"Уберечь любовь" - читать интересную книгу автора (Харри Джейн)

2

Очаровательная креолка в форме авиакомпании ДЖАЛ приветливо кивнула Эмили, выпуская ее из самолета. Даже теперь, спускаясь с трапа в международном аэропорту Порт-Луи, Эмили не могла поверить до конца, что на самом деле сделала это: пересекла два океана и очутилась в тропическом раю.

Попасть сюда оказалось гораздо проще, чем она себе представляла. Мелиссе она наплела, что мистер Берингс оказался реально существующей персоной, проживающей на острове Маврикий, что когда-то он путешествовал по Новой Англии и познакомился с родителями Эми. Все они тогда еще были очень молоды, чудесно проводили время втроем, а на прощание мистер Берингс сделал своим друзьям-американцам шуточный подарок: связку плодов со своей родины и ключ от собственного почтового ящика в качестве символического приглашения посетить его остров. И вот теперь, объяснила Эмили, этот самый Берингс настойчиво предлагает дочери своих друзей провести каникулы на Маврикии.

— Мне так или иначе нужно отдохнуть. Так почему бы не сделать это на тропическом острове в центре Индийского океана. Любопытно же, в конце концов, посмотреть на человека, который общался с моими родителями в дни их прекрасной юности, — оживленно щебетала Эмили.

— Ну, вообще-то, если ты уж так хочешь пообщаться с человеком, который знал твоих родителей в молодости, совершенно необязательно никуда лететь. Ты вполне можешь пообщаться со мной, дорогая, — улыбнулась Мелисса. — Однако тебе и вправду необходимо сменить обстановку и остров Маврикий в этом смысле ничем не хуже Бостона или Великих озер.

Миссис Бейкер позвонила своей младшей сестре, которая работала в туристическом агентстве — и через две недели не ожидавшая такой быстроты Эмили получила авиабилет с пересадкой в Кейптауне и карточку путешественника. Перед отъездом пришлось еще вытерпеть тяжелый и бессмысленный разговор с Бобом, который неожиданно остро воспринял ее вежливый, но твердый отказ принять его великодушное предложение.

— С каких это пор ты стала выезжать на каникулы за границу? — вопрошал он ее тоном прокурора, который поймал свидетеля защиты на противоречиях в показаниях.

— Вот с этой самой поры, — твердо ответила Эмили. — Раньше не выезжала, а сейчас решила выехать.

— А почему ты мне раньше не сказала? — продолжал Боб свой перекрестный допрос. — Съездили бы куда-нибудь вместе. Вон у меня мама недавно была в Италии, все ей там очень понравилось… Мы вполне могли к ней присоединиться. А проводить отпуск на Маврикии — это, знаешь ли, уж слишком…

— Знаю, — безмятежно парировала Эмили, — но так уж мне захотелось. Ну и, кроме того, никогда в жизни твоя мама не позволила бы мне куда-нибудь поехать с вами, даже на загородный пикник. Даже если б мы были женаты.

Это был удар ниже пояса, и Бобу оставалось только растерянно пробормотать:

— Зря ты так! Наоборот, мама всем говорит, как она устала со мной возиться и как было бы хорошо поскорей сбыть меня с рук.

Бедняга Бобби! Ты совсем не умеешь разбираться в женщинах, подумала Эмили.

— Ладно, — вздохнул «бедняга Бобби», — ты хотя бы оставь мне адрес отеля, где остановишься.

— Бобби, милый, я и сама не знаю, в каком отеле буду жить, — быстро соврала она.

Эмили было гадко и противно, что приходится говорить ему неправду, но любая информация о ней в тот же вечер достигнет ушей его милой мамаши, а значит, и ушей Рейчел Бенедикт. А Эмили почему-то хотелось, чтобы тетя как можно меньше знала об обстоятельствах ее поездки на Маврикий. Эх, если бы можно было просто прийти к тете Рейчел и спросить про ключ! Рейчел ведь все знает. Эмили ни секунды в этом не сомневалась.

И была еще одна вещь, о которой она не сказала Бобби: как бы ни повернулась жизнь, она не собирается возвращаться в Иглтрэп.

Перед отъездом Эмили заглянула к тете Рейчел, чтобы вручить ей ключи от своего бывшего дома. Она долго стучала молотком у входной двери, но никто не отозвался, хотя Эмили могла поклясться, что из окна второго этажа тетка незаметно наблюдает за ней. В конце концов она сокрушенно вздохнула и подсунула ключи под дверь.

Эмили и сама не ожидала, как легко и спокойно она будет себя чувствовать, совершая свою последнюю прогулку по родному городку от дома тети Рейчел до автобусной станции.

Спустя три часа автобус компании «Грей-хаунд» благополучно доставил ее в Бостон. Уже на борту самолета она ощутила какое-то лихорадочное волнение, которое не покидало ее до самого Кейптауна и благополучно перебралось вместе с ней на рейс «Кейптаун — Порт-Луи»… И вот так она, уставшая и возбужденная, оказалась здесь, в международном аэропорту Порт-Луи.

Эмили вдруг почувствовала, к своему изумлению, что по телу ее пробегает горячая волна возбуждения. Она словно каждой клеточкой своего тела ощущала устремленные на нее жадные мужские взгляды. Это ощущение радовало и пугало одновременно.

Эмили незаметно огляделась — вокруг нее не было никаких мужчин, кроме двух пожилых буддийских монахов, ее соседей по самолету, не обращавших на американскую туристку ни малейшего внимания. Несколько позже хозяйка гостиницы объяснит ей, что страсть и желание пронизывают саму атмосферу острова и немало состоятельных престарелых дам и пожилых джентльменов из Северного полушария приезжают сюда в надежде снова почувствовать себя молодыми и обольстительными. Но пока что Эмили пребывала в таком смятении чувств, что чуть не повернула назад.

Спокойно! — сказала она себе. Ничего страшного или опасного она делать не собирается: надо просто добраться до гостиницы, а потом уже, не торопясь, выяснить, где расположено местное отделение банка «Берингс».

— Такси, мадемуазель? — услышала она мужской баритон. Водитель говорил на хорошем французском языке с очень милым акцентом.

— Да-да, конечно, — машинально отозвалась Эмили и только потом сообразила, что тоже говорит по-французски. Это было вторым ее потрясением сегодня — все жители этой бывшей британской колонии прекрасно говорили на языке Вольтера и Руссо.

Время перевалило за полдень, жара была бы нестерпимой, но солнце Маврикия почему-то совсем не обжигало. Эмили знала, что из холодной поздней осени Новой Англии она попадет в жару тропиков, но действительность превзошла все ожидания. Белые шерстяные брюки и шерстяная темно-синяя безрукавка явно оказались неподходящими для здешних мест. Как только она доберется до гостиницы, то первым делом переоденется во что-нибудь полегче, подумала Эмили, пока такси с трудом пробиралось по запруженным улицам столицы острова.

— Отель «Норманди», мадемуазель, — сказал шофер, когда машина остановилась у двухэтажного дома в колониальном стиле. Похожие здания Эмили во множестве видела в Луизиане, когда ездила с Тони на каникулы.

Поднявшись по двум белоснежным ступенькам, Эмили миновала увитую бугенвиллеей террасу с ажурными столиками и плетеными стульями и вошла в кондиционированную прохладу гостиничного холла.

За стойкой стояла розовощекая шатенка лет тридцати.

— Добрый день, — улыбнулась шатенка. По-французски она говорила с твердым «р», как произносят этот звук в Нормандии. — Вы, должно быть, Эмили из Висконсина, а я — Жюстин.

— По-моему, вы из Нормандии, — сказала Эмили, обмениваясь с молодой женщиной рукопожатием.

— Ой, — Жюстин захлопала в ладоши от восторга, — а как вы догадались?

— В университете я изучала французский. Удивительно! Прилететь на Маврикий и встретить француженку из Нормандии.

— Еще более удивительно познакомиться два года назад с владельцем отеля в Порт-Луи и выйти за него замуж. — Жюстин лукаво блеснула голубыми глазами. Она протянула Эмили пустую регистрационную карточку и шариковую ручку. — Я и сама до сих пор не верю, что из Руана перебралась так далеко на юг.

Дождавшись, когда гостья заполнит карточку, Жюстин положила на стойку ключи от комнаты.

— Вещи оставьте, Дидье принесет их вам через минуту.

— Это ваш бой? — поинтересовалась Эмили. Жюстин засмеялась, показав все тридцать два безупречных белых зуба.

— Это и есть тот парень, с которым я встретилась два года назад, в результате чего оказалась здесь. Правда, замуж я выходила не за владельца отеля, а за его довольно легкомысленного племянника. Но… пути Господни неисповедимы, сейчас я стала хозяйкой «Норманди».

— А его дядя тоже француз? — осторожно поинтересовалась Эмили.

— Нет, он уроженец Маврикия, — отозвалась Жюстин. — Тот еще тип! Второго такого бабника во всем белом свете не сыщешь. Поэтому никогда не был женат — считает, что это не его жанр. Год назад решил удалиться от дел и передал отель моему Дидье. Сам теперь сидит в тени под пальмами и разглядывает туристок.

— Прекрасная жизнь, — совершенно искренне отозвалась Эмили, на всякий случай запоминая полученную информацию.

— Ну вот мы и пришли, — сказала Жюстин, распахивая перед гостьей дверь номера.

Эмили осторожно заглянула в прохладную затененную комнату. Жюстин раздвинула тонкие занавески, впуская в номер солнце. В одну из светло-коричневых стен был встроен тяжелый мраморный умывальник, кровать была аккуратно застелена льняными простынями, а на полу лежал небольшой коврик цвета терракоты.

— Здесь здорово! — восторженно заметила Эмили.

— Не думаю, что вам понадобится одеяло, но если вдруг — просто скажите мне. — Жюстин открыла другую дверь. — А это ваша ванная комната. Душ, вода горячая и холодная… Устраивайтесь, а я пойду распоряжусь, чтобы все было в порядке. Кстати, если хотите выпить, могу предложить вам холодного пива или чай со льдом…

— Чай — это великолепно, — благодарно кивнула Эмили. Оставшись одна, она выглянула на балкон и с удовольствием убедилась, что окна ее номера смотрят прямо на берег океана.

Неужели мама когда-то была здесь? Наверное, ей здесь понравилось. Не эта ли картина стояла у нее перед глазами в ее тихие минуты?

Деликатный стук в дверь прервал ее размышления. Это Дидье, муж Жюстин, принес ее багаж.

Увидев его, Эмили поняла, почему Жюстин бросила родную Нормандию и перебралась на Маврикий. Дидье не принадлежал к тому типу изящных красавцев, о которых мечтают европейские девушки, представляя себе креолов, но в нем чувствовалась спокойная нежность и чувственность. Неудивительно, что Жюстин капитулировала.

Дидье улыбнулся тепло и ласково.

— Жюстин просила узнать, где вы хотите, пить чай. У себя в номере или на террасе?

— Я спущусь вниз чуть позже… Вот только вещи распакую, — не совсем искренне ответила Эмили. Она уже давно заприметила на прикроватной тумбочке одну вещь, которая ее очень интересовала. Это была местная телефонная книга. Но обнаруживать свой интерес при ком-либо, пожалуй, не стоило. Ей не терпелось открыть ее на букву «Б»…

Спустя двадцать минут Эмили, устроившись за столиком в углу террасы, не спеша потягивала через соломинку чай. Ей было о чем подумать: прежде всего, отделение банка «Берингс amp; Берингс» все еще существовало и, видимо, процветало. Первый сюрприз поджидал ее, когда она туда позвонила и объяснила ситуацию. На другом конце телефонной трубки поинтересовались, как ее фамилия, и, получив ответ, неожиданно пригласили прийти и воспользоваться ключом от ячейки. Вторым сюрпризом — и тоже приятным — оказалось то, что банк находился на площади Виктории и Альберта, то есть совсем рядом с отелем «Норманди» — она могла попасть туда через пять минут, не прибегая к услугам такси и не привлекая к себе ненужного внимания.

Итак, сейчас она выпьет чай, дойдет до площади Виктории и Альберта, зайдет в банк, откроет ключом ячейку № 72 и будет знать все… Эмили вдруг стало не по себе, захотелось не ходить ни в какой банк, ничего не выяснять и оставить прошлому право держать свои секреты при себе…

Довольно крупная птица с ярким красно-зеленым оперением спикировала прямо к Эмили за столик, встопорщила крылья и требовательно глянула на девушку веселым карим глазом.

— Привет, ты кто? — приветливо поинтересовалась Эмили, которая никогда прежде не видела таких экзотических птиц.

— Не позволяйте Гастону ничего у вас клянчить, — быстро предупредила ее Жюстин, проходя мимо столика Эмили с подносом в руках. — Он вам потом проходу не даст.

— Хорошо, не позволю, — рассмеялась девушка. — Кстати, Жюстин, я хотела показать вам одну вещь… Вы, случайно, не знаете, что это такое? — Она извлекла из сумочки засушенный тропический плод из той связки, которая висела в гостиной их дома в Висконсине.

Брови Жюстин удивленно поползли вверх.

— Это плод дерева джак. Оно растет только на Маврикии, и только в одном месте — у озера Надин. Откуда это у вас?

— У нас дома в Новой Англии их была целая гроздь, но я так и не смогла ни у кого узнать, что это такое.

— Редкая вещица, — неопределенно заметила Жюстин, поправляя заколку в волосах.

— А как добраться до этого озера? — осторожно поинтересовалась Эмили.

— Туда никак не добраться, — внезапно нахмурилась хозяйка «Норманди» и отошла от столика.

Эмили благоразумно решила воздержаться от дальнейших расспросов. Во всяком случае, пока. Сейчас пора отправляться в банк.

Отделение «Берингc amp; Берингc» располагалось в двухэтажном здании довольно строгой архитектуры, как и положено такому солидному банку. Войдя в кондиционированную прохладу холла, Эмили осторожно заглянула в единственное окошко, за которым сгорбился пожилой клерк.

— Прошу прощения, — начала Эмили…

— Слушаю вас, — любезно отозвался клерк, поднимая голову. Глаза его расширились от изумления, когда он увидел лицо девушки.

— Меня зовут Эмили Даррел, я полчаса назад звонила вам, ну и… — неуверенно произнесла она, растерявшись под пристальным взглядом клерка.

— Да-да, вы, очевидно, говорили с нашим директором, — перебил ее клерк, продолжая глазеть на нее так, словно увидел привидение. — Позвольте ваш паспорт, сейчас я его позову — он ждет вас.

Директор оказался значительно моложе, чем его служащий, и ничего, кроме естественного интереса к красивой молодой туристке, Эмили на его лице не прочла.

— Добрый день, мисс Даррел, меня зовут Джон Мейсон, — поприветствовал он ее. — Надеюсь, вы захватили с собой ключ? Тогда, с вашего позволения, я сам отведу вас в наше хранилище…

Депозитарий банка ничем не отличался от тысячи других подобных помещений. Мистер Мейсон открыл дверь и помедлил, пропуская клиентку вперед.

— Вы можете не торопиться — оставайтесь здесь столько, сколько понадобится. Когда закончите, просто нажмите вот эту кнопку. — Он указал на маленькую красную кнопку справа от входа. — Я тут же за вами приду. Впрочем, если вы предпочитаете, чтобы я подождал у двери…

— Нет-нет, благодарю вас, — поспешила заверить его Эмили. — Когда понадобится, я позвоню.

Оставшись одна, Эмили неторопливо оглядела ряды ячеек — вот и 72-й номер. Она вставила ключ в замочную скважину и решительно повернула его по часовой стрелке…

На конверте не было ни одной надписи, которая могла бы помочь Эмили догадаться о его содержимом. Абсолютно чистый конверт без всяких там «Моей дочери» или, например, «Вскрыть после моей смерти». Внутри, похоже, была довольно увесистая пачка бумаг. Дрожащими руками Эмили вскрыла конверт… На стол посыпались фотографии и до-вольно солидно выглядевший документ.

Она заставила себя отложить фотографии в сторону и первым делом взялась за документ. Прочла его несколько раз от начала и до конца, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от волнения. Документ был не чем иным, как дарственной ее матери на виллу «Дезире», находящуюся близ озера Надин на острове Маврикий. Ни больше, ни меньше… Озеро Надин… Где-то она недавно слышала это название… Ах да! Жюстин говорила ей, что это единственное место в мире, где растут те самые плоды из их гостиной в Висконсине…

Эмили внезапно стало холодно. Рано или поздно ей придется что-то с этим делать. Похоже, этот королевский подарок Люси держала в секрете от мужа и дочери всю свою жизнь.

В третий раз прочтя дарственную, Эмили обратила внимание, что в документе отсутствует одна мелкая, но существенная деталь — имя дарителя. Пора наконец познакомиться с фотографиями — может, там она найдет ответ на этот вопрос.

Большей частью на фото были изображены улицы южного города, в котором Эмили без труда узнала Порт-Луи. На нескольких фотографиях она обнаружила мать: молоденькая Люси счастливо улыбалась, на заднем плане Эмили, почти не удивившись, увидела знакомую террасу отеля «Норманди». А вот и таинственный неизвестный, подаривший маме виллу «Дезире». Эмили была почти уверена, что не ошиблась: на фоне деревьев незнакомого вида стоял мужчина, бедра его были небрежно обернуты в кусок пестрой ткани. Несмотря на столь экзотическое одеяние, незнакомец явно был европейцем по происхождению. Он смотрел в объектив, ласково улыбаясь… И Эмили могла бы поклясться, что улыбается он Люси Даррел. Мужчина был высок и строен, и даже эта крохотная любительская фотокарточка не могла скрыть его магическое обаяние… Бедный мой папа, подумала Эмили.

Она с излишней поспешностью сложила бумаги обратно в конверт и надавила на кнопку вызова…

Покидая банк, Эмили на девяносто процентов была уверена, что не будет углубляться в дальнейшее расследование, которое, как она была уверена, вытащит на свет из темноты мучительные для нее подробности личной жизни покойной матери.

Бог с ним, с отпуском, уговаривала она себя по дороге в «Норманди», надо отсюда уезжать, и побыстрее!

— Мадемуазель? — Она почувствовала, как кто-то осторожно дотронулся до ее локтя, и остановилась — перед ней стоял старик клерк из «Берингс amp; Берингс».

— Что-то не так? — удивленно спросила она. — Я что-нибудь у вас забыла?

— Нет-нет, прошу вас, — перебил ее клерк, сурово глядя на нее. — Не надо этого делать, мадемуазель!

— Чего не надо делать? — опешила Эмили.

— Уезжайте отсюда, и как можно скорее… — Старик, казалось, совсем не слушал ее. — Вы не должны были сюда приезжать вообще!

— Простите, но я не понимаю, о чем вы говорите, — нахмурилась Эмили. Тем более что она догадывалась, о чем ведет речь старый клерк. Но одно дело, когда ты сам принимаешь решение, и совсем другое — когда тебе чуть ли не приказывают его принять.

— Вы зря считаете, что раз я старик, то ничего не помню. — Взгляд его был колюч и холоден. — Думаете, я не вижу, как вы на нее похожи?..

— На кого? — Эмили продолжала делать вид, что ни о чем не догадывается.

— На вашу мать, на маленькую Люси. Эмили напряглась и постаралась говорить как можно небрежнее: — Извините, но я по-прежнему не очень понимаю. Мне известно, что мама однажды была здесь, но…

— Да, была… И не одна, — резко перебил ее старик. — С ней была эта девушка, ее сестра.

Эмили ошарашенно захлопала ресницами.

— Вы хотите сказать, что тетя Рейчел тоже приезжала сюда, на Маврикий? Знаете, теперь я уж совсем ничего не понимаю!

— Вот именно: вы даже представить себе не можете, как много вы не понимаете. — Он помолчал. — И не надо вам ничего понимать. — Взгляд его неожиданно смягчился. — Уезжай отсюда, девочка, пока снова не случилось беды. Если останешься, то будешь всю жизнь сожалеть, что не послушала меня!

Позже много раз Эмили вспоминала эти слова. И всегда жалела, что из обычного женского чувства противоречия не последовала его совету.

— Жюстин, а до озера Надин отсюда далеко добираться? — небрежно поинтересовалась Эмили у хозяйки, когда вернулась в отель.

— Зачем вам туда? — Жюстин внимательно посмотрела на девушку.

— Я в путеводителе прочитала, что это самое красивое место на всем острове, — солгала Эмили, присаживаясь за столик.

Хозяйка нарочито медленно поставила на стол поднос и, сев рядом с Эми, произнесла чуть ли не по слогам:

— Не в моих правилах вмешиваться в личные дела постояльцев, но… Не могли вы это прочитать ни в каком путеводителе. Чтобы туда добраться, надо миновать подпольные плантации коки, которых полно в лесу. А парни с плантаций, как вы догадываетесь, не очень любят свидетелей. Так что без особой нужды туда никто не суется, кроме Горгульи, разумеется.

— Горгульи? — переспросила Эмили. — Это что, какое-нибудь особо свирепое местное животное?

— На Маврикии нет животных, тем более свирепых. Здесь только птицы, между прочим очень редкие. А Горгульи — это местный клан, им принадлежит почти половина острова, в том числе и земли вокруг озера. Только они без опаски могут до него добираться.

— Видимо, они и возглавляют местную наркомафию, — понимающе кивнула Эмили.

— Как ни странно, нет, — улыбнулась Жюстин. — Свои земли они настолько решительно очистили от наркодельцов, что те теперь предпочитают с ними не связываться.

— А с ними самими можно как-нибудь связаться?

— Горгульи не из тех, с кем можно запросто познакомиться. Они сами выбирают тех, с кем хотят иметь дело. Вряд ли на всем острове кто-нибудь рискнет представить им вас. Во всяком случае, не я… И ни один из тех, кого я знаю… — Жюстин пожала плечами, вздохнула, как-то жалостливо поглядела на юную американку и отошла к стойке.

Эмили осталась одна со своими мыслями, которые никак не хотели выстраиваться в какой-то определенной последовательности. Они наскакивали друг на друга, обгоняли сами себя и в конце концов связались в один плотный клубок неразрешимых проблем. Кто этот красавец на фотографии? Почему мама никогда не рассказывала ей о семейной тайне? Догадывался ли о чем-нибудь отец? И при чем тут тетя? Голова Эмили заболела, кровь застучала в висках. Ей уже не нравился этот уютный белый город, улыбчивая Жюстин, тайны ее матери, она сама, так опрометчиво кинувшаяся на поиски приключений. Вышла бы себе замуж за Боба, была бы примерной домохозяйкой, и никаких тебе таинственных ключей в экзотических засохших фруктах.

Эмили потерла переносицу. Посмотрела по сторонам и подумала, что самое лучшее, что она сейчас может сделать, это попробовать спрятаться от себя самой. Уйти в прохладный номер, растянуться на свежей льняной простыни, закрыть глаза и ни о чем не думать…

Помахав рукой Жюстин, она оставила на столе мелочь, хотя не притронулась ни к булочкам, ни к соку, и направилась в свой номер. Надо облиться холодной водой, чтобы остыть и попытаться снова стать спокойной и рассудительной.

Конечно, о ледяной воде здесь можно было только мечтать. Холодная вода в Порт-Луи — это была вода средней температуры ее родного городка. Но сама акция ее успокоила и отрезвила.

Эмили завернулась в пушистое белое полотенце, с удовольствием потянулась и, тряхнув головой, подошла к зеркалу.

Клерк в банке вздрогнул, когда увидел ее. Она действительно очень похожа на мать. Так похожа, что если бы можно было предположить, будто дети появляются на свет без участия мужчин, то это был вполне ее случай. На фотографиях в конверте маме столько же лет, сколько сейчас Эмили. Если бы не наряды двадцатилетней давности, то вполне можно было бы подумать, что это Эмили ходила по Порт-Луи с молодым красавцем и это в ее жизни была потрясающая тайна. У девушки сжалось сердце от тоски по матери. Она впервые осознала в ней женщину, у которой были тайные желания, грешные мысли, красивое молодое тело, любовь. Она, ее мать, когда-то обнимала крепкое мужское тело со смуглой гладкой кожей, шептала горячие ласковые слова, дрожала от желания.

Эмили остановилась. Так нехорошо думать. Она поняла, что вторгается в запретную зону. В том, что у матери был страстный роман с мужчиной с фотографии, она не сомневалась. Но никто не давал ей права додумать за этих двоих их историю. Это только ее романтические бредни. Она никогда не испытывала настоящего влечения к мужчине, и ей очень хотелось пережить это наяву, а не в мечтах.

Она смутно чувствовала, что закрытая дверь, перед которой она нервно топчется столько лет, может распахнуться в любой момент и на нее нахлынет поток ощущений, о которых даже в книжках не написано, потому что так будет только с ней. Эмили почему-то очень обиделась на мать за то, что та никогда даже намеком не дала ей понять, что каждая женщина рождена для любви, для радости, для желаний. Мама была добрым и очень ласковым человеком, но тихая спокойная жизнь с отцом сделала ее немножко пресной. А может быть, это воздух Маврикия заставил ее вдруг почувствовать, как много скрыто за обыкновенными любезными лицами женщин и мужчин? Или это фотографии, на которых ее мать так молода, так открыта навстречу счастью? А может быть, пришло наконец и ее время?

Эмили открыла конверт и начала теперь уже внимательно рассматривать фотографии. Самое удивительное, что на большей их части фоном служили виды города и пейзажи. Она всматривалась в этот новый удивительный мир, пытаясь восстановить историю отношений. Ведь не зря в конверте с дарственной была фотография вот этого удивительно красивого дома. Чей он? Господи, и где она его видела? Не во сне же… Ну конечно, не во сне. Она видела его сегодня, совсем недалеко от отеля, когда почти в беспамятстве брела из банка. Она обратила на него внимание только потому, что это был самый удивительный дом из тех, которые она когда-либо видела. Он был грандиозен и прост одновременно. В нем чувствовалась энергия и воля, покой и уют, неброская роскошь и аристократизм. Видимо, архитекторы здорово потрудились, чтобы добиться сочетания несочетаемого. Никакого бахвальства, только определенность намерений. Хотелось бы знать, таков же его хозяин?

Вот этим я сейчас и займусь, подумала Эмили. В конце концов, я уже здесь, так что отступать поздно.

Эмили быстро поднялась с кровати, не потрудившись собрать фотографии.

Легкие льняные брюки, светлая футболка, невесомые кожаные сандалии, немножко розовой помады — что еще нужно девушке для того, чтобы чувствовать себя во всеоружии?

Эмили прошмыгнула мимо стойки Жюстин, ей совсем не хотелось, чтобы кто-то сейчас задавал ей вопросы или сочувственно смотрел вслед. За всем этим кроется какая-то тайна, и почему-то слишком многие имеют к ней отношение. Почему Жюстин так недовольна ее желанием добраться до виллы, которая по праву принадлежит ее матери, почему этот странный человек из банка так настоятельно советовал ей уехать, почему она должна скрывать свой вполне оправданный интерес к этой истории?

Самый простой способ найти ответы — это начать искать их.

Жюстин за стойкой не было. И на улицах почти не было людей. Сиеста, догадалась Эми. Время, когда плотно задергиваются шторы, когда сытые отцы семейств похрапывают после трудов праведных, а молодые ненасытные пары, истекая истомой и потом, не могут разомкнуть объятия, приникая друг к другу снова и снова.

Эмили вдохнула, пожелав влюбленным счастья, а взрослым серьезным людям спокойного сна, тряхнула головой и стала вспоминать, где же она видела дом на фотографии.

Через некоторое время она поняла, что ей доставляет неизъяснимое удовольствие просто брести по улице и что поиски дома всего лишь предлог для того, чтобы получать удовольствие от жаркого солнца, ровных белых улиц, ярких цветов и мелькающих экзотических птиц. Она попала в райское место, и ей хотелось остаться тут навсегда.

А вот и дом. Она сама не заметила, как свернула в нужном направлении. Вот он, красавец! Хотела бы она быть тут хозяйкой? Спросите у любой Золушки, хотела бы она быть принцессой. Ну и что она ответит? Только если скромность не помешает, ответит согласием. Это не дом, а мечта.

Он стоял в глубине сада. К высоким белым ступеням вела широкая дорожка, вымощенная блестящим серым камнем. Белая ажурная ограда не скрывала изумительного сада в европейском стиле. Экзотические растения были рассажены в определенном порядке и создавали потрясающе совершенную картину, как будто ее рисовал кто-то из французских импрессионистов.

Или импрессионисты подсмотрели сюжеты своих картин тут, подумала Эмили и подошла поближе к ограде. Она не знала, что будет делать дальше, — слишком велико было ее восхищение домом и садом, чтобы разрушать очарование банальными вопросами. Да и спрашивать было не у кого. Она решила, что на сегодня ей хватит впечатлений. А завтра с утра она найдет домоправителя или хозяина, покажет фотографию с домом и узнает, какое отношение имеет все это к ее матери и к ней.

Она развернулась и направилась прочь от дома. Сделав два шага, она услышала короткий свист. Так присвистывают мальчишки от удивления. Приличные девушки не обращают на это никакого внимания. Но любопытство… что с ним делать? Ей непременно нужно было выяснить, кто же увидел ее здесь, жадно вдыхающую аромат чужой жизни?

На серой дорожке сада стоял высокий стройный парень, одетый только в шорты цвета хаки, и спокойно смотрел на нее, не делая никаких движений и не подавая никаких знаков.

В одну секунду она охватила его цепким взглядом. Он был совершенством. Гладкая оливковая кожа, длинные мускулистые ноги, руки совершенной формы, длинные темные волосы, поджарое тело… Эмили перевела дух, перечисляя все его совершенства. А глаза… О Боже! У него были яркие зеленые глаза, окруженные черными ресницами. Довершали картину высокие скулы и типичный для мачо квадратный подбородок.

Наверное, это садовник, решила Эмили. Так ей было легче оттолкнуть от себя желание сразу же броситься ему на шею и заявить, что она миллион раз видела его во сне и приехала на Маврикий специально, чтобы сделать ему предложение разделить с ним жизнь, пока смерть… ну и так далее. С садовником проще. Мало ли красивых водителей такси в Нью-Йорке, не будешь же каждому из них делать предложение. Воспитанная в среднестатистической американской семье, Эмили понимала, что ее избранником должен быть все-таки человек определенного крута.

Все эти мысли вихрем пронеслись в ее бедной голове, она глубоко вздохнула и, мило улыбнувшись, сказала по-английски:

— Привет!

— Привет! — ответил он спокойно.

Эмили по одному слову поняла, что он говорит на классическом английском. Недаром она была специалистом по языкам и на такие вещи ее ухо было настроено. Садовник?

— Простите, я могу показаться навязчивой, но мне необходимо узнать, кому принадлежит этот дом? — перешла она на французский.

Парень усмехнулся. Он понял ее маневр. Тестирует.

— А кому принадлежите вы? — ответил он на таком же прекрасном французском.

Эмили смутилась. Вопрос был явно двусмысленным.

— Понимаете, мне очень нужно встретиться с хозяином этого прекрасного дома, — залепетала она, ругая себя за неуместную восторженность и эпитеты.

— Хозяина этого прекрасного дома нет. Он в Европе. Будет нескоро.

Он говорил вежливо, но Эмили чувствовала, что он из последних сил сдерживает улыбку. Неужели она так нелепо выглядит?

— Скажите, а как зовут вашего хозяина? — тем не менее продолжила она. Если уж ввязалась в драку, не пасуй.

— Моего хозяина? — уточнил молодой человек.

Эмили быстро закивала головой.

— По-разному. Кто-то «босс», кто-то «милый», кто-то…

Разозлившись, Эмили резко перебила его:

— Вы же понимаете, о чем я спрашиваю, не прикидывайтесь. Назовите мне его имя! — Похоже, он издевается надо мною.

— Леди проводит допрос с пристрастием? — уже откровенно стал издеваться «садовник».

— Да, именно с пристрастием. Я и без вас могу это узнать, — заявила она и повернулась уйти.

— Прекрасная леди, не бросайте меня, — остановил его голос Эмили, — я не хотел вас обидеть. Я просто слегка растерялся, увидев перед собой столь совершенное создание. Поверь-те, в наш город не так часто заносит ангелов.

— Я не ангел, — дернула плечиком Эмили.

— Вам просто об этом никто не говорил. Уж я-то знаю.

— Молодой человек, мне действительно необходимо узнать, кому принадлежит этот дом, — спокойно продолжала Эмили. — Дело в том, что, как мне кажется, он принадлежит семье Горгульи. Я права?

Парень опять спрятал усмешку.

— Это так, — важно ответил он. — Об этом знают все на острове. Не стоило так долго строить догадки.

— Впрочем, в данном случае это всего лишь подтверждение моих догадок, — вздохнула Эмили. — Поскольку хозяина нет дома, боюсь, мне никто не может помочь. Хотя, может быть, кто-то из членов семьи…

— А чем, собственно, помочь? Назовите проблему, я попытаюсь что-нибудь сделать.

— Мне объяснили, что только члены семьи Горгульи могут помочь мне добраться до виллы «Дезире». Иначе я никак туда не попаду.

Лицо молодого человека вдруг стало серьезным.

— Кто вы, чтобы желать попасть на виллу? — спросил он.

Эмили замялась. Объяснять постороннему человеку что-то про неясную историю, связанную с матерью, не хотелось. Но не отвечать совсем ничего было бы странно.

— Понимаете, я здесь на каникулах… Мне сказали, что это одна из достопримечательностей острова, но попасть туда почти невозможно.

Ее объяснения явно были неубедительны, но парень вдруг улыбнулся и сказал:

— Я действительно могу вам помочь. Хозяин дома звонит каждый день. Я могу поговорить с ним. Думаю, он будет не против того, чтобы прекрасная незнакомка посетила его жемчужину.

— Вы думаете, он не откажет? — выдохнула Эмили. Победа досталась ей уж очень быстро — что-то тут было не так. — А не потребуется ли письменного разрешения?

— Если бы вы собрались туда одна, тогда конечно… Но мы поедем вместе.

Эмили опешила. Ну уж нет! Она никогда с ним не поедет. Она уже забыла, что готова была идти с ним пешком на край света.

— С чего вы взяли, что я собираюсь ехать с вами? — спросила она заносчиво.

— Думаю, что для вас это единственный шанс попасть на виллу. Решайтесь. Я попытаюсь убедить хозяина, — проговорил он с наигранным равнодушием и стал разглядывать дорожку у себя под ногами.

— А далеко ехать?

— Ровно столько, чтобы познакомиться в дороге, — усмехнулся парень.

Ехать одной с этим невозмутимым красавцем в неизвестном направлении, в чужой стране, где про нее никто ничего не знает и никто даже пальцем не шевельнет, чтобы найти ее? Но, с другой стороны, когда она летела на остров, разве она не знала, что ввязывается в довольно опасное предприятие?

— Я подумаю… — проговорила Эмили.

— Думайте быстрее. Решение нужно принимать немедленно. У меня есть поручение от хозяина. Завтра я отправляюсь. Если хотите ехать со мной, говорите сейчас. Если нет, ждите хозяина.

Грубиян, подумала Эмили, хотя ни в его интонациях, ни в его взгляде не было и капли грубости. Он был предельно вежлив. Истинный джентльмен. К тому же назвал ее ангелом!

— Я согласна, — кивнула она.

— Прекрасно, я заеду за вами утром. Вы остановились в «Норманди»?

— Да.

— Тогда до завтра.

И это все?! — крикнула про себя Эмили. Что значит «до завтра»?

— Коли уж мы едем завтра вместе, могу я хотя бы узнать ваше имя?

— Можете. Меня зовут Клод.