любом наряде. Приятная дрожь пробежала по позвоночнику.

Натали сбросила туфли и вытащила тряпки и швабру.

– Никогда не занималась уборкой в вечернем платье.

– Многое приходится делать в первый раз. Передай мне ведро. – Не успела она оглянуться, как он уже орудовал шваброй не хуже заправского матроса.

Они работали дружно и слаженно, а когда сталкивались, он приподнимал голову и целовал ее в нос. Или в волосы. Или в плечо. А Натали охватывала сладкая дрожь. Если он задался целью ее соблазнить, то вот-вот этого добьется.

Неожиданно Купер плеснул в нее водой, и холодные капли попали ей на голую спину. Она бросила губку в раковину и выпрямилась.

– Это вызов? Я его принимаю.

– Я обожаю женщин, которые не уклоняются от вызова.

Они с Купером дурачатся, но их забавы могут привести к чему-то серьезному. Готова ли она к этому?

Набрав в ладони воды и стараясь не поскользнуться и не упасть, Натали направилась к Куперу, чтобы его обрызгать, но не успела это сделать – он подхватил ее и крепко прижал к себе.

– Ты проиграла, – пробормотал он.

Но когда мужчина поймал ртом ее губы, она не почувствовала себя проигравшей. Поцелуй был упоителен и будил желание. Купер прошептал прямо ей в губы:

– Для уборщицы ты целуешься просто замечательно.

– Ты тоже здорово целуешься, хотя пахнешь, как детская пена для ванны.

Он скорчил гримасу и засмеялся.

– Что скажешь, если мы включим телевизор и откупорим бутылку шампанского, которую я реквизировал у Регины?

– Это сделка? Но сначала отпусти меня.

– Мне нравится, когда ты мне подчиняешься.

Купер разомкнул руки, и она чуть не поскользнулась на мокром полу. Он ее удержал со словами:

– Не падай, а то нам придется поиграть в доктора. – И угрожающе сдвинул брови.

Натали сделала вид, что это ее испугало, хотя на самом деле от мысли, что они с Купером будут играть в эту игру, у нее дух захватило. Она повернулась к раковине, собираясь вымыть руки, а он нарочно толкнул ее.

– Хулиган, – сказала она и в ответ пнула его в бок. И вдруг представила, как утром они окажутся одновременно в ванной: он бреется, а она вдыхает запах его тела.

Руки Купера обвили ее сзади за талию.

– Мы хорошо смотримся вместе, – пробормотал он, глядя на их отражение в зеркале над раковиной.

Натали не нашлась, что ответить, и с трудом сглотнула слюну. Да, они хорошо смотрятся. Темная и светлая головы рядом. Блестящие карие глаза и широко распахнутые голубые. Какой он горячий, крепкий и сильный. Он весь так и дышит мужественностью. И его запах… свежий, возбуждающий.

Купер чмокнул ее в шею, и она от удовольствия прикрыла глаза. Его теплое дыхание щекотало ухо. Она приподняла голову – ей захотелось, чтобы он поцеловал ее в мочку… и она получила этот поцелуй.

– Понравилось? – Мягкий рокот ласкал слух, кончик языка облизывал мочку.

Натали вздрогнула и ухватилась за край раковины.

– Да! – выдохнула она.

– Открой глаза. Я хочу, чтобы ты увидела нас. Увидела меня. Натали, взгляни на меня.

Она послушалась. По телу бегали огненные струйки, щеки пульсировали, а когда она увидела выражение лица Купера, то у нее задрожали колени. Куда подевались изысканные манеры воспитанного доктора? Перед ней воинственный владыка, который заявляет права на свой трофей. Он не сводил с нее сверкающих глаз, и Натали была не в силах отвести взгляд.

Купер гладил ей руки, его нежные пальцы заскользили по ее плечам, коснулись ключиц, а затем переместились на ложбинку у горла. Натали задыхалась, словно долго бежала. Веки у нее задрожали, и она хотела снова закрыть глаза.

– Натали, смотри на меня, – произнес он. – Думай только обо мне и больше ни о ком.

Она видела, как его руки касаются ее, гладят, она ощущала магию его прикосновений. Она не помнила, когда с ней творилось что-либо подобное.

– Я сейчас, кажется, упаду, – прошептала Натали, чувствуя, что ноги ее не держат.

У него раздулись ноздри.

– Я рядом и поймаю тебя. – Он медленно повернул женщину лицом к себе.

– Господи, я еще ни разу так не возбуждалась, – пробормотала она.

У него на губах заиграла еле заметная улыбка.

– А что еще ты чувствуешь?

– Я чувствую себя красивой и… сексуальной.

– Ты такая и есть.

– И ты тоже.

Она погладила его по лицу, и ей было приятно ощущать легкую шероховатость щек. Купер поймал ее ладонь и стал целовать пальчик за пальчиком. Он возбужден не меньше, чем она! Сейчас здесь рождается что-то очень важное и прекрасное. Это волновало и пугало. Готова ли она к этому? Ответ ясен, потому что она безумно влюблена в Купера Салливана.

– Я думаю, то, что между нами происходит, очень серьезно, – хрипло прошептал он, читая ее мысли.

– Я тоже так думаю.

– И что нам делать?

– Что ты решил?

– Ты это знаешь.

Да, она знает, потому что хочет его.

– Я хочу тебя, – сказала она. – Но не здесь и не прямо сейчас. – Как объяснить ему? – Я не принадлежу к категории женщин, которые заводят любовников.

Он прижался лбом к ее лбу и вздохнул:

– Я знал, что ты это скажешь.

У нее беспорядочно заколотилось сердце. Либо она его навсегда потеряет, либо их отношения перейдут в другую фазу.

– Купер, ты мне не безразличен.

Он теребил завиток ее волос.

– Тогда будь со мной. Ты же знаешь, что я окружу тебя заботой.

– Это меня страшит, – прошептала Натали.

– Любовь – дело непростое.

Сердце подскочило до потолка. Купер говорит о любви? Он сможет отвлечься от своей карьеры и стать тем мужчиной, который ей нужен?

Следующие несколько дней прошли под знаком влюбленности. Нет, они оба не произносили никаких любовных признаний, но чувств было не скрыть. Купер никак не мог сделать решительный шаг, а Натали старалась проявлять терпение. Они проводили вместе каждую свободную минуту. Иногда брали с собой близнецов покататься на санях или водили их в кино. Бывало и так, что приглашали платную няню посидеть с девочками, чтобы побыть вдвоем. Они разговаривали, обнимались и целовались. Натали спрашивала себя: почему она решила, что сможет прожить без любви?

Как-то днем они слепили во дворе снеговика-доктора, украсив его стетоскопом и голубой медицинской шапочкой. Всем было весело. Завтра Купер собирается в Цюрих, где будет представлять доклад на престижной конференции, поэтому он весь день проводил с ней и близнецами.

– Нэт, это очень важно, – говорил он с сияющими от воодушевления глазами. – Это настоящий успех.

Ей бы огорчиться: карьера снова крадет у нее мужчину, а она радовалась за него. Конечно, она будет скучать, но ведь это только несколько дней.

– Мам, сфотографируй меня. – Роза стащила у Купера шарф, обмотала голову подобием тюрбана и, скорчив смешную рожицу, встала за снеговиком. Лили с визгом пристроилась около сестры.

– Эй, кто украл мой шарф? – зарычал Купер и кинулся к проказнице. Роза, визжа, начала бегать вокруг снеговика, а Купер и Лили кинулись за ней.

Какое счастье слышать их веселые крики! Натали делала снимки и верила, что все у них будет хорошо. Сценка эта походила на зимнюю поздравительную открытку – две маленькие румяные девочки и красивый мужчина резвятся на белом снегу.

Ей в плечо ударил снежок.

– Вы испортили мне снимок! – крикнула она. Близнецы со смехом продолжали забрасывать ее снежками.

– Это Купер придумал! – хором закричали они.

– Ах, вот как! – Натали повернулась к виновнику проделок.

– Виноват – признаю. – Купер выхватил у Натали фотоаппарат и нацелил на ее лицо. – Я хотел привлечь твое внимание.

– Не надо, не снимай – у меня нос покраснел, – засмеялась Натали.

– У тебя прелестный носик, как, впрочем, и все остальное.

– Доктор Салливан, – высокомерно произнесла она с интонацией Скарлетт О'Хара, – я и не знала, что небезразлична вам.

Он сунул фотоаппарат в карман и шагнул к ней с горящим взглядом.

– Я тебе сейчас докажу, насколько небезразлична.

Вскрикнув, она развернулась и побежала, неуклюже прыгая по глубокому снегу. Куперу не составило труда догнать ее, они столкнулись и упали. Натали хохотала, снег попал в волосы, в глаза. Она зачерпнула пригоршню снега и бросила в Купера, а он слепил снежок и поднес к ее лицу.

– Скажи, что будешь скучать без меня, когда я уеду.

– О, разумеется. Я буду скучать.

– Обещаешь?

– Угу. А ты будешь без меня скучать?

– Милая моя, ты даже не представляешь, как сильно.

Натали не могла больше противиться желанию обнять его. Она обвила руками шею Купера и поцеловала его.

Спустя несколько мгновений ошеломленный ее порывом Купер помог ей встать на ноги.

– Если повторишь это, то я, наверное, не улечу в Цюрих.

Остроумный ответ уже был у нее на языке, как вдруг Натали поняла, что во дворе как-то странно тихо. Она посмотрела на дочек, и все стало ясно.

Лили катала снежный ком для следующего снеговика, а вот Роза стояла поодаль и злобно смотрела на мать и Купера.

– Вы оба… дураки! – закричала она и побежала к дому.

Купер проводил ее недобрым взглядом, а потом с тем же выражением на лице оглянулся на Натали:

– Ты собираешься что-то сказать?

Она беспомощно покачала головой.

– Я не знаю, что еще можно сделать. Пойду и поговорю с ней.

Купер взял Натали за руку.

– Это ты уже испробовала.

Ее охватила обида, смешанная с раздражением.

– Чего ты ждешь от меня? Побить ее? Я не могу заставить девочку чувствовать то, что она не чувствует.

– Но ты можешь заставить ее вести себя уважительно.

– Купер, она не такая уж плохая.

– Я никогда этого не говорил.

– Но в твоем голосе это звучит.

– Ничего подобного.

– Роза до сих пор горюет по Джастину.

– И сколько еще времени ты собираешься быть жертвой своей дочери? Два года? Десять?

– Она – моя дочка. Мой долг помочь ей.

– Ты не помогаешь. Ты лишаешь ее возможности справиться с горем.

– Что? – (Он говорит так, словно Роза наркоманка, а не страдающий ребенок!) – Какой бред ты несешь.

– Требовать от ребенка дисциплины нелегко, но это необходимо.

– Что ты знаешь о воспитании детей?

– Достаточно. Мой ребенок никогда не станет разговаривать со мной так, как Роза разговаривает с тобой и другими взрослыми.

Натали затрясло.

– Она не твой ребенок. И ты не ее отец. И не пытайся им быть.

Купер замер. Ужасные слова были произнесены и встали между ними. Натали уже пожалела о том, что они вырвались, но поздно.

– Мне не следовало этого говорить.

Она протянула руку и дотронулась до его груди, но он отстранился.

– А может, и нужно было сказать. – Его тон, только что такой страстный, был холоден как лед. – Теперь по крайней мере я знаю свое место.

Она не успела найти нужные слова. Купер повернулся и зашагал к внедорожнику, припаркованному на обочине. А Натали с упавшим сердцем неподвижно стояла и смотрела, как уходит человек, которого она любит.