"Уберечь любовь" - читать интересную книгу автора (Харри Джейн)

8

Когда самолет поднялся в воздух над Индийским океаном, Боб спросил:

— Эм, ты это серьезно? Ну… что хочешь выйти за меня замуж?

Эмили повернулась к нему и вздохнула. Потом мягко сказала:

— Бобби, милый, ты не хуже меня знаешь, что если я и соглашусь, то твоя матушка уговорит тебя не делать этого менее чем за сутки.

Боб вздохнул:

— Не понимаю почему. Ведь это она уговаривала меня жениться на тебе.

— Потому что тогда ей казалось, что она поступает правильно. Она желала угодить тете Рейчел. Именно поэтому она разрешила тебе отправиться на Маврикий. — А на самом деле, подумала Эмили, она жалкая старая ведьма, которая впадает в истерику от одной мысли, что может тебя потерять. Ее эгоизм не знает предела. Но вслух она этого произнести не могла, поэтому сказала: — Бобби, есть одна вещь, которую я знаю абсолютно точно. Однажды ты встретишь девушку, которую полюбишь по-настоящему. И тогда тебе будет абсолютно все равно, что скажет на это твоя мама. И вы вместе решите, как вам жить дальше. И пойдете навстречу рассвету…

— А как у тебя насчет рассвета? — Боб внимательно посмотрел на нее. — Это ведь он? Я правильно понял?

— Был один день в моей жизни, когда я тоже так думала. Но теперь все кончено…

Прошел месяц. Жизнь текла уныло и однообразно. Эмили нагружала себя работой до такой степени, чтобы не оставалось времени на мысли и чувства. Надо было просто пережить. И она отчаянно старалась это сделать.

Однажды вечером, придя домой в свою новую квартиру, Эмили обнаружила среди пачек счетов и рекламных листовок довольно увесистый конверт со штемпелем Маврикия. Письмо было от адвокатов Оноре Горгульи. В нем сообщалось, что на виллу «Дезире» нашелся покупатель, который готов заплатить за нее приемлемую цену. Если она немедленно даст согласие на совершение сделки, адвокатская контора подготовит все необходимые документы.

Вот и все, думала Эмили, история закончилась. Она никогда больше не будет вспоминать об этом. Никто так и не обрел счастье в этом прекрасном доме. Может быть, повезет новому владельцу и у озера Надин начнет жить счастливое семейство.

Эмили с трудом оторвалась от созерцания письма, отложила его в сторону и начала готовить ужин. В этот момент зазвонил телефон.

— Эмили? — услышала она голос миссис Бейкер. — Прости, девочка, что беспокою тебя. Понимаешь, я волнуюсь по поводу твоей тетки. Ты ведь знаешь, я теперь помогаю ей по хозяйству.

— Что она еще сделала?

— Эмили, напрасно ты так… По-моему, с ней что-то не так.

— Я не понимаю, — начала раздражаться Эмили. — Ей плохо?

— Эми, дорогая, тебе лучше приехать самой и посмотреть. Я даже подходить к ней боюсь. Она сидит в гостиной в своем кресле-качалке, раскачивается из стороны в сторону, и вид у нее очень странный. В комнате ужасный беспорядок, даже мебель поломана. Я хотела вызвать полицию, потом решила все-таки позвонить тебе. Может быть, она захочет поговорить с тобой.

— Сомневаюсь, — ответила Эмили. — Но я приеду. Завтра утром я буду в Иглтрэпе.

На следующее утро Эмили позвонила в дверь тети Рейчел. Ей открыла испуганная миссис Бейкер.

— Мелисса, доброе утро. Не делайте такого страшного лица. Сейчас мы во всем разберемся. Давайте я пойду к тете, а вы пока сделайте мне чай.

Миссис Бейкер облегченно вздохнула, пропустила Эмили в гостиную и с видимым удовольствием отправилась на кухню.

Тетя Рейчел была похожа на Медузу-Горгону: волосы косматыми клубками торчали во все стороны, пристальный взгляд направлен в никуда, рот широко открыт. Эмили испугалась. Теперь она поняла, какую ужасную ночь провела здесь Мелисса Бейкер.

Эмили тихонько подошла к тете и дотронулась до плеча. Та не пошевелилась. Рядом с креслом блестели осколки разбитой фарфоровой вазы и валялась скомканная газета. На коленях тети лежал толстый том в кожаном переплете.

— Тетя Рейчел, — тихо позвала Эмили, — это я, Эмили. Что с тобой? К тебе влезли грабители? Это они все сокрушили? Мебель переломали?

Тетя медленно повернула голову к племяннице.

— Переломали, — глухо повторила она. — Да. Все сломано много лет назад. И теперь уже ничего не починишь. Слишком поздно.

— Тетя, о чем ты? — не поняла Эмили. — Что у тебя не так? Можно, я помогу тебе?

— Никто, никто не может мне помочь. Нет больше никого, кто мог бы помочь мне. — Она говорила глухим бесцветным голосом, как робот. — Я думала, что однажды… однажды вернусь. И погляжу на него в последний раз. Но девушка поехала туда вместо меня. И он узнал, что я обманула его. Значит, он не захотел бы меня видеть. Я всю жизнь надеялась, что смогу объяснить ему. И он простит меня. Я бы заставила его смотреть на меня так, как он смотрел на нее. А теперь уже поздно, все поздно! — вдруг закричала она, и редкие слезы поползли по дряблым щекам.

Эмили напряглась, она понимала, что ей придется идти по минному полю. Но останавливаться нельзя.

— Тетя, о ком ты говоришь? — спокойно спросила она. — Об Оноре Горгульи?

Рейчел повела глаза в сторону и кивнула.

— Какое прекрасное имя. А сам он был красив как греческий бог. Я повредила лодыжку, а он поднял меня и держал на руках. Я тогда сразу поняла, чего хочу. Хочу, чтобы он никогда не выпускал меня из своих объятий. Но он никогда больше ко мне не прикасался. — Она сверкнула глазами. — А все потому, что пришла она. И с того момента изменилось все. Он по-прежнему был добр ко мне, но не отрывал от нее глаз. Она порвала с ним, как тебе известно теперь, потому что у него была семья, а жена не давала ему развода. Я бы осталась с ним навсегда, если бы он только слово сказал. Мне было бы все равно, что думают окружающие.

Эмили слушала, боясь проронить хоть слово.

Рейчел судорожно сцепила на груди руки.

— Ну почему он ни разу не попросил меня остаться с ним? Почему он хотел ее, а не меня? — Она помолчала, Потом продолжила: — А потом она сказала мне, что собирается вернуться к нему, потому что должна родить его ребенка. Я представила себе, как они лежат в постели, любят друг друга… Это было невыносимо… Я рассмеялась и сказала, что тоже жду от него ребенка. Наговорила ей, что он спал с нами обеими. Что для таких, как он, одной женщины всегда мало.

— И она… тебе поверила? — ахнула Эмили.

— Я же была старшей сестрой, которая всегда о ней заботилась. А он был богач, который изменял своей жене. Она знала, что у него до нее были другие женщины. Думаю, в глубине души она все время боялась, что он никогда не сможет остановиться. — Тетя Рейчел хихикнула. — Я тогда как раз болела, и она поверила, что у меня токсикоз и что я действительно беременна. Я только подогрела ее сомнения и страхи. Помню, она меня выслушала, потом выбежала из моего дома на улицу… и попала прямо под машину. Она-то особо не пострадала, но вот ребенок…

Краска бросилась Эмили в лицо.

— Мама потеряла этого ребенка?

— Она была такая слабая, — усмехнулась Рейчел. — Позволила его ребенку погибнуть. Будь она такой же сильной, как я, небольшое дорожное происшествие ему бы не повредило. Вот я бы родила. И мне было бы наплевать, что он внебрачный. А ей нет. У Люси вечно были моральные проблемы. Она проклинала себя за то, что любит женатого мужчину, была уверена, что будет за это наказана… и я наказала ее!

Эмили вдруг стало холодно, и она зябко передернула плечами.

— А что же мама сказала потом, когда стало понятно, что ты не беременна?

— Я объяснила ей, что ошиблась, но уж в следующий раз точно не промахнусь. Она и тут мне поверила. Люси убедила себя в том, что он действительно любит меня, и перестала читать его письма. А он все писал и писал ей, а я все время делала вид, что тоже получаю от него письма. — Рейчел глядела прямо перед собой. — Скоро она переехала и встретила другого мужчину. Это был не Оноре, конечно, но он очень любил ее, а Люси хотела все забыть. Потом родилась ты… Короче, у нее была здоровая и счастливая семья. Как же я ненавидела ее за это! — Резко выпрямившись в кресле, она опять сверкнула глазами. — Когда она вышла замуж, я поехала к нему. Он был тогда во Франции. Рассказала, что всю жизнь любила его, что готова быть для него всем, делать все, что он захочет. Я даже встала перед ним на колени. Но он никак не реагировал. Он, кажется, даже не слышал, что я ему говорила. Он хотел говорить только о ней. И об их ребенке. Тогда я разозлилась. Сначала я хотела рассказать ему про выкидыш, чтобы ему стало больно, а потом поняла, что ему невыносимо будет думать, что чужой мужчина воспитывает его ребенка, ребенка, которого он никогда не увидит. Я сказала, что Люси родила девочку, а потом вышла замуж. И что Люси больше не желает его видеть.

— Но как ты могла? — Эмили пристально посмотрела на тетку. — Как ты могла так поступить: нагромоздить столько лжи и разрушить жизнь двоих людей?

— А я первая его увидела, — запальчиво заявила тетка. — Он должен был влюбиться в меня, а не в нее. — Она заплакала. — Все всегда хотели только ее. Даже мой муж оживал, когда видел Люси. И вот ее не стало. И моего Оноре тоже не стало.

— Тетя, о чем ты? — испугалась Эмили.

— Он умер, — сказала Рейчел. — Вот сообщение в газете.

Эмили развернула скомканную газету и сразу наткнулась на фотографию в траурной рамке. Боже мой, от кого я узнала о его смерти! — подумала Эмили.

Спустя полчаса «скорая», которую вызвала Эмили, увез Рейчел в частную клинику. Эмили навела порядок в гостиной и села в теткино кресло. Она не могла прийти в себя от известия, что тетка разрушила жизнь матери и ее собственную любовь. Теперь поздно исправлять. Клод, судя по всему, уже женат.

Она добралась до своего кондоминиума только к вечеру. Открыв дверь и вежливо кивнув консьержке, Эмили направилась к лифту. Она была так подавлена, что не видела, как из кресла, стоящего в холле, навстречу ей поднялся высокий мужчина.

— Эми, — тихо позвал он.

Она оглянулась и зажала рот ладонями, чтобы не закричать. Клод — а это был он — подошел к ней и спокойно спросил:

— Какой этаж нам нужен?

— Что? — растерялась Эмили. — А, шестнадцатый.

— Это хорошо, — кивнул он.

Как только дверцы лифта захлопнулись, Эмили прижалась к нему и заплакала. Клод нашел ее губы. В его поцелуе не было ни нежности, ни деликатности. Он был пронизан чувственностью и требовал ответа. Сквозь тонкую ткань блузки она ощущала жар его тела. Он дрожал от желания…

Лифт остановился на шестнадцатом этаже. Клод протянул руку и хрипло сказал:

— Ключи… Открывай скорее, или я возьму тебя прямо здесь.

Каким-то непонятным образом они ухитрились открыть дверь и даже захлопнуть ее за собой.

Порыв страсти бросил их на диван в гостиной. Эмили чувствовала, как весь мир, вся огромная вселенная струится сквозь ее тело горячим потоком. Клод хрипло шептал ее имя. Ее ограниченный прошлый опыт никак не мог подготовить ее к тому яростному ликованию тела, которое она ощущала сейчас, наслаждаясь полнотой единения с другим телом и звенящим чувством абсолютной свободы…

А потом они просто говорили друг с другом, и это тоже было счастье.

— Ну и? — спросила Эмили. — Признавайся, когда ты понял, что мы не брат и сестра?

— Когда ты выставила «Дезире» на продажу, — ответил он. — Адвокаты показали мне документы. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сопоставить даты. Ты родилась на восемнадцать месяцев позже, чем это планировалось.

— И ты ничего мне не сказал? — Эмили возмущенно посмотрела на него. — Я все это время была уверена, что мы потеряли друг друга навсегда.

Клод ласково притянул ее к себе.

— Я знал, что ты меня дождешься. Прости, я делал все это из-за отца. Он так хотел верить, что ты его дочь. Ты была плодом любви. Поэтому он не хотел проводить тесты, не хотел, чтобы была хоть капля сомнения. Ты была единственным подтверждением того, что его любовь имела смысл. Я не мог отнять у него последнюю радость. — Он долго молчал, потом сказал: — Врачи объяснили мне, что жизнь его может оборваться в любой момент. Я не мог допустить, чтобы он ушел с отчаянием в душе. И он был счастлив до последней минуты, любовь моя. Он все время говорил о тебе, думал о тебе. Я — тоже. Я бы никогда не позволил тебе исчезнуть из моей жизни. Я знал о тебе все. Даже то, что ты ешь на ужин.

— Самонадеянный тип. Надо было согласиться стать женой Боба, — засмеялась Эмили.

— Я тебе не верю. Ты слишком любишь меня. Кстати об ужине. Я знаю, что у тебя в холодильнике есть замороженный цыпленок. Покорми меня.

— Мамочка, расскажи мне про меня.

— Что тебе рассказать, милая?

— Мама, ну про меня. Как ты нашла золотой ключик, встретила папу, подумала, что он садовник, а он оказался прекрасным принцем… Ты знаешь.

Эмили засмеялась. Эта была традиция. Раз в месяц маленькая Надин обязательно заставляла ее рассказывать именно эту сказку. Сегодня они отметили пятую годовщину своей дочери. Гости давно разошлись, а девочка, возбужденная подарками, музыкой, гостями, никак не могла заснуть. Эмили поправила одеяло, поцеловала дочку в носик и поудобнее устроилась на краю кровати. Она тоже любила эту сказку и могла рассказывать ее бесконечно.

— Хорошо. Слушай, радость моя. Далеко-далеко, за океаном, жила фея. Это была очень хорошая и добрая фея. И вот когда она умерла, она завещала своей маленькой дочери золотой ключик. Чтобы найти этот ключик и дверь, которую он отпирал, девушке пришлось потрудиться…

Надин не дослушала и до середины историю. Она положила кулачок под щеку и засопела, а Эмили сидела рядом, рассматривала длинные ресницы дочери, ее непокорные кудряшки и думала о своей матери.

Какая же ты умница, мама! — в который раз подумала Эмили. Ты не рассказала мне самую главную историю своей жизни потому, что хотела, чтобы я сама нашла свою судьбу, выбрала ее и никуда не отпустила. Если бы я все знала с самого начала, я никогда бы не поехала на далекий остров Маврикий, не встретила бы Клода, не потеряла бы его, а потом не обрела бы вновь. Ты научила меня бороться за счастье. Бедная моя мама, только сейчас я понимаю, чем ты пожертвовала ради близких и любимых людей. Тетя так и не смогла оценить этой жертвы. Ее сердце никогда не смягчилось. Пусть тебе будет там хорошо, мама. Я очень счастлива. Так счастлива, что даже боюсь об этом думать.

Дверь приоткрылась, и Эмили увидела встревоженные глаза мужа. Он посмотрел на кроватку дочери и вопросительно приподнял брови. Эмили приложила палец к губам и замахала на него рукой. Клод понимающе кивнул и тихонько прикрыл дверь.

Через несколько минут Эмили вышла к мужу.

— Она давно спит. Я просто размечталась, — сказала она виновато. — Я думала о нас с тобой, о маме, о твоем отце. Наверное, у нас все так хорошо, потому что мы невольно должны прожить и их любовь…

— Ну уж нет. Я свою любовь не хочу делить ни с кем, даже со своим замечательным отцом. Ты моя жена и так сильно любишь меня, потому что ты самая удивительная женщина на свете, а я так сильно люблю тебя, потому что я самый потрясающий парень в мире.

— Ты хвастун, — засмеялась Эмили.

— Потому что ты меня сама в этом убедила. Не в том, что я хвастун, а в том, что я самый потрясающий.

— Клод, ты такой красивый, что мне все время страшно, что появится какая-нибудь Рейчел и захочет тебя отобрать.

Клод рассмеялся и погладил Эмили по щеке.

— Я тебе обещаю, что никогда не посмотрю ни на какую Рейчел!

— Тебе смешно, — обиделась Эми.

— Нет, милая. Я просто радуюсь, что ты еще способна ревновать. Значит, ты меня все-таки любишь.

— Увы, — вздохнула Эми.

— Мне кажется, — Клод хитро улыбнулся, — что сегодня на дне рождения Надин скучала.

— Ты с ума сошел. Она веселилась так, что я еле-еле уложила ее спать.

— Я не об этом, золото мое. По-моему, она скучает по брату или сестре. — Клод обнял жену и подтолкнул ее к спальне.